Соавторы: Ричард Сэпир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)
- Я хотел сделать это сам! - раздраженно сказал Римо.
- Да пожалуйста! - воскликнул Чиун и подбросил муху вверх. Она расправила крылышки и несколько неуверенно описала круг. - Сколько душе твоей угодно.
- Ладно! - Римо ожил. - Только сиди тихо, пока я с ней не расправлюсь.
- Пока ты с нею расправляешься, как ты это называешь, позволь мне с тобой поговорить, сын мой.
- О чем же? - сквозь зубы процедил Римо. Он снова принял позу лотоса и окаменел, словно изваяние.
- Я потратил бесчисленные годы моей жизни на обучение белого человека чудесному искусству Синанджу, и что же? Я вхожу к нему в комнату и застаю его за совершенно бессмысленным занятием!
- Это не бессмысленное занятие. Это проверка мастерства - поймать муху палочками для еды. Самое главное - при этом ее не покалечить, понимаешь?
- Расскажи, расскажи! - произнес Чиун с деланным американским акцентом.
- Идею я почерпнул из фильма, который взял напрокат.
- Что еще за фильм? - с неподдельным интересом спросил Мастер Синанджу.
- Да вот этот.
Римо едва заметным движением тронул лежащий на полу пульт управления. В углу комнаты включился телевизор. Римо нажал еще одну кнопку - и заработал видеомагнитофон. Мастер Синанджу с нахмуренным лицом стал смотреть кино. Это была какая-то сцена из середины фильма: потный подросток полировал машину.
- Это Смит мне посоветовал, - признался Римо. - Он говорит: этот фильм ему напоминает нашу с тобой историю.
- Как это? - не понял Чиун.
- Там про итальянского мальчишку из Ньюарка, который знакомится со стариком-японцем, и тот обучает его каратэ.
Чиун сплюнул себе под ноги.
- Каратэ украдено у нас. Это не Синанджу!
- Я и не говорю. Но обрати внимание на совпадения: я тоже из Ньюарка.
- Это заслуга твоей матери, кто бы она ни была.
- Потом, Римо - итальянское имя. Я вполне мог бы быть итальянцем, как этот пацан в картине.
- А фамилия твоя - Уильямс. Совсем не итальянская!
- Да, но Римо - итальянское имя. Я понятия не имею, кто были мои родители, но тот факт, что меня назвали итальянским именем, что-нибудь да значит!
- Он значит только, что твои родители не сумели подобрать тебе достойного имени!
Римо нахмурил брови.
- Я бы просил тебя не говорить в таком тоне о моих родителях, - сказал он. - Может быть, они были хорошими людьми. Откуда мы знаем?
- Иногда лучше не знать - меньше разочарований!
- Я могу рассказывать дальше? Так вот, этот парень перебирается в Калифорнию и знакомится там со старым японцем - вроде тебя.
- Покажи мне этого старого японца! - попросил Чиун.
Римо убедился, что муха опять уселась на окно, и позволил себе шевельнуться. Он поднял с пола пульт и промотал пленку до того места, где появляется знаменитый актер восточных кровей.
- Видишь? - спросил он. - Вот он. Я же тебе говорю: он даже внешне на тебя похож.
Заметив презрительный взгляд Чиуна, Римо поспешил уточнить:
- Ну, немножко, конечно. Глаза похожи.
- Его глаза похожи на глаза японца, - фыркнул Чиун. - Если бы у меня были такие глаза, я бы выдрал их своими руками и раздавил каблуком.
Римо вздохнул.
- Ладно. В общем, он учит этого парня каратэ, и тот потом выигрывает в крупных соревнованиях.
- И чем же это похоже на нас? Мы в игры не играем, мы - ассасины! Я обучил тебя искусству Синанджу, от которого произошли все другие боевые искусства - причем путем бессовестного воровства! Я сделал из тебя ассасина. Я превратил твое тело в самый тонкий инструмент, какой только можно себе представить. Конечно, я сделал бы то же самое и с твоим разумом, но ты - белый, а мне не вечно жить на этом свете!
- Спасибо большое, - вставил Римо.
- Не за что. Сейчас я только рад, что решил не заниматься твоей головой, в которой происходит явная неразбериха. К примеру: я прошу тебя объяснить мне твое странное поведение, а ты рассказываешь мне убогий сюжет какого-то фильма. А я все еще жду вразумительного ответа!
- Я как раз к этому подошел.
- Мне уже за восемьдесят, так что поторопись!
- Этот японец, в частности, научил мальчишку ловить муху палочками для еды. В каратэ это будто бы считается признаком большого мастерства. Так вот, сам японец этому так и не научился за всю свою жизнь, а у парня получается всего через несколько уроков.
