Текст книги "Бунтарь (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– В жизни есть нечто большее, чем отличная задница, тетя Рут, – говорит Дафна и прижимает руку к груди. – Но спасибо за мудрость. Я буду помнить твои слова до конца моих дней.

– Я еще и не на такое способна. – Рут поднимает свой «Грязный мартини» (Примеч.: коктейль, в состав которого входит водка, мартини, небольшое количество оливкового рассола, украшается зеленой оливкой), чокается с нами в воздухе и делает глоток. – Ты хорошо долетела?

– Вполне. – Дафна расстилает салфетку на коленях, и официант подходит, чтобы принять заказ на напитки.

– Итак, что пьют люди в Париже?

– Полагаю, это зависит от случая. – Дафна заказывает бокал каберне. – Кофе или чай по утрам, бокал вина на ужин. Они всегда пьют с едой и никогда не пьют, чтобы напиться. Нализаться – это дурной вкус в определенных кругах.

– Очаровательно. – Рут подносит бокал с мартини к губам. – Так что вы, девочки, собираетесь делать в эти выходные?

– Я думала, что возьму Дафну в Саут-Бич, – говорю я. – Мы могли бы остановиться в чудесном отеле на воде и пойти выпить и потанцевать. Наверстать упущенное. Может быть, сделать покупки. Просто хорошие девчачьи выходные.

– Звучит прекрасно. – Рут улыбается, кивая головой. – Я хотела бы присоединиться к вам, но в эти выходные провожу тихий аукцион для фонда грамотности Этель Френч. (Примеч.: Тихий аукцион – аукцион, который проводится без торгов; участникам раздают бланки, на которых они пишут свою цену. Побеждает тот, кто предложит большую сумму. Фонд грамотности – некоммерческая организация, работающая над тем, чтобы вывести молодых людей из нищеты путем распространения грамотности). Я буду гвоздем программы.

– Ты когда-нибудь притормозишь, тетя Рут? – спрашивает Дафна.

– Может быть, когда умру, – она делает глоток коктейля, подмигивая нам, – и это еще большой вопрос.

– Извините, я ненадолго отлучусь. – Дафна хватает свою сумку и направляется в дамскую комнату.

Краем глаза я осматриваю здание клуба на предмет Зейна. Я не хочу на него наезжать и не думаю, что он будет болтаться в Лагуна-Палмс в пятницу вечером, но всю неделю я оглядывалась через плечо, задаваясь вопросом, когда снова столкнусь с ним, потому что это только вопрос времени.

Хостес проходит мимо нашего столика, ведя за собой небольшую группу людей, и мне приходится дважды моргнуть, когда узнаю в них сталкера Зейна.

Едва не захлебнувшись напитком, я отвожу взгляд после того, как случайно замечаю ее.

– О, привет всем!

Слишком поздно. Карисса замечает меня. Она останавливается за нашим столиком, одну руку кладет на спинку моего стула, а другой перекидывает длинные темные волосы через худое плечо.

– Привет, Рут. Как твои дела?

Карисса знает Рут?

– Привет, дорогая, – говорит Рут. – Ты уже знакома с моей внучатой племянницей, Далилой? Она приехала из северной части штата Нью-Йорк, помогает мне продать дом.

Карисса сияет мегаваттной улыбкой и поворачивается ко мне.

– На самом деле да, мы познакомились на днях у Зейна.

Моя челюсть отвисает.

Нет, она не может этого сделать.

Рут внимательно смотрит в моем направлении, затем переводит взгляд на Кариссу.

– Ты же знаешь, что лучше не связываться с этой грязной крысой, Карисса. Ты выше этого. Ты не можешь позволить мужчине разбить твое сердце, а затем доставлять ему удовольствие тем, что крутишься вокруг него.

– Поверь мне, ничего подобного, – говорит Карисса. – Я случайно была в соседнем доме, навещала одну семью. Просто хотела сказать привет. Как друг. Не знала, что у него была… компания.

На Кариссе облегающее платье, каблуки с красной подошвой и фальшивая улыбка. Ее взгляд направлен в мою сторону.

– Итак, что вы, дамы, делаете в эти выходные? Если вам нужно несколько советов, дайте знать. Это мои родные места, и я была бы более чем рада посетить несколько злачных мест. – Карисса прищуривает глаза, когда говорит. Как будто ей физически сложно удерживать искренность в своей фальшивой доброте.

