Текст книги "Любовь среднего возраста (ЛП)"

Автор книги: Уитни Грация Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Глава 16

Клэр

Я ворочалась в постели, пытаясь заснуть, но не получалось. Все, о чем я могла думать, так это о нем – как он касается меня, целует, волнует меня.

После того, как он высадил меня возле дома вчера, я пообещала себе, что проведу воскресенье в одиночестве, чтобы проанализировать ситуацию между ним и мной. Мне нужно было записать свои ожидания, лучшие и худшие варианты развития событий и взвесить все плюсы и минусы того, чем бы это, черт возьми, ни было.

Я даже сказала приехать Сандре и Хелен с охлажденным вином и сыром, чтобы мы могли обсудить это – они бы отвлекли меня от желания позвонить ему или написать.

Вдруг, мой «заведенный на пробежку» будильник начал звонить. Я сбила свой телефон с тумбочки, чтобы заставить его замолчать. Я никак не могла идти на пробежку сегодня утром.

Мой телефон упал на пол с глухим стуком, но будильник все продолжал звенеть.

– Тьфу! – Я скатилась с кровати на пол, пытаясь нащупать его в темноте.

После того, как он наконец оказался в моей руке, я уже намеревалась нажать на «отклонить», но увидела, что это был телефонный звонок. Это был Джонатан.

– Алло? – Ответила я.

– Что ты делаешь?

– В пять утра? – простонала я. – Попробуй угадать.

– Ты по пути на улицу, чтобы позволить мне забрать тебя на день?

– Что?! Нет, я собираюсь вернуться в постель. Я была с тобой вчера. Нам не нужно…

– Могу ли я, пожалуйста, забрать тебя на весь день?

– Нет. Тебе нужно было сказать об этом раньше. У меня есть…

– Я не «все время задающий вопросы» тип, Клэр. У тебя есть двадцать минут. – Он повесил трубку.

Что?!

Я лежала на полу, сбитая с толку – думая о том, что, черт возьми, происходит. У меня были планы на сегодня – конкретные, определенные, не-включающие-Джонатана планы. Я не могла позволить ему продолжать делать со мной эти спонтанные вещи. Все шло не так, как должно было идти. Опять же, я не была даже уверена, что «это» было.

«Десять минут». – Джонатан.

Я вздохнула. Мне не хотелось знать, что он будет делать, если я не встречусь с ним на улице. Я бросилась в ванную и почистила зубы.

Затем скользнула в брюки свободного покроя цвета хаки и узкую красную рубашку, натянув сверху тонкий серый свитер. Я спустилась на кухню и оставила записку на холодильнике для Эшли и Кэролайн: «Я надеюсь, вы обе хорошенечко отдохнете в свой выходной, но, пожалуйста, убедитесь, что вся еда будет приготовлена к этому вечеру. Я оставила тридцать долларов на обед и ужин в моем комоде. Если ваша бабушка приедет за своим миксером, он у меня в багажнике. Люблю вас! Увидимся позже, мама».

Я схватила коробку с печеньем и вышла на улицу, закатив свои глаза, когда увидела, как Джонатан вышел из лимузина.

Он держал заднюю дверь открытой и улыбнулся, когда я приблизилась.

– Доброе утро, Клэр.

Я не ответила. Я проскользнула в салон автомобиля и переместилась на другую сторону.

– Ты меня игнорируешь? – Он наклонил голову.

Я скрестила руки на груди и прислонилась к двери. Я слишком устала, чтобы участвовать в разговоре с ним. Я не могла поверить, что он такой наглый, чтобы думать, что может забирать меня в любое время дня, чтобы приезжать туда, где я была, и просто предполагать, что я желала и была готова следовать за ним везде, куда бы он хотел поехать.

– Мистер.Стэтхем? – Послышался голос его водителя через интерком. – Можем отправляться, сэр?

– Да, Грег. Спасибо. – Он сел возле меня и прошептал. – Поговори со мной. Ты расстроена?

– Да...

– Что случилось? – Он провел пальцами по моей щеке.

– Ты должен был сказать мне об этом вчера... Ты мог бы, по крайней мере, спросить. Что, если у меня были важные планы?

– Не было.

– Не в этом дело.

– В чем тогда?

