Текст книги "На огненном берегу (Сборник)"

Автор книги: В. Коцаренко

Соавторы: Н. Погребной,А. Погребная,А. Юхимчук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

ПРОРЫВ ВРАЖЕСКОЙ ОБОРОНЫ

Близилась зима 1942 года. Наступил новый этап в Великой Отечественной войне – переход наших войск в районе Сталинграда от обороны к решительному, стратегическому наступлению.

51-й армии была поставлена задача прорвать оборону противника с плацдармов на перешейках между озерами Сарпа, Цаца и Барманцак, основными силами развивать наступление на запад, в направлении на Абганерово, а затем на юго-запад, на Котельниково.

302-я и 15-я гвардейские стрелковые дивизии должны были нанести совместный удар в направлении на Абганерово. Для наступления полоса прорыва 302-й дивизии была сужена. Оставляемые полками дивизии рубежи обороны занял 76-й укрепленный район, подразделения которого оснащены мощным пулеметным, противотанковым и артиллерийским вооружением.

Дивизия сосредоточивала основные силы на правом фланге своих боевых порядков в районе озер Цаца и Барманцак. Чтобы скрыть от противника перегруппировку, подразделения и части продвигались на новые рубежи ночью.

Штабу дивизии предстояла напряженная работа. Прежде всего мною был собран руководящий состав штаба. Совещание носило оперативный характер. Был намечен план действий, даны задания начальникам отделений, установлены сроки исполнения.

Оперативному отделению штаба, майору А. В. Реутову, необходимо было не только наметить маршруты передвижения отдельных частей и подразделений дивизии, но и рассчитать время и порядок их выдвижения на исходные рубежи для наступления. На равнинной степной местности отсутствовали четкие ориентиры. В ночной темноте легко было ошибиться и выйти не в намеченный район.

Начальнику разведотделения майору К. Л. Лебедеву с разведчиками я приказал переместиться в полосу наступления и организовать непрерывное наблюдение за поведением противника на направлении нашей атаки. Нужно было определить и уточнить силы противника на линии удара. Отдельным небольшим разведгруппам совместно с бойцами 76-го укрепленного района каждую ночь следовало тревожить противника, имитируя попытки захвата пленных.

Ежедневно, в конце дня в штабе проводились краткие совещания, на которых мы подводили итоги работы за день. Выяснили, что уже сделано по подготовке к наступлению, что предстоит сделать на следующий день.

Совещания нам очень помогли. Они давали четкие данные о ходе подготовки к наступлению. Ежедневно, после их проведения, я встречался с командиром дивизии полковником Е. Ф. Макарчуком, информировал его о работе и вместе с ним обсуждал и уточнял характер предстоящих мероприятий.

Из штаба армии требовали предоставления различных документов: боевых донесений, разведывательных сводок, подробной информации о ходе подготовки к наступлению и т. п. Поэтому приходилось работать с большим напряжением и днем, и ночью.

Особенно тяжелая работа выпала на долю саперной службы. Саперы по ночам должны были отыскивать и определять минные поля, проделывать в них проходы для пехоты и танков. Снег усложнял их работу.

Офицеры штаба дивизии хорошо понимали, что успех атаки и наступательного боя во многом зависит от четкости их работы, постоянной связи с подразделениями и штабами полков, поэтому основное время они проводили в частях и подразделениях, оказывая их командирам помощь.

«Главное внимание всего командно-политического состава было сосредоточено на необходимости стремительно прорвать тактическую оборону вражеских войск, ошеломить их мощным ударом и быстро ввести в дело вторые эшелоны для развития тактического прорыва в оперативный»[4]4
  Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1969, с. 429.


[Закрыть].

Из района озера Цаца было видно немеркнувшее зарево, стоявшее над Сталинградом. Оттуда временами доносился отдаленный грохот орудийной канонады.

В степи холодно, резкий ветер пронизывал даже добротную зимнюю одежду.

И вот наступило утро 19 ноября. Севернее нас для многих неожиданно возник мощный грохот артиллерийской стрельбы, разрывов снарядов, бомб. Воины заволновались: «Неужели началось!»

