Текст книги "Зеркальные войны. Отражение I"

Автор книги: Вадим Бой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25
Жасминовый чай

На авиашоу в подмосковном городе Жуковском, бывшем поселке Стаханово всегда собирается много народа. Где же еще увидишь такое количество самолетов самых различных моделей от самодельных дельтапланов с моторчиками до гигантов транспортников? И что самое крутое, эти самолеты не стоят в рядок на летном поле, а кувыркаются в небе, выписывая такие кренделя, что дух захватывает! Только закончил выступление эффектной петлей «черная акула» КА-50, как откуда-то свалился МИГ-29, тормознулся на «кобре» и пошел свечкой вверх, перекрещиваясь с пятнистым СУ-37. Постаревшие асы прошлых лет стоят группками, серьезно обсуждая достоинства техники и мастерство молодежи, девчонки поглядывают на курсантов, какой-то папаша делится своими впечатлениями о шоу с корреспондентом НТВ, а маленький пацанчик на его шее кричит в микрофон.

– А мне тоже нравицца! Только сильно громко летают!

Генерал Рожков с заместителем и Генри Йорк приехали в Жуковский, когда выступления спортивных самолетов прошли и в небе наступила небольшая пауза. Народ распрямил затекшие шеи, оторвался от биноклей и переключился на пиво и соленые орешки.

Генерал пригласил всех на гостевые трибуны. Едва они сели, как Свирский тут же вскочил.

– Я отлучусь, товарищ генерал. Тут мои ребята светятся, поговорить с ними надо.

Рожков кивнул и Свирский ушел. В проходе между трибунами он поманил пальцем двух мужчин в штатском – Соболя и Грома. Они вышли на поле, где толпами гулял народ и остановились подальше от посторонних ушей. Свирский спросил Соболя.

– Когда прилетели?

– Ночью, товарищ полковник.

– Все нормально?

– Без происшествий. Отчет в дороге написали, завтра у вас будет.

– А на словах что сказать можете? Срочное что-нибудь есть?

Соболь кивнул.

– Есть. Судя по результатам допросов Мердок покинул Киргизию и может в данный момент находится в России, возможно даже в Москве. Еще. Я… то есть мы с Громом поразмыслили и пришли к выводу, что кротом, который работал на Манфреда Дарбана в Сибирске вполне мог быть Борис Корин. Он, конечно, вроде бы и вел себя по-геройски, самолет защищал, но никто, кроме пилотов «Саблезубого» не мог знать точного маршрута, точки и времени дозаправки. У меня… у нас складывается впечатление, что…

Свирский перебил его.

– А факты у вас есть? Доказательства измены?

Гром развел могучими руками как краб клешнями.

– Одни предположения, товарищ полковник.

– Вот то-то и оно. Но если бы даже в данный момент всплыло что-то конкретное, то ничего сделать было бы уже нельзя.

Соболь вежливо кашлянул и спросил.

– А почему, товарищ полковник?

Свирский посмотрел на небо. Начинался показ боевых машин. Сверху, опережая звук падала к земле маленькая черная точка. Полковник показал на нее.

– Потому, что он в воздухе. А вы вот что сработайте, голуби. Сейчас вы поедете к гостинице «Ирбис» по Коровинскому шоссе и встретитесь там с ребятами из группы наружного наблюдения. Они засекли как Борис Корин вечером наведался в эту гостиницу. Там он поднялся на один из верхних этажей в какой-то номер. Скорее всего у него там была назначена с кем-то встреча. Выясните, с кем. Может это окажется пустышкой, а может и выстрелит.

«Саблезубого» выкатили из ангара ранним утром и как породистого скакуна, которому предстоят бега на ответственных состязаниях долго мыли фюзеляж и фонарь кабины, тестировали электронику и проверяли механику. Потом оставили в покое и он замер на краю ВПП, отдыхая перед полетом.