– Что, черт возьми, мы делаем, Джонатан? Что это, блядь? Мне нужно знать прямо сейчас. Куда ты, если честно, ожидаешь, это приведет?

Он вздохнул и потянулся к переднему сиденью, захватив подушку и одеяло. Затем положил подушку на колени и уложил меня. Он набросил одеяло на мое тело и покачал головой.

Я застонала.

– Ты собираешься ответить на мои вопросы?

– Нет. – Он взбил подушку и поцеловал меня в лоб. – Доедем мы не скоро, а ты кажешься усталой. Поспи.

***

Я вышла на верхний ярус и вздохнула, поскольку потоки дождя застилали далекий город. Я плыла на новейшей яхте Джонатана – на абсолютно черном роскошном лайнере с шестью уровнями, и большую часть утра он проводил мне экскурсию.

– Почему ты всегда обрываешь свои предложения? – Он протянул мне чашку горячего кофе. – Боишься, я использую твои рассказы против тебя или что?

– Нет, прости... Что я говорила?

– Ты всегда думала, что ты и твой бывший муж будете…

– Точно... Я всегда думала, что мы будем вместе всю жизнь, понимаешь? – Я покачала головой. – Когда мы женились, я отдала ему каждую частичку себя, а когда это закончилось, у меня ничего не осталось... А тот человек, который должен был готов подставить мне плечо, лежал в постели с ним...

– Она говорила что-нибудь после инцидента в продуктовом магазине?

– Нет. – Мое сердце заболело. – Мы после этого никогда не разговаривали... И всякий раз, когда мои дочери возвращаются со встречи с их папой, они понимают, что не нужно мне ничего рассказывать.

– Хм. У тебя все еще есть чувства к бывшему мужу?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты все еще думаешь о нем или, возможно, хочешь, чтобы вы снова были вместе, если бы изменились обстоятельства?

– Я думаю, что часть меня всегда будет любить «его прежнего» и скучать по тому волшебству, которое, мне казалось, у нас было, но... часть его всегда принадлежала Аманде, поэтому... Мне жаль, что я подняла эту угнетающую тему, просто…

– Не надо. – Он поцеловал меня в щеку. – Я рад, что ты это сделала. Ты когда-нибудь говорила об этом с кем-нибудь еще?

– Я ходила на терапевтические сеансы в клинику Сандры... Я должна была заставить себя пойти в течение первых нескольких месяцев, ведь уже через некоторое время я начала понимать, как это полезно...

Он вздохнул.

– Если бы мы с моей мамой могли выдержать целый час терапии, не раздражая друг друга, возможно, это было бы полезно и для нас...

– Ты все еще общаешься со своими приемными родителями?

– Я не сказал им ни слова с тех пор, как убежал.

Что?

– Они никогда не искали тебя?

– Конечно, искали... Полиция штата приехала к общежитию, как только я начал учиться, но мне было восемнадцать, так что они не могли заставить меня вернуться.

– Они не просили у тебя денег, как только ты стал миллиардером?

– Им и не нужно. – Он замолчал. – Я всегда мечтал вернуться и отплатить им той же монетой, но понял, что было легче простить их и забыть, что они когда-либо существовали. Я взял на себя все их долги и дал достаточно денег, чтобы им не пришлось работать всю оставшуюся жизнь.

– Это очень мило с твоей стороны. Ты не должен был делать этого...

– Они пытались связаться со мной, чтобы сказать спасибо, но я никогда не перезванивал. Наверное, никогда и не сделаю этого. Я попросил Кори сказать им, что сообщение получено.

– Твои приемные родители – его настоящие?

Он кивнул.

– Он все еще злится на них за то, как они относились ко мне, но не может списать их со счетов, как я.

– А твоя приемная сестра? Что с ней случилось?

– Джессика? Она – мой помощник. – Он улыбнулся. – Когда Хэйли окончит магистратуру, Джессика станет доверенным советником, а Хэйли – новым помощником.

– Все должно получиться... Ты собираешься когда-нибудь простить своих собственных родителей? – Джонатан глубоко вздохнул и сжал кулаки. Он посмотрел вдаль, а потом взглянул на меня. – Может, в будущем... А ты бы простила на моем месте?

