Текст книги "Дикий волк (Сборник НФ)"

Автор книги: Урсула Кребер Ле Гуин

Соавторы: Эдмонд Мур Гамильтон,Гордон Руперт Диксон,Джордж Генри Смит
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

Повернувшись к Сомхсею, Беннинг резко приказал:

– Не впускай их сюда!

Арраки посмотрели на него. Что – любовь, вера, отвращение, ужас – светилось в его странных глазах? У самого Беннинга в мыслях не было определенности.

Его горло болезненно сжималось, руки тряслись, как у старого паралитика.

Сейчас, теперь! Быть Старой Империи и трону Валькаров под сенью знамен, под изображением пылающего солнца? Или отдать на милость Джоммо и Тэрэнии не только себя, но и Рольфа, Бехрента и всех остальных?

Беннинг положил руку на грудь и нащупал на тунике сверкающий драгоценными камнями символ – пылающее солнце. И внезапно рванулся в тишину комнаты, прямо к рычагам древних машин, удерживающих в своих недрах мощь Молота.

Он помнил все, тысячелетиями передававшееся от^т-ца к сыну, и все записи древних книг архивов. Все горело в его мозгу, глубоко вытравленное жгучей кислотой честолюбия и алчности. Он помнил все и руки его работали быстро.

Вскоре он вышел из комнаты и спустился вниз по лестнице, где его ждали Джоммо, Тэрэния, Рольф и Арраки – пятеро свидетелей конца мира.

Рольф начал задавать вопросы, но Беннинг сказал: «Подожди». Он смотрел вверх. С колоссального указательного пальца Молота сорвалась длинная молния угрюмого темно-красного цвета. Гигантская молния метнулась к ярко сиявшему в небесах солнцу и исчезла.

И больше ничего.

Беннинг почувствовал, что ноги его становятся ватными. Он понял ужас свершения великого святотатства. Он сделал это, чего никогда не делал ни один человек, – и ужаснулся.

К нему повернулся Рольф, его лицо выражало дикое нетерпение. Тэрэния и Джоммо выглядели расстроенными и недоумевающими.

– Что, он не работает? – спросил Рольф, лицо которого выражало дикое нетерпение. – Молот, он…

Беннинг заставил себя говорить. Он не смотрел на Рольфа, он смотрел на растущее пятно, появившееся на желтом диске и как-то особенно подчеркивающее яркость солнечного пламени. В нем рос ужас от своего поступка.

– Он работает, Рольф. О, боже, он работает…

– Но как!? Что…

– Молот, – хрипло сказал Беннинг, – этот Молот разбивает звезды…

Они не могли разумом воспринять открывшееся им – так дико и страшно оно было. Да и как могли бы они сделать это, если собственный разум Беннинга отшатывался от него все эти жуткие часы.

Он должен заставить их поверить. Жизнь или смерть теперь зависят от этого.

– Звезды, – с трудом начал он, – практически любая из них потенциально нестабильна. Ее ядре служит топкой, где в ядерных реакциях горит главным образом водород. Ядро окружает массивная оболочка гораздо более холодной материи с высоким содержанием водорода. Рвущаяся наружу энергия центральной топки удерживает холодную оболочку от коллапсирования.

Они слушали, но их лица ничего не выражали, они не понимали, а он должен заставить их понять – или погибнуть.

Беннинг закричал:

– Молот выбрасывает открывающий луч – почти ничто в сравнении с массой звезды, но его укола достаточно, чтобы открыть путь энергии ядра на поверхность. А без давления, создаваемого этой энергией и удерживающей оболочку…

Выражение понимания, смешанного с благоговейным страхом, появилось на лице Джоммо.

– Оболочка обрушится внутрь, – прошептал он.

– Да. Да, и ты знаешь, что будет потом.

Губы Джоммо двигались с видимым усилием. Холодная оболочка, обрушивающаяся в сверхгорящее ядро – причина появления Новой…

– Новой!? – Рольф, наконец, понял и по его глазам было видно, как это ошеломило его. – Так Молот может одолеть любую звезду Новой!?

– Да!

