Текст книги "Я твой, Родина"

Автор книги: Вадим Очеретин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

В городе стояла необычайная тишина. Медленно, без криков провели пленных, и шаркающие шаги немцев долго были единственным звуком на широкой улице. Кое-где в домах, угадывалось, отдыхали измученные боем пехотинцы. То где-нибудь грустно, будто затосковав по Родине, заиграет русская гармошка. То пройдет группа бойцов с видом любопытных историков, рассматривающих достопримечательности европейского города.

Всюду был толстый слой пепла и пыли, оседавших от сожженных и разрушенных зданий. На всех кое-как уцелевших домах болтались белые тряпки. От некоторых – и трех– и пятиэтажных – осталось по одной стене. В небе все еще плыли облака дыма.

– Некрасивая столица Германии, – рассуждала Соня. – Широких улиц мало. Дома все мрачные. Безвкусица какая!.. Я вот представляю, как здесь было, и – не нравится.

Майор Никонов, разглаживая потрепанный воротник шинели, спросил:

– А ты в Москве, глазастая, бывала?

– Конечно, бывала.

– Ха-арошая наша Москва, – задумчиво произнес Николай. – У нас и Свердловск на Урале красивее этого солдафонского царства. – Он кивнул на фасад здания, где балконы подпирались головами грубо высеченных из камня солдат.

– Стоят, бедные, по команде смирно, – засмеялся Юрий, глядя на них.

Они подошли к большому дворцу с мрачными заплесневелыми украшениями из чугуна и цемента. Боковая стена здания пестрела надписями. Несколько человек собралось около какого-то сержанта. Тот выцарапывал на стене осколком:

«Вот мы и в Берлине»…

– Давайте и мы что-нибудь напишем, – предложила Соня. Она подобрала под ногами осколок и направилась к стене. – Ну, придумывайте.

– Надо написать, – сказал Николай. – Такие-то – дошли сюда с Урала. Мы же и домой поедем все вместе.

– Правильно, – согласился Юрий.

Василий Иванович Никонов спрятал трубку в карман и читал все надписи подряд. Лицо его стало сосредоточенным, торжественным.

– Что будем писать, товарищ майор? – спросила Соня.

– Можно и не писать, а прямо расписаться. Тут, вон, такие слова есть, что лучше не придумаешь. Вон: «Мы пришли с мечом в Берлин, чтобы навсегда отучить фашистов от меча».

– Вот стихи, – воскликнула Соня. Ее смеющиеся глаза стали серьезными. Она опустила руки, выпрямилась и прочитала, как воинскую присягу:

 
Сражен Берлин.
Фашизм проклятый
Уполз на запад.
 

Соня передохнула и продолжала еще более твердым голосом:

 
От зверья
Спасают мир твои солдаты,
Святая Родина моя.
 

И Василий Иванович, и Николай, и Юрий читали про себя вместе с нею. Их губы шевелились в лад:

 
Я жив! Тебе жизнь посвящаю —
Пошли меня на труд, на бой:
Я счастья высшего не знаю,
Святая Родина, я твой.
 

Девушка, не задумываясь больше, воинским шагом подошла к цементной стене и написала под стихами: «С. Потапова». Юрий выхватил у нее осколок и вывел четкими буквами: «Лейтенант Малков». Николай размашисто, почти в полстены нацарапал: «Сталевар Погудин». Никонов сделал свою надпись.

Они долго стояли и перечитывали эти стихи, написанные неведомым солдатом. Соня выучила их наизусть. Потом они заторопились обратно, к своей колонне, и шли молча.

По танкам передавалась команда: «За-аводи!» Машины зарокотали, готовые ринуться вперед. Гвардейцы развернули свое боевое знамя. Засверкали на ослепительно алом золотые буквы: «За Родину! За Сталина!» Колонна тронулась. Ветер колыхнул шелковое полотнище и развернул его во всю ширь.

Танки помчались на Прагу.