– Я не знаю. – Я пожала плечами. – Думаю, что не могу даже представить, чтобы выросшие Эшли и Кэролайн не захотели, чтобы я была частью их жизни.

– Это потому что ты всегда хотела быть частью их жизни... – Он стиснул челюсть, и я поняла, что разговор окончен.

Он явно все еще страдал из-за своего прошлого с родителями, и я не была уверена, справится ли он когда-нибудь, как не была уверена, справлюсь ли я с ситуацией с Райаном.

Мы оба сидели под навесом судна и вглядывались в дождливый горизонт, пребывая в разных воспоминаниях, разных местах.

– Так какое было твое первое впечатление обо мне? – спросила я, пытаясь нарушить молчание.

Он повернулся ко мне лицом и улыбнулся.

– Иисус, она сексуальна.

– Ты врешь!

– Это правда. А у тебя?

– Он сексуальный, но носит толстовку с капюшоном, так что, вероятно, слишком молод для меня. – Я засмеялась, и он закатил глаза.

– Рад, что мы прояснили это.

– Прояснили?

– Если ты считаешь, что нет, то подумываю о нескольких способах, чтобы заставить тебя сказать, что прояснили... – Он притянул меня и поцеловал. – Я хотел спросить тебя, ты умеешь танцевать?

– Мы танцевали вместе на мой день рождения, так что, полагаю…

– Я не помню, чтобы мы действительно танцевали на твоем дне рождения...

Я закатила глаза.

– Нет... Я просто знаю, как качаться в такт музыке. Я никогда не пыталась научиться.

– Давай работать над этим. – Он потянулся меня за руки и вынудил встать. – Ты говорила, что тебе понравился танцпол на верхней палубе, не так ли? Думаю, это идеальное место для воскресного урока.

– Танцпол снаружи, и сейчас дождь...

– Как наблюдательно. – Он засмеялся и повел меня наверх, в комнату, полную аудио-оборудования. Он щелкнул несколькими переключателями, и экраны, которые были на стене, стали синими.

– Доброе утро, мистер Стэтхем. – Седой мужчина вошел в комнату и приподнял шляпу. – Как у вас сегодня дела?

– Чудесно, Сэм. Я представлял вам Клэр?

– Нет, сэр.

Он положил свою руку мне на поясницу и толкнул вперед.

– Клэр, это капитан Сэм. Он управляет всеми моими яхтами. Сэм, это… – Он сделал паузу. – Это моя девушка, Клэр.

Он только что сказал «девушка»? Он не в своем уме?!

– Приятно познакомиться, мисс. – Сэм протянул руку и пожал мою. – Второй капитан сейчас у штурвала, сэр. Я удалюсь в свою каюту на всю оставшуюся часть дня.

– Спасибо, Сэм.

Я подождала, пока Сэм выйдет из комнаты, и взглянула на Джонатана, прищурившись.

– У нас теперь есть прозвища?

– Конечно, нет, – сказал он. – Я просто подумал, что «девушка» звучит лучше, чем «женщина, которая мне очень нравится, и которую я люблю трахать». Но если ты предпочитаешь это... – Он щелкнул другой выключатель, и танцпол под открытым небом загорелся. – Думаю, нам нужно начать с вальса. Должно быть достаточно легко.

Он схватил меня за руку и повел наружу. Дождь все еще моросил, а легкий туман застилал палубу.

Я услышала звук струнных инструментов и клавиш фортепьяно, льющихся из динамиков, а затем почувствовала, как Джонатан развернул меня к себе лицом.

– Итак, – сказал он, когда посмотрел мне в глаза, – сначала мы должны узнать, есть ли у тебя какое-нибудь чувство ритма.

Он взял меня за руки и начал двигаться в такт, но я не поспевала за ним. С каждым шагом он уходил вперед, а я назад, с каждым его движением вправо я неловко перемещалась влево.

– Ты явно не... – Он засмеялся.

Я отпустила его и скрестила руки. Я никогда не была хороша в танце. Мама отказалась поддержать меня с балетом, когда мне исполнилось пять. Она даже шутила о том, что Эшли и Кэролайн, должно быть, получили свои танцевальные навыки от Райана.

