Текст книги "Тайны Царских Династий Мира. Фараоны - сыновья Солнца"

Автор книги: В. Пономарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Хлебные житницы Аменемхета III

Из своих 11 сыновей прародитель иудейского народа Иаков больше всех любил Иосифа. Этот чудесный дар он получил в старости от своей горячо любимой жены Рахили. Иаков гордился сообразительностью, практической сметкой сына и, чтобы выделить его среди других, наряжал Иосифа в яркие дорогие одежды. Вместе с братьями, сыновьями других жен – Валлы и Зелфы, Иосиф пас скот. Правда, когда предстояли трудные переходы на дальние пастбища, малыш часто оставался в отцовском шатре.

Иосиф унаследовал красоту и пророческий дар своей матери, но рос себялюбивым человеком, больше всего на свете желая поклонения и похвал. Страсть вызывать поклонение проявлялась у него даже в сновидениях, которые с необыкновенным искусством он умел истолковать. Однажды Иосифу приснился сон, как он вместе с братьями трудится в поле. Вдруг все снопы, которые были связаны братьями, собрались в круг и поклонились снопу, связанному Иосифом.

– Неужели ты будешь царствовать над нами? – возмутились братья и возненавидели Иосифа-выскочку за его поступки и за его пророческие сны. Иосиф же, стараясь быть первым, не брезговал подглядывать за братьями и докладывать отцу обо всех их грехах и промахах. Слабый душой Иаков часто принимал сторону угодливого любимца, но и он был однажды возмущен, когда Иосиф рассказал об очередном сновидении.

– Неужели и я, и твоя мать, и твои братья придем поклониться тебе до земли? – сердито воскликнул Иаков, когда услышал, что Солнце, Луна и 11 звезд сошли с неба и поклонились Иосифу…

Прошло несколько лет. При тяжелых родах последнего, двенадцатого, брата Иосифа Вениамина внезапно скончалась Рахиль.

Обуянный гордыней, Иосиф не замечал, что ненависть братьев к нему все разрастается и крепнет в их душах и сердцах. Однажды братья пасли скот далеко в Сихеме… Отец послал Иосифа узнать, все ли его сыновья здоровы, цело ли стадо, которое они пасут. Иосиф с охотой собрался в дорогу. В то время ему исполнилось 17 лет…

Заметив Иосифа, одиноко бредущего к их стану, братья решили, что пришел удачный момент, чтобы рассчитаться с братом за все. Лишь один только Рувим был против злодейского убийства и предложил сбросить зазнавшегося ясновидца в колодец, надеясь, что тот сможет найти из него выход. С Иосифа сорвали одежды и столкнули в пересохший колодец. В это время на горизонте показался караван. Купцы рассказали, что везут в Египет драгоценные благовония. Братья подумали, что смерть в колодце от голода и жажды – не самое лучшее наказание для лентяя и ябеды. Пусть долгие годы он будет мучиться в рабстве, узнает, что такое тяжкий труд. Стройный красивый юноша понравился купцам, и родные братья продали Иосифа за большую сумму денег.

Прибыв в Египет, купцы перепродали юношу начальнику телохранителей фараона Патифару.

Довольные сделкой, братья в клочья разодрали яркое платье Иосифа, измазали его козлиной кровью. Дома они сказали, что бедного Иосифа разорвали хищные звери. Увидев окровавленную одежду любимого сына, Иаков впал в отчаяние.

В это время проданный в рабство Иосиф наладил хорошие отношения с хозяином. Услужливый нрав, природный ум помогли юноше быстро выдвинуться. Вскоре Потифар поставил его во главе слуг, поручил вести все хозяйство.

Никто не ведал, что Бог приготовил Иосифу новый сюрприз. Беда внезапно пришла со стороны жены хозяина.

Жена Потифара Нофрет была намного моложе своего мужа.

