Текст книги "Дикий волк (Сборник НФ)"

Автор книги: Урсула Кребер Ле Гуин

Соавторы: Эдмонд Мур Гамильтон,Гордон Руперт Диксон,Джордж Генри Смит
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

Из последней такой экспедиции Джим вернулся примерно за час до начала вечера и увидел, что его ждет Лорава.

– Тебя хочет видеть Вотан, – сообщил Высокородный.

И Джима без предупреждения переместили. Рядом с ним стояли Адок и Лорава.

Вотан сидел на подушке перед невесомым пультом, касаясь цветных рукояток, как будто он небрежно играл, но лицо его было серьезно – он занимался чем-то важным. Тем не менее, при появлении гостей, он встал и подошел к Джиму.

– Я вызову тебя позже, Лорава, – сказал он. Юноша исчез.

– Дикий Волк, на вечере будет сам Император.

– Я не верю, что вечер устраивается в мою честь. Пожалуй, это вечер Оловиеля.

Вотан недовольно махнул рукой.

– Официальной причиной являешься ты, – грубовато сказал он. – И только из-за тебя там будет присутствовать Император. Он хочет поговорить с тобой.

– Императору для этого не нужен вечер, – сказал Джим. – Я могу прийти в любое время по его зову!

– Император должен блистать в обществе! – повысил голос Вотан. – Но это не так важно. Важно то, что на вечере Император обязательно заговорит с тобой. Он безусловно отведет тебя в сторону и задаст много вопросов.

Вотан заколебался.

– Я буду рад ответить на любой вопрос Императора, – сказал Джим.

– Да… именно так, – пробормотал Вотан. – О чем бы тебя не спросили – отвечай! Понятно тебе? Он – Император и даже если он не заметит твои ответы, говори, пока он не прервет тебя. Понятно?!

– Да, – сказал землянин, и его глаза на секунду встретились с лимонно-желтыми глазами Высокородного.

– Да… Хорошо, – сказал старик, усаживаясь за пульт. – Это все. Уходи.

И Джим с телохранителем очутились а своей комнате.

– Какие ты сделал выводы? – спросил Джим Адока.

– Выводы? – удивился Адок.

– Да, – Джим внимательно взглянул на Старкиена. – Странный разговор, не так ли?

– Все, что имеет отношение к Императору, не может быть странным, – сказал Адок, но говорил он неуверенно. – Высокородный Вотан велел тебе отвечать на все вопросы Императора. Это все.

– Да, – произнес Джим. – Скажи, тебя ко мне приставили заместителем… Или ты продолжаешь принадлежать Императору?

– Как я уже говорил, все Старкиены всегда принадлежат Императору вне зависимости оттого, где они находятся!

– Я помню.

Джим начал снимать с себя металлические ленты – оружие Старкиенов. Потом облачился в белый костюм мужчины-Высокородного.

Как только он привел себя в порядок, появилась Ро, и Джим снова решил, что за ним следят. Но сейчас у него не было времени разбираться с этим.

– Надень, – задыхаясь, сказала девушка и протянула ему узкую белую ленту. Он заколебался, и тогда Ро обернула его левое запястье, не дожидаясь согласия.

– У меня то же самое, – Высокородная показала Джиму левую руку, на которой чуть пульсировала тонкая белая полоска. Одета она была как всегда – белое облако окутывало ее тело.

– Что это? – спросил Джим.

– Это?… Ну, да, ты не знаешь. Когда устраиваются вечера, особенно большие, люди перемещаются так часто, что за ними просто невозможно уследить. Но когда мы надели сенсоры, ты можешь просто представить меня и тут же очутишься рядом. Ты увидишь… – Девушка рассмеялась. – На таких вечерах все путается!

И когда через несколько минут он и Адок переместились в Зал Встреч, Джим понял, что имела в виду Ро. Гигантский зал раскинулся по меньшей мере на шесть квадратных миль. Блестящий черный пол… Воздушные белые колонны… «Прекрасно» – подумал землянин.

Среди Высокородных сновали слуги, разносившие напитки и еду. Все постоянно исчезали и вновь появлялись. У Джима даже зарябило в глазах.

– Адок, – сказал он, поворачиваясь к Старкиену. – Я хочу чтобы ты кое-что сделал. Попытайся найти слугу. Я не знаю, как он будет выглядеть, но, во-первых, он будет стоять не двигаясь, во-вторых, стоять так, чтобы его мог видеть любой слуга с любого конца зала. За ним надо будет постоянно наблюдать. Ты не мог бы заняться сейчас поиском этого человека.

– Да, Джим, – сказал Старкиен и исчез.

– Зачем тебе какой-то слуга? – удивленно спросила Ро и прижалась к Джиму.

– Я скажу позже.

Он увидел, что девушка опять хочет задать ему вопрос, но в этот момент появились Император и Вотан.

– А вот и мой Дикий Волк! – весело воскликнул Император. – Подойди и поговори со мной, Дикий Волк!

Ро и другие придворные переместились, и Джим, Вотан и Император остались в центре круга примерно пятидесяти футов в диаметре, где можно было спокойно говорить, и их никто не мог услышать. Император повернулся и взглянул на старика Высокородного.

– Иди, повеселись хоть немного, Вотан. Со мной все будет хорошо.

Через секунду Вотан исчез.

– Ты мне нравишься… Как тебя там зовут, Дикий Волк? – спросил Император.

– Джим, Оран.

– Ты мне нравишься…

Император чуть наклонился и положил длинную руку на плечо землянина, опираясь на него, как усталый человек. Он медленно зашагал взад и вперед и Джиму пришлось идти рядом с ним.

– Джим, твой мир очень дикий?

– Примерно полвека назад он еще не знал настоящей цивилизации.

Они прошли вперед двенадцать шагов, потом столько же назад и всю беседу Император и Джим так и ходили – двенадцать шагов вперед, двенадцать назад – как в клетке.

– Вы покорили мир за пол века? – удивленно спросил Высокородный.

– Нет, Оран. Мы покорили планету давно. Но за последние пятьдесят лет мы научились властвовать над собой.

– Да, человечность – самое трудное… – сказал Император как бы сам себе. – Знаешь, мой брат, Галиан, увидев тебя, немедленно бы подумал «какие прекрасные слуги из них получатся!». И, вероятно, он прав… но…

Они вновь повернули и Император взглянул на него.

– …я так не думаю. У нас слишком много слуг. – Оран перестал улыбаться. Минуту они молчали.

– У вас свой язык, – прошептал Император, – и искусство, и музыка, и история, и легенды?

– Да, Оран.

– Тогда вы заслуживаете большего, – Император ослепительно улыбнулся.

– Я знаю, что ты, по крайней мере, заслуживаешь большего. Я не удивлюсь, если когда-нибудь вдруг прикажу тебя усыновить.

Джим промолчал. Через минуту, когда они вновь повернули, Император искоса посмотрел на него.

– Ты не хочешь стать Высокородным?

– Еще не знаю, Оран.

– Честный ответ, – прошептал Император, – да, честный ответ… Ты знаешь, вероятность говорит нам, что все события произойдут, рано или поздно…

– Вероятность?

Но Император продолжал.

– Я ощущаю вероятность существования мира, в котором ты – Император, а твой народ – Высокородные. А я – Дикий Волк, которого привезли, чтобы показать свое варварское искусство тебе и твоим придворным.

Он сильно сжал плечо землянина, Джим взглянул на него и увидел, что глаза Орана стали спокойны, как вода в горном озере, хотя он и подталкивал его, сильно нажимая на плечо. Создалось впечатление, что Император ослеп и хочет, чтобы его вели по дороге, по которой он сам недавно вел Джима.

– Ты когда-нибудь слышал о голубом звере?

– Нет, Оран.

– Нет… – прошептал Император. – Я тоже не слышал. Я просмотрел записи легенд всех народов – нигде нет упоминания о голубом звере. Но… если он никогда не существовал, почему я вижу его, Джим?

Его руки, словно тиски, сдавили плечо землянина, но голос оставался тихим, как будто он мечтал о чем-то вслух.

Для стоявших вдалеке Высокородных их беседа оставалась нормальной.

– Я не знаю, Оран.

– Я тоже не знаю, Джим, – сказал Император, – и я боюсь… Три раза он возникал в дверях, преграждая мне дорогу. Знаешь… когда я возвращаюсь после этого в наш мир… мой ум проясняется… Я чувствую острее, чем любой Высокородный. Я смотрел на тебя после боя с быком и внезапно все изменилось – ты уменьшился, но я видел множество деталей… их не видел никто… Ты можешь стать Высокородным, но можешь и отказаться, как хочешь. Это не имеет значения… Я видел это в тебе… Остальное не имеет значения!

Император толкнул Джима вперед.

– Вот так со мной всегда, – снова заговорил он, – все для меня ясно…, иногда… и тогда я понимаю, что иду на шаг впереди остальных Высокородных. Мы стремились к этому многие поколения, но еще не в состоянии сделать шаг… Понимаешь?

– Да, Оран.

– Но иногда, – продолжал Император, – как только я пытаюсь вглядеться в мир – все расплывается и превращается в туман. И я теряю чувство… внутреннего зрения… и начинаются сны – днем и ночью. Три раза приходил Голубой Зверь…

Император остановился и Джим подумал, что это остановка перед дальнейшей беседой, но внезапно рука Высокородного упала с его плеча. Джим остановился и повернулся. Оран весело улыбался.

– Ну что ж, я не должен задерживать тебя, Дикий Волк, – сказал Император совершенно нормальным голосом. – Вечер принадлежит тебе и ты – почетный гость! Радуйся! Познакомься, если хочешь с кем-нибудь. Мне надо найти Вотана. Когда я один, он очень беспокоится.

Император исчез.

Джим остался стоять. Постепенно его окружили Высокородные и слуги. Он оглянулся, но Ро нигде не было.

– Адок! – тихо позвал он.

И Старкиен появился.

– Извини, – сказал он, – я не знал, что Император уже закончил аудиенцию. Я разыскал слугу.

– Перенеси меня так, чтобы я видел его, но он не мог видеть меня, – сказал Джим. И они очутились в полумраке, между двумя колоннами. Джим разглядел коричневого маленького слугу, который стоял между висящими в воздухе подносами. Землянин и Старкиен расположились позади него.

Джим запомнил это место и перенес себя и Адока туда, где только что разговаривал с Императором.

– Слушай, – сказал он. – Я бы хотел все время видеть Императора. Ты же не должен терять меня из виду. Как только я исчезну, подойди к Вотану и передай ему, что он мне нужен, как важный свидетель. Потом перемести его поближе к тому слуге с подносами.

– Да, – бесстрастно согласился Старкиен.

– А сейчас – как мне найти Императора?

– Я могу отправить тебя к нему. Все Старкиены могут найти своего Императора в любом месте.

И они оказались рядом с Императором – всего в нескольких футах от него. Оран разговаривал и смеялся с двумя Высокородными. Около него, чем-то рассерженный, стоял Вотан.

Джим старался двигаться в таком темпе, чтобы находиться от Императора примерно на одном и том же расстоянии. Дважды Оран неожиданно исчезал и землянину приходилось прибегать к помощи Адока, выбирая новую позицию для наблюдения. Высокородные не обращали на него внимания, они, казалось, не желали замечать Дикого Волка, в честь которого был устроен вечер, и, вероятно, просто принимали его за одного из слуг.

Время тянулось медленно. Джим уже начал сомневаться в своем плане, когда внезапно увидел то, что ожидал. Император застыл.

Джим торопливо шагнул в сторону, чтобы увидеть лицо Орана. Император смотрел мимо Высокородного, с которым только что разговаривал. Его взгляд был четким и ясным, но зрачки остановились, лицо исказилось, и струйка слюны потекла из уголка рта.

И… никто ничего не заметил. Но Джим не терял времени даром. Он обернулся и увидел слугу с подносом, на котором лежало что-то похожее на пирожки. Слуга стоял совершенно спокойно.

И еще трое Низкорослых застыли как статуи, а вокруг них замерли фигуры Высокородных, но Джим не стал ожидать дальнейших событий. В ту же секунду он переместился к колоннам.

Человек с подносом…

Джим, согнувшись почти вдвое, бесшумно приблизился к слуге и схватил его – одной рукой за горло, возле самой головы, а второй подмышкой.

– Одно слово и я сломаю тебе шею, – прошептал Джим.

Человек попытался вырваться, но землянин успокоил его, сжав немного руку, которой держал того за горло.

– А сейчас делай то, что я прикажу,

Джим оглянулся. В тени колонны виднелись силуэты Старкиена и Высокородного.

– Положи два пальца левой руки на бицепс правой, – прошептал Джим слуге.

Человек не двинулся. И тогда, прячась за его спиной, Джим хладнокровно надавил на его шею большим пальцем. Низкорослый еще секунду сопротивлялся, потом резко, как робот, поднял левую руку и положил два пальца на бицепс правой.

Окаменевший слуга, который стоял ближе всех, внезапно ожил и пошел, пришли в себя и ничего не понимающие Высокородные, находившиеся около него. Джим быстро закрыл рот заговорщику и, чуть приподняв его, потащил в тень.

– А сейчас, – хмуро начал Вотан. – Я…

Слуга внезапно захрипел, тело его бессильно повисло на руках Джима…

– Да, они не могли оставить этого слугу в живых, – сказал Вотан. – Я не сомневаюсь, что даже его мозговая структура разрушена.

Он взглянул на Джима. Высокородный уже многое понял.

– Ты знаешь, что за этим кроется?

Джим отрицательно покачал головой.

– Но ты все предвидел, – прошептал Вотан. – Ты был так уверен, что даже пригласил меня. Кстати, почему?

– Ты – единственный Высокородный, который понимает, что ум Императора затуманен.

Вотан побледнел. Только через несколько секунд он снова мог говорить.

– Как ты узнал об этом… этом… о том, что задумали слуги?

– Я не мог знать все, – сказал Джим. – Но, изучив под землей немой язык слуг, я понял, что они что-то затевают. Вспомнив о вечере и… о рассудке Императора, я решил – игра будет разыграна только здесь. Адок нашел то, о чем я подозревал. Дальше ты все знаешь.

При упоминании о «рассудке Императора», Вотан опять насторожился, но к концу речи Джима расслабился.

– Ты хорошо поработал, Дикий Волк, – после паузы произнес он. – С этого момента я займусь остальным. И нам лучше будет убрать тебя ненадолго из Тронного Мира, – Вотан задумался. – Император повысит тебя в чине, раз уж твое поручительство подписано, и ты, возможно, станешь Высокородным. Он назначает тебя командиром полка и посылает на усмирение восстания в одном из Колониальных Миров.

Он отвернулся от Джима, Адока и мертвого слуги, вероятно, чтобы переместиться, но неожиданно изменил свое решение и, повернувшись, пристально посмотрел на землянина:

– Как тебя зовут?

– Джим.

– Джим… Ну что ж, ты хорошо поработал, Джим. Император оценит это. И я – тоже.

Вотан исчез.

4

Планета Атила, на которую послали Джима, Адока, десять частей Старкиенов и Гарна – бывшего командира полка – была населена маленькими коричневыми черноволосыми людьми. Губернатор – волосатый коротышка, не говорил о восстании ни слова и настоял на том, что будут проделаны все церемонии приветствия, прежде чем начнется разговор о деле.

Но он не мог вечно увиливать от объяснений. В конце концов, Джим, Адок и Гарн оказались в приемной губернатора. Коротышка приказал принести подушки поудобней и освежающие напитки, но Джим прервал его…

– Все это не имеет значения. Расскажите нам о восстании – где оно происходит, сколько людей принимает в нем участие, каким оружием они располагают?

Губернатор внезапно расплакался.

На мгновение Джим был ошеломлен. Он подумал, что мужчины всех обитаемых миров никогда при людях не ревели так громко, как сейчас плакал губернатор.

Джим немного подождал и снова повторил свои вопросы.

Коротышка и не пытался ответить.

– Я никогда не думал, что они пришлют не Высокородного. Я хотел сдаться на его милость, Но ты не Высокородный…

Он чуть было не расплакался, и Джим заговорил с ним по-другому, чтобы привести его в чувство.

– Встать!

Губернатор мгновенно повиновался.

– Да будет вам известно, что за меня поручились перед усыновлением Высокородные. Но не в этом дело. Кого бы ни прислал сюда Император – вы должны быть довольны!

– Я… я… – губернатор даже поперхнулся, – я… солгал. Это не просто восстание. Все семьи планеты объединились. Даже мой брат Клуф с ними. Мало того – он их главарь. Они собрались, чтобы убить меня и посадить его на мое место.

– Яснее!

Джим знал, что Колониальные Миры скопировали со столицы Империи свою организацию. Элита этих миров состояла из самых благородных семейств, управляемых семьей губернатора, который являлся маленьким местным Императором.

– Как вы могли такое допустить? – сурово спросил Гарн. – Почему вы не использовали колониальные войска раньше, чтобы пресечь мятеж в зародыше?

– Я… я… – губернатор растерянно взмахнул руками. У Джима не осталось ни малейших сомнений в том, что произошло. Занятия в подземном центре обучения и на экране Ро дали ему четкое представление не только об обществе Тронного Мира, но и о Колониальных Мирах.

Вероятно, губернатор позволил этому делу зайти так далеко, потому что был уверен в своих возможностях, но переоценил себя. Потом, когда мятеж перерос в революцию, он побоялся сообщить об этом в столицу и попросил меньшее число Старкиенов, чем требовалось. Возможно, губернатор предполагал, что восстание можно будет потушить, заключив какой-нибудь договор.

– Сэр, – сказал Гарн.

Они отошли в другой конец комнаты, где их не могли подслушать, Адок последовал за ними и губернатор остался один.

– Сэр, – повторил Гарн, как только они отошли на достаточное расстояние, – я настоятельно советую ничего не предпринимать и обратиться в Тронный Мир за помощью. Если хотя бы половина того, что говорит Низкорослый, правда, восставшие люди уже захватили контроль над всеми вооруженными силами планеты. Полк Старкиенов может сделать очень много, но мы не можем победить армию. Мы не можем терять людей из-за чьей-то глупости.

– Конечно, – ответил Джим. – Конечно, нет. Но с другой стороны, нам следует сначала лучше разобраться в ситуации. Пока мы говорили только с губернатором. Все может быть не так плохо, как ему кажется.

– Сэр, – в голосе Гарна зазвучал металл, – я возражаю! Каждый Старкиен очень дорогой и ценный человек. Опыт и вооружение! Нельзя рисковать в безнадежном деле, и, как бывший командир, я вынужден довести до вашего сведения, что не честно и несправедливо так рисковать моими парнями.

– Сэр, – тихо сказал Адок (с тех пор, как они покинули Тронный Мир, телохранитель соблюдал военный этикет), – адъютант-командир совершенно прав.

Джим взглянул на Старкиенов. Их слова напоминали ему, что хотя он и является фактическим командиром полка, но настоящий боевой опыт у Гарна.

– Я ценю ваши возражения и советы, адъютант, но потребую сначала уладить все сам!

– Есть сэр!

Лицо Гарна осталось непроницаемым. Джим отвернулся и подошел к губернатору, который при его приближении беспомощно взглянул на него.

– Мне нужно задать вам достаточно много вопросов, – сказал Джим, – но сперва скажите, почему люди пошли за вашим братом?

Губернатор опять собрался заплакать, но, встретив холодный взгляд землянина, моментально передумал.

– Я не знаю… не знаю! Ходили слухи о каком-то покровителе, – запнулся он и замолчал.

– Продолжайте, – приказал Джим.

– Покровителе из… Тронного Мира.

– Покровительстве Высокородного?

– Я никогда не слышал в точности! – воскликнул побледневший губернатор. – Только слухи!

– Не бойся! Послушай меня. У твоего брата несомненно есть войска. Где они расположены и сколько их?

Когда тема разговора перешла от Высокородных к делам его планеты, губернатор ожил, как увядший цветок, омытый водой. Его узкие плечи расправились, голос стал увереннее и он повернулся, указывая на стену своего кабинета,

– К скверу отсюда, – он назвал расстояние в единицах Империи – примерно шестьдесят земных миль, – лагерь на равнине, окруженной холмами. На каждом холме пост и часовые – лучшие солдаты нашей армии. Три… три четверти… – запинаясь, продолжал губернатор, – может быть.

– Более девяносто восьми процентов всех вооруженных сил, – вставил Гарн, выразительно посмотрев на губернатора, – если он говорит о трех четвертях.

– Почему они до сих пор не захватили столицу? – спросил Джим.

– Я… я сказал им, что должны прибыть вы… Я даже согласился начать переговоры, когда вы прибудете на планету.

– Единственно возможные переговоры и условия, – сказал Гарн, – это безоговорочная капитуляция. Сколько это примерно людей – девяносто восемь процентов от ваших вооруженных сил?

– Три дивизии, – пробормотал губернатор, – примерно сорок тысяч вооруженных солдат.

– От шестидесяти до семидесяти тысяч, – уточнил Гарн, посмотрев на Джима.

– Очень хорошо, – кивнул Джим. – По местному времени скоро зайдет солнце. У вас есть луна? – добавил он, обращаясь к губернатору.

– Целых две, – начал губернатор, но Джим перебил его.

– Одной будет достаточно. Как только стемнеет, пойдем посмотрим на этот лагерь.

Губернатор улыбнулся.

– Ты тоже пойдешь с нами, – сказал Джим, и коричневый человечек сразу погрустнел.

Через четыре часа, когда первая ранняя луна – оранжевый пылающий круг – осветила низкие холмы на горизонте, небольшой вертолет поднялся с площадки и полетел в черном небе, чуть выше нависающих облаков в направлении, указанном губернатором. Пятнадцать минут – и он опустился ниже, приблизившись к холмам.

Вертолет приземлился у холмов, покрытых редким кустарником и трехфутовой травой. Они замаскировали его и пошли пешком. Впереди, на некотором расстоянии друг от друга пробирались Старкиены. Они двигались абсолютно беззвучно, но Джим шел точно так же, благодаря своему богатому охотничьему опыту, полученному на Земле. Бесшумно шел и губернатор, который, казалось, чувствовал себя, как дома. Когда Джим убедился, что маленький человечек не выдаст себя неосторожным движением, он отошел от него ярдов на пятнадцать.

На вершине холма Старкиены внезапно упали на траву. Прошло несколько минут, и неожиданно прямо у ног Джима поднялся из травы Адок.

– Все в порядке. Можно идти.

Часовые спали.

Джим и губернатор встали и последовали за Старкиеном. На самой вершине холма находился наблюдательный пост, огражденный проволокой. В его центре, под большим навесом должен был сидеть часовой. Но его нигде не было видно.

– Лагерь там, – сказал Гарн, протягивая руку над проволокой и указывая в сторону одного из холмов. – Сейчас все тихо. Вы можете пройти под проволокой, сэр. Никто ничего не увидит и не услышит.

Джим подошел к ограждению и взглянул вниз. Он увидел настоящий небольшой город.

– Подойдите сюда и посмотрите. Вы не находите ничего подозрительного в этом лагере? – спросил Джим у губернатора.

– Сэр, – Гарн отозвался раньше, – этот лагерь построен согласно обычным военным законам. Каждый квартал охраняет определенное количество людей.

– Да, но они уже выстроили здание Совета! Вы только посмотрите!

– Где? – спросил Джим.

Губернатор показал на гигантский купол, возвышавшийся справа от геометрического центра лагеря.

– Только губернатор имеет право созывать совет среди войск! – вздохнул человечек. – Они поторопятся. Как будто меня уже сместили, или я умер…

– Вы что-то подозреваете, сэр? – повернулся Гарн к Джиму. Тот пожал плечами:

– Я не уверен, но… скажите, каким оружием владеет организация Старкиенов?

– У нас великолепные индивидуальные защитные экраны. Каждый наш воин обладает оружием, равным по мощи огня целой батарее колониальных войск.

– Значит, у вас такое же точно оружие, как у них, только лучше и эффективнее. Так?

– Сэр! Самое величайшее оружие Старкиенов – это сами Старкиены! Они…

– Я знаю! – недовольно сказал Джим. – А как насчет… – он попытался подобрать нужное слово и перевести его на язык Империи. – … насчет больших орудий? Массовое уничтожение?

– Ни одной колонии не разрешают иметь ядерное оружие. Возможно, они построили дальнобойные орудия, но вряд ли. Что же касается антиматерии, нет… Это абсолютно исключается!

– Одну минуту. А Старкиены на Тронном Мире имеют доступ к антиматерии?

– Конечно. Но они не используют ее уже сотни веков, – сказал Гарн. – Вы хоть примерно представляете себе, сэр, что это такое?

