Текст книги "Бунтарь (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Далила

В очередной раз проверяю свой телефон, и мое сердце начинает биться быстрее, когда вижу, что сестра, наконец, ответила на мои полторы тысячи сообщений.

Хочу накричать на нее за то, что она бросила меня, но я так рада, что с ней все в порядке, что отпускаю это.

Дафна: С Уэстоном. Он крутой. Веселись. Не волнуйся. Встретимся в отеле позже.

Отвечая, я пишу, чтобы она держала меня в курсе и сообщила, когда собирается вернуться. Чтобы оставалась в безопасности и держала свой телефон все время при себе. Уверена, что выгляжу совершенно нелепо, но сестра всегда была авантюристкой.

Я всегда держалась ближе к дому и старалась не рисковать. Даже не решилась ездить через всю страну на учебу, поэтому пришлось найти колледж поблизости.

Дафна же летала через океан все девять месяцев, завела себе парижского любовника и проводила дни, попивая вино и восстанавливая старинные написанные маслом картины в задней комнате какого-то навороченного музея.

Мне нужно ей доверять, и я достаточно общалась с Уэстоном, чтобы узнать, что он не слизняк.

Но я все равно волнуюсь.

Перед тем как переодеться в пижаму, я чищу зубы, глядя на свое отражение в зеркале. Обычно на мне много косметики, и редко бывает, когда мои волосы хорошо выглядят, потому что флоридская влажность, как правило, делает их слишком пушистыми.

Я ополаскиваю рот, провожу пальцами через пряди и разделяю их, вспоминая слова Зейна о том, что ему нравятся мои волосы.

Пока переодеваюсь в свою пижаму, я замираю и думаю о том, что он сказал ранее о контроле.

Зейн прав. И я это знаю. Но признание этого похоже на поражение. Он не понимает, что значит быть мной. Когда я взрослела, в семье всегда дразнили меня по поводу моих склонностей к контролю, но я не могу изменить эту часть себя, так же, как не могу изменить цвет своих карих глаз на синий.

Я только слышу в своей голове анализ моего профессора по межличностной психологии...

Контроль – это безопасность.

И Зейн заставляет меня терять его.

Поэтому Зейн – это опасность.

Это простое сравнение. И, Иисус, Зейн понял это без ученой степени, поэтому аплодисменты ему. Я просто не могу… Не могу поступить так с ним. Здесь нет правил, четкости, границ или прогнозов.

Он заставляет меня чувствовать себя так, будто я падаю без страховки.

Надев пижамный топ, я тяну его вниз и беру ведерко для льда и ключ от номера.

На полпути по коридору я замечаю указатель к торговым автоматам и тащусь туда. Завернув за угол, я останавливаюсь, когда вижу коридор…

…и Зейна де ла Круза, сидящего на полу возле одной из дверей.

Я прочищаю горло, и он поднимает взгляд.

– Вот черт.

Он сидит, положив локти на согнутые колени, и смотрит на меня.

Я убираю ведерко для льда подмышку.

– Прежде чем обвинить меня в том, что я преследовал тебя до твоей гостиницы… – Он поднимает руку в знак протеста.

– Все в порядке, – говорю я.

Я слишком устала, чтобы спорить с ним, и в том, что он здесь находится, есть смысл. Отель Azul связан с одноименным клубом, который расположен ниже, а ближайший отель находится почти в тринадцати километрах к северу отсюда.

Я ставлю ведерко к дозатору и слушаю шум машины.

– Зачем тебе лед в… – Зейн смотрит на свои часы, – …одиннадцать тридцать ночи?

Пожав плечами, я прижимаю ведро к себе.

– Мне не нравится гостиничный лед.

Он хмурит брови.

– Ко всему прочему у тебя пунктик насчет льда?

– У него другая текстура, – говорю я. – Этот немного светлей, воздушней и свежее. И он прикольно хрустит. Не суди меня.

– Это трудно, когда ты говоришь такие странные вещи, как сейчас. Но, думаю, я не должен удивляться – ты чертовски разборчива во всем.

– Почему ты сидишь в коридоре? – спрашиваю я, игнорируя его комментарий.

– Кай завладел нашим номером.

