Текст книги "Тайны Царских Династий Мира. Фараоны - сыновья Солнца"

Автор книги: В. Пономарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Тогда он сделал вот что, пишет Геродот: «Приказал изготовить капканов и поставить их по всему помещению, у сосудов с сокровищами и корзин с драгоценностями, приковав капканы к полу прочными цепями. Через какое-то время братья снова отправились в свою „казну“, и младший из них попал ногою в ловушку. Ничто не помогло, сломался нож, но капкан был намертво прикреплен к полу. Тогда младший сказал: „Я пропал, меня не спасти. Оставайся с матерью. Но вначале возьми мой нож и отрежь мне голову, а затем унеси с собой, чтобы никто не узнал, кто воровал, иначе казнят и мать, и тебя“».

Брату ничего не оставалось, как решиться на это страшное дело…

Утром Рамсинит нашел только обезглавленного мертвеца, попавшего в капкан. Понял он, что противник у него умен и с ним нелегко будет бороться. По совету жрецов приказал фараон выставить труп вора на городской стене, поставить стражу и внимательных соглядатаев, чтобы они хватали всякого, кто вздумает оплакивать покойника. Вор и здесь оказался на высоте: хитростью ему удалось под вечер напоить стражу вином и увезти труп своего брата. Но не успел он предать тело покойного земле на попечение бога мертвых Анубиса, как новая весть собрала жителей города в одном из «Веселых кварталов» по соседству с дворцом.

Фараон, рассердившийся не на шутку, решил любым путем узнать, что же это за ловкий плут, взявший на себя смелость вступить в единоборство с владыкой Верхнего и Нижнего Египта. Для этого будто бы фараон разрешил своей дочери выбрать жениха по своему вкусу, приказав ей принимать на свидания всех без разбора, невзирая на чины и звания, не обращая внимания на происхождение. Но прежде она должна заставлять каждого входящего к ней рассказать свой самый хитрый, дерзкий и нечестный в жизни поступок. А кто расскажет историю об ограблении фараона и последствиях оного, того пусть схватит за руку и даст знать стражникам, которые будут спрятаны поблизости.

Брат разгадал хитрый маневр своего противника. Он пришел на свидание к царевне, рассказал ей об ограблении сокровищницы, о гибели брата и о том, как он выкрал его тело. Царевна подняла крик, схватила грабителя за руку. Увы, когда с факелами и обнаженными мечами в комнату ворвалась стража, царевна держала в руках… отрубленную по самое плечо руку. Не теплую, живую руку, а холодную руку мертвеца, которую брат взял у своего непогребенного брата…

Когда фараону сообщили об этой новой проделке дерзкого грабителя сокровищ, тот поразился ловкости и отваге этого человека, обещая ему полную амнистию и… руку своей дочери.

Если живой фараон, имея под рукой огромный полицейский аппарат, не мог справиться с грабителями; то после отхода его в мир иной гробнице угрожало полное разграбление.

Опыт военных походов заставил Рамзеса обратить особое внимание на имперскую разведывательную службу. Фараон превратил ее в широко разветвленную систему шпионажа. Позже она перешла к его преемнику Меренптаху. Время правления этого фараона оставило нам два документа, датированных 1220 г. до н. э. Эти документы подтверждают наличие в Египте того периода прекрасно поставленной разведслужбы. Речь идет о большой карнакской надписи и надписях на Каирской колонне, которые рассказывают о подавлении мятежа ливийцев и их союзников, вторгшихся в Египет. Надпись в Каире фиксирует даже дату, когда фараон получил секретное сообщение об угрозе со стороны ливийцев: «Год 5-й, второй месяц третьего времени года (10-й месяц). Пришли и сказали его величеству… Злосчастный предводитель Ливии… вторгся».

Многие сыновья Рамзеса II стали важными сановниками, занимали высокие государственные посты. Трон унаследовал тридцатый сын фараона Меренптах.

Несомненной заслугой Рамзеса II было то, что он свою столицу Пер-Рамзес основал в Дельте. Наверное, и не могло быть иначе, ведь он здесь родился. Фасады домов были облицованы голубой глазурованной черепицей, которая отражала солнечный свет, переливаясь под лучами солнца. В одном тексте говорится: «Каким счастливым был тот день твоей жизни, как нежен был твой голос, когда ты приказал возвести Пер-Рамзес». Воды в этой местности было очень много. Столица Рамзеса II защищала рукав Нила, – открывавший путь в Азию. Здесь, на стыке египетского мира с миром азиатским, фараон мог держать руку на пульсе международной жизни. В городе располагались значительные силы войск, находились большие арсеналы оружия. В столице проходили боевую выучку колесничие, пехотинцы, лучники, проходили учения и военные парады.

Пер-Рамзес был значительным религиозным центром. На западе возвышался храм Амона, на юге – Сетха, на севере – Уаджета, на востоке – храм сирийской богини. Как видим, в официальном религиозном пантеоне нашли место и азиатской богине.

Рамзес II обожал, чтобы его изображали. Сохранилось много статуй.

В Туринском музее хранится статуя, которая считается настоящим шедевром искусства. На ней Рамзес II изображен спокойным, утонченным, с синим венцом на голове и скипетром-хека в руке.

Знаменитые колоссальные статуи Рамзеса II – воплощение божественности фараона, воплощение идеи монархии. Рамзес-человек отдает великую дань почтения Рамзесу-богу. Необходимо сказать, что статуи-колоссы играли существенную экономическую роль. В военных колониях солдатам давали земли в честь гигантских статуй.

Даже рухнувшая монолитная статуя Рамзеса II из гранита произвела волнующее впечатление на английского поэта Шелли (1792–1822 гг.). Поэт считал, что на цоколе поверженного гиганта могли быть написаны такие слова: «Мое имя Осимандий, царь царей. Глядя на мое творение, о всемогущий, скорби! Ничто не вечно».

Рамзес II постоянно следил за ведением работ в карьерах и оказывал своевременную помощь. На одной стеле сохранилась надпись: «В восьмой год, второй месяц зимнего сезона, на восьмой день правления царя Верхнего и Нижнего Египта Рамзеса. В этот день его величество пребывал в Гелиополе, занимаясь делом, которое было угодно его отцу Хорахтн-Атуму, владыке обеих земель и Гелиополя. Его величество объезжал пустыню Гелиополя к югу от храма Ра, к северу от храма Эннеады перед владением Хатхор, владычицы Красной Горы. Здесь его величество обнаружил огромную глыбу кварцита, подобной коей не находили со времен царствования Ра. Она была выше гранитного обелиска».

Голова крышки саркофага Рамзеса II

Свою находку фараон отдал мастерам, чтобы они создали из нее прекрасное творение искусства. За хорошую работу фараон обещает: «Закрома будут ломиться от зерна для вас, чтобы вы ни дня не проводили без пищи… Я наполню для вас склады всевозможными вещами: хлебом, мясом, сладкими пирожками, (я дам) для вас сандалии, мази в избытке, чтобы вы умащали головы ваши каждые десять дней… Я дам (вам) множество людей, чтобы вы ни в чем не знали нужды: рыбаков, чтобы приносили дары Нила, садовников, чтобы возделывать огороды, горшечников, чтобы делали сосуды, чтобы была свежа вода в летнее время».

Фараон – вместилище богов – неустанно заботится о благополучной жизни людей, которые своими творениями создают ему славу и могущество.

Фараон понимал, насколько важна государственная официальная пропаганда, занимающаяся восхвалением его божественности. Недаром Рамзес поучал наследника своего престола, сына Меренптаха: «Сгибай толпу!». Осуществлять этот лозунг помогали и храмы, где проводились для верующих своеобразные представления-иллюзионы.

Следует заметить, что храмы были первыми цирками в истории. Именно в них появляется новый вид представлений – иллюзионы. Египетские жрецы, владевшие научными знаниями, смогли создать достаточно сложную аппаратуру для иллюзионных трюков. Если представление бродячего фокусника воспринималось как чудо, совершаемое могущественным человеком, то храмовое иллюзионное представление выдавалось жрецами за «божественные чудеса».

Сохранившийся до нашего времени подземный храм Абу-Симбел, вырубленный в скале на берегу Нила, оказался не только чудом архитектуры, но и удивительным иллюзионным аппаратом.

Храм также построен в царствование Рамзеса II. В храме Абу-Симбел совершалась одна из торжественных церемоний. Ежегодно 19 октября (в день своего рождения) и 21 февраля (в годовщину восшествия на престол) Рамзес II должен был показываться здесь народу. В неверном свете чадящих факелов собравшиеся с благоговением ждали чуда. В точно определенный момент церемонии жрец произносил священную формулу – заклинал солнце явиться во тьме. И происходило невероятное: в этот момент, будто и в самом деле повинуясь заклинанию жреца, косой луч солнца прорезал полутьму и ярко высвечивал в глубине святилища фигуру солнечного божества Рамзеса II.

Таков был филигранный расчет архитекторов, построивших храм. Только два раза в годе – 19 октября и 21 февраля – луч солнца, встающего из-за горы на противоположном берегу Нила, в одно и то же время проникает в дверь храма и освещает фигуру Рамзеса. Зрелище в Абу-Симбеле поражает и современных туристов. Что уж говорить о подданных фараона!

Так осуществлялся замысел фараона: «Сгибай толпу!».

Рамзес II – центр, совмещавший для своих подданных духовное и земное, – заставил согнуться и трепетать современных людей.

«И шевельнулась мумия Рамзеса II». Перед этим зловещим слухом затрепетали даже самые устойчивые к ужасам люди. Это событие произошло в Национальным музее Каира, где до 1886 года покоились под неусыпным наблюдением опытных специалистов останки фараона.

…Вечер оказался на редкость жарким и влажным. Зал саркофагов был полон посетителей. С наступлением темноты включили свет. И вдруг из саркофага Рамзеса II раздался резкий, протяжный скрежет. Люди увидели леденящую кровь картину: в стекле качнувшегося саркофага мелькнул перекошенный немым криком рот Рамзеса. Тело фараона содрогнулось, с треском лопнули стягивающие его бинты, руки, покоившиеся на груди, внезапно резко, страшно ударили в стеклянную крышку, на пол посыпались осколки битого стекла. Людям показалось, что мумия, совсем недавно иссушенный, надежно спеленутый труп, вот-вот набросится на них. Стоявшие в первых рядах посетители падали в обморок. Возникла давка. Ломая ребра, ноги, руки, люди посыпались с лестницы, которая вела в зал. Некоторые выпрыгивали из окон…

Утренние выпуски газет не пожалели красок, описывая событие в музее. Журналисты наперебой толковали о проклятии фараона. Ученые более трезво подошли к шевелению мумии. Они объяснили, что причиной мистического события стали духота и влажность, которые накопились тем вечером в выставочном зале. Мумии же необходим сухой, прохладный воздух гробницы.

…Словно удовлетворившись произведенным эффектом, мумия Рамзеса II застыла, склонив голову на плечо. Ее лицо, забранное погребальной маской, было снова обращено на север – к Долине царей.

Заменили стекло саркофага. Рамзес II снова покоится на своем погребальном ложе как ни в чем не бывало. Фараон крепко спеленут, его руки снова скрещены на груди. Лицо по-прежнему смотрит на север, как и много веков назад.

Великий Рамзес II снова и снова оказывается в центре внимания. Видно, такова его судьба.

В 1976 году, исследуя мумию Рамзеса II, французские ученые нашли высохшее тельце табачного жучка. Это животное, как явствует из его названия, питается табаком.

Не только табачных жучков, но и сами частицы табака обнаружили в мумии.

Голова мумии Рамзеса II

Сами понимаете, что никто ученых слушать не стал. Противники сенсации говорили: «Наверное, кто-то из археологов, исследуя гробницу, случайно рассыпал табак».

Когда провели радиоуглеродный анализ, он показал, что табачку всего ничего более трех тысяч лет.

О существовании табака в Древнем Египте говорят и другие факты. Например, в окрестностях Гизы археологи обнаружили глиняные трубки, которые датируются 2000–1700 гг. до н. э.

Были найдены в мумиях и следы кокаина. Это были едва различимые, но все же следы. Причем ученые предполагают, что прежде, в древние времена, уровень содержания вредных веществ был гораздо выше, нежели тысячелетия спустя.

Напрашивается вывод, что египетские мореплаватели все-таки имели торговые отношения с жителями Южной Америки.

В связи с этим можно вспомнить о знаменитом норвежском этнологе-мореплавателе Туре Хейердале, который еще в 1969–1970 годах доказал, что на папирусных лодках египтян можно было пересекать Атлантику.

