Текст книги "Солнце встает над селом Дзауга"

Автор книги: Вадим Битаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

-Ты действительно ей поможешь?

Олег несколько секунд смотрел куда-то в сторону, нервно барабаня пальцами по столу. Наконец, он вздохнул.

-Видишь– ли, Марик… С одной стороны – я наживу себе очень серьезных врагов. Но с другой… Черт, я знаю, о ком речь, и… Это действительно дело чести! А если не поддерживать таких людей, как эта девочка, то что вообще с нами будет?

-У нее есть шанс?

-Ну… Надо постараться. Сильно постараться. Надо все для этого сделать.

Уже на следующий день среди некоторых посвященных лиц поднялась паника. Как назло, Эльбрус Георгиевич был в отъезде по делам. Ближе к вечеру в доме у Габараевых начал разрываться телефон…

Тимур, Кокой и Алина умиротворенно валялись в гостиной на ковре возле камина, поглощенные игрой в «Бизнес».

-Интересно, кто это так трезвонит? – Алина подмигнула Кокою – Сто– пудово, Тимуровские бабы!

-Ждите меня и ничего не трогайте, – Тимур взял трубку и вышел в холл – Да!

-Тимурик! Добрый вечер!

-Ооооо!!! – Тимур расплылся в широченной улыбке – Дядя Бимболат! Шалам, дорогой!

-А где отец?

-Его нет, дядя Бимболат, он в Питере. Как там вы сами? Как тетя Фатима?

-Слушай, его срочно надо найти. Что-то тут опять непонятное творится…

-Ах!

-Ситуация выходит из-под контроля. Надо нам с ним что-то придумывать…

-Опять?!, – Тимур усмехнулся– Ой, дядя Бимболат, какие же вы все ненасытные!

-Что??...,-трубка болезненно захрипела -Да нет же!!! Эта девка какая-то неугомонная. Я не знаю, по каким каналам она это пробила, но я узнаю. Завтра же узнаю!

Инга… Габарай почему-то улыбнулся. Черные, как смоль волосы, атласная кожа. Разбитые в кровь губы… Инга. Он осторожно присел на край стола. Просто поразительно!

-…лучше все поскорее уладить, – доносилось из трубки – Так что надо отцу сообщить! Сегодня же!

-Конечно, я сейчас же ему позвоню.

-Да, да, – тот еле успевал переводить дух – Скорее, а то если эта каша заварится…

-Ох, – Тимур тяжело вздохнул – Как обидно, дядя Бимболат, приличному человеку уже даже потрахаться без хипиша нельзя, правда? Проклятые демократы!

Истеричные крики на том конце провода поутихли. Дядя Бимболат слегка опешил. Тимур представил, как перекосилась его снобская рожа, и отдуши рассмеялся.

Он отключил телефон и отбросил трубку. Конечно же, он не собирался никуда звонить и выслушивать новую порцию вони от этого старого ворчуна – своего отца. С такими проблемами он сам умел справляться очень легко и быстро.

Габарай тут же вернулся в гостиную, где все еще царила идиллическая картина: Кокой и Алина с совершенно непостижимым, подлинным детским азартом резались в тупую настольную игру.

-Тимур, где ты шатаешься? Я уже за тебя походила.

-А, небось, смухлевали. Я вас знаю, два афериста,– он взял со стола яблоко и уселся на свое место – Где моя фишка?

-Вот. Кто звонил? Блондинка, брюнетка?

-Нет. Лысый, пузатый. Это Бимболат из прокуратуры пахану звонил. Опять какие-то говнотерки…

-Его не будет до конца месяца.

-Ну и фиг с ним! – Тимур засмеялся и покосился на Кокоя – Эй, ты, чмо, откуда у тебя эти деньги? Когда я уходил, ты был почти банкротом!

-Я???

Алина не сдержалась и прыснула.

-А ты, плесень, его покрываешь, да? Своего любимого Аланчика, – он пульнул в сестру фишку – Офигели вы, что ли?!

Она откинулась назад, вытянув над головой руки, и залилась звонким хохотом. Кокой внимательно посмотрел на Тимура. Один только недолгий взгляд. Он чувствовал и понимал его, как никто.

-Послушай, Алька, – заговорил он, когда она, наконец, успокоилась и сделала ход фишкой – Вы завтра, кажется,  с братом в театр собирались? Давайте, вы это перенесете. Я бы хотел, чтобы он мне помог кое в чем.