Несколько секунд ужасающая дерзость этой мысли не позволяла Рольфу думать о чем-либо еще,

– Господи, Молот Валькаров… Он может уничтожить звезду и все ее планеты…

Джоммо уже пришел в себя от первой реакции и вернулся к реальности. Он смотрел на Беннинга.

– Ты использовал его для этой звезды? И эта звезда станет Новой?

– Да. Коллапс, должно быть, уже начался. У нас в запасе несколько часов, не больше. К тому времени нам надо быть как можно дальше от этой системы.

Теперь Рольф понял все. Он смотрел на Беннинга так, словно увидел его впервые.

– Кайл… Молот… Мы не можем взять его, он слишком огромен… значит, он погибнет, когда погибнет планета?

– Да, Рольф.

– Ты… уничтожил Молот?

– Да, когда этот мир погибнет – через несколько часов, – вместе с ним погибнет и Молот.

Беннинг ждал от Рольфа крика, отчаянных упреков, удара, даже смерти. Ведь то, что он уничтожил, было жизнью Рольфа, жизнью, проведенной в услужении Валькарам, жизнью, стержнем которой была надежда достигнуть Молота, который поможет вложить власть в руки древней династии. И все вышло прахом – все горькие годы адского труда, поисков и борьбы.

Широкие плечи Рольфа понуро опустились. На его массивном, как-то враз постаревшем лице мгновенно появилось выражение печали. Голос звучал безжизненно и тускло, когда он произнес:

– Ты должен был сделать так, Кайл.

Сердце Беннинга подпрыгнуло.

– Рольф, ты понял?

Рольф кивнул медленно и тяжело.

– Древние Валькары зашли слишком далеко. Боже, неудивительно, что Галактика восстала против Старой Империи! Убивать звезды – слишком ужасно, слишком НЕПРАВИЛЬНО… – После секундного молчания он с трудом добавил: – Но это нелегко – отказаться от мечты…

Тэрэния смотрела на него широко открытыми, изумленными глазами и краска волнения вспыхнула на ее подвижном лице. Она шагнула вперед и схватила руку Беннинга.

– Кайл Валькар, – нерешительно сказал Джоммо, – не отказался бы от такой мечты. Но ты сейчас также и другой человек – землянин. Вот единственное, на что я надеялся, восстанавливая твою память.

За это время, такое краткое, но показавшееся таким долгим, вокруг потемнело.

Беннинг посмотрел вверх.

Вид желтого солнца становился угрожающим. Оно потускнело, как будто на него набросили вуаль, – так облачко служит предвестником бури. Лица людей посерели в меркнувшем свете. Сомхсей и Киш, уродливые и спокойные, молча ждали. Очертания зловещей громады безжалостного Молота теряли свою четкость.

– У нас мало времени, – заставил себя говорить Беннинг. – Его может оказаться меньше, чем я рассчитывал. Нам лучше улететь поскорее.

Они поспешили к «Солнечному пламени». И вдруг страх охватил Беннинга, страх, которого никогда не приходилось испытывать человеку. Звезда вот-вот взорвется и тогда планета, по которой они сейчас идут, сгорит в расширяющейся оболочке умирающего светила, как бабочка в пламени камина. К кораблю они уже подбегали.

Беннинг, едва сев за руль, рванул крейсер вверх с сумасшедшей скоростью. Усилием воли он унял дрожь в руках, от которых снова зависели жизни всех людей на корабле Он вел корабль все дальше и дальше, а желтое солнце все сильнее туманилось, тускнело и…

– Не смотреть! – крикнул Джоммо. – Светофильтры на экраны! Светофильтры! Быстро!

Гигантская волна неистовой энергии хлестнула по силовому полю и корабль вышел из повиновения. Беннинг, яростно нажимавший на клавиши, мельком увидел звезды, в безумном хороводе мчавшиеся через затемненные экраны. И по мере того, как корабль вращался, в поле зрения попадала оставленная ими желтая звезда.

Она росла – космический огненный цветок, раскрывающий свой смертоносный бутон с поражающей быстротой. Она заставила поблекнуть сияние Скопления, а Мрак дико вспыхнул отраженным светом. Казалось, вся Галактика, содрогаясь, отшатнулась от нестерпимого блеска взрывающейся звезды.

Звезды, которую он убил…

Корабль продолжало крутить, швырять, трясти, как лодку в бурю, и страшное зрелище исчезло из вида.