– Мы едем в Саут-Бич, – говорю я. – Здесь моя сестра. Мы отправляемся в девчачью поездку.

– Люблю Саут-Бич. – Карисса поднимает ухоженную руку к тощему декольте. – Вы должны пойти в клуб Azul. Не пожалеете. В любом случае, не буду мешать вам обедать. Было приятно увидеться.

Она не спеша уходит, следуя за пожилой парой, и они усаживаются в угловой кабинке.

– Я ее обожаю. Воплощение элегантности и изысканности. – Рут улыбается, наблюдая за уходящей Кариссой. – К твоему сведению, ее отец владеет «Пумами». Эта семья живет за счет темно-синего и золотого (Примеч.: командные цвета «Гейнсвилльских Пум»).

– Я не знала этого.

Оглядываюсь вокруг в поисках нашего официанта. Почти невозможно проглотить сухой комок в горле без помощи напитка или еды.

– Она и Зейн некоторое время были предметом разговоров, – продолжает Рут. – После того, как у него испортились отношения с его последней девушкой.

– Почему ты мне это рассказываешь? – спрашиваю я, несмотря на то, что какой-то части меня любопытно услышать эту историю из другого источника. Всегда есть вероятность того, что Зейн солгал, и Карисса не была сталкером.

Дафна, губы которой покрыты свежим блеском, возвращается к нашему столику как раз тогда, когда подходит официант с корзинкой хлеба, уравновешенной на подносе с напитками. Мы обе набрасываемся на багет, словно голодные хищники, разрывая его.

– Потому что ты должна знать, во что ввязываешься. – Рут выдыхает и сжимает губы. – Я знаю, что не могу удержать тебя от Зейна, но я просто хочу, чтобы ты выслушала, почему считаю, что он плохой человек. Он разбивает сердца. И ему нужно научиться уважению. Он не уважает женщин. Или свою собственную футбольную команду. Или ассоциацию домовладельцев.

Дафна хихикает, прикрывшись своим бокалом, когда понимает тему разговора. Если кто-то бросает вызов «Ассоциации домовладельцев Лагуна-Палмс», Рут принимает это близко к сердцу. Я уверена, что на днях наткнулась на реальный черный список в ее ящике для ненужных вещей.

– То, как ты отзываешься о нем, говорит о том, что он разбил твое сердце, – говорит Дафна тете Рут.

Плечи Рут опускаются, когда она крутит пустой бокал из-под мартини и смотрит в сторону.

– Мне понравился этот ребенок, когда только приехал сюда, – говорит она. – Но он обманул меня. Он нас всех обманул. Он не вызвал ничего, кроме проблем.

Глава 10

Зейн

– Ты меня убиваешь. – Кай стоит перед зеркалом в моем холле, разминая свой бицепс и ухмыляясь от уха до уха. – Немного развлечений.

– Не могу. Ты знаешь.

Я кладу руки на бедра и смотрю на свое скучающее отражение. Уэстон, один из наших полузащитников, сидит в моей гостиной и выглядит погруженным в свои мысли. Или, может быть, ему тоже скучно.

– Уэстон в депрессии. Тебе тоже уже невесело. – Улыбка Кая исчезает, и он поворачивается ко мне. – Какого хрена я должен делать? Вы мои братья, мои единомышленники.

– Ага, но не каждый может быть золотым мальчиком Гейнсвилла, – говорю я.

Отхожу от Кая и падаю в разложенное кресло, и Уэстону уже не нужно смотреть вверх.

Склонность Кая Сантаны к выпивке и женщинам намного превосходит мою, но я застрял под PR-микроскопом. И пойман в ловушку дочерью владельца команды.

– Чувак, – говорит Кай Уэстону, – будь мужиком. Двигайся дальше. Элль так и сделала.

Уэстон поднимает взгляд, и его огромные кулаки сжимаются в редкой для него демонстрации гнева.

– Найди какую-нибудь новую киску, используй кого-нибудь в качестве груши для битья, будь гребаным мужиком, стряхни это дерьмо. – Кай пожимает плечами. – Давайте уберемся нахрен отсюда сегодня вечером. Нам нужно сделать что-нибудь веселое.

– Например? – фыркает Уэстон.

– Я не знаю. Варианты ограничены, потому что «жеребца» не должны засечь с алкоголем и девочками. – Рот Кая растягивается в улыбке и появляется озорной хитрый взгляд. – Я знаю. Саут-Бич. Мой двоюродный брат владеет там клубом Azul. Мы можем устроиться в VIP-комнате, проберемся через черный вход и устроим себе вечеринку. Никто даже не узнает, что мы покинули Гейнсвилл.