-Уф, опять! Ну ладно. Тогда в пятницу ты идешь с нами.

-Договорились.

-Что поделать… Тебе, Кокой, я никогда не могу ни в чем отказать.

Тимур чинно откашлялся, глядя на нее исподлобья.

-Алина Эльбрусовна, вынь-ка руку из банка. Я все вижу.

Она снова расхохоталась и перевернула коробку. Они стали носиться друг за другом и швыряться игрушечными купюрами, а потом все трое поехали кататься по вечернему городу.

   13.

Попытка номер два. Инга снова направлялась в больницу, чтобы поговорить с матерью девочки. Ее буквально морозило от предчувствия новой истерики. Но она знала, что не отступит: будет приходить еще тысячу раз, убеждать, умолять, угрожать, преследовать – лишь бы выбить из нее вожделенное обвинение.

Вдалеке Инга разглядела первые корпуса больницы – ненавистное гинекологическое отделение. Она до безобразия хорошо помнила тоскливые палаты, женщин на погнувшихся койках, старающихся отвлечься от своих болезней: кто-то читает, кто-то изучает трещины в потолке, кто-то смотрит принесенный родственниками телевизор… Для нее самой это были дни, погруженные в туман, когда ее источенное сознание балансировало между ужасами безжалостной реальности и чудовищными фантазиями свинцового сна. Время тогда растягивалось, сжималось, извивалось и всячески ускользало от ее понимания. А она продолжала жить в вакууме, в душной утробе какого-то неведомого существа. Наверно, она давно бы уже изнывала от жалости к себе, если бы жалости было хоть какое-то место в ее новом сознании. Но все ее прежние мысли обмельчали и высохли, их заволокла гигантская тень жгучей злобы.

Инга вошла в здание, прошагала по коридору и остановилась у знакомой двери, собираясь с мыслями. Нужно было пустить в ход все свое красноречие! Нужно любой ценой выбить из нее обвинение!

Она открыла дверь и удивленно застыла. Сомнений быть не могло: та же самая комната, те же лица, но ближайшая койка была пуста. Медсестра в белом колпаке крутилась рядом, застилая вычищенный матрас новым постельным бельем.

-Простите… Девочка, которая лежала здесь… Ее перевели?

Медсестра подняла голову и безразлично посмотрела стеклянными, закамуфлированными обильным макияжем глазами.

-Умерла два дня назад, – отчеканил бесстрастный голос.

Инга шумно выдохнула и прислонилась к двери. Суматошное, бурлящее чувство мгновенно затопило ее изнутри. Умерла? Сердце бешено заколотилось. Ее настиг целый ураган самых разных мыслей, которые закопошились, как отвратительные пестрые насекомые. Верх взяла дьявольская, садистская радость. Она едва ни подпрыгнула.

«…Зверское изнасилование малолетней… Повлекшее за собой смертельный исход»!!!

-В котором часу ее забрали?

-Около одиннадцати, я думаю.

-Спасибо, – она направилась в регистратуру.

-…Сожалею, – ответила женщина в роговых очках из окошечка – Родственники забрали все документы.

Инга похолодела.

-Не может быть. Но у вас же должны остаться сведения? Пожалуйста, мне необходим ее адрес.

-Ничем не могу…

-Пожалуйста, проверьте еще раз.

Женщина раздраженно пролистала картотеку.

-Нет. Ничего нет.

-Вы правильно расслышали фамилию?

-Господи Боже! Я похожа на идиотку?

Она отвернулась. Что же делать? Ее главный козырь так глупо ускользал у нее из рук. Как же теперь искать ее в этом городе?

Инга снова наклонилась к окошечку.

-Постойте, ведь все трупы везут отсюда в судебную экспертизу, так?

-Почти все.

-И там их непременно регистрируют?

-Должны…

Через полчаса Инга неслась по коридору морга. В воздухе здесь стояла незыблемая смесь запаха формалина и разложения. Да и само это неуклюжее, мрачное серое здание тащило со дна ее души тяжеленный груз воспоминаний пятилетней давности. Взгляд ее скользнул по двери с надписью: «Большая секционная», в груди как будто перекусился какой-то проводок, и посыпали жаркие искры. Именно здесь, в этом коридоре она стояла тогда в окружении совершенно чужих людей, а другие такие же чужие люди там, за порогом опознавали два изувеченных тела. Именно тогда кто-то назвал их «телами», хотя для нее они все еще были папой и мамой.

