Текст книги "Зеркальные войны. Отражение I"

Автор книги: Вадим Бой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7
Китайская кухня

Две чашки кофе, принесенные секретаршей дымились на столе рядом с большим плоским монитором. Подключенный к телеприставке компьютер гнал детский фильм. Мердок наблюдал как глупый кот Том ловил и не мог никак поймать шустрого хитрого мышонка.

– Ну, давай, давай, идиот! Убери ты мышеловку! Когтями его, вот так! Опять ушел! Когда же тебя сожрут, мышь поганая!

В приемной послышались голоса. Секретарша доложила.

– Мистер Симпсон, к вам джентльмен. Говорит, что по личному вопросу.

Мердок оторвался от экрана.

– Пусть заходит. Больше никого не пускайте, я буду занят.

Когда Йорк вошел, Дик Мердок уже сидел за рабочим столом.

«Вот и ты, Генри. Давненько не виделись. Но ты почти не изменился. Только потяжелел немного. И под глазами желтизна. Понятно, бессонные ночи, постоянные стрессы, сигареты пачками, кофе литрами… Да, кофе. Сейчас попросит кофе и начнет притворяться и лгать по заранее продуманному с Трентоном плану. Ну, что же ты молчишь, Генри, начинай игру!»

Йорк остановился на пороге. Мердок изобразил на лице радушие.

– Проходи, Генри, проходи. Я ждал тебя.

Йорк постарался, чтобы его удивление было не очень заметно.

– Ждал? Ты меня ждал? Ну, что же… Кофе не угостишь?

Мердок усмехнулся.

– Конечно, Генри, твой кофе тебя ждет. Коньяк не предлагаю. Поговорим всухую. Садись.

Йорк сел и полез в карман. Вытащил пачку сигарет и вопросительно посмотрел на Мердока.

– Кури, Генри. «Винстон»? Ты не изменяешь своим привычкам.

– Не те годы, чтобы меняться.

– Конечно. Давай к делу. Ты же не за страховкой ко мне пришел!

Йорк закурил. Осмотрел сквозь дым кабинет Мердока.

– Я всегда считал, что такие как ты не уходят на покой вот так, тихо и просто. И я оказался прав!

Мердок улыбнулся.

– Послушай, Генри, не надо жалеть, что я не погиб в китайской тюрьме. Эти прелюдии ни к чему. Мы профессионалы и не любим говорить много ненужных слов, верно? Эти ужимки для желторотых юнцов. Что тебя привело ко мне? Не поверю, что желание просто повидать старого приятеля. Даже скажу более определенно – я знаю, что ты работаешь первым номером и решил побывать в стане неприятеля. Это даже на разведку не похоже.

Йорк глубоко затянулся.

– Ну, что ж… Давай начистоту. С тех пор, как ты пропал в Пекине и после этого «посыпались» наши агенты, меня часто посещала мысль – неужели наш Дик стал предателем? Это не давало мне покоя. Что скажешь?

Мердок перестал улыбаться и выключил компьютер. Том так и не догнал Джерри.

– А что такое предательство, Генри? Есть несколько сторон, каждая из которых соблюдает собственные интересы и каждая из которых по своему права. Мы… вы в ЦРУ, что, ангелы? Такие же оборотни как МОССАД или ФСБ, к примеру. Прикажет тот, кто наверху – и враз переменятся все ваши убеждения и устои. Ты лучше меня знаешь о беспринципности спецслужб.

– Это все философия, Дик. Но есть неписанный кодекс чести, через который никто не может переступить. Ты предал не ЦРУ, ты предал своих друзей. Это совсем другое дело.

Мердок внимательно посмотрел на него.

– Что, пытаешься заглянуть в мою душу? Перетрясти все, что там находится и разложить по полочкам? Ну, что же, я помогу тебе.

Мердок одним глотком выпил кофе. Бесцельно переложил бумаги на столе и встал. Прошелся по кабинету.

– Меня взяли в Пекине, на одной из улочек Внешнего города когда я шел к связнику. Этот парень был полным дерьмом, как впрочем и вся остальная агентура из местных. Его интересовали только деньги, хотя при вербовке он клялся, что ненавидит правительство. Это у вас лояльничают – «Вы имеете право хранить молчание…», а меня просто оглушили и затолкали в повозку. Потом долго везли и скинули как мешок с отходами в какой-то глухой деревушке в джунглях. Заволокли в хижину, привязали к стулу и… началось. Нет, вначале меня не били. Очень любезный китаец со шрамом на подбородке предложил мне воды, посетовал на излишнее усердие своих подчиненных и стал задавать вопросы. Вполне безобидные – кто я, где проживаю, кто мои родственники. Легенда у меня была превосходная и я надеялся выпутаться. Он слушал, кивал головой и улыбался.

Мердок остановился, заново вспоминая те события.

– Ты знаешь, Йорк эту знаменитую китайскую улыбку. Когда круглое желтое лицо собирается в множество складочек, зубы щерятся как клыки у тигра, а темные глаза без зрачков по змеиному холодны. Он слушал, улыбался и я видел, что мне не верят ни на йоту. Потом китаец развел руками и вошли двое.

За много столетий китайцы преуспели в том, как устроено человеческое тело и где находятся болевые точки. Били они несильно, но больно было настолько, что я оглох от собственного крика. И самое паршивое заключалось в том, что я был в полном сознании. Те двое работали, а в промежутках между ударами штатский задавал мне вопросы. Те же самые – кто я, где… почему…

Мердок прекратил мерять шагами кабинет и повернулся к Йорку.

– Веришь ты мне или нет, Генри, но я никого тогда не сдал. Как это называется, когда с тебя снимают шкуру, а ты видишь перед своими глазами американский флаг? Кажется, патриотизм? Черт побери, теперь-то я знаю, какое это идиотское слово! Китаец, видимо, понял, что я скоро отдам концы и дал знак прекратить пытку. Меня развязали и вывели из хижины. Я думал, что меня расстреляют или повесят, но все только начиналось. Меня посадили в яму с водой. С болотной грязной жижей, в которой плавали нечистоты. Вначале воды было по колено и я мог сидеть на корточках, но скоро я заметил, что уровень повышается. Может быть виной тому была вода, которая сочилась со стен, или те отходы, которые сливали в эту яму… не знаю, мне было не до этого. Через три дня, может больше или меньше – время перестало играть какую-то роль – я стоял по плечи в воде. Жуки и черви уютно устроились в моих волосах, а небольшая змея выбрала место в нише около головы. Спать и пить хотелось невыносимо. С едой было проще.

– Тебя кормили?

Дик Мердок расхохотался.

– Кормили?! К чему, если вокруг столько живности. Между прочим, могу поделиться опытом. Белые толстые черви гораздо сытнее, чем коричневые и волосатые! В них больше протеина. А жуки на вкус напоминают…

– Излишние подробности, Дик.

Мердок яростно сверкнул глазами.

– Излишние?! Но ведь ты сам хотел узнать, что в моей душе! Нет, слушай! Когда вода достала мне до подбородка, я прогнал змею и вытащил из ниши корень какого то растения. Как я радовался, что он длинный и прочный! Из него получилась замечательная петля, как раз по моей шее. Но даже смерть отвернулась от меня. Помню только как меня за волосы выволокли из ямы, а дальше наступила темнота. Очнулся я все в той же хижине. Снова на меня смотрела китайская рожа со шрамом. И снова пошли вопросы. Кто я… зачем… агенты.

Йорк вытянул из пачки новую сигарету. Мердок открыл форточку и включил вентилятор.

– Бросай курить, Генри! Не дотянешь до пенсии.

– Плевать.

– Твое дело.

– Трудно тебе пришлось, Дик. Не знаю, выдержал бы я подобное…

– Могу заверить – к боли можно привыкнуть, когда есть на что надеяться.

– Ты и тогда не раскололся!?

– Нет. Я знал, что у меня есть друзья и рано или поздно они вытащат меня из этого ада. Это давало мне силы не сдаться и не сойти с ума.

– Что было дальше?

– Твой интерес еще не угас? Наверное, я неплохой рассказчик. А дальше…

Мердок посмотрел на часы.

– Время обеда. Ты любишь бамбук, Генри?

– Нет, я предпочитаю итальянскую кухню.

– Помню, но я сейчас не о еде. Я тоже не люблю бамбук. После допроса меня вывели на окраину поселка, чему я был несказанно рад! Наконец-то! Пуля в голову или петля – меня радовало и то и другое. Но когда меня бросили на траву и привязали руки и ноги к колышкам, вбитым в землю, я понял – продолжение следует. Несколько часов я наслаждался покоем. Простые радости – чистый воздух и пение птиц, что может быть лучше! Потом лежать стало неудобно. Какие-то камешки стали больно давить спину и поясницу. Я попытался двигаться насколько это было возможно, но бесполезно. Прошло еще несколько часов и я понял – бамбук! Они посадили семена бамбука и положили меня на них. Эта чертово растение растет очень быстро, но недостаточно, чтобы убить сразу. Его ростки тверды и остры как вязальные спицы. Старинная восточная пытка – медленное насаживание живой плоти на десятки бамбуковых стрел. Хочешь посмотреть, Генри?

Мердок выдернул из брюк рубашку и повернулся к Йорку. На его спине отпечаталось множество маленьких точечных шрамов. Йорк отвел взгляд.

– Не понравилось? Мне тоже не нравится. Особые отметки на теле того, кто привык быть в тени ни к чему. Я не буду говорить как мне было больно. Это не боль. Это… этому нет названия. Я не мог ни шевелиться, ни дышать, ни кричать. Китаец подходил ко мне, садился на корточки и смотрел в глаза. А я даже не мог плюнуть в его рожу!

– И ты раскололся?

– Конечно.

– Понимаю.

Мердок в ярости швырнул на пол пустую чашку.

– Ничего ты не понимаешь!! Они сделали последний и очень точный ход. Китаец включил диктофон и продемонстрировал мне запись весьма интересной беседы – твоей, Йорк, и мистера Трентона!

Йорк остановил руку с сигаретой на полпути от пепельницы.

– Не может быть! Какой беседы?

– Может! Запись была сделана где то за городом. Плескалась вода, и разговор шел обо мне. Сытые ленивые голоса!

– Но как это могло случиться!?

– Поищи крота среди своих, Йорк. И будь внимательнее, когда заросли находятся рядом с озером – в кустах очень легко спрятаться. Ты помнишь тот разговор?

– Нет, не помню.

– Даже так!? А я запомнил его на всю жизнь. Вы обсуждали мою дальнейшую судьбу. И решили, в итоге, что придется меня сдать. Как прекрасно вы все аргументировали! Решили, что я слишком рационален и, взвесив все за и против обязательно расколюсь! Что я не смогу справиться с проблемами, что с треском провалился на простом задании. Сказали бы уж сразу – продажен. Вы заранее записали меня в предатели! А я не был таким, Генри! И это вы предали меня!

– Дик, я не помню такого разговора!

– Не лги мне, Генри! Твой голос я не спутаю ни с кем!

Йорк смял сигарету.

– Ну, ладно, пусть будет по-твоему… И тогда ты решил…

– То что я решил касается только меня. Я перестал быть ВАШИМ и это все, что я могу тебе сказать.

– Ты стал работать на китайскую разведку?

Мердок поправил рубашку. Подошел к столу, одним махом осушил остывший кофе из второй чашки.

– Ты слишком много задаешь вопросов, Генри. Ну, ладно. В Китае я был, но недолго. Приставленного ко мне соглядатая я провел на раз как младенца, потом убил нищего, который сидел около Храма Неба и ушел. Через половину Китая, по перевалам Хингана в… Впрочем, это тебе не обязательно знать.

Йорк удивленно посмотрел на него.

– Какого нищего?

Мердок провел ладонью по лбу, будто смахивая паутину.

– Неважно. Я сказал то, что сказал. Больше мне добавить нечего.

– Хорошо, будь по твоему.

Йорк пощелкал зажигалкой.