Шесть месяцев назад я был бы полностью за предложение Кая.

Но шесть месяцев назад моя карьера и все, ради чего я вообще работал, не были на грани.

– Я не знаю, – говорю я.

Откидываюсь назад, закидываю руки за голову и смотрю в окно на дом Рут. Я бы все отдал, чтобы узнать, что делает Далила сегодня вечером.

Последнее, что я слышал, что ее сестра-близнец должна была ненадолго приехать. С тех пор, как мы переспали, я дал Далиле пространство, потому что не хочу быть тем парнем. Не хочу быть каким-нибудь придурошным подкаблучником, который внезапно стал одержим девушкой, потому что ее киска сделана из 24-каратного золота и бархата.

– Ну же, – стонет Кай, доставая футбольный мяч из-за дивана и подбрасывая его в воздух. Я вообще не в курсе как он туда попал. Если бы не моя горничная, это место было бы похоже на общагу. – Я за рулем. Все, что нужно, это сделать несколько телефонных звонков. Нам даже не нужно рисковать. Мы просто будем обычными парнями, которые вышли потусоваться и немного выпить в уютной уединенной VIP-комнате моего кузена.

– Я не помню ни одной ночи с тобой, которая не была бы безумной, – напоминает Уэстон.

– Согласен, я поверю в это, когда увижу, – говорю я.

– Ладно. – Кай бросает мяч, сжимает губы в жесткую линию и указывает на нас пальцем. – Вы отстойные и жалкие придурки. Можете просто сидеть дома и смотреть в пижамах гребаное «Аббатство Даунтаун». Я сваливаю.

– Даунтон, – говорит Уэстон. – Не Даунтаун. (Примеч.: «Аббатство Даунтон» – британский исторический телесериал, вышедший на экраны в Великобритании в 2010 г., в США – в 2011 г.)

– Ну, конечно, тебе лучше знать. – Кай закатывает глаза.

Уэстон поворачивается ко мне.

– Может, поедем?

– Вы, нахрен, ненормальные? – Я выплевываю ответ. – Если меня поймают, я вылечу из команды.

Кай проверяет свои часы.

– Я ухожу через пять минут, так что…

– Если ты не будешь пить и общаться с девушками, то не нарушишь приказов тренера. – Слова Уэстона имеют смысл. – Так что, либо так, либо ты остаешься и сидишь дома в субботу вечером.

– Черт! – Я тру ладонями лицо. – Ты прав.

Кай громко хлопает и торжествующе смеется, и его смех разносится по всему первому этажу.

– Давайте, придурки. – Кай позвякивает своими ключами от машины. – Это пятичасовая поездка, а сейчас уже два. Вперед, вперед, вперед.

– Мне еще нужно собраться, – говорит Уэстон.

– Мне тоже, – говорю я.

– Это не гребаный отпуск, – стонет Кай. – Брось немного шмоток в сумку и достаточно.

* * *

На этот раз Кай Сантана сдержал свое слово.

Его двоюродный брат и вправду владеет клубом в Саут-Бич, и тут на самом деле есть VIP-комната, и мы действительно держимся в тени.

Здесь все по-другому. Никто нас не знает. Мы неузнаваемы, потому что сейчас межсезонье и наши фотографии не мельтешат по всем спортивным новостным каналам в каждом баре Северной Америки.

Сегодня вечером с нами нет толпы фанатичных поклонниц и групис, которые преследуют нас, умоляя о совместной фотографии, и суют свои номера телефонов.

Только парни.

Мы сидим в комнате цвета океанского дна. Кай и Уэстон потягивают напитки, которые стоят дороже, чем должны стоить с «семейной скидкой» Кая. В клубе пульсирует музыка и время от времени мимо занавеса из красных бархатных нитей проходят люди, с любопытством заглядывая, кто здесь, но внутри слишком темно и они слишком пьяны, чтобы что-то увидеть.

Я не испытывал такого рода анонимности со времен, когда был новичком. Я и забыл, как это хорошо.

– Итак. – Уэстон делает глоток скотча, упираясь локтями в колени. Он выглядит скучающим, хотя и настаивал на том, чтобы улизнуть из Гейнсвилла.

Мы бросаем взгляд на Кая, который стоит по другую сторону веревочного занавеса, беседуя с официанткой с фальшивыми сиськами, которая не перестает хихикать в его присутствии, хотя мы оба знаем, что Кай не такой уж смешной.

– Этот трахальщик сегодня вечером приведет ее в номер. Вот увидишь, – говорит Уэстон.

– Вообще не понимаю, почему мы делим один номер. – Я делаю глоток обычной воды из бутылки по завышенной цене.

– Потому что Кай самый прижимистый сукин сын по эту сторону Атлантики, – качает головой Уэстон. – Помнишь поддельный «Ролекс», который он купил пару лет назад?

Мы смеемся и наблюдаем, как Кай вытаскивает телефон из кармана и записывает в него номер официантки, после чего возвращается к нам.

– Мне казалось, это ночь парней? – говорит Уэстон Каю.

– Идите на хрен, ребята. Я должен переспать с кем-нибудь. – Кай поправляет воротник рубашки и смотрит в сторону толпы возле бара. Он ненавидит, когда его не замечают. Это сводит его с ума. – Пойду, поищу туалет.

– Ладно, – говорю я, наблюдая, как он уходит.

– Он пошел не в туалет. Он просто хочет внимания, – заявляет Уэстон.

– Можно было догадаться. Он собирается меня рассекретить.

Уэстон пожимает плечами.

– Пока ты не пьешь и не сходишь с ума, у тебя все будет хорошо, чувак. Не переживай.

Мы похожи на отстойных придурков, сидящих в одиночестве. Только мы вдвоем. Никакого общения. Выглядит скучно, как ад.

Но я думаю, что это лучше, чем оставаться дома, кроме того, мы потратили пять часов, чтобы добраться сюда, поэтому ничего не можем с этим поделать.

Кай возвращается через двадцать минут с двумя бокалами в руке и тупой улыбкой на лице.

– Мы должны выйти отсюда. В баре сидит сногсшибательная блондинка, которая так просит хорошего траха, что я должен сделать ей одолжение сегодня вечером, – говорит он.

– Нет, чувак. – Я поднимаю руку. – Мы не будем этого делать. Мы пришли сюда не для этого.

Кай ставит свои напитки и выставляет руки перед собой.

– Огромные сиськи. Губы Анджелины Джоли. Длинные ноги. Я хочу ее.

Уэстон смотрит в мою сторону. Этот гребаный предатель еще раздумывает.

– Давай же, – Уэстон указывает на мою воду, – тебе все равно нужно пополнить запас.

Застонав, я выхожу за ними, направляюсь к бару и усаживаюсь на пустой барный стул в самом конце.

– Извините, – через мгновение раздается женский голос. – Вы не из «Гейнсвилльских Пум»?

Я поворачиваюсь к девушке, улыбаясь и кивая.

– Ага.

– Я большая фанатка, – говорит она, наклоняясь ближе к моему уху. Черт, здесь намного громче, чем было в VIP-зале. – Могу я тебя побеспокоить и попросить сделать селфи с тобой? Я твоя огромная фанатка. У меня есть все сезонные билеты, и я не пропустила ни одной домашней игры за три года. Я знаю всю твою статистику. Ты есть даже в моей команде по фэнтези-футболу. (Примеч.: Фэнтези-спорт – разновидность игры, в которую играют в интернете, где участники собирают виртуальные команды реальных игроков профессионального спорта. Эти команды соревнуются на основании статистических показателей этих игроков в реальных играх.).

То, что я должен сказать ей «нет», разбивает мое чертово сердце, но у меня нет выбора. Фотография меня в баре с такой симпатичной девушкой станет огромной проблемой. Я не смогу объяснить такое, если тренер узнает. Кроме того, неизвестно какая подпись будет под этой фотографией. Если я в чем-то и был уверен в последние несколько лет, так это в том, что некоторые люди на первый взгляд кажутся совершенно нормальными, хотя таковыми не являются.

– Мне очень жаль, – говорю я. – Это запрещено. Тем не менее, спасибо тебе за то, что болеешь за нас.

Сладкая улыбка девушки исчезает, а глаза мрачно вспыхивают. Она не верит мне, и я не могу ее винить. Это звучит как полная херня.

– Пошел ты! – Она уходит, не замечая Кая или Уэстона.

Хруст и звон разбитого стекла справа от меня привлекают внимание. Кай с красным лицом перекрикивает музыку. Его рубашка облита жидкостью, а у ног валяется разбитый бокал мартини.

– Гребаная сука, – кипит он.

Я слезаю с барного стула и направляюсь туда, где Уэстон пытается его успокоить.

– Чувак, остынь. – Уэстон берет полотенце у бармена и передает его Каю.

Тот вытирает свою рубашку, что почти ничего не меняет. Он бормочет что-то себе под нос, что не слышно из-за клубной музыки.

– Что случилось? – спрашиваю я, чувствуя тяжелые взгляды зрителей.

– Видимо, он не впечатлил блондинку, – говорит Уэстон, наклоняясь. – Она выплеснула выпивку ему в лицо.

– Ну, а кто разбил бокал?

– А ты как думаешь? – раздраженно говорит Уэстон. – Наш мальчик должен контролировать свой темперамент.

– Он плохо справляется с отказом.

– Я собираюсь найти блондинку и извиниться, – говорит Уэстон. – Нужно постараться избежать последствий, прежде чем что-либо из этого выйдет наружу.

Я издеваюсь:

– Удачи. Я отведу его обратно в VIP-зал, пока он еще чего-нибудь не натворил.

* * *

Проходит тридцать минут без каких-либо признаков Уэстона. В VIP-зале только я и Кай. Я потягиваю ледяную бутилированную воду, а он залечивает оскорбленное эго.

– Эй, ребята. – Уэстон возникает у занавеса с глупой улыбкой на лице. – Вы не поверите, но эта блондинка – сестра Далилы Роузвуд. Они здесь.

Мое сердце уходит в пятки. И за миллион лет я не ожидал встретить их здесь – в пяти часах от Гейнсвилла – в каком-то случайном клубе в Саут-Бич.

– Не возражаете, если они немного потусуются с нами? – спрашивает Уэстон.

– Ну уж нет, – ворчит Кай и отводит взгляд.

– Ты сказал ей какую-то вульгарную херню, Кай, – заявляет Уэстон. – Поэтому ты не можешь обвинять ее в том, что она вылила тебе в лицо напиток.

– Она не войдет сюда. – Кай скрещивает руки на груди. – На хер ее.

– Эй. – Я шлепаю его по руке. – Повзрослей, чувак. Будь великодушным и впусти их. Покажи ей, что тебе все равно.

Кай садится прямо и, на мгновение, я думаю, что он согласился. Но как только Уэстон начинает махать девушкам, Кай уносится прочь, оставив нас четверых наедине.

– Привет. – Блондинка садится между мной и Уэстоном. – Ты, должно быть, Зейн.

– А ты Дафна, – говорю я.

Я смотрю на стоящую возле входа Далилу – ее руки сложены на талии, лицо нахмурено, взгляд изучает меня. Я улыбаюсь и молюсь Господу, чтобы не открыть ей все свои карты, потому что на самом деле я глупо-счастлив видеть ее.

Дафна предлагает ей сесть, указывая на противоположную от меня сторону, но Далила колеблется.

– Предполагалось, что у нас будет ночь сестер, – говорит Дафна. – Это не было частью плана. Не думаю, что сестра тоже от этого в восторге.

Я поглаживаю место возле себя.

– Ты так и будешь там стоять и смотреть?

Далила, наконец, делает шаг, плюхаясь рядом со мной с видом, как будто это последнее место, где она хочет быть.

– В чем твоя проблема? – Я ухмыляюсь.

– Серьезно? – наклоняется она. – Не могу поверить, что ты последовал за нами сюда.

Я удивленно приоткрываю рот.

– Это самая смешная вещь, которую я слышал за вечер. Я собирался обвинить тебя в том же.

– Ты реально ожидаешь, что я поверю, будто ты случайно выбрал этот клуб в этом городе в пяти часах от дома.

– Мне все равно, во что ты веришь. Мы не следовали за тобой. Кузен Кая владеет этим местом. Мы просто хотели уехать из города на ночь.

Далила скрещивает руки на груди и качает головой.

– Ну, это твоя версия, и ты будешь на ней настаивать.

Я открываю воду, желая в этот момент выпить что-то покрепче, и откидываюсь на спинку дивана. И начиная задумываться об алкоголе, я только теперь замечаю, что мы остались одни.

Уэстон и Дафна пропали без вести.

– Куда они ушли? – На лице Далилы отражается беспокойство.

Я смеюсь. Уэстону сейчас хорошо.

Далила поднимается, идет к веревочному занавесу, раздвигает его и выглядывает в сторону бара. Поднявшись на носочки, она осматривает местность в поисках своей сестры.

– Расслабься. – Я подхожу сзади и кладу руку ей на спину. – Уэстон – джентльмен. Он не сделает ничего дурного.

Далила смотрит в сторону.

– Я беспокоюсь не об этом. Дафна сможет постоять за себя. Я просто злюсь, что она оставила меня здесь одну.

– Со мной.

– Точно. – Далила поворачивается ко мне лицом, в глазах неуверенность, а одна рука ложится на бедро.

– Расслабься, красотка, – говорю я, захватывая прядь ее волос. Провожу пальцами по всей длине пряди и опускаю на ее обнаженное плечо. – Волосы выглядят просто чудесно.

Она выдыхает, опустив плечи. Ее решимость ослабла. Я не знаю, почему она так сильно сопротивляется мне. В конце концов, меньше недели назад она лежала в моей постели, своей киской сжимая мой член, а наши ноги сплетались в простынях.

– Тебе нужен еще один бокальчик? – Я указываю на кнопку вызова на стене, когда Далила смотрит в свой пустой бокал мартини. Она не отвечает. – Я приму это как «да».

– Нет, все нормально. Я, наверное, вернусь в отель.

– Серьезно? – Проверяю свои часы. – Сейчас около десяти часов.

– Что мне еще делать? Меня бросили.

– Ты можешь потусоваться со мной. – Я пожимаю плечами. – Если только снова не будешь ненавидеть все во мне. Я вроде думал, что мы добились определенного прогресса, но опять же, ты женщина. Твое мнение может поменяться без всякой причины.

– Опять все сначала, – стонет Далила, поднимая почти пустой бокал, и делает последний глоток.

– Я не собираюсь больше позволять себя критиковать, Далила. Я буду говорить свою правду и, блядь, то, что я думаю. Если тебе что-то не нравится во мне, скажи это. Хватит закатывать глаза. Хватит обижаться, топать ногами и дуться, как маленькая. Все это только вызывает желание перегнуть тебя через колено и отшлепать. И я имею в виду самый сексуальный, взрослый и чертовски приятный способ.

Далила смеется, прикрывая рот рукой и глядя в сторону. Когда она поворачивается ко мне, в ее глазах тот блеск, который я видел лишь несколько раз.

– Хорошо. Ты меня раздражаешь, Зейн. Ты преследуешь меня.

– Неправда.

– Ты задет тем, что я не бросаюсь на тебя, как какой-то влюбленный щенок.

– Тоже неправда.

– Ты говоришь очень оскорбительные вещи, а затем удивляешься, что я на них обижаюсь.

– Ты слишком чувствительна.

– Ты не обращаешь внимания на какие-либо правила.

– Хорошо, теперь ты говоришь, как Рут.

– И каждый раз, когда я рядом с тобой, ты заставляешь меня терять контроль.

– Ах, вот как. – Приобнимаю Далилу за бедро и притягиваю к себе. – Так вот в чем дело, Далила. Ты не можешь себя контролировать. Это не я или то, что я говорю или делаю. Дело не во мне. Дело в тебе.

Далила хмурит брови, а затем расслабляется и опускает плечи. Она знает, что я прав. Я вижу это в выражении на ее милом личике. Она просто не признает этого.

– Я ухожу. Я пришла сюда не для того, чтобы сражаться с тобой.

– Ты называешь это сражением? – Наблюдаю, как она движется к бархатным нитям, отодвигая их и вглядываясь в толпу. – Ты действительно собираешься уйти прямо сейчас? Не могу поверить в это.

– Я выхожу из этой ситуации, – говорит она. – Прежде чем мы оба скажем то, о чем будем сожалеть.

Я встаю за Далилой, наблюдая, как она возится с занавесом – пытается распутать нити и убежать от меня так быстро, как только может. За все мои годы взрослым мужчиной я ни разу не сталкивался с женщиной, которая так отчаянно пыталась избавиться от меня после того, как подцепила.

Практически всегда все было наоборот.

Я подхожу к занавесу, распутываю его и выпускаю Далилу.

И, возможно, это к лучшему, что я позволяю ей уйти.

Очевидно, она не хочет иметь со мной ничего общего.

Конечно, я не собирался залезать в ее трусики, но, черт, я хотел ее сильнее, чем кого-либо.

Все еще хочу.

И она того стоит.

Черт возьми, она того стоит.

Жаль, что, когда трахал ее, я не знал, что это будет мой первый и последний раз.