Ее и теперь охватывал ужас. Но не суеверный бред от сознания, что она находится в одном здании с мертвецами. Ее пугало само место, где человеческое горе стало обыденностью. «Точно, как в нашем городе», – подумала она.

Инга вошла в какой-то кабинет с развешенными по стенам девицами в ярких купальниках и принялась рассказывать долгую, слезливую историю про какую-то родственницу, про потерянный адрес и про ужасную трагедию. Сердобольный работник разрешил ей пролистать регистрационный журнал. Они вместе разыскали нужный ей адрес, и она, рассыпаясь в благодарностях, тут же отправилась по нему.

Через открытую дверь Инга вошла в унылую квартиру. Поминки уже давно закончились, народу в доме оставалось мало, видимо, самые близкие помогали прибраться. Что бы ни случалось с людьми – большое счастье, или большое горе, все всегда сводится к горам немытой посуды.

Она заглянула в комнату, выискивая глазами мать Оксаны. Та, поникшая, сидела в темном углу рядом с какой-то пожилой женщиной.

-Мои соболезнования, – Инга медленно приблизилась к ним, мучительно чувствуя, что ее появление здесь и сейчас, конечно не верх деликатности. Мать едва глянула на нее и отвернулась.

-Опять ты… Как же ты мне осточертела, – голос ее был усохшим, выцветшим, напрочь лишенным какой-либо жизни.

-Простите. Давайте, я помогу что-нибудь…

Женщина сдавленно вздохнула.

-Ничего не надо. Тут хватает помощников.

Инга нервно кусала губы.

-Может быть… Мне лучше поговорить с кем-нибудь из родственников?

Женщина молчала, уставившись в пол.

-Да не с кем… говорить.

-Простите меня. Я понимаю ваше состояние. Это такое горе! Я знаю, что вам сейчас не до меня, и это совсем некстати, но все-таки… Может быть, теперь… Вы не изменили своего решения?

-Нет, – она покачала головой, – оставь меня в покое… Не буду я ничего писать.

-О чем это она? – спросила пожилая женщина – Насчет заявления, что ли?

-Да. Глупости какие-то, – она смахнула рукой слезу. Старуха подняла голову и пригвоздила Ингу взглядом.

-А может девчонка и права… Хорошо бы посадить этих гадов. Или хотя бы потребовать компенсацию…

-Компенсацию?!!! Компенсацию за мою доченьку? Да ты что?! Ах, моя бедная девочка, – она закрыла лицо руками и заплакала, раскачиваясь взад– вперед. Инга неуверенно подсела к ней и приобняла. Женщина не отстранилась, смиренно рыдая ей в плечо.

-Вы верите в Бога?

-Бог не помог моей девочке…

-Оксана сейчас в другом мире, гораздо более совершенном, чем наш. Там нет ни зла, ни насилия, ни боли. Думайте об этом.

-Я знаю, – она всхлипнула – На все воля Божья. Он их накажет!

-Да, может быть, когда-нибудь там… Но пока, здесь, на земле они творят чудовищные преступления, и это остается безнаказанным. Разве это нормально? Они будут творить беспредел и дальше, и все сойдет им с рук. Вы представляете? Неужели вам все равно? Ваша дочь умерла, еще толком не увидев ничего в жизни. Но зато успела пережить такой ад, что не дай Бог! И это было последнее, что она видела. Ради чего она погибла? Вы только подумайте, ради чего? Я даже не знаю, как это назвать. Ради секундной бредовой прихоти каких-то пьяных скотов, которые уже о ней забыли.

-О, Господи! Ну зачем ты мне все это говоришь? – взмолилась женщина. Инга видела, что своими словами буквально истязает ее, но непреклонно продолжала:

-Я хочу разбудить вас. Вы понимаете? Ваша дочь умерла в муках. Она должна была еще жить и жить, учиться, строить свою судьбу. И этого человека больше нет. Почему? Просто так! Им так захотелось. Эта девочка никогда не станет тем, кем мечтала, не встретит свою любовь, не побывает в странах, в которых хотела побывать… А им наплевать! Она погибла, а они будут продолжать жить, радоваться своей жизни и шляться по этой земле. Она никогда больше не сможет смеяться, а они смогут! Она никогда не будет смотреть в это небо, а они будут смотреть! Меня просто убивает эта мысль. Неужели вам безразлично?

-Хватит! Перестань! Не хочу ничего слышать! – она достала платок и стала вытирать лицо. Старуха рядом сотрясалась от гневного плача.

-Скажите, у вас есть еще дети?

-Да. И ради них я буду жить.

-Тогда подумайте хотя бы о них. Оксане уже ничего не угрожает. Но в нашем городе ведь ничего не изменилось. Кто завтра окажется на ее месте? Мы ведь все такие уязвимые.

-Нет!

-Да. Вы знаете, что я права.

Женщина закусила губу и уставилась на нее немигающими светлыми глазами. Она не могла уже ни плакать, ни возражать, ни злиться. Она просто бессмысленно таращилась на Ингу, как на инопланетное существо, более развитое, цивилизованное, но враждебное.

-Вы слышите меня? Скажите что-нибудь, – потребовала Инга.

-Уходи.

-Обещайте, что вы подумаете. Вы ведь не одна. Мы вместе их накажем.

-Да… – она совершила неопределенное движение рукой – Подумаю. А сейчас уходи. Пожалуйста. Просто уйди отсюда.

-Я прошу вас…

-Это я тебя прошу.

-Ладно, – Инга напоследок стиснула ее руки, ощущая себя инквизитором – Подумайте. Я знаю, вы мужественная женщина.

   14.

Она с трудом дождалась следующего дня и сразу после универа помчалась к следователю. Олег встретил ее с загадочной, непроницаемой улыбкой.

-Привет, красавица. Как твои дела?

-Об этом, Олег Захарович, я хотела поинтересоваться у вас.

Инга подошла к большому дубовому столу и уселась в кожаное вращающееся кресло напротив него.

-Ну что-ж, следствие идет полным ходом, – он откашлялся и разложил перед собой какие-то документы – Все даже лучше, чем я думал. С такими босяками обычно стоит потянуть за ниточку и разматывается целый клубок.

Ее глаза заблестели.

-Что-то еще раскопали?

-Да, за ними много чего водится. Несколько дел было возбужденно и тут же прикрыто. Вечно– отмазывающиеся мальчики. Но всему есть предел. Похоже, на этот раз они по-крупному попали.

-А как насчет их алиби?

-С этим гнилым алиби им придется расстаться. Там все белыми нитками шито. Стоило только чуть-чуть ковырнуть…

-Прекрасно, – она улыбнулась.

-Думаю, они загремят нешуточно. Как выяснилось, они тут уже, что называется, «старые знакомые». Кокоев и Атаров – вообще грязные типы, у них шансы нулевые. У Атарова – три судимости, вырос в исправительных колониях, вся семья – уголовники. Кокоев – с девяти лет на учете стоит. Босяк из босяков!

-А остальные?

-Аветисян Вадик – на третьем месте. За ним поменьше числится: драки какие-то, вымогательство, хулиганство… На Плиева почти ничего нет. Парочка незначительных инцидентов.

-У него просто денег побольше.

-Наверно.

-А Габарай?

Олег с улыбкой покачал головой.

-Ни одного пятнышка. Просто ангел! Не подкопаешься.

-М-да… – Инга криво ухмыльнулась.

-Хотя, в последнее время, видимо с тех пор, как они сбились в одну компанию, у них у пятерых все шито-крыто. Габарай, кажется, за всех мазу давал.

-Чудненько. Значит, на суде это все всплывет?

-Вся их биография. Главное, Инга, найти нормального обвинителя. Чтоб ну… Сама понимаешь.

-А есть кто-нибудь на примете?

-Да, я думаю насчет одного. Постараюсь пробить…

Она благодарно улыбнулась.

-И что бы я без вас делала?

-Да, Инга. Мало нас таких, как мы с тобой идеалистов осталось.

-У меня тоже есть новости. Я вчера была у этой родительницы насчет заявления…

Олег неожиданно рассмеялся.

-Что смешного?

-Я так и знал, что это твоих рук дело, – он выдвинул ящик стола и достал лист бумаги.

-Что это?

-Заявление. Она принесла его сегодня утром.

Инга выпучила глаза.

-Серьезно?!!!

-Да. Хотел сделать тебе сюрприз, но не вышло.

-Просто не верится! Все слишком уж хорошо складывается.

-Это уже особо тяжкое преступление. И получат они за него тоже особо. К тому же, по совокупности… Короче, крышка пацанам. Хорошо, если– б твоя подруга тоже обратилась.

-Она не хочет. Ни в какую. Не знаю, что с ней делать.

-Боится?

-Не знаю. Она просто в каком-то оцепенении.

-Попробуй уговорить. Но нет – так нет.

-Олег Захарович. У вас, наверно, могут быть неприятности из-за всего этого.

-Да какие там неприятности! А вот тебе лучше быть поосторожнее. Марик правильно тебе говорит. Этот балбес так переживает за тебя!

-Я знаю. Марик – мой лучший друг.

Он подошел к электрическому чайнику и включил его в розетку.

-Выпьешь со мной кофе?

-Нет, – Инга встала, – пойду домой. Мне надо заниматься. Я сильно отстала в универе, придется теперь усиленно догонять. Спасибо вам!

Он задумчиво кивнул

-Тебе спасибо.

Инга почти выпорхнула на улицу. Над городом нависла какая-то паранормальная сизая жара. Она добежала до остановки, всецело погруженная в свои мысли. Было даже страшно подумать, что ее усилия наконец-то начинают венчаться успехом. Но теперь ей действительно везло. Яна и Марик не поверят своим ушам!

Она щурилась, высматривая нужную маршрутку. Духота стояла невыносимая, казалось, даже листья не шевелились на деревьях. И это – середина осени! На секунду то ли от жары, то ли от распирающей радости у нее закружилась голова.

-Не угодно ли такси, гражданочка? – кто-то сзади тронул ее за плечо. Инга обернулась и даже не вздрогнула. Она просто вросла в землю.

«Нет»! – пронеслось у нее в голове – «Только не это! Только не теперь».

На какое-то мгновенье зрение ее резко сконцентрировалось, и она четко и до рези ясно, как никогда, увидела перед собой пару серо– синих глаз, прохладно поблескивающих на фоне обожженного пыльно– лимонного неба.

-Ну и что мы тут делаем? Опять сучим, да?

Она резко метнулась в сторону и механически, не думая воткнула кулак в чью-то рожу. Весь мир завертелся перед глазами: движущиеся машины, мертвое небо и любопытные лица людей на остановке, повернутые в ее сторону.

-Оставь ее, Варвар! – закричал рядом Тимур и тут же вцепился в нее, удерживая и одновременно прикрывая от рассвирепевшего Атара – Не надо. Не сейчас!

   15.

-…Что будем делать, Аполлон? – спросил Атар, стирая кровь из-под носа –Может, на нашу Бамовскую хату отвезем ее?

-Зачем тащиться в такую даль? – Тимур посмотрел на Ингу – У нас слишком серьезный разговор, чтобы терять столько времени. Почему бы ни сходить к кому-нибудь в гости?

Гиб и Алан недоуменно переглянулись

-А кто у тебя в этом районе? В какие еще гости?

-Да в любые! Мы ведь – народные герои! Тимуровцам все рады, – Габарай подошел к ржавой табличке с перечнем жильцов возле подъезда, волоча за собой Ингу – Вот, например… «Малиев Х»… Сто– пудово, лох какой-то сидит и ждет неприятностей, жопой чую! Квартира 98… Это, наверно, на пятом этаже. Пошлите, воспользуемся его жилплощадью на пару часов. За это время, думаю, наша мисс осознает свои ошибки.

Они поднялись на пятый этаж и остановились возле лифта у больших крашенных дверей, ведущих на площадку.

-Давай, Кокой, – Тимур подтолкнул Алана ко входу – Иди, сотвори в глазок «картинку». Если откроет сам «Х», или еще какая-нибудь нечисть – вышибай ему мозги, не стесняйся. Кокой у нас как наживка, – тут же прокомментировал он Инге, как будто пояснял своей новой девушке привычки незнакомой ей компании. – Этот засранец всегда всем внушает доверие своей невинной рожей и когда надо культурным поведением. Ходячая постанова! Вот увидишь, ему сейчас откроют и даже не спросят: «кто?» и «зачем?»

Пацаны притаились, приникнув к дверям. Через тонкую фанеру было слышно, как Алан позвонил в дверь два раза, и ему тут же открыли.

-Привет, – весело пропел Алан, и по его кокетливому тону можно было догадаться, КТО открыл ему дверь.

-Добрый день, – в льющемся, журчащем, ангельском, сексапильном голосе звучал вопрос. Тимур захихикал и снова наклонился к Инге.

