Текст книги "Тайны Царских Династий Мира. Фараоны - сыновья Солнца"

Автор книги: В. Пономарев

С такими испытанными в неоднократных сражениях воинами фараон мог спокойно предпринимать любые походы.

В результате победоносных походов Тутмос III создал мощную империю. Однако еще не был вынут гвоздь, который на протяжении многих лет досаждал фараону. Снова на политической сцене появился князь Кадеша. 10 лет назад он таинственно исчез из осажденного города. Теперь князь Кадеша в последний раз решил попытать счастья. Его поддержали Нахарин, некоторые приморские города. Главным союзником кадетского князя был город-государство Тунип, к северу от Кадеша. Стареющий фараон, который воевал в Сирии 19 лет, мог, проиграв это сражение, потерять все, что завоевал.

Тутмос III сразу же принял вызов. Весной сорок второго года его царствования в море появился флот фараона. Корабли двигались к гавани на северном побережье Сирии. Фараон принял решение вначале отрезать Кадеш от его северных союзников. Тутмос III быстро взял Тунип и повел свои войска вверх по реке Оронт на Кадеш. В битве за Кадеш Аменемхаб совершил свой второй великий подвиг.

Кипела яростная битва. Чаша весов победы колебалась. Князь Кадеша понимал, что ему ни в коем случае нельзя проиграть. Тогда он совершил последнюю попытку. Эта была необычно хитрая задумка. Он приказал выпустить из города молодую кобылу и погнать ее к египетской армии. Возбужденные кобылой жеребцы поддались искушению, и боевые колесницы египтян стали путаться. Желанная победа висела на волоске. И здесь Аменемхаб сумел склонить чашу весов на сторону египтян. Он быстро спрыгнул со своей колесницы, догнал кобылу и убил ее. Из чистой похвальбы генерал отрубил кобыле пушистый хвост и преподнес его фараону. Фараон громко расхохотался и отдал приказ о новом штурме Кадеша. Его возглавил храбрый Аменемхаб. Размахивая кобыльим хвостом, словно знаменем, Аменемхаб оказался первым на стенах крепости. Город пал, последние надежды князя Кадеша рухнули. Есть предположение, что князь пал во время штурма города, когда закованные в бронзу воины Тутанхамона III штурмовали стены.

Возвращаясь домой, Тутмос III купался в ярких лучах славы. Вот здесь судьба ему преподнесла невероятный казус. Фараон едва не погиб в момент своего наивысшего военного триумфа. Его жизнь снова спас своими быстрыми действиями преданный воин Аменемхаб. Даже будучи стариком, Аменемхаб вспоминал об этом подвиге с живостью.

Отважный воин Тутмос III много времени уделял воспитанию своего сына Аменхотепа II. Юный царевич, по заключению современных врачей, обследовавших его мумию, был невероятно сильным человеком. Об Аменхотепе II его современники говорили: «Он достиг расцвета сил в возрасте восемнадцати лет. К тому времени он знал все подвиги Монту. Не было ему равных на поле битвы. И он постиг /искусство/ управления лошадьми. Не было ему равных во всей многочисленной армии. Не было человека, который мог бы натянуть его лук. И никто не мог догнать его в беге».

Бог Сетх, покровитель фараонов, обучает Тутмоса III стрельбе из лука. Перед фараоном символ богини охоты и войны Нейт (две стрелы на штандарте)

Спортивное воспитание наследного царевича – упражнения в гребле, стрельбе из лука и конном спорте, выполнение сложных упражнений – дало свои положительные результаты. Царевич умело преодолевал усталость, стал выносливым, ловким, мужественным.

«Рука его была могуча и неустанна, когда он держал рулевое весло на корме своего царского корабля с командой из двухсот человек.

В конце дистанций, когда его люди проплывали половину атура /2 километра/, они не могли больше плыть, они задыхались, руки их были как тряпки. А его величество, наоборот, крепко держал свое весло длиной в двадцать локтей. Царское судно причаливало, пройдя три атура без остановки. Люди смотрели и радовались».

Хороший лучник должен разбираться в луках.

