Текст книги "Это бизнес, детка! (СИ)"

Автор книги: Ульяна Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Выберу. Конечно, выберу. Не изволь сомневаться, зайка мой!

– Надеюсь, ты не заставишь меня держать свечку? – мрачно пошутила, но маркиз шутку не понял:

– Разве у вас свечи не ставятся в подсвечники? Даже если это будет романтический ужин?

– Laisse tomber***, – я махнула рукой. – Во сколько мне заехать за вами?

– Давай договоримся на восемь. Тебе хватит времени, чтобы приготовиться? Кстати, какой в здешних ресторанах дресс-код?

– Costume-cravatte****, – мстительно ответила я. – Отлично, тогда до восьми.

Ровно в двадцать ноль-ноль я снова постучала в дверь номера тридцать пять. Мне открыл Антуан и на несколько секунд потерял дар речи. Было от чего, наверное, ибо я не пожалела времени, чтобы найти подходящий наряд. Узкое и короткое облегающее платье с гжельской росписью – синие цветы на белом фоне – сочла самым интересным решением для русского ресторана. Тем более, что я заказала столик в самом русском изо всех русских ресторанов Москвы. В «Ермаке». А что? Пусть маркизу будет плохо, а не мне.

– Ты выглядишь… потрясающе! – наконец выдавил Антуан, и я коротко кивнула:

– Спасибо. Ты тоже неплох. Правда, я выбрала бы другой галстук, но так тоже сойдёт.

– Думаешь, стоит поменять? – озаботился маркиз, приподняв кончик строгого галстука в консервативную полоску.

– Не надо. Поехали. Где твоя… приглашённая девушка?

– Я позвоню ей прямо из ресторана, – Антуан захлопнул дверь и жестом пригласил меня на выход. Хм. Какие мы скрытные! Ведь я всё равно увижу эту девушку, к чему такие тайны мадридского двора?

На машине, которую мне давали в бюро – быстрой и представительной серебристой «Тойоте», мы немного потолкались в пробках по центру, потом выехали на Звенигородское шоссе. Антуан баловался СМСками, я мрачно думала о том, какие блюда закажу в этом стилизованном под Русь ресторане. И немного – о том, как могла бы убить маркиза, чтобы получить при этом максимальное удовольствие. Зачем он мучает меня? Или считает, что мне всё равно? Или эгоистично наплевал на мои чувства? Это самое разумное предположение. Ведь я наплевала на него, когда ушла из больницы с кольцом… Месть сладка, не правда ли, маркиз…

В ресторане нас встретил официант, одетый халдеем из дореволюционного трактира, с поклоном проводил за заказанный столик. Костюм Антуана резко контрастировал с интерьером, да и с избушечно-лубочным стилем заведения. Зато у моего маркиза глаза разбежались. Он беззастенчиво разглядывал постройки, колодец под крышей, вырезанных из столбов идолов, а внутри пялился на лавки, резные наличники, состаренные балки, копья и щиты, развешанные по бревенчатым стенам… Когда мы сели за столик и получили меню, Антуан сказал:

– Здесь так красиво, что просто дух захватывает!

– Я рада, что тебе нравится, – вежливо ответила, открывая папку с тиснёными узорами. – Ты собираешься звонить своей девушке?

– Да, прости, сейчас! – спохватился он и вытащил смартфон, принялся набирать номер. Пока он ждал ответа, мой телефон завибрировал в сумочке. Схватила его, посмотрела – незнакомый номер. Подняла глаза на Антуана – он улыбался. Сбросив вызов, я недовольно поинтересовалась:

– Скажи, а просто пригласить меня ты не мог? Религия не позволила?

– Если честно… – он замялся. – Я до жути боялся, что ты мне откажешь. Поэтому… Ну, ты же не уйдёшь прямо из ресторана, правда?

– Чего тебе бояться? – пробормотала я. Глупо как-то получилось… И его девушка, гражданская жена, странная какая-то. Вообще, всё происходящее странно до невозможности. Надо побыстрее разрулить эту ситуацию и расстаться с маркизом навсегда.

– Мы расстались не лучшим образом, – продолжил Антуан. – Я много думал о тебе. Надеялся, что ты меня не забыла…

– Почему, Антуан? – тихо спросила я.

Он взял мою руку через стол, погладил пальцами ладонь и ответил:

– Потому что я не забыл. И не хочу забывать. Я приехал попросить у тебя прощения.

– Тебе не за что просить прощения, – слова сами вырвались, хотя я хотела промолчать.

– Не спорь, детка…

Официант снова подошёл, держа наготове блокнотик:

– Вы выбрали, с чего начнёте трапезу?