-Ну, все! Сейчас начнет выпендриваться. Это тот еще тип! – он кивнул Вадику и обхватил Ингу за талию – Пошли.

-Вы одна?

-Да. Если вы к мужу… – она запнулась, увидев, как четверо здоровенных амбалов и одна девушка вырулили из-за двери.

-Шалам! – Тимур оскалился и поднял свободную руку в приветственном жесте.

Девушка на пороге выпучила в панике глаза. Она, было, дернулась, чтобы закрыть дверь, на Алан моментально подставил ногу, и вся галдящая куча бесцеремонно ввалилась в квартиру.

-Эй! В этом доме что, не уважают гостей?! – звучным голосом выпалил Тимур на языке своих отважных предков-горцев. – Хозяйка, мы ведь на Кавказе живем! Где твое гостеприимство? Ну-ка, накрывай на стол, волоки пироги, араку… – он пошарил рукой по стене и нащупал выключатель. В сумрачной прихожей вспыхнул электрический свет, и они наконец разглядели перепуганную обитательницу квартиры. Это была молодая женщина, чуть старше двадцати, хорошенькая настолько, что у всех в первую секунду перехватило дыхание. Мягкие каштановые волосы были причесанны на пробор и на скорую руку скручены сзади в «ракушку». Глаза – две огромных замшевых заплатки чернели мягко, беспросветно, едва умещаясь на маленьком лице. Нежный ротик приоткрылся от удивления. Она была очень низкого роста с изящной миниатюрной фигуркой, а под коротким стеганым халатом из голубого шелка явно просматривался выпирающий округлый живот. Пацаны уставились на нее во все глаза, разглядывая с головы до ног, как музейный экспонат. Эта маленькая беременная женщина, казалось, излучала уют и тепло.

-Простите, я… – залепетала она своим райским голоском – Я не хочу показаться бестактной… Но вы… Мне кажется, вы ошиблись,– она теребила сложенными на груди руками пуговицы от халата, и было заметно, как трясутся ее кукольные плечи.

-Не волнуйтесь, пожалуйста, – Тимур тут же белым флагом расправил свою самую дружественную улыбку и двинулся вперед, не отпуская от себя Ингу ни на пол– шага.

-Тимур, – он протянул ей руку.

-Оля… – девушка робко вложила свою руку в его ладонь.

Габарай аккуратно пожал ее пальцы, снова улыбнулся и указал на Ингу.

-Это Инга. Моя невеста. А это мои друзья. Мы сегодня приехали из Моздока, хотели повидать вашего мужа, нашего старого, доброго знакомого. Друга детства, можно сказать. Ну, и с вами познакомиться.

Оля глянула на Ингу, и, видимо, при виде девушки слегка успокоилась.

-Простите, пожалуйста, ребята, что я так себя повела, – она вздохнула – Просто это так неожиданно. Да еще вы так странно появились: один, потом остальные…

-Да это мы сами виноваты! – он с готовностью закивал – Хотели сделать сюрприз и напугали вас. Сейчас такое время… Вы абсолютно правы!

-Я…  Вы заходите, прошу вас! – она пригласила их полным грации жестом. Пацаны всей кучей повалили к кухне. Инга пошатываясь, шла рядом с Габараем, одеревенев от ужаса, каждым мускулом ощущая его крепко впившеюся руку.

Все расселись вокруг стола, накрытого слепящей глаза вышитой скатертью. Оля засуетилась по кухне.

-Ах, ребята! Даже не могу вас сейчас толком ничем угостить. Пироги мои еще не готовы… Может чаю?

-Да мы не надолго, – улыбнулся Алан.

-Да что вы! – она всплеснула своими румяными ручками – Муж так обрадуется! Разве вы его не подождете?

Тимур хитро глянул на нее, по– кошачьи сощурив один глаз.

-А что за пироги?

-Сахараджынта.

-Ох! – он сглотнул – Нет, разумеется, мы подождем.

Пацаны, хихикая, озадаченно поглядывали на него, пытаясь угадать, что на этот раз собирается отмутить их Аполлон.

-Ладно! – Атар с силой двинул своей мощной ладонью по столу – Тащи свой чай!

Он сидел развалившись, глядя на все с презрением и жевал спичку. Габарай мысленно упомянул его мамочку, которая в свое время не расчехлила этому хамскому выродку элементарные правила приличия.

