Текст книги "Бунтарь (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14

Зейн

– Привет, красотка.

Прислонившись к дверному проему, я смотрю на Далилу, стоящую на ступеньках. Она раскрывает рот, но прежде, чем успевает что-то произнести, я хватаю ее за руку и затягиваю внутрь. Прижимая к стене, обхватываю ее лицо ладонями и обрушиваюсь на ее губы поцелуем.

– Вернулась, чтобы закончить то, что мы начали?

Это был долгий день, особенно возвращение из Майами с Каем и Уэстоном. Каждый раз, когда Уэстон засыпал на пассажирском сиденье, Кай толкал его и начинал отчитывать за ночную прогулку с сестрой Далилы. Затем начинал хвастаться, что сам трахался всю ночь. Кай попытался докопаться и до меня, что я ночевал в номере Далилы, но захлопнул свой большой рот, как только я сказал ему, что не отдам свою долю за гостиничный номер.

– Эй-эй-эй, – Далила плотно прижимает руки к моей груди, – уверяю тебя, я здесь не поэтому.

Я поднимаю голову, прищурив глаза.

– Ну ладно.

– Рут хотела, чтобы я попросила тебя прийти во вторник вечером, – говорит она.

– Прийти? – спрашиваю я. – Или кончить? (Примеч.: игра слов. «coming» — переводиться как «приходить» или «кончать»). Потому что одно из этого целиком и полностью зависит от тебя.

– Остановись. – Далила притворяется раздраженной. – Я говорю об обязательном собрании ассоциации домовладельцев.

– О… – Я смеюсь. – Я никогда туда не хожу.

– Мне это хорошо известно, – говорит она. – Но это действительно очень важно.

– Они говорили так каждый чертов раз, и знаешь что? Я верил им. И ходил. А потом они сидели и в течение четырех проклятых часов обсуждали высоту живой изгороди и требования к электрическим гирляндам, постановления о шуме и список неурожайных деревьев на территории. – Я выдыхаю, сжав губы. – Это гигантская, колоссальная трата времени.

– Да, но на этот раз они голосуют за нового президента ассоциации домовладельцев, потому что Рут уходит со своего поста через несколько месяцев, – говорит Далила. – И им нужен твой голос.

– Могу я просто прийти, проголосовать и уйти?

Далила пожимает плечами.

– Не знаю.

– Что я получу, если пойду? – Я приподнимаю бровь, улыбаясь одним уголком рта.

– Я не собираюсь награждать тебя за то, что ты придешь. Ты не собака. – Руки Далилы все еще лежат на моей груди, и я уверен, что она чувствует, как сейчас бьется мое сердце. Она заставляет мое тело совершать странные вещи, и мне это нравится. – Просто приди, пожалуйста. Если не ради Рут, то ради меня.

Я молчу, изучая ее красивое лицо, и передвигаю руки вниз к ее бедрам.

– Согласен. Хорошо, я приду, – говорю я.

– Просто так? – улыбается она.

– Ага. Черт. Пофиг. Я проголосую, а потом уйду.

– Хорошо, но есть еще кое-что.

– Боже, что?

– Рут хочет, чтобы ты проголосовал за Этель Френч.

Я ухмыляюсь. Она единственная дамочка в этом месте, которая мне немного нравится. У нее есть дерзость и принципиальность, и я чертовски уважаю ее.

– Заметано, – говорю я. – Этель получит мой голос.

Это не вопрос. Я планирую покинуть Лагуна-Палмс при первой же возможности. Я здесь уже больше двух лет и как только докажу тренеру, что успокоился, я, черт возьми, свалю отсюда.

Держа Далилу за бедра, я прижимаю ее тело к себе и целую полные губы еще раз.

– Теперь скажи мне, что ты не проделала весь этот путь просто для того, чтобы попросить меня пойти на какое-то глупое собрание.

Она улыбается напротив моего рта.

– Так и есть, де ла Круз.

– Тогда соври мне, – говорю я. – Скажи, что пришла сюда наверстать это утро.

Наши губы соприкасаются и через мгновение языки сплетаются. Далила проводит пальцами по моей шее и зарывается в волосы.

Я нравлюсь Далиле Роузвуд. Это происходит только тогда, когда я заставляю ее чувствовать себя сексуальной богиней, когда наши рты замолкают и начинают говорить наши тела, но сейчас я возьму все, что смогу получить.

Я приподнимаю ее, обхватив за попку, и она обхватывает мои бедра ногами. Несу в свою спальню, но она отрывает свои губы от моих.

– Я не могу, – вздыхает она. – Я сказала Рут, что скоро вернусь. Сегодня вечером мы играем в бинго.

Прижимаясь лбом к ее плечу, я стону. Далила оставила меня сегодня утром с самыми синими гребаными шарами, которые у меня когда-либо были, и будь я проклят, если позволю этому случиться вновь.

– Что, если я тебя не отпущу? – встречаюсь с ней взглядом.