- Ему причитается конфетка.
- Вот я и подумал, почему бы не попробовать? - сказал Римо.
- Так я и знал, - грустно изрек Мастер Синанджу.
- Что ты знал?
- Что ты деградируешь.
- Вовсе нет!
- Отрицание - первый признак деградации, - серьезным тоном произнес Чиун. - Я тебе сейчас объясню.
- Только шепотом, - сказал Римо, снова подняв вверх палочки для еды, как антенну. - Вот она, опять летит.
- Каратэ из Дома Синанджу похитили корейцы. Разумеется, ленивые южане. Они скопировали движения, короткие пинки и рубящие удары рук. Это было вроде того, как дети играют во взрослых. Но в силу своей бездарности они смогли достичь лишь довольно посредственного уровня, хотя за образец взяли само совершенство. Они научились драться, разбивать доски ребром ладони, а поскольку они сами понимают, что все это не более чем посредственность, то придумали носить разноцветные пояса - чтобы одни думали, что менее посредственны, чем другие. В действительности до Синанджу им всем далеко! И они понимали это с самого начала.
- Эта история мне известна, - отозвался Римо, продолжая следить за мухой.
- Тогда ты должен знать, что ловля мухи с помощью палочек для еды восходит к самым первым дням каратэ.
- Этого я не знал.
- Еще бы! Знай ты это, вряд ли стал бы меня позорить, пытаясь воспроизвести движения посредственных каратистов.
- А мне кажется, это неплохое испытание на ловкость. Мне просто хочется проверить, получится у меня или нет. А что ты имеешь против?
- Каратисты пытались перенять искусство Синанджу и в другом плане, продолжал Чиун, а упрямая муха опять зависла над тарелкой. - Они тоже пробовали пойти на службу к императорам и королям в качестве телохранителей. И многие из них убедились, что разбивать ладонью палку совсем не то, что ломать кости. Из-за своего недомыслия каратисты едва не вымерли.
- Тшш! - прошипел Римо.
Муха вдруг резко изменила направление полета и двинулась прямо на Римо. Тот выбросил вперед руку. Палочки сомкнулись, но щелчка не последовало.
Римо пригляделся: между палочками была зажата муха, отчаянно перебирающая лапками.
- Ну вот! - заулыбался Римо.
- Можешь продолжать, - мягко сказал Чиун.
- Продолжать - что?
- Ну, как же? В твоем фильме наверняка описан и следующий этап.
- Вырезали, должно быть.
- Тогда я тебе помогу, - обрадовался Чиун и придвинулся к Римо. Поднеси муху к лицу и внимательно следи за нею, чтобы не улетела.
Римо исполнил. Муха жужжала в каких-то нескольких дюймах от его скуластого лица.
- Готов? - спросил Чиун.
- Да.
- А теперь открой рот. Пошире!
Римо разинул рот и озадаченно поднял брови. Чиун своей рукой направил руку Римо ближе ко рту, а сам продолжил рассказ:
- Уцелевшие каратисты отказались от роли ассасинов и вернулись в свои деревни, где стали искать себе новые способы пропитания. Но увы, из них вышли неважные рыбаки и бездарные земледельцы.
- Ты хочешь сказать?..
Старик радостно закивал. Римо поспешил закрыть рот.
Чиун улыбнулся.
- Как думаешь, почему они использовали для этого палочки для еды? Просто это позволяло экономить время.
С гримасой отвращения Римо отпустил муху и положил палочки на тарелку, после чего решительно отодвинул ее от себя.
- Вечно ты устраиваешь мне всякие пакости! - с укором произнес он.
- Это мне благодарность за то, что работаю для тебя почтальоном?
- Чего теперь от меня хочет Смитти?
- Этого я не знаю, - ответил Чиун. - Сегодня письмо из Синанджу.
Римо вскочил, лицо его озарилось радостной улыбкой.
- От Ма Ли?
- Кто же еще станет переводить чернила на ловца мух? - съязвил Чиун, извлекая конверт из необъятного рукава.
Римо с нетерпением выхватил у него письмо. Пергаментное лицо Чиуна недовольно сморщилось.
- Уймись! - фыркнул он. - Она опять задает те же нудные вопросы, что и в двадцати последних письмах. Честно скажи, Римо, как тебя угораздило выбрать в жены такую сварливую женщину?
- Ты читаешь мои письма? - Римо был поражен.
Мастер Синанджу как ни в чем не бывало повел плечом.
- Конверт в пути расклеился. Письмо чуть не выпало.
Римо внимательно оглядел конверт.
- Он в порядке.
- Конечно. Если бы я не запечатал его, задав работу стариковскому языку, письмо бы опять могло вывалиться и, чего доброго, потерялось бы.
Римо никак не отреагировал на такое объяснение и, острым ногтем вскрыв конверт, с жадностью углубился в письмо.
- Она пишет, что в Синанджу все в порядке, - сказал он.
- Скажи мне лучше что-нибудь новенькое.
- Спрашивает, когда мы вернемся.
- Напиши, что не знаешь.
- Брось, Чиун! До окончания нашего контракта со Смитом осталось всего несколько недель, а потом мы свободны.
- А что за спешка - ехать в Синанджу? Я вот что подумал. Когда у нас с тобой был последний отпуск? Может быть, прежде чем навсегда покинуть Америку, стоит немного попутешествовать? Скажем, на поезде? Самолеты в последнее время стали совсем ненадежны.
- Поезда тоже, - возразил Римо. - А спешка в том, что мне надо сыграть свадьбу. Мы с Ма Ли должны были пожениться еще три месяца назад, ведь помолвка была рассчитана на девять месяцев. А я торчу тут уже почти год. И все из-за тебя!
- Торчишь? - изумился Чиун. - Да как ты смеешь говорить такое, когда тебе выпала честь просыпаться изо дня в день в благословенном присутствии самого Чиуна, правящего Мастера Синанджу?
- Надоело! - признался Римо. - В последнее время Смит не дает тебе никаких поручений. А я уже так долго прохлаждаюсь в этой комнате, что дошел до ловли мух.
- Ты мог бы найти себе работу, - предложил Чиун. - Люди вроде тебя нередко находят себе достойное применение.
- Навряд ли. Секретность с меня еще не скоро снимут! Мы уберемся отсюда намного раньше.
- Небольшое уточнение, - вставил Чиун, - не мы уберемся, а я уберусь. Когда истечет срок контракта - в случае, если мы с Императором Смитом не заключим нового соглашения, - Смит оплатит мне проезд до Синанджу. Это будет мое последнее вознаграждение за безупречную службу. А поскольку ты официально на него не работаешь, то эта льгота на тебя не распространяется.
- Неужели ты оставишь меня здесь на мели, а, папочка? - тихо спросил Римо.
- Нет, конечно. Я позволю тебе меня сопровождать.
- Решено! Значит, я отвечу Ма Ли, чтобы ждала нас первого числа.
- Месяц и год не ставь, - кротко уточнил Чиун. - Мы ведь не прямо в Синанджу поедем.
Римо остолбенел.
- Я планирую совершить кругосветное путешествие, - горделиво возвестил Чиун.
- Да ты и так повидал больше, чем можно увидеть со шпионского спутника. И я, кстати сказать, тоже. К черту твое кругосветное путешествие!
- О, это будет не простое путешествие, это будет мировое турне - как у звезд!
- Кругосветное путешествие, мировое турне - один черт! - Римо вскинул руки. - Какая разница?
- Разница такая, что в каждой столице меня будут встречать как мировую знаменитость. Я буду останавливаться в лучших отелях, меня будут чествовать главы государств, как и подобает человеку, занимающему столь высокое положение. И конечно, в каждом крупном городе я буду давать благотворительный концерт. Я решил назвать эту поездку "Мировым турне Синанджу".
- Но ты не умеешь петь, - заметил Римо.
- Я петь и не буду.
- Клоун из тебя тоже неважный.
- Я рассчитывал, что в этой роли выступишь ты, - парировал Чиун. - Мне потребуется кто-то, кто будет перегревать публику.
- Разогревать, а не перегревать.
- Все равно!
- А что, скажи на милость, ты собираешься делать на этих концертах?
- Как - что? То, что я умею делать лучше всего!
- А, надо мной изгаляться?
- Нет, дерзкий ты мальчишка! Я буду демонстрировать миру чудеса Синанджу. За деньги, разумеется.
- Ты, кажется, назвал концерты благотворительными?
- Так и будет, - ответил Чиун. - Они будут организованы в пользу голодающего населения Синанджу, тех несчастных, что вынуждены порой топить младенцев в море, так как им нечем их кормить. Ты когда-нибудь слышал, чтобы подобным образом поступали со своими детьми эфиопы? А ведь им шлют миллионы с благотворительной целью!
Римо скрестил на груди руки.
- Так, картина проясняется. Но разве публичное представление Синанджу не низведет нас до уровня каратэ?