– Кажется, газ кончился. У тебя есть спички?

Мердок достал из яшика стола зажигалку. На никелированном боку была искусно выгравирована картинка – тигр дерется с орлом.

– Занимательный сюжет.

– Оставь себе. Это подарок.

Йорк спрятал вещицу в карман.

– Кажется, разговор окончен?

– Кажется. Давно я так много не говорил.

– Спасибо за откровенность, Дик.

– Это не откровенность. Это выяснение отношений. Моих с вами… с ними… со всеми.

– Ты, получается, теперь одиночка.

– Да, это так.

– В тебе много ненависти.

– И это справедливо.

– Ты зол на весь мир.

– Он того заслуживает.

– Ты собираешься мстить?

– Я заставлю всех кто этого заслуживает платить по счетам.

Йорк покачал головой и направился к выходу. У двери он задержался.

– Ты опасен. Ты поставил себя вне законов и понятий. Ты поставил себя против могущественных разведок. Тебя уничтожат.

– Это будет нелегко.

Генри Йорк еще раз покачал головой и ушел. Мердок вызвал секретаршу.

– Приберите, пожалуйста, здесь. И сделайте еще кофе. Покрепче! Только не американский.

Агентурное наблюдение № 7

Китай. Район перевала Хинган. Монастырь. Продолжение разговора.

– …и использовать его в качестве исходного материала. После обработки он уже не будет являться агентом ЦРУ, он будет БЫВШИМ и прежние хозяева не будут нести за него никакой ответственности. Но нам необходимо взаимопонимание с его боссами! Как вы догадываетесь, у нас в США тоже есть свои интересы и я не хочу, чтобы последовали ответные санкции против кого то из наших агентов! У вас есть такие возможности? Хе-хе-хе! Нет, мне ваши секреты не нужны! Так мы договорились? Хорошо. Их агент работает в Пекине, во Внешнем городе. Вам бы он подошел идеально! Буду ждать вашего ответа.

Глава 8
Мы на лодочке катались

На следующее после воздушного боя утро Алексей проснулся поздно. Впервые за несколько последних ночей его не беспокоили тревожные сны. Было тихо и спокойно. Он посмотрел на часы и удивился – уже девять. Солнце нарисовало на шторах яркое желтое пятно. Воскресный день, святое дело. Сегодня полетов нет. Отдых. Он с удовольствием сделал зарядку, позавтракал в офицерской столовой и… И что дальше? Обычно они с Игорем в выходной отправлялись на охоту или рыбалку. Наверное, не следует изменять привычке.

Алексей переоделся в камуфляжку, взял «Сайгу» и пошел в лес.

В лагере миссии по защите окружающей среды тоже проснулись. Проходя мимо Алексей увидел как несколько человек на костре готовят завтрак, а другие плещут друг на друга водой из умывальника и орут как сумасшедшие через слово вставляя «fuck». Алексей усмехнулся – до чего же раскрепощенный народ эти американцы! Как дети! Он свернул с дороги и пошел по тропинке наугад, куда выведет. Стрелять зверюшек он не собирался. Просто интересно побродить по тайге, пообщаться после мира небесного с еще одним миром. Тайга ведь тоже как небо, только зеленого цвета и немного ниже.

Тропинка вывела его на поляну, посередине которой, окруженная изгородью, стояла небольшая копешка. Маленькая косуля, грациозно вытянув шею, выдергивала из копны пучки травы. Изгородь мешала ей и косуля рассерженно топала копытцем. Алексей осторожно подошел ближе. Косуля покосилась на него влажным глазом, но не убежала, а мотнула головой, будто хотела сказать – чего стоишь, помоги.

Алексей вытащил одну из перекладин.

– Иди, завтракай, пока никто не видит. До зимы долго. Миссионеры еще принесут.

Косуля послушно шагнула к копне, но едва она коснулась мордочкой сена, как за спиной Алексея послышалось рассерженное.

– И зачем, скажите на милость вы это делаете!?

Косуля вздрогнула и одним прыжком исчезла в зарослях. Алексей обернулся. На краю поляны стояла Кэтрин и негодующе смотрела на него.