Распущенная, своенравная Нофрет начала преследовать молодого, сильного, красивого раба. Преданный своему хозяину Иосиф отвергал все заигрывания Нефрет, чем возбудил в ней ненависть. Нефрет пожаловалась мужу, что Иосиф пытается соблазнить ее. Потифар хорошо знал нрав своей жены, прекрасно знал он и своего слугу Иосифа. Тот не мог совершить гнусного поступка. Однако раз была затронута честь высокой дамы, следовало принять меры. Обычная кара за изнасилование – смертная казнь. Потифар проследил за тем, чтобы Иосифу сохранили жизнь. Так двадцатилетний Иосиф оказался в мемфисской тюрьме, где пробыл тринадцать лет. Понятливый, на все руки мастер, он быстро завоевал доверие охранников и был назначен заведовать тюремными работами. На седьмой год своего заключения Иосиф подружился с двумя царедворцами, которые по милости фараона попали в тюрьму.

«… виночерпий царя Египетского и хлебодар провинились перед господином своим, царем Египетским. И прогневался фараон на двух царедворцев своих: на главного виночерпия и на главного хлебодара. И отдал их под стражу… в темницу. И пробыли они под стражею несколько времени» (Бытие, 40:1–4).

Один из царедворцев был признан виновным и казнен. Второго выпустили на волю и восстановили в прежней должности.

Хлебодар ведал блюдами, подаваемыми на стол фараона, а виночерпий – напитками. Обоим вменялось в обязанность пробовать то, чем кормили и поили фараона. Стать хлебодаром или виночерпием могли только люди, которым фараон всецело доверял. По сути, он вверял им свою жизнь. Эти должности, весьма почетные и престижные, были сопряжены с большим риском. Кроме постоянной угрозы отравиться ядом, предназначенным для фараона, существовал риск впасть в немилость из-за необоснованного обвинения в попытке отравления или небрежного исполнения своих должностных обязанностей.

Вполне реально, что виночерпий и хлебодар каким-то образом оказались причастны к скоропостижной смерти фараона Сенусерта III, происшедшей при невыясненных обстоятельствах.

В 1849 г. до н. э. египетский фараон Сенусерт III оставил этот грешный мир, и бразды правления взял его сын и соправитель Аменемхет III.

Характер правления во многом определяется нравом правителя. Историки единогласно признают исключительный и нетрадиционный для предыдущих египетских фараонов характер правления Аменемхета III (правил почти пятьдесят лет).

При Сенусерте III неповиновение почувствовавших вкус к роскошной жизни номархов становится повсеместным. Местные владыки стали путать царские владения со своими собственными. Налоги начали поступать в государственную казну скудными ручейками.

Аменемхет III централизовал руководство страной и лишил номархов всякой возможности оказывать неповиновение царской власти.

Начальник казны фараона Аменемхета III сказал о своем властителе: «Дает он (царь) пищу тем, кто в сопровождении его, питает он следующего по пути его: пища – это пар, избыток – это уста его».

Однажды фараон Аменемхет III созвал своих высших советников и поведал им о тревожном сне, который ему приснился прошедшей ночью. Семь тучных коров вышли из нильских вод и поднялись на берег. Там они начали поедать сочную траву. Потом еще семь коров, на этот раз тощих и костлявых, вышли из реки и стали пожирать тучных коров на берегу. Придворные были не в состоянии объяснить этот сон. Лишь виночерпий Мекетра вспомнил о молодом еврейском рабе, томящемся в государственной тюрьме. Этот человек по имени Иосиф мог решить загадку, которая во сне явилась фараону.

«И послал фараон, и позвали Иосифа; и поспешно вывели его из темницы… Фараон сказал Иосифу: мне снился сон, и нет никого, кто бы истолковал его… И сказал Иосиф фараону: … что Бог сделает, то Он возвестил фараону… Вот наступают семь лет великого изобилия во всей земле Египетской. После них настанут семь лет голода; и забудется все то изобилие в земле Египетской, и истощит голод землю, и неприметно будет прежнее изобилие на земле по причине голода, который последует, ибо он будет очень тяжел… И ныне да усмотрит фараон мужа разумного и мудрого, и да поставит его над землею Египетскою. Да повелит фараон поставить над землею надзирателей и собирать в семь лет изобилия пятую часть с земли Египетской.