Реальность того, что моряки Древнего Египта побывали в Южной Америке, подтверждается все новыми и новыми фактами.

Относительно следов табака в мумии. Возможно, кто-то курил при исполнении служебных обязанностей. Это мог быть бальзамировщик. Или табак специально применяли во время мумификации, используя его бактерицидные свойства, препятствующие гниению трупа.

Правда, во многих овощах – помидорах, картофеле, баклажанах – также часто находят никотин, который попадает в них из окружающей среды естественным путем. Микроскопические дозы никотина могут проникать в человеческий организм с пищей. Однако в некоторых мумиях его столько, что едва ли табак мог накопиться в организмах древних мертвецов, если они не курили при жизни.

В волосах мумий уровень никотина меньше, нежели в костях. Очевидно, что в волосах никотин разлагался, а в костях сохранился в целости. Выходит, что изначальный уровень никотина в мумиях был в 20–25 раз выше, чем сейчас. То есть не ниже, чем в организме современного курильщика.

Ученые предполагают, что этот никотин попал в организм не через желудок, а скорее всего, во время бальзамирования. Большие дозы никотина предохраняют ткани от разложения и защищают от насекомых.

Согласно историческим источникам, при бальзамировании тела Рамзеса II использовалась композита. Это растение содержит в себе в микроскопически малых дозах никотин. В общем, напрашивается вывод, что египтяне если и не курили, то применяли никотин в лечебных целях.

Жители Древнего Египта свято верили, что после смерти их бренные тела превратятся в безупречные, лишенные всяких изъянов воплощения тел прижизненных. Они верили, что мертвые не болеют, не терпят увечий, они совершенны. Они в прекрасном потустороннем мире. Чтобы попасть в него, необходимо самое малое – сохранить бренную оболочку.

В Древнем Египте были известны многие лекарственные рецепты и снадобья, но мы до сего времени не знаем, что они означают. Если официальная медицина имела свою литературу, то народная медицина Древнего Египта не имела письменной традиции.

Естественно, в Египте не произрастал табак. Однако если никотин применяли в медицинских целях, то откуда его брали?

Ученые предлагают три ответа.

1. Древний Египет имел торговые связи с Южной Америкой.

2. В Старом Свете произрастали какие-то неизвестные ныне разновидности табака.

3. Никотин добывали из какого-то другого растения.

Курили или же не курили солнцеподобные фараоны и их верные подданные? Пока это остается тайной. Поиски продолжаются. Возможно, тайна табачных крошек в мумии фараона Рамзеса II вскоре будет раскрыта.

Последний великий фараон Рамзес III

Со смертью Рамзеса II положение в Египте резко ухудшилось. Постепенно страна двигалась к гражданской войне. В египетских источниках того времени недвусмысленно указывается на большие политические потрясения.

Знаменитый папирус Харриса повествует об этом тяжком времени. Примерно за сорок лет до смерти фараона внутренние беспорядки получили активную поддержку вне пределов Египта – от хеттских царей.

«Земля Египта была ниспровергнута извне (то есть чужеземцами), и каждый человек (египтянин) был лишен своих прав. Они (люди) много лет не имели предводителя. Земля Египта находилась в руках вождей и правителей городов. Каждый убивал своего соседа, большого или малого. За этим последовали годы опустошения, когда Арса – некий сириец – предводительствовал ими. Он наложил на всю землю дань для него. Он объединил своих спутников и грабил египетские владения. Они делали богов подобными людям, и в храмах не совершались жертвенные подношения».

Древнеегипетский историк Манефон утверждает, что именно азиаты несут ответственность за втягивание Египта в пучину гражданской войны. Действительно, после смерти Рамзеса II в Египте начались беспорядки.

Политический хаос, охвативший страну, пресек Сетнахт – отец фараона Рамзеса III.

«Он привел в порядок мятежные земли. Он уничтожил мятежников на земле Египта и очистил великий трон Египта. Он стал правителем двух земель на троне Атума».

Сетнахт смог передать своему сыну Рамзесу III спокойное и крепкое государство.

Рамзес III(1204–1173 гг. до н. э.) назван «последним великим фараоном».

День коронации фараона Рамзеса III совпал с праздником Мина, покровителя Коптоса, «владыки пустынь» и бога плодородия. Его отмечали в первый день сезона «шему», когда начинался сбор урожая. Вместе с богом фараон стал героем торжественной церемонии.

Одетый в великолепные одежды, Рамзес III, «да будет он жив, невредим и здрав», вышел из своего дворца. Его ожидали парадные носилки. Это широкое кресло под балдахином с карнизом и четырьмя ручками. Боковины кресла украшали лев и сфинкс. Две крылатые богини были изображены на спинке. Внизу укреплена скамеечка для ног с подушкой. Фараон сел в носилки, и двенадцать человек – высшие сановники государства – понесли царя. Другие защищали его от солнца зонтами из страусовых перьев, махали опахалами на длинных ручках. Впереди носилок царские сыновья и сановники несли символы царской власти: скипетр, бич, посох, мотыгу. Полон сосредоточения человек со свитком в руках. Возглавляет шествие старший сын фараона, будущий наследник престола.

Воины, вооруженные булавами, копьями, щитами, следят за порядком. Праздничный кортеж дошел до жилища Мина, фараон сошел с носилок и стал лицом к святилищу. Жрец протянул фараону курильницу с благовониями в знак того, что последнему предстоит праздновать миллионы юбилеев и сотни тысяч лет вечности на троне. Рамзес III совершает обряд воскурения и возлияния. Потом царь приносит жертвы своему отцу и от него получает дар жизни.

Медленно открываются двери святилища, и перед всеми предстает красота статуи бога. Строгое одеяние скрывает его тело и ноги, на голове у бога ступообразный шлем с двумя прямыми перьями и свисающей от них до земли длинной лентой. К подбородку прикреплена накладная борода, на груди – красивое ожерелье. В святилище Мина – коническая хижина в форме улья, к ней примыкает тонкая колонна, увенчанная парой рогов, далее видна мачта с восемью растяжками, по ним карабкаются фигурки людей, и, наконец, грядка латука. Мин – древний бог – прежде чем прибыл в Коптос, попутешествовал по белу свету.

Звучит гимн, сопровождаемый танцами. Статую бога выносят из святилища и ставят на носилки, которые поддерживают двадцать два жреца.

Участники церемонии видят лишь головы и ноги жрецов, остальное закрывает вышитая розетками накидка, свисающая с носилок. Много жрецов идут впереди, сзади, по бокам, размахивая букетами цветов, опахалами, зонтиками. Жрецы несут канонические атрибуты божества. Небольшая группа жрецов поднимает на носилках ящик с латуком.

Церемониальную процессию возглавляет сам фараон. Рамзес III сменил синий шлем, в котором вышел из дворца, на корону Нижнего Египта, в руках у него посох и булава. Недалеко от фараона – царица и белый бык. Между рогами быка солнечный диск, украшенный двумя высокими перьями. Белый бык – воплощение бога; его называют «телец своей матери». Жрец с обритой головой и обнаженным торсом окуривает благовониями фараона, быка и статую бога.

За фараоном следуют носильщики с дарами и знаменосцы. Они несут штандарты и символы, сопровождающие Мина в его выходах. Это бич и булава, изображения шакалов, соколов, ибиса, символы номов, и среди них 2 нома Нижнего Египта – родины бога Мина.

Торжественно следует группа жрецов с позолоченными деревянными статуями предков фараона на плечах. Первый жрец несет статую, изображающую семью правящего фараона, второй – основателя царства Мина (Менеса), третий – статую Небхепетра (Ментухотепа I), восстановившего единство страны.

После долгого пути процессия достигает специального алтаря, места отдохновения бога Мина. Статую бога ставят на алтарь. Двое жрецов с эмблемами богов-охранителей Востока стоят перед статуей. Фараон приносит богу богатые дары. Звучит гимн: «Приветствуем тебя, Мин, оплодотворяющий свою мать! Как таинственно то, что ты сделал с ней в темноте!».

В память об этом великом событии Рамзес III надевает двойную корону. Теперь он под защитой Нехбета и урея Уаджета. Фараон должен послать стрелы во все четыре страны света, чтобы поразить своих врагов, а потом выпустить четыре птицы, четырех детей Хора, покровителя Верхнего и Нижнего Египта (Амсета, Хапи, Дуамутефа, Кебехсенуфа). Птицы оповестят всю землю, что фараон, повторив подвиг Хора, возложил на себя белую и красную короны.

Улетающие птицы – сизоворонки. Они каждый год осенью прилетают с севера и весной улетают.

Набожный и любимый богами фараон взошел на трон, чтобы обеспечить всему Египту процветание и всяческие блага.

Осталось восславить плодородие страны. Статуи богов ставят на землю. Жрецы – помощники распорядителя церемонии окружают царя и царицу. Один из жрецов подает фараону серп из позолоченной меди и пучок «бедет» вместе с корнями и землей. Это символ безбрежных полей Египта, которые простираются от моря до порогов. Рамзес III срезает колосья высоко. В это время жрец поет новый гимн в честь «Мина на возделанном поле».

Четверку почтовых голубей выпускают во время ежегодного религиозного праздника, чтобы они оповестили богов четырех частей света о возобновлении власти фараона.

Сцена из храма в Мединет-Абу, построенного Рамзесом III

Снопик «бедет» подносят фараону и богу, но каждый оставляет себе по одному колоску. Звучит последний гимн, в котором мать Мина прославляет силу своего сына, победителя всех врагов.

Под этот гимн заканчивается торжественная церемония. Статую Мина относят обратно в храм. Фараон прощается с богом, возжигает благовония, совершает возлияния. Приносит в жертву новые дары. Бог Мин благодарит фараона. Фараон надевает синий шлем, который был на нем вначале. Фараон со своей свитой возвращается во дворец.

Его вступление на престол омрачено тяжелыми войнами. Индоевропейцы и ливийцы уже вторгались на территорию самого Египта. Лишь благодаря неуемной энергии и большому таланту полководца Рамзесу III удалось изгнать врагов.

В египетских записях времен Рамзеса III повествуется о крупной вторжении «народов моря» на восьмом году царствования фараона.

«„Что до чужеземцев. Они вступили в сговор на своих островах. Внезапно все народы были рассеяны, все страны охвачены войной. Никто не мог устоять перед силой их оружия. Хатти (Хеттская империя), Каркесиш, Арвад, Алашийя (Кипр) – все они были опустошены. Они встали лагерем в Амурру (Сирия)“. Они разорили людей и землю так, как никогда раньше. Они несли огонь перед собой – вперед, в Египет. В их союз входили: Пелест[20]20
  Пелест – филистимляне.


[Закрыть], Теккер<sup>[21]21
  Теккер – скорее всего, последователи греческого героя Тевкра, который захватил Восточный Кипр и основал город Саламин.


[Закрыть]</sup>, Шиклеш[22]22
  Шиклеш – киликийцы, которые впоследствии дали свое название Сицилии.


[Закрыть], Денен[23]23
  Денен – данайцы, то есть гомеровские греки.


[Закрыть] и Венеш. Эти страны объединились и простерли свои руки до пределов земли. Их сердца были уверены, полны планов… Те, кто пересек мою границу (по суше), – их семени нет больше. Их сердца и души навеки пропали. А тех, кто собрался (на кораблях) в море, перед гаванями встретил пожирающий огонь, а на берегу стена металла окружила их. Они были повержены, их трупы свалены кучами от носа до кормы их суден, а все их имущество было выброшено в воду».

Он был сибарит, любил все красивое. Рамзес III никогда не отправлялся в поход без своего золотого кубка с ушками, вмещавшего до трех литров, и своего золотого графина, которые носил его ординарец.

Фараон Рамзес III был большой хвастун. Даже его «солнечная ладья» изготовлена с таким расчетом, чтобы вознести Рамзеса выше Хеопса. Длина «солнечной ладьи» Рамзеса III была почти шестьдесят метров. В этом его никто из фараонов не смог превзойти.

Фараон решил, что он теперь имеет право отдохнуть.

Женский дом царя стал местом отдохновения от государственных забот. Кстати, существовал не только стационарный гарем, но и походный. Один из папирусов повествует о том, что женский дом мог иногда стать для фараона и смертельно опасным.

Это случилось в конце царствования Рамзеса III. Одна из его жен, по имени Тии, решила передать корону стареющего фараона своему сыну Пентауру. Сообщником в этом гнусном деле был главный управляющий дворца Пабакикамун («слепой слуга»). Он стал связным между преданными Тии наложницами гарема, их матерями и сестрами. Пабакикамун решил, что приобрел надежного помощника в лице главного пастыря царских стад Пенхевибина («Мерзок Пенхеви»). По просьбе последнего он достал ему книгу Усермаатра Мариамона, главного бога, «да будет он жив, невредим, здоров». При помощи этой книги Пенхевибин принялся писать письма и изготовлять восковые фигурки, которые должны были магическим образом повлиять на фараона и его соратников: сделать их больными, слабыми, заставить забыть о своем долге.

Фараон срезает первый сноп во время жатвы

К заговору присоединились все чиновники и женщины, колдовство Пенхевибина удалось. Один из заговорщиков на судебном процессе получил имя Бинемуас («Мерзость в Фивах»), другой – военачальник – Меседсура («Ра его ненавидит»). Раньше, до разоблачения заговора, их имена были: «Добро в Фивах» и «Ра его любит», но они потеряли право на эти хорошие имена. Бог Ра разоблачил мерзкий заговор. Каким образом он смог это сделать, документы не сообщают. Известно только, что главные заговорщики были арестованы, а вместе с ними – все те, кто знал о готовящемся мерзком преступлении и вовремя не сообщил об этом фараону. Были назначены судьи: два казначея, носитель опахала, четыре виночерпия и один глашатай. Все судьи – из ближайшего окружения царя.

В предварительной речи на суде, начало которой не сохранилось, Рамзес III сказал: «Что же касается всего сделанного, это они, которые сделали это, и пусть падет все, что они сделали, на их головы, ибо освобожден я и защищен я на протяжении вечности, ибо я среди праведных царей, которые (находятся) перед Амоном-Ра, царем богов, и перед Осирисом, правителем вечности».

Фараону не повезло, когда назначал членов высшего судебного трибунала. Двое судей и один начальник охраны бежали вместе с заговорщиками. Однако их быстро сумели разыскать.

Рамзес III за игральным столом с гаремной наложницей

Вначале им отрезали носы и уши. Описывая казнь главных заговорщиков, писец употребляет странные выражения: «Они оставили их на месте: они умертвили сами себя».

Некоторые историки высказывали предположение, что злоумышленников привели в зал суда и оставили там наедине с острым кинжалом. Согласно угрызениям своей совести, они должны были заколоть себя.

Гастон Масперо после исследования мумии, откопанной в Дейр-эль-Бахри и известной под именем «Безымянный царевич», высказал более драматическую догадку. Речь идет о мужчине двадцати пяти-тридцати лет. Мужчина хорошо сложен, без наличия пороков, но погребен без соблюдения традиционных операций по бальзамированию. Его мозг не был извлечен из черепа. Внутренние органы тоже остались на месте.

«Никогда еще лицо не отражало такой мучительной и страшной агонии. Искаженные черты несчастного говорят о том, что почти наверняка его похоронили живьем».

Как видим, в Египте никогда не позволяли виновным карать самих себя, а уж тем более тем, кто слишком явно посягал на жизнь Его Божественного Величества.

Главная обязанность фараона – выражать свою глубокую признательность богам, вседержателям всего сущего на земле.

Рамзес III ежедневно произносил молитву и исповедь:

«Слава вам, боги и богини, владыки неба, земли, вод! Широки ваши шаги на ладье миллионов лет рядом с вашим отцом Ра, чье сердце ликует, когда он видит ваше совершенство, ниспосылающее счастье стране Тамери… Он радуется, он молодеет, глядя, как вы велики в небесах и могущественны на земле, глядя, как вы даете воздух ноздрям, лишенным дыхания.

Я ваш сын, сотворенный двумя вашими руками. Вы меня сделали властелином, да будет он жив, невредим и здоров, всей земли. Вы сотворили для меня совершенство на земле. Я исполню свой долг с миром. Сердце мое без устали ищет, что сделать нужного и полезного для ваших святилищ. Моими повелениями, записанными в каждой канцелярии, я дарую им людей и земли, скот и корабли. Их баржи плывут по Нилу. Я сделал процветающими ваши святилища, которые были в упадке. Я учредил для вас божественные приношения помимо тех, что были для вас. Я работал для вас в ваших золотых домах с золотом, серебром, лазуритом и бирюзой.

Я бодрствовал над вашими сокровищницами. Я восполнил их многочисленными вещами. Я наполнил ваши закрома ячменем и пшеницей. Я построил для вас крепости, святилища, города. Ваши имена высечены там навечно. Я увеличил число ваших работников, добавив к ним множество людей. Я не отнимал у вас ни человека, ни десятка людей в войско и в корабельные команды из тех, что в святилищах богов, с тех пор как цари их построили. Я издал декреты, чтобы они были вечными на земле для царей, которые придут после меня. Я приносил вам в жертву всякие хорошие вещи. Я построил вам склады для празднеств, наполнил их продуктами. Я сделал для вас миллионы сосудов изукрашенных – золотых, серебряных и медных. Я построил вам ладьи, плывущие по реке, с их великими обиталищами, обшитыми золотом».

Царствование Рамзеса III стало последним периодом военного могущества Древнего Египта.

В одной из надписей Рамзес III с превеликой гордостью сообщает, что при нем его воины «могли беззаботно вытянуться на своих спинах. Не было врага ни в Нубии, ни в Сирии. Лук и оружие мирно лежали в арсеналах, воины могли есть досыта и пить в свое удовольствие; их жены и дети были при них».

Рамзес III красочно описывает свои победы: «Я расширил все границы Египта. Я сокрушил тех, кто вторгся через них из своих стран. Я разбил даннунов (морской народ – В. П.) на их островах, такари и пуресати (морские народы – В. П.) превратил в пепел. Шардана и уашаши (морские народы – В. 17.) перестали существовать. Они были взяты в плен и пленными доставлены в Египет подобно песку морского берега. Я поселил их в крепостях, связанных именем моим. Они были разбиты на многочисленные группы по сотням тысяч».

Незадолго до своей смерти Рамзес III продиктовал длинный папирус, который дошел до нашего времени почти не поврежденным. Властитель Египта считал, что прожил свою жизнь не зря. При его правлении страна превратилась в цветущий сад.

«Я кормил всю страну: будь то чужеземцы, будь то египетский народ, мужчины и женщины. Я вызволил человека из беды его, и я дал ему дыхание. Избавил я его от сильного, более влиятельного, чем он. Дал я всем людям жить в спокойствии в их городах. Давал я пропитание иным из палат „Дома Утра“[24]24
  Помещения дворца, где происходила церемония утреннего туалета фараона. Были связаны с продовольственным ведомством.


[Закрыть]. Удвоил я снабжение страны, тогда как прежде она была нищей. Страна была сытой весьма в мое правление. Делал я благие дела как богам, так и людям. И не было у меня ничего из вещей других людей. Провел я царствование на земле в качестве правителя Обеих Земель, причем были вы рабами у ног моих и не попирал я вас.

Были вы угодны сердцу моему сообразно с полезными делами вашими. И выполняли вы рьяно мои повеления и мои поручения.

И вот успокоился в некрополе, подобно отцу моему Ра. Я соединился с великой девяткой богов на небесах, на земле и в преисподней» (перевод И. П. Сологуб).

«Я построил ладьи и суда перед ними, укомплектованные многочисленной командой и многочисленными сопровождающими (воинами); на них их начальники судовые с уполномоченными (фараона) и начальниками для того, чтобы наблюдать за ними. Причем суда были нагружены египетскими товарами без числа. Причем они сами (суда) числом в десятки тысяч направлены в море великое – Му-Кед. Достигают они страны Пунт. Не подвергаются они опасности, будучи целыми из-за страха (передо мной).

Нагружены суда и ладьи продуктами Страны Бога, всякими чудесными и таинственными вещами их страны, многочисленной миррой Пунта, нагруженной десятками тысяч, без числа ее. Их дети – вождей Страны Бога – выступили вперед, причем приношения их для Египта перед ними.

Достигают они, будучи невредимыми, Коптосской пустыни. Причаливают они благополучно вместе с имуществом, доставленным ими.

Нагружают они его для транспортировки посуху на ослов и на людей и снова грузят это имущество на суда на реке, на берегу Коптоса, и отправляют вверх по реке перед собой.

И прибывают они в праздник, принося эти товары в качестве даров перед царем как диковинку.

Дети их вождей совершают приветствия передо мной – целуя землю, сгибаются передо мной».

Это строки из завещания Рамзеса III.