Нахмурившись, я смотрю на табличку «Не беспокоить», висящую на ручке.

– Он может так сделать?

– Не конец света. Он выставит ее примерно, – Зейн смотрит на часы, – через два или три часа.

– Так ты просто будешь сидеть здесь все это время?

Зейн пожимает плечами.

– Куда же еще мне деться? Не хочу один тусоваться в баре.

– Отлично. Идем. – Я жду, что Зейн последует за мной. Он выглядит смущенным. И к тому же чертовски уставшим. – Ты собираешься вставать или как?

– Что ты делаешь?

– Я не оставлю тебя здесь до трех часов утра. Ты можешь спать на раскладном диване в нашем номере. – Поворачиваюсь и направляюсь к себе, не уверенная, пойдет ли Зейн за мной или нет, но я не становлюсь моложе, и у меня нет настроения упускать эту возможность.

Когда вставляю свою карточку-ключ в замок, я чувствую тепло Зейна позади себя и прилагаю все силы, чтобы не улыбнуться, когда в моем животе начинают порхать бабочки.

И вот тут я падаю без страховки.

Зейн кладет руку на мою талию, и прежде, чем я реагирую, мое дыхание перехватывает, и я не могу дышать.

Здесь я снова теряю контроль.

Собрав все свои силы и решимость, я завожу Зейна в прохладный гостиничный номер, который должна делить с моей пропавшей без вести сестрой.

– Ты можешь спать на диване.

Я беру запасные подушки и одеяла из бельевого шкафа и бросаю их Зейну, затем выключаю свет и включаю настольную лампу. В номере темно, но все же достаточно света, чтобы видеть то, что нужно.

Я ерзаю под одеялом в одной из кроватей королевского размера и слушаю шуршание простыней, когда Зейн заправляет свою постель.

Через некоторое время пространство погружается в тишину. Я лежу в глубоком разочаровании – сама не знаю, чего ожидала. Возможно, я думала, что Зейн прижмет меня к стене, завладеет моим ртом своими полными губами и сделает меня своей снова и… снова.

Может быть, такое случается только в кино.

Я резко поворачиваюсь на бок.

– Ты не возражаешь, если я выключу лампу?

– Выключай.

Через несколько секунд мы погружаемся во тьму. Зейн находится в другой стороне комнаты, но можно сказать, что он рядом со мной, потому что мое сердце трепещет, внутренности завязаны узлом, а ладони вспотели.

Я слышу, как Зейн крутится на своем месте, и ко мне приходит ощущение того, что ему там не очень комфортно.

А потом я думаю о Дафне.

Взяв телефон, я проверяю наличие новых сообщений, но ничего нет. Пишу очередное просто-проверяю-тебя сообщение, и свет от экрана временно меня ослепляет. Поморгав некоторое время, я сажусь с телефоном возле тумбочки и едва не роняю его, когда очертания Зейна появляются рядом с кроватью.

– Боже, ты меня напугал. – Я задыхаюсь. Нервная. Испуганная. Любопытная.

– Мне нужна еще одна подушка. Не возражаешь, если я украду одну?

Я беру одну из тех, что рядом со мной, и отдаю ее, но Зейн продолжает стоять на месте, и даже в темноте я чувствую его взгляд. Мое тело парализовано, я жду его следующего движения, сжимая руками простыни.

В глубине души и в своем разуме я знаю, что это смешно.

Ради Христа, я спала с этим мужчиной.

Он был внутри меня.

– Спокойной ночи, красотка.

Темная фигура Зейна возвращается на диван, и в один момент мое тело расслабляется. Сегодня ночью ничего не произойдет. Теперь я знаю это.

– Спокойной ночи.

На прикроватной тумбочке гудит телефон, и на экране появляется сообщение от сестры.

Дафна: Все еще с Уэстоном. Не жди.

Я отправляю ей короткое: «Спокойной ночи».

Дафна: Я думаю, что люблю его. Не буквально. Но, ты знаешь… я могла бы, наверное, родить от него детей, хотя не особо их люблю.

Фыркнув, я качаю головой, блокирую экран и снова ложусь в постель. Натягиваю простыни до шеи, отворачиваюсь от Зейна и закрываю глаза, хотя мой сон сегодняшней ночью вряд ли можно будет назвать полноценным.

Лежа рядом, Зейн является отвлекающим фактором.

Несносным, восхитительным, возмутительно сексуальным отвлекающим фактором.

Мое тело сейчас полностью возбуждено. Я лежу на кровати, готовая в любой момент отреагировать, а он там дрыхнет, и ему море по колено.

Мудак.

Ладно, не всегда.

На этот раз, думаю, что мудак – это я.

Глава 12

Зейн

Я просыпаюсь с затекшей шеей и утренним стояком, мои ноги свисают с края ужасно маленького дивана, а одеяло лежит на полу. Я дико крутился во сне. И это неудивительно.

Потягиваясь и садясь, я тру ладонями глаза, и когда зрение фокусируется, я вижу, что кровать Далилы пуста.

С трудом встав с дивана, я перемещаюсь в ванную, чтобы отлить.

– О, Боже!

Голая Далила стоит под душем, влажные волосы прилипли к плечам, а мокрое тело окутано паром. Она срывает полотенце с ближайшего крючка и прикрывается – как будто я раньше не видел каждый миллиметр ее тела.

– Черт, прости. – Я вскидываю руку с открытой ладонью, обращенной в ее сторону.

– Разве ты не знаешь, что сначала нужно постучать?

– Я не знал, что ты здесь.

Далила оборачивает полотенце вокруг себя, закрепляя его под левой рукой, ее румяные щеки пылают. Влажный воздух между нами наполняет аромат гостиничного мыла.

– Ты так и будешь там стоять? – спрашивает она. – Не мог бы ты выйти?

Я трясу головой.

– Да. Я только… Извини. Еще слишком рано и я не могу соображать, потому что ты стоишь в одном гребаном полотенце. Это отвлекает.

Далила опускает взгляд на твердую торчащую выпуклость в моих боксерах.

– В самом деле? – указывает она на нее.

– Это утренний стояк, – говорю я. – Не скажу, что он бесполезный. Твердое – есть твердое.

Ее челюсть отвисает.

– Не скажу, что это не могло произойти из-за тебя тоже. Я имею в виду… Черт, Далила, ты… – Понимаю, что сам рою себе яму и должен немедленно заткнуться.

Ее брови приподнимаются, и она пристально смотрит на меня. Думаю, что ей это нравится, несмотря на жесткую позу и то, что сейчас она притворяется, будто злится на меня. Я думаю, что она хочет услышать, насколько сексуальна, насколько меня возбуждает и как тяжело мне сейчас не трогать ее.

– Ты самая сексуальная штучка, которую я когда-либо видел, – начинаю издалека, это поможет разбудить ее необузданность. – Даже с волосами, закрывающими твое лицо, и тем, что ты выглядишь так, будто хочешь дать мне пощечину, все, что я могу – это стараться не думать обо всех тех вещах, которые я хочу сделать с тобой.

Далила сглатывает, сжав губы. Я так понимаю, она потеряла дар речи.

Подойдя ближе, я добавляю:

– Ты знаешь, как трудно было мне быть в одной комнате с тобой прошлой ночью, не имея возможности прикоснуться к тебе?

– Почему ты не мог прикоснуться? – спрашивает она.

Выдавливая слова, я язвительно выдаю:

– Почему я не мог? Прошлой ночью ты была чертовой ледяной королевой. Это было невозможно, черт возьми.

Далила закатывает глаза и опускает голову вниз. Я протягиваю руку к ее подбородку и поднимаю голову, заставляя снова посмотреть на меня.

– Покажи мне девушку, которую я трахнул на прошлой неделе. Ту, которая срывает свою одежду на моей кухне. Ту, которую я нес в свою постель, как гребаный пещерный человек, – говорю я. – Я не могу выносить эту херню ледяной королевы. И я понимаю, что ты делаешь это, чтобы защитить себя, но, Иисус, Далила, поживи немного.

Она прикусывает зубами нижнюю губу.

– Может быть, ты думаешь, что спать со мной было ошибкой, – говорю я. – Но я говорю, что на протяжении жизни мы все время совершаем ошибки. Живи моментом. Стань немного безрассудной. Раскройся так сильно, чтобы тебе стало больно.

