Текст книги "На огненном берегу (Сборник)"

Автор книги: В. Коцаренко

Соавторы: Н. Погребной,А. Погребная,А. Юхимчук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Корпус до этого вел тяжелые бои в районе Нариман в составе 57-й армии. Ему необходимо было время для приведения в порядок своих подразделений, пополнения горюче-смазочными материалами, боеприпасами. Генерал-майор танковых войск Т. И. Танасчишин встретил нас тепло, сочувственно.

– Рад помочь, но сейчас пока не могу, – сказал он, – У фашистов на сегодня крепкий кулак. Если мы сейчас выставим против них наши оставшиеся танки, фашисты их уничтожат.

Когда мы вышли из помещения, из Чилеково был слышен грохот артиллерийской перестрелки. Е. Ф. Макарчук несколько минут прислушивался к канонаде.

– Да, положение, – тихо сказал он. – Одна надежда сегодня на артиллеристов и гранатометчиков…

Я направился в механизированный корпус. Начальник штаба уже поджидал меня. Мы познакомились.

– Обстановка не из легких, – сказал он. – По данным захваченного сегодня в плен нашими разведчиками командира отдельной автороты, наступление ведет фашистская группировка, цель которой – прорваться к окруженным войскам в Сталинграде. Командует ею немецкий генерал Гот. Это явно деблокирующая группировка. 51-я армия стоит на их пути, на острие их удара. До подхода резервов нашей дивизии придется туговато.

И он подробно ознакомил меня с донесением танкистов-разведчиков.

Покинув штаб корпуса, я поспешил к полковнику Е. Ф. Макарчуку. У него находился и заместитель командира дивизии по политчасти А. Е. Светлов. Оба сидели за столом и сосредоточенно рассматривали карту. Как и раньше, Е. Ф. Макарчук внешне был спокоен. Мне всегда нравилась в нем выдержка, спокойствие в критические моменты. И на этот раз он не изменил своего отношения к событиям.

– Ну что им там известно? Что нового? – спросил командир дивизии.

Я стал рассказывать о сведениях, полученных у танкистов.

Слушая меня, он встал из-за стола и зашагал по комнате. Потом остановился у окна и, задумчиво посматривая в окно, сказал:

– Так, так. Группировка Гота!.. Мне сообщили об этом из штаба армии. Мы стоим на их пути к Сталинграду, Танкисты помочь сейчас не могут… Ну что ж! До подхода новых сил будем держаться, рассчитывая только на себя.

Его поддержал замполит.

– Наша задача – выиграть время, задержать фашистскую группировку до подхода наших резервов. Чаще тревожить ее короткими ударами, отвлекать ее силы на себя. Поэтому, видимо, следует основные силы 825-го и 823-го полков срочно передвинуть к железной дороге, – предложил я.

Полковник Е. Ф. Макарчук согласился.

Мы с А. В. Реутовым еще раз подсчитали свои силы. Он вынул свои записи и тяжело покачал головой:

– Положение у нас тяжелое, В каждом стрелковом полку не более 450–500 человек. Плохо и с артиллерией. В 865-м артполку 76-миллиметровых орудий – 12; 122-миллиметровых гаубиц числится 6, а исправных – всего 3; из 152-миллиметровых гаубиц исправна лишь одна, а снарядов к ней всего 0,2 боекомплекта.

– Боеприпасы нам обещали доставить еще вчера, но, видно, из-за переправы на Волге задержали, – заметил я. – Должны подвезти, но в складывающейся обстановке надеяться на это не приходится.

– Одна надежда, – сказал Реутов, – на противотанковые ружья и гранаты.

Да и противотанковых гранат у нас было мало. Поэтому бойцам поясняли, что необходимо связывать по три-четыре ручные гранаты и подбивать ими танки.

Мы понимали, насколько это тяжело, сложно и рискованно, особенно если танки идут волной один за другим, стараясь пробить брешь в нашей обороне.

Основная противотанковая сила – артиллерия и наши танки. Если их нет, в бой с танками вынуждена вступать пехота. Навстречу мчавшимся танкам встает человек, сжимающий в руке противотанковую гранату. Сколько силы воли, безмерной храбрости и чувства ненависти к врагу надо на это единоборство.

К рассвету 13 декабря все части и подразделения дивизии, в соответствии с приказом, заняли рубеж обороны: разъезд Бирюковский, совхоз «Терновой». Полотно железной дороги стало как бы второй линией обороны от атак врага с запада.

В этот день в совхоз, в связи с тяжелой обстановкой на нашем направлении, для уточнения положения, прибыл заместитель командующего 51-й армией генерал-майор Т. К. Коломиец.

Заслушав информацию командира дивизии полковника Е. Ф. Макарчука, он сказал:

– Для уточнения обстановки поеду сам на разъезд Бирюковский. Поедемте со мной, – обратился он неожиданно ко мне. – На месте будет видней!

Оставив в штабе вместо себя майора А. В. Реутова, в 8 часов 30 минут уселись в «виллис» – и в путь.

Открытая степная, без кустарников, местность просматривалась на далекое расстояние. Лишь вдоль линии железной дороги с восточной стороны кое-где виднелись защитные полосы невысоких деревьев. Впереди небольшая железнодорожная станция. Мы видели, как фашистские самолеты пробомбили здание станции и улетели.

Решили подъехать к станции. Ее здание разрушено. На земле осколки стекол, черепицы, кирпича, людей не видно. Не успели мы войти внутрь здания, как юго-западнее нас послышался нарастающий гул моторов. Это нас встревожило. Мы быстро вышли, чтобы выяснить причину нарастающего гула. Юго-западнее станции плыло густое, серое дымное облако, приближающееся к разъезду. Впереди облака виднелись танки, двигавшиеся вдоль железной дороги в нашу сторону. Стало ясно, что вдоль железнодорожного пути с юго-запада надвигалась сплошная танковая лавина.

Ждать, пока она пройдет мимо нас, не приходилось, поскольку у колонны могло быть боевое охранение. Кусты и складки местности помогли нам незаметно для противника уехать. Необходимо было как можно скорее вернуться в штаб.

По нашему приблизительному подсчету, танков было не менее 200. Как стало нам позднее известно, в направлении железной дороги Котельниково – Сталинград выдвигалась 23-я танковая дивизия, насчитывавшая более 200 танков. Левее (восточнее ее) от Котельниково на Сталинград выдвигалась 6-я танковая дивизия, в состав которой входило около 400 танков, включая тяжелые танки «Тигр».

Возвратившись в штаб 302-й дивизии, генерал-майор Т. К. Коломиец поспешил в штаб армии, чтобы лично доложить командарму о нарастающей угрозе.

На стороне противника было явное превосходство в силах: в личном составе —1:2, артиллерии – 1:1,9; по танкам – 1:5. По существу, основные усилия противник сосредоточил против 302-й стрелковой дивизии и 4-го кавкорпуса, стоявших на кратчайшем направлении от Котельниково к окруженным в Сталинграде войскам. Здесь превосходство врага было еще большим.

«Удар врага пришелся по стыку 302-й стрелковой дивизии и 4-го кавалерийского корпуса. В первый же день противнику удалось преодолеть тактическую глубину нашей обороны и овладеть населенными пунктами Гремячий и Небыков. Это было началом крупной операции, задуманной гитлеровской ставкой и рассчитанной на ликвидацию всех наших успехов на Сталинградском направлении»[5]5
  Еременко А. И. Разгром группировки Гота– Манштейна. – В кн.: Сталинград: уроки истории. М.: Прогресс, 1976, с. 169.


[Закрыть].

Днем 13 декабря враг продолжал наступление, ему удалось значительно расширить фронт прорыва. Немцы захватили населенные пункты Верхне-Курмоярский, Верхне-Яблочный, Кошара-2.

81-я кавалерийская дивизия вынуждена была отойти на север. Упорные бои развернулись в районе Чилеково и совхоза «Терновой». В помощь нашему 823-му стрелковому полку прибыл 62-й механизированный батальон 13-го мех-корпуса. В этот день с утра погода выдалась морозная, ярко светило солнце, что позволило врагу широко использовать авиацию.

На боевые порядки 823-го стрелкового полка и 62-го механизированного батальона противник направил около 50 танков с посаженными на них автоматчиками. Их встречали пулеметным огнем, а танки – противотанковыми гранатами и огнем противотанковых орудий. Несколько танков запылало, но основная их масса продолжала наступать. Тяжелые немецкие танки надвигались на боевые порядки защитников Чилеково. Стоял сплошной грохот.

Над полем боя из дыма и гари нависла тяжелая, темная пелена, сквозь которую не пробивались лучи солнца.

Перед бойцами отделения сержанта С. К. Иванова появилось два танка. Стреляя на ходу, они шли на них. Противотанковых гранат у бойцов уже не было. Они минут за пятнадцать до этого отбили нападение фашистских танков. Последняя оставалась у командира отделения С. К. Иванова. Он подал команду: «Огонь по автоматчикам на танках!» А сам пополз на путь вероятного движения танка. Сблизившись с ним, чуть приподнявшись, метнул противотанковую гранату. Раздался взрыв, и танк, повернувшись, остановился.

Бойцы И. И. Горбатенко, 3. П. Грицкевич, Т. К. Пономарев уничтожали ближайших к танку фашистских солдат. Через две-три минуты люк на остановившемся танке приоткрылся. Сержант успел метнуть в него ручную гранату. Внутри машины раздался взрыв. Второй танк подбили артиллеристы. Отважно действовали расчеты противотанковых орудий. Только одна батарея лейтенанта Н. А. Семенова подбила 6 танков и уничтожила около 250 автоматчиков.

Наши бойцы мужественно отбивали атаки врага. Героизм был массовый.

Сложность боевых действий заключалась в том, что на создание оборонительных рубежей не было времени. Нужны были окопы с ходами сообщений. Земля была мерзлой, почва трудно поддавалась ударам солдатских саперных лопаток. Бойцы стрелковых подразделений вынуждены были встречать неожиданно появлявшиеся перед ними фашистские танки связками гранат и бутылками с горючей смесью, используя неровность земной поверхности. И все же бойцы наносили значительные потери противнику.

Героический подвиг совершил комсомолец рядовой артиллерийской батареи Филипп Боронин.

На боевые порядки 2-го батальона 823-го полка шла танковая группа врага в составе 20 машин, пытаясь прорваться к железной дороге.

Пехотинцы и бронебойщики подожгли и подбили несколько танков. Но надвигались другие. Отдельным танкам удалось прорваться на позиции стрелковых подразделений.

На помощь пришла артиллерийская батарея. Ее наблюдатель находился метрах в ста от стрелковых подразделений, в небольшой воронке от разорвавшегося снаряда.

Первые же залпы артиллеристов уничтожили три танка и заставили противника замедлить движение. Но прервалась телефонная связь, и нарушилась точность артиллерийского обстрела.

Находясь на наблюдательном пункте дивизии, я всматривался в движущиеся группы противника, Телефонист подал мне трубку. В трубке послышался взволнованный голос майора А. Н. Китаева:

– Товарищ третий, прорываются танки, нажмите на артиллеристов, ослабили поддержку!

Звоню командующему артиллерией дивизии, спрашиваю, в чем дело? Отвечает, что прервана связь с наблюдательным пунктом. Посылали связистов, но пока не вернулись и связь не восстановили.

Позже я узнал о героизме связистов, которых направлял майор Гришунов.

Добровольно вызвался пойти комсомолец Филипп Боронин. Осматривая проводку, он дошел до конца кустарниковой заросли. Дальше метров на 350 до стрелковых подразделений тянулось чистое, почти голое поле. Нужно было ползти.

Над землей все кипело: рвали землю снаряды, лопались с каким-то неприятным скрипучим звуком мины, над головой свистели пули. Отдыхал он в попадавшихся на пути воронках. Полз с одной только мыслью: «Гибнут наши люди под танками, жмут фашисты, только бы успеть». О себе не думал – некогда было думать…

Метрах в сорока он увидел связиста батареи Петра Дувакина, лежавшего на боку. На его шее виднелась посиневшая сквозная рана, в руке – соединенные концы провода. Видимо, он успел соединить разрыв, но был убит.

Филипп попытался освободить шнур из его руки, но пальцы погибшего уже окоченели, застыли и не выпускали провода. Мелькнула мысль обрезать провода и снова их соединить. Но нельзя было тратить ни минуты. Так в течение боя через провод, стиснутый в руке погибшего связиста-героя, шел разговор, передавались команды от наблюдателя к командиру батареи.

Новый обрыв был обнаружен метрах в пятидесяти от наблюдателя. От взрыва артиллерийского снаряда концы обгоревших проводов были отброшены в стороны. Рядом, уткнувшись в землю, лежал второй связист – Андрей Глушко. Филипп подполз к нему. Осколком мины Андрей смертельно был ранен в голову.

Смотав с катушки кусок шнура и оголив концы проводов, Филипп стал их соединять. И только когда это было сделано и по проводам восстановилась связь, Боронин почувствовал усталость, и откуда-то стал появляться страх.

В открытом поле он был один, совсем один, беззащитный от пуль и осколков.

Слегка приподняв голову, он смотрел на развернувшийся перед ним бой, видел рвущиеся к окопам танки и двигающуюся за ними фашистскую пехоту. Потом пополз обратно, стараясь использовать бугорки, вмятины, воронки. Связь с батареей была восстановлена.

Вернувшись, вслушиваясь в разговор командира батареи с наблюдателем, Филипп видел перед своими глазами не только взрывающиеся и горящие фашистские танки и падающих гитлеровцев, но и «мертвое поле», где лежали его друзья – Петр Дувакин и Андрей Глушко.

И когда снова прерывалась связь, Филипп Боронин вновь и вновь шел туда, на это поле, выполнять свой боевой долг перед Родиной.

– Ты, Филипп, видать, родился в сорочке, – после боя, хлопая его по плечу, говорили батарейцы. – Этакое никому не удавалось – шесть раз пройти по связи в одном бою.

Вечером 14 декабря, когда перед боевыми порядками 865-го артполка, чадя, догорали 18 танков противника, его пехота на этом участке понесла тяжелые потери и была остановлена, я позвонил командиру артполка Е. М. Гришунову и от лица командования поблагодарил его за отличную работу.

– Поработали неплохо, товарищ начальник штаба, – ответил он, – но героем дня был связист комсомолец Филипп Боронин.

Командир полка и рассказал мне о нем. Вскоре Филиппа Боронина представили к награде.

После тяжелых, кровопролитных боев у Чилеково и совхоза «Терновой» стрелковые полки нашей дивизии были вынуждены отходить.

Как указывал начальник Генерального штаба представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза А. М. Василевский, «6-я и 23-я танковые дивизии врага, обрушив удар в основном на 302-ю стрелковую дивизию и используя значительное превосходство в силах, при поддержке авиации прорвали фронт обороны и начали теснить нас на северо-восток…»[6]6
  Василевский А. М. Победа, не меркнущая в веках. – В кн.: Жизнь в огне. Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1968, с. 63.


[Закрыть]

В ночь на 15 декабря, по приказу командующего 51-й армией, 302-я дивизия стала занимать оборону по правому берегу реки Аксай. Штаб дивизии решено было разместить в хуторе Антонове.

Северный берег реки Аксай крутой. Вне моста автомашинам и танкам врага пройти без предварительной саперной обработки скатов трудновато.

Населенный пункт Жутово располагался на южном (левом) берегу реки Аксай. Учитывая важность этого пункта в боевых действиях, полковник Макарчук решил удерживать его. Оборона Жутово была возложена на 823-й стрелковый полк.

Выйдя на северный берег Аксая, полки дивизии за естественной преградой почувствовали себя более уверенно.

Бойцы роют, долбят окопчики. Надо успеть до подхода врага выкопать хотя бы мелкие, небольшие ячейки. Земля мерзлая, твердая.

Останавливаюсь у небольшой группы бойцов 3-го батальона 825-го полка. Работают молча, сосредоточенно, редко перебрасываются репликами, видно, устали. Большинство в гимнастерках, хотя стоит сильный мороз.

Ближе к нам высокий плечистый пожилой боец с седыми усами, чем-то напоминающий одного из казаков Запорожской сечи. Рядом с ним небольшого роста боец, моложе его, работают саперными лопатками.

– Ну как, товарищи, подвигается? – обращаюсь к ним.

– Так, треба поспешать, товарищ полковник, бо эта фашистская гадюка ползе! – мешая русские и украинские слова, отвечает пожилой боец.

– Нам бы кирку, да где ее взять? – сняв варежку и вытирая рукавом лицо, говорит чернявый. У него слегка скуластое лицо, узкие прорези глаз. – У нас она, почитай, в каждой хате.

– Где это у вас?

– Да я, товарищ полковник, здешних мест, калмык. Я из Яшкуля, учился в Элисте, в армии – доброволец. Без кирки у нас нельзя, земля сухая, солончак.

– Как воюете?

– Бьем фашистов, товарищ полковник. Вот у нас с ним, с Николой, на счету подбитый фашистский танк, автоматчиков около десятка. Мы же бронебойщики!

Он берет противотанковое ружье и бережно кладет его на бруствер окопчика.

– Хоть и мелковато, но все же укрытие. Теперь пусть идут! Встретим! – говорит он.

– Давай, Самат, еще немножко углубим, – предложил Николай, – будет сподручней.

Самат снимает с бруствера ружье и кладет его рядом на землю. Взяв саперные лопатки, они продолжают углублять окопчик.