– Зачем, я спрашиваю, вы это делаете? Сейчас лето, звери сами легко могут добыть себе пищу. Это сено заготовлено для зимы. Изгородь поломали. А ну отойдите!

Она схватила жердь и стала прилаживать ее на место. Алексей отобрал у нее палку.

– Нечего тут командовать! Сам сломал, сам и отремонтирую. Для зимы… Такая красивая женщина и такая рациональная. Жалко, что ли пучка травы? Животное напугали. А знаете, что у этой косули сейчас от вашего крика сильнейший стресс? Что она после этого не будет есть несколько дней и, возможно, умрет?

Глаза Кэтрин округлились.

– К-как умрет?!

– Очень просто. Ввиду своей тонкой нервной организации. У нее организм так устроен. Она сможет пить только воду. Причем в больших количествах. Будет пить, пить, пить…

– И что?

– …пить, пить, пить. Потом ляжет где нибудь под кустом…

– И..?

– И лопнет!

На лице Кэтрин отразилась целая гамма чувств – изумление, негодование… Потом в ее глазах запрыгали веселые искорки и она расхохоталась.

– Боже, как вы меня напугали! Разве можно так шутить? Я приняла все за чистую правду!

Алексей покачал изгородь.

– Ну вот, лучше новой. Шутка – лучший повод для знакомства. Меня зовут Алексеем.

Она испытующе посмотрела на него, но руку все же протянула.

– А я Кэтрин. Кэт. Кстати, мы, кажется, заочно знакомы? Это вы были с друзьями в тот день?

– На джипе?

– Да.

– Присутствовал, сознаюсь. И хочу еще раз извиниться перед вами за наше хамское поведение. Чтобы вы не волновались за судьбу тигра могу сказать, что охота не удалась. Даже очень не удалась.

Кэтрин сочувственно посмотрела на него.

– Я слышала о происшествии. Погиб ваш товарищ.

– Это не происшествие, а преднамеренное убийство.

– Мне очень жаль.

– Нас обоих пытались убить. Мне повезло, моему другу нет.

Они молча пошли по тропе. Кэтрин первая нарушила молчание.

– Чем вы занимаетесь, Алексей? Работаете в поселке?

– Нет, я летчик испытатель.

– А! Так вот кто летает каждый день на этих уродливых самолетах! И вы еще решили показаться мне на глаза?

Алексей смутился.

– Почему «уродливых»? Вы когда нибудь видели вблизи истребитель?

– Не видела и видеть не хочу. Бесполезные игрушки для мужчин загрязняющие воздух и пожирающие ресурсы. Глупая трата денег.

– Вы несправедливы. Если судить с ваших позиций, то таких игрушек вокруг нас можно насчитать множество. Автомобили, корабли, компьютеры… кофеварки, наконец. Вы предпочитаете одеваться в шкуры и есть сырое мясо?

– Во-первых я вегетарианка, а во-вторых, я презираю тех, кто носит шубы из шкур убитых животных.

– Хорошо, не буду спорить, мы, люди, иногда бываем неразумными и чересчур кровожадными. Но по поводу того, что «Саблезубый» уродлив никогда с вами не соглашусь.

– Кто такой «Саблезубый»?

– Мой самолет. Видите коршуна?

Алексей показал на небо, где парила в восходящих воздушных струях большая птица.

– Красив?

– Очень красив.

– Представьте себе такую же птицу, только больше и быстрее в десятки раз! И тогда поймете меня.

– Это для вас самолеты значат больше чем живые существа. А я люблю деревья, траву, цветы…

Алексей протянул руку и отломил веточку цветущего шиповника. Кэтрин возмутилась.

– Зачем вы это сделали?

– Вы сказали, что любите цветы. Это вам.

Впереди показались домики экологической миссии. Поправляя шортики из кустиков наискосок вышли две девицы. Увидев Кэтрин и Алексея они на секунду остановились, одна из них прыснула в кулачок и сказала другой.