Путь они берут всякий хлеб этих наступающих хороших годов, и соберут в городах хлеб под ведение фараона в пищу, и пусть берегут. И будет сия пища в закромах для земли на семь лет голода, которые будут в земле Египетской, дабы земля не погибла от голода. Сие понравилось фараону и всем слугам его. И сказал фараон слугам своим: найдем ли мы такого, как он, человека, в котором был бы Дух Божий? И сказал фараон Иосифу: так как Бог открыл тебе все сие, то нет столь разумного и мудрого, как ты; ты будешь над домом моим, и твоего слова держать будет весь народ мой; только престолом владеть я буду без тебя. И сказал фараон Иосифу: вот я поставляю тебя над всею землею Египетскою. И снял фараон перстень с руки своей, и надел его на руку Иосифа; одел в виссонные одежды, возложил золотую цепь на него и велел везти его на второй из своих колесниц и проглашать пред ним: преклоняйтесь! И поставил его над землею Египетскою» (Бытие, 41:14–43).

Такова была «экономическая программа», предложенная Иосифом. Фараон одобрил ее и поручил Иосифу претворить намеченные мероприятия в жизнь. Иосиф к порученному делу отнесся с большой ответственностью.

Здесь возникает очень интересный вопрос. Аменемхет III не отличался доверчивостью. Его учили, что фараон должен быть всегда настороже, поскольку опасность может везде подстерегать его величество. Еще в юные годы ему часто зачитывали «Поучение царя Аменемхета I». В нем описывается покушение на царя, которое было совершено дерзкими заговорщиками в самом царском дворце. Фараон рассказывает об этом трагическом событии в ярких, образных выражениях: «Это случилось после ужина, когда уже наступила ночь. Я прилег на час, чтобы отдохнуть, и спал на своей постели. Я устал, и мое сердце начало дремать. И вдруг как будто раздался звон оружия и как будто бы спрашивали обо мне. И тогда я стал подобно змее в пустыне. Я проснулся, отряхнул с себя сон, чтобы одному вступить в бой, и заметил, что произошел рукопашный бой среди моей охраны. Когда я быстро схватил в руки свое оружие, я прогнал наглеца… Но нет такого человека, который был бы сильным ночью, и нет возможности бороться одному… Неужели женщины подготовили сражение? Неужели борьбу подготовили внутри дворца? Неужели людей обманули, введя их в заблуждение относительно этого дела? Со дня моего рождения несчастье не подступало ко мне…».

Рассказывая об этих драматических событиях, Аменемхет I советует правителю быть осторожным и никому не доверять.

Как видим, Аменемхет III не послушал совета своего деда и доверился еще не слишком ему знакомому Иосифу. Человеку, который только что вышел из тюрьмы. Видно, обаяние Иосифа было настолько велико, что фараон поверил ему. Кроме того, Аменемхет III с большим почтением относился к толкователям снов.

Если судить по тому, как истолковал Иосиф сны фараона, а затем на их основе составил программу дальнейших действий, то его можно считать основателем экономической астрологии.

Фараон лично составил для Иосифа инструкцию. Этот деловой, сжатый, сухой документ – вершина творения бюрократической машины Древнего Египта.

Инструкция подробно описывает обязанности визиря, до мелочей определяет систему делопроизводства в «палате» визиря.

Инструкция начинается словами: «Предписание о заседании начальника города, визиря южного города и резиденции, в палате визиря относительно всего, что должен делать этот сановник-визирь, когда он слушает в палате визиря. Он сидит на кресле визиря, циновка на полу, а балдахин над ним, кожа за спиной его и кожа под ногами его… Жезл в руках его, 40 кожаных свитков раскрыты перед ним, 10 великих (правителей или чиновников – В. П.) юга по обе стороны его перед ним, начальник внутреннего чертога по его правую сторону, начальник поступлений – по его левую сторону, а писцы визиря близ руки его».