Мы идем от окопчика к окопчику, из роты в роту. И всюду бойцы заняты укреплением рубежа, готовятся к бою. Командиры рот и взводов определяют их места, помогают устанавливать огневые средства и распределяют боеприпасы.

– Часа через полтора, – посмотрев на ручные часики, говорит майор С. И. Шпара, – закончим. Передайте командиру дивизии, что не подведем, к бою готовы! Усиленную разведку сейчас же вышлем.

Внезапно севернее расположения полка разгорелась все усиливающаяся перестрелка, и мне пришлось быстро вернуться в штаб дивизии.

Оказалось, что в зоне наблюдения передовых боевых порядков 827-го полка показались группы противника. Майор А. И. Вражнов немедленно направил им во фланг разведку и развернул вслед за ней для удара по врагу часть своих стрелковых подразделений.

На помощь своему походному фланговому охранению фашисты выдвинули более двух десятков танков, которые стали теснить подразделения 827-го полка. Танки противника были встречены артиллеристами майора Е. М. Гришунова. Метким огнем в первые же минуты они подбили шесть фашистских танков.

Встретив упорное сопротивление на направлении хутора Шестаков, враг направил сильную группу танков и автоматчиков в обход нашим войскам, чтобы ворваться в тыл боевых порядков 302-й дивизии и 13-го мехкорпуса. Создалось угрожающее положение. На помощь нам пришли части 126-й стрелковой дивизии, примыкавшие к нашему левому флангу. Они встретили противника мощным огнем.

16-17 декабря по нескольку раз в сутки противник пытался наносить удары по нашим войскам, отвлекая значительные силы от своих танковых войск, стремящихся прорваться к Сталинграду. В течение этих дней на отдельных участках противник вклинивался в наши боевые порядки, но прорвать оборону ему все же не удалось.

Беспримерное мужество в этих боях показали воины 126-й стрелковой дивизии. Их автоматчики и бойцы нашего 823-го стрелкового полка при поддержке нескольких танков 13-го мехкорпуса и одного противотанкового орудия, выбив противника из поселка Жутово, отбивали многочисленные атаки врага, которому порой удавалось проникать на окраины поселка.

Пример героизма показывали коммунисты. Презирая смерть, они воодушевляли бойцов на выполнение боевых задач командования, на подвиги во имя защиты Родины.

Так, командир отделения 827-го стрелкового полка коммунист сержант Хаким Исламов в бою за Кругляково смело бросался вперед, увлекая за собой в атаку красноармейцев. В одной из схваток X. Исламов гранатой, удачно брошенной в группу противника, уничтожил семь фашистов.

За героизм и умелое управление в бою отделением сержант Хаким Исламов был награжден медалью «За отвагу».

Молодой коммунист младший сержант А. Жебровский с группой бойцов атаковал противника, наступающего на хутор Кругляков. В первой же схватке он лично уничтожил шесть фашистов. Не задерживаясь, вместе со своими бойцами он бросился к стоявшему невдалеке противотанковому орудию противника и уничтожил его расчет.

Расчет орудия старшего сержанта В. Зискина в боях за Кругляково прямой наводкой уничтожил 16 декабря три фашистских танка.

Позднее этот расчет отразил атаку 20 танков противника в районе хутора Хохлачев. В бою В. А. Зискин героически погиб. Посмертно был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Командир роты автоматчиков 827-го стрелкового полка коммунист лейтенант Александр Твардовский имел боевую задачу выбить противника из населенного пункта Ромашкино. Твардовский возглавил группу автоматчиков. Изучив особенности местности, подходы, расположение построек и предполагаемое размещение противника, он поставил каждому взводу четкие задачи, наметил ориентиры и порядок занятия обороны после уничтожения неприятеля. В ночном бою он лично уничтожил не менее 10 фашистов. Населенный пункт был освобожден.

День за днем шли упорные бои и в районах хуторов Шестаково, Коровино, железнодорожной станции и поселка Жутово.

Против подразделений и частей 302-й и 126-й стрелковых дивизий, а также двух бригад 13-го механизированного корпуса враг здесь бросил в бой авиационно-полевую дивизию и группу войск, поддержанных большим количеством танков. Но наши воины стояли насмерть.

Нам, крайне необходимо было чаще узнавать о направлении движения основной группы фашистских войск и о силах, направляющихся непосредственно против нашей дивизии.

На местности, лишенной деревьев и кустарников, трудно устроить засаду или незаметно для противника подобраться к его колоннам. Для захвата «языка» вызвались три разведчика: Т. В. Крохалев, В. Н. Мещеряков и К. Ф. Усачев.