Тройка звезд – зеленая, красная, голубая – возникла в грозной близости, и крейсер неслона них. Беннинг ударил по клавишам и рванул корабль вверх, но крейсер сорвался обратно, и снова Беннинг дрался за освобождение, и снова, и снова…

Ему казалось, что он обречен вечно сражаться с клавишами, с обезумевшими и бесполезными символами на экране, с мощью разрушенной звезды, которая как будто пыталась догнать и уничтожить человека, взорвавшего ее, как она уже уничтожила свои планеты и Молот.

Медленно-медленно сознание Беннинга начало воспринимать еще что-то, кроме клавиш под пальцами, он начал сознавать, что самые сильные волны энергии прошли, что «Солнечное пламя» практически обрело устойчивость и удаляется от внушающего трепет пожара, охватившего небо позади них.

Рольф заговорил с ним, но он не слышал ни слова. Рольф схватил его за плечи, закричал прямо в ухо, но по-прежнему Беннинг его не слышал. С ним заговорила женщина, но и для нее он оставался слеп и глух.

Но, наконец, Беннинг все же услышал голос – голос из древних-древних времен, всего лишь шепот, но этот шепот проник сквозь броню, которую не могли пробить крики других.

– Все свершилось, господин. И корабль в безопасности.

Беннинг медленно повернулся и увидел мудрые и любящие глаза Сомхсея. Он перевел взгляд на видеоэкран. Крейсер мчался через окраины Скопления и впереди открылись широкие просторы свободного космоса.

За его спиной встревоженно суетился Бехрент, готовый принять управление. Беннинг понял: они боялись, что он слегка помешался.

Он поднялся и за пульт сел Бехрент. Беннинг обвел взглядом белые лица вокруг него и посмотрел на задний видеоэкран. Там, позади, теперь далеко позади, он увидел за дальней границей Мрака великолепный погребальный костер.

– Кайл, – хрипло сказал Рольф, – Кайл, послушай…

Беннинг не слушал. Он убил звезду и теперь на нем бремя космической вины и ему было невыносимо видеть их лица и слушать их голоса. Он прошел мимо них, проковылял по коридору в каюту и закрыл иллюминатор, чтобы не видеть там, позади, дело своих рук.

Он сидел, ни о чем не думая и не пытаясь думать. Крейсер мчался вперед. Казалось, прошли долгие годы, прежде чем открылась дверь и вошла Тэрэния.

– Кайл, Кайл!

Он поднял взгляд. Ее лицо было бледным и странным, вся ненависть, весь гнев куда-то исчезли. Он вспомнил, что должен поговорить с ней.

– Тэрэния… Рольф и Хорик, и все остальные…

– Да, Кайл?

– Они пошли за мной. А я обманул их ожидания, уничтожил их единственную надежду.

– Они должны понять, что ты не мог поступить иначе! Ты сделал это для своей Галактики!

– Знаю. Но я был их вождем. Я хочу кое-что предложить. Ты и Джоммо перейдете на корабль вашего флота, который ждет нас там. Я пойду с вами. А всем остальным – полное прощение.

– Пусть будет так, Кайл.

– Тэрэния, скажи об этом Рольфу сама.

Она вышла из каюты. Когда она вернулась, с ней были Рольф, Джоммо, Сомхсей. Рольф быстро взглянул на Беннинга и вздохнул.

Тэрэния заговорила с ним и брови Рольфа сдвинулись.

– Пощада нам и смерть Валькару? Нет!

– В своих мыслях она не желает смерти Валькару, – шепнул Сомхсей.

– Нет, – сказала Тэрэния. – О, нет!

Беннинг посмотрел на нее. Он в первый раз за это время разглядел ее лицо и увидел в нем то, что показалось ему невероятным.

– Могут ли минувшие годы, может ли человек из прошлого вернуться обратно, Тэрэния?

В ее глазах появились слезы, но голос остался твердым.

– Не человек из прошлого, не Кайл Валькар. Его я не смогла бы полюбить снова, но…

Джоммо вздохнул.

– Ну что ж… – он отвернулся с опечаленным лицом, потом повернулся обратно и протянул руку. – Я ненавидел Валькара. Но я сделал его другим человеком и думаю, что с этим человеком я смог бы сотрудничать.

Рольф изумленно смотрел на них – на Беннинга, на Тэрэнию.

– Но я думал, что в лучшем случае вы отправите его обратно на Землю!

– Оставим пока Землю, – сказала Тэрэния. – Когда-нибудь – не так уж долго осталось ждать – Империя придет туда с дружбой. Но не сейчас. И не Валькар. Он человек звезд, как и все вы. И добро пожаловать, если возвратитесь к себе домой, в Империю. Не в Старую Империю, не в Новую Империю, а просто в Империю.

– Клянусь небесами! – воскликнул Рольф. – Так, значит, Валькар все же может сесть на трон?

Старая имперская гордость вспыхнула в глазах Тэрэнии.

– Не на трон, нет! – На ее лице, обращенном к Беннингу, было написано волнение.

Беннинг взял Тэрэнию за руку. Они не были влюбленными, пока они были лишь незнакомцами, ведь теперь он не тот человек, которого она когда-то любила. Но, может быть, новый человек, Беннинг-Валькар, сможет завоевать то, что завоевал и отбросил Валькар.

Какими далекими казались теперь Земля и годы, проведенные там! Эти годы изменили его и, как он думал, не в худшую сторону. Но здесь, в сияющих межзвездных просторах, была его родина, его будущее, его дом.

Г.Диксон
ДИКИЙ ВОЛК

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Бык нападать не желал.

Джеймс Кейл выставил ногу и закричал, но зверь оставался неподвижным, хотя должен был нападать. Вернее на этой стадии боя у него должно было оставаться еще немного сил.

Ничего не поделаешь. Самые точные анализы не могли точно определить вероятной выносливости и храбрости быка. Этот уже устал. Значит, надо было заколоть его сейчас.

Джим сделал шаг к быку, вновь выставил ногу вперед и закричал, вынуждая усталого зверя к атаке. Когда рог промелькнул мимо, едва не скользнув по бедру и талии, он быстро втянул живот, чувствуя невольный холодок, пробежавший по его спине.

Как и у быка, у человека была своя программа, и пока они действовали по этим программам, он находился в безопасности. Но он стал тореадором только после шести месяцев усиленных тренировок, и у него была свободная воля – то, чего не было у быка, а свободная воля давала ему возможность нарушать программу и делать ошибки.

Но если он сделает ошибку, бык убьет его.

И потому он был очень осторожен – даже сейчас, когда силы быка были на исходе. Он сделал несколько осторожных пассов и, выхватив шпагу, сделал молниеносный выпад.

Бык упал на колени, заваливаясь на бок, когда Джеймс уже вытащил клинок. Пока он бесстрастно смотрел на агонию животного, перед упавшим быком на песке арены появилась женщина.

Он повернулся к ней. Это была принцесса Афуан, из рода Высокородных – глава делегации Высокородных, которые занимали официальную ложу у края арены.

Афуан была высокого роста. Одеждой ей служило, если можно было это назвать одеждой, своеобразное подобие белого облака, закрывающее все тело от шеи до пят. Руки ее оставались обнаженными, а ноги обрисовывались только при ходьбе. Над этим облаком одежды виднелась белая кожа, но совсем не такая белая, как у землянина Джима.

Кожа Афуан была цвета слоновой кости, и Джим мог легко видеть ее синие вены, чуть пульсирующие у основания шеи. У нее было узкое лицо и огромные глаза неожиданно желто-лимонного цвета под белыми веками и ресницами; их разрез чем-то напоминал кошачий, хотя в ее облике не было ничего восточного. Она была прекрасна, как скульптура, и ее рост ничуть не уступал росту Джима – шесть футов и шесть дюймов.

– Очень забавно, – сказала она, – обращаясь к Джиму на языке Империи, с едва уловимым шипящим акцентом. – Да, мы, конечно, возьмем тебя с собой, ах… Как называют твой мир, Дикий Волк?

– Я – землянин, Высокородная, – ответил Джим.

– Да, да…приходи к нам на корабль, землянин, Тронный Мир будет рад твоему присутствию, – сказала она.

Афуан бросила мимо него взгляд на остальных членов квадрильи.

– Этих твоих помощников нечего брать на корабль. Как только ты прибудешь в Тронный Мир, мы предоставим тебе все, что необходимо.

Она стала поворачиваться, чтобы уйти, но в это время Джим заговорил:

– Извини меня, Высокородная, – сказал он. – Ты можешь дать мне новых помощников, ноты не сможешь дать боевых быков. Они являются результатом генетического отбора нескольких поколений. Здесь в стойлах осталось шесть быков. Я хотел бы взять их с собой.

Принцесса остановилась и посмотрела на него. Лицо ее оставалось совершенно бесстрастным. На мгновение Джиму показалось, что он рассердил Афуан своей речью и сейчас рухнет кропотливая пятилетняя работа, она не возьмет его с собой. Но тут Афуан заговорила:

– Очень хорошо, – сказала она. – Кто бы ни взял тебя на борт корабля, скажи ему, что надо погрузить этих животных. Так я сказала – быть по сему!

Она вновь повернулась, уже окончательно, к лежащему на песке быку. Как будто это движение было сигналом, рядом возникли остальные члены ее свиты и тоже стали разглядывать быка, костюмы и вооружение тореро.

Рост женщин был не более чем на дюйм или два меньше, чем у Афуан, рост ловких белокожих мужчин – от шести футов десяти дюймов до семи футов.

В отличие от Высокородных женщин мужчины носили короткие юбки и туники. Почти во всех случаях цвет их одежды был белым, за исключением серебристых полосок, нашитых спереди или сзади.

Никто не выразил желания осмотреть Джима, все рассматривали остальных членов квадрильи. Он повернулся и пошел прочь, пряча шпагу в ножны, направляясь между трибунами в широкий проход, стены которого светились сами по себе – одно из удивительных изобретений Империи, которыми пользовались гуманоиды Альфа Центавра, даже не задумываясь, как это происходит.

Он открыл дверь и вошел в свою комнату. Там не было ни одного окна, но зато целых два сюрприза,

Первым был Макс Холланд, человек из специального комитета при ООН. Вторым – два чемодана, которые Джим запаковал заранее в надежде, что его мечта о путешествии в Тронный Мир станет реальностью. Точнее не сами чемоданы, а то, что их содержимое было разбросано по всей комнате.

– Что это означает? – спросил Джим, останавливаясь и глядя на маленького человека сверху вниз.

Лицо Холланда потемнело от злобы.

– Не думайте… – начал он, ломающимся от ярости голосом, но тут же взял себя в руки и заговорил спокойно. – То, что Афуан согласилась взять вас с собой, еще не значит, что вы возьмете в Тронный Мир все эти вещи!

– Значит, вы уже знаете, что я приглашен?

– Я хорошо умею читать по губам, – самодовольно ответил Макс, – и я наблюдал за вами в бинокль с самого начала поединка.

– И поэтому вы решили наведаться сюда раньше меня и осмотреть мой багаж? – спросил Джим.

– Вот именно! – заявил Холланд.

Он резко обернулся и взял в руки две вещи, лежавшие на кровати: шотландскую юбку, у пояса которой в ножнах висел небольшой кинжал и наплечную кобуру с пистолетом двадцать пятого калибра. Макс начал трясти вещами перед самым носом Джима.

– Вы отбываете в Тронный Мир человеческой Империи, цивилизации которой сотни тысяч лет. Мир, где все эти примитивные орудия применялись так давно, что о них, вероятно, уже никто не помнит.

– Именно поэтому я беру их с собой, – ответил Джим. Он выхватил юбку и кобуру с пистолетом из рук Макса так быстро, что тот на секунду даже не понял, куда они делись. Джим отнес все обратно на кровать. Затем он принялся аккуратно запаковывать вещи.

– Зачем это?! – взревел позади него Макс. – Джим, по-моему, вы иногда считаете, что кроме вас в проекте никого не существует! Разрешите мне напомнить – потребовалась работа тысяч специалистов, несколько миллионов долларов, разрешение ста шестидесяти правительств, чтобы подготовить из вас тореадора для ублажения Тронного Мира.

Джим, не отвечая, сложил юбку и положил ее в один из открытых чемоданов.

– Послушайте меня! – продолжал Макс за его спиной. Он схватил Джима и попытался повернуть его. Джим послушно развернулся. – Вы не возьмете эти штуки!

– Возьму, – спокойно сказал Джим.

– А я говорю, что нет! – заорал Макс. – Кого вы из себя корчите? Вы всего-навсего человек, которого Земля выбрала для того, чтобы он отправился в Тронный Мир и наблюдал. Вам понятно?! На-блю-дал!!! Не резал бы людей ножами или убивал их из пистолета… И вообще не делал бы вещей, которые могут привлечь больше, чем следует, внимания Империи к Земле. Вы – антрополог, играющий тореадора, а не шпион с ножом в зубах!

– Я – и то, и другое, и третье, – ответил Джим коротко. Лицо Макса медленно побледнело.

– Боже! – сказал маленький человечек. Он убрал руку С плеча Джима. – Десять лет назад мы и не подозревали о существовании огромной Империи, в составе которой тысячи обитаемых миров – от Альфа Центавра до самого галактического центра.

Пять лет назад вы были еще просто именем в длинном списке претендентов.

Я мог вычеркнуть вас карандашом, и вас бы здесь не было. Даже год назад я мог бы поднять вопрос и я его поднял! Ваши тренировки… Но именно тогда вы показали себя с лучшей стороны, и никто меня не послушал, а сейчас оказывается я был прав. Империя тысячи миров и крохотная Земля. Они когда-то позабыли о нас и могли бы позабыть о нас снова. – Для этого решено было послать в Тронный Мир наблюдателя, и выбор пал на вас. Но вы решили действовать с Высокородными так, как считаете необходимым сами… – Макс поперхнулся и замолчал. Потом глубоко задышал и выпрямился. – Ладно, забудьте об этом, – спокойно сказал он. – Вы никуда не едете. Я отменяю приказ под свою ответственность. Земля пусть делает со мной что угодно, но после того, как их корабль улетит.

– Макс, – почти нежно произнес Джим, – сейчас уже поздно останавливать меня. Я был приглашен принцессой Афуан. Ни вам, ни руководителям проекта, ни даже всей Земле не удастся отменить это приглашение. Неужели вы думаете, что она разрешит вам это? – Макс молча стоял, глядя на Джима, и глаза его наливались кровью.

– Мне очень жаль, Макс, но мы должны были прийти к этому рано или поздно. Сейчас мне нет ровным cmwdm никакого дела до проекта. С этой секунды я буду руководствоваться только собственными суждениями.

– Вашими суждениями? – вместе с этими словами холодное дыхание коснулось шеи Джима. – Вы так уверены в своих суждениях? По сравнению с такими Высокородными, как Афуан, вы так же невежественны, так же примитивны, так же дики, как все остальные на Земле. Возможно, Земля их забытая колония. Или вдруг это просто совпадение, что мы принадлежим к той же самой расе – так же, как аборигены, обнаруженные нами на Альфа Центавра. Кто знает? Я не знаю, и ни один землянин не знает. И вы тоже не знаете! Джим, не говорите мне о своих суждениях, когда все будущее Земли зависит от того, что вы сделаете, оказавшись там, в Империи!

Джим пожал плечами. Он опять почувствовал руку Макса на плече, когда вновь начал укладывать вещи. Тот попытался повернуть его к себе. На этот раз Джим повернулся быстро и бесшумно. Он освободился от захвата, слегка ударив ребром ладони по кисти Макса, а его правая рука была уже на плече Холланда – большой палец мягко упирался в шею Макса чуть ниже подбородка.

Холланд побледнел, судорожно начав хватать ртом воздух, и, коротко вздохнув, попытался отступить назад, но Джим легко удержал его на месте.

– Вы… Вы дурак! – прохрипел Макс. – Вы меня убьете…

– Если понадобится, – спокойно ответил Джим, – и поэтому я именно тот человек, который должен туда ехать.

Он отпустил Холланда, отвернулся, аккуратно сложил оставшиеся вещи, и, подняв два увесистых чемодана, вышел из комнаты.

Автомобиль уже ждал его на улице. Он слышал, как кто-то кричит ему вслед. Обернувшись, он увидел Макса в конце коридора,

– Наблюдайте! – изо всех сил прокричал Макс. – Если у Земли возникнут неприятности с Высокородными, мы убьем вас, как бешеную собаку!!!

Джим не ответил. Он вышел в яркий солнечный день Альфа Центавра и сел в открытую, похожую на земной джип, машину, которую прислали за ним Высокородные.

2

Шофер был членом земной торговой делегации. Кроме нее, на Альфа Центавра были еще две торговые делегации с других планет, тоже стремившиеся показать Высокородным Империи свои достижения. Каждая делегация таила надежду, что Высокородные обратят внимание именно на нее. Но у Земли было немного больше шансов заинтересовать Высокородных, ведь, возможно, эта планета была потерянной и вновь найденной частью Империи. И вот Высокородные предпочли отвезти в Тронный Мир такую новинку искусства, как бой с быками.

Шофер вез Джима и его багаж через весь город к открытому космодрому – бескрайней гладкой площадке. Уже был виден похожий на гигантское яйцо корабль Высокородных. У звездолета автомобиль остановился.

– Вам помочь? – спросил шофер.

Джим вежливо отказался. Он вытащил из машины свои чемоданы и подождал, пока шофер развернул машину и умчался обратно в город. Постепенно автомобиль превратился в миниатюрную игрушку и вскоре исчез совсем.

Джим поставил чемоданы и повернулся к кораблю. Он удивился, не увидев ничего, даже отдаленно напоминавшего входной шлюз. Казалось, что никто на борту не заметил Джима. Он уселся на один из чемоданов и решил ждать.

Примерно в течение часа ничего не происходило. Затем внезапно, все также сидя на чемодане, он очутился не на бетонной площадке, а в полукруглой комнате с зелеными стенами, темно-зеленым ковром и круглыми подушками всех цветов и размеров – от шести дюймов до шести футов в диаметре. Рядом с Джимом стоял его второй чемодан.

– Ты долго ждал, Дикий Волк? – спросил приятный женский голос. – Извини. Я возилась с другими приемышами.

Он встал и, оглянувшись, увидел ее. По стандартам Высокородных она была небольшого роста, не больше пяти футов десяти дюймов. Ее кожа, хоть и напоминала белизну оникса, как у принцессы Афуан, была все же темнее, как бы покрытая легким весенним загаром.

Глаза у нее были темно-золотыми с красными искорками, а не желто-лимонными, как у принцессы. Лицо не было так вытянуто, как у Афуан. Она улыбалась, что никогда бы не позволила себе гордая принцесса Высокородных. И когда она улыбалась, маленькие морщинки-лучики появлялись на ее щеках. Волосы, распущенные как у всех Высокородных, были с желтоватым оттенком, а не кристально-белые и уложены не прямо, а завивались и струились густыми волнами.

Улыбка внезапно исчезла и лицо потемнело от прилившей крови. Она просто покраснела, и Джим с изумлением увидел этот признак смущения у одной из Высокородных.

– Гляди на меня сколько хочешь! – сердито сказала она. Мне нечего стыдиться!

– Стыдиться? – спросил Джим. – Чего?

– То есть как… – внезапно она замолчала. Краска отхлынула от ее щек, и она удивленно посмотрела на него.

– Извини. Ну, конечно, ведь ты – Дикий Волк. Ты даже не заметил разницы, верно?

– Очевидно, нет, – ответил Джим. – Но только потому, что я не понимаю, о чем идет речь!

Она засмеялась слегка печально, как ему показалось, и неожиданно прикоснулась к его руке, легко, почти незаметно.

– Скоро узнаешь, – сказала она. – Даже если ты и Дикий Волк. Видишь ли, я регрессивна. Какой-то из моих генов сохранил память о прошлом нашей расы… О, мой отец и мать были такими же Высокородными, как и все в Тронном Мире, не считая королевской линии, и Афуан никогда не выгонит меня из своего окружения. Но, с другой стороны, она почти не обращает на меня внимания. Вот и вожусь я для нее со всякими приемышами… Сейчас я привела на корабль тебя…

Она взглянула на чемоданы.

– Здесь твоя одежда и снаряжение? – спросила она.

– Я перенесу их.

В ту же секунду вещи Джима исчезли.

– Секундочку, – сказал Джим.

Она взглянула на него несколько изумленно.