Первым в комнату пилотов пришел Борис Корин. Напевая песенку он несколько раз нервно дернул замок своей сумки и достал из нее традиционный термос с чаем. Отыскал в шкафчике две чашки и налил в обе горячего «жасминового с лимоном». Потом вынул из кармашка два пакетика с сахаром. Затем выглянул в коридор, убедился, что там никого нет и продолжил процедуры. Из одного пакетика высыпал сахар в свою чашку, из другого в другую, причем сахар почему то оказался разного цвета – нормального белого и зеленоватого. Потом Борис посмотрел на часы и стал неторопливо надевать летный комбинезон.

Алексей пришел чуть позже. Корин поприветствовал его рукопожатием.

– Похудел… Тебе идет. Ты как, в форме? Завтрак обратно не попросится?

– Все нормально, Боря. Во мне не сомневайся, не подведу.

– Ну, смотри. Давай как водится, чайку перед взлетом. За удачный полет и за ребят.

Алексей сделал глоток.

– Как Паша погиб?

– Убили в перестрелке. Он сзади меня был… Я оглянулся, а он уже мертв.

– Эх, Пашка… Земля ему пухом, а небо одеялом. Выпьем.

Допив чай Алексей оделся в летный комбинезон, проверил кислородную маску и спросил Бориса.

– Ну, что? Пойдем около «Саблезубого» погуляем? Соскучился я по нему.

На летном поле дул свежий ветерок. Истребитель встретил их легким покачиванием остроконечных крыльев. Алексей обошел вокруг самолета, похлопал по стойке шасси. Техник вылез из кабины заправщика и подошел к летчикам. Борис задал ему несколько дежурных вопросов.

– Что с машиной? В порядке?

– Без проблем. Как часы.

– Топлива сколько закачали?

– Триста.

Алексей услышал их разговор и удивленно переспросил.

– Сколько?! Триста? Почему так мало?

Техник пожал плечами.

– Сколько приказали, столько и закачал. Не я решаю.

Борис перебил Алексея.

– Какая нам разница? На показ хватит. «Саблезубому» полегче будет.

– Я понимаю. Просто странно как то…

Долго гулять не пришлось. Вскоре к ним подбежал один из замов руководителя полетов.

– Мужики, кончай курить. Через двадцать минут вам зеленый свет. Первыми пойдете.

Летчики полезли в кабину. Алексей запнулся о ступеньку и мотнул головой. Борис внимательно посмотрел на него. Алексей заметил этот взгляд.

– Все хорошо, Боря, все хорошо. Не выспался немного. В воздухе это пройдет.

Выполнив все необходимые предполетные процедуры, истребитель разбежался и полетел к Жуковскому.

В Центре управления полетами Каленов и Антон Петрович Кедров напряженно наблюдали за светящейся точкой на экране локатора. По ее положению в системе координат можно было определить, что «Саблезубый» достиг поля, над которым происходили показательные выступления и начал выполнение фигур высшего пилотажа. Каленов шепотом комментировал.

– На боевой разворот полез… сейчас пикирование начнет… вот, видите! А с пикирования сразу на кобру в связке с колоколом… Сделал. Так, петля… управляемый штопор… Что ему еще осталось? Горку делать не будут, мы договорились, неэффектно. Правительство ведь на этих шоу, сам знаешь, Антон, как настоящие мужики глазами любит. Им что-нибудь эдакое в небе подавай. Чтобы самолет как акробат в цирке кувыркался.

Кедров улыбнулся в ответ.

– Да знаю я. Как в армии говорят – подход, фиксация, отход – на отлично, знания – единица, в итоге четверка.

Они засмеялись. Каленов снова обратил внимание на экран, нахмурился и спросил оператора.

– Почему метки от истребителя нет? Поломка какая то в аппаратуре?

Оператор объяснил.

– Согласно полетному листу он сейчас должен продемонстрировать барражирование вдоль поля на сверхмалой высоте и сверхмалой скорости. Ваш самолет и так трудная штучка для радаров, а на таких высотах он вообще не виден. Через минуту появится.

Метка от «Саблезубого» на экране не появилась ни через минуту, ни через две. Каленов занервничал.

– Ну, где он, где?! Вы уверены, что это не ваша электроника барахлит?

Оператор был из гражданских и не привык, чтобы им командовали. Он резонно заметил.

– Облака, значит, я вижу, а как самолет, так сразу ослеп? Может он разбился?

Каленов чуть было не перекрестился.