– Нашей неприступной Кэт дарит цветы русский парень. И она, кажется не против этого. Ковбою придется сложить оружие. А знаешь, почему?

– Расскажи!

– Потому, что наши мужчины, когда говорят о своем достоинстве делают вот так!

Она сжала ладонь в кулачок и выпрямила средний палец.

– А русские вот так!

Девица согнула руку и ударила другой по сгибу локтя. Ее подруга расхохоталась. Часто оглядываясь, они пошли к лагерю. Кэтрин проводила их негодующим взглядом.

– У них одно на уме. Озабоченные. Ну, вот я и пришла. Давайте прощаться.

– Может лучше «до свидания».

– До какого свидания?

– До завтрашнего утра.

– Утром я сплю.

– Я найду способ разбудить вас. На рассвете, ровно в шесть.

– Даже не думайте.

Этой ночью Кэтрин долго не могла заснуть. Вначале мешали громкие голоса доносившиеся с поляны, потом какой-то комар-мутант, нечувствительный к репеллентам запел нудную песню над ухом, потом… Потом она вспомнила эту встречу около копны сена. Веселый парень, этот Алексей! Как он ее разыграл про косулю! «Будет пить, пить, пить и лопнет!». Она тихо рассмеялась. И симпатичный, надо признать. И совсем не страшный. Зря Дарбан пугает ее. И среди русских есть порядочные люди. Хм, обещал ее разбудить рано утром… Интересно, каким образом?

Под утро ей приснился сон. Будто она стоит на вершине большой горы, рядом маленький олененок щиплет траву, а в небе парит большая птица. Кэтрин машет ей рукой, птица снижается и она видит, что это не птица вовсе, а Алексей машет ей рукой и кричит – «Вот видишь, я прилетел к тебе!» Он снижается все ниже и внезапно начинается гроза. Молнии бьют вокруг, грохочет гром, и Кэтрин испуганно зовет Алексея – «Лети сюда, там опасно!»

Она проснулась. Действительно, где-то начиналась гроза. Раскаты грома быстро приближались и через минуту достигли такой силы, что Кэтрин вскочила с кровати. Это даже не гроза, а целая буря!

Снаружи послышались испуганные голоса. Кэтрин быстро оделась и выбежала из домика.

Сверху, с розовых от дальней зари облаков на домики стремительно падал большой самолет. Его белый нос походил на клюв орлана, а крылья напоминали оперение арбалетной стрелы. Испуганные миссионеры сбились в кучу и кричали на разные голоса, тыча пальцами в небо.

Самолет снизился, ускорил движение и внезапно раздался оглушительной силы хлопок. С кедров посыпались прошлогодние шишки. Кэтрин закрыла уши руками. Ковбой, который тщетно пытался затолкать обе ноги в одну штанину повалился на землю. Девицы завизжали. К Кэтрин подбежал Манфред Дарбан.

– Перешел звуковой барьер. Развлекается. Что ему не спится в шесть утра?

Кэтрин посмотрела на часы.

– Шесть утра? Шесть?

Она громко расхохоталась. Все посмотрели на нее как на сумасшедшую.

– Все нормально. Он всего-навсего перешел звуковой барьер. Пора вставать, господа миссионеры!

Манфред внимательно посмотрел на нее.

– Это твой новый знакомый?

– Да, он летчик испытатель.

– Знаю. Не беспокойся, я не ревную. Как раз, это очень хорошо, что вы познакомились.

Он обнял Кэт. Она отстранилась.

– Что же в этом хорошего для тебя? Ты хотя бы мог притвориться, что тебе небезразлично. Хотя бы из вежливости.

Она оттолкнула его и ушла в домик.

Многое повидал старый собор в Сибирске. И лихих людей из шаек разных мастей, которые грабили поселение едва оно только зародилось, и беглых каторжников, и знамена генерала Колчака. Деревянный вначале он горел много раз, но заново отстраивался, первым из всех строений. Потом стены собора выложили из камня и он приобрел со временем вид Вечности – замшелой, непоколебимой.