– У тебя нет выбора. – На словах Далила сопротивляется мне, но ее тело говорит другое. Ее соски явственно проступают через тонкую блузку. Она хочет меня так же сильно, как и я хочу ее. – Рут подумает, что что-то случилось, если я пробуду здесь слишком долго.

– Разве она еще не знает?

– Возможно. Я не знаю. – Далила прикусывает губу, часто дыша.

– Я так сильно хочу тебя, – шепчу я ей на ухо.

Прижимаю спиной к стене и позволяю ее ногам соскользнуть вниз. Пальцами скольжу по ее талии вниз и, наконец, проникаю между ее плотью и трусиками.

– Зейн, – выдыхает она мое имя. – Пожалуйста…

Ноги Далилы раздвигаются шире, когда я расстегиваю пуговицу на ее джинсах. Опустившись, я поднимаю подол блузки и, целуя нежную кожу ее живота, стягиваю трусики вниз.

Я твердый, как чертов камень.

Готов к работе.

У нее есть то, что я хочу.

То, что мне нужно.

Позволив своим трусикам опуститься вниз по ногам, Далила выскальзывает из них и освобождает мой член из моих спортивных шорт. Развернув ее лицом к стене, раздвигаю ее бедра и, нырнув рукой к киске, играю с клитором.

Затаив дыхание, Далила пытается это увидеть, обхватывая руками свое отчаянно дрожащее тело.

– Ты чертовски мокрая, – стону я. – Ты мокрая для меня, детка?

– Да, – Далила выпускает дрожащий выдох. – Для тебя.

Сжимаю ее запястье и тяну его за спину, пока ее пальцы не оборачиваются вокруг моего члена.

– Ты чувствуешь это? – спрашиваю я.

– М-м-м, – стонет она.

– Я такой твердый для тебя, детка, – шепчу я ей на ухо. – Я сейчас трахну тебя у этой стены, Далила. Прямо здесь, прямо сейчас, в моем доме ты принадлежишь мне.

Она сжимает губы и кивает, громко сглотнув, потом проводит ладонью по моему члену вверх и вниз. Я отстраняюсь, провожу членом вдоль ее ягодиц и направляю его к истекающей мокрой киске.

– У меня только один вопрос, – говорю я.

– Какой?

– Ты на таблетках?

Далила кивает, ее глаза крепко зажмурены, а руки вцепились в стену. Одним движением я оказываюсь внутри и трахаю ее жестко и грязно, как ей нравится. Одной рукой удерживаю ее бедро, а другой обхватываю шею – у меня полный контроль.

Такая женщина, как Далила, которая контролирует все аспекты своего мира, нуждается в этом. И, черт, она может даже нуждаться в этом больше, чем я.

Я наполняю ее сзади, напротив стены, и мой член мокрый от ее соков. Ее стоны и вздохи звучат приглушенно.

Если бы это был какой-нибудь другой день, и Далила не спешила уходить, я бы не торопился. Но я не хочу, чтобы она опоздала.

– Ты уже близко, детка? – выдыхаю ей в ухо.

Далила кивает.

– Я хочу, чтобы ты кончила на мой член, – приказываю я, толкаясь сильнее, быстрее.

Беру ее запястья левой рукой, вытягиваю их высоко над головой и прижимаю к стене; звуки шлепков нашей кожи заполняют тишину коридора.

Мой член пульсирует, яйца сжимаются.

Через несколько секунд я заполняю спермой ее узкую киску, принявшую каждую мою каплю.

– О, Боже, – стонет Далила, ее рот приоткрыт, ноги дрожат. Она резко втягивает воздух, прежде чем осесть на меня, и я придерживаю ее.

Я выхожу из Далилы и смотрю, как остатки спермы стекают между ее бедер.

– Черт возьми. – Ее глаза находят мои. – Я никогда не думала, что смогу кончить так быстро. Все было по-другому. Это был другой вид оргазма… Он как будто затронул что-то внутри.

Ее изумленный взгляд чертовски восхитителен, и я целую ее в губы.

– Иди, приведи себя в порядок, – говорю я, подмигивая. – Тетя Рут, наверное, задается вопросом, какого черта ты так задерживаешься.

– Черт, черт, черт.

Далила хватает свои джинсы и трусики с пола, бежит в ванную и одновременно проклинает мое имя. Когда она выходит через минуту, я провожаю ее до входной двери.

– Ты как какой-то колдун. – Она останавливается в дверях, поворачиваясь ко мне.

– Колдун?

– Я бессильна каждый раз, когда нахожусь рядом с тобой. Как будто ты наводишь чары или что-то в этом роде.

Я смеюсь.

– Не колдун, Далила. Просто мужчина, который знает, чего он хочет.

И как это получить.

Я дотягиваюсь до ее волос, заправляю выбившуюся прядь на место и одергиваю загнутый край ее блузки.

– Ну, вот, – говорю я. – Идеально. Теперь никто не узнает, что я только что выжал все соки из твоