Текст книги "Это бизнес, детка! (СИ)"
Автор книги: Ульяна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Ждать долго не пришлось. В двери постучали. Антуан открыл и впустил в домик симпатичную девушку с весьма вызывающей внешностью. У неё была натуральная попугайская стрижка – крохотный хаер-хохолок, раскрашенный чуть ли всеми цветами радуги, в носу торчало колечко, в ушах – тоннели и разнообразные серёжки, от гвоздиков до длинных цепочек. Девушка была одета в сползающие с талии широкие армейские штаны, из-под которых торчали сланцы, и майку с черепушкой на груди. Голые руки покрывала вязь татуировок, посвящённых теме буддизма.
Девушка деловито поправила на плече толстую сумку и произнесла мелодичным нежным голоском куклы Барби:
– Добрый день. Кого стричь будем?
Антуан буркнул:
– Сама не видишь?
– Вижу, – улыбнулась она и направилась прямиком ко мне: – Меня зовут Элиза. Сейчас попробуем спасти вашу причёску.
– Там уже нечего спасать, – откликнулся Антуан, пролистывая бумаги, взятые со стола. – Может, лучше парик?
– Какой ужас! Парик! Вы что?
Элиза положила сумку на стол, отстегнула ремешки и развернула её, как палатку, обнажив множество разных ножниц и расчёсок. Когда на моей шее застегнули липучку пеньюара, началась светская беседа. Элиза справилась о мсьё маркизе, о мсьё и мадам молодых маркизах, о состоянии беседки в оранжерее, ибо в прошлый раз был разговор о ремонте и явно завышенных ценах на оный. Поговорили о погоде на побережье и о температуре моря, о возможном наплыве туристов в мае, о скором цветении лип… Меня спросили, дождусь ли я посмотреть на лавандовые поля и была ли уже в Маринланде, если не была, надо обязательно сходить и посмотреть вблизи на дельфинов и акул!
Я была безумно благодарна этой экзотической птичке за болтовню, которая отвлекала и расслабляла. Антуан с головой ушёл в свои бумаги, лишь изредка поглядывая на продвижение стрижки. Зеркала у меня не было, но я не хотела смотреть на процесс. Хуже всё равно уже не будет.
– Всё! – наконец пропела Элиза. – Не знаю, понравится ли вам, мне кажется, получилось очень даже прилично!
Она сняла с меня пеньюар, почистив толстой кисточкой шею, и я подхватилась со стула в ванную.
Прилично! Она говорит, прилично! Получилось просто здорово! Элиза уровняла мои «художества», подкоротила затылок до щетинки и где-то отыскала несколько неровных прядок в уже несуществующей чёлке. С открытым лбом я показалась себе похожей на мою любимую Натали Портман, только ещё круче. В общем, мне очень понравилось. Надо же, часто думала, но никогда не решалась постричься в такой манере…
Когда я вышла, парикмахер довольно улыбнулась. Моё лицо наверняка говорило без слов. Антуан подписал заполненный чек и, вырвав его из книжечки в кожаном переплёте, подал Элизе:
– Благодарю, ты, как всегда, оказалась на высоте!
– Ваше удовлетворение – мой приоритет, мсьё Антуан. Зовите, не раздумывая, если приключится ещё какая-нибудь катастрофа из моей компетенции.
Когда она ушла, свернув свою сумку и бережно сложив чек в портмоне, маркиз повернулся ко мне и прищурился:
– Надеюсь, нам больше не понадобится срочно вызывать парикмахера, врача, полицию.
Я сглотнула под его взглядом, как обычно, ничего не выражающим, и кивнула. Без полиции мы точно обойдёмся.
–
* Cheri (фр.) (шери) – дорогой, обычное обращение к близким людям, иногда ироничное
** Belle-mère (фр.) (Бель-мер) – дословно «красивая мать», может быть любая родственница в браке на ступень выше по генеалогии: свекровь, тёща, вторая (третья) жена отца.
*** Nenette (фр.) – фамильярное обращение к девушке, девочке младше по возрасту, происходит от слова nana – девушка на жаргоне.
**** S'il te plaît (фр.) – пожалуйста. Steplé (фр.) – когда произносят обычное «пожалуйста» очень быстро. Французы вообще говорят быстро, поэтому некоторые слова и фразы сливаются.
Глава 10
По пути из шале в двухэтажный дом я получила столько наставлений, как никогда в жизни. Даже дядя так меня не инструктировал перед делом. Причём делал это Антуан в своей обычной манере.
– Салфетку положишь на колени.
Как будто я не знаю, что делать с салфеткой…
– Не режь омлет ножом.
Интересно! А как его резать? Вилкой кромсать?
– Нож вообще только для мяса. Возможно, будет немного говядины.
А сосиски вы едите? Трюфелей хоть не будет на завтрак? Или фуа-гра? Это вообще завтрак или приём у Тиффани?
Все эти ответы я старательно проговаривала про себя, а внешне переводила их в кивки. Впрочем, Антуан на меня даже не смотрел. Он шагал впереди, а я плелась сзади. Плестись без трусов было неудобно, а мои ашановские маркиз надеть не дал. Ветер поддувал под короткое платьице, сквозняком холодил между ног, и это было непривычно.
– Антуан…
Я впервые позвала его по имени, и он обернулся, мимолётным взглядом окинул меня и, наконец, замолчал, ожидая вопроса.
– Я хотела бы сегодня пройтись в город, мне надо кое-что купить.
– Нет.
Я остановилась, как вкопанная. Что значит «нет»? Я что, тут пленница?
– Сам отвезу, – продолжил Антуан, потом обернулся, удивлённо глядя на меня: – Что застыла? Идёшь?
– Просто хотелось бы уточнить этот момент, – тихо ответила я. – Мне что, нельзя никуда выходить?
– А зачем? Здесь есть всё, что надо. И к тому же, я тебе плачу, а значит, хочу видеть тебя перед собой каждую секунду.
Нет, это сон?
– Ты мне ещё не заплатил, – усмехнулась я, оглаживая платье на боках.
– Ты на испытательном сроке.
Жёсткое выражение оливковых глаз ударило, словно пощёчиной. Он ещё злится за волосы… Вздохнув, словно перед прыжком в воду, я нахмурилась:
– Время – деньги. Я провела с тобой намного больше оплаченного часа.
– Все одинаковые, – буркнул Антуан. – Понравишься моей семье – поедем в банк, и я дам тебе задаток. Устраивает?
– Вполне. Прости, а ты собрался меня представлять в качество кого
– Моей новой подруги. Пусть тебя это не волнует.
– Да меня это и не волнует особенно, – я пожала плечами. – Просто хотела знать, что им говорить.
– Правду.
Антуан ухмыльнулся, став на мгновение похожим на Армани. «Детка, бизнес так не делают!»
– Скажи, что познакомились вчера, спали вместе. Надеюсь, ты совершеннолетняя?
Я кивнула. Ну, почти. Ещё четыре месяца. А возраст согласия уже наступил. Тем более, что мы в прогрессивной Европе.
Идти было, в принципе, недалеко, но мы преодолели сто пятьдесят метров за пятнадцать минут. Приватный парк маркизов был просто великолепным. Везде чувствовалась уверенная рука хозяина: в заботливо окопанных пальмочках, в подстриженных шариками кустарниках, в клумбах с приятно подобранными сочетаниями оттенков цветочных головок. Справа от дорожки я даже заметила маленький огородик, расквадраченный досочками. На некоторых кусочках буйно росли незнакомые мне растения. Некоторые были ещё пустыми. Невзначай провела рукой по верхушкам трав, и они отозвались пряным запахом. На табличке в углу квадратика было выведено: «Sauge officinale», на другой – «Millepertuis». Officinale, значит, лекарственная. Кто-то выращивает травки, из которых потом маркизу заваривают бурду от желудка…
Пока что это обстоятельство просто царапнуло, и я отложила его на дальнюю полочку. Пусть отлежится, надо будет – возьму и подумаю. Сейчас надо было собраться перед жутко официальным завтраком с маркизами. Не накосячить…
Накрыто было в небольшой, но очень светлой столовой, высокие окна которой выходили в сад. Длинный стол человек на десять, скатерть, приборы рядом с тарелками – серебро вилок и ножей перекликается с золотом каёмок. За столом сидели трое.