– Это нормально. – Он отступил от меня и вытянул мои руки перед собой. – Просто позволь мне вести, и мы будем делать все медленно. Каждый должен когда-нибудь начать... Шаг вправо... Потом влево...

Он начал давать больше инструкций – двойной шаг, поворот, шаг назад – и прежде чем я осознала, мы вальсировали по мокрому полу.

Я старалась не смотреть ему в глаза, чтобы действовать так, будто была слишком сосредоточена на следующих его командах, но он сделал танец таким легким, что я не могла не пялиться на него.

– По крайней мере, ты быстро учишься. – Он улыбнулся. – Шаг вправо.

– Думаю, приму это как комплимент... Полагаю, у тебя на корабле есть прачечная где-нибудь?

– Зачем она мне нужна?

– Чтобы высушить мою одежду после этого? – Я засмеялась, когда он развернул меня и притянул обратно к груди.

– Я еще не полностью снабдил судно, но буду иметь это в виду для нашего будущего.

Нашего будущего?

– То есть ты правда думаешь, что мы с тобой…

– Ты анализируешь нас? Что я говорил тебе об этом?

Я пробормотала «отлично» и посмотрела в другую сторону. Город был просто точкой вдалеке, и мы плыли в открытое море – в сильный туман и более резкий дождь. Поскольку еще больше тумана опустилось на борт корабля, я заметила, что авторская песня закончилась, и началась другая – более медленная, со звуками арфы.

Я сделала слишком много шагов влево и споткнулась о собственную ногу, я почти упала на пол, но Джонатан успел поймать меня.

– Похоже, у тебя также нет ощущения пространства. – Он усмехнулся и остановил меня. – Все же ты хорошо начала. – Он прижал меня к перилам и опустил голову к моей, заключая мое тело в ловушку своими руками.

Я закрыла глаза, когда он скользнул языком по губам и мягко вынудил их открыться. Я застонала и запустила пальцы в его мокрые волосы, целуя его в ответ, как будто моя жизнь зависела от этого.

Он оторвался и стянул мой свитер через голову. Прижимая свои губы к моим, он прошептал:

– Ты когда-нибудь занималась сексом под дождем? – Он начал расстегивать пуговицы на моей намокшей рубашке.

Я вздрогнула, когда холодный воздух поразил мою голую кожу.

– Нет...

– Ты уверена?

Я кивнула.

– Я тоже... До сегодняшнего дня.

Я ахнула и вырвалась из его объятий, не обращая внимания на его злой взгляд, которым он одарил меня.

– Ты шутишь? У тебя есть хоть какое-то уважение к частной жизни? Хоть сколько-нибудь? – Я сделала несколько шагов вдоль перил, убедившись, что была достаточно далеко от него.

– Вернись сюда. Давай.

– Что, если другая яхта будет проплывать и увидит нас? Что делать, если кто-то из твоей команды придет сюда, чтобы найти тебя, и увидит нас, занимающихся сексом?

– Он запишет видео и выложит его на YouTube.

– Я не шучу! Ты не считаешь это неуместным?

– Может, тебе купить толковый словарь?

Я закатила глаза.

– Я знаю, что ты привык выходить за границы дозволенного, но ты должен признать, что…

– Моя команда никогда не беспокоит меня, и ты видишь какие-либо другие судна на нашем пути? – Он шагнул ко мне, прежде чем я успела уйти, и снова прижал меня к перилам. – В самом деле, ты видела какие-либо судна сегодня?

– Нет...

– Нет? – Он протянул руку за спину и расстегнул мой лифчик. – Так почему ты думаешь, что они будут?

– Сегодня воскресенье... Люди не отправятся в море до конца дня?

– Воскресенье – на самом деле лучший день, чтобы поплавать. – Он бросил мой лифчик на палубу. – И они выходят в море рано. Было более трехсот яхт, поставленных в док в порту, который мы покинули, и ни одна из них не отправится в плавание сегодня. Почему так?

Я могла видеть, как мое дыхание зависло в воздухе посреди капель дождя, могла почувствовать, как мои соски затвердели от холода. Я накрыла свою грудь руками и пожала плечами.

– Слишком туманно?

Он расстегнул пуговицу на моих штанах и сбросил их вниз. Затем разорвал мои трусики одной рукой и выбросил их в море.