– Первым делом принесите нам графин огненной воды, – улыбнулась я, зная, что Антуан не поймёт. – Из закусок возьмём оливье и селёдку под шубой, потом горячее – пельмени с фирменным соусом, а до десерта, если доживём, скажем потом.

– Сию минуту!

Официант поклонился и отошёл. Антуан прищурился:

– Что ты заказала?

– Тебе понравится. Расскажи мне лучше о ваших отношениях с Лилль.

Он с усмешкой наклонился и поцеловал мою руку:

– Ты ревнуешь!

– Ни в коем случае! – соврала я. – Интересуюсь принципом свободных отношений.

– Расслабься и не ревнуй, Альошка! Лилль – моя дальняя кузина и, к тому же, лесбиянка. Так что это мне надо бы ревновать… Кстати, она на тебя очень недвусмысленно смотрела во время экскурсии!

Что-о-о? Кузина-лесбиянка? Вот жук! Притащил с собой родственницу и выдал за свою жену! Только чтобы позлить её, Алёшку? И как после этого с ним разговаривать?

– У тебя такой взгляд, mon coeur, мне страшно!

– Это очень хорошо, что тебе страшно, – ответила я, машинально комкая салфетку. – Я отомщу.

– Я люблю тебя, Альошка!

Официант принёс графин и две рюмки, поставил на стол между нами, добавил корзиночку домашних чипсов, тарелочку с мелкими кружочками колбасы, а мы с Антуаном смотрели друг на друга и не могли отвести взгляд. Я была склонна думать, что ослышалась, но глаза маркиза говорили об обратном. Он убрал шторки, и в светлых радужках плескалась надежда и нежность. Наконец, я разорвала наваждение и зажмурилась. Внутри стало тепло, словно в меня налили целый чайник кипятка, и он согрел заледеневшую за последние месяцы кровь… Сердце бухало редко-редко, отдаваясь гулкими ударами в висках. Мой маркиз… Он приехал ко мне, сам, за тысячи километров! Он признался мне в любви, но разве можно верить ему? Хочется, но колется.

– Ты несерьёзно, Антуан, – наконец, смогла выдавить я и снова глянула на него. Маркиз покачал головой, наливая водку в рюмки:

– Недоверчивая моя девочка. Послушай, ты хочешь нас убить? Это настоящая русская водка? Мы до дому не сможем добраться!

– Возьмём такси. Антуан, ты не ответил. Я не могу… Понимаешь… Ты уедешь обратно во Францию, а я останусь здесь, снова одна…

– Я заберу тебя с собой, Альошка! Я не хочу больше жить без тебя, mon petit coeur, mon amour, ma chérie!

Я смотрела в его глаза и качала головой. Какой он простой! Как всё у него решается по щелчку пальцев!

– Я не смогу, Антуан. У меня дети, работа…

– Дети? Альошка, солнышко, сколько тебе лет? – искренне изумился маркиз. Я рассмеялась через силу, сообразив, что сморозила:

– Нет, это не мои дети, это брат с сестрой. И, кроме меня, у них никого нет. Нет, есть наша мать, но она… не совсем вменяемая. А мне никто их не доверит. Я путано говорю, да?

– Я вспомнил! Один мой сокурсник, родом из России, говорил: без бутылки не разберёшься! – заявил Антуан, поднимая рюмку. – Знаешь что? Если ты не можешь поехать со мной, я буду жить в Москве! Салют!

– За понимание, – растерянно ответила я, выпила водку до дна и сунула в рот вкусный солёный чипс. Антуан последовал моему примеру и глухо выдохнул:

– Putain bordel de merde, это… Так крепко!

– Боишься упиться? – усмехнулась я, глядя, как подошедший официант ставит две тарелки с затейливыми корзинками из теста перед нами. – Ничего, у меня уже был опыт транспортировки твоего бесчувственного тела, я справлюсь.

– Я боюсь не этого, а того, что не смогу показать тебе ночью, как сильно я тебя люблю. Послушай, а как называется вот это? Это нарезанные овощи в… сметане?

– В майонезе. Между прочим, салат называется Оливье!

– Там есть оливки? Или оливковое масло?

Я смеялась. Как объяснить французу, почему салат называется французским именем, которое не имеет ни малейшего отношения к знаменитым «божьим деревьям»?

– Ты попробуй, это очень вкусно!

– Подожди, ты же не будешь меня так кормить каждый день? – Антуан с опаской ковырнул горошинки сверху салата. – Если я перееду к тебе…

– Антуан… Ты шутишь, и это слишком жестоко.