Валери в брючном костюме. Теперь, когда я лучше её разглядела, поняла, что женщине под сорок, но она умело пользуется косметикой, скрывая морщинки и выставляя напоказ самые выгодные части лица: высокий лоб, тонкий изящный нос с лёгкой горбинкой, выразительные глаза. Рядом с ней мужчина лет пятидесяти. Бледный, скучный и наполовину лысый. Ничего интересного. Во главе стола – ещё один мужчина. Ему много лет, а вот сколько – сразу и не скажешь. Может, шестой десяток разменял, а может, и восьмой. Волосы седые, почти что пух вокруг блестящей лысины, морщины, как у старого моряка, а глаза яркие, такого же цвета спелых олив, что и у Антуана.
Дед Анри. Тот самый маркиз Анри де Панисс-Пасси, который владеет половиной города, замком и окрестными землями, заседает в муниципальном совете и пестует растения из замкового парка. Опасный для меня человек. Умный и проницательный. Его сын и невестка не так страшны. Папаша Антуана не сидит в фамильной резиденции весь год – он торгует ценными бумагами и акциями в Париже. Валери, хоть и суёт свой нос повсюду, просто скучающая женщина.
Антуан отодвинул стул напротив отца и, пропустив меня, задвинул его под мою попу:
– Доброе утро всем. Позвольте мне представить Алекс…
По его многозначительной паузе я догадалась, что сейчас мой выход. И добавила с милой улыбкой:
– Пьеррель. Алекс Пьеррель.
Откуда я взяла эту фамилию, сама не поняла. Просто пришла в голову. Пьер по-французски «камень», а я Каменская, так что почти и не соврала.
Дед Анри кивнул, воинственно взмахнул вилкой:
– Добро пожаловать.
Валери тоже заулыбалась, правда, мне показалось, что сейчас она устроит настоящий экзамен. И точно, женщина прищурилась:
– Пьеррель, Пьеррель… Что-то не припоминаю такой семьи в регионе… Откуда вы родом, Алекс?
– Из Парижа, – осторожно ответила я, раскладывая на коленях салфетку. Антуан сел рядом и кивнул хлопотавшей на другом конце стола прислуге:
– Антинеа, можно кофе?
Потом наклонился ко мне и спросил:
– Тебе кофе, детка?
– Да, спасибо, – как можно более непринуждённо ответила я.
Антинеа подошла к нам с кофейником, налила по полчашечки густого ароматного кофе. Жадины они тут, что ли? Полную чашку налить влом? Ещё и посуда тут, как кукольная…
– Так вы здесь на отдыхе? Одна или с семьёй? – не желала угомониться Валери. Вот въедливая баба! И ведь придётся отвечать всё с той же милой улыбкой.
– Да, я приехала на несколько дней, пока ещё не сезон. Одна, я люблю путешествовать налегке.
Мне на тарелку положили обычную яичницу, правда, квадратную, на куске гренка. Ну, и как это есть, простите? Вилкой, ножом, обоими вместе? Антуан, черти тебя раздери, притащил меня в это логово аристократов… Я скосила глаза на его тарелку – жрёт тонкую полоску мяса, орудуя ножиком. Вот же гад! И не подсмотришь, у каждого своё… Блин, да пошли они все! Будут тут меня смущать!
Я подхватила гренок рукой и просто откусила кусочек вместе с яйцом. А вкусно получилось. Надо тоже так научиться. Дома дяде делать по утрам. Моей выходки вроде бы никто не заметил, поэтому я слегка расслабилась. А зря.
– А ваши родители откуда переехали в Париж? Пьеррель, мне кажется, что-то из Эльзаса…
Ы-ы-ы! Угомонится эта мадам или нет?! Даст мне позавтракать спокойно? Нельзя же с набитым ртом говорить!
Прожевав, я вежливо ответила:
– Мои корни из Лотарингии. Но давно живём в Париже.
– Лотарингия! – восторженно отозвалась Валери. – Какой чудесный регион, правда, Александр? Мы были там… когда? в позапрошлом году, кажется. Нанси, Мец… Старинная архитектура! Алекс, вы любите архитектуру? Готика, рококо, стиль возрождения…
– М-м-м, – отозвалась я неопределённо, и Антуан немного резко ответил:
– Валери, пожалуйста, дай человеку позавтракать спокойно.
Бросив на него благодарный взгляд, я уткнулась носом в чашку кофе. Есть уже не хотелось. Но нельзя показывать, что расспросы напрягают. Надо вести светскую беседу.
– Ничего страшного, Антуан, – с улыбкой я успокаивающим жестом коснулась его руки. – Я не слишком хорошо разбираюсь в архитектуре. Готические церкви мне очень нравятся, но верхом совершенства я считаю часовню в Орли*.
Валери глубокомысленно заткнулась, попивая кофе. Возможно, она просто не знала, где находится эта часовня и как выглядит. Я, кстати, тоже не слишком себе представляла, но именно мне это было всё равно.
– Вы учитесь, Алекс, или работаете?
Номер два. Вступил её муж, похожий на снулую рыбу. Аж глаза заблестели, так ему стало интересно. А что ответить? Работаю с дядюшкой, мы крадём всякие коллекционные драгоценности, иногда картины, иногда статуэтки…
– Ни то, ни другое, мсьё, – кротко улыбнулась я, помешивая крохотной серебряной ложечкой в чашке с кофе (не забыть бы, что нельзя звонить в колокола о стенки!) – У моего дяди семейный бизнес, я там пока секретарь. Но безвозмездно, на добровольных началах.
– Вот как? Интересно…
– Дядя будет оплачивать мою учёбу в университете. Поэтому я и работаю без денежного вознаграждения.
– Очень благородно и щедро с его стороны, – хорошо поставленным старческим баритоном заметил дед. Наверное, Антуан в старости будет выглядеть, как этот седой господин. На отца совсем не похож, хотя общие черты есть у всех троих.
– Вы думаете, то, что я могла бы заработать у него, не покроет расходов на обучение? – усмехнулась я. Антуан хмыкнул рядом, а Валери нахмурилась, словно уже подсчитывала в уме, потом воскликнула:
– Но ведь всё зависит от учебного заведения! Вы куда собираетесь поступать, Алекс?
– Я пока ещё не решила, – скромно опустила я глазки, рассматривая остатки кофе с густой гущей.
– А ты погадай, – усмехнулся Антуан.
– Да, Алекс, погадайте на кофейной гуще! – Валери захлопала в ладоши, как маленькая девочка в преддверии ярмарки. – Вдруг вы увидите на дне чашки своё будущее!
– Chérie **, это же ненаучно, – снисходительно пробурчал отец Антуана.
Я покачала головой, допивая остатки кофе, и, поболтав жижу по кругу, перевернула чашку на блюдце. Смешные, право слово. Ладно, что скажет нам гуща?
Как ни странно, но в гадания я верила. Уж на что дядя был материалистом и реалистом, знаки космоса он уважал. Не верил ни в одного бога, называя высшую силу космосом, и жутко боялся чёрных кошек. Наверное, и я от него переняла. Поэтому сейчас, обнаружив на стенке чашечки длинный след в виде извивающейся змеи, вздрогнула и непроизвольно сглотнула.
– Что? Что вы там увидели, ma chère ***?
Валери аж вперёд подалась, так ей стало интересно. Зло там, уважаемая мадам. Просто концентрат зла. Ай, космос, за что ты так со мной? Неужели вся эта затея плохо закончится?
Даже Антуан заинтересовался грязными разводами на стенке чашечки, заглядывая внутрь:
– Ну, и что это означает?
– Дорога, – ляпнула я. – Длинная, красивая, немного извилистая.
– Правильно, ты же будешь сопровождать меня на выставку? – он притянул к губам мою кисть и поцеловал с насмешливыми искорками в глазах.
– Верно, – согласилась я, внутренне расслабляясь. А вокруг снова запел хор мальчиков-зайчиков. Валери забеспокоилась:
– Как, ты уезжаешь? Антуан, уместно ли именно сейчас? Куда ты едешь? Надолго? Как же твой желудок?
– Господь милосердный, – скрипнул дед Анри. – Дай ему травок в дорогу и все дела. На выставку, fiston ****?
– Да, пригласили экспертом. Мсьё Деларош хочет удостовериться в подлинности одной вещицы.
– Где остановитесь? – поинтересовался отец. – В отеле или, может быть, в моей квартире?
Во жмот! Не в «нашей», а в «моей» квартире! Хотя возможно, что у них во Франции так принято – дети сами по себе, родители сами по себе…
– Деларош – как Деларош? – насторожилась Валери. – Антуан, скажи мне, что я ошибаюсь и что ты не будешь вести никаких дел с бывшим…
Она осеклась, глянув на меня, потом с намёком продолжила:
– Компаньоном?
– Алекс в курсе, – коротко бросил Антуан и встал: – Спасибо за завтрак, мы прогуляемся по городу, обедать, скорее всего, будем у ипподрома.