Шел последний день нашей подготовки. С командирами частей отработаны вопросы взаимодействия. Командиры батальонов и рот со своих наблюдательных пунктов изучают и всматриваются в окопы противника, доуточняют цели, ставят задачи, договариваются о взаимопомощи.

Заместитель командира дивизии полковник В. Н. Эхохин все свое время проводит в 823-м полку у майора М. В. Куцая, помогая ему подготовить подразделения к предстоящим боям.

В подразделениях готовят оружие. Тыловики подвозят и распределяют боеприпасы.

Во второй половине дня 19 ноября подразделения получили газету «За Родину!», в которой было опубликовано обращение командования дивизии «Вперед, за нашу победу!». В обращении говорилось, что «настал час перехода в наступление, час разгрома врага».

Воззвание зачитывалось в полках, батальонах, ротах, взводах, батареях. Бойцы и командиры клялись, не щадя жизни, добиться победы, уничтожить сталинградскую группировку врага.

В ночь на 20 ноября почти никто не спал, все готовились к предстоящему бою. Непрерывный, отдаленный артиллерийский гул стал тише. Над окопами противника чаще обычного стали взлетать осветительные ракеты.

В 827-м стрелковом полку вместе с его командиром майором Л. И. Вражновым мы обходим боевые порядки 1-го батальона. Бойцы радушно встречают нас, с нетерпением ждут утра, рвутся в бой.

На командном пункте полка я предложил майору А. И. Вражнову доложить мне о построении боевого порядка полка в предстоящем наступлении.

Обычно сдержанный и внешне спокойный, Антон Иванович на этот раз заметно возбужден, но настроен по-боевому. Он достает карту, и мы рассматриваем ее у небольшого столика в землянке.

– Что-то тихо ведут себя немцы, – говорит он, – словно мыши в норе притаились.

– Чуют небось: «Буря, скоро грянет буря», – напоминаю ему стих из «Песни о Буревестнике» Максима Горького. – Ведь им слышна и понятна далекая артиллерийская канонада на севере.

Майор А. И. Вражнов по карте докладывает построение боевого порядка полка и о мероприятиях, подготовленных к наступлению. Подробно говорит о том, какие подразделения будут в первой цепи атакующих, каков порядок преодоления заграждений, как предусмотрено согласованное движение боевых порядков с соседями, порядок отражения возможных контратак, взаимодействие с артиллерией и т. д.

Заканчивая информацию, он сказал:

– Во всех подразделениях мы провели партийно-комсомольские собрания. Еще и еще раз напомнили, как поступить если командир выйдет из строя, будет ранен или убит. Коммунист или комсомолец должен быть готовым заменить его и повести за собой бойцов, добиться во что бы то ни стало выполнения поставленной перед подразделением, отделением боевой задачи…

По докладу Антона Ивановича я вижу, что он хорошо представляет себе характер предстоящего боя и глубоко уверен в его успехе.

Я возвратился в штаб дивизии, довольный состоянием боевой подготовки полка.

В штабе меня уже ждали. Из 825-го полка вернулся довольным и командир дивизии Е. Ф. Макарчук. Проводим краткое совещание и заслушиваем доклады начальников отделений и служб. Подводя итог, Е. Ф. Макарчук говорит:

– Ну что ж, товарищи! Как будто все в порядке, к наступлению готовы. До боя остаются считанные часы, вам следует отдохнуть.

Отдыхать, конечно, не пришлось. Всю ночь велись телефонные переговоры. Звонили командиры полков, начальники штабов и спецслужб. И им было не до сна. Близился рассвет, и невольно думалось, где и чего мы недоделали. Было немного тревожно. Возникали вопросы: как развернется бой? Сумеем ли мы быстро прорвать вражескую оборону и вырваться на оперативный простор. Что покажет утро?

Утро в день наступления 20 ноября выдалось на редкость туманным.