– Немного, – хмуро сказал Джим. – Небольшая частица антиматерии при соприкосновении с материей вызывает грандиозные разрушения, – он минуту помолчал, потом резко спросил: – Ну так как, Гарн? Вы видели, как обстоят дела? Нужно ли просить Тронный Мир о помощи?

– Нет, сэр, – покачал головой Старкиен. – Если они оставили всего одного часового, значит у них немного солдат. Их лагерь расположен удобно для воинов, но для обороны почти не пригоден. Я не вижу патрулей на улицах, нет часовых в секторах, и, что удивительно, никакой сигнальной системы. Эти люди, похоже еще не поняли, что такое война!

– Продолжайте!

– Сэр, сопоставив все, что я вам сейчас говорил с фактом, что все их руководители собраны в одном здании, я предлагаю следующее: прямо сейчас послать Адока за нашими людьми, и как только они подойдут, вышлем небольшую группу для захвата их лидеров. Потом атакуем их всеми силами – без командования они не смогут защищаться. Главарей отправим в столицу на суд.

– А что, если слухи справедливы и мятежники имеют друга среди Высокородных?

– Сэр, – Гарн был удивлен. – Невозможно! Ну, ладно, допустим, что такой покровитель существует, все равно он не сможет остановить нас. Старкиены подчиняются только Императору!

– Да, – задумчиво сказал Джим. – И все же, пожалуй, я не последую вашему совету.

Он отвернулся от Гарна и взглянул на маленького губернатора.

– Ваши знатные семьи всегда соперничают, не так ли?

– О!.. Они постоянно плетут интриги против меня и соперничают между собой! – Человечек неожиданно захихикал. – Да, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, командир. Они все время дерутся. И, честно говоря, это мне очень помогает управлять планетой. Да, да, они всегда обвиняют друг друга во всех смертных грехах и вечно лезут на место получше.

– Естественно, – буркнул Джим сам себе. Французы называли это «нойо».

– Сэр? – переспросил Гарн. Маленький губернатор тоже был удивлен. Научный термин на языке Земли ничего не говорил им.

– Неважно. Есть ли среди них хоть один человек, которого так ненавидит ваш брат?

– С кем Клуф…? – губернатор задумался. Он смотрел на посеребренную траву, – …с кем Клуф… А да, Нотрал!.. Да, если с кем-нибудь у него и возникали трения, то только с Нотралом.

Он указал на лагерь.

– Видите? Люди Клуфа расположены вон там, а люди Нотрала почти в противоположном конце. Чем дальше они друг от друга, тем больше это им нравится.

– Гарн, Адок, – сказал Джим, поворачиваясь к двум Старкиенам, – у меня есть для вас задание. Тихо спуститесь вниз и приведите человека, живого и невредимого, из отрядов Нотрала!

– Есть! – ответил Гарн.

– Прекрасно. Не забудьте завязать ему глаза. И завяжите потом, когда отпустите. А сейчас, губернатор, покажите еще раз расположение отрядов Нотрала.

Губернатор вытянул руку, и оба Старкиена, переглянувшись, исчезли так неожиданно, что Джим вспомнил перемещения в Тронном Мире.

Прошло полчаса, прежде чем послышался шорох. Джим сидел на земле, а губернатор стоял рядом с ним, как того требовал этикет, причем, даже стоя, он был ниже Джима.

Адок прополз на пост часового первым. За ним с земли поднялся коричневый юноша, за которым стоял Гарн. Солдат колониальных войск мелко дрожал от страха.

– Подведите его, – приказал Джим, стараясь подражать шипящему акценту Высокородных Тронного Мира. Он сидел спиной к луне, и ее свет освещал лицо солдата, Джим при этом оставался в тени.

– Знаешь ли ты, кого я выбрал вашим последним и великим вождем? – спросил Джим и голос его был жесток.

Зубы солдата стучали, Он не мог говорить и только принялся изо всех сил трясти головой. Джим выругался.

– Ладно, неважно, – резко сказал он. – Ты знаешь, кто контролирует площадь за Советом?

– Д-д-да…

– Пойдешь к нему. Скажешь, что я переменил свои планы. Он должен взять власть в свои руки и причем немедленно.

Юноша задрожал, но ничего не сказал.

