Текст книги "Бунтарь (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Когда мы стоим, я забываю все то, что терпеть не могу в Зейне. Моя логика сбита с толку, предупредительные сигналы и тревожные гудки теряются в гормональном безумии, происходящем внутри меня.

Хочу, чтобы он был во мне.

На мне.

Хочу этот животный обмен сексуальной энергией, о котором только читала в учебниках и видела в кино.

Глядя в темные глаза Зейна, я чувствую все эти вещи одновременно. Я хочу быть центром его вселенной. Хочу быть единственной, кого он видит. Я не хочу делиться им. Я буквально больна от похоти и эндорфинов, и мое сердце будто обмотано кружевами и оборками – все потому, что этот возмутительно привлекательный здоровяк просто пленит меня.

Что, черт возьми, со мной не так?!

Я трясу головой, пытаясь разогнать туман и взять себя в руки.

– Не думаю, что это хорошая идея для нас… – начинаю я, – …делать это в доме Рут.

Рот Зейна изгибается в победной улыбке, и я принимаю тот факт, что только что окончательно решила свою судьбу. Я подписалась под этим. Я сделала это. Буду ли я сожалеть или нет, но я не переживу еще один момент решительной борьбы между моим телом и разумом, потому что и так понятно, кто из них выиграет эту битву.

Это было только вопросом времени.

Я открываю рот, чтобы заговорить, и оказываюсь прижатой к стене. Мягкие губы Зейна прижимаются к моим, а пальцы обхватывают мою шею.

Я невесомая.

Живая.

Сейчас я не узнаю свои мысли или чувства. Я абсолютно другой человек.

Я касаюсь Зейна, действительно касаюсь его, впервые. Его кожа под кончиками моих пальцев бархатно-стальная. Твердая и одновременно мягкая. Мышцы перекатываются под ней, когда Зейн наклоняется и сгребает меня в охапку своими руками. Он поднимает меня, как будто я ничего не вешу, и только когда мы находимся так близко, я полностью чувствую размер Зейна.

– Ты не пожалеешь об этом, – шепчет он мне в шею, и его губы тянутся к моей ключице.

Надеюсь, что он прав.

Глава 8

Зейн

Мы делаем отчаянный рывок к задней двери Рут, несемся вдоль живой изгороди и через калитку попадаем на мой задний двор. Я едва сопротивляюсь желанию сорвать с Далилы одежду и взять ее прямо здесь и сейчас.

И я бы сделал это. Я бы оттрахал ее до потери сознания, если бы не чертовы любопытные соседи и их бинокли для «наблюдения за птицами». Все в курсе, что на самом деле они наблюдают не за птицами.

К счастью, солнце уже зашло, и мы укрыты сумеречным сиянием, которое окрашивает кожу Далилы в теплые розовые и мандариновые оттенки, которые смешиваются с румянцем на ее нежных щеках.

Боже, она так охренительно красива.

– Иди сюда. – Как только мы оказываемся внутри, я притягиваю ее к себе.

Стаскиваю с нее рубашку и легко справляюсь с застежками лифчика. Далила проводит руками по моей талии, рывком расстегивает пуговицу на штанах и лихорадочно тянет за молнию.

Когда наша одежда беспорядочно падает к нашим ногам, придерживаю рукой за спину, вынуждая выгнуться, и свободной рукой скольжу между ее бедер, где она уже мокрая. Ныряю одним пальцем в ее тугую киску, затем добавляю второй, и Далила выгибает в ответ бедра.

Наклонившись, беру тугой сосок в рот и обвожу языком заостренный бутон, пока пальцами скольжу внутрь и наружу.

– М-м-м, – стонет она.

Мой член пульсирует, наливается и увеличивается, а запах Далилы наполняет мои легкие. Хочу почувствовать этот сладкий мускусный аромат на своем языке. Опустившись на колени, обхватываю ее идеальную попку ладонями и заставляю расставить ноги шире.

Ее киска принимает мой язык, и Далила запускает пальцы в мои волосы. Ее стоны становятся громче, чаще; влага покрывает мой язык, и я кружу по клитору, скольжу языком вверх и вниз по всей киске.

Через несколько минут ноги Далилы дрожат, и я понимаю, что она на грани, но будь я проклят, если продолжу так усердно работать и получу ее оргазм, не имея удовольствия наблюдать за ее лицом, когда Далила кончит на моем члене.

– Пойдем, – говорю я, поднимаясь и хватая ее за руку. Не раздумывая, веду в свою спальню.

Вот черт! Но уже поздно возвращаться.

Все девушки, которых я трахал после Мирабель, видели только комнату для гостей, мою спальню – никогда. Это казалось правильным.

С другой стороны, Далила совсем непохожа на других девушек.

Подталкиваю ее в центр моей кровати, и Далила покорно ложится. Располагаюсь между ее раскинутыми бедрами, погружаю два пальца между распухших складок, а затем даю попробовать вкус того, что я сделал с ней. Далила языком скользит по моим пальцам. Когда я вынимаю их, она медленно облизывает губы и улыбается. Кто знал, что у Далилы – зануды-моралистки – Роузвуд есть развратная сторона?

Ой, подождите. Все верно. Я.

– На вкус ты чертовски сладкая, – говорю я. – Я могу ласкать тебя всю ночь.

Далила закидывает длинную ногу на мое плечо, наклонив голову и улыбаясь.

– Скоро вернусь, – говорю я, поднимаясь с кровати.

– Ты со мной мягче, чем я думала, – задумчиво говорит Далила, когда я возвращаюсь из комнаты для гостей с презервативом в руке. – Я ожидала, что ты будешь диким.

Я останавливаюсь, довольно усмехаясь.

– Ты, правда, хочешь этого?

– Я ждала этой возможности…

– И я ждал возможности провести больше времени с тобой, – говорю я.

– Итак, де ла Круз, наши планы снова сталкиваются. Кто победит в этом раунде?

Улыбаясь уголком рта, делаю шаг к краю кровати.

– Ты знаешь, я никогда не проигрываю, верно?

– Обычно я за компромисс. Это здоровое решение большинства жизненных ситуаций. – Далила садится, опираясь на локти, скрестив ноги в коленях, как будто закрываясь от меня.

Ее глаза говорят другое.

Дразнят.

Она тянется ко мне, проводя пальцами по татуировкам, которые покрывают верхнюю часть моего торса, потом притягивает к себе. Я опускаюсь на колени, опираясь на край кровати, и Далила руками крепко сжимает мою задницу.

– Ты же вроде как грубый футболист. Я ожидала, что секс с тобой будет хоть немного животным.

– Это действительно то, чего ты хочешь, Далила?

Все, что ей нужно, это сказать слово, и я предоставлю ей это. Но как только начну, останавливаться не буду. Не с ней. Как только ее сладкая киска плотно сожмет мой член, я не смогу контролировать себя.

Взгляд Далилы опускается на мою руку, которой я энергично дрочу, и вижу, как на ее губах появляется сексуальная улыбка. Обычно меня не так легко поразить, но она смотрит на меня сейчас так чертовски горячо, что я не могу ясно мыслить.

– Боже, ты так смотришь, что это сводит меня с ума. – Мой голос – тихий стон, исходящий из такого места внутри, о котором я даже не подозревал. Я хочу эту женщину. Я должен взять ее. Сейчас. – Встань на колени, Далила. Сегодня вечером мы играем по моим правилам. Никаких остановок. Ты хочешь грязного секса? Для начала ты будешь моей грязной маленькой шлюхой.

Ее глаза вспыхивают, и она перекатывается на живот, опираясь на руки и колени. Далила хорошая девушка, и я бы не хотел ее так трахать, но если это то, чего она хочет – она это получит.

Если она снова так на меня посмотрит, я, блядь, растаю. В ее руках я становлюсь достаточно податливым, но она этого никогда не узнает.

Обхватив руками ее попку, похожую на персик, я тяну на себя ее бедра, пока они не соприкасаются с моими, а затем сильно шлепаю ее.

– Ох! – вскрикивает Далила.

Я дотягиваюсь до ее шеи, обхватываю рукой и поворачиваю лицо в сторону, чтобы ее видеть. Далила улыбается, облизывая губы, ее дыхание становится громче с каждой секундой.

– Раздвинь ноги, Далила, и жди, как послушная девочка.

Она молча кивает, раздвигая колени шире, а я беру упаковку из фольги и подношу ко рту. Разрываю ее зубами, вытаскиваю презерватив и раскатываю по члену. Опускаю свои пальцы на ее мокрый центр, и они легко проскальзывают внутрь благодаря влаге.

– Ты чертовски мокрая, – шепчу я. – Ты хочешь меня, детка?

– М-м-м… – Далила тяжело дышит. Ее попка слегка покачивается в тихой мольбе.

– Ты хочешь быть моей грязной маленькой игрушкой?

Далила кивает.

– Я знал с того момента, как увидел тебя, что ты нечто большее, чем чопорная ледышка, играющая только по правилам. – Я беру свой член и пристраиваю у ее входа. Перемещаю руку от мокрой киски на изгиб талии. – И я знал с того момента, как увидел, что должен получить тебя, Далила.

Одним сильным толчком я погружаюсь глубоко в Далилу, и она всхлипывает, когда я полностью заполняю ее, что практически подводит меня к краю.

Но я борюсь с этим, вбиваясь в нее и сосредотачиваясь на звуках соединения наших тел. Трахаю Далилу под покровом ночи в своей постели, которую годами не делил с другой женщиной.

Обеими руками я направляю ее попку назад все сильнее и сильнее, встречая свои толчки и, блядь, вижу, как Далила поглощает каждый мой сантиметр.

– Пожалуйста, не останавливайся, Зейн… – просит она напряженным шепотом, в котором слышится отчаяние.

– Не буду, детка.

Ее киска сжимается вокруг меня, лицом она уткнулась в подушку и между ее тонкими пальцами смятые простыни.

– Я уже близко, – хнычет она, спустя несколько минут.

Я останавливаюсь на середине движения, запускаю руку в ее темные волосы и сжимаю их в кулаке, притягивая лицо ближе к своему. Шепчу ей на ухо:

– Ты не кончишь, пока я не разрешу, Далила. Ты поняла? Ты узнаешь, когда я закончу с твоим сексуальным маленьким телом.

Освобождаю ее волосы, кончиками пальцев спускаюсь по шее, и Далила сглатывает и кивает.

– Я буду трахать тебя так долго и сильно, как захочу, – говорю я. – Сегодня ты моя.

– М-м-м, – стонет она, и я позволяю ее голове снова упасть на подушку.

Наклоняясь над Далилой, обхватываю ее грудь. Твердые соски скользят по моим ладоням, пока я трахаю ее.

– Никто никогда не брал меня так раньше, – шепчет Далила, слова приглушены подушкой. Она поворачивается в сторону, чтобы сказать что-то еще, но я заставляю ее замолчать.

Выскальзываю из гладкой киски, ложусь на середину кровати и тяну Далилу на себя.

– Оседлай мой член.

Сжимаю ее запястья, когда она садится на меня, ее щеки пылают даже в темноте.

– Я… Я никогда не была сверху. – Далила смущенно улыбается, ее лицо практически скрыто пеленой волос, когда она опускается на меня.

– Перестань оправдываться, Далила. Делай то, что ты пришла сюда делать, – приказываю я, когда подношу руку к ее шее. Большим пальцем надавливаю чуть ниже подбородка. – Ты хотела меня трахнуть. Ты хотела грязного секса. Теперь будь хорошей девочкой и делай то, что тебе говорят.

Теплая и влажная киска окутывает меня, и запах возбуждения Далилы наполняет мои легкие, делая меня твердым как никогда.

– Я хочу увидеть, как эти охрененно красивые сиськи будут подпрыгивать, – говорю я, обхватывая ее попку. – Двигайся назад и вперед, Далила. Делай то, что тебе нравится. Пусть тебе подсказывает твое тело.

Она неохотно кивает, как будто от моего взгляда чувствует себя неловко. Но мне все равно. Далила такая красивая. Такая уязвимая и открытая. Ее спасительные правила отброшены на второй план.

Она прикусывает нижнюю губу, кладет руки на мою грудь для опоры. Начинает покачивать бедрами, и я обхватываю их ладонями. Когда Далила обретает равновесие, обхватывает руками свою грудь и сжимает ее. Двигаясь, она для поддержки располагает свои колени по бокам от меня.

Далила стонет все громче и громче, откидывает голову назад, ее волосы спускаются вниз по спине и плечам.

– Прикоснись к себе. – Я беру ее руку и подношу ее пальцы к набухшему клитору. – Покажи мне пошлую девочку.

Далила гладит клитор и поигрывает им, создавая трение вдоль киски, пока сама подпрыгивает на моем члене. Я сажусь, захватываю ее грудь губами и провожу зубами по чувствительному бутону, а затем глажу руками вверх и вниз по ее бокам и останавливаюсь на бедрах.

Сжимая ее попку, встречаю толчки своими ударами, чувствуя, как накапливается жар у основания члена, и понимаю, что не смогу больше бороться.

Я прижимаю губы к мягкой коже ее шеи и скольжу ими вверх, к ее уху. Сладкий аромат, витающий в воздухе, смешивается с теплым прерывистым дыханием возле моего уха.

– Кончи на мой член, детка, – приказываю я.

Далила утыкается лицом в мою шею, всхлипывая, бедрами вращая быстрее и сильнее. Ее ногти впиваются мне в спину, дыхание замирает, и я кончаю посреди этого охренительного волшебства.

В один момент все кончено.

Но проходит миг, и я вновь в рабочем состоянии, снова готов для этой женщины. На всю ночь напролет.

Далила оседает на моих коленях, а я все еще остаюсь глубоко в ней.

– Черт возьми. – Ее теплое дыхание достигает моего плеча, посылая мурашки по коже. – Никто никогда не делал такого со мной раньше.

Она поднимает голову, взглядом находя мои глаза.

– Я никогда не была так возбуждена раньше. – Далила широко улыбается и убирает волосы со своего лица. – Никогда прежде я не кончала во время секса. И все эти пошлые слова, которые ты мне сказал, Зейн… В другое время я бы дала тебе пощечину за них, но они только подогрели меня.

Я откидываюсь назад, потянув Далилу на себя. Скользнув по мне вниз, она сворачивается калачиком на моей руке. Я не очень люблю обниматься, но мне нравится, как наша кожа слипается после всего, что произошло.

Далила перекатывается на спину, ее грудь все еще дерзкая, соски набухшие, рука лежит на животе, который поднимается и опускается с каждым вдохом.

А потом она смеется.

– Что смешного?

– Это, – говорит она, поворачиваясь ко мне.

– Это тебя веселит?

– Забавно то, где мы оказались. Две недели назад я едва могла смотреть на тебя без кипения крови. А теперь я здесь. Голая в твоей кровати. Пытаюсь отойти от самого невероятно удивительного оргазма в моей жизни.

– Не думаю, что это забавно, – говорю я. – Я думаю, это чертовски потрясающе.

Вылезаю из кровати и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Когда возвращаюсь, Далила лежит, завернутая в мои простыни.

– Я замерзла, – говорит она с хитрой улыбкой.

И я улыбаюсь в ответ, потому что она выглядит так сексуально, когда на ней только улыбка и белые простыни.

Я в двух секундах от того, чтобы сорвать их с нее и начать все сначала, когда звонит дверной звонок. Случайные люди, заходящие ночью, не к добру.

– Кто это? – Далила удивленно приподнимает брови.

– Хороший вопрос. – Я подхожу к окну и выглядываю на улицу. Из этой части дома я могу видеть вторую половину дороги, и вижу достаточно, чтобы точно знать, кто это. – Вот же черт!

– Что? Что случилось?

– Оставайся здесь, – говорю я. – Не издавай ни звука.

Я достаю джинсы и футболку из комода, надеваю их и бросаюсь открывать входную дверь.

Глава 9

Далила

Гребаный. Мудак.

Сначала Зейн трахает меня, как долбаную куклу, а потом говорит, чтобы я вела себя тихо, когда кто-то подходит к его двери.

Что он скрывает?

И почему он скрывает меня?

Миллион вопросов проносится в моей голове и в центре внимания тысяча негативных предположений. Всю свою жизнь, переживая трудные времена, я прислушивалась к своему внутреннему голосу, и сейчас чувствую тошноту.

Это не может быть хорошим знаком.

Я роюсь в комоде Зейна и вытаскиваю первую попавшуюся футболку, после чего надеваю шорты.

Я выгляжу смешной.

Я чувствую себя смешной.

Я смешна.

И о чем я только думала, когда решила, что переспать с Зейном де ла Крузом – хорошая идея. Наверное, в этом и проблема – я не думала. Вот что происходит, когда позволяешь своему телу управлять кораблем.

Я слышу голос Зейна, как он говорит кому-то, что один дома.

Горячие слезы наполняют мои глаза, и я понимаю, что меня официально обманули. Предали.

Я доверяла ему. И все же, с самого начала понимала, с кем имею дело.

Тихо выйдя через заднюю дверь, я бегу к дому тети Рут и благодарю звезды на ночном небе, когда код на задней двери срабатывает с первой попытки.

Как только захожу внутрь, срываю одежду Зейна со своего тела и забираюсь в самый горячий душ, который могу выдержать, смывая его с себя, со своих волос, со своей кожи, с каждой части меня, которой он касался. Все это стекает с моего тела и, кружась в водовороте, уходит туда, где оно и должно быть.

Зейн де ла Круз никогда не коснется меня снова.

* * *

Когда я выхожу из душа, слышу звон ключей на кухне.

– Тетя Рут? – громко спрашиваю я.

– Да, милая. Я вернулась.

Я обернута в тонкое банное полотенце. Из-за кондиционера температура в доме как в морозильной камере, а мое хоть и умытое лицо все еще покрыто потеками туши после слез, поэтому надеюсь, что встреча будет короткой.

Дедушкины часы в зале показывают десять часов.

– Я думала, что ты приедешь поздно ночью, – говорю я.

– Дорогая, это и так поздно. Обычно я к восьми уже в постели, ты же знаешь. – Рут снимает туфли на низком каблуке и подключает телефон к зарядному устройству. – Я измождена. Давненько мы не отплясывали так, как сегодня. Возможно, утром мне нужно будет посетить моего ортопеда.

Тетя хромает по коридору, затем останавливается и поворачивается ко мне.

О, черт. Она заметила.

– У тебя был хороший вечер? – спрашивает она.

Я выдыхаю, заставляя себя улыбнуться.

– Да.

– Я беспокоюсь о тебе, ты же знаешь, – говорит она. – Ты приехала сюда на лето, чтобы помочь мне, но ты не похожа на человека, который хорошо проводит время. – Тетя Рут подходит ко мне. – Послушай, у меня активная общественная жизнь, и я не собираюсь сбавлять обороты в ближайшее время. Почему бы тебе не позвонить кому-нибудь из сестер и не узнать, не хочет ли она приехать и остаться на некоторое время? Может быть, вы вдвоем могли бы взять машину и поехать в Саут-Бич, где тусуются все молодые и модные?(Примеч.: Саут-Бич – район, известный своими пляжами, модными ночными клубами и ресторанами звездных шеф-поваров).

Я смеюсь. Да, я молодая, но далеко не модная. В Саут-Бич я буду выглядеть белой вороной. Для этого мне понадобится новый гардероб.

– Что Дафна делает летом? Она вернулась домой из Парижа?

– Да, она прилетела несколько недель назад.

– Позвони ей, позови сюда. Я буду рада. – Рут подмигивает мне. – Ты слишком молода, чтобы жить, как старушенция. Я хочу, чтобы ты веселилась, пока будешь жить здесь. И я не буду сидеть тут и ждать, пока продадут дом – это работа Тейлора.

– Я позвоню ей.

– Хорошо, дорогая. Теперь я иду спать. – Тетя Рут поворачивается и хромает до своей комнаты, расположенной в дальнем конце коридора.

Вернувшись к себе, я снимаю полотенце и надеваю свою самую теплую пижаму, беру телефон и залезаю под одеяло.

Я пахну мандариновым мылом с вербеной, но, клянусь, я все еще чувствую запах Зейна.

Отправляю сообщение своей сестре-близнецу Дафне.

Ты не спишь?

Через две минуты она перезванивает.

– Конечно, не сплю, – говорит она. – Сейчас десять часов. В чем дело?

– Есть какие-нибудь планы на эти выходные?

– У тебя унылый голос. Тебе там скучно?

– Вроде того. – Я вздыхаю и начинаю объяснять: – Я имею в виду, что погода отличная, и Рут разрешает мне брать ее машину в любое время, когда захочу что-нибудь сделать, но претендентов на дом много и здесь практически нет людей моего возраста. Это не похоже на времена, когда мы были моложе и просто развлекались. Сейчас здесь немного одиноко.

– Ты хочешь, чтобы я немного побыла с тобой?

– А ты хочешь?

– Я уже думала об этом, – говорит сестра. – В любом случае я хотела навестить Рут.

– Хорошо. Что ты думаешь насчет пятницы?

– Этой пятницы? – Дафна смеется.

– И насколько ты можешь остаться? Я надеялась на месяц или два.

Она дует в телефон.

– Извини, я сушу ногти. И нет, я не могу остаться на месяц или два, могу остаться максимум на неделю. У меня новая работа для кафе в деревенском стиле, которое только что открылось в городе. Они хотели, чтобы я приступила на следующей неделе, но я могу сказать им, что мне нужна еще одна.

– Ты ходила в художественную школу и целый год жила в Париже, а теперь собираешься работать для кафе в деревенском стиле? Мама и папа в бешенстве? Полагаю, они думали, что ты будешь работать в Нью-Йоркском музее современного искусства

– Я пишу для них фрески. – Дафна прочищает горло. – Это только на лето. Они еще не открылись для работы.

– Извини.

– В любом случае, ты бронируешь мне билет, отправляешь информацию, и я приезжаю. Но остаюсь только на неделю.

– Ты лучшая сестра в мире.

– Не говори об этом Деми.

Мы хихикаем.

– Я бы и Деми пригласила, но она все еще помешана на Ройале, – говорю я.

– Боже, я знаю. Они неразлучны. Не думаю, что она сможет расстаться с ним на неделю. Она все время будет на телефоне.

– Или же просто возьмет его с собой, – говорю я.

– Все точно так же, как когда они были в старшей школе. Не разлей вода.

– Да, но они чертовски счастливы. Я рада за нее. И немного завидую. – Я вздыхаю. – Не говори ей, что я сказала это, хотя… Мне нравится волноваться за нее.

– Не скажу. – Дафна хихикает. – Мы подшучиваем над ними, но они счастливчики. Они получили всё.

Я поворачиваюсь на бок, и мое сердце останавливается в груди, когда я вижу за окном очертания мужчины.

– Черт возьми, – кричу я шепотом.

– Боже, Далила, что случилось? Ты в порядке?

Я не могу дышать, поэтому мне нужна минута. Прижимаю руку к груди. Когда глаза фокусируются, я точно вижу, кто это.

Поднявшись с кровати, топаю к окну, делаю знак рукой уходить и закрываю шторы.

Едва сажусь, как слышу стук.

– Ты скажешь мне, что происходит? – спрашивает Дафна.

Выдыхая, я говорю:

– Это просто соседский парень.

– Соседский парень?

– Он хочет поговорить со мной и стоит прямо за моим окном.

– Далила. – Голос Дафны принимает укоряющий тон. – Ты с кем-то связалась и не сказала мне? И, Христос, ты в пенсионном сообществе. Сколько ему лет?!

Я смеюсь.

– Все не так, как ты подумала. Он моложе. И да, мне есть, что рассказать тебе, когда приедешь.

Тук. Тук. Тук.

Зейн не уходит.

И он, вероятно, сейчас разбудит Рут.

– Я должна позаботиться об этом, – стону я.

– Все в порядке?

– Нет. Но через две секунды я избавлюсь от этого придурка.

– Забронируй мне рейс и пришли информацию. Не забудь.

– Поверь мне, не забуду. – Я заканчиваю разговор с сестрой и возвращаюсь к окну, скрестив руки.

Зейн не двигается. Он просто стоит с такой наглой ухмылкой, за которую я могла бы дать ему пощечину, если бы захотела.

Приподнимая створку окна, я высовываюсь наружу.

– Что ты здесь делаешь?

Он хмурит брови.

– Проверяю тебя. Я вернулся в спальню, а тебя нет. И твоя одежда была разбросана по всей моей кухне.

Он поднимает охапку смятой одежды.

Я поднимаю створку полностью и забираю вещи у него из рук, обменивая на одежду, которую взяла в его комоде.

– Вот, – говорю я. – Теперь уходи.

– Разве ты не дашь мне возможность объяснить? – Он смеется, как будто это забавная ситуация, но это не так.

– Ты трахнул меня, а потом сказал вести себя тихо, – говорю я. – Это говорит обо всем, не так ли?

Он почесывает подбородок, ухмыляясь, и бросает мимолетный взгляд в сторону.

– Это не так.

– Я слышала, как ты сказал кому-то, что один, – говорю я.

– Далила, с кем ты там разговариваешь? – приглушенный голос тети Рут раздается по другую сторону двери моей спальни.

– Черт возьми, ты ее разбудил, – шепчу я и прогоняю Зейна. – Уходи. Убирайся отсюда.

– Могу я вернуться позже? – спрашивает он.

– Нет!

– Что ты делаешь завтра вечером?

– Я буду занята, – шепчу я, торопливо опуская створку на место, прежде чем сюда ворвется Рут с требованием объяснения.

– Что насчет пятницы?

– Моя сестра приезжает в город.

– Тогда когда?

– Далила? – снова кричит Рут. – Я слышала, как ты разговаривала и твоя дверь заперта. Все в порядке?

Я сжимаю зубы.

– Иди домой.

Захлопываю окно и задергиваю шторы, прежде чем броситься к двери.

– Извини, я была в ванной. Тебе что-то нужно? – спрашиваю я Рут.

Она стягивает горловину халата пальцами, острым взглядом изучая меня.

– Нет, дорогая. Я просто шла по коридору, чтобы выпить воды, и услышала, как ты разговариваешь. Ты казалась расстроенной. Все в порядке?

Я смеюсь.

– Я разговаривала с Дафной по телефону. Мы шутили кое о чем. Все в порядке. Она прилетит в эти выходные.

Лицо Рут светится.

– О, как замечательно. Не могу дождаться, чтобы увидеть ее!

Я киваю.

– Я тоже.

– Хорошо, ну, я возвращаюсь в кровать. Предлагаю тебе сделать то же самое. Надеюсь, что завтра ты поможешь мне навести порядок в кладовой, и мы избавимся от кое-каких вещей.

– Конечно.

Тетя устало улыбается мне и, хромая, уходит, а я закрываю за ней дверь. На цыпочках возвращаюсь к окну, выглядываю из-за штор, чтобы посмотреть, там ли еще Зейн.

Но он ушел.

Я бы соврала, если бы сказала, что мне не интересно его объяснение, но на данном этапе это не имеет значения.

Мы сделали то, что сделали.

Он сказал то, что сказал.

Я слышала то, что слышала.

И от этого почувствовала себя дешевкой.

Использованной.

Грязной.

* * *

– Я так рада, что ты здесь. Ты даже не представляешь. – Я преодолеваю спуск на федеральной автостраде в послеполуденную пятницу, моя сестра-близнец сидит рядом со мной на переднем сиденье «Лексуса» Рут.

– Означает ли это, что ты в эти выходные расстилаешь красную ковровую дорожку?

Дафна роется в своей сумочке, вытаскивает телефон и включает его. Стук ее ногтей по экрану отвлекает.

– Ты же не пишешь сообщение Пьеру? – Я морщу нос, испытывая отвращение к этому сорокалетнему французскому мудаку, который в этом году разбил сердце моей сестры.

– Нет.

Сестра убирает телефон обратно в сумочку, стягивает с головы козырек от солнца и поправляет волосы, глядя в зеркало. Убирает свободно висящие пряди и переделывает хвост, а затем наносит слой розового бальзама для губ – Дафна проходит от нуля до Джиджи Хадид за три секунды.

Моя сестра – воплощение легкого шика: пухлые губы, медовая кожа, длинные ноги и густые волосы. И в довершение всего, она еще более красива изнутри. Беззаботная. Смелая. Сладкая. Счастливая от природы.

Полагаю, никто никогда не говорил, что жизнь справедлива.

– Ты сейчас с кем-то встречаешься? – Я любопытствую немного больше обычного.

Она поворачивается ко мне.

– Я вернулась в Рикстон Фоллс меньше месяца назад. С кем бы я встречалась? И почему ты так любопытна? Может, нам стоит сосредоточиться на твоих проделках, маленькая мисс Странные-Мужчины-Стучат-В-Мое-Окно?

Я закатываю глаза и прячу улыбку, сосредотачиваясь на обгоне машины впереди.

– Так ты собираешься рассказать мне о нем или как? – настаивает сестра.

– Он сосед Рут. Играет в футбол, – говорю я. – Профессиональный футбол. «Гейнсвилльские Пумы».

Дафна пожимает плечами.

– Э-э-э, никогда о них не слышала. Но продолжай.

Я смеюсь про себя. Иногда мы настолько же похожи, насколько разные.

– Во всяком случае, в свою первую ночь здесь я пошла к соседу, чтобы попросить его не шуметь, потому что он устроил непристойно громкую вечеринку, – говорю я.

Дафна кладет руку на мое предплечье.

– О нет, ты не сделала этого.

– Было два часа ночи и будний день.

– Ты понимаешь, как отстойно ты звучишь, верно? Ты слышишь свои слова?

– Все равно. – Я отмахиваюсь и продолжаю рассказывать о том, что случилось той ночью. И как мы после столкнулись в бассейне. И как я все время натыкалась на Зейна в окрестностях Лагуна-Палмс. И обо всех идиотских словах, которые постоянно вылетают из его рта.