– Я не шучу, Альошка. Без тебя мне слишком плохо.

Я смотрела в его глаза и понимала, что пропадаю в них, что уже пропала навсегда, стоило только увидеть маркиза. Я простила его и себя. Позволила сердцу открыться навстречу первой любви…

_____________

* Bonjour. Mademoiselle Delarue? Je suis votre guide, Alexia (фр.) – Здравствуйте. Мадемуазель Деларю? Я ваш гид, Алексия.

** Compagnon (разг.), conjoint, concubin – попросту сожитель, партнёр по гражданскому браку. Во Франции это называется union libre или concubinage, свободный союз. Он абсолютно легален и предусматривает достаточно надёжный уровень юридической и финансовой защиты для обоих. Женский вариант – compagne, conjointe, concubine.

*** Laisse tomber (фр.) – оставь, в смысле, не имеет значения, не будем больше об этом. Дословно: пусть падает.

**** Costume-cravatte (фр. разг) – дресс-код, подразумевающий костюм и галстук. Википедия позиционирует его как Cocktail Attire – наряд для коктейля.

Эпилог

Продолжения не будет.

Совсем не будет.

Совсем-совсем.

Я проснулась от жарких объятий. Жарких, расслабленных, сонных… Мне казалось, что руки были везде, но это только со сна. Пальцы ласкали мой сосок, слегка покручивая его и пощипывая, ладонь лежала на животе, прижимая мою спину к горячему, голому торсу… А внутри, в самой секретной, скрытой глубине, как в пробку бутылки, ввинчивался в моё тело штопор моего мужчины. Его толчки будили всё сильнее, я чувствовала наслаждение и возбуждение, как и всегда, как раньше, как каждый раз, когда он брал меня… Всё острее… Всё слаще… Всё быстрее…

Не выдержав, я застонала:

– Антуан… Ещё немного…

Сосок сжался в его пальцах, ладонь сильнее надавила на живот, я вся превратилась в одну огромную живую эрогенную зону… Тронь он меня в любом месте, коснись руки или шеи – я взорвалась бы от невыносимого блаженства мгновенно, но мне хотелось прийти к финалу вместе с мужем, чтобы ощутить, как он пульсирует во мне, и сжимать его крепче, как добытый трофей…

И фейерверк случился, и скрипки запели, и стон Антуана показался мне самым сладостным звуком на земле… И руки его, охватившие моё тело, стали снова капканом для сердца и любви…

А потом я услышала ещё один звук, волновавший меня до глубины души. Простонала, но уже по другому поводу:

– О-о-о, Сонюшка… Ну почему так рано? Сегодня же суббота!

Антуан запечатлел на моём виске короткий поцелуй и откинулся на спину, давая возможность встать:

– У неё ещё нет понятия «выходной», поэтому вперёд, мамочка!

– Я принесу её тебе, так что изволь надеть трусы, маркиз де Панисс-Пасси! – мстительно ответила я, поднимаясь за пеньюаром.

– Вредная женщина, я ни за что на тебе не женюсь! – проворчал он, копаясь под одеялом в поисках белья.

– Поздно, mon amour! – я показала ему язык и вышла из спальни.

Сонюшку мы поселили в детской с рождения. Антуан настоял. Мол, так она быстрее станет самостоятельной. Я согласилась, хотя сердце разрывалось поначалу, а ноги уставали бегать туда-сюда. Но теперь я готова была признать, что муж был прав. Малышка просыпалась всегда раньше нас, играла немного в своей кроватке, а потом принималась тихонько хныкать, чтобы за ней пришли. Вот и сейчас она нетвёрдо встала на ножки, цепляясь за поручни кроватки, протянула ко мне пухлые ручонки и чётко сказала:

– Мамо!

– Здравствуй, мой маленький зайчонок! – растроганно ответила я, поднимая дочку на руки. – Ты выспалась? Пойдём мешать спать папе?

– Папа! – согласилась девочка и потянула меня за прядь волос. Я аккуратно вынула локон из цепких пальчиков:

– Нет, нет, так нельзя, mon coeur! Маме больно.

– Ай! – вскрикнула Сонюшка, лукаво глядя на меня.

– Да, маме ай!

Она чмокнула меня в щёку и крепко обняла за шею.

– Пойдём к папе, – я прижалась лицом к её волосикам и, вдохнув тёплый уютный запах ребёнка, понесла дочку в спальню.

Пока Антуан нянчился с Сонюшкой, я умылась, оделась и приготовила завтрак. Хлопья с шоколадным молоком для Леры, бутерброд с ветчиной и сыром для Родика, омлет для нас с Антуаном и мисочку каши для дочки.