– Типун тебе на язык! Ты что лепишь!? Давайте подождем еще немного.

Ждать долго не пришлось. Но, вместо того, чтобы показать на своем единственном жабье-зеленом глазе истребитель, экран локатора внезапно вспыхнул множеством белых хаотично перемещающихся лепестков. Каленов радостно ткнул пальцем в стекло.

– Я говорю же – аппаратура ваша виновата! Переходи на резерв.

Оператор покрутил ручки настройки, поиздевался над клавиатурой и заявил в итоге.

– Не надо сваливать с больной головы на здоровую. Повторяю, в наших рядах полный порядок. Это ваш истребитель задействовал систему постановки активных помех и включил радиоэлектронную блокировку.

Каленов некоторое время не знал как прореагировать на это сообщение. Посмотрел на оператора, на Кедрова, оглянулся и только потом спросил Антона Петровича.

– Это что же делается, Антоша? Это, что за дерьмо такое, а?

И Кедров сквозь зубы ответил ему.

– Не торопись с выводами.

Алексей потерял сознание почти сразу после взлета. Борис увидел в зеркале как беспомощно упала у него на плечо голова и перевел все функции управления истребителем на себя. Потом посмотрел на часы. Еще рановато. Можно выполнить часть упражнений и уже потом действовать по обговоренному с Манфредом плану. Плану, который наверняка разработал не Дарбан, а Мердок, настолько невероятным и авантюрным этот план был. Но, если все получится!

Борис вспомнил сумму, которую пообещал Манфред ему за работу, как он удвоил ее и как Дарбан согласился на эти условия. Сумасшедшие деньги! Такой шанс дается раз в жизни. И не надо так презирать его, Бориса, мол изменник Родины. Пусть эти людишки, которые толпами ходят по улицам Москвы честно заглянут себе в душу и назовут количество денежных знаков, за которое они сделали бы то же самое. Он уверен, нулей после единицы было бы меньше.

Борис выполнил «бочку», сделал разворот и на скорости в 160 километров в час пролетел мимо трибун. Потом включил систему постановки помех, РЭБ и на бреющем полете пошел на юго-запад.

Фигуры высшего пилотажа, это, конечно, красиво. Но не менее эффектно выглядит пролет самолета на сверхмалых скоростях. Поэтому когда «Саблезубый», похожий на огромную птицу проплыл недалеко от трибун со скоростью далеко не самой быстрой иномарки и на высоте всего в несколько десятков метров, все зааплодировали. Свирский похвалил.

– Молодцы пилоты. Может зря, товарищ генерал, мы на них бочку катим? А вам нравится шоу господин Йорк?

Йорк поднял большой палец.

– Очень нравится, господин полковник. Я думаю, что Америке придется хорошо потрудиться, чтобы догнать вас.

– Ну вот, опять догнать! Гонка вооружений какая то получается. Как в старые недобрые времена. А ведь мы не враги. Противник у нас совсем иной.

Генри кивнул в знак согласия.

– Я понимаю о ком вы говорите. О тех, у кого цвет знамени совпадает с цветом травы. О тех, кто дает деньги таким как Мердок. Я с вами согласен. Но над нами стоят большие политики и бизнесмены. Их интересы могут отличаться от наших. Надо терпеливо ждать и все образуется.

Мимо трибун пробежал мальчишка, горланя во всю мочь своих легких.

– Покупайте свежие газеты! Только у нас самая правдивая информация! Известный певец меняет ориентацию! Глава министерства пойман на взятке! Скандал на фабрике звезд! Маньяк убивает двенадцатую жертву! Покупайте свежие газеты!

Йорк подозвал газетчика и купил «Коммерсант». Свирский подтрунил над ним.

– Что, господин Йорк, вас разве не интересует фабрика звезд? Или певец с его ориентацией?

– Все это мы уже проходили давным-давно, господин полковник. Я предпочитаю информативные издания.

Свирский беспокойно заерзал на своем месте и взял бинокль.

– Почему самолет не возвращается? Он и половины того, что в программке написано не сделал. Может неполадки какие то?

Рожков переменился в лице. Тут же достал из кармана сотовый телефон и набрал номер.