– Попробуй еще раз.

– Потому что... – Я ослабевала под его «я слишком зол, чтобы играть с тобой в игры» взглядом. – Потому что... Ты заплатил всем этим людям, чтобы они не выходили в море сегодня?

– Да. Потому что женщина, с которой я встречаюсь, настаивает на сохранении наших отношений в тайне по некоторой странной и глупой причине. Думаю, она боится признаться, что на самом деле стыдится меня.

Я вздохнула.

– В очередной раз говорю, я не стыжусь тебя. Просто не хочу, чтобы другие люди…

Он прикусил мою губу. Жестко.

– Если ты израсходовала свой лимит «я-должна-все-усложнять-с-Джонатаном» на сегоднся, то я хотел бы закончить это свидание должным образом – и под должным образом я имею в виду трахать тебя возле этих перил до тех пор, пока ты не сможешь стоять на ногах.

– Я…

– Или говорить... – Я ахнула. Мои колени уже подкосились от его слов. – Ты мне очень нравишься, Клэр. На самом деле. – Он вытащил презерватив из кармана и позволил своим брюкам упасть на палубу. – Перестань бороться с этим... Нормально отвечать симпатией на симпатию.

– Я никогда и не говорила, что мне не нравился…

Он обрушил свои губы на мои и поднял меня на небольшой выступ, который торчал из середины ограждения. Затем развел мои ноги в стороны и вогнал свой член в меня одним толчком – заполняя каждым толстым дюймом все сразу.

Он схватился за скользкие перила над моей головой и начал двигаться во мне, не отрывая своих губ от моих, мешая мне кричать от удовольствия.

Дождь, который становился все интенсивнее, начал обрушивать на нас тяжелые капли, но его, похоже, это не волновало. Джонатан продолжал наказывать меня своими медленными толчками, целуя безумно, не обращая внимания на жесткие царапины, которые я оставляла на его спине.

Я застонала возле его рта, прося прекратить меня целовать, чтобы я могла дышать, но он этого не сделал. Он занялся любовью с моими губами, исследуя каждый их дюйм своим языком.

Я почувствовала, как наши бедра дернулись одновременно, и ощутила, как крик поднимается по моему горлу, но он заглушил его поцелуем, что еще сильнее толкнуло меня к краю.

Я не могу дышать... Я не могу дышать...

Он оставил мои губы в покое буквально на долю секунды, чтобы сказать «Кончай», и мое тело забилось в конвульсиях и задрожало – каждый нерв одичал и взорвался.

– Джонатан... – Я отдышалась и упала в его объятия. Я почувствовала, как он пододвинул меня обратно к перилам и вышел из меня. – Думаю, мне нужно…

– Перестань говорить.

– Но я…

– Не. Говори. Ни. Слова. – Он прищурился, глядя на меня. Затем нагнулся к палубе за штанами и вытащил еще один презерватив. – Ты ничего не должна говорить всю оставшуюся часть дня.

Глава 17

Джонатан

Несколько недель спустя...

Я смотрел, как вздымается и опускается грудная клетка Клэр, когда она лежала на моем диване. Она заснула через несколько минут после того, как мы занялись сексом возле моих офисных окон.

Я поднес свою руку к ее лицу и убрал несколько выбившихся прядей со лба, улыбаясь тому, насколько она была красива, какой умиротворенной выглядела.

Сегодня она не нанесла никакого макияжа, и впервые я понял, что у нее были легкие веснушки на каждой щеке, что ее длинные и густые ресницы естественно завивались вверх. И я целовал ее тысячи раз, но никогда не замечал крошечную коричневую родинку над ее верхней губой.

Почему я не замечал ее раньше до этого года? Мы должны были пересечься по крайней мере один раз...

Я не был уверен, что происходило между нами, но что бы это ни было, мне не хотелось, чтобы это прекратилось. Я никогда не чувствовал ничего подобного.

Женщины, с которым я был в прошлом, являлись для меня в основном способом скоротать время, способом заполнить свои дни чем-то постоянным, пока мне не надоедало или не отпугивало их странное поведение. Но Клэр не надоедала мне, никогда не раздражала меня – даже когда доводила меня до бешенства.