За час до начала артиллерийской подготовки мы с командиром дивизии полковником Е. Ф. Макарчуком и с замполитом А. Е. Светловым прибыли на наблюдательный пункт, здесь уже находился начальник отделения связи штаба капитан И. В. Мамонтов.

Пункт расположен в одном километре от передовых траншей, на небольшой возвышенности. Окопы противника в лощине хорошо просматриваются. За ними местность пологая, возвышающаяся.

Перед линией окопов противник установил заграждения. Проходы в его минных полях и в проволочных заграждениях саперы проделали накануне. Нелегко досталось это им. Обнаружить и обезвредить все мины в минном поле не просто, особенно ночью. Поэтому днем их работу дополняют артиллеристы, а также минометчики.

Во время артиллерийской стрельбы командиры подразделений, всматриваясь в расположение противника, определяют места взрыва замаскированных в земле мин. Обычно в этих местах возникали мощные вспышки дыма. Это позволяло уточнить безопасные места при преодолении минных полей.

Беспрерывно звонят телефоны. Командиры полков докладывают о выходе частей на исходный рубеж для атаки.

Расстояние прорыва дивизии по фронту – около двух километров. Оно хорошо просматривается с наблюдательного пункта.

На правом фланге – 827-й полк майора А. И. Вражнова. Антон Иванович опытный, талантливый командир. Его часть отличается высоким уровнем боевой и политической подготовки, сплоченностью. В проведенных боях она показала пример беззаветного героизма, мужества.

В центре прорывают оборону врага подразделения 825-го полка майора С. И. Шпара. Это молодой, волевой командир.

На левом фланге прорыв осуществляют подразделения 823-го полка майора А. Н. Китаева, сменившего подполковника М. В. Куцая, который получил тяжелое ранение и был направлен в госпиталь. Александр Никифорович Китаев также знающий, опытный, боевой командир, но, в отличие от майора А. И. Вражнова и майора С. И. Шпары, он горяч, часто рискует, увлекаясь боем.

Все пока идет по плану.

Правее боевых порядков нашей 302-й дивизии прорывают оборону противника части 15-й гвардейской стрелковой дивизии. После прорыва ей предстояло наступать в северо-западном направлении и сковать окруженную группу немецких войск.

Томительно медленно тянутся последние минуты перед началом артподготовки.

Полковник Е. Ф. Макарчук ведет разговор по телефону с генерал-майором Н. В. Телегиным, командующим артиллерией 51-й армии. Мы все, работники штаба, с нетерпением поглядываем на часы.

Начало артиллерийской подготовки было назначено на 8 часов, но из-за густого тумана ее пришлось перенести.

Ровно в 16 часов грохот артиллерийском канонады возвестил о начале контрнаступления.

Противник попытался оказать противодействие огнем своей артиллерии, но меткие удары наших артиллеристов быстро подавили его батареи.

Над окопами и траншеями врага бушуют разрывы снарядов.

Снова посматриваем на часы, теперь уже ждем конца артиллерийской подготовки, начала атаки. Наконец грохот орудий стихает. На поле раздается гул мощных моторов.

Впереди нашего наблюдательного пункта по всей полосе прорыва быстро начинают продвигаться наши танки.

С наблюдательного пункта в бинокли хорошо видно, как за танками двинулись ровные цепи нашей пехоты.

Гусеницами танки прокладывали дорогу в проволочных заграждениях противника. Некоторые из них были оборудованы тралами, помогающими делать проходы. От наступающих цепей к нам доносилось «ур-р-ра».

– Вот и пошла наша «матушка-пехота», – смотря в полевой бинокль, говорит Е. Ф. Макарчук. – Главное – захватить первые и вторые вражеские траншеи.

– Захватят! Артподготовка была мощной, вряд ли что там уцелело, – ответил я. – Оставшиеся отдельные очаги обороны будут быстро разгромлены.

Мы видим, как все ближе к окопам врага подходят наши части. Падают сраженные пулями и осколками снарядов и мин отдельные бойцы, но сжимаются цепи атакующих и ускоряется их темп продвижения. И вот уже над окопами врага мелькают фигурки наших бойцов.

Проходят 15–17 минут, и первый ряд окопов взят. Затем захвачены и вторые окопы. Враг не выдерживает и начинает отступать. Отсюда, с наблюдательного пункта, мы видим, как по полю, простирающемуся за вторыми окопами, бегут группы противника в тыл. Их настигают разрывы наших артиллерийских снарядов. По плану артиллерийского сопровождения, впереди наших передовых боевых порядков, в 400–500 метрах, велись по рубежам короткие огневые налеты, очищающие путь продвижения пехоте.

Беспрерывно пищат телефоны. Командиры полков и начальники штабов взволнованно докладывают об успешном наступлении, о взятии первой линии окопов, затем и второй. Они просят разрешить им продвинуться за боевыми порядками своих частей и подразделений.

Начальник отделения связи капитан И. В. Мамонтов ставит подчиненным задачу по установлению проводной связи с новыми командными пунктами полков.

Майор Александр Васильевич Реутов, находящийся на командном пункте дивизии, просит разрешения штаба армии на передвижение командного и наблюдательного пунктов вперед.

Встречая отдельные очаги сопротивления противника, стрелковые подразделения уничтожают их и устремляются в глубину обороны врага.

Отходят 85-й и 92-й пехотные полки врага. На промежуточных рубежах они пытаются оказывать сопротивление.

Боевую задачу дня – выйти к железнодорожной станции Абганерово на железной дороге Сталинград – Сальск дивизия успешно выполнила. Наши войска заняли ее. Захвачены трофеи: около двадцати орудий разного калибра, 25 станковых пулеметов, много винтовок и другого оружия.

Жители, оставшиеся в освобожденных населенных пунктах, радостно приветствуют советских бойцов.

В поселке Захарово расспрашиваю жителей (к сожалению, не помню их фамилий), когда противник начал отступать. Отвечают: «Румынские солдаты чем-то были встревожены и еще на рассвете стали уходить. Они говорили, что не хотят попасть в плен».

Успешному продвижению наших частей способствовало также выдвижение в прорыв войск 4-го мехкорпуса генерал-майора В. Т. Вольского и 4-го кавкорпуса генерал-лейтенанта Т. Т. Шапкина. Ввод этих корпусов в прорыв планировался на утро следующего дня, но общие успехи позволили им начать продвижение значительно раньше, в 15.00 20 ноября.

Эти соединения выдвигались в созданный нами прорыв в двух направлениях: 4-й кавкорпус – западнее железной дороги Сталинград – Сальск на Котельниково, 4-й мехкорпус после входа в прорыв повернул свои боевые порядки на северо-запад, стремясь возможно быстрее охватить 6-ю фашистскую армию с ее глубокого тыла.

На следующий день 823-й полк майора A. Н. Китаева, наступавший на левом фланге боевых порядков дивизии, неожиданно задержался. Сильная группа противника упорно обороняла населенный пункт Тундутово. Необходимо было ее уничтожить.

Полковник Е. Ф. Макарчук решил ликвидировать эту группу, нанеся удар с юго-запада, откуда противник его не ожидал.

Заместитель командира дивизии полковник B. Н. Эхохин поторопился. Оценив по-своему ход предстоящего боя, он приказал немедленно атаковать противника в Тундутово с северо-востока, откуда противник и ожидал удара. Атаки успеха не имели. Бой вылился в затяжную стрелково-пулеметную перестрелку. Узнав об этом, командир дивизии Макарчук вызвал полковника В. Н. Эхохина к телефону и потребовал от него ночной атакой освободить Тундутово.

Для решения этой боевой задачи в помощь 823-му полку был направлен учебный батальон, находившийся в резерве дивизии. Командир учебного батальона майор М. Л. Баранов с наступлением сумерек повел свой батальон в обход Тундутово. Выйдя западнее населенного пункта, он нанес противнику внезапный удар и занял западную часть населенного пункта Тундутово.

Переключив часть своих сил на участок против учебного батальона, фашисты ослабили сопротивление в восточной части поселка. Почувствовав ослабление огня, 823-й полк усилил нажим. Общими усилиями к утру 22 ноября Тундутово было освобождено от фашистов. Это вынудило противника оставить и Малые Дербеты, что значительно облегчило продвижение остальных частей дивизии.

Успешное наступление привело к рассредоточению боевого порядка дивизии.

Полковник Е. Ф. Макарчук поручил мне проконтролировать действия 823-го полка. Я выехал на наблюдательный пункт полка. Его боевые порядки оказались повернутыми на юго-восток. Перед ними в 1,5–2 километрах было замечено движение каких-то боевых порядков. Данных разведки не было. Майор Л. Н. Китаев предполагал, что это был противник.

Зная, что левее нас наступает 91-я стрелковая дивизия, я потребовал немедленно выслать разведку. Высланная разведка вскоре доложила, что это свои. Позднее выяснилось, что левее нас выдвигались подразделения и части для нас новой, 126-й стрелковой дивизии.

823-й полк потерял около двух часов и в результате этого отстал от боевых порядков дивизии. Пришлось потребовать от А. Н. Китаева ускорить темп продвижения полка. К концу дня боевые порядки 823-го полка вышли на уровень боевых порядков других полков.

Подвижная группа нашей армии в составе механизированного и кавалерийского корпусов вечером 21 ноября заняла Зеты, западнее железной дороги Сталинград – Котельниково. За сутки они прошли более 60 километров.

Продвижение хорошее. Радуют сообщения газет и сводки Совинформбюро о том, что ударные группировки наших войск севернее и южнее Сталинграда быстро продвигаются вперед.

22 ноября 4-й танковый корпус Юго-Западного фронта (командующий генерал-майор А. Г. Кравченко) и 4-й механизированный корпус Сталинградского фронта (командующий генерал-майор В. Т. Вольский), преодолевая упорное сопротивление врага, встретились, как и было намечено планом наступления, в районе Калача, у хутора Советский, замкнув кольцо окружения всей сталинградской группировки противника.

С этого времени 57, 64, 21, 65, 24-я и 66-я армии с северо-запада и юга стали развивать наступление с целью полного разгрома окруженной фашистской группировки, а 51-я армия и 4-й кавалерийский корпус, наступая на южном направлении, имели своей задачей с боями отбрасывать на юго-запад фашистов все дальше и дальше от Сталинграда, вдоль железной дороги Сталинград – Сальск, создавая внешнее кольцо окружения. Нужно было как можно быстрее и дальше отодвинуть внешний фронт для полной изоляции окруженной группировки фашистов.

Уже 22 ноября 1942 года в газете «За Родину!» под рубрикой «На нашем участке фронта» сообщалось: «Подразделения нашей 302-й дивизии продолжают теснить врага. Наши бойцы с боями стремительно продвигаются на юг, ломая сопротивление врага».

Об успешном наступлении наших войск южнее Сталинграда ежедневно сообщало Совинформбюро.

Трудно передать чувство радостного возбуждения, охватившее нас. Это были первые крупные победы над врагом, в которых непосредственно участвовали бойцы и командиры 302-й дивизии. Каждый ощутимо почувствовал силу и превосходство наших вооруженных сил над фашистами. Укреплялась вера в близость окончательной победы над врагом.

Толпой, в одиночку или подразделениями сдавались в плен солдаты противника. Нестройные их колонны двигались на восток. Часто шли без конвоя.

Стоят морозы. Шинели мало согревают. Теплого белья на сдающихся в плен нет. На головах пилотки, на ногах ботинки с обмотками. Такое обмундирование явно не спасает от холода. Однако некоторые пленные из числа гитлеровцев все же фанатически заявляют, что победа будет за ними.

Сутки за сутками проходят в коротких, но горячих схватках. Эти бои сдерживают темп продвижения советских войск, но остановить порыв наших бойцов и командиров не могут.

28 ноября 302-я дивизия освободила поселок Коровино и железнодорожную станцию Жутово. На продовольственном складе в районе станции Жутово обнаружили около 50 тонн муки и другие продукты. На артиллерийском складе – около полумиллиона снарядов и мин, несколько миллионов патронов. В ремонтно-восстановительных мастерских – свыше 200 автомашин.

Продолжая наступать вдоль железной дороги Сталинград – Сальск, передовые части дивизии с боями овладели поселком Чилеково, а разведка вышла к разъезду Небыковский.

Утром 30 ноября захваченные пленные сообщили нам о том, что с Кавказа они ожидают крупные танковые и пехотные части.

ПРОТИВ ТАНКОВЫХ АРМАД

В результате успешного наступления советских войск в ноябре 1942 года под Сталинградом оказались в окружении 6-я полевая и 4-я танковая армии противника.

В конце ноября 1942 года гитлеровское командование поняло, что без помощи деблокирующих сил окруженные не в состоянии будут самостоятельно вырваться из кольца. В помощь им спешно начала создаваться армейская группа «Дон», командование которой было поручено командующему 11-й полевой армией генерал-полковнику (позднее фельдмаршал) Манштейну.

По мере приближения частей 4-го кавкорпуса и 302-й стрелковой дивизии к Котельниково сопротивление противника возрастало. Ружейно-пулеметная перестрелка с первых чисел декабря все чаще и чаще перекрывалась огневыми артиллерийскими и минометными налетами. Обходя упорно сопротивляющиеся опорные пункты противника, наши части и подразделения вынуждали его отходить. Часто возникали короткий встречные бои, в которых противник все чаще стал применять небольшие танковые группы. Одна из них пыталась овладеть поселком Чилеково. Артиллеристы майора И. Е. Гришунова подбили четыре танка. Остальные отошли в направлении Котельниково.

Продвижение частей 302-й дивизии было остановлено на линии хуторов Гремячий, Нижне-Черни, Пимен-Черни. В этих опорных пунктах находились не только румынские войска, но и немецкие группы, усиленные танками и артиллерийско-минометными средствами.

Штаб нашей дивизии и оперативная группа расположились на разъезде Небыковском, в 3–4 километрах от Чилеково, а остальные отделения и тыловые управления – в Чилеково.

Вечером 9 декабря командир дивизии, поглядывая в окно на изредка вспыхивающие осветительные ракеты противника у хуторов Нижне-Черни и Пимен-Черни, по телефону доложил обстановку командарму и, как бы подытоживая, добавил:

– Активность противника неспроста. Фашисты что-то готовят. Нужно ожидать их ударов со стороны Котельниково, вдоль железной дороги Котельниково – Сталинград… Перед нами все чаще появляются группы фашистских танков. Чаще стали авиаудары и огневые налеты артиллерии и минометов… Необходимо задержаться, более подробно выяснить силы противника, а возможно, и приготовиться к обороне…

Закончив доклад, обращаясь ко мне, он сказал:

– Передайте командирам полков: подготовиться к обороне. М. Е. Гришунов (командир 865-го артполка) пусть поближе к нам расположит огневые позиции орудий.

Ночь с 9-го на 10 декабря прошла спокойно. Лишь из района Котельниково прослушивалась отдаленная стрельба.

С восходом солнца, выйдя из помещения, я увидел западнее нас на изгибе холма новые бугорки. Артиллеристы хорошо сумели установить свои орудия на углубленные огневые позиции. Их не видно, а стволы орудий чуть-чуть заметны. Это позволяет надеяться, что при атаке фашистских танков артиллеристы смогут им нанести большой урон.

Нам особенно важно было выяснить намерение противника. Поэтому мы с Начальником разведотделения штаба дивизии майором Лебедевым, назначенным вместо майора Шпара, наметили план действий по захвату «языка».

Утром 10 декабря майор Лебедев доложил, что разведчики дивизии захватили у хутора Нижне-Черни в плен фашистского солдата. Услышав об этом, полковник Е. Ф. Макарчук приказал для допроса привести пленного к нему.

Пленный оказался румыном. Он охотно отвечал на вопросы, мешая румынские, украинские и русские слова.