«Он натянул триста луков, чтобы сравнить их и отличить изделие мастера от подделки невежды».

После выбора безупречного по качеству лука, который никто не мог натянуть, кроме него, юный царевич прибыл на стрельбище: «Он увидел, что ему поставили четыре цели из азиатской меди толщиной в пядь. Двадцать локтей отделяли одну мишень от другой.

Когда его величество фараон явился на колеснице как могущественный Монту, он схватил свой лук, схватил сразу четыре стрелы и начал стрелять как Монту. Первая стрела вышла с обратной стороны мишени. Тогда он прицелился в другую.

Это был выстрел, какого не сделал никто, о таком не слыхивали никогда: стрела пробила медь и упала с другой стороны на землю. Такое содеять мог только царь могучий и сильный, которого Амон создал победителем».

Царевич очень любил лошадей. Он знал все способы их дрессировки. Грозный Тутмос III был горд и счастлив успехами своего сына. Фараон сказал своим придворным: «Пусть ему дадут самую лучшую упряжку из конюшни моего величества, которая находится /в номе Белой/ Стены, то есть Мемфиса. И окажите ему: „Займись ими, обучи их, натренируй, сделай сильными! Я тебя заклинаю!“. И тогда ободренный юный царевич с помощью богов Решефа и Астарты, богов той страны, откуда прибыли лошади, принялся за дело».

Царевич воспитал превосходных коней, которые не знали усталости, пока он держал вожжи. Лошади даже не потели при пробегах на длинные дистанции.

Престарелый царь мог воспользоваться заслуженным отдыхом. Придворные врачи просили его не слишком утомляться: давали себе знать тяготы бывших военных сражений. Несмотря на предостережения эскулапов, Тутмос III в последние годы жизни был очень активен. Он следил за строительством храма, очисткой каналов, учебой молодых воинов.

12 лет прожил Тутмос III после возвращения из последней кампании в Азии.

17 марта 1447 г. до н. э., за пять недель до начала 55-й годовщины своего царствования, он отошел в мир иной. Тутмос III был похоронен в собственной гробнице в Долине Царей. Его мумия сохранилась до нашего времени.

Тутмос III – яркая индивидуальность, человек огромной энергии, разносторонне одаренная личность. Например, в минуты недолгого отдыха фараон набрасывал рисунки прекрасных ваз для своего дворца и храмов.

Визирь Рехмир, как никто другой знавший Тутмоса III, сказал о нем: «Вот, его величество был тем, кто знает, что происходит. Не было ничего, о чем бы он не был осведомлен; он был Тотом /богом знания/ во всем; не было ни одной вещи, которой бы он не выполнил».

Сам Тутмос III говорил: «Я не преувеличивал (своих подвигов – В. П.) с целью похвастать тем, что я сделал нечто, когда мое величество этого не сделал. Я не делал ничего… что можно было бы опровергать, я делал это ради моего отца Амона… ибо он ведает небо и ведает землю; он видит ежечасно всю землю».

В завоеванных странах трудились разные категории зависимого населения.

«…Нубийцы, – заявлял в своей надписи Тутмос III, – подданные моего величества. Они работают для меня как один, обложенные податями в виде бесчисленных многообразных вещей „отрогов земли“ (то есть минерального сырья, строительного камня, руд и драгоценных камней. – В. П.) и бессчетного количества золота страны Вават. Там строят ежегодно для двора… суда и корабли многочисленнее, чем команды /корабельщиков/, кроме податей нубийцев слоновой костью и черным деревом. Ко мне приходят деревянные изделия из Куша, бревна думпальмы и изделия в бесконечном количестве из акации крайнего юга земли. Их обработали мои воины в Нубии, множество кораблей из думпальмы, доставленных моим величеством после победы».

Голова Тутмоса III – «Египетского Наполеона». Каирский музей

Рынки Египта были наводнены товарами почти всех на то время стран. Египетские корабли доставляли эти товары, бороздя синюю лазурь морей во всех направлениях. Тутмос III лично занимался вопросами безопасности мореплавания, учредив нечто вроде морской коалиции.