Я водил кончиками пальцев по ее рту, и ее глаза распахнулись.

– Привет.

– Привет... – Она моргнула и медленно выпрямилась. – Ты возбуждаешься, когда смотришь на меня спящую?

– Нет, но, если бы ты не храпела так, может быть, возбудился бы.

Она закатила глаза и похлопала по своему плечу, дав таким образом понять, что хочет снова одеться.

Я поднял с пола лифчик и обернул его вокруг ее спины. Затем уставился на него на несколько долгих секунд, обратил внимание на черное кружево, покрывавшее чашечки, на красный шелк, располагавшийся по краям. Посмотрел вниз и понял, что ее трусики были точно такими же.

Как мило...

– Это новый бюстгальтер? – Я надел лямки ей на плечи. – Никогда не видел, чтобы ты надевала его.

– Думаешь, что я купила новое белье для тебя?

– А разве нет?

– Нет. – Она наклонилась и потянулась за рубашкой. – Не хочу огорчать тебя, но ты не настолько особенный... Я нашла его в своем шкафу вчера, когда наводила в нем порядок и…

Я дотянулся до нее и аккуратно оторвал маленькую белую бирку, что висела сбоку. Затем показал ей и улыбнулся.

– В следующий раз, когда тебе представится случай найти что-то в своем шкафу, убедись, что ты отрезала бирку.

Ее лицо стало ярко-красным.

– Мне очень нравится. – Я поцеловал ее правую лямку и помог ей с рубашкой. – Не хотела бы ты пойти на ужин сегодня вечером? Куда захочешь – и, да, мы можем организовать все в отдельной комнате.

Она ничего не сказала. А просто сидела там краснея.

– Клэр?

– Я не могу... Я должна быть дома в восемь вечера. Я помогаю девочкам делать кексы для продажи домашней выпечки.

– Продажа домашней выпечки? Для чего?

– Для группы поддержки. – Она надела брюки. – Их будет двадцать человек, и мне нужно убедиться, что мой дом не сгорит.

– Хм. Твои дочери знают, что ты встречаешься со мной?

– Еще нет...

Конечно, нет...

– Хорошо, раз мы не можем организовать ужин, давай воспользуемся тем небольшим количеством времени, которое у нас есть.

– Как насчет того, чтобы посмотреть кино у тебя? Думаю, так бы я успела вернуться вовремя.

– Нет. У меня есть гораздо лучше идея. – Я встал и схватил ее пиджак с вешалки. – Как ты относишься к пицце?

– К пицце?

– Да. Это – популярное блюдо из теста, томатного соуса и сыра. Его запекают в духовке и продают в коробках по всему миру.

Она улыбнулась.

– Ты не похож на человека, который ест пиццу на вынос.

– Кто говорил что-нибудь о выносе?

***

Клэр бросила еще один шарик теста в воздух и взбила его руками, делая облако из муки, опадающее на мой пол. Затем она хихикнула, как ребенок.

Я покачал головой.

– Многого не надо, чтобы развлечь тебя, не так ли?

– Это не я предложила сделать пиццу с нуля... Моя мама раньше делала ее со мной и моим… – Она остановилась. – Она покупала самые лучшие ингредиенты в магазине, и мы тратили целую субботу на выпечку пяти или шести огромных пицц.

– Звучит забавно.

– Это было...

Просигналил таймер духовки, и я взял прихватку в руку. Затем осторожно вытащил пиццу с пепперони и шпинатом с подставки и поставил ее на кухонный остров.

Я почувствовал, как Клэр двинулась позади меня и обернулся.

– Что ты делаешь?

– Я собиралась налить нам обоим по бокалу вина. – Она подняла бокалы, а глаза встретились с моими. – Ты не хочешь?

– Хочу... – Мой пульс начал ускоряться.

– Красное подойдет?

– Идеально...

Мы остановились и уставились друг на друга, не двигаясь, ничего не говоря. Прозвучал второй сигнал, для хлебных палочек, но ни один из нас не сделал попытку отключить его.

Я преодолел разрыв между нами и обернул руку вокруг ее бедер, глядя в ее великолепные зеленые глаза, делая вид, что не замечаю, как громко ее сердце колотится в груди.