Инструкция подобного рода – огромное подспорье в определении меры ответственности и порядка подчинения. Этот документ четко и просто расписывает все обязанности первого министра и его ближайших помощников – высших сановников. Даже если бы кто и захотел поднять голос недовольства против Иосифа, последний сразу бы под нес к глазам упрямца документ, подписанный лично фараоном. Поэтому почти никто из чиновников и не оказал неповиновения новопоставленному визирю.

Имея на руках документ высшего порядка, Иосиф с вдохновением приступил к своей новой работе.

«И вышел Иосиф от лица фараонова, и прошел по всей земле Египетской… И собрал он всякий хлеб семи лет, которые были плодородны в земле Египетской, и положил хлеб в городах; в каждом городе положил хлеб полей, окружающих его.» (Бытие, N 41:46,48).

Права Иосифа были сравнительно большие. Он стал главным управляющим нового органа налогообложения под названием «Департамент народных пожертвований» (египетск. Ха-эн-джед-ремедж).

Определить нормы поступления хлеба было нелегким делом.

Разлив Нила изменял границы земельных участков. Естественно, что это влекло за собой постоянные имущественные споры и тяжбы. Конфигурация участков была зачастую самой разнообразной и неправильной. Измерение земельных участков сделало египтян прекрасными геометрами.

Диодор писал о том, что «разлив реки ежегодно изменяет поверхность страны, вследствие чего вспыхивают многочисленные и разнообразные споры о границах земельных участков. Восстанавливать их нелегко без помощи знающего геометра».

Историк Страбон также писал, что «Нил во время наводнения смешивает установленные границы, стирая знаки, позволяющие отличить свое от чужого. Все снова и снова приходится производить измерения».

Измерение и межевание государственных полей проводили в период жатвы, поскольку в большинстве случаев «протягиватели» веревки и «держатели» на рельефах и рисунках того времени изображаются на фоне колосящегося поля.

В частных хозяйствах, границы которых в основном были известны, уточнение участков производилось сразу после наводнения.

Основная цель размежевания государственных полей состояла в предварительном определении зернового налога. Вот почему в описях земель приводили не фактический, а стандартный урожай.

После того как прошло наводнение, состояние полей снова уточняли. Таким образом учитывали изъятые из оборота (из фискальных ведомостей) земли. Классификация подобного рода земель: «лишенные воды», «заброшенные», «найденные сухими» и др. С этих земель урожай и налог не ожидались.

Во время обмена земель присутствовали сами земледельцы. Они произносили клятву над межевыми плитами. Жалобы по поводу изменения границ участков рассматривались в течение двух месяцев.

При рассмотрении жалоб говорилось: «Что касается просителя, который скажет: „передвинута граница наша“, то посмотрит на то, что снабжено печатью соответствующего чиновника».

Как видим, описи снабжались печатями. Однако невзирая на это, в судебной практике Древнего Египта встречались фальшивые кадастры. В Библии будет сказано: «… не нарушай межи ближнего твоего, которую положили в уделе твоем, доставшемся тебе в земле…».

Мера урожайности в документах выписывалась красными чернилами. Посев зерновых расписывался заранее. Действовала специальная комиссия агентов фиска (казны) – ихути, местных чиновников низкого ранга (псевдоземледельцев). Эта комиссия получала семенное предписание, то есть приказ произвести определенное количество зерна и возможно – посевное для этой цели.

Ихути – должность нелегкая. Ею даже в воспитательных целях пугали нерадивых учеников. В папирусе Турин-А говорится: «Будь писцом. Положи это в сердце свое и не допусти, чтобы уменьшилось прилежание твое, или я передам тебя в земледельцы (то есть в ихути). И вот, смотри, ты уже снабжен предписанием относительно производства зерна и обременен заботой в отношении большого количества полей, две трети которых в сорняках… Их больше, чем посевного зерна.