Девушка достала праздничный фарфоровый сервиз и стала уставлять стол разными вазочками с печеньями, вареньями и прочей фигней.

-Как странно… – она разлила чай и села за стол. Лицо ее словно было опечатано ни на секунду не сходящей улыбкой– Тамик никогда мне не рассказывал, что бывал в Моздоке.

-Да? – Тимур приподнял бровь – Действительно, странно. Но он вообще никогда не был очень разговорчивым, правда?

-Вы правы, – она томно вздохнула.

-Оленька, давай лучше на ты! – он показал ей легендарную ямочку.

-Конечно, Тимур.

Он взял щипчики и с завидным изяществом бросил себе и Инге в чай по кусочку сахара.

-Наш Таму постоянно раньше торчал у родственников в Моздоке… – начал он с восхитительным нахальством – Эх, что это были за времена!

-У каких родственников? – кротко спросила Оля.

-Ну, как же!!! – набросился на нее Тимур – Как это, у каких?! Тетя Заира – троюродная сестра племянника его отца, тетя Нина… Ты что, не помнишь их? А они тебя отлично помнят, они и на свадьбе у вас были. Все время про вас спрашивают…

-Да, да, – испуганно закивала Оля – Я, кажется, припоминаю… Тетя Нина…

-Ну, так вот, – продолжал Тимур. Лапшу он варил просто на ходу. – Когда приезжал Таму, у нас был прямо праздник. Ух, что мы творили! Лазили по чужим огородам, по крышам, обдирали черешню у нашей соседки. Она была настоящей сволочью, один раз накостыляла ему тяпкой! Хорошо еще, что остальные успели срисовать ноги! – он засмеялся – У нас там была своя шайка, а Таму – он отписывал такие номера!

-Вот это да! Неужели такое было?!!! – ее глаза сияли – А он-то говорил мне, что всегда был таким примерным мальчиком.

-Да куда там, примерным! – Тимур глянул на кентов, и все разразились хохотом – Вы помните, пацаны? Сейчас мы вложим его тебе с потрохами. Алан, расскажи Оле про его первую любовь!

Алан тут же повернулся к ней и начал повествовать, ни задумываясь ни секунды. Эстафета была благополучно передана второму мастеру по художественному чесу после Габарая.

Несколько минут спустя, Оля уже во всю заливалась смехом, держась за свой живот, и ласково обращалась ко всем по именам. Инга была в ужасе.

-Ребята, как я рада, что вы пришли. С вами так весело! – она подлила Гиббону еще чаю – Инга, а ты что-то ничего не ешь… Попробуй варенье.

Инга с трудом покачала головой, бледная, как мел.

-Расскажите что-нибудь еще, – попросила Оля. На щеках ее зажегся нежный персиковый румянец. Тимур пожал плечами.

-Эх! Об этом можно рассказывать бесконечно. Жаль, что мы сейчас перестали видеться.

-Ну и ну… – она задумалась – А сколько тебе лет, Тимур?

-Восемнадцать, – он ловко бросил в рот маленькое печенье. – Почти девятнадцать.

-Мне вот показалось… Что вы такие молодые… Тамик ведь старше вас всех?

-О да! – он снова расцвел в улыбке – Он был среди нас основняком!

-По– моему, нам уже пора, – впервые вдруг раздался голос Инги. Она глянула на часы и решительно встала. – Спасибо огромное, но у нас вообще-то маловато времени.

-Нет, нет! – Оля подскочила – Ни в коем случае! Как же вы уйдете, не повидав Тамика. Он мне не простит, если я вас отпущу!

-Конечно, – Инга выдавила из себя улыбку – Мы еще приедем.

-Ну, прошу вас, останьтесь, – Оля капризно надула губки – Мне так тоскливо – целыми днями сижу дома с этим декретом. Тамик уже скоро должен появиться.

-Мы бы с радостью, но уже просто невозможно. Тимур, пошли, – она потянула его за рукав.

-Разве мы так сильно торопимся? – процедил Габарай сквозь зубы.

-Конечно! У нас автобус уже через двадцать минут!

-Не надо так переживать, Ингуля. Мы можем поехать следующим рейсом, – он поднял лицо и вонзил в нее уничтожающий взгляд – Сядь, милая.

Ее охватило отчаяние. Она не знала, что ей делать, что лучше предпринять: пустить все на самотек, или поднять шум – как бы не вышло хуже. Она знала точно одно – нужно поскорее увести этих скотов подальше от этого дома и от этой пресвятой наивности.