Здесь, у этих стен было постоянное место встреч всех влюбленных городка. Отсюда они отправлялись на прогулку, кто на реку, кто бродил по улицам, а кто сразу шел в густо разросшиеся кусты по ту сторону собора… Что ж… дело молодое!

Был славный летний вечер. Алексей и Кэтрин неторопливо шли к пристани.

– Тебе не скучно здесь, Кэт?

– Нет, Алеша. Мне нравится путешествовать по миру. Детство и юность я провела в скучном маленьком городке на юге Нью-Джерси и всегда мечтала посмотреть как живут другие люди. Участие в миссии дает такую возможность.

– Да, это здорово! А я был по большому счету только в Москве и в Санкт-Петербурге.

– Зато тебе все видно из кабины твоего «Саблезубого».

– Да, это классно! Но особо разглядывать некогда. Да и что там увидишь, если реки похожи на нитки, а леса на подстриженные газоны. Можно только представлять какие люди там живут и какие звери бродят. А ты была в Африке?

– Была. В Сенегале и Гвинее. Там мы определяли количество слонов, устраивали демонстрации в их защиту и боролись с браконьерами. Двое из наших тогда погибли.

– Здорово! Я имею в виду…

– Я понимаю тебя.

– А ты была в…

В кустах что то зашуршало. Кэтрин ойкнула и прижалась к Алексею.

– Не бойся, это, наверное, какой то бездомный пес.

Они пошли дальше. Кусты раздвинулись и из них выглянул Соболь.

– Ты тише не можешь, бездомный пес? Чуть было не засветились!

– Да тут… дерьмо!

– Дерьмо, дерьмо! А других слов ты не выучил? Чем это от тебя воняет?

– Так говорю же – дерьмо. Устроили туалет, понимаешь!

Гром и Соболь вылезли из кустов. Гром принялся остервенело тереть подошвой ботинка о траву. Соболь сморщил нос и отошел подальше.

– Захомутала парня. Довольна. Вон как льнет. Как считаешь, она действительно эколог или…

– Мало данных. Может быть «или». У нее на лбу не написано. Надо запросить Москву, чтобы проверили эту миссию по своим каналам. А вообще то я этим «зеленым» никогда не доверял. Суются везде. Черт знает кто к ним приклеится.

– Согласен. Хорошая почва для ЦРУ.

– Вот и я говорю – дерьмо!

– Что, опять вляпался?

– Нет, это я к слову. Пошли, а то потеряем их.

Вечер становился гуще. Алексей и Кэтрин вышли к реке. На берегу рыбачок привязывал лодку к мостику. Алексей спросил.

– Хочешь покататься?

– Хочу!

– Сейчас сделаем.

Мужик оказался сговорчивым. Сунул в карман купюру и сказал только.

– А мне чего… Плывите. Только назад привяжите потом.

Лодка отчалила от мостика. Соболь и Гром заметались по берегу.

– Упустили! Я так и знал, что какое-нибудь происшествие будет! Что предлагаешь?

Гром секунду поразмышлял.

– Может вплавь?

– С ума сошел, да? Еще варианты есть?

– Нету.

– Тогда молчи лучше.

Они побежали к рыбаку, который тащил на кукане два десятка крупных рыбин.

– Эй, мужик, где тут можно лодку раздобыть?

Рыбак подозрительно посмотрел на них.

– Что-то всем сразу лодки на ночь глядя понадобились… Только что парень с девкой забрали. Влюбленные. И вам тоже лодка… А вы, что, шпионите за ними, что ли?

Гром насупился.

– Ты, рыболов – спортсмен версиями не разбрасывайся. Объясняю – мне и моему приятелю нужна лодка, а для чего, тебя не касается. Нет, значит так и скажи.

Мужик поразмыслил чуток и на его лице замаячила гаденькая ухмылочка.

– А..! Вон оно что! А я сразу и не догадался. Тебе и приятелю! Теперь понял. А лодки и нету! Но можно плот приспособить. Вон там, по берегу найдете.

Из темноты доносился плеск весел. Ориентируясь на слух агенты пошли вдоль берега. Метров через пятьдесят Соболь споткнулся о бревна.