Далила выдыхает, глядя на меня сквозь темные ресницы.

– Для тебя это намного важнее, чем ты готов признать, – размышляет она, склонив голову. – Никогда бы не подумала, что ты философ, де ла Круз.

– Нет, – говорю я. – Я просто понимаю людей лучше других.

Мы стоим лицом к лицу, обернутые покрывалом легкого пара. Руки Далилы покрываются гусиной кожей, и она начинает дрожать.

Схватив еще одно чистое полотенце с крючка, я набрасываю его ей на плечи и прижимаю ее к своей груди.

Мой все еще очень твердый и пульсирующий член прижимается к ней.

– Я извиняюсь за это, но мне не жаль, – говорю я.

– Мило. Очень мило.

– Тебе нравится, – говорю я. – Я же вижу.

– Ты такой самоуверенный.

Обхватив ее подбородок, провожу большим пальцем вперед-назад по полной нижней губе.

– Что ты делаешь? – спрашивает она с легким смешком.

– Прямо сейчас я изо всех сил стараюсь не накрыть твои губы поцелуем.

Она улыбается, и я пристально смотрю на нее.

– Я так сильно хочу тебя, Далила. – Мой голос хриплый, и мое заявление очевидное.

Прижимаюсь к ней тазом, чтобы Далила могла почувствовать, что она делает со мной.

Далила сжимает мое запястье, опуская его вниз, и я думаю, что она отпустит руку, но тянет меня к раковине.

– Что ты хочешь со мной сделать, де ла Круз? – спрашивает она, запрыгивая на стойку.

– Не искушай меня, красотка.

Я прижимаюсь к ней грудью и обрушиваюсь на ее рот, а после касаюсь губами мягкой кожи ее шеи. Вдыхая ее чистый аромат, я улавливаю намек на ее возбуждение.

Я знал это. Я, нахрен, знал это!

Сжав полотенце, я срываю его, и Далила остается полностью обнаженной.

Ее пальцы перебирают мои волосы, пока я обхватываю ладонью ее левую грудь. Дразню розовый бутон до тех пор, пока Далила не начинает задыхаться, а мой член наливается так, что начинает болеть.

– Не могу не прикасаться к тебе, – выдыхаю я слова в ее ушко и чувствую, как она улыбается, прижимаясь щекой к моей. – В тебе есть что-то притягивающее. Я не могу понять что и, черт, я не хочу.

Кончиками пальцев скольжу по ее руке, спускаюсь по изгибу бедра и вниз к ее центру. Проведя пальцем между гладкими лепестками, я проталкиваю его внутрь. Далила откидывает голову назад, влажные волосы прилипают к плечам, а губы приоткрываются.

Добавив второй палец, я толкаюсь в глубину, большим пальцем массируя клитор, и Далила начинает покачивать бедрами в ответ.

– Раздвинь ноги, детка, – стону я. – Хочу увидеть то, что принадлежит мне. Я хочу увидеть все.

Далила раскрывается, опираясь руками на стойку за своей спиной.

– Я сделаю так, что ты кончишь очень сильно, – обещаю я, скользя свободной рукой вверх по ее затылку и собирая в кулак ее волосы. – А потом я хочу, чтобы ты встала на колени, Далила. Я хочу ощутить эти красивые губы на своем члене. Но сначала я попробую тебя. И ты ощутишь то, что я с тобой сделаю.

Хлопок двери заставляет нас замереть.

– Черт! Черт! Черт! – Через несколько секунд Далила спрыгивает со стойки, лихорадочно хватая полотенце и заворачиваясь в него. – Моя сестра вернулась.

Как, нахрен, вовремя, Дафна.

Глава 13

Далила

– Привет, привет. – Дафна застенчиво улыбается, падая на край моей кровати в одежде с прошлой ночи.

– Боже мой! Я уже начала задаваться вопросом, вернешься ли ты когда-нибудь.

– Уэстон такой милый. – Дафна забирается дальше на кровать и садится, скрестив ноги. – Мы бродили всю ночь, разговаривая. Мы вообще не спали.

– Ага, это все, что ты делала.

– Без шуток. Он даже не пытался поцеловать меня. Он был идеальным джентльменом.

Дафна вздыхает, и я узнаю этот мечтательный, отсутствующий взгляд. Я видела его раньше. Много раз. К тому же, ее нежная авантюрная натура хорошо вписывается в ее любовную жизнь. Эта девушка – хроническая «любовь-с-первого-взгляда». – Ты когда-нибудь встречала кого-то и просто болтала с ним?

– Все время, – говорю я в ответ.

– Ну, а у меня такого никогда не было, – говорит она. – Конечно, я встречаю людей, и они мне нравятся. Но я никогда не встречала кого-то, кто понимал бы меня. Такое ощущение, что у нас вообще не закончатся темы для разговора. И у нас так много общего.

– Неужели? – Я хмурюсь.

Не то чтобы я не была рада за нее. Я согласна, Уэстон кажется отличным парнем, но я бы никогда не связала этих двоих вместе. Она – любящая искусство, и он – футболист-мачо, который в два с лишним раза больше нее.

– Да. Я думаю, что влюбилась. – Сестра прижимает руку к груди.

– Полагаю, сейчас самое время предупредить тебя, что в ванной Зейн, – говорю я.

Мечтательное выражение лица Дафны исчезает в одно мгновение, и она приходит в себя.

– Что?

Мое объявление подтверждает звук работающего душа из ванной.

– Прошлой ночью его выгнали из своего номера. Я разрешила ему спать на диване. – Я втягиваю голову в плечи.

– О, да пофиг. Ты непослушная шалунья. – Дафна хватает подушку и бросает ее в меня.

– Ничего не было. – Я отбрасываю подушку назад. – Может быть, мы поговорим о том, как ты бросила меня ночью? Серьезно, Даф. Не смешно.

Она пожимает плечами.

– Я сделала тебе одолжение. Любой, обладающий даже половиной мозга, может увидеть, что ты запала на Зейна. Вы должны были остаться наедине. И ссоры быстро надоедают. Прости нас за то, что мы хотели немного отдохнуть от этого.

– О, так теперь ты и Уэстон – «мы»?

Дафна смеется.

– Возможно, когда-нибудь.

Следует отдать должное Дафне – она быстро влюбляется и быстро приходит в себя.

Дафна взмахивает рукой в воздухе.

– Уэстон хороший парень, и я хорошо провела с ним время. Прости, что хотела почувствовать себя особенной в течение нескольких часов, но если это тебя утешит, то я переживала, оставив тебя. Но я же не бросила тебя со случайным парнем, которого ты не знала.

Смотрю на свою сестру и внезапно вспоминаю, что ее милое маленькое сердце все еще восстанавливается. Пьер разбил его. Я никогда не видела ее такой расстроенной как пару месяцев назад. Я даже собралась лететь в Париж и разобраться с ним, и почти убедила нашего брата Дерека лететь со мной.

– Прости, – говорю я. Никогда не могла долго злиться на сестру. Любую из них. Или своего брата. – Я рада, что ты хорошо провела время с Уэстоном.

– Хрен с ним. – Дафна свешивает ноги с края кровати. – Как только твой гость закончит, мы приведем себя в порядок и попытаемся спасти оставшуюся часть нашей девчачьей поездки. Я слышала, что на углу есть потрясающее маленькое кубинское кафе с лучшим поздним завтраком, поэтому я сгораю от нетерпения посетить кафе Cubano.

* * *

– Мы вернулись, – кричу я в прихожей Рут в воскресенье вечером.

– Я здесь, – отвечает она из кухни.

Мы оставляем свои сумки у двери и следуем на звук ее голоса и шипение чего-то жарящегося на сковороде.

– Я готовлю жареные зеленые помидоры, – говорит она. – Садитесь, девочки. Я хочу услышать все о Майами.

Она несет керамическую тарелку, покрытую пропитанными жиром бумажными полотенцами, поверх которых лежат золотистые поджаренные помидоры, ставит ее между нами, а затем садится.

– Когда их вижу, сразу думаю о тебе, тетя Рут.

Достаю тарелки, салфетки и вилки. Все приготовленное будет уничтожено в два счета.

– Мама никогда не готовит их, – задумчиво говорит Дафна.

– Блисс много чего готовит, но я все еще не могу поверить, что она ненавидит помидоры. – Рут закатывает глаза. – Я люблю твою маму, но пришло время ей повзрослеть и есть уже эти овощи.

– Думаю, когда-то у нее был неудачный опыт с помидорами, – говорит Дафна.

– У кого в мире может быть неудачный опыт с дурацким помидором? Это всего лишь овощ, черт возьми. – Рут кладет маленький кусочек зеленого помидора в рот.

– Она любит кетчуп, – говорю я. – И томатный соус. Только без кусочков.

Я скучаю по маме. И по папе. И по своей племяннице Хейвен. И по остальной части своей семьи. Я скучаю по Рикстон Фоллс сильнее, чем думала, что буду скучать. Какая-то часть меня не прочь приезжать этим летом домой раз в месяц, чтобы всех повидать.

Через пять минут ничего не осталось, кроме жирных бумажных полотенец и крошек. Дафна собирает тарелки, а я убираю вилки.

– Нет, нет, нет. – Тетя Рут берет меня за руку. – Пусть Дафна наведет порядок. У меня к тебе просьба.

Мы с сестрой обмениваемся взглядами.

– Хорошо, какая?

– Во вторник вечером у нас будет собрание ассоциации домовладельцев, – говорит она. – Явка обязательна. Что означает, что Зейн должен там присутствовать.

Я пожимаю плечами.

– Ладно.

– Но он пропускал их раньше, – говорит Рут. – Слова «обязательность» и «ответственность» отсутствуют в словаре этого мальчика.

– Не понимаю, что ты хочешь, чтобы я сделала.

– Мы будем голосовать за нового президента, – говорит она. – Важен каждый голос. Каждый голос имеет значение. Он должен присутствовать на собрании, и я хочу, чтобы ты позаботилась о том, чтобы он пришел.

Я смеюсь.

– Не думаю, что имею над ним больше власти, чем ты.

Тетя Рут машет пальцем.

– Ты будешь удивлена, Далила. Он мил с тобой. Дарит тебе цветы, стучит в окно ночью.

Я перегибаюсь через стол и шлепаю Дафну.

– Я ничего не говорила. Клянусь! – Дафна поднимает руки в защитном жесте.

– Этель Френч его видела. – Рут кладет руку на бедро. – Она выгуливала Баблза поздно ночью и увидела какого-то странного человека, ползающего на четвереньках рядом с моим домом. Едва не позвонила в полицию. Ему повезло.

Я отворачиваюсь, чтобы тетя не увидела глупую улыбку на моем лице.

– В любом случае, Далила, просто забеги к Зейну и скажи этому мальчику, что ему лучше быть на месте во вторник вечером, – Рут вздыхает, – иначе...

– И все? – спрашиваю я. – Только… иначе? – Я хмурю брови. – Я не очень хороша в угрозах.

– В таком случае поворкуй с ним. Скажи, как много будет значить для тебя, если он придет. Как будешь разочарована, если он не появится, – говорит Рут.

– Он узнает, что меня подговорили.

– Тогда скажи ему, что он должен проголосовать за Этель Френч. – Она игнорирует меня.

– Тетя Рут. – Я закрываю лицо руками. – Я не могу говорить ему, за кого голосовать.

– Будет выбор между Этель Френч и Хэнком Моттом, – говорит она. – И позволь мне сказать тебе, что все пожалеют, если будет избран старый Хэнк. Он чертов диктатор с аллергией на улыбку. Этот человек когда-то управлял заводом по производству пластмассы и теперь думает, что способен управлять Лагуна-Палмс, но у него было четыре нарушения с тех пор, как он переехал сюда. Этель явно меньшее из двух зол.

Дафна, стоя около раковины, бросает на меня быстрый взгляд и, кусая нижнюю губу, пожимает плечами.

– Хорошо, я схожу. Сделаю за тебя твою грязную работу. – Я вытираю руки салфеткой, внезапно чувствуя, как в груди безумно бьется сердце.

– Не уходи надолго, – кричит Рут, когда я уже стою у входной двери. – Я заберу вас, девочки, на пижамное бинго у бассейна. Начало через полчаса.

– Я мигом, – обещаю я.