– Каленов? Непонятная ситуация тут у нас. С истребителем все в порядке? Пролетел мимо трибун и уже пять минут как нет его. Что?! Как это, в неизвестном направлении!? Ты кончай шутки шутить, мать твою! У тебя, что связи с ними нет?! Даже по локатору не видно? Хреново дело. Я еду к вам.

Йорк все понял и спрятал газету в карман.

Они торопливо пошли к машине. Генерал еще издалека махнул рукой водителю и тот завел двигатель. Свирский едва поспевал за Рожковым.

– Цепочка истребитель-ракеты-цель начала срастаться. С самолетом все ясно. Где он задумал взять на борт ракеты – вот вопрос…

– И заправиться, товарищ генерал! У него же почти совсем не осталось топлива!

Генри Йорк волновала другая проблема.

– И топливо найдет где закачать и ракеты навесит. Уж поверьте мне. Куда он потом пойдет, это самое важное. Надо готовиться к худшему, господа!

Агентурное наблюдение № 25

Ленгли. ЦРУ. Конспиративный звонок руководителя Управления тайных операций ЦРУ невыясненному объекту.

– Где вы находитесь? Где ваш исполнитель…? Это очень плохо!.. Потому что я держу в руках донесение, в котором говорится, что у русских еще три месяца назад пропали четыре ракеты класса «воздух-воздух», которые предназначены именно для интересующего нас истребителя! Что это значит по вашему? Никакого совпадения не может быть и вы это знаете так же как и я! Надеюсь, вы не забыли, что вам подопечный в Лондоне имел контакт с торговцем оружием? Это тоже случайность?! Выясняйте и как можно быстрее!

Глава 26
Аэропорт дает «добро»!

Когда аэропорт Домодедово получил статус международного, немного разгрузив Шереметьево, то многое изменилось как в его хозяйственном обеспечении, так и в техническом оснащении. Были доработаны и удлинены взлетно-посадочные полосы, способные теперь принимать самолеты всех типов, построены современные помещения и ангары, в четыре раза дороже стали товары в магазинчиках и еда в ресторанчиках и пиццериях. И конечно, увеличилось число принимаемых в единицу времени самолетов. Они теперь взлетали и приземлялись по нескольку десятков в час.

Диспетчера аэропорта располагались на верхнем этаже высотного здания, расположенного на территории аэропорта. Работа у них была нервная, ответственная и поэтому разговор с экипажами часто происходил на повышенных тонах.

– Борт 2305! Посадку запрещаю!.. Потому, что перед вами еще три борта своей очереди ждут. Четвертым будете… А кто это у меня тут поперед всех лезет? Борт 3783? Ну и что, что ваша очередь, я разрешения не давал! У вас, что, горючее кончается? Не кончается. Вот и пропустите борт 4598 из Лондона.

И, уже на секунду выключив микрофон.

– Задолбала меня эта работа! На пенсию хочу! Саша, у тебя дыра, да? Свари кофе, а? Ну, свари, будь другом, я за твоим сектором послежу.

А дальше снова.

– Борт 2209! Вы где находитесь? Уже на взлетной!? А почему доклада не слышу!? Кто разрешил? Диспетчер номер два… Сашка, ты почему мне не сказал, что 2209 на взлетную отправил?… А где я был?.. Точно, за сигаретами бегал. Борт 2209, слышите меня? Взлет разрешаю! Счастливого пути!

Диспетчер Саша заварил кофе, налил всем желающим и снова сел в свое рабочее место. На посадку заходил Боинг-747 индийской авиакомпании. В окно хорошо было видно, как он вышел из карусели, которую крутили высоко над Домодедово самолеты, ожидающие своей очереди на посадку и по длинной дуге вышел через ближний привод курсом на ВПП. Все шло как обычно, рекомендаций и указаний диспетчера пилотам Боинга уже не требовалось. Саша потянулся, отхлебнул кофе, нагнулся, чтобы ослабить шнурки в новых туфлях, которые гадски жали, а когда снова посмотрел в окно, то забыл и о кофе, и о туфлях.

На взлетно-посадочную полосу сугубо гражданского аэропорта Домодедово навстречу Боингу-747 приземлялся острокрылый истребитель с белоснежным обтекателем и красными звездами на двух килях вертикального оперения. Сначала Саша подумал, что немного переутомился, сморгнул и осторожно покосился на остальных диспетчеров, видят ли они то же самое, что мерещится ему. Оказалось, что видели. Последовала секундная тишина, которая затем взорвалась встревоженными голосами.

– Посадку запрещаю… освободите полосу… прекратите рулежку… уберите заправщик!

Пилоты индийского Боинга и сами уже видели помеху. Их самолет ревел двигателями, набирая высоту и спешно отваливал в сторону. Главный диспетчер уже звонил начальнику аэропорта и сообщал о незваном госте.

Прокатив «Саблезубого» до конца ВПП, Борис развернул его, готовясь к скорому взлету и стал ждать. Очень скоро один из заправщиков отделился от стаи других машин и покатил к истребителю. Почти одновременно, протаранив забор на дальнем краю летного поля к самолету направилась еще одна машина. У самолета машины остановились. Из кабины заправщика вышли два техника в фирменных комбинезонах и один из них, подтолкнув второго под ребра длинноствольным пистолетом приказал.

– Время не деньги, парень, а жизнь. Справишься за десять минут, будешь жить, а нет – продырявлю.

Техник бросился разматывать тяжелый топливный шланг. Мердок подождал пока не пойдет горючее и подбежал к крытой машине, из которой заканчивали выгрузку ракет Колян с десятком других «конкретных пацанов». Когда длинные серебристые сигары были уложены на ВПП, Мердок скомандовал.

– Теперь ракеты на подвеску. Осторожнее, это не макароны!

Начальство аэропорта реагировало на инцидент вяло и ограничивалось пока звонками в вышестоящие инстанции с информацией и вопросом, который, если избавиться от словесной шелухи, звучал совершенно по Чернышевскому – что делать? Начальство вначале не верило, потом верило, но просило подождать и само потом начинало звонить в другие разные инстанции… В конце концов начальник Домодедово плюнул и позвонил в службу охраны.

– Бери своих ребят и быстренько на ВПП. Узнай, что там случилось! Может им помощь требуется. Хотя, почему то сомневаюсь я… На запросы не отвечают, личности какие то там странные копошатся, ракеты эти… Забор еще испортили…

Когда машина с сотрудниками службы охраны выехала на бетонку, заправка была закончена и все четыре ракеты висели на узлах внешней подвески. Мердок поставил перед «бригадиром» сумку с деньгами.

– Бери, честно заработал.

«Бригадир» Зима дернул на сумке замок, заглянул внутрь и недовольно скривился.

– А че не баксами? Тут без малого десять кило!

Мердок усмехнулся.

– Могу обратно забрать.

Зима зыркнул на него и бросил сумку в кузов. Мердок хлопнул «бригадира» по плечу:

– Теперь придержи вон тех ребят на минуту, мне надо с пилотом парой слов перекинуться.

Зима небрежно вывернул из-за спины автомат и сделал несколько очередей вдоль ВПП. Машина с охраной завизжала покрышками, подпрыгнула, и остановилась.

Мердок подошел к кабине. Борис открыл фонарь.

– Отлично, пилот! Ты сделал все как нельзя лучше! Теперь у тебя есть горючее и ты вооружен. Осталось выполнить задание и ты свободен как ветер в поле. С теми деньгами, которые у тебя будут ты и твоя семья сможете без проблем затеряться в какой угодно стране.

Борис мрачно посмотрел на него.

– Когда я увижу жену и сына?

– Не волнуйся, сразу как только сделаешь дело я свяжусь с тобой и они приедут к тебе.

– С ними все в порядке?

– Абсолютно. Ты должен меня понять, это всего лишь вынужденная мера предосторожности. Моя страховка.

Борис кивнул на потерявшего сознание Алексея.

– А с ним что делать? Может выбросить прямо здесь?

Мердок не согласился.

– Нельзя. Это уже твоя страховка. Вспомни кто у него отец. Если истребитель решат сбить, то десять раз подумают, делать ли это. Он тебе не помешает.

