Соавторы: Ричард Сэпир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Белокурый человек повернулся и смерил взглядом ярко-синих глаз того, кто стоял рядом с Джалидом, - по его отличной винтовке можно было понять, что он второй по старшинству.
- А-а-а! - завопил тот.
Все повернулись к нему, стараясь не выпускать из поля зрения безоружного белого.
- Бахджат! Что с тобой?
- Горю! - взвыл Бахджат и уронил оружие на разбитую мостовую. Помогите! Руки горят!
Дружки смотрели во все глаза - огня не было видно. Но тут по рукам их товарища побежал едва заметный голубоватый огонек, как светящийся газ или горящий спирт. Руки его побурели, потом почернели. С пронзительным криком Бахджат катался по земле, безуспешно пытаясь сбить пламя. Боевики склонились над ним, силясь помочь, но стоило одному бойцу дотронуться до несчастного, как он тут же отдернул руки и тупо уставился на них: из его ладоней поползли бесчисленные пауки, как из дупла трухлявого дерева. Это были большие, лохматые пауки, и у каждого - восемь красных глаз. Они стали карабкаться по его рукам, закопошились на лице.
- Помогите! Помогите!
Но помогать было некому. Каждый был занят собственным кошмаром: у одного язык во рту распух настолько, что пришлось раскрывать рот все шире и шире, пока мышцы не напряглись до такой степени, что боль стала невыносимой. Он не мог дышать. Не в силах терпеть боль, он в отчаянии упал на гранатомет лицом к наконечнику и ногой спустил курок. Взрывом ему разнесло всю верхнюю часть туловища, а заодно поубивало и тех, кто стоял рядом.
Другому почудилось, что вместо ног у него два питона. Он отсек им головы и с торжествующим хохотом смотрел, как из обрубков ног хлынула на асфальт кровь, пока не вытекла вся.
Джалид все это видел. И не только это. Ему привиделся его давнишний враг - человек, которого он убил много лет назад из-за карточного спора. Он был давно покойник, но вдруг воскрес и явился Джалиду с занесенным для короткого и точного удара кинжалом.
Джалид выстрелил в упор и разнес его на куски, а потом встал над трупом и долго хохотал. Но на лице убитого вдруг оказался платок. Джалид сдернул его и узнал своего младшего брата Фаваза. Тогда он опустился на колени и зарыдал.
- Прости меня, Фаваз, прости, брат мой! - тупо повторял он.
- Встань, Джалид, - произнес белый человек с неестественно-синими глазами. - Мы остались вдвоем.
Джалид поднялся. Перед ним стоял блондин, руки его были пусты никакого оружия. Он излучал надменную уверенность, от которой Джалид, увешанный с ног до головы кинжалами и пистолетами, почувствовал себя маленьким и покорным, хотя с того самого дня, как израильтяне перешли на другой берег реки Авали, он безраздельно и жестоко правил в этой части Бейрута.
Джалид смиренно поднял руки и пробормотал:
- Это ты сделал?
Блондин молча кивнул, потом тихо спросил:
- У тебя есть еще люди?
- Столько же, сколько патронов, - ответил Джалид.
- Пустое бахвальство! Неважно, сколько их у тебя. Нам потребуется трое самых лучших. Вы вчетвером пойдете со мной. У меня для вас есть работа. И я щедро заплачу - побольше, чем стоит твоя презренная жизнь.
- Что за работа?
- Убивать. Для другой вы не годитесь. Вам понравится - будете убивать американцев. Так что, Джалид, к своим братьям из "Хезболлах" вы вернетесь героями.
- И где мы будем этих американцев убивать? В Ливане их ни одного не осталось.
- В Америке.
Джалид был перепуган. Он и трое его лучших людей, в деловых костюмах и без оружия, сидели в самолете, направляющемся в Нью-Йорк. Они испуганно перешептывались по-арабски, поворачивались друг к другу через спинки кресел и тайком наблюдали за стюардессой, которая, в свою очередь, украдкой поглядывала на них.
- Сидите спокойно, - сказал белокурый человек, который называл себя Тюльпаном. - Вы привлекаете к себе внимание.
Блондин сидел один на следующем ряду. Джалид обратился к нему по-арабски:
- Мы с моими исламскими братьями боимся.
- Разве я не провел вас благополучно через бейрутский аэропорт? Или пересадка в Мадриде прошла с осложнениями?
- Все так, но в Америке на таможне могут быть другие порядки!
- Таможня как таможня.
- Всю жизнь я считал себя храбрецом, - сказал Джалид.