-Нет, Тимур, ты мне обещал. Идемте! Вадик, Алан, подымайтесь, нам пора!

-Сядь! – прогремел жесткий голос Габарая. Он грубо схватил ее за плечо и рывком усадил обратно. – Это неприлично, в конце концов!

Оля слегка оторопела. Повисла неуклюжая пауза.

-Э… Я пойду, посмотрю, как там мои пироги, – с наигранной веселостью протараторила она и побежала к печке.

Инга нервно напряглась, чувствуя, как рука Тимура снова обвилась вокруг ее талии. Он наклонился к ней, и вдруг, на глазах у всех впился жаркими губами ей в шею. От этого поцелуя в мозгу у нее, как взбесившаяся кинолента за секунду промотались все события той ночи. Ее передернуло. Его жадные язык и губы как будто стремились внедриться в ее кожу, проглотить ее целиком…

-Еще минут десять, и будем кушать пироги, – сообщила вернувшаяся Оля и уселась за стол. Тимур вознаградил ее ласковым взглядом. Она, улыбаясь, съела вишенку из варенья и сложила руки на своем выпирающем животе.

-Какой же он счастливчик! – вздохнул Тимур, блаженно глядя на нее. Ее щеки опять залились краской от его слов.

-Когда-нибудь вы с Ингой будете не меньшими счастливчиками, – она перевела взгляд на Ингу, затем снова на Тимура – У вас будут потрясающе– красивые детишки!

Он звонко рассмеялся и притянул Ингу вплотную к себе. Она ощутила непреодолимый приступ дурноты, поняв, что его рука сзади скользнула ей под рубашку.

Тимур с беспечным лицом размешивал правой рукой сахар в чае, острил, смеялся, спокойно поддерживал разговор и одновременно лапал ее, а она сидела, вцепившись пальцами в край стола, изо всех сил стараясь не свалиться в обморок.

Оля снова что-то рассказывала, но Инга не слышала ни слова, все плыло перед глазами, каждый ее нерв был сосредоточен лишь на невыносимой руке, медленно поглаживающей ее спину. Она разгуливала вверх и вниз, от поясницы до лопаток, длинные, чувственные пальцы словно пытались основательно исследовать каждый сантиметр ее шелковистой кожи. Его прикосновения были для нее хуже адских пыток. Инга поняла, что ее бьет дрожь. Это был дикий, панический, животный страх. Она ненавидела этого мужчину каждой клеточкой своего организма, ей делалось тошно от одной мысли о нем, а тут нужно было выносить подобное. Инга крепко стиснула трясущиеся челюсти. Казалось, его пальцы оставляли на ее коже неизлечимые борозды, и волдыри мурашек, как гангрена расползались от спины по всему телу.

Лицо Тимура ничуть не менялось, но она чувствовала спинным мозгом, что он совсем не так спокоен, как кажется. Она видела, как участилось его дыхание, как помутнели глаза, как напряглись ноздри; она знала, что все это забавляет и заводит его, что он ловит кайф с этого дурацкого спектакля. Чужая боль была для него приколом, развлечением. Дорогие игрушки богатого мальчика.

Пальцы Тимура поползли выше и наткнулись на застежку лифчика. Инга замерла. Габарай привычным движением расстегнул ей лифчик, чуть помедлил, опять застегнул и совсем убрал руку. Инга тут же отъехала от него на табуретке подальше и в изнеможении прислонилась к холодильнику. Ей было дурно.

-Инга, ты нормально себя чувствуешь? – с беспокойством обратилась к ней Оля.

-Да, с ней все хорошо, – ответил за нее Габарай – Так, когда нам приезжать с кучей подарков?

Она засмеялась.

-Ну… Месяца через четыре.

-Тамик будет стоять на ушах от радости!

-Да. Он мечтает о сыне. Я тоже думаю, что у нас будет мальчик. Мы хотим назвать его Георгий.

-О! Классное имя для пацана! А если все-таки девочка?

Оля не отвечала на его вопрос. Лицо ее странно вытянулось. Она с удивлением смотрела куда-то мимо него, и Тимур без труда понял, что Инга делает ей какие-то знаки из-за его спины. Не оборачиваясь, он со всего размаху вмонтировал ей с локтя в лицо, с такой силой, что она слетела с табуретки и рухнула на пол метрах в двух.