– И ты не хочешь, чтобы я их сейчас убрала?

Чемоданы уже стояли у его ног.

– Да нет, – ответил Джим, – просто мне надо захватить с собой кое-что еще. Я объяснил принцессе Афуан, что мне понадобятся быки – животные, с которыми я даю представления. В городе шесть быков. Она обещала, что я смогу их взять, и велела передать тому, кто примет меня на корабле, что ее разрешение имеется.

– О, – сказала девушка задумчиво. – Нет, не надо мне рассказывать. Просто представь себе то место, где они находятся.

Джим представил быков в специальном боксе, который находился позади здания Земной Торговой Делегации, Вдруг он почувствовал себя немного странно – как будто его оголенного мозга коснулось легкое перышко. И тут же вместе с девушкой оказался перед шестью большими контейнерами, в каждом из которых покоилось замороженное тело быка.

– Хорошо, – кивнула она… и они снова очутились в другом месте.

Они стояли в гигантском помещении с металлическими стенами, возле одной из которых на одинаковом расстоянии друг от друга стояли те же контейнеры, которые мгновение назад были в боксе. Джим нахмурился. Температура на складе была довольно высокой – градусов двадцать.

– Эти животные заморожены, – сказал он, – и они должны остаться…

– О, не беспокойтесь об этом, – прервала она его и улыбнулась, как бы извиняясь за свою бестактность. – Ровным счетом ничего не изменится. Я оставила задание механизмам корабля.

И улыбнулась еще раз.

– Подойди, – предложила девушка, – протяни руку и убедись.

Джим подошел к ближайшему контейнеру. Никакого изменения температуры не было заметно, но, прикоснувшись к металлу, он неожиданно почувствовал, как его пронзил холод… Холод не мог исходить от контейнеров – они были великолепно изолированы, Джим отдернул руку.

– Понятно, – сказал он. – Хорошо. – Я не буду беспокоиться о животных.

– Вот и отлично.

В туже секунду они переместились куда-то еще… Не в полукруглую комнату, а в другую, светлую, просторную, одна стена которой казалась сделанной из стекла, а за стеной был виден пляж… полоса прибоя… и океан, расстилавшийся до горизонта. Но океан на борту звездолета не очень удивил Джима. То, что находилось в этой комнате со стеклянной стеной, удивило его гораздо больше!

Здесь находились создания природы сотен миров – от маленькой рыженькой белочки до странного, высокого, покрытого мехом зверя, явно более высокоразвитого, чем обезьяна, но еще не человека.

– Это остальные мои приемыши, – услышал он голос девушки и взглянул в ее улыбающееся лицо.

– То есть, конечно, они принадлежат Афуан, я за ними только ухаживаю. Вот, – она приласкала маленькую белочку, которая изогнулась под ее рукой, как ангорская кошка. Животные не были ни к чему привязаны, их ничто, казалось, не удерживало, но тем не менее они держались друг от друга на расстоянии.

– Вот это, – повторила девушка, – ифин.

Внезапно она замолчала и остановилась.

– Извини, Дикий Волк, – сказала она. – У тебя ведь есть имя? Как тебя зовут?

– Джеймс Кейл, – ответил он, – зови меня Джим.

– Джим, – повторила она, склонив голову и стараясь правильно выговаривать его имя. На языке Империи звук «М» звучал долго, и краткая форма от имени «Джеймс» получалась у нее более мелодичной и музыкальной, чем английская.

– А как твое имя? – спросил Джим.

Она вздрогнула и посмотрела на него удивленными глазами.

– Но ты должен звать меня Высокородной, – холодно сказала она. Но в следующее мгновение поборола себя. Ее природная доброта взяла верх.

– У меня, конечно, есть имя. И даже не одно, а много, много имен. Но, как правило, у нас одно общепринятое имя. Меня обычно зовут Ро.

– Благодарю тебя, Высокородная.

– О, ты можешь называть меня Ро… – она вдруг замолчала, как будто испугавшись своих слов, и добавила: По крайней мере, когда мы одни. Ведь ты же человек, Джим, хотя и… Дикий Волк.

– Это тебе тоже придется объяснить мне, Ро, – заметил Джим. – Почему все Высокородные называют меня Диким Волком?