- Я для своей работы баб не выбираю. Так что не будь бабой, Джалид!
- Я вырос в городе, раздираемом войной. Впервые взял в руки автомат в девятилетнем возрасте, а к десяти годам у меня на счету было уже трое убитых. Это было очень давно. Я почти ничего не боюсь.
- Вот и отлично! Твоя смелость нам пригодится.
- Но Америки я боюсь. У меня даже были ночные кошмары, что меня берут в плен и везут в американский суд. Эти кошмары меня все время мучают. А сейчас ты меня тащишь в Америку! Откуда мне знать? Может, это такая американская уловка, чтобы судить меня и моих братьев на глазах у всего бела света?
- Да пойми ты: если бы я был американским агентом, я уж наверняка забрал бы с собой американцев, которые сидят у вас в заложниках. Объясни это своим братьям, - сказал Тюльпан.
Джалид понимающе кивнул, и все четверо опять приняли смиренное выражение. Стюардесса решила, что этой компании, сидящей отдельно ото всех в хвосте самолета, напитков можно не предлагать.
В аэропорту имени Кеннеди их отвели в накопитель, где раздали отпечатанные типографским способом бумажки с описанием таможенных правил. Когда они подошли к турникетам, таможенник спросил у них паспорта. Этого-то Джалид больше всего и боялся - паспортов у них не было.
Но человек по имени Тюльпан протянул таможеннику несколько книжечек в зеленых обложках, тот быстро их проглядел и вернул каждому его документ.
Джалид открыл свой паспорт, чтобы взглянуть на фотографию, которую таможенник сверял с его физиономией. Он и понятия не имел, что его фото вообще существует.
Джалид оказался прав: фото в паспорте принадлежало женщине.
- Смотри! - зашептал ему на ухо Саид, показывая свой паспорт.
На фотографии был старик, по меньшей мере, лет на сорок старше девятнадцатилетнего Саида. Остальные паспорта тоже были чужие. Этот Тюльпан даже не пытался их подделать.
Когда таможенник смотрел их багаж, все успокоились. Все, кроме Джалида. Хотя Тюльпан запретил им везти с собой оружие, Джалид все же не смог побороть искушения и сунул за подкладку чемодана кинжал. Таможенники заметили на мониторе оружие и вскрыли подкладку, и теперь в холодном свете ламп клинок ярко блестел.
- Это что такое? - строгим голосом спросил охранник. Человек по имени Тюльпан шагнул вперед.
- Позвольте, я объясню, - с улыбкой произнес он, моментальным движением, так, что никто и опомниться не успел, он схватил кинжал и голыми пальцами перегнул лезвие пополам. - Это всего лишь игрушка, - сказал Тюльпан. - Резина, покрытая серебрянкой. Эти люди - странствующие фокусники. Они не могли устоять перед розыгрышем. Прошу вас их простить.
Таможенник не усмотрел в шутке ничего смешного, но вернул кинжал и весь багаж без комментариев. Джалид взял свой чемодан и с недоуменным выражением лица понес его к выходу.
- Он же был из чистой стали! - неуверенно пробормотал он.
- Он такой и есть, болван! Таможенник видел то, что я ему велел. И вы все тоже.
- А как ты это сделал?
- Силой разума.
- Так же, как уложил в Бейруте моих лучших людей?
- Так же, как я могу покорить весь мир, - объяснил Тюльпан.
Когда они расположились в номере отеля "Парксайд-Риджент" с видом на Центральный парк, Тюльпан представил их взору горы оружия - отличные винтовки, современные автоматы "узи" и "Калашниковы", другое оружие и ящики с патронами. Джалид с товарищами жадно набросились на них. С оружием в руках они снова почувствовали себя мужчинами.
- Завтра я покину вас, - объявил Тюльпан, одной рукой распаковывая ящик с гранатами. - В ящиках с патронами найдете деньги на расходы. Номер оплачен за три месяца вперед. С этого момента мы с вами не общаемся, пока не выполните задание.
- А какое у нас будет задание? - спросил Джалид, высыпая на диван патроны вперемешку с деньгами.
- Вам надлежит убить вице-президента Соединенных Штатов и кандидата на пост президента от Демократической партии - губернатора Майкла Принсиппи.
Люди Джалида обменялись изумленными взглядами.
- И президента тоже? - спросил Джалид.
- Это мне все равно. Можете убивать кого захотите, после того как выполните задание. Вот вам фотографии и программы ближайших поездок обоих. Если будут какие-нибудь изменения, можете узнать о них из газет или по телевизору.
- А как с оплатой?
Человек по имени Тюльпан водрузил на журнальный столик кожаный кейс и открыл его: тот оказался битком набит пачками долларов. Сверху каждой пачки лежала банкнота с цифрой "1000". Джалид взял наугад одну пачку и пролистнул - она вся была из тысячных купюр. Такими же были и остальные пачки. Джалид их все проверил и показал товарищам.
- Этот чемоданчик будет лежать в сейфе отеля, - пообещал человек по имени Тюльпан. - Когда справитесь с заданием, я вернусь, передам его вам и помогу выехать из Америки на родину.
- А откуда нам знать, что ты не обманешь?
- Ты проводишь меня до сейфа. Я распоряжусь, чтобы его содержимое выдавали только двум людям - мне самому и тебе либо любому из вас - на случай, если ты погибнешь.
- Я не погибну! Меня пуля не берет. Но какие у нас гарантии, что ты не бросишь нас вместе со своим чемоданом?
- Вы меня знаете. Вы запомнили мое лицо. Можете описать его властям и взамен выторговать для себя что угодно.
Это показалось Джалиду и его бойцам убедительным.
- Идет, - удовлетворенно подытожил Джалид.
Он вдруг вновь ощутил прилив уверенности. Чего сложного - убрать двух политиков в такой беззаботной стране, как Америка, где даже дуракам и дебилам порой удается совершить покушение? А он опытный солдат. Эти денежки, можно считать, уже у него в кармане, подумал он, шагая вслед за длинноволосым блондином к гостиничному менеджеру.
В коридоре им встретилась мамаша, которая тащила за собой малыша. Джалид заметил, как мальчик вдруг весь съежился. Он подумал, что малыш испугался его, но глаза ребенка были устремлены на бесстрастное лицо Тюльпана.
- Ты что, его тоже загипнотизировал? - спросил Джалид.
- Нет, - ответил Тюльпан. - Дети чувствительнее взрослых. Мальчик просто почувствовал, что рядом с ним прошла смерть.
Глава 6
У дверей в комнату Римо Мастер Синанджу остановился и прислушался. До него доносилось ровное неглубокое дыхание. Отлично, его воспитанник спит. Самь1Й подходящий момент, чтобы переговорить наконец с Императором Смитом, чего тот всячески избегает.
Облаченный в свое церемониальное кимоно, Чиун пешком поднялся по лестнице, так как не доверял лифтам, и постучал в кабинет Харолда В. Смита.
Была уже ночь, но Смит оставался на месте.
- Войдите! - хрипло откликнулся он.
Мастер Синанджу вошел и сразу заметил, как сильно осунулся Харолд Смит за последние дни.
- Приветствую вас, о Император Смит. Какое счастье, что вы все еще пребываете в крепости "Фолкрофт", настоящем оплоте вашего могущества, ибо Мастер Синанджу имеет к вам серьезный разговор.
Смит раздраженно отмахнулся.
- Мне очень жаль. Мастер Чиун, но боюсь, не в моей компетенции восстановить вашу карточку "Америкен экспресс".
- А, пустяки! - ответил Чиун. - Я пришел обсудить вопрос о возобновлении контракта между нашими домами.
- Боюсь, в данный момент говорить об этом преждевременно.
- Преждевременно? - удивился Чиун. - До окончания нынешнего контракта остается всего несколько дней. Разве вы не хотите, чтобы его условия плавно перешли в новое соглашение?
- "Преждевременно" - неудачное слово. На самом деле, мне следовало бы назвать этот вопрос спорным.
- Отлично! - Чиун просиял. - Давайте на том и сойдемся, что все наши дальнейшие переговоры будут касаться весьма спорных вопросов. Это сделает их более продуктивными.
- Вы не поняли, - устало произнес Смит. - Через месяц организация вообще может прекратить свое существование. Вице-президенту Соединенных Штатов стало известно о КЮРЕ, и он уже намекнул, что в случае его избрания организация ликвидируется.
- Только шепните, и я расправлюсь с ним, как того заслуживает предатель! - решительно заявил Чиун.
- О нет, нет! - поспешил возразить Смит. - Это прерогатива президента - решать, оставлять КЮРЕ или нет, когда он вступает в должность. Всякий раз при смене администрации происходит та же процедура: старый президент информирует своего преемника о нашей организации, а уж его дело оставлять ее или распускать.
- А, тогда я отправлюсь к этому блиц-президенту и помогу ему принять верное решение, о мудрейший! - Чиун отвесил поклон.