Обеспокоено сердце… Поведено тебе бросить посевное зерно в почву, и ты угодливо киваешь, говоря: „Сделаю я“».

Должность сборщика налогов была материально ответственной. Если сборщик не мог обеспечить утвержденную норму сбора, это могло привести даже к гибели агента.

Папирус Анастаси V описывает злоключения подобного агента: «Разве не помнишь ты о состоянии земледельца (имеется в виду ихути) при распределении урожая /после того, как/ похитила змея половину /урожая/, а гиппопотам пожрал остальное. Имеется, /кроме того много мышей в поле, саранча опускается, скот /все/ пожирает, воробьи приносят горе земледельцу. Остаток /урожая/, который на току, пропал – он достался ворам, а плата за нанятый скот погибла, /так как/ упряжка подохла во время молотьбы».

Последствия поистине трагические: «Причалил писец к берегу. Он будет распределять урожай. Привратники следуют за ним с палками, а нубийцы – с прутьями. Они говорят: „Подай зерно“, а /его/ нет. Бьют они (земледельца) яростно. Он связан и брошен в колодезь. Он захлебывается, будучи погружен в воду вниз головой. Его жена связана перед ним, и его дети также в оковах. Его соседи покинули их. Они бежали, а их /то есть соседей/ зерно исчезло».

Государственная казна требовала выполнения норм урожая от своих агентов, а те, в свою очередь, самыми жестокими мерами выколачивали сборы урожая из настоящих земледельцев. Если не выколачивали сами агенты, то их ждала печальная участь.

Системой нормирования были охвачены все ресурсы государства. Нормы натурального довольствия составлялись в зависимости от категорий работников. Рабочие получали продукты и одежду в строго фиксированном размере.

В Древнем Египте зерно в корзинах под строгим надзором писцов носили в высокие башни-зернохранилища в форме сахарных голов. Зернохранилища тщательно обмазывались изнутри, снаружи белились известью. Зерно засыпали сверху и выдавали по приказу чиновника небольшими порциями через небольшую дверцу внизу башни-зернохранилища.

Содержание жрецов в храмах определялось делением доходов храма на количество дней в году.

Храмовый комплекс обладал известной самостоятельностью. Там тоже исходили из расчета: поскольку Нил разливался ежегодно, то год делили на три сезона по четыре месяца. Разлив соответствовал времени от июля до ноября современного года, сеяли после спада воды с ноября по март, а урожай собирали в марте – июле.

Вся земля была государственной, то есть царской, но распределение ее шло между государственными, царскими, храмовыми и отдельными землевладельцами.

Объектом учета прежде всего являлась земля и ее использование. Главное богатство Древнего Египта – зерно – обращалось и как деньги. Кроме зерна в качестве денег пребывал металл различной ценности. Монет или единого денежного эквивалента тогда египтяне еще не знали.

Каждый год составляли кадастры – описи полей до или после разливов Нила. В кадастрах указывали площади участков по категориям земли и в чьем пользовании они находились.

В описях приводилась и степень плодородия отдельных полей. Категории земли и нормы урожайности приводились в кадастрах согласно этим категориям. Именно такие показатели определяли предполагаемый урожай и налог с него. Различались такие категории земли: безводная, береговая, возделываемая, луговая, новая, орошенная, высокая, тени (букв, усталая), пат, нехеб, хата (эти категории еще не переведены).

Агенты по сбору зерна практически никем не контролировались.

Бывало, что чиновники и агенты считали своим долгом «перевыполнить» нормы сбора.

В иероглифической надписи на плите, обнаруженной в Билгаи, говорится: «Я чиновник превосходный для господина его, так как поставляю в избытке зерновой налог, поставляю в избытке многочисленные подати. Мое превышение зернового налога и податей десятикратно в сравнении с моим обложением зерновым налогом и податями».