- Римо! Я поражен! Я не имею в виду расходовать Синанджу на пустяшные трюки, вовсе нет! Я намерен переговорить с местными властями и предложить им устроить казнь самых опасных преступников и политических противников больше, конечно, первых. Они доставят негодяев в большой зал, где я на глазах многочисленной толпы приведу казнь в исполнение - естественно, публика должна будет заплатить за возможность видеть такую красивую работу.
- Не думаю, что многие захотят смотреть, как ты будешь публично убивать людей.
- Ерунда! Еще в Древнем Риме публичная казнь преступников считалась популярным зрелищем. Собственно говоря, оттуда я и начну свое мировое турне - из Рима.
- Пожалуй, ты так озолотишься, - задумчиво произнес Римо.
- Да ты что! Публика в зале - это еще цветочки! Их главная задача будет хлопать в нужный момент. Настоящие деньги я получу с телевидения. Права на показ я продам крупным компаниям, причем оформлю это как начало регулярных выступлений, таким образом мы подогреем интерес к последующим гастролям.
- Это затянется на многие годы, - вздохнул Римо.
- К тому времени, как мы вернемся в Синанджу, мы будем богаты и успеем создать надежную нишу на рынке для наших славных потомков. Подумай, Римо, как они нам будут благодарны!
- Ты думаешь об их благодарности, а я думаю о том, что если не вернусь в Синанджу в ближайшее время, то вообще могу остаться без потомков.
- Как это похоже на тебя - думать о сексе в тот момент, когда голова твоя должна быть занята мыслями о непреходящем, - проворчал Чиун.
- Я не думаю о сексе, я думаю о Ма Ли. Ты просто не хочешь, чтобы я обзавелся семьей. Ты боишься, что если мы вернемся в Синанджу, они все начнут виснуть на мне, как в прошлый раз, а тебя и замечать перестанут, потому что я обещал содержать их после тебя.
- Ты лжешь! Они меня любят! Они готовы целовать землю, по которой я ступаю!
- Ну да, если эта земля выстлана золотом!
Мастер Синанджу сердито топнул ногой, но промолчал, а лишь возмущенно запыхтел.
- И я не собираюсь изображать из себя клоуна на твоих дурацких концертах! - добавил Римо. - Это мое последнее слово.
- Значит, будешь моим персональным менеджером! - вспылил Чиун. - Но большего от меня не жди!
- Я - пас, - ответил Римо.
Чиун хотел возразить, но его прервал стук в дверь.
- Войдите! - величественно произнес Мастер Синанджу.
- Ты не забыл - это моя комната? - заметил Римо.
В комнату вошел доктор Харолд В. Смит. В лице его не было ни кровинки, и оно сливалось с бледно-серым костюмом, висевшим на нем как на вешалке. Он являл собой воплощенную бледность: редкие волосы под стать белой сорочке, а за стеклами очков - беспокойно горящие глаза в цвет костюма. Узел галстука он затянул так, что казалось, вот-вот задохнется.
- Приветствую вас, Император Смит, Хранитель Конституции и глава тайной организации под названием КЮРЕ, о существовании которой мы пребываем в блаженном неведении! - громко возвестил Чиун.
- Тшш! - зашипел Смит, бледнея пуще прежнего. - Потише! А что вы тут делаете вдвоем?
- Возносим вам хвалу! - ответил Чиун.
- У нас тут семейная сцена, - уточнил Римо.
- Вас не должны видеть вместе, пока вы находитесь в стенах санатория "Фолкрофт". Я специально выделил вам отдельные комнаты! Мастер Синанджу, мне придется просить вас вернуться к себе. Необходимо, чтобы персонал санатория считал вас обычным пациентом.
- Будет исполнено, - с поклоном ответил Чиун, но не двинулся с места.
Смит повернулся к Римо Уильямсу.
- Римо, у нас возникла проблема. Большая проблема, - скороговоркой выпалил он.
- Почему вы говорите со мной? Обращайтесь к нему! - запротестовал Римо, показывая на Мастера Синанджу. - Это ведь он на вас работает, а не я.
- То, о чем я хочу сказать, не имеет никакого отношения к КЮРЕ. - Смит достал серый платок и вытер пот под носом. - Надо скосить газон и подровнять кусты.
- А я при чем? У вас ведь есть садовники!
- У нас с вами был уговор? Я предоставляю вам жилье, а вы числитесь в штате санатория в качестве главного садовника. Забыли?
- Ах, да! Просто вы меня впервые об этом просите.
- Прошу вас простить моего неразумного сына, - вступил в разговор Чиун. Он был абсолютно серьезен. - Он боится работы. Как раз перед вашим приходом он отверг прекрасное предложение, которое принесло бы ему славу, возможность объехать весь мир и скромную оплату.
- Скромную оплату? - изумился Римо.