Машина с бандой Зимы уже ехала по полю к дыре в заборе. Мердок прервал разговор.

– Все. Надо спешить, пока они не очухались и не перекрыли взлетную полосу. Гуд бай, у тебя все получится!

Борис опустил фонарь кабины и «Саблезубый» стал разгоняться перед взлетом. Мердок проводил его взглядом и повернулся к технику, который испуганно жался к колесу заправщика.

– За какое время ты наполнил баки горючим?

Техник облизнул пересохшие губы.

– Н… не знаю. Меньше десяти минут! За восемь!

Мердок печально покачал головой.

– Верно, меньше десяти. Но не за восемь, а за девять. Ты соврал мне, а я очень не люблю этого.

Мертвого техника Мердок затащил в кабину бензозаправщика, залез туда сам и стал ждать.

Охрана аэродрома едва успела увести свою машину с ВПП от стремительного разбега «Саблезубого». Когда истребитель взлетел и грохот его двигателей стал затихать вдали, начальник охраны определил своим приоритетом для преследования машину с людьми, которые обстреляли его команду, а теперь уходили по аэродромному полю к пролому в заборе. «Газель» развернулась и помчалась вслед за бандитами.

Они, наверное бы догнали грузовую авто не первой свежести, но взрыватели бывают не только натяжного действия как в случае с пусковой установкой. Отсчитав положенное время таймер в сумке с деньгами нарисовал на своем циферблате нули и два килограмма пластида в тысячные доли секунды изменил свое физическое состояние из твердого в газообразное.

Клубок пламени, возникший позади кабины убегающего грузовика ослепил охранников. «Газель» круто вильнула в сторону и едва не опрокинулась. Начальник охраны протер глаза, в которых бегали красные муравьи и озвучил подчиненным очень мудрую мысль, которая только что возникла в его просветленной голове.

– Торопиться не надо!

К заправщику, застывшему рядом с бетонкой подъехала машина скорой помощи. Врач подбежал к кабине и распахнул дверцу. На сиденье лежали два техника. Один неподвижно смотрел мертвыми глазами на резиновый коврик, а другой стонал и размазывал кровь по искаженному болью лицу.

Раненого со всеми предосторожностями погрузили на носилки, носилки поставили в машину и скорая с включенными спецсигналами во весь опор помчалась в медпункт аэропорта Домодедово.

От поля, где располагались гостевые трибуны до взлетной полосы, с которой стартовал утром «Саблезубый», а следовательно и до Центра управления полетами было не так уж и далеко. Черная «Волга» генерала махом проглотила это расстояние и остановилась перед контрольно-пропускным пунктом. Рожков ткнул часовому под нос пропуск, бросил «эти люди со мной» и все быстро поднялись в ЦУП. Генерал подошел к Каленову.

– Есть какая-то информация? Где он?

– Пока ничего не известно. Помехи больше не ставит, но на локаторе пусто. Возможно, уже где то приземлился.

– Но где, черт побери!? Хоть какие то предположения у вас есть?

– Никаких. Ему негде сесть.

– Значит разбился?

– Все может быть. По времени горючее у него уже должно закончиться. Надо ждать, товарищ генерал. Скоро все должно проясниться.

Генерал нервно прошелся по помещению ЦУП-а, достал сигареты и по привычке протянул пачку Свирскому.

– Кури… не знаю как к тебе обратиться… подполковник или генерал.

Заместитель промолчал.

Через пятнадцать минут напряженного ожидания на экране локатора снова замельтешили белые метки помех. Свирский подбежал к оператору.

– Взлетел? Значит не разбился?

– Взлетел. Это факт. Но откуда он взял топливо!?

Генерал спросил оператора.

– Направление откуда идут помехи можно вычислить? Хотя бы приблизительно?

Оператор качнул антенной локатора по азимуту.

– Юго-запад. Расстояние до источника около тридцати-сорока километров.

Все подошли к карте. Рожков повел пальцем по полям и дорогам.

– Так… Юго-запад. Тридцать километров… Что у нас тут… Лыткарино, Бронницы, Видное, Востряково, Домод… Послушайте, Кедров, а гражданские и военные самолеты одним и тем же видом топлива заправляются?

– Те, которые оснащены прямоточными турбореактивными двигателями – да.

– Значит, ваш «Саблезубый» вполне можно посадить на гражданский аэродром и дозаправить?

– Конечно. Есть некоторые нюансы, связанные с конструкцией топливоприемников истребителей и штуцеров шлангов бензозаправщиков, но…

Но Рожков, накручивая диск телефона, уже не слушал его.

– Домодедово? Говорит начальник управления военной контрразведки ФСБ генерал Рожков. Немедленно соедините меня с начальником аэропорта… Генерал Рожков. С кем говорю? Ясно. Буду краток. ЧП, связанное с несанкционированной посадкой в аэропорту Домодедово военного самолета полчаса-двадцать минут назад у вас было? Было!!?

Рожков прижал трубку поплотнее к уху, хотя собеседник кричал так, что его было слышно всем остальным.

– Тихо! Ниже на полтона. Так. Теперь самым подробным образом проясните ситуацию. Вам ведь удобнее по телефону, а не у меня в кабинете на допросе? Успокоились? Говорите.

Остальной разговор происходил при полном молчании всех, собравшихся в ЦУП-е. Только генерал изредка уточнял.

– Сколько ракет? Сколько горючего? Нет, это чрезвычайно важно! Понятно. Направление? Живой кто-нибудь остался? Понятно.

Когда разговор закончился, Рожков обвел всех взглядом.

– Он заправлен, вооружен и летит в неизвестном направлении. В Домодедово одиннадцать трупов. Один из техников ранен и отправлен в медпункт. Полковник, пошлите туда своих людей. Если этот техник в состоянии говорить, то может рассказать что-нибудь интересное. Он общался с преступниками и находился рядом с самолетом.

Свирский взял теплую трубку телефона. Генри Йорк вздохнул и достал из кармана сигареты. Газета выползла вслед за пачкой и упала на пол. Йорк сунул ее в ближайшую урну.

Рожков устало сел в кресло.

– Господин Йорк, вы были правы в своих предположениях. Ваш Мердок переиграл вас. И нас тоже! Мне стоит посочувствовать, что вы лишились такого сотрудника и он теперь работает против всех. Но в чем то мы оказались правы. Это факт, что один из пилотов предатель. Или даже оба. Они добровольно взяли на борт оружие и готовятся применить его. У меня к вам вопрос, товарищ Кедров. Судя по времени заправки «Саблезубый» принял в баки около тонны горючего. Как далеко он может улететь?

Антон Петрович тяжело поднялся и подошел к карте.

– Это зависит от многих факторов. Сейчас истребитель несет ракеты и вынужден идти не в самом экономичном режиме чтобы укрыться от локаторов. Кроме того ветер… хотя, мы не знаем, в какую сторону он пошел… Грубо – километров восемьсот. Ну не верю я, что мой сын изменник, генерал! Не верю! Не может он такое сделать!

Рожков сухо попросил Кедрова.

– Без истерик. Мы разберемся. Сядьте, выпейте воды. А вас, Генри я попрошу высказать свое мнение о последнем звене цепи – о цели. Радиус известен. Можно прогнозировать.

Йорк наклонился над картой.

– Масштаб десять километров в сантиметре. Опишем около аэропорта круг радиусом в восемьдесят сантиметров. Что мы имеем? На мой взгляд, ничего, что могло бы интересовать Мердока. Истребитель с таким радиусом действия даже не достает до границ вашей страны. Я теряюсь в догадках! Может быть он хочет просто угнать самолет и использовать его позже?

Свирский отрицательно покачал головой.

– Это невозможно. «Саблезубый» это не иголка. Даже если пилоты найдут какой то заброшенный аэродром, то их обязательно обнаружат со спутников. Мердок должен задействовать самолет в ближайший час-полтора.

Йорк снова повернулся к карте. Провел ногтем по ниточке железной дороги.

– Возможна подвижная цель. Правительственный поезд, например. К вашему президенту никто не едет в гости?

– Судя по официальным сообщениям, никто.

– А по вашим собственным данным?

Рожков с иронией посмотрел на него.