– Слышь, вот он, плот! Помогай!

Вдвоем они столкнули небольшой плот в воду и поплыли по течению.

Гром почесал затылок.

– Что-то мне этот рыбачок не понравился. Он что там имел в виду насчет приспособить? Если только это то, о чем я сейчас подумал, так я ему когда вернемся башку оторву!

– Можешь приступать прямо сейчас. Именно это он и имел в виду.

Тихая ночь обнимала Сибирск, тайгу, реку. Опустив руку в ласковую теплую воду, Кэтрин наслаждалась неуловимо плавным движением лодки.

– Я люблю русскую культуру. В колледже читала книги Толстого, Достоевского. Очень нравится музыка Чайковского.

– А я люблю американскую культуру. Хот-доги, гамбургеры, чипсы.

Послышался смех.

– Гамбургеры – это американская культура?

– Ну, хорошо… Мне нравится, например Теодор Драйзер. Его «Американская трагедия».

– Хорошая книга. А из композиторов ты кого знаешь?

Последовало молчание.

– Из композиторов… А как тебе сегодняшнее утро?

Снова смех.

– Жаль, что ты не видел лица наших! Они были в восторге!

– Хочешь, я буду так будить тебя каждое утро?

– Ты с ума сошел! Меня же выгонят из лагеря!

– Хорошо, не буду. Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Наступила продолжительная тишина. Соболь навострил уши.

– Что они там делают?

– Не догадываешься? Трахаются.

– Нашли место.

– Самое место и есть. Похоже ничего интересного сегодня уже не будет. Поворачивай к берегу.

– А ты не скажешь как?

– Ты, что, не взял шест!?

– А ты?

Плот неторопливо плыл по речке. Голоса постепенно удалились и стихли.

С каждым километром река становилась шире и спокойнее. Пытаясь подгрести к берегу Гром огромными ладонями будто ластами пенил воду и громко сопел. Соболь раздраженно сказал ему из темноты.

– Ну и что ты делаешь?!

– Я-то делаю. Это ты сачкуешь. К берегу гребу.

– И где, по-твоему берег?

Гром огляделся. Вокруг была полнейшая тьма и тишина. Создавалось впечатление полета в невесомости, когда невозможно определить где право и лево, верх и низ.

У Грома закружилась голова. Он протянул руку и схватился за что-то большое и мягкое. Мягкое возмутилось.

– Ты что делаешь?! Спятил?

– А что это такое?

– Задница моя, вот что!

– А я подумал лицо. Прости, напарник!

Под утро плот прибило к обрывистому берегу в пятнадцати километрах от Сибирска. Промокшие и продрогшие агенты выжали одежду, вылили из ботинок воду. Стуча зубами Гром сказал.

– Вернемся, точно морду рыбачку начищу! Это он во всем виноват.

На что Соболь ответил как всегда коротко и ясно.

– Ясное дело, он! А кто же еще-то?!

Агентурное наблюдение № 8

США. Автодорога Вашингтон-Аннаполис. Салон «Кадиллака» Разговор невыясненного объекта с руководителем Управления тайных операций ЦРУ.

– Соглашайтесь! Без помощника мне не обойтись! Уж лучше заполучить вашего человека, чем кого-то со стороны. Что для вас значит какой-то единичный агент в Китае? У вас их там, наверное, десятки если не сотни! Одним больше, одним меньше. Уверен, что он не из тех, кто держит на себе всю агентурную сеть в Поднебесной. В конце концов, без жертв победы не бывает.

– Но он потянет за собой остальных!

– Конечно потянет! Все должно выглядеть правдоподобно. Но кого «остальных»? Даю сто процентов, что он связан только с местными узкоглазыми, завербованными для сбора какой-нибудь второсортной информации.

– Я хотя бы должен выяснить, что это за агент.

– Не стоит этого делать! Любые телодвижения могут вызвать повышенный интерес. Это ни к чему.

– Я должен сообщить обо всем руководителю оперативного Директората.

– Думаете он будет против?

– Против…? Не думаю. Хорошо. Я согласен. Берите этого агента и используйте по назначению.