– Вас ждать к ужину, мсьё Антуан? – тихо спросила Антинеа.
– Да, велите Манон приготовить наше фамильное блюдо, хочу, чтобы Алекс попробовала.
С лёгким поклоном Антинеа отошла к столу, принялась собирать наши тарелки. Я же поспешила за своим работодателем. Или жертвой, с какой стороны посмотреть. Похоже, собеседование я прошла. Теперь бы ещё забрать вещи из гостиницы, купить кое-какие мелочи вроде трусов, и можно ехать аж до Парижу, как говорилось в одном из моих любимых мультиков.
Антуан даже не пытался сделать вид, что ухаживает за мной. Шёл впереди, довольно быстро, меня не ждал. А может, просто забыл обо мне? Ну что за мужик такой странный? Лучше бы забыл в спальне. А тут мог бы и руку предложить, мои каблуки меня погубят…
– Прости, а куда мы идём? – чуть запыхавшимся голосом спросила я, когда увидела, что Антуан миновал тропинку, ведущую к бунгало.
– Поедем в банк, ты же сама этого хотела, – не оборачиваясь, буркнул маркиз. – А потом шоппинг. Ты тоже высказывала желание.
– А у меня сумка осталась в… домике.
– Не пропадёт, – мотнул головой Антуан.
– А там деньги.
– Не пропадут. Не бойся.
– Так а… шоппинг?
– Послушай, подруга Наташи! – он резко повернулся ко мне, затормозив, и я чуть не вломилась в него на ходу.
– Меня зовут Алекс.
– Да всё равно, – его холодный тон обидел и покоробил. – Я тебе дам тысячу евро наличными, неужели твои шмотки обойдутся дороже? Ты собралась покупать одежду в бутике от Армани?
Армани… Это имя отрезвило меня в один момент. Какое мне дело, как Антуан со мной разговаривает? Пусть даже зовёт меня подругой Наташи, абсолютно наплевать! Главное – кольцо с хамелеоном. Дура ты, Алёшка. Опусти глазки и мило улыбайся!
– Конечно, нет. Извини. Я не подумала.
Возникла неловкая пауза. Антуан молчал, словно ждал, что я скажу ещё что-то, а мне было уже нечего говорить. Космос, сделай так, чтобы он мне поверил! Пошли какое-нибудь испытание! А я его с честью пройду!
Откуда появился монстр, я сразу и не поняла. Выскочил из-за кустов, боднул Антуана в живот, отчего мой работодатель охнул, а потом полез страшной бородатой мордой мне в лицо, дохнул жарко, вонюче… Я замерла, лишь через несколько секунд осознав, что это не монстр, а просто очень большая собака. Борода у чудовища была жёсткая, мокрая, и она тыкалась прямо мне в щёку. Антуан хмыкнул:
– Знакомьтесь. Алекс, это Баккарди, Баккарди, это Алекс.
– Оч-чень прият-тно, – с запинкой сказала я собаке, которая не переставала обнюхивать меня повсюду. Не слишком приятно, на самом деле, но не отпихивать же монстра прямо руками… Так и без пальцев остаться можно! А мокрый нос вдруг полез под юбку, ткнулся прямо туда, куда не надо, и пару раз шумно фыркнул. Я взвизгнула, и Антуан откровенно засмеялся:
– Баккарди, arrête*****!
Пёс не обратил на слова хозяина ровным счётом никакого внимания. Пришлось действовать самой, ласково и осторожно отпихивая морду чудовища рукой:
– Иди, иди… Не надо! Брысь, фу, отстань!
Антуан взял, наконец, собаку за ошейник и оттянул от моих прелестей:
– Он должен знать, мальчик ты или девочка. А как иначе можно узнать это, если не понюхав?
– Ему совершенно необязательно быть в курсе, – отрезала я, смахивая собачьи слюни с подола платья.
– Баккарди, демуазель не желает быть обнюханной, понял? – обратился Антуан к собаке. Та подняла маленькие треугольные ушки, прислушавшись, а потом взвизгнула, как довольный поросёнок, и попыталась облизать лицо хозяина. С трудом отбившись от нападения страшного монстра, Антуан кое-как утёрся и фыркнул:
– Невоспитанное животное.
Баккарди последовал за нами, изящно виляя толстым задом, из которого торчал коротенький хвостик, а, когда Антуан открыл дверцу огромного внедорожника французской марки, ловко вскочил в салон и пробрался на заднее сиденье. Маркиз только покачал головой и буркнул:
– В Париж с нами точно не поедешь!
Мне было страшновато садиться в машину, зная, что сзади сидит незнакомый мне очень большой зверь, но выбора не было. Я храбрая девочка, я не боюсь ничего и никого! Кроме собак…
__________________
* Часовня в Орли – известна всем поклонникам творчества Иоанны Хмелевской как поворотная точка в карьере писательницы. Именно она отвратила пани Иоанну от работы архитектором.
** Chérie (фр.) – дорогая
*** Ma chère (фр.) – ещё один вариант «дорогой», но уже более официальный
**** Fiston (фр.) – сынок, обращение старших к младшим.
***** Аrrête (фр.) – стоп, перестань. Если говорить о командах для служебных собак, то принято простое «Нет!», но Баккарди собака не служебная, а просто семейная. «Стоп» употребляется, как альтернатива «Фу!» для домашних собак.
Глава 11
На площади Массена было много людей. И голубей. Правда, увидела я её ненадолго и издалека, потому как Антуан почти сразу направил машину в подземный паркинг. Жалко… Когда ещё представится случай поиграть в туриста… Всё-таки самая большая и самая известная площадь Ниццы! Но свои жалобы я, естественно, оставила при себе. После случая с причёской решила Антуана не нервировать. Просто тащилась нога за ногу сзади, смотрела по сторонам и запоминала.
Мы вышли с паркинга и попали из-под подворотни на узенькую пешеходную улочку. В десять утра она была не слишком оживлённой, хотя погода стояла отличная. Кое-какие туристы, но больше спешащие на работу люди. И мы с Антуаном – как типичная арабская пара: мужчина впереди, женщина на два шага сзади. Вероятно, он тоже подумал об этом, потому что, не оборачиваясь, подозвал меня:
– Алекс, возьми меня под руку.
Есть, шеф! Я просунула ладонь ему под локоть и положила на предплечье, ощутив напряжённую мышцу. Мелькнула мысль – а всё же он запомнил моё имя! И тут мы пришли.
Бутик выделялся стильным чёрным фасадом и написанными курсивом буквами над дверями. «Massimo Dutti». Никогда не слышала о такой марке. Антуан без слов отворил стеклянную дверь и галантно пропустил меня внутрь. Увидев обстановку, стойки с разноцветной одеждой, манекены, разнаряженные как на парижских дефиле моды, я даже остановилась у входа. Никогда не одевалась в подобных магазинах… А в голове зазвучала музыка из «Красотки». Космическая карма, неужели маркиз купит мне что-нибудь здесь? Потому что свои денежки я точно тратить не буду. Ценники в евро меня ошеломили. Тридцать пять евреев за крохотный топ, из-под которого даже пупок будет торчать! Я в панике пробежалась взглядом по остальных видимым ценникам. А потом глянула на Антуана.
Тот провёл меня прямёхонько к стойке с кассовым аппаратом и поздоровался с хорошенькой фигуристой продавщицей своим обычным тоном человека, которому все должны:
– Добрый день, Аврора.
– О, мсьё де Пасси! Добрый день! Как поживаете?
– Превосходно, а вы? Нам нужна ваша помощь.
– Слушаю вас! – с улыбкой девушка скользнула по мне взглядом скромно подведённых карих глаз и снова вернулась к Антуану.
– Моя знакомая потеряла свой багаж в аэропорту, ей нужен новый гардероб на несколько дней. Прошу подобрать для неё вещи, я в этом совершенно не разбираюсь.
– Конечно, конечно, мсьё де Пасси, мы сделаем всё в лучшем виде! – защебетала Аврора, выпархивая из-за стойки. Не понимаю, как можно бегать на таких каблучищах целый день и не падать?
– А мне закажите кофе, я пока почитаю журналы.
С какой потрясающей элегантностью он переложил ответственность на персонал бутика, мне аж завидно стало. И ноль внимания на меня. Да уж, не Ричард Гир. Но и я не Вивиан. Опустошать бутик я не собиралась. Поэтому Антуан успел выпить только одну чашечку кофе, а мы с Авророй уже вернулись на кассу.
– Как, это всё? – удивился маркиз, глядя на весьма скромный ворох вещей в руках продавщицы. – Алекс, тебе больше ничего не надо?
– Юбка, брюки и два верха, – я пожала плечами. – Что ещё нужно девушке? Обувь у меня есть, а трусов, прости, здесь не продают.
– Конечно же, продаём, – ввернулась в разговор Аврора. – Если желаете, можем вместе пройти, это в другом зале.
– Иди, иди, развлекайся, – кивнул Антуан, открывая новый журнал. – Я плачу за всё.
Нашёл развлечение! Но последняя фраза отчего-то покоробила меня. Тоже мне, пуп земли, то есть Ниццы! И продавщица его знает, на «вы» и шёпотом, значит, сам здесь одевается, тратит, небось, бешеные деньги! Или девочек своих возит сюда… Вот куплю себе пакет трусов «Неделька» и запульну ему в лицо…
А потом я разозлилась. Ну какое мне дело до его девок, до того, какими глазами на меня посмотрит продавщица Аврора, до банковской карточки маркиза? Мне есть дело лишь до одной вещи: до бриллианта-хамелеона, переливающегося оливковыми искрами под цвет глаз клиента. Жертвы. Он – моя жертва, а не мужик, расположение которого я хочу завоевать. Всё ложь и игра, кроме кольца, которое мне необходимо выкрасть.
Я промаршировала за Авророй в отдел женского нижнего белья с таким гордым и неприступным видом, что девушка чуть челюсть на пол не уронила. Потом заметно встряхнулась, подобралась и профессионально начала показывать модели бюстгальтеров и стрингов:
– Это абсолютно новая коллекция, только пять дней назад как вывесили! Прямиком из Италии. Мода весна-лето две тысячи шестнадцатого! Какой у вас размер?
– Восемьдесят А, – с той же гордостью ответила я. Да, у меня маленькая грудь. И что?
И ничего. Мне быстро выхватили со стойки несколько моделей комплектов. Все бюстгальтеры были с поролоновыми вставками, чтобы увеличить грудь. Лифчик плюс стринги. Лифчик плюс пояс для чулок с подвязками. Лифчик плюс пояс плюс кружевные трусики. Размер мой? Беру всё. И вот этот розовый с белым, и лавандовый, и чёрный.
– А красный вот такой есть?
Нашёлся и красный. И даже телесного цвета. Я сгребла, не меряя. Платит клиент. То есть, жертва. Не подойдёт – ещё купит!
Антуан расплатился, не пикнув, хотя чек вышел на кругленькую сумму. Поблагодарил, подставил мне локоть и спросил тихо:
– Ты всё купила на этот раз?
– Да, Антуан, спасибо, – вежливо ответила я.
– Тогда пошли обедать?
Я пожала плечами. Кто платит, тот и заказывает музыку. В смысле, то, что надо делать сейчас, куда идти и чем заняться. Мои деньги, те, что Антуан снял в «Лионском кредите» недалеко от Вильнёв-Лубе, моя тысяча евреев лежала в потайном кармашке сумочки, которую Антуан купил мне в маленьком антикварном магазинчике поблизости от банка. Я гуляла без паспорта, потому что капризный маркиз не захотел возвращаться в домик за моим рюкзаком. Вообще, мужчина мне понравился своей нежадностью. Платил он не то чтобы охотно, но и без лишних эмоций. Вот и сейчас, чек в четыреста евро совершенно не впечатлил Антуана. Интересно, куда он поведёт меня обедать? Вангую – в какое-нибудь жутко дорогое место.
Мы завернули за угол, прошли совсем немного по такой же пешеходной улочке и углубились в подворотню, которых было много в старом районе. За красными стенами перед нами открылся чудесный маленький дворик с аллеей между столиками и тоннель с ажурными стойками, увитый сверху и по бокам зеленью. Вечерами здесь, должно быть, собиралось много людей, но в этот момент дворик был пуст, столики не заняты, а стулья прислонены спинками к столешницам.
– Здесь исключительно вкусно готовят наши локальные блюда, – тихонько сказал Антуан, когда мы подходили к дверям ресторана. – Мы сядем на террасе, если тебе не холодно.
– Мне не холодно, – я мотнула головой. Летом здесь, наверное, просто великолепно – вокруг зелень, цветы, а вот это виноград… Небось, свисают гроздья прямо к столикам!
– Добрый день, желаете пообедать?
К ним вышел плотненький черноволосый официант в фирменной одежде, с улыбкой на лице и с хитрыми глазками. Антуан кивнул:
– Да, на террасе. И будьте добры, позовите хозяйку.