Урожай собирали под тщательным присмотром государственных контролеров.

Собранный урожай собирался на склады.

Сбор недоимок чиновники проводили в сопровождении вооруженных стражников. С задолжниками и их имуществом беспощадно расправлялись. Народ иногда оказывал вооруженное сопротивление.

Один из папирусов, названный «Речение Ипувера», говорит об этом так: «Вскрыты архивы, расхищены их податные декларации… чиновники убиты. Взяты их документы… писцы по учету урожая, списки их уничтожены… жатва созревает, но об ней не доносит никто. Писец сидит в своей канцелярии, руки его бездействуют в ней».

Придворные поэты от имени народа прославляли деяния Аменемхета III:

 
Он покрывает обе страны зеленью больше, чем великий Нил.
Он одаряет Обе Страны силой.
Он – жизнь, освежающая ноздри;
Сокровища, которые он дает, пища для тех, которые следуют за ним.
Он питает тех, которые идут его путями.
Царь-пища, и его уста – изобилие.
 

…Нам неизвестно, каким образом Иосиф посредством волшебной чаши обнаруживал вора и производил другие гадания, но мы имеем основание предполагать, что он это делал по образам, являвшимся ему в воде. Известно, что в Египте такой способ гадания практикуется до сих пор, и весьма возможно, что в столь консервативной стране он сохранился с древнейших времен. Теперь его называют «волшебное зеркало». Чистому, невинному мальчику (не старше двенадцати лет) велят смотреть в чашу, наполненную водой и расписанную священными текстами; под шапку же ему засовывают бумагу с надписями так, чтобы она свисала ему на лоб; его окуривают благовониями, а в это время заклинатель бормочет какие-то изречения. Через некоторое время мальчик на вопрос, что он видит, отвечает, что в воде, как в зеркале, движутся фигуры людей. Заклинатель велит мальчику дать духу какое-либо поручение, например раскинуть палатку или принести кофе и трубки. Все это тут же приводится в исполнение. Затем заклинатель предлагает присутствующим указать лицо, которое бы они хотели вызвать. Произносится чье-либо имя – безразлично, живого или умершего. Мальчик приказывает духу привести его. Через несколько секунд вызываемый появляется, и мальчик начинает его описывать – по нашему личному опыту, всегда невпопад. Мальчик обыкновенно оправдывается тем, что вызванное лицо не хочет появиться в середине чаши и прячется наполовину в тени; но иногда мальчик действительно видит соответствующие лица и их движения.

Возможно, перед тем как идти на первую аудиенцию к Аменемхету III, толкователь снов Иосиф решил подстраховаться и провел гадание при помощи «волшебного зеркала»?

Несмотря на успехи в области обеспечения населения Древнего Египта хлебом, фараон Аменемхет III почти не улыбался.

В чем же было дело? Его жизнь была сплошной пыткой: каждый кусок пищи вызывал мучительную боль. Его зубы, которые еще оставались, сгнили до корней. Износ зубов – основное стоматологическое бедствие на протяжении всей истории Древнего Египта.

В то время египтяне уже выращивали ячмень и примитивную пшеницу-двузернянку, овощи, бобовые культуры, фруктовые деревья. Растили скот, делали сыр, качали мед, ловили рыбу. Для простого человека мясо было редкой роскошью, но фараоны употребляли много говядины.

Тогда возникает вопрос: что при такой здоровой пище могло испортить зубы фараонам?

Основной виновник износа зубов – хлеб, за который так рьяно боролся Аменемхет III.