По указанию фараона каждый портовый город должен был иметь определенное количество кораблей, запасы строительного леса, ходовые товары для продажи. Гавани Палестины контролировались египетскими кораблями и платили Египту дань. В каждой гавани находился наделенный большими полномочиями наместник фараона. Владыка Египта каждый год объезжал свои владения и лично проверял состояние дел.

В последние годы своей жизни, чувствуя, что силы его уходят, Тутмос III начал кампанию по разрушению памяти о правлении Хатшепсут. Этому есть своя причина.

Аменхотеп II родился, когда отец был уже стар. Еще и в то время народ вспоминал царицу Хатшепсут добрым словом. Очевидно, Тутмос III старался стереть воспоминания о той эпохе, поскольку боялся появления женщины, которая смогла бы отобрать трон у его сына.

Лишая амбициозных красавиц всякой возможности вступить на престол, Тутмос III сделал попытку свести на нет значение титула жены Бога. Он, Тутмос III, принял решение упразднить этот титул. В период его правления такое звание стало число формальным.

Царь-еретик Эхнатон

Руководитель службы древностей Египта французский археолог Масперо писал с необыкновенным восхищением: «Золото на полу, золото на стенах, золото в глубине гробницы, где стоит гроб, золото яркое и светлое».

Крышка саркофага, покрытого листовым золотом, раскололась и сквозь пролом была видна мумия, также богато украшенная драгоценностями. Левая рука мумии покоилась на груди, а правая была вытянута вдоль высохшего тела. На обеих руках тускло поблескивали золотые браслеты (по три на каждой руке), украшенные драгоценными камнями. Тонкую шею окружало роскошное ожерелье с подвесками из золота, а худой иссохший лоб украшал царский знак из позолоченной бронзы. Стоило только археологу дотронуться до мумии, как та моментально рассыпалась, обнажив скелет.

Найденный «золотой гроб» (так стали называть этот драгоценный саркофаг) сразу поставил ученых в тупик. Очень загадочным выглядело то обстоятельство, что надписи на саркофаге были кем-то и почему-то стерты. Более того, рядом с саркофагом стояли четыре изящных погребальных сосуда из алебастра, канопы. Согласно похоронному ритуалу, в них укладывались внутренности умершего перед тем, как начать процесс мумификации. Канопы увенчивали женские головки. Это говорило о том, что саркофаг предназначался для женщины.

Но имя женщины также было стерто на всех погребальных сосудах.

Два врача-хирурга, работавшие вместе с археологами, сделали заключение, что скелет – женский. Но это заключение отвергли, когда останки попали в Каирский музей древностей. Более детальное обследование показало, что в золотом гробу находилась мумия молодого мужчины. Ученые пришли к выводу, что это останки фараона-солнцепоклонника Аменхотепа IV. С его именем связан резкий великий переворот в жизни Древнего Египта. Аменхотеп IV упразднил всех египетских богов, кроме Солнца.

Аменхотеп IV (Эхнатон) – годы царствования 1424–1388 до н. э. – одна из наиболее примечательных фигур в истории Древнего Египта. Его часто называют «самым великим мистиком античности», царем-еретиком.

Аменхотеп IV унаследовал египетский трон в возрасте пятнадцати лет.

В первые годы своего царствования Аменхотеп IV сохранял традиционную религиозную ориентацию, считая бога Амона-Ра своим верховным богом. Внезапно на пятом году правления Аменхотеп IV принял решение изменить саму основу жизни: отказался от старой религии и, отменив поклонение Амону-Ра, ввел культ нового бога Атона. Оба этих бога олицетворяли солнце. Если бог Амон изображался в образе человека (фараона), то Атон – в виде солнечного диска. Аменхотеп IV изменил свое имя и приказал называть себя Эхнатоном, то есть «полезным Атону», или «действенным духом Атона». Некоторые теологи считают, что, отказавшись от изображения верховного бога в образе человека, Эхнатон решил обожествлять саму природу.

Известный египтолог Ю. Перепелкин в книге «Тайна золотого гроба» пишет о солнцепоклонническом перевороте Эхнатона: «…затронул едва ли не все стороны тогдашней египетской действительности: общество, государство, быт, верования, искусство, письменность, язык».