– Выпытываете у меня государственную тайну? Меня и так могут отстранить от работы за служебное несоответствие, так вы хотите, чтобы еще и посадили? Ну, ладно, ладно, не хмурьтесь. Никто никуда не едет. На российском политическом фронте затишье.

Йорк вздохнул.

– Тяжело работать, когда из ничего надо сделать качественный продукт. Значит, не идут, не едут, не летят… Хм… Летят! Что-то вспоминается про полеты…

– Атака на другой истребитель? На пассажирский самолет?

– Вот, вот, что-то подобное! Буквально полчаса назад была какая-то информация. Что я делал полчаса назад? Сидел вместе с вами на трибуне и смотрел на шоу. В руках у меня был бинокль и… Полковник, помогите справиться со склерозом!

Свирский припомнил.

– Газета у вас была в руках. «Коммерсант». Вы еще сказали о том, что предпочитаете информативные издания.

Генри Йорк оживился.

– Именно! Газета. Где же она?

Он пошарил по карманам и направился к урне. Свирский усмехнулся с иронией – с ума сходит иностранец. А когда снова посмотрел на Йорка, то увидел его бледное лицо и забеспокоился.

– Что с вами, Генри!? Сердце? Позвать врача?

Йорк швырнул газету на стол.

– Вы знаете, куда летит ВАШ «Саблезубый»? Он летит на северо-запад! Предположение о том, что он будет охотиться на подвижную цель верно на сто процентов! И эта цель уже в воздухе! Скоро они встретятся.

Свирский схватил газету, быстро взлохматил страницы и уперся взглядом в один из заголовков, который гласил:

«ПРЕЗИДЕНТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ ПОСЕТИТ САММИТ ПРИБАЛТИЙСКИХ СТРАН, КОТОРЫЙ СОСТОИТСЯ В ЛАТВИИ»

Вначале генерал не поверил Йорку.

– Вы, что, шутите, Генри?! Это невозможно! Хотя бы технически! Истребитель просто не долетит до Прибалтики!

– Истребитель не долетит. Долетят ракеты. Радиус действия у них… Господин Кедров, уточните, пожалуйста данные.

Антон Петрович задумался, припоминая.

– Для этого истребителя были разработаны принципиально новые ракеты большой дальности – КС-172. Противолокационные с самостоятельными тепловыми ловушками. Интеллектуальный выбор цели – могут игнорировать маленькие и поразить те, которые более массивны и излучают больше тепла. Возможно программирование бортового компьютера ракет на определенную цель. Дальность действия около 200 километров. Сбить такую ракету можно, но… очень сложно.

Йорк заключил.

– Очередной русский монстр. Теперь посчитаем. Восемьсот километров пролетит ВАШ истребитель и еще двести ВАША ракета. А это расстояние от Москвы до Хельсинки. Господа! Я звоню в Пентагон. Ситуация такова, что не терпит промедления.

Йорк направился к дверям.

Свирский проводил его долгим взглядом.

– Все логично, товарищ генерал. Такая цель устраивает всех – и Мердока, воспаленное самолюбие которого успокоится после этого теракта и тех, кто дал ему деньги. Самолет президента США сбит ракетой с российского истребителя! В причинах разбираться особо не будут. Дистанция в отношениях, развал того, что с таким трудом было построено за последние годы. И в пшеничных полях цивилизации, взращенных нами появится еще больше участков, поросших зелеными сорняками.

Рожков позволил себе удивиться.

– Это ты от стресса поэтом заделался?

– Нет, товарищ генерал, к сожалению я хронический прозаик.

Отличная связь это не когда абонент восхищенно говорит другому абоненту «Я слышу тебя как будто ты находишься за стенкой!». Это хорошая связь. Отличная связь это когда помощник начальника восточного отдела ЦРУ звонит из России в Пентагон и уже через минуту содержание этого разговора становится известно начальнику личной охраны президента США. Который идет в кабину к пилотам президентского самолета и говорит им.

– Парни, у нас возможны неприятности. Если информация верна, то к нам в гости направляется российский истребитель. Сообщите об этом сопровождению и скажите, чтобы были начеку.

Шестерка F-15 вокруг президентского «Боинга» немедленно перестроилась в боевой порядок.