Хлеб выпекали из мелких зерен пшеницы. Зерна мололи вначале в ручных каменных мельницах, затем – жерновами – из песчаника. Вот почему хлеб содержал мелкий песок из жерновов. Кроме того, песок из пустыни залетал в тесто при обработке и выпечке. Пекарни ведь располагались под открытым небом. Бывало, что песок нарочно добавляли к зерну для улучшения его перемалывания и получения более мелкой муки. Такой хлеб нещадно расправлялся с зубами, истирая их. Хлебный мякиш из двузернянки выходил из выпечки очень липким. Такой хлеб долго оставался на зубах, застревая между ними, давая обильную пищу микробам и бактериям, которые вызывали кариес. В то время зубы еще не научились чистить.

Если же хлеб ели с медом, тогда абразивный, липкий хлеб с липким медом становился настоящим бичом для зубов.

Так что когда у фараона Аменемхета III начинали болеть зубы, он их только крепко сжимал и терпел.

Фараон терпел, продолжая увеличивать запасы хлеба для Древнего Египта.

Аменемхет III не сомневался, что с его верным помощником Иосифом население всегда будет при хлебе.

Чиновники вынуждены были четко выполнять все указания первого министра Иосифа. Весь государственный аппарат помнил, что в должность визиря Иосифа ввел сам фараон. Это была необычайно грандиозная торжественная церемония. Фараон торжественно перечислил Иосифу его будущие обязанности: «Будь осмотрителен во всем, что происходит в твоем учреждении. От этого зависит порядок во всей стране. Визирь трудится не ради удовольствия, а исполняет долг. Твоя задача – не попустительствовать князьям и сильным мира сего. Держись закона». Этот закон – Маат, гармония мироздания, дочь света. Она всегда находится на груди визиря в виде амулета. Каждый проситель должен быть принят визирем, если его жалоба справедлива. Решение визиря должно основываться на правах законного порядка. Визирь – воплощение справедливости. Таков закон со времен богов.

Глава правительства должен быть сведущ в различных областях. В сопровождении хранителя царской сокровищницы – «Дома серебра» – Иосиф ранним утром являлся в «Дом радости» – царский дворец. Там он беседовал с властителем с глазу на глаз. Визирь докладывал о текущих делах. Получив указания фараона, Иосиф сам отдавал повеления хранителю «Дома серебра», отправлял приказы в столицы номов. Ему часто приходилось выезжать для разбирательства дел, которые не входили в компетенцию номовых судов.

Канцелярия Иосифа стала солидным правительственным учреждением. Здесь сосредоточивались важнейшие документы царства. Иосиф постоянно следил за содержанием оросительных каналов, за кадастрами, хлебными амбарами, хранением зерна. Иосиф сам подбирал личную охрану царя, его мнение всегда учитывалось при назначении на посты высшего командования. С большим вниманием Иосиф изучал отчеты о состоянии войск и вооружения.

Уже в то время существовала структура, которую можно было бы назвать тайной полицией. В хрониках того времени упоминается некий высокопоставленный чиновник при дворе фараона, в обязанности которого входила организация негласных расследований.

В Книге Бытия (42:9) рассказывается о том, как Иосиф встречается с братьями, которые не узнают его. «Откуда вы пришли?» – спрашивает он.

«Из земли Ханаанской, купить пищи», – отвечают братья. «Вы соглядатаи, – обвиняет их Иосиф. – Вы пришли высмотреть наготу земли сей». Под «наготой» Иосиф подразумевает слабые места вдоль северо-восточной границы Египта – наиболее уязвимый в военном отношении участок. Естественно, что любое появление чужих людей в этой местности квалифицировалось как попытка шпионажа.

Английский этнограф Джон Фрезер в книге «Золотая ветвь» пишет: «Когда братья Иосифа пришли из Палестины в Египет, чтобы закупить там зерно во время голода, и уже собирались в обратный путь, Иосиф велел положить в мешок Вениамина свою серебряную чашу. Как только братья покинули город и еще не успели отойти на далекое расстояние, Иосиф послал им вслед своего управителя, приказав ему обвинить их в краже чаши. Тот обыскал все мешки и нашел пропавшую чашу в мешке Вениамина. Управитель стал упрекать братьев за их неблагодарность по отношению к его господину, которому они за оказанное гостеприимство и за всю его доброту отплатили тем, что похитили у него драгоценный бокал. „Для чего вы заплатили злом за добро? – спросил он их. – Не та ли это – чаша, из которой пьет господин мой и он гадает на ней? Худо это вы сделали“. Когда же братья были приведены обратно и поставлены перед Иосифом, он сказал им: „Что это вы сделали? Разве вы не знали, что такой человек, как я, конечно, угадает?“». Из этих слов мы можем заключить, что Иосиф особенно кичился умением обнаружить вора, гадая на своей чаше.