– Он делает это специально, – говорит она. – Натыкается тебя. Несет весь этот бред.

– Это я поняла.

– И как только ты отдашься ему, то больше никогда не увидишь.

На мгновение в машине повисает тишина.

– Далила, – Дафна разворачивается всем телом, недоверчиво глядя на меня, – пожалуйста, скажи, что ты этого не сделала…

Прикусив губу, я киваю. Я не могу лгать своей сестре. Она все равно видит меня насквозь.

– Как? Когда? Почему?.. – Дафна откидывается на спинку сидения, глядя вперед на дорогу. – Ты только что провела двадцать минут, перечисляя все причины, по которым терпеть не можешь этого придурка и насколько он тебя раздражает, и я согласна, он – все, что ты ненавидишь в человеке – а потом ты просто отдаешься ему?

– Я понимаю не больше твоего. – Сжимаю руль вспотевшими ладонями. Дотянувшись до панели управления, включаю кондиционер, потому что здесь вдруг стало жарко. – Он очень обаятельный. Иногда ему трудно противостоять. Когда ты встретишь его, ты все поймешь.

– Я встречусь с ним?

Я вздыхаю.

– Наверное. Он повсюду, Даф.

– Так и когда же вы переспали?

– Я не знаю. Может, ранее на этой неделе.

На самом деле, во вторник вечером. Примерно в семь часов. Не могу сказать сестре это, хотя… Я должна выглядеть хладнокровной, потому что внутри я – какая угодно, только не хладнокровная. И если скажу слишком много, Дафна начнет разнюхивать, как ищейка.

– Без разницы. В какую ночь это было? – начинает давить она. – Это было до или после того, как он постучал в твое окно?

– До.

Дафна хлопает рукой по приборной панели.

– Значит, ты отдалась ему, и он не сбежал как мудак. Это о чем-то говорит.

Я качаю головой, включаю сигнал поворота и сворачиваю к нашему выезду.

– Он принес мою одежду, которую я оставила у него.

– Ты ушла домой голой?

Мы останавливаемся на красном сигнале светофора, и в это время мой телефон гудит из подстаканника между сиденьями. Я читаю сообщение, радуясь предлогу сменить тему. Еще с той ночи я продолжаю ожидать, что мой телефон взорвется от сообщений Зейна, но он держится на расстоянии. Не знаю, какова его игра, но чувствую, что все, что он делает – это какая-то стратегия. И, черт, это работает. Чем больше Зейн остается в стороне, тем больше я хочу, чтобы он снова меня побеспокоил. Никогда не была так смущена.

– Рут хочет, чтобы мы пообедали с ней в клубе Лагуна-Палмс. Она сейчас там.

– Хорошо. Я проголодалась. В самолете нам дали хумус и крендель с солью и только после того, как я съела все это, увидела, что срок годности хумуса истек четыре месяца назад. – Дафна кладет руку на свой урчащий живот. – Так или иначе, это было хорошо?

– Извини, что было хорошо?

Сестра приподнимает бровь.

– Ты же отлично знаешь, о чем я спрашиваю.

Сжав губы, я делаю вдох через нос и обдумываю ответ в течение двух секунд.

– Это было невероятно.

* * *

– Мои девочки! – Тетя Рут, заметив нас, встает из-за стола, кладет салфетку на тарелку и бросается к Дафне. – Боже мой, как ты выросла! Ты такая высокая! И, наконец, потеряла свою детскую припухлость, как, думаю, ты и хотела.

Прежде чем сесть, мы с Дафной обмениваемся взглядами, стараясь не смеяться. Комплименты тети Рут общеизвестно оскорбительны.

– Я знала, что вы вырастете красавицами, – говорит тетя Рут. – Вы обе. Моя Деми тоже. Говорю вам, это гены Роузвуд. Мы благословенны.

Рут завоевала титул «Мисс Вселенная» 1967 года штата Флорида, звание, которым она гордится до сих пор. Однажды ночью несколько лет назад я застукала ее в отключке в гамаке у бассейна с короной на голове и пролившимся клубничным «Дайкири» в руке.

– Но я скажу вам, девочки, – продолжает она, усаживаясь, – внешность увядает. И поклонники быстро исчезают. Сегодня вы прогуливаетесь по Голливудскому бульвару, и вам вслед свистит Марлон Брандо, а на следующий день вы покупаете бюстгальтеры с эффектом пуш-ап и оплакиваете утрату своего роскошного заднего бампера.