Причина религиозного переворота кроется не в мистических склонностях молодого властителя. В его странных, смелых действиях просматривается еще одна причина: старое, традиционное жречество прибрало к своим рукам слишком много власти и имущества.

Из каждого похода в Фивы стекались драгоценности и золото. Все это широким потоком лилось не только в казну фараона, но и в храмовые сокровищницы. Чем больше походов совершал фараон, тем богаче, а значит и сильнее, становились жрецы. Л. Любимов в книге «Искусство древнего мира» замечает, что «жреческое сословие… своей ролью в государстве ущемляло самодержавную власть фараона». Египтолог Н. Петровский в предисловии к роману Э. Херинг «Ваятель фараона» таким образом объясняет возможные причины конфликта: «выдвижение культа Амона… привело в лице жречества культа Амона к созданию своеобразного государства в государстве, что, без сомнения, умаляло претензии фараона на ничем не ограниченную власть». Естественно, что подобное положение не устраивало владык Египта, боевые колесницы которых побывали в соседней Нубии, Эфиопии и вдоль всего восточного берега Средиземного моря.

Чтобы вырваться из окружения всемогущих жрецов бога Амона, фараон Эхнатон основывает новый город, посвященный новому богу. На полпути из Мемфиса в Фивы он строит Ахетатон, то есть «Горизонт Атона».

В физическом отношении Эхнатон не являл собой образец мужественности: широкие бедра, не характерная для мужчины гибкость фигуры… Эхнатон на портрете не просто лишен мужественности, в нем проглядывают ярко выраженные женские черты. Историки до сего времени спорят, был ли фараон гермафродитом.

Египтолог Александр Морэ писал: «Он похож на невысокого подростка хрупкого телосложения, с округлыми женоподобными формами. Ваятель того времени верно передал это тело гермафродита с выступающими грудями, слишком широкими бедрами, слишком полными ляжками. Оно оставляет впечатление двусмысленности и болезненности. Не менее примечательна голова с чрезмерно мягким овалом лица, слегка раскосым разрезом глаз, мягким рисунком длинного тонкого носа, выпуклостью нижней выступающей губы, вытянутым черепом и покатым лбом. Она склонена, будто шея слишком слаба, чтобы ее удержать».

Имеется предположение, что Эхнатон страдал синдромом Фрелиха – тяжелым поражением гипоталамуса и гипофиза, которое вызывает нетипичное отложение жира в организме и нарушает половое созревание.

Эхнатон отдает повеление изображать его и Нефертити обнаженными. Ранее это никогда не делалось. Скорее всего, этим фараон хотел показать, что он и его любимая Нефертити – источник жизни. На стене одного из дворцов новой столицы сохранились стихи, которые воспевают красоту Нефертити:

 
Прекрасная ликом,
Приглядная в /головном уборе из двух перьев/,
Владычица приязни,
Сладостная любовью,
Та, слыша чей голос, ликуют…
Омывающая сердце царя в доме его…
Великая любовью,
Та, образом коей доволен Владыка Обеих Земель…
Жена царева великая, возлюбленная его,
Владычица Обеих Земель, /имя которой/
«Красно /красиво/ красотою Солнца»;
«Прекрасная пришла»,
Жива она вечно, вековечно!
 

Не скупились на лестные эпитеты в честь Нефертити и подданные: «красавица прекрасная в диадеме», «владычица радости, полная восхвалений», «сладостный голос во дворце», «та, слыша голос которой ликуют», «омывающая /то есть радующая/ сердце царя в доме его, та, коей сказанным всем довольны», «восходит солнце, чтобы дать ей пожалование, умиротворяется /то есть заходит/, чтобы умножать любовь к ней».

Имя Нефертити буквально означает: «Красавица грядет». Необычные черты этой женщины завораживали, порождали легенды и возвышенные поэмы. И сегодня при взгляде на ее скульптурный лик видишь летящую вперед головку на длинной стройной шее, прямой нежно очерченный нос и большие миндалевидные глаза, прикрытые тяжелыми веками, скрывающие жар утомленной страсти, высоко изогнутые дуги бровей, волевой, но не тяжелый подбородок на широком худощавом лице.

Тронная статуя Эхнатона

«Прекрасная пришла». Прийти пришла, но откуда и что она принесла с собой? Данный вопрос необычайно интересен.

Каково было изначальное имя царицы?

В письменных источниках Древнего Египта сохранились письма правителя царства Митанни. Тушратты (так звали царя) передавал приветы матери Эхнатона Тийе и своей дочери, жене фараона Тадо-Хебе. Возникает вопрос, а не является ли эта Тадо-Хебе той самой женщиной, которая стала известна под именем Нефертити.

«Как ни странно, но мы не знаем, кто были ее (Нефертити – В. П.) родители, – пишет в книге „Во времена Нефертити“ исследовательница М. Метье. – Это очень странно, поскольку в Египте престол передавался по женской линии. Муж дочери фараона становился фараоном. Однако Нефертити не дочь фараона: в надписях на стенах храмов, стелах ее зовут „женой царевой великой“, но не „дочерью фараона“. В то время что-либо упустить в титуле означало совершить тяжелое государственное преступление».

М. Метье пишет: «Точно известно только то, что она (Нефертити – В. П.) была египтянкой и что ее кормилицей была жена Эйе».

Ряд ученых выдвинули версию, что Нефертити могла быть не египтянкой. А если будущую царицу отправили из Митанни к фараону? С ней прибыли десятки слуг, в числе которых и кормилица Тийе. Ведь именно она должна в обязательном порядке сопровождать девушку в далекий путь. Именно кормилицу царица будет держать ближе всего к себе на новом необжитом месте.

Имеется еще одна загадка: при дворе жила сестра Нефертити. «Сестра жены царевой великой» – этот титул указывает на ее родство с Нефертити.

Возможно, она дочь кормилицы, так сказать, молочная сестра царицы. В таком случае они должны звать себя сестрами. Стоит сказать, что Эйе – муж кормилицы – прозывался «отец божий», то есть отец фараона. И этот такой большой титул – всего лишь из-за жены, которая вскормила супругу властителя. И в данном случае счет родству шел через женскую линию.

Кормилица Нефертити была женой Эйе – начальника колесничих фараона. Возможно, и сам Эйе был каким-то образом связан с Митанни.

На митаннийское происхождение Нефертити указывает Советская Историческая Энциклопедия. В статье о государстве Митанни там говорится, что его правитель Тушратта выдал дочь за Эхнатона. Скорее всего, речь идет о Тадо-Хебе, которой передавались приветы в позднейшей переписке владык Египта и Митанни.

Вторая статья сообщает, что Тадо-Хебе была выдана за Аменхотепа III, то есть за отца Эхнатона. Ошибки в энциклопедии нет никакой. Очевидно, что Тадо-Хебе стала женой Аменхотепа III в самом конце его царствования. Это произошло, вероятнее всего, в тот период, когда он официально делил престол со своим сыном. После смерти отца весь гарем достался сыну. В этом гареме самой молодой и красивой была митаннийская принцесса, получившая египетское имя Нефертити.

Отец Тушратта в письмах по привычке звал ее в письмах Тадо-Хебе.

Скульптурный портрет Нефертити. Раскрашенный известняк

Исконные земли Митанни лежали в верховьях Тигра и Евфрата. Политическое и военное влияние этого государства доходило до значительной части Закавказья, в другом направлении – до Средиземного моря. Основную ударную силу державы составляла военная аристократия из ариев.

Митаннийцы поклонялись индоиранским богам – Индре, Варуне, Митре. Наиболее часто изображался Митра в виде солнечного диска. Бог Митра – податель жизни, бог солнечного света, семейного согласия. Митра – тот бог, которому (хоть и под другим именем) начал поклоняться Эхнатон.

Как это началось? Итак, на престол вступил молодой фараон Аменхотеп IV. Рядом с ним – еще никому не известная Нефертити. У Аменхотепа есть причины не любить египетского бога Амона, а почитать Атона. Жречество, служащее Амону, приобрело на то время необычайно большую экономическую и политическую силу. Фараоны в их руках были только послушными марионетками. Аменхотеп IV не пожелал быть послушной куклой в руках жрецов-кукловодов. Была и другая причина – личного характера: его любимая жена Нефертити почитала бога солнечного диска. Им обоим Солнце-бог посылает свои живительные лучи.

Наиболее восторженное восхищение Атону высказал сам Эхнатон в гимне, который, скорее всего, сам и сочинил:

 
Ты восходишь, прекрасный на горизонте неба,
О живой Атон, дарующий жизнь!
Когда появляешься на востоке неба,
Ты озаряешь все земли своей красотой.
Ты прекрасен, велик и сияешь высоко над каждой страной,
И пути твои обнимают все земли, тобой сотворенные.
Ты – Ра и даешь им все,
И даруешь все своему богоравному сыну.
Ты далек от земли, но лучи твои греют землю,
Ты озаряешь все земли, но никто не знает твоих путей.
Когда ты уходишь на вечерний край неба,
Земля в темноте и подобна усопшему:
Все спят по домам,
Накрыв свои головы,
И никто никого не видит.
Все доброе украдено из-под их изголовий,
Но никто об этом не знает.
Все львы выходят из логова своего,
Все змеи жалят, ибо тьма есть смерть.
Вся земля безмолвна, ибо тот, кто создал ее,
Покоится за горизонтом.
День зарождается, когда ты восходишь на горизонт.
Ты сияешь в небе, Атон, ты разгоняешь тьму.
Когда ты посылаешь с неба свои лучи,
Обе земли радуются,
Пробуждаются люди, встают, ибо ты их поднял,
Омовения совершают, надевают свои одежды,
Воздевают руки, восхваляют твое появление.
Вся земля оживает для дневных трудов:
Стада пасутся на пастбищах,
Трава и листва зеленеют,
Птицы слетают с гнезд,
И трепещут их крылья, славя твой «Ка».
От радости скачут козлы,
Оживают все птицы и твари, когда ты озаряешь их.
Лодки плывут вверх и вниз по реке,
Все дороги открыты, ибо ты появился.
Рыбы выпрыгивают из воды, встречая тебя.
Ты простираешь свои лучи до середины моря.
Создатель зародыша в женщине, ты семя даешь мужчинам,
Жизнь сыну даешь в чреве матери.
Утешаешь его, чтоб не плакал,
И питаешь его даже во чреве.
Ты даешь дыхание жизни всем своим созданиям.
Когда сын выходит из чрева в день своего рождения,
Ты отворяешь его уста,
Дабы мог он кормиться и жить.
Цыпленок в яйце пищит —
И ему ты даешь дыхание, чтобы он в скорлупе мог жить,
И назначаешь срок, когда ему выйти наружу.
И выходит он из яйца в назначенный час,
И пищит, и бежит на своих ногах,
Едва выйдет на свет.
Как чудесны твои творения!
Они скрыты от глаз людей.
О единый, единственный бог,
Нет другого, тебе подобного!
Сотворил ты землю по воле своей,
Когда был одинок:
И людей, и скот, и животных всех,
Кто ногами по земле ступает,
И всех птиц, кто в небесной выси
Летает на крыльях,
И чужие земли, Куш и Сирию,
И земли Египта.
Ты всех поселил на своих местах
И всем дал, что нужно.
Дана каждому пища на каждый день,
И дни каждого сочтены.
Различна их речь и обличил их различны,
Ибо ты разделил народы.
Сотворил ты Нил и в Подземном царстве,
Чтобы люди Египта жили,
Повинуясь воле твоей,
Ибо ты их создал для себя,
О Владыка всего на свете!
Утомляют они тебя,
О Владыка всех стран, над которыми ты
Каждый день сияешь для всех,
Ты, исполненный благодати Диск Дня.
И далеким землям даешь ты жизнь.
Сотворил для них ты Нил в небесах,
Дабы мог он спуститься к ним
И разлиться разливом в горах,
Словно море,
И поля напоить во всех городах.
Превосходны твои замыслы,
О Владыка Вечности!
Нил небесный – подарок твой
Чужеземным народам
И стадам их, что шествуют на своих ногах.
Но истинный Нил вытекает
Из Подземного царства.
Питают лучи твои каждое поле;
Когда ты восходишь,
Все поля живут и цветут для тебя.
Разделил ты год на сезоны,
Дабы зрело все, тобой сотворенное.
Создал ты зиму с ее холодами
И лето с его жарой,
Все ты сделал себе по вкусу.
Ты создал небеса высоко над землей,
Чтобы с них сиять и с них видеть
Все тобой сотворенное.
Ты – один, восходящий над всеми
В своем облике диска, живой Атон,
Восходящий высоко, сияющий издалека,
И однако близкий.
Все глаза тебя видят воочию,
Ибо ты – Атон, сияющий днем над землей.
Ты в сердце моем,
И никто не знает, как твой сын
Нефер-хеперу-Ра, Ва-эн-Ра.
Ты дал ему мудрость и мощь свою
Дал постичь свои замыслы.
Земля существует в твоей руке,
Какой ты ее сделал.
Когда ты восходишь, она живет.
Когда ты заходишь, она умирает,
Ибо ты сам – течение дня,
И тобою люди живут.
Доступна глазам красота,
Пока ты на небе.
Но когда ты заходишь по правую руку,
Все дела прекращаются.
А когда ты восходишь по левую руку,
Все растет и множится для фараона,
Все живет и движется с той поры,
Когда нога ступила на землю.
Ты сотворил все для сына,
Возникшего из плоти твоей,
Для Владыки Верхнего и Нижнего Египта,
Живущего в праведности,
Для Повелителя Двух Земель,
Нефер-хепере-Ра, Ва-эн-Ра, сына Ра,
Живущего в праведности,
Для властелина корон Эхнатона,
Да живет он вечно,
И для великой жены фараона, его возлюбленной,
Повелительницы Обеих Земель,
Нефер-Неферу-Атон, Нефертити,
Да живет она и остается юной
На веки веков![19]19
  Цитируется по книге Леонарда Котрелла «Во времена фараонов». Главная редакция восточной литературы, М.: «Наука», 1982. Перевод с англ. Ф. Л. Мендельсона, В. И. Андрушова.


[Закрыть]
 

Поражают стелы, росписи гробниц, которые отражают личную жизнь Эхнатона, его пламенную любовь к жене, своим детям, не только их присутствие, но и личное участие в торжественных церемониях награждений, посещений храмов. Все это было невозможно как до, так и после Эхнатона.

В Митанни же не видели ничего предосудительного в присутствии царицы на праздниках, ее появлении вместе с супругом, активном участии в государственных делах.

На многие столетия запечатлено в камне, как любящий фараон держит на руках своих дочерей, как рядом с ним находится счастливая Нефертити. И над всем семейством сияет диск Атона. А возможно, Митры? Именно Митра считался богом-покровителем семейного счастья.

В культ Атона вошли многие черты индоиранского бога Митры. Это был личный бог – бог, которому Эхнатон фанатически служил как главный жрец его храма. Позже. Эхнатон изъял слово «бог» и к Атону начали обращаться как к фараону. Земной фараон служил небесному.

Ученые сделали вывод, что индоиранский Митра в древности нес «функцию царя-жреца, принимавшего участие в ритуальных измерениях, которые подтверждают следование универсальному закону, правде» (В. Топоров).

Везде рядом с Эхнатоном – его кумир Нефертити. Эта изумительная красавица умела хорошо разбираться в людях, обладала умом, тактом, выдержкой, волей. Покорить всесильного владыку – уже победа грандиозного значения. Эхнатон был загипнотизирован царицей, доверял ей во всем. Женщины из гарема были надолго забыты. Лишь Нефертити оставалась для фараона единственной и желанной.

Вскоре Нефертити стала главным советником мужа во всех государственных делах. Его преклонение перед Нефертити не имело границ. Например, вознося клятву Атону при основании новой столицы, Эхнатон торжественно клянется не только своим богом-отцом, но и своей непроходящей любовью к жене и детям. Подобного сочетания имен до того времени не допускал официальный этикет.

Большое удивление вызвало и то, что, выезжая на проверку застав вокруг города, Эхнатон брал с собой Нефертити. Начальник караула вынужден был держать отчет не только перед фараоном-главнокомандующим, но и перед его женой.

При церемонии награждения сановников и воинов подарками и отличиями также начала присутствовать Нефертити. Она же выносила благодарность подчиненным за верную, хорошую службу. Кое-кто из вельмож попробовал возразить, что женщина, пусть и царица Египта, не должна выступать от имени фараона. Эхнатон решительно пресек возражения подобного рода. Вельможи смирились, признав новое положение царицы. Они даже начали нижайше просить Нефертити замолвить нужное слово перед Эхнатоном за того или иного сановника, пригасить гнев фараона, помочь избежать суровой кары. Естественно, что, почувствовав большое влияние Нефертити на царя, придворные стали преподносить ей дорогие подарки.

Эхнатон, Нефертити и царевны поклоняются Атону

Следует отдать дань уважения мудрой Нефертити. Царица хлопотала только за тех, кто действительно мог принести пользу государству, обладал незаурядным умом или отвагой. Те, за кого просила Нефертити, оправдывали ее доверие.

Недовольные всякими путями, хитроумно закрученными интригами старались опорочить царицу. Правда, все коварные усилия врагов не дали результатов. Каждый день Эхнатон приносил все новые доказательства своей любви к Нефертити.

Стоя в храме и воздавая хвалу новому богу Атону, фараон безотрывно глядел в сторону хрупкой, невысокой царицы, смуглое тело которой явственно проступало под тонким прозрачным платьем. Даже в священном месте фараон не мог оторвать от нее восхищенных глаз. Всем было ясно, что царица просто околдовала царя. За всю историю подобного не было в Египте.

Несмотря на свое иноземное происхождение, Нефертити подходила под все каноны египетской женской красоты. У египтянок эталоном считалась женщина с тонкими чертами лица, полными чувственными губами и огромными, миндалевидными глазами. Их особую форму подчеркивали специальным контуром. Наиболее красивым цветом глаз считался зеленый, посему глаза обводили пастой из углекислой меди. Черной краской искусственно удлиняли и расширяли форму бровей. Глаза египетской красавицы должны были сиять темным влажным блеском. С этой целью зрачки расширяли. В них капали сок растения «сонная дурь», более известного позже, уже в средние века, как белладонна – «прекрасная дама».

Поблекшие щеки приобретали румянец под воздействием сока ириса. Этот сок, раздражая кожу, на достаточно продолжительное время придавал щекам розовую окраску. У египтянок были и особые белила. Они хорошо маскировали морщинки, сохраняли влажность кожи, которая приобретала светло-желтый, теплый оттенок.

Лаки, краски, пудры, притирания, бальзамы, ароматические возбуждающие вещества были в большом почете у древних уроженок долины Нила. Один из древних египетских косметических трактатов так и назывался: «Как превратиться из старухи в молодую».

Контур тяжелой прически в сочетании с изящной вытянутой фигурой вызывал представление об экзотическом растении на гибком колышущемся стебле.

Зеленой краской из малахита красили ногти и ступни ног.

На выстриженную голову женщины и мужчины надевали парик из растительного волокна или овечьей шерсти.

Люди знатного происхождения носили парики большого размера с длинными, ниспадающими на спину локонами или с многочисленными мелкими косичками. Иногда для создания эффекта еще большего объема головы надевали два парика один на другой.

Рабы и крестьяне могли носить только небольшие парики.

Пожилые женщины красили волосы жиром черных быков и вороньими яйцами. Чтобы улучшить рост волос, применяли жир льва, тигра, носорога. Мужчины брили лицо, но часто носили искусственные бороды из овечьей шерсти, которые покрывали лаком и переплетали металлическими нитями.

У сохранившихся до наших дней мумий ногти были окрашены в оранжевый цвет, иногда покрыты позолотой.

Как сильно ближневосточные красавицы увлекались косметикой, свидетельствует Библия: Иов называл своих дочерей «сосудами с сурьмой».