– Поверьте мне, я не фашист, – сказал он горячо. – Мы, румыны, не хотим воевать против русских. Нас заставляют, и за нами наблюдают фашисты. Мои друзья охотно перейдут к вам, если только удастся. Дайте нам оружие, и мы будем с вами бить фашистов… Они готовят большое наступление…

Пленный подтвердил, что фашисты сосредоточивают крупные силы, а в хуторах Пимен-Черни и Нижне-Черни находятся подразделения не только румын, но и немцев.

Худощавый, небольшого роста, черноволосый, он с мольбой смотрел то на полковника Е. Ф. Макарчука, то на меня. Говорил он горячо. Взгляд был тоскливый… Его лицо и глубокая искренность речи запомнились мне надолго.

После окончания допроса пленного вывели из помещения. Полковник Е. Ф. Макарчук по телефону связался с замполитом А. Е. Светловым и рассказал ему о пленном, его показаниях. Об этом он сообщил и в штаб армии.

После разговора с замполитом и работниками штаба армии он сказал мне:

– Пленного румына отпустите. Если он приведет своих друзей, тогда решим, можно ли будет их включить в наш состав… Накормите его, и пусть разведчики ночью отведут его в то место, где захватили. Договоритесь, где и когда встречать его и его друзей, если они думают к нам переходить.

Пленного накормили. Он отдохнул, а с наступлением темноты его увели и отпустили… К нам он не вернулся. Позднее захваченные в плен румынские солдаты нам рассказали, что немцы его арестовали и расстреляли.

Ночь на 11 декабря также прошла спокойно, но каждый чувствовал, что наступившее на фронте затишье может разразиться ожесточенным боем.

Под вечер 11 декабря полковые дивизионные наблюдатели отметили движение большой колонны автомашин с юга в Котельниково. Дальность расстояния мешала определить вид машин, двигавшихся в колонне. Передовые наблюдатели-артиллеристы заметили и также доложили о движении с юга в Котельниково автоколонны до 200 автомашин. С наступлением сумерек командиры полков 823-то и 827-го доложили, что, по подсчетам наблюдателей, в Котельниково прибыло около 300–400 танков и много крытых автомашин. Небольшие группы танков и крытых автомашин вошли в хутора Нижне-Черни и Пимен-Черни.

Суммируя донесения, прихожу к выводу, что фашисты готовятся 12 декабря нанести сильный танковый удар. Свои соображения докладываю начальнику штаба 51-й армии полковнику Кузнецову. Но мой доклад не насторожил его.

Успокаивая меня, он сказал:

– По данным воздушной разведки, в ближайших районах значительных групп танков противника нет.

Это нас не успокоило. Возросшее упорство обороны противником населенных пунктов Пимен-Черни и Нижне-Черни, подход колонн автомашин к Котельниково, безуспешные попытки 4-го кавкорпуса освободить его тревожили нас.

Проходила тяжелая бессонная ночь.

Утро 12 декабря выдалось хмурое. Снегу мало, и равнинное поле – темное.

Около 9 часов утра к телефону меня попросил командир 827-го стрелкового полка майор А. И. Вражнов. Вначале спокойно, но затем все более возбужденным голосом он докладывал:

– Противник готовится к атаке… Выдвигаются его танки… Уже видно три… нет, 5—10! Да их уже более десятка! За ними еще и еще. Уже около сотни…

Западнее нас раздались орудийные выстрелы. Выбегаю из помещения, чтобы установить их причину. Смотрю в сторону своих передовых частей. У изгиба высокой железнодорожной насыпи видны две линии танков. Пересчитываю: в каждой по 24 танка. По конфигурации их, а еще по более заметным опознавательным знакам – белые кресты – легко определить: танки противника. Впереди и позади танков редкие взрывы снарядов. Танки также стреляют из орудий.

Быстро возвращаюсь в помещение. В первой комнате медсестра Наташа Рубейкина накладывает повязку раненому бойцу. Все не по-обычному молчаливы. Чувствуется у всех растущая настороженность. Вхожу в комнату полковника Е. Ф. Макарчука.

Опираясь рукой о стол, а другой держа телефонную трубку, он ведет разговор со штабом армии. Я спешу доложить ему свои наблюдения. Он кладет трубку на аппарат и очень спокойно говорит;

– Танки? Я их хорошо вижу в окно и об этом доложил командарму… – Подумав немного, распорядился – Артиллеристы Гришунова не должны пропустить фашистские танки! Будем отбивать их атаки. Штаб и оперативную группу срочно перевести в поселок Чилеково, направляйтесь туда, там обсудим…

После его ухода подаю команду:

– Все на автомашину – и в Чилеково!

Осматриваю помещение, не остались ли какие-либо следы нашего пребывания, забытые бумаги.

Вдруг громкий шум моторов заглушил все звуки. Выхожу из помещения. 12 «мессершмиттов» кружили на высоте ста метров над нашими артиллерийскими позициями, обстреливая их из пулеметов и забрасывая бомбами. «Виллис» с командиром дивизии мчался по направлению Чилеково.

Танковая группа противника все еще видна у изгиба железной дороги, но уже горят пять фашистских машин. Остальные прекратили продвижение и выжидают результатов авиаудара.

Утром 12 декабря подразделения 827-го стрелкового полка под ударами танков противника вынуждены были отходить на северо-восток и подошли к огневым позициям артиллеристов, прикрыв их правый фланг. Это помогло на время задержать продвижение танковой группировки врага. Однако к вечеру фашистам удалось все же захватить разъезд Небыковский, нарушив наш боевой порядок. Южнее и западнее железной дороги 825-й и 823-й стрелковые полки вступили в тяжелые бои с наступающими румынскими частями. Руководил их действиями заместитель командира дивизии полковник В. Н. Эхохин. Панического или беспорядочного отхода подразделений не было. Это успокаивало.

В полдень 12 декабря с лейтенантом Терентьевым я добрался в Небыково, где находилась наша саперная рота. Ознакомившись с организацией обороны хутора, поставил командиру роты задачу: не допустить захвата хутора противником.

В хуторе имелась телефонная связь с Чилеково. Звоню. У телефона оказался командир дивизии полковник Е. Ф. Макарчук. Докладываю ему о создавшемся положении. Он сказал:

– Обстановка стала сложной. Чилеково под сильной авиабомбежкой. Танковая группа врага прорвалась и захватила разъезд Небыковский. Пока их задержали артиллеристы. Реутов с машиной не прибыл. Сейчас ехать в Чилеково не стоит. Из Чилеково нет прямой связи со штабом армии, я выезжаю в совхоз «Терновой». Направляйтесь и вы туда.

Я попросил командира дивизии приказать начальнику отделения связи капитану И. В. Мамонтову перевести узел связи и находившихся в Чилеково наших бойцов комендантского взвода в совхоз «Терновой», оборону Чилеково поручить командиру 827-го полка. Он согласился.

Напомнив командиру саперной роты об обороне Небыково, я на повозке выехал в совхоз «Терновой».

Западнее железной дороги к нам стал доноситься ожесточенный гул сражения. Как мы потом выяснили, это вели бой против наступавшей группы фашистских войск кавалеристы генерал-лейтенанта Т. Т. Шапкина.

Созданная по решению Ставки ВГК 5-я ударная армия наносила удар по направлению хутора Верхне-Курмоярский.

Через час я уже находился в совхозе «Терновой», где встретил полковника Е. Ф. Макарчука, начальника отделения связи И. В. Мамонтова с несколькими связистами и начальника отделения разведки майора К. Л. Лебедева.

Командующий войсками Сталинградского фронта, узнав о прорыве на правом фланге оперативного построения 51-й армии, направил ближайшее подвижное соединение на помощь нам. Части 13-го механизированного корпуса начали сосредотачиваться в районе совхоза «Терновой». Полковник Е. Ф. Макарчук предложил мне пройти с ним к командиру этого корпуса.