Случай по закупке зерна братьями Иосифа косвенно подсказывает следующее положение дел. Аменемхет III и его визирь смогли не только сделать достаточные запасы зерна для своей страны, но и начать его транспортировку за рубеж.

Иосифа похоронили согласно его завещанию. В романе знаменитого немецкого писателя Томаса Манна (1875–1955 гг.) «Иосиф и его братья» есть обращение умирающего к сыну относительно обряда похорон.

«Пониже наклони голову, сын мой, под моею рукою, голову человека больших устремлений под рукой человека скромного. Я завещаю тебе дом, усадьбу и поле… поручаю тебе их тук и богатство, чтобы ты распоряжался их службами, запасами их кладовых, плодами сада, крупным и мелким скотом, а также урожаем на острове, расчетами и всякой торговлей; а еще отдаю под твое начало посев и жатву, кухню и погреб… маслобойные мельницы, виноградные тиски и всю челядь. Надеюсь, я ничего не забыл. А ты, Озарсиф, не забывай меня, когда я сделаюсь богом и уподоблюсь Озирису. Будь моим Гором, который защищает и оправдывает отца, следя за тем, чтобы не стерлась моя надгробная надпись, и поддерживай мою жизнь! Скажи, позаботишься ли ты о том, чтобы Миннебмат, пеленальных дел мастер, и его подмастерья сделали из меня отличную мумию, не черную, а прекрасно-желтую, для чего я уже припас все необходимое, – ты присмотришь за ними, чтоб они ничего не прибрали к рукам, а засолили меня чистым натром и взяли ради вечной моей жизни тонкие бальзамы: стираксу, можжевельник, привозную кедровую смолу, а также мастику Из сладких фисташек – и закутали мое тело нежнейшими пеленами? Позаботишься ли ты, сын мой, чтобы вечная моя оболочка была красиво расписана, а изнутри сплошь, без единого пробела, покрыта защитными изречениями?

Обещаешь ли ты проследить за тем, чтобы жрец Имхотеп, что служит на западе, в городе мертвых, не раздал своим детям запасов хлеба, пива, масла и ладана, которые я ему оставил для жертвоприношений моему телу, дабы отец твой по праздникам всегда имел вдоволь еды и питья? Как хорошо, что ты самым благоговейным голосом обещаешь мне сделать все это, ибо хоть смерть и обычное дело, она влечет за собой больше заботы, и человек должен обеспечить себя со всех сторон. И еще поставь в мою усыпальницу небольшую жаровню, чтобы челядь жарила для меня бычьи окорока! Прибавь к ним еще гусиное жаркое из алавастра, деревянное изображение кувшина для вина и побольше этих твоих глиняных смокв! Я рад, что ты обещаешь мне это в самых благочестивых и успокоительных выражениях. Поставь на всякий случай возле моего гроба кораблик с гребцами и помести в моем домике нескольких человечков в набедренниках, чтобы они постарались за меня, когда западный бог призовет меня работать на свое плодородное поле, ибо хотя голова моя и пригодна для обобщающего надзора, сам я не умею орудовать плугом или серпом. О скольких хлопот требует смерть! Не забыл ли я что-нибудь!».

История не забыла Иосифа. История не забыла творческого союза двух государственных мужей: фараона Аменемхета III и его первого помощника. Союза, который принес добро целой стране не на один десяток лет.