Соавторы: Ричард Сэпир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
- Сильнее всех! - снова крикнул Голландец и, небрежно швырнув бездыханного Римо наземь, распростер руки, словно похваляясь своей победой перед целой Вселенной.
Он запрокинул восторженное, почти блаженное лицо, и его взору предстала насмешливая утренняя звезда на пурпурном небосклоне.
- Сильнее всех... - прошептал он и направил всю свою энергию в одну точку.
Чиун ловко перепрыгнул через камни и устремился к Голландцу, не спуская глаз с его исполненной высокомерия фигуры, но не успел: вновь зазвучала музыка, и высоко в небе маленькая серебристая точка Венеры стала расти и расти, пока вершина горы не озарилась ослепительным светом.
Голландец торжествующе воздел кулаки.
- Сильнее всех!
Музыка зазвучала совсем нестерпимо, и под ногами его земля встала дыбом.
- Нет! - успел крикнуть Чиун, но было уже слишком поздно. Голландец провалился в разверзшийся кратер, и снизу донесся его прощальный вопль:
- Сильнее всех! Сильнее! Сильнее!
Вслед за ним стал падать и лежавший без движения Римо Уильямс. Когда обоих поглотила бездна, земля опять сомкнулась, и вокруг воцарилась могильная тишина. Смолкла и музыка.
Чиун бросился к тому месту, где только что была расщелина, и стал отчаянно рвать землю пальцами.
- Римо! Сын мой! - Он царапал ногтями землю, но она сомкнулась намертво.
Мастер Синанджу поник головой и долго сидел неподвижно. Потом он нацарапал на земле знак - разделенную надвое трапецию, символ Синанджу. Пусть им будет отмечено место последнего успокоения двух белых Мастеров Синанджу, на которых прервется династия.
С выражением покорности Мастер Синанджу поднялся, отряхнул землю со своего кимоно и тихонько прочел заупокойную молитву, затем повернулся, чтобы покинуть скалу Дьявола. Он вдруг обнаружил, что идти с пустыми руками еще тяжелее, чем нести на себе тело сына, ведь это означало оставить его здесь навеки.
Он вышел из крепости, и тут его остановил знакомый голос:
- Решил без меня уйти, папочка?
Чиун развернулся. От удивления морщины на его лице разгладились.
- Римо! - ахнул он. - Римо, сынок! Ты жив?
- Более или менее, - небрежно бросил тот. Лицо его было в поту и пыли, под мышкой он держал безжизненное тело в пурпурном шелке. Руки Перселла были связаны желтым кушаком.
- Но я видел, как вы оба провалились под землю!
- Это были не мы, - сказал Римо.
Он попробовал изобразить улыбку, но Чиун видел, что это дается ему с трудом. Мастер Синанджу подошел к Римо и пощупал его - сначала руку, потом лицо.
- Ты настоящий? Не жестокое видение, призванное усугубить мое горе?
- Настоящий!
- Но я видел, как этот негодяй тебя поборол!
Римо покачал головой.
- Ты видел то, что было у Голландца в воображении, что он хотел тебе внушить. Ты оказался прав, Чиун: он окончательно свихнулся. Помнишь тот момент, когда свет стал совсем нестерпим?
- Да.
- Вот тогда я его и сломил. И он это понял. Мне кажется, в тот момент он и спятил окончательно. Он понял, что не сможет победить. Мне это тоже было ясно. Он стоял на коленях - и вдруг обмяк. И тут же на его месте возник другой Голландец и другой я, и они стали биться. Когда я понял, что произошло, то отошел в сторону и так же, как ты, наблюдал.
- А бездна?
- Очередная игра воображения. Впрочем, в каком-то смысле ее можно считать реальной - это была бездна безумия, навсегда поглотившая Голландца. Единственное, что я сейчас твердо могу сказать: вот я, а вот - он.
- Он не умер? - удивился Чиун.
- Можно считать, что умер.
Римо положил Перселла на камень. Тот едва дышал, а в глазах еле-еле теплилась жизнь. Губы его шевельнулись.
- Он хочет что-то сказать, - заметил Чиун. Римо приник к кривящемуся рту Голландца.
- Я победил. Несмотря ни на что!
- Не дождешься! - сказал Римо.
Прежде чем в глазах его потух последний свет разума, Голландец резко выпрямился, как от разряда электрического тока.
- Теперь вам ни за что не спасти кандидатов в президенты! - И снова обмяк.
Чиун внимательно его осмотрел.
- Жив. Но судя по глазам, рассудок оставил его.
- Он больше не представляет для нас угрозы. Кажется, мне это удалось! Я остановил Голландца, а сам остался цел!
- Не будь таким хвастуном! Последнее слово еще может быть за ним.
- Если мы торопимся, - сказал Римо, сгребая Перселла, - не будем тратить зря время!
- Нет! - остановил его Чиун. - Вниз его понесу я. Я столько лет ждал искупления!
Они покинули скалу Дьявола, а высоко в безмятежном небе им светила ясным светом утренняя звезда.
Глава 36
Последние перед голосованием теледебаты двух претендентов транслировались в прямом эфире из студии на Манхэттене всеми без исключениями каналами. После того как ведущий представил кандидатов, вице-президент произнес вступительное слово, которое завершил уверением в том, что в случае его избрания все тайные операции американских спецслужб будут свернуты.
Губернатор Майкл Принсиппи начал свое выступление с того, что пообещал не оставить в федеральном бюджете ни одной закрытой статьи.
Посреди его речи все телевизионные экраны в Соединенных Штатах погасли.
Служба безопасности перекрыла на телестудии все входы и выходы. По периметру здания вместо обычных цементных блоков стояли бронированные лимузины - бампер к бамперу. Охрана была готова ко всему.
Ко всему, кроме поджарого белого мужчины и сухонького азиата, которые разом выскочили из подъехавшего такси, перемахнули через лимузины и, не спрашивая разрешения, промчались мимо охранников.
- Стоять! - раздалось им вслед вместе с предупредительными выстрелами.
- Нам некогда! - на ходу бросил белый, и они вдвоем скрылись за углом, на какую-то долю секунды опередив пули.
При входе в студию стояли двое других агентов безопасности, они отреагировали на вторжение молниеносно и ринулись на незнакомцев, однако немедленно были повергнуты в глубокий сон мимолетным движением ловких рук.
Римо Уильямс ворвался в студию. Три камеры перемешались взад-вперед, показывая кандидатов в президенты с разных ракурсов. В студии было некоторое количество зрителей - в основном тщательно отобранные представители прессы.
- Начнем с камер! - крикнул Римо. - Это не должно попасть на экраны!
- Конечно, - согласился Мастер Синанджу.
Они бросились каждый в свою сторону и быстро отключили питание. В режиссерской все пришли в оцепенение: экраны мониторов разом погасли.
- Опять вы! - От изумления вице-президент подскочил до потолка.
- Потом, потом! - торопливо буркнул Римо и с такой силой сдернул его со стула, что прикрепленный к лацкану пиджака микрофон отлетел.
- Что мы тут ищем? - спросил Чиун, проделав то же самое с губернатором Принсиппи.
- Понятия не имею! Бомбу. Да что угодно! - рявкнул Римо, отрывая стул от пола. - Здесь чисто.
Он отшвырнул стул в сторону.
- Бомбу?! - изумился режиссер.
Мгновенно в студии возникла паника. Все устремились к выходу, и людская волна отсекла охранников от дверей.
- Есть что-нибудь? - перекрывая шум голосов, спросил Римо.
- Нет! - прокричал в ответ Чиун, взламывая половицы подиума. Они разлетались в стороны с легкостью зубочисток.
Римо в отчаянии огляделся. Яркий свет софитов мешал ему смотреть. До него доносились испуганные голоса бросившихся к выходу людей и отчаянные приказания охранников, тщетно пытающихся расчистить себе путь. Все три камеры слепо смотрели на него, и вдруг одна двинулась вперед.
В первый миг у Римо мелькнула мысль, что бестолковый оператор, по-видимому, не понял, что питание отключено, но тут в камере что-то щелкнуло, и из-под объектива высунулась металлическая трубка.
- Автомат! - успел крикнуть Римо.
Мастер Синанджу рванулся к повергнутым в смятение кандидатам в президенты и повалил их на пол. Римо сделал сальто, увернулся от пуль тридцатого калибра и приземлился четко на ноги. Камера двинулась к трем вжавшимся в пол фигурам и нацелилась пониже.
Римо прыгнул. Времени для раздумий не было.
У него за спиной студийный занавес повис лохмотьями под градом пуль, которые летели все ниже и ниже.
Херм Аккорд решительно орудовал своей "камерой". Он не сомневался, что поджарого парня в белой футболке он снял. А где остальные? Нелегкое, оказывается, дело - управлять студийной телекамерой. Объектив оказался значительно больше, нежели дуло автомата, который он вмонтировал в камеру накануне ночью. Получалось, что обзор у него гораздо шире, чем он мог накрыть автоматной очередью. Это было все равно что целиться в комара через дренажную трубу.
Раздосадованный, он прекратил огонь, высунулся из-за камеры и в каком-то дюйме от себя увидел лицо худого.
- Какого... - начал он, но закончить не сумел, ибо в этот момент наелся собственных зубов.
Он отпрянул и схватился за горло, его стал бить кашель. Он не успел осознать, что один коренной зуб, посланный быстрее автоматной пули, разлетелся у него прямо в гортани. Его это уже не волновало: он видел только тянущуюся к его лицу руку. Она приняла угрожающие размеры - и свет для Херма Аккорда, как и для всей Америки в тот вечер, погас.
Римо не стал проверять рухнувшее на пол тело, а скорее бросился к Чиуну. Тот как раз помогал вице-президенту подняться.
- Благодарю вас.
Вице-президент еще не отошел от шока.
- За нас обоих! - поддакнул губернатор Принсиппи.
- Похоже, мы подоспели вовремя, - вставил Римо.
- Синанджу всегда успевает вовремя, - уточнил Чиун.
- Надо убираться, - сказал Римо и бросил взгляд на дверь, откуда доносились отчаянные вопли охранников, грозящих пустить в ход оружие, если путь не будет очищен немедленно. - Но вы можете быть спокойны: больше покушений не будет. Мы разобрались с тем типом, который это устроил.
- Думаю, губернатор меня поддержит, если я скажу, что мы благодарны вам за помощь, - от души сказал вице-президент, застегивая пиджак.
- Поблагодарите Смита, - посоветовал Римо. - Это в его ведении. Чтоб вы знали: мы снова в строю.
- Благодарю за службу! - сердечно произнес вице-президент.
- И забудьте Адониса. Он был в числе заговорщиков.
- Ничего не понимаю! - пробормотал губернатор Принсиппи, озираясь по сторонам. - Где же мой ниндзя? Он сказал, что всегда будет рядом, даже если я этого не буду знать. Мне надо было только свистнуть.
- А вы свистнули? - вежливо осведомился Чиун.
- Честно говоря, нет. Мне было не до этого.
- Это все равно бы не помогло, - заверил Чиун. - Всем известно, что у ниндзя отсутствует музыкальный слух.
Губернатор Принсиппи заложил в рот два пальца и издал пронзительный свист.
- Никого! - разочарованно протянул он.
- Вот видите? - обрадовался Чиун. - Запомните, Синанджу вам не придется вызывать свистом. Достаточно позвонить по телефону.
И Римо с Чиуном растворились в кишащей у дверей толпе. Хотя толчея напоминала часы пик в нью-йоркском метро, они каким-то чудом просочились через толпу под самым носом у обезумевших охранников.
Когда служба безопасности пробилась наконец в студию, им предстали оба кандидата в президенты, спокойно прилаживающих свои микрофоны.
- Вы немного припозднились! - самодовольно произнес вице-президент. Может, ребятки, раз уж вы здесь, возьмете на себя труд убрать это тело? А то нам надо дебаты закончить.
Телеэкраны по всей Америке снова ожили. Ведущие неуверенно мямлили что-то по поводу технических неполадок. Когда же дебаты возобновились, никто не удосужился объяснить телезрителям, почему кандидаты продолжили их стоя и откуда в студийном занавесе столько пулевых отверстий.
Губернатор Принсиппи невозмутимо досказал свою тираду.
- Когда нас прервали, я начал говорить о том, что надо свернуть деятельность тайных служб. Но я должен сразу оговориться, что для определенного рода разведподразделений в моей администрации место будет. Речь главным образом идет о контрразведке. В конце концов, она существует для того, чтобы свести до минимума применение вооруженных сил. Я хочу сейчас публично поблагодарить наших безымянных героев - Томов, Диков и Харолдов, которые неустанно трудятся на этой ниве. Именно им Америка обязана своим могуществом. Вы согласны, господин вице-президент?
- Всем сердцем! - подхватил тот. - Они у нас есть, и честное слово, они нам нужны! Так же, как и Брауны, Джонсы и Смиты, которые ими командуют.
Никогда еще американцы не были свидетелями столь резкого изменения точки зрения. Впрочем, это мало кого удивило. В конце концов претенденты на место в Белом доме - политики.
Доктор Харолд В. Смит следил за теледебатами, находясь в больничной палате. Он один мог предполагать, что произошло в студии в тот момент, когда передача вдруг прервалась. Римо и Чиун - они сделали это. Уже в который раз! КЮРЕ будет жить. Он сам не знал, смеяться ему или плакать.
Прошло два дня. Римо Уильямс оставил машину у железной ограды кладбища Уайлдвуд и прошмыгнул в ворота.
Рядом с ним шагал Мастер Синанджу. В походке Римо чувствовалось нетерпение.
- Смит бы расстроился, если бы узнал, что ты здесь, - предостерег Чиун.
- Это было единственное, что пришло мне в голову в качестве места встречи.
- Смит и так огорчен!
- С чего бы ему огорчаться? Он спас свою шкуру. И Америку тоже спас. В Белый дом приходит новый президент, убежденный в необходимости существования КЮРЕ на вечные времена. Голландец остаток дней проведет в обитой резиной палате в "Фолкрофте", ковыряя мох из собственного пупка. Никому из нас он больше не страшен. Все наши проблемы позади. Мне не терпится рассказать обо всем Джильде!
- Смит расстроен, потому что, когда к нему вернулось зрение, он прочел контракт.
- Что ты ему подсунул? Удвоил предыдущий тариф?
- Этого было бы мало за то унижение, какому он подверг Мастера Синанджу, когда безбожно сбил цену, а потом и вовсе порвал документ! Я оговорил тройное увеличение оплаты.
- Тогда мне понятно, чем вызвана его печаль. Ты его здорово надул!
- Это было необходимо. Он должен платить Мастеру Синанджу за услуги, за свои неблаговидные поступки в отношении Мастера... а кроме того - за тебя.
Римо остолбенел. Чиун невозмутимо поднял на него глаза.
- За меня?! Ты включил меня в контракт еще на целый год?
- На два. Считай, что это форма страхования от безработицы.
- А у меня совсем нет права голоса?
- Нет. Мастер пока - я, а ты всего лишь ученик. Строго говоря, ты подмастерье, а следовательно, за тебя решаю я. Как всегда.
Римо покрутил головой и зашагал дальше.
- Посмотрим, что скажет Джильда.
- Вот именно, - лицемерно поддакнул Чиун. - Посмотрим, что она скажет.
На могиле с надписью "Римо Уильямс" лежали свежие цветы. Римо остановился.
- Интересно, - сказал он, - кто бы мог принести на мою могилу цветы?
Он нагнулся и поднял букет. Внутри была спрятана записка, она слегка намокла от недавнего дождя.
Римо уронил цветы и стал читать. Письмо было адресовано ему и подписано: "Джильда".
- Что пишет? - полюбопытствовал Чиун.
- Она не придет, - ответил Римо. - Никогда.
- Ну, это еще как сказать!
- Пока я не брошу свою нынешнюю работу. А она знает, что это единственное, чем я могу заниматься. Она считает, что на этот раз не она меня бросила, а я - ее. И это помогло ей принять решение. Она пишет, что когда увидела, как мы с тобой улетаем в Америку, то ей стало окончательно ясно, что я всецело принадлежу этой работе.
- Ты это и сам понимаешь.
- Пишет, что Фрея уже по мне соскучилась, - продолжал Римо. Взгляд его потух. - И что когда придет время, она подумает, не разрешить ли Фрее тренироваться по системе Синанджу, если и она, и я этого захотим.
- Размечталась! - высокомерно изрек Чиун. - Еще ни одной женщине не удавалось стать Мастером Синанджу! Женщина от природы на это не способна. Это решительно невозможно!
- Есть постскриптум, - сказал Римо. - Она пишет, что Фрея, когда не катается на своем пони, отрабатывает дыхание. И шлет от себя подарок, чтобы дедушка понял, что она хочет вырасти большой и сильной, как папа и мама.
Римо порылся в корзинке с цветами и извлек оттуда маленькую подкову, согнутую в крендель.
- Смотри-ка! - сказал он.
- Гнутая подкова, - фыркнул Чиун. - Что с того?
- Ты что, не понимаешь? Это сделала Фрея! Своими маленькими ручонками!
- Не может быть! - подивился Чиун. - Такая маленькая, к тому же белая, да еще и девчонка! Я сам только к двенадцати годам этому научился!
- Вот видишь! - подхватил Римо. - А ты, между прочим, не белый и не девчонка!
Чиун сердито топнул ногой.
- Ни за что не поверю!
- А я верю! - заявил Римо. - И сохраню на память.
Чиун наморщил лоб.
- И ты даже не попытаешься вытащить из меня, где сейчас находится Джильда?
Римо надолго замолчал, потом сказал, не сводя задумчивого взора с подковы:
- Нет. Джильда знает, что делает. И наверное, она права. К тому же она больше не живет в Уэльсе. Так, по крайней мере, следует из письма.
- Что? - вскричал Чиун. - Ты хочешь сказать, что она не оставила нового адреса? Как же я стану посылать своей внучке подарки на день рождения? Как я смогу следить за ее успехами в раннем возрасте?
- Ничего, мы еще с ними повидаемся, - заверил Римо. - Только не знаю когда.
- Значит, ты остаешься в Америке? Со мной?