– Сию минуту, конечно. А пока присаживайтесь вот сюда, здесь на солнце теплее.
И снова мне отодвинули-пододвинули стульчик, официант подал меню, вытащил блокнотик и прицелился в него ручкой:
– Аперитив, мсьё-дам*?
– Мне «Дизель», пожалуйста, – бросил Антуан, даже не глядя в меню. – Что ты будешь, Алекс?
– Мартини, – экспериментировать не хотелось. – Белое.
Когда официант удалился выполнять заказ, Антуан откинулся на спинку стула и прищурил глаза:
– А теперь рассказывай.
С удивлением посмотрев на него, я осторожно спросила:
– Что именно?
– Кто ты, откуда, что делаешь в Ницце.
– Вчера тебе об этом знать не хотелось, – с усмешкой ответила я. – А сегодня вдруг…
– Ну не вдруг, а внезапно. И да, захотелось.
Он смотрел так, словно я была немецкой шпионкой в блокадном Ленинграде, – с едва заметным презрением и тихой ненавистью. Космос, за что он меня возненавидел? Неужели догадался о чём-то? Но ведь я, вроде, не давала повода? Или давала?
Мысленно перебрав все возможные варианты, я всё же ответила, аккуратно выбирая слова:
– Меня зовут Алекс, я русская, приехала в Ниццу на… отдых.
– Всё это я уже знаю. Ты мне скажи, на кого ты работаешь.
Вот так поворот! Это уже называется – подозрения. Он подозревает меня в том, что я не случайно проникла в его дом? Но ведь он сам… Я должна была уйти вчера, а он не дал.
– Ни на кого, – я сделала удивлённое лицо и даже немножко оскорбилась. – Почему ты так говоришь?
– Как давно ты знакома с Наташей?
– Со вчерашнего дня, – я пожала плечами. Скрывать факт случайного знакомства не собиралась, что бы он там ни думал.
– А зачем следила за мной?
– Я не следила.
И это чистая правда. Я ведь не следила, просто не успела начать. Но Антуан, похоже, мне не поверил. Зато очень вовремя вернулся официант, принёс на подносике наши напитки и тарелочку с оливками:
– Вы определились с заказом?
– Пока нет. Я хотел бы видеть хозяйку, мадам Мари.
– Она сейчас подойдёт.
Пока ждали хозяйку, потягивали каждый свой напиток. Антуан молчал, и за занавесочкой его красивых – ах каких красивых! – глаз явно что-то творилось. Наверняка очень неприятные для меня мысли. Как же его расположить к себе? Как приручить? Я даже его собаку боюсь…
– Антуан! Как ты удачно заглянул!
От дверей в зал к нам спешила маленькая худенькая женщина с элегантной короткой стрижкой сивых волос. Она была из той породы дамочек, у которых нет возраста. Вот не скажешь – пятьдесят ей лет или шестьдесят. На сорок уже не тянет, но, если бы накрасилась, могла бы сойти за сорокапятилетнюю. На загорелом морщинистом лице женщины светилась улыбка – не коммерческая, а вполне искренняя. У неё даже глаза улыбались. Энергичным чуть размашистым шагом хозяйка подошла к столику и всплеснула руками:
– Да когда же ты перестанешь хорошеть? Это становится даже неприличным!
Маркиз галантно встал, и они изобразили четыре чмока щека к щеке. Потом Антуан ответил, тоже очень искренне:
– Всё равно мне никогда не догнать вас, мадам Мари!
– Ах, не смей звать меня «мадам»! Я чувствую себя… как tenancière**! Мари, мой мальчик, просто Мари.
Она повернулась ко мне, секунду изучала моё лицо, потом потянулась чмокаться и со мной. Из вежливости я повторила её жест. Мари легонечко смахнула несуществующие крошки со стола и осведомилась:
– Ну что, дорогие мои, вы выбрали?
– Я закажу для нас обоих, – спас меня Антуан, ибо блюда из меню наводили на меня священный ужас своими названиями. – Сначала мы попробуем ваши petits farcis à la niçoise***. Они, конечно, не так вкусны, как у Манон, но я всё равно их люблю.
– У меня самые правильные petits farcis à la niçoise! – оскоблённым тоном ответила Мари, откинув чёлку со лба. – Это семейный рецепт, так их делала моя мама!