Она протянула руки и поместила их вокруг моей шеи, прижав свое тело плотно к моему, встав на цыпочки, чтобы достичь моих губ.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее, наблюдая, как она закрыла глаза, как начала тяжело дышать в ожидании, но потом остановился.

Блядь...

Я прочистил горло.

– Мы должны поесть.

Она открыла глаза и сделала шаг назад.

– Да, ты прав... – Клэр обошла меня и схватила бутылку вина.

Я подождал, пока она села, и мы ели пиццу в нашей собственной особенной тишине – хотя в этот момент я даже не был уверен, можно ли было это действительно назвать «тишиной». Для общения нам достаточно было смотреть друг на друга, слова на самом деле не были важны.

Я мог сказать, когда она думала о работе, когда – о нас, когда делала свое лучшее непроницаемое лицо, чтобы притвориться, будто не думает обо мне.

Она положила свой кусочек пиццы и вздохнула.

– Где ты покупаешь вино?

– Что ты имеешь в виду?

– У тебя есть винные залы во всех местах, которые ты показывал мне, даже на яхте. Но ни одна из марок не является местной, и я знаю вино своей страны. Ты не можешь покупать большую часть своей коллекции в Америке.

Я улыбнулся.

– Очень проницательно. Большую часть я приобретаю два раза в год. Отправляюсь на виноградники коллекционеров во Францию. Я возьму тебя туда на моем самолете этим летом.

– Хорошо... – Она посмотрела в сторону, как всегда делала, когда сомневалась в чем-то, анализируя нас.

– Что теперь, Клэр? В чем дело?

– Ни в чем...

– Ты уверена?

– Да.

Я поставил свою тарелку и подошел.

– Мне нужно задать тебе еще один личный вопрос, очень личный вопрос.

– Хорошо... – Она потягивала вино. – Говори.

– Сколько мы уже занимаемся сексом? С конца января? Вот-вот будет май...

– Это не вопрос.

– Я не могу вспомнить ни одной недели, когда бы у нас не было бы секса, по крайней мере, хоть одну.

– Это тоже не вопрос.

– Почему у тебя не было месячных?

Она захлебнулась своим вином.

– Что?

– Ты слышала меня. – Я обнял ее за талию. – Я не жалуюсь. Я просто хочу знать, почему ты никогда не упоминала ничего о своих «критических днях».

– Боже мой! Ты задал самый худший личный…

– И ты всегда пытаешься сменить тему. Я жду...

– Я не могу поверить, что ты спрашиваешь меня о менструации! У тебя есть чувство стыда или…

– Клэр...

– Тьфу... – Она покачала головой. – Я реально была в депрессии после развода. Я не могу выразить это словами, но... Я не могла встать с постели, мне нужно было заставлять себя кушать и... Я просто не могла функционировать... Так что после того, как я потеряла около десяти фунтов и страшно истощала, я заставила себя пойти к врачу, и тот прописал антидепрессанты. Одним из побочных эффектов были нерегулярные месячные и… Мне действительно нужно вдаваться в подробности?

– Да. Мне нужно знать.

Она вздохнула.

– У меня шли месячные каждый день в течение первых двух месяцев, и они поклялись, что это было характерно для начального этапа приема лекарств. Потом они шли в течение еще шести месяцев, а затем просто остановились. Я продолжала принимать лекарства в течение года после этого, но когда решила остановиться, то месячные не вернулись... Они делали тест за тестом и сказали, что все было нормально, что я была совершенно здорова. Они сказали, что я, возможно, буду сталкиваться с небольшими кровяными выделениями время от времени, но полноценной менструации, вероятно, никогда не обрету снова. Счастлив?

– В восторге.

Она закатила глаза и вывернулась из моих объятий.

– На какой фотографии твоя сестра Хэйли? – Она подошла к камину.

– Та, что слева.

– Она похожа на тебя... – Она взяла фотографию и посмотрела на нее. Клэр ничего не сказала, но я знал, почему она тщательно изучала ее.

На первый взгляд Хэйли была просто красивой голубоглазой девочкой в желтом сарафане. Но при дальнейшем наблюдении можно было увидеть сотни красных полосчатых шрамов и порезов, которые были на ее запястьях. Они полностью покрывали руки.

