Текст книги "Бунтарь (ЛП)"
Автор книги: Уинтер Реншоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Глава 18
Зейн
Я регистрируюсь в частном спортзале «Пум» в четыре часа в пятницу. Сколько бы не тренировался на этой неделе, я все еще не могу выпустить пар. С тех пор, как Далила умчалась в бешенстве во вторник вечером, я все время хожу в раздражении и с синими шарами.
– Привет, красавчик.
Я оборачиваюсь и вижу Кариссу, она стоит позади меня с пропуском в спортзал в руке и бутылкой воды подмышкой.
– Что ты здесь делаешь? Ты чертовски хорошо знаешь, что спортзал только для игроков, – говорю я, не скрывая недовольства.
Она смеется, шлепая меня по плечу.
– Правила не действуют, если твой папа владеет командой, любовь моя. В любом случае, хорошо, что я наткнулась на тебя, потому что хотела тебе кое-что сказать. – Ее глаза светятся, а на лице озорная улыбка.
Застонав, я перекидываю спортивное полотенце через плечо.
– На самом деле у меня нет времени из-за плотного графика.
– Нет-нет. Тебе захочется это услышать.
– Тогда давай по-быстрому.
– Я слышала на днях, как папа и тренер Робертс разговаривали по телефону. – Карисса подходит ближе, почти вплотную. Сильный запах ее медово-цветочных духов обжигает мои легкие. – Они все еще обсуждают возможность расторжения с тобой контракта.
Я прищуриваю глаза.
– Ты врешь.
– Клянусь Богом. – Она поднимает руку.
– Я делаю все, что мне сказали. Я нужен им.
– Дорогой, в этой индустрии все одноразовые. Незаменимых нет. Даже ты. Это всего лишь бизнес. В конце концов, это всего лишь доллары и центы. – Карисса наклоняет голову, как будто способна на проявление сочувствия, но она такая же фальшивая, как и ее сиськи, выпирающие из тощего тела, как два остроконечных снаряда. – Скаут нашел одного многообещающего новичка из Центрального Техаса (Примеч.: Скаут – сотрудник клуба, собирающий сведения о потенциальных новичках команды). По общему мнению, он лучший полузащитник, которого видели за долгое время, даже лучше тебя, и его очень настойчиво добиваются. Все за него. Ему хотят сделать предложение как можно скорее. Но если они возьмут его, ты им будешь не нужен.
– Ты чертова лгунья, Карисса. – Я отказываюсь верить, что какой-то сопляк двадцати одного года, который никогда не играл профессионально, собирается украсть мое место. Ему повезет, в лучшем случае, стать запасным.
– Я не лгу, Зейн. – Ее лицо помрачнело и теперь сочетается с возмущением в глазах. – Я говорю правду. Они пытаются избавиться от тебя. Репутация тусовщика была только поводом. Они выкладывали костяшки домино, ожидая подходящего момента, чтобы заставить их упасть.
– Почему ты рассказываешь мне это?
Она приближается ко мне еще на шаг и кладет руки мне на грудь.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, Зейн. Если тебя продадут в другую команду, если ты уйдешь, я больше никогда тебя не увижу.
– Я не буду мириться с этой херней! – Не теряя лица, я расправляю плечи и достаю телефон из кармана шорт. – Я позвоню тренеру Робертсу прямо сейчас.
– Нет! – Она хлопает меня по плечу. – Противостоять им – худшее, что ты можешь сделать. Они внесут тебя в черный список и проведут ночную пиар-атаку. Помнишь Коннора МакЭверса, который раньше играл за «Питтсбургский Динамит»? Он был вынужден попрощаться с футболом в двадцать шесть лет, потому что никто не хотел брать его после всех обвинений.
Я помню Коннора.
И помню, что думал тогда, что случившееся с ним – полная чушь, но поднятый СМИ ажиотаж вокруг всего этого выглядел вполне законным. Он обвинялся в сексуальном насилии и избиении, ходили слухи, что это была подстава, только его оправдательный приговор не особо помог ему восстановить карьеру после нанесенного ущерба.
– Если будешь противостоять им, гарантирую, что станешь следующим Коннором МакЭверсом.
Я закатываю глаза.
– Мы можем это исправить, – говорит она.
– Мы?
– Да. Если я скажу папе, что ты мой парень, и мы влюблены, то смогу убедить его не отпускать тебя.
– Твой отец – бизнесмен. Он не допустит провала сделки из-за того, что его дочь влюблена, – выплевываю я. Она держит меня за дурака. – Хорошая попытка, Карисса.
– Ты будешь удивлен, – говорит она. – Он никогда мне не отказывал.
– Может быть, в этом и заключается твоя проблема? Тебе нужно чаще слышать «нет». – Я скрещиваю руки на груди.
– Как дела с племянницей Рут? – Она меняет тему.
– Оставь ее в покое.
Карисса пожимает плечами.
– Я просто спросила.
– Нет, ты не просто спросила. – Я смотрю на часы на стене и вздыхаю. Она действительно мешает моей тренировке.
– Она очень похожа на Мирабель. На самом деле, это немного жутко.
Я сжимаю зубы.
– Не произноси ее имя.
– Я просто говорю об их странном сходстве. Мне кажется, поэтому ты и трахаешь ее. Ты бы хотел, чтобы она была Мирабель. – Карисса скрещивает на груди руки, изогнув бровь. – Было бы стыдно, если бы она узнала о том, что случилось…
– Это угроза? – Я наклоняюсь, мой голос низкий и гортанный. – Что за хрень с тобой? Чего ты хочешь? Что нужно сделать, чтобы ты оставила меня в покое?
– Все, что я хочу, это одно свидание с тобой, – говорит она. – Одно свидание, где мы красиво одеваемся, ты флиртуешь со мной и относишься ко мне так, как я заслуживаю. Как будто я единственная девушка в мире. – Ее пальцы тянутся к центру моей груди. – Я хочу, чтобы ты смотрел на меня так, как смотришь на нее. Как будто я самое удивительное, что ты когда-либо видел, Зейн.
Мой желудок скручивается в узел.
– Я не могу.
– Ты можешь. И ты это сделаешь. – Она убирает руки с моей груди и скрещивает их. – В следующем месяце ты сопроводишь меня на ежегодную вечеринку начала сезона в доме моего отца. Я уже сказала ему, что ты пригласил меня на свидание, поэтому предлагаю тебе быть человеком своего слова.
Она подмигивает, а я никогда раньше так сильно не хотел ударить женщину. Мои кулаки сжимаются.
– Нахрена ты это делаешь? – Я прихожу в ярость.
– Я просто хочу получить возможность доказать тебе, что мы можем быть счастливы вместе. Что я не психопатка, а просто девушка, которая безнадежно влюбилась в единственного мужчину в мире, который ее не хочет. Мне нужен шанс превратить эту трагедию в историю любви, которой она достойна. – Карисса вздыхает. – Дай мне один вечер, и я больше никогда не прикоснусь к тебе. И обещаю убедить папу не разрушать твою карьеру, ради которой ты надрывал свою задницу. У тебя есть мое слово. Зейн, я серьезно. Я обещаю.
Ее глаза округляются, и она прижимает руку к своей груди.
– Один вечер, – говорит она. – Несколько часов. И твое будущее снова в твоих руках… В каком бы направлении ты ни решил пойти. Сейчас ты этого не знаешь, но, возможно, ты действительно приятно проведешь со мной время. А если нет – я отойду в сторону, а ты вернешься обратно к маленькой мышке, племяннице Рут.
Я не веду переговоров с террористами. Или с сумасшедшими сталкерами. Но в этом случае награда может стоить хлопот.
Это всего лишь один вечер. Несколько часов с фальшивой улыбкой на лице и хозяйской дочерью, висящей на моей руке. Это ничего не значит.
И тогда все закончится.
Наконец-то.
– Один вечер, – говорю я, уходя. – И всё.
Глава 19
Далила
– Мне нужно, чтобы ты ушла отсюда через час, – сообщаю я, стоя возле гостевой ванной комнаты, которую делила со своей сестрой всю неделю. Дафна в это время накручивает несколько кудрей и проводит сквозь них пальцами, чтобы разделить. – У нас есть еще один претендент на дом. Покупатели будут здесь в пять.
– Рут знает? – Дафна покусывает шпильку для волос, разделяя ее зубцы. – Двадцать минут назад она начала собираться в Палм-Спрингс.
– Да, – говорю я ей. – Она почти закончила. Почему ты так разодета?
Дафна встречает мой взгляд в зеркале и прикусывает губу.
– Уэстон? – спрашиваю я. Должна была догадаться.
Она приподнимает плечо к уху, на губах появляется хитрая улыбка. Я никогда не видела человека, который вызвал бы такую улыбку на лице моей сестры.
– Это ваше второе свидание на этой неделе, – говорю я. – Он знает, что ты завтра улетаешь домой, верно?
Дафна проводит пальцами по волосам, а затем заправляет пряди, обрамляющие лицо, за ухо.
– Хотела бы я остаться. Так весело его узнавать. Мы переписывались всю неделю. Ты знала, что его отец был режиссером? А мать какая-то королевская особа из Европы. Уэстон – королевских кровей.
– Ха, никогда бы не догадалась. Он такой милый и скромный.
– Точно. – Дафна счастливо вздыхает. – Но я должна вернуться и нарисовать фреску с сельскохозяйственными животными.
– Сколько времени тебе для этого понадобится?
Дафна надувает губки.
– Я не знаю. По крайней мере, несколько недель.
– Он всегда может приехать к тебе в гости.
Сестра качает головой.
– Я даже не собираюсь это предлагать. Мы просто веселимся, плывем по течению, наслаждаемся обществом друг друга. Будь что будет.
Я проверяю время на телефоне и кладу его в карман.
– Хорошо, я должна проверить Рут и напоследок прибраться на кухне.
– Хорошая работа, сестра. Сделай этот гранит сияющим, как крыша Крайслер-билдинг (Примеч.: небоскреб корпорации Chrysler, один из символов Нью-Йорка). – Дафна подмигивает, брызгается духами и осматривает себя еще раз.
– Ты прекрасно выглядишь, – говорю я. – Как всегда.
Она отмахивается от меня.
– Эй, какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
Опираясь на дверную раму, я молчу и смотрю через дверь своей спальни на открытое окно, которое кажется идеальной рамкой для открывающегося вида на дом Зейна.
– Он до сих пор не извинился? – спрашивает она.
Несколько дней назад мы выбрались с ней на ужин, а затем попали на новейший фильм Николаса Спаркса (Примеч.: Николас Спаркс – всемирно известный американский писатель, автор романов-бестселлеров на тему христианства, любви, трагедии, судьбы и человеческих отношений). По дороге домой, когда Дафна выболтала все об Уэстоне, я рассказала ей о Зейне.
– Нет, – говорю я. – Все в порядке. Я не хочу его извинений.
– Тогда чего ты хочешь?
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Наверное, быть менее чувствительной. Я начинаю думать, что у меня с этим проблема.
– Это не так, Далила. Слова, которые он сказал, были оскорбительными и грубыми. И ты имела полное право расстроиться.
Я смотрю на сестру, взвешивая каждое ее утверждение.
– Ты серьезно так думаешь?
– Да. – Ее брови нахмурены. – Но я также думаю, что ты должна продолжать общаться с ним, потому что это просто секс. Кого волнует, благородный ли он джентльмен или скандальный бунтарь за пределами спальни? Ты не встречаешься с ним, ты не собираешься выходить за него замуж. Ты просто веселишься.
– Но я не могу веселиться, когда он то и дело треплет своим языком. Этот парень должен думать, прежде чем говорить.
– Тогда держи его рот занятым, – смеется Дафна. – Когда-нибудь, когда тебе будет семьдесят пять, я хочу, чтобы ты вспомнила летние каникулы, которые ты провела во Флориде с возмутительно привлекательным профессиональным футболистом. Ты знаешь, сколько женщин убило бы, чтобы быть на твоем месте? А ты всю неделю хандришь, как будто это какое-то бремя. Ну правда, Далила.
Застонав, я прижимаю пальцы к виску.
– Не понимаю, почему все должно быть так сложно. В каком-то смысле отстойно чувствовать себя не в своей тарелке.
На губах Дафны медленно расплывается улыбка, и она подходит ко мне. Обхватывает рукой мое плечо и наклоняется.
– Сложность – это весело, – говорит она. – Прими сложность. Веселись с ней. Учись на ней. Люби ее. У нее на самом деле хорошая роль. Мы молоды, у нас нет ответов на все вопросы, и ты точно не найдешь их ни в одном из своих учебников. Жизнь грязная. И ты ничему не научишься, черт возьми, если не будешь время от времени пачкать руки.
Сестра проходит мимо меня по коридору, стуча каблуками по деревянному полу, и исчезает за углом.
Зайдя в комнату тети Рут, я застаю ее застегивающей молнию на чемодане.
– Ты быстро, – говорю я. – Все взяла?
– Все, кроме своего несессера. – Она спешит в ванную и бросает уйму вещей в сумку на молнии, которые стучат и гремят внутри. – Зубная щетка… Очки… Крем для рук…
Я проверяю время еще раз.
– Мы должны уйти отсюда через сорок пять минут.
Она поднимает палец, бормоча себе под нос.
– У меня хорошее предчувствие, – говорю я. На этой неделе у нас было пять претендентов и одно предложение, от которого Рут отказалась без всякого сожаления. Цена была такой низкой, что, буквально, оскорбила ее.
– У нас обеих.
Она застегивает косметичку и проходит мимо меня. Тетя Рут едет в Палм-Бич, чтобы купить новую шикарную квартиру. План состоял в том, чтобы я сопровождала ее, но Тейлор решил завтра устроить день открытых дверей, и тетя хочет, чтобы я здесь помогла организовать и провести индивидуальные экскурсии, поскольку знаю дом лучше, чем кто-либо другой.
– Что вы с Дафной делаете сегодня вечером? О, я оставила ей немного денег на кухонном столе на завтрашнее такси. Что напоминает мне о том, что я должна попрощаться с ней, прежде чем уеду.
– Тогда ты должна поторопиться. Она уже уходит, у нее свидание.
Рут приоткрывает рот на долю секунды, а затем мчится в холл, выкрикивая имя Дафны. Вернувшись, она внимательно осматривает свою комнату.
– Мне все-таки кажется, что я что-то забыла. – Прижав палец к губам, она прищуривается. – Ну что ж, в любом случае у меня нет времени вспоминать. Не поможешь мне с сумками, дорогая?
Я хватаю багаж и несу его в гараж, пока Рут воодушевленно рассказывает о списке квартир, подготовленным ее агентом из Палм-Бич. К моему большому облегчению она кажется взволнованной.
Загружая сумку в багажник, она кладет руку мне на плечо.
– Что ты собираешься делать сегодня вечером, Далила?
Отличный вопрос.
Дафна только что ушла.
Рут садится в машину.
Я ободряюще ей улыбаюсь.
– Что-нибудь придумаю. Езжай, я должна все запереть.
– Ты знаешь, – Рут кладет руку на свое бедро, – я думала в последнее время. О Зейне.
– И совершенно случайно. – Я смеюсь.
– С тех пор как ты появилась рядом с ним, он перестал доставлять хлопоты ассоциации домовладельцев. У него не было джакузи втроем. Он не пи́сал на газон. Никаких диких вечеринок и скандалов с записью секса на видео.
– Скандалов с записью секса на видео? – выдавливаю я из себя.
Рут сжимает губы и смотрит на меня.
– Ты не знала? – Она смотрит на изысканные золотые часы на своем запястье. – О, дорогая, это длинная история. Может быть, я расскажу ее через несколько дней, когда вернусь?
Моя челюсть отвисает.
Нет.
Рут не может поступить так со мной.
Она не может просто сбросить эту бомбу, запрыгнуть в свой маленький красный «Лексус» и уехать во флоридский мандариновый закат.
– Думаю, ты можешь погуглить это. – Рут наклоняется, доставая свои ключи, и сжимает их в ладони. – Хотя можешь обратиться и к первоисточнику. Может быть, лучше услышать об этом от него.
– На самом деле, мы сейчас не общаемся.
Левая бровь Рут приподнимается.
– Он сделал тебе больно?
– Все не так просто.
– Ну, черт возьми. – Рут смотрит вниз и думает секунду, не поднимая взгляда. – Я предупреждала тебя, дорогая. Но ты меня не услышала.
– Это не так, – говорю я. – Мне кажется, он хороший человек. Просто все сложно.
– Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на сложных мудаков. Поверь мне. У меня есть целая картотека из них. В любом случае, мне пора. – Тетя достает из сумочки пару огромных солнцезащитных очков, подходящих для кинозвезды, и надевает их на нос. – Звони, если тебе что-то понадобится, хорошо?
Я обнимаю тетю Рут и отхожу, когда она выруливает со своей дорожки и уезжает. И когда в моей голове советы Дафны и Рут смешиваются, как масло и вода, телефон в моем кармане начинает гудеть.
Вытаскивая его, смотрю на экран. Сердце замирает, когда вижу текстовое сообщение от Зейна.
Зейн: Для справки: я думаю, это действительно чертовски сексуально, что у тебя есть мозг, и ты не боишься его использовать. Извини, что ранил твои чувства, крутой мозгоправ. Футболист-придурок.
Я смеюсь, мой гнев на него испаряется в густом воздухе Флориды.
Я: Чего ты хочешь, Зейн?
Зейн: Тебя. Я хочу тебя. В моей кровати. Прямо сейчас.
Жар обжигает мои щеки и распространяется вниз, вплоть до моей киски. Одной мысли о мускулистом теле Зейна, прижимающем меня к своему матрасу, его руке, раздвигающей мои бедра, и его рте, владеющем каждым миллиметром моего тела почти достаточно, чтобы заставить меня побежать в дом по соседству.
Я: Ты думаешь, что все так просто?
Я закрываю дверь гаража и выключаю свет, собираясь еще раз бегло осмотреть дом и себя.
Зейн: Я чувствую, что это вопрос с подвохом, и я чертовски ненавижу писать. Тащи сюда свою сексуальную маленькую задницу, и мы поговорим.
Схватив сумку, лежащую у входной двери, я в последний раз смотрю на себя в зеркало, совершенно не в силах стереть раздражающую меня улыбку со своего лица, и иду в дом по соседству.
Совет Дафны эхом звучит в моих ушах.
Прости, тетя Рут.
Сегодня я выбираю сложность.
Глава 20
Зейн
– Черт возьми, красотка, если бы я знал, что надо написать сообщение, я бы написал тебе несколько дней назад. – Я кладу руку на бедро Далиле и увлекаю внутрь дома.
– Думаю, несколько дней назад я не была такой уступчивой, – говорит она.
Ее соблазнительные пухлые губы покрыты вишнево-розовым бальзамом, который, я уверен, на вкус как малина или гранат. Я не могу просто стоять и смотреть на них, я хочу смять их своим ртом. Я скучал по ее вкусу на моем языке. Скучал по ее мягким волосам, запутанным в моих руках, и по гладкой коже под моими ладонями, и по ее пульсирующей мокрой киске, сжимающей мой член.
Обхватив руками попку Далилы, я поднимаю и несу ее в свою спальню.
– Вот так просто? – говорит она.
– Ты ожидала чего-то более официального? Чай со сдобными плюшками, прежде чем мы начнем?
– Нет, – улыбается она, обхватив меня руками за шею.
– Ты пришла сюда, чтобы трахаться, верно?
Далила колеблется, а потом медленно кивает.
– Я чертовски люблю это. – Я сминаю ее губы, пока несу по коридору. – Такая пошлая девочка.
Далила улыбается мне, и на следующий час весь остальной мир исчезает. На час я теряюсь в соседской девчонке. На час я забываю обо всем.
И вспоминаю, как хорошо снова быть рядом с кем-то. Даже если это только физическое влечение.
* * *
Далила вздрагивает и просыпается. Садится в постели и осматривается вокруг. В спальне сейчас совершенно темно, а светящиеся часы на тумбочке показывают четверть двенадцатого.
– Давай спать. – Я притягиваю ее к себе. – Ты измотала меня, женщина.
– Не думала, что засну. Мне нужно возвращаться. – Далила тянется к краю кровати, опуская одну ногу вниз.
– Стой, – говорю я. – Ты уже здесь. Голая. В моей кровати. Ты можешь остаться на ночь.
В темноте я вижу очертания ее тела, сидящего вполоборота ко мне, и чувствую давление ее взгляда.
– И считай, что тебе повезло, потому что я не оставляю никого на ночь, – добавляю я. – Так что верни свою сексуальную маленькую задницу обратно в кровать, прежде чем я передумаю.
Далила замирает, выдыхая, и медленно забирается обратно под одеяло.
– Ты не думаешь, что это странно?
– Странно то, что ты говоришь, что это странно. Ты хочешь назвать это странным?
– Нет.
– Хорошо. Дай мне пульт.
Она берет пульт со своей стороны кровати, дает его мне, и я включаю телевизор. Он уже настроен на ESPN (Примеч.: ESPN – спортивный кабельный канал) и мы включили как раз вовремя, чтобы успеть на нарезку из лучших спортивных моментов.
Далила взбивает подушку позади себя, зевая и держась от меня на безопасном расстоянии.
– Я не могу поверить, что мы уснули, – говорит она.
– А я могу, – ухмыляюсь я.
Она трет глаза и непринужденно поправляет свои спутанные волосы. Она чертовски восхитительна. Сидя, она взбивает свои подушки и откидывается на изголовье кровати.
– Я уже проснулась, – говорит она. – Я могу уйти.
– Далила, – стону я. – Во имя любви Господа.
Ее ответом служит булькающее рычание ее желудка.
Рука Далилы устремляется к животу.
– Извини. Я была так занята подготовкой дома, что забыла поужинать.
– Ты голодна? – Я приподнимаюсь, опираясь на локоть. – Пойдем.
Откинув одеяло, я вылезаю из кровати и жду, когда Далила последует за мной.
– Куда мы идем? Я голая, знаешь ли, – в ее голосе слышится озорство.
– Ну, я осведомлен об этом, – отвечаю я, взяв ее за руку и потянув по коридору к кухне. Я вытаскиваю барный стул для Далилы и иду в кладовую, возвращаясь с коробкой блинной смеси. – Полуночные блинчики – мой конек.
Вишневые губы Далилы приподнимаются в уголках, пока она наблюдает за каждым моим движением.
– Что, не подозревала, что я могу готовить?
Отмеряю чашку воды и выливаю ее в миску со смесью, взбивая быстрыми легкими движениями, как моя бабушка научила меня много лет назад.
– Я ничего не говорю. – Она поднимает руки. – Тебе нужна помощь?
– Нет, ты мой гость. И ты вполне заработала этот блинный ужин, красотка. – Я разогреваю сковороду на плите, стоя спиной к ней. – Я чувствую, как ты пялишься на мою задницу.
– Не льсти себе, де ла Круз.
– Можешь продолжать смотреть, если она тебе нравится. Я слышал, что она отлично смотрится в футбольных шортах. Но, знаешь, на самом деле я никогда не смотрел на нее, иначе знал бы точно.
Я выливаю в сковороду немного жидкого теста и достаю лопаточку, когда на поверхности начинают появляться маленькие пузырьки. Через пару минут я выкладываю блинчики на тарелку – один для нее, один для меня – и выставляю ее на остров со всеми ингредиентами: кленовым сиропом, шоколадной стружкой, взбитыми сливками и клубникой.
– Ты – единственный мой знакомый, способный заставить меня думать о сексе, пока я ем блинчики. – Далила слизывает каплю сиропа со своей нижней губы. – Не знаю, смогу ли когда-нибудь снова спокойно смотреть на блинчики.
– А ты и не должна. – Я опускаю клубнику в чашку со взбитыми сливками. – С этого момента каждый раз, когда будешь есть блинчики, ты будешь вспоминать эту ночь и удивительный секс, который у тебя был с соседским мудаком. Я, собственно, только что наложил на тебя заклятие, потому что я волшебник и все такое.
– Колдун.
– Без разницы.
Далила отламывает вилкой кусочек залитого сиропом блинчика и улыбается. Мне нравится улыбающаяся Далила. Еще она мне нравится, когда стоит на четвереньках и голая, как в тот день, когда она кончила. Она реально очень-очень мне нравится такая. Но еще она мне нравится расслабленной, сладкой и непринужденной.
Нежный взгляд омывает меня, когда Далила доедает блинчик и, взяв клубнику, окунает ее в расплавленную шоколадную стружку.
– Спасибо за еду, де ла Круз, – говорит она.
На ее губах застыла капля красного сока. Я тянусь через остров, подхватываю ее большим пальцем и подношу к своему рту.
– Ты закончила?
– Ага.
– Хорошо. Давай вернем тебя туда, где ты должна быть. – Подойдя к Далиле, я тяну ее за запястье обратно в кровать.
Как только мы оказываемся под одеялом, она перемещается на свою сторону кровати, моментально увеличивая между нами пространство.
– Ты пытаешься посадить здесь самолет? – Я указываю на посадочную полосу между нами.
Конечно, эта кровать королевского размера, но это не значит, что мы должны лежать здесь как на разных континентах. Я вытягиваю руку и жду, когда Далила прижмется ко мне.
Поджав губы, она передвигается ближе ко мне до тех пор, пока ее голова идеально не ложится на изгиб моего плеча, и мои ноздри наполняет чистый запах ее шампуня.
Мерцание телевизора освещает и затемняет комнату, и я ловлю Далилу на зевке. Хороший секс и вкусная еда сделали свое дело.
– Прошли годы с тех пор, как в моей постели оставались ночевать, – говорю я, проводя пальцами по ее руке.
– Везет же мне.
– Чертовски верно, тебе везет. – Я улыбаюсь, целуя ее в макушку, потому что невероятно трудно быть так близко к Далиле и не пробовать ее на вкус, не касаться и не ощущать ее постоянно.
Звучит музыкальная тема «Спортивного центра» (Примеч.: ежедневная спортивная новостная программа канала ESPN), и программа заканчивается рекламой. Далила поворачивается лицом ко мне, и я обнимаю ее.
– Рут сказала, что существует запись, где ты занимаешься сексом. – Слова останавливают мое сердце. – Это правда?
Впервые за долгое время я не знаю, что сказать. Конечно, любой может легко найти эту запись секса в Google при наличии подключения к интернету, но напрямую меня спрашивали об этом довольно давно.
Прошло много времени с тех пор, как я говорил об этом.
– С кем это было? Я могу посмотреть? Там есть какие-нибудь извращения? – Далила хихикает, ей смешно. Она считает это забавным.
В действительности, это была самая большая ошибка в моей жизни.
Эта запись разрушила жизни.
Эта запись стоила мне всего.
Включая Мирабель.
Мое объятье на теплом теле Далилы ослабевает, и я лежу, уставившись на вращающийся над нами потолочный вентилятор.
– Я не хочу говорить об этом. – Мой голос монотонен и тело напрягается, готовясь к тому, что Далила сунет свой нос и начнет задавать миллион вопросов, чтобы провести психоанализ меня, который, как я знаю, она очень хотела сделать со дня нашей встречи.
Дыхание становится неровным и затрудненным.
А потом я чувствую ее теплую руку на своей груди, и дыхание успокаивается.
– Нет проблем, – говорит Далила сладким голосом. Подвигается ближе, прижимаясь щекой к моей груди, сердце в которой по-прежнему тяжело стучит.
Глядя вниз, я наблюдаю, как она закрывает глаза, ее тело обмякает в моих руках.
И я держу ее близко.
Я держу ее ближе, чем кого-либо за очень долгое время.
И крепко засыпаю.
И когда просыпаюсь в воскресенье утром, Далила все еще здесь, лежит рядом со мной. Ее темные волосы разметались по моей подушке, а мягкое дыхание касается моего уха.
Чужое тепло согревает меня. То тепло, которого я не чувствовал долгое время.