– Ты меня понял? – заорал Джим. Пленник судорожно кивнул.

– Хорошо. Адок, отведи его в сторону. Мне нужно отдать распоряжение прежде, чем вы уйдете.

Адок оттащил солдата за проволоку. Джим приказал Гарну и губернатору приблизиться.

– Покажи территорию Клуфа.

Губернатор задрожал – испуг пленника как бы передался ему. Потом указал пальцем на один из секторов. Гарн задал ему несколько уточняющих вопросов, потом повернулся к Джиму.

– Вы хотите, чтобы я отвел нашего пленника туда, сэр?

– Да, и побыстрее!

– Есть!

На этот раз они вернулись позже, примерно через час. Когда Джим понял, что, отпустив юношу, они услышали, как его окликнули и подобрали солдаты Клуфа, он приказал всем уходить с холма к вертолету.

Они быстро пошли вниз, но Джим окончательно успокоился только тогда, когда вертолет взлетел. Адок сидел за пультом управления и землянин попросил его отвести аппарат как можно дальше от лагеря, но так, чтобы за ним можно было наблюдать по экранам. Примерно через восемь минут они очутились милях в десяти от лагеря. Вертолет завис на высоте пятнадцати тысяч футов, как облако в безветренный день.

Джим внимательно смотрел на мерцающий экран, и Гарн тоже смотрел, хотя и не понимал, чего они ждут.

Иногда Джим сдвигал рукоятки, переводя фокус на отдельные улицы и здания. Темно… Внезапно на экране мелькнула полоска света, не ярче вспышки фонаря, почти в самом центре лагеря, у здания Совета.

– Я думаю… – начал было Джим, но Гарн рванулся к пульту и перехватил управление… Вертолет метнулся вверх. Адок, опытный солдат, только в первую секунду пытался удержать рычаги, но почти сразу же уступил место старшему.

Джим тихо спросил Гарна:

– Антиматерия?

Тот молча кивнул.

Через минуту вертолет закувыркался, когда его достигла ударная волна.

Старкиен вскоре выровнял корабль. Отделались они сравнительно легко – несколько стекол было разбито и губернатор в бессознательном состоянии лежал на полу, из его носа шла кровь. Джим помог Адоку пристегнуть маленького человека к креслу. Ни один из них не догадался использовать ремни чуть раньше, хотя они и ожидали ударной волны.

– Стоит возвращаться? – спросил Джим. Гарн отрицательно покачал головой.

– Там ничего не осталось, Разве что кратер.

– Сколько антиматерии было использовано?

– Я не эксперт, сэр, – сказал Гарн, – общий объем… примерно… примерно., вы могли бы спрятать в кулаке. Но это сравнение только для удобства. Действующий элемент не больше, чем песчинка. Сэр?…

– Да.

– Я хотел бы вас спросить, как вы догадались, что в лагере антиматерия?

– Простое умозаключение, основанное на фактах, собранных здесь и в Тронном Мире, – улыбнулся Джим.

– Значит, это была ловушка, – спокойно констатировал его собеседник Гарн. – Ловушка для меня и – прошу прощения, сэр – для ваших Старкиенов. Они хотели, чтобы мы вошли в открытую дверь – поэтому этот район и не охранялся. Весь полк моих парней был бы уничтожен… – он умолк.

– Но, – удивился Адок, – ведь колониальные войска должны были знать, что погибнут?

– С чего ты взял? Тот, кто снабдил их антиматерией не хотел оставлять лишних свидетелей.

После минутного молчания Гарн спросил у Джима, что такое «нойо».

– Социальные группы, – сказал Джим. – Семейные группы, занимающиеся грабежами, оскорблениями и войнами по любому поводу.

– Эти… – Гарн кивнул в сторону губернатора. – Эти составляют «нойо»?

– Только главные семьи, – объяснил Джим, – Они занимаются этим, потому что им скучно. «Нойо» никогда не доверяют друг другу. Когда этот солдат, пойманный на территории Клуфа, был допрошен, брат губернатора тут же решил, что его предал кто-то в Тронном Мире. Он попробовал захватить антиматерию, и какая-то случайность погубила его. Я, правда, предполагал, что моя попытка приведет к расколу в лагере, и тогда мы бы спокойно разгромили Клуфа и забрали антиматерию.