– Это – главная причина, почему я не могу простить своих родителей так легко... – Я прочистил горло. – Хэйли начала резать себя, когда мы были помещены в разные приемные семьи. Вот так она реагировала, когда рядом не было кого-нибудь из семьи... Я бы заплатил, чтобы большинство из шрамов удалили, но она настаивает на том, чтобы они остались на руках.

– Мне так жаль... Она носит ожерелье эрудита?

Я улыбнулся.

– Да. Она – капитан команды эрудитов в своей школе. Пятьдесят тысяч долларов за обучение каждый год, а она хочет играть в «Эрудит». Разве это не смешно?

Она засмеялась.

– Вы играете вдвоем, когда она приезжает к тебе?

– Нет смысла. Она сразу же победит меня. Единственная игра, в которой я могу обыграть ее – монополия, но только потому, что это моя любимая игра.

– Эшли и Кэролайн выигрывают у меня в ней все время. Даже когда я мухлюю.

– Семейные вечера игр?

– Да... – Она положила фотографию обратно на полку и медленно подошла ко мне, одаривая взглядом, способным заставить меня сделать что угодно для нее. Потом она наклонилась для поцелуя.

Я хотел поцеловать ее в ответ, нуждался в этом, но не поцеловал.

Я отвернулся и вздохнул.

– Полвосьмого. Я должен отвезти тебя домой.

Я подъехал на своем «Мурселаго» к ее дому и выключил двигатель.

– Грег припарковал твой автомобиль тремя домами ниже. Нормально?

– Да...

– Хорошо. Ну, увидимся завтра после работы.

– Нет, не увидимся, – сказала она. – Я буду занята всю неделю.

– Ты уже об этом знаешь?

– Я... – Она посмотрела на меня, снова одаривая своим пылким взглядом.

Боже, она должна уйти... Сейчас же...

– Ну, увидимся, когда ты не будешь занята. – Я отстегнул ремень безопасности и открыл свою дверь, но она схватила меня за плечо.

– Подожди... Могу я спросить тебя кое о чем?

– Кое о чем?

– Ты не целовал меня весь день... Ты собираешься поцеловать меня, чтобы пожелать спокойной ночи?

– Нет.

– Что? – Она выглядела ошеломленной. – Почему нет?

– Потому что не хочу.

– Это потому что я не сказала своим дочерям о нас?

Я засмеялся.

– Нет, хотя я уверен, что они знают, что ты с кем-то встречаешься. Признай хоть бы это. Им шестнадцать, а не шесть.

– Потому что я была тихой за ужином?

– Мне нравятся наши молчаливые ужины. – Я протянул руку и погладил ее лицо. – Ты знаешь об этом.

– Ну, только ты будешь жалеть, что не поцеловал меня на ночь, Джонатан. Пока ты будешь лежать в постели и думать, что должен был поцеловать меня, я буду слишком занята, чтобы думать о тебе.

– Да неужели?

– Да. Моя команда будет задерживаться допоздна все неделю, поэтому у меня не будет возможности убегать в твои тайные комнаты. Я, вероятно, не увижу тебя до следующих выходных – возможно, даже еще неделю после них. Еще сейчас я поняла, что мне нужно поболтать с моими подругами, которых я давно не видела.

– Ты видишь, что я плачу?

– Ты сердишься на меня за что-то! За что?

– Я не сержусь на тебя. – Я схожу с ума от того, что влюбляюсь в тебя...

– Хорошо... – Она расстегнула ремень и оглянулась.

Затем наклонилась вперед, чтобы поцеловать меня, но я остановил ее и прошептал возле ее губ.

– Я не целовал тебя сегодня, потому что дал обещание себе вчера.

– Что за обещание?

– Ты не должна знать.

– Скажи мне...

Я ничего не говорил. А просто смотрел, как она скрестила руки на груди и прищурилась.

– Джонатан, ты снова ведешь себя по-детски. Если нет ничего плохого, и если…

Я прижал палец к ее рту.

– Я пообещал, что в следующий раз, когда буду целовать тебя, то поцелую все губы, которые у тебя есть.

Она ахнула и стала ярко-красной.

– Спокойной ночи, Клэр. Увидимся на следующих выходных.