Смит опустился в кресло. Он уже давно отчаялся втолковать Чиуну суть демократических процедур. Тот не переставал надеяться, что когда-нибудь Смит даст ему волю, и он сумеет посадить в Овальный кабинет Харолда Смита Первого, законного Императора Всея Америки.
- Нет, - сказал Смит. - Решение будет принимать вице-президент. Если его выберут президентом.
- Если? - переспросил Чиун.
- Его еще могут не избрать. Президентом может оказаться кандидат от демократов.
- А что думает этот второй? - поинтересовался Чиун.
- Он ничего не знает о КЮРЕ. Так что придется нам подождать результатов выборов.
- Тогда надо позаботиться о том, чтобы трон достался этому второму, раз у него нет против нас предубеждений, - обрадовался Чиун.
Смит снял очки и потер воспаленные глаза.
- Это тоже не наше дело, - сказал он.
- Я мог бы сделать это и без вашего прямого указания. Взять, к примеру, отпуск, а дальше я волен делать что захочу, это никого не касается. Я видел по телевизору слушания в конгрессе и понимаю теперь, как работает ваша власть. Разрешите мне взять на себя этот труд.
- Американская власть работает по-другому. У нас не совершаются дворцовые перевороты. Почему, вы думаете, Америка существует уже больше двухсот лет?
Чиун вежливо пожал плечами и решил не говорить, что он на сей счет думает. Его предки служили Египту, Риму и Персии на протяжении гораздо более долгого времени, нежели жалкие два столетия. Двух веков едва ли могло хватить на установление действительно стабильной власти. Тем более если речь идет об Америке, где каждые несколько лет меняют правителей, не давая им возможности как следует освоить искусство управления государством. В политическом же отношении в стране царит полная неразбериха, и слова Смита - тому подтверждение. Надо же - заявить, что Мастер Синанджу не может быть уверен в своем будущем контракте с Америкой только потому, что в стране должен смениться руководитель!
Мастер Синанджу в задумчивости прищурился. Больше всего ему хотелось помешать возвращению Римо в Синанджу. В прошлый раз ему удалось убедить Римо остаться на службе до истечения срока нынешнего контракта. В следующий раз это вряд ли пройдет, но что он, собственно, теряет? Для Чиуна вернуться в Синанджу и уйти в отставку равносильно тому, чтобы отдаться во власть преждевременной смерти. Селяне Синанджу перенесли свои верноподданнические чувства с Чиуна на Римо и совершенно перестали замечать старика. Хуже того, Римо вознамерился жениться на женщине, с которой едва знаком. И хотя Ма Ли хорошая девушка, добрая и чистая душой, брак с ней означает, что Римо неизбежно отдалится от Чиуна. А Чиун совсем не готов к тому, чтобы отойти на второй план в жизни Римо.
- Разве не существует переходного периода, когда власть передается от старого президента новому? - спросил немного погодя Чиун. - Чтобы обеспечить преемственность?
- Да, существует, - согласился Смит. - Однако, как вам известно, в последний год в стране было очень спокойно. И я не думаю, что произойдет что-то критическое, хотя наперед этого знать никто не может. Дело в том, Мастер Синанджу, что даже если нашу организацию не распустят, КЮРЕ вряд ли уже понадобится ее боевая единица.
- Чушь! - огрызнулся Мастер Синанджу. - Ассасин государству так же необходим, как человеку - воздух. Но предположим на минуту, что вы правы. Если, как вы говорите, вы опасаетесь упразднения, то мы тем более ничего не потеряем, если обсудим условия нового контракта сейчас. Если вас отправят в отставку, мы с Римо тоже тихо исчезнем.
- Боюсь, что в данный момент мы не вправе обсуждать дальнейшую судьбу Римо, - заметил Смит. - Нынешний президент считает, что Римо погиб в прошлом году во время кризиса с Советами.
- Значит, о Римо мы поговорим позже, - твердо заявил Чиун и расположился на ковре.
Понимая, что это означает официальное начало переговоров, Смит тоже устроился на ковре, положил на колени желтый блокнот и приготовил карандаш, чтобы записывать условия соглашения.
- Я предлагаю возобновить наш контракт на прежних условиях. Оплата меня устроит нынешняя, - величественным тоном изрек Чиун.
Он был уверен, что Смит тотчас ухватится за такие выгодные условия: все последние годы Чиун регулярно выбивал из него солидную прибавку.
Смит колебался. Он хотел сказать "да", но прикусил язык.
- Это слишком дорого, - отвечал он бесстрастным тоном.