Вооружившись автоматами и гранатами, разведчики двинулись в сторону противника западнее хутора Коровино. Их прикрыли два противотанковых орудия. В этом районе они нашли небольшие окопы, отрытые при отступлении наших войск еще в августе.

Долго им ждать не пришлось. По очередной колонне двигавшихся войск противника открыла огонь наша артиллерия. Снаряды разорвались вблизи колонны. Через несколько минут от колонны отделились три танка, которые направились в сторону наших стрелявших артиллеристов.

Этого и ожидали разведчики. Наперерез их движению пополз Т. В. Крохалев. Пути танков и разведчика пересеклись. Водитель заднего танка не заметил разведчика, который метнул под танк противотанковую гранату. Взрывом ее не только сорвало гусеницу, но и оглушило экипаж.

По фашистским машинам открыли огонь противотанковые орудия. Это вынудило танкистов отойти к колонне. Смелые разведчики подобрались к подбитому танку и, выждав момент, когда экипаж, очнувшись от взрыва гранаты, попытался выйти из него, захватили его.

Несмотря на невиданное мужество советских воинов, фашисты превосходящими силами, неся огромные потери, теснили наши войска. 19 декабря, бросив в бой 17-ю танковую дивизию, сосредоточив около 300 танков, ударной группировке Гота удалось прорваться к реке Мышкова. От группы Гота до окруженных войск Паулюса оставалось всего 35–40 километров.

На рубеже реки Мышкова в районах Верхне-Кумского, Ивановки, Васильевки, Жутово, Коровино, Шестаково, Кругляково, Зари, Каменки, Гнилоаксайска, Обильного войска 51-й армии, усиленные 87-й стрелковой дивизией, совместно с 13-м механизированным и 4-м кавалерийским корпусами, остановили фашистские войска, рвущиеся к Сталинграду.

Вечером 19 декабря пришло радостное сообщение – на рубеж реки Мышкова вышли передовые части 2-й гвардейской армии, которые нанесли 20 декабря свой первый удар по врагу, захватившему Нижне-Кумский хутор. И с этого момента войска 2-й гвардейской армии стали занимать рубеж по реке Мышкова, создавая крепкий заслон врагу на пути к Сталинграду.

Особенно упорные бои шли, как я уже указывал, в районе Жутово, захват которого открывал фашистам возможность перенести направление главного удара на соединение с окруженными фашистскими войсками и вдоль железной дороги Жутово – Сталинград.

10 фашистских танков с автоматчиками в районе Кругляково начали наступление на позиции 823-го полка, пытаясь прорвать его позиции. Бронебойщики и артиллеристы подбили шесть танков, остальные повернули обратно.

Но через час более сильная танковая группа – около 30 танков – нанесла новый удар по хутору. Подразделения 823-го стрелкового полка при поддержке 13-го мехкорпуса и 126-й стрелковой дивизии, примыкавшей к нашему левому флангу, встретили противника огнем. Развернулся ожесточенный бой, длившийся до наступления темноты.

Беспрерывные танковые атаки врага отбивались. Бойцы не дрогнули, не отступили. Особенно героически сражались бронебойщики.

На поле боя горели и дымили фашистские бронированные чудовища, сотни трупов фашистов устилали землю перед линией обороны полков. Но и мы несли серьезные потери.

20-21 декабря шли ожесточенные схватки то в одном, то в другом месте, не давая ни минуты передышки. Лишь поздно вечером в темноте и рано утром до рассвета удавалось доставлять в подразделения пищу и боеприпасы.

Маршал Советского Союза А. М. Василевский, вспоминая переход от обороны к наступлению, писал: «Бои в Междуречье, между реками Аксай и Мышкова, сыграли поистине историческую роль. Они дали возможность выиграть восемь дней, так нужных для подхода основных сил 2-й гвардейской армии и развертывания ее подразделений по северному берегу реки Мышкова, преградивших дорогу вперед деблокирующей группировке.

51-я армия вместе с героическими войсками 2-й гвардейской армии при авиационной поддержке со стороны отлично работавшей 8-й воздушной армии генерал-майора Т. Т. Хрюкина остановила врага.

Время, необходимое для окончательного развертывания войск 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского, было выиграно. План гитлеровского командования по освобождению войск Паулюса провалился»[7]7
  Василевский А. М. Победа, не меркнущая в веках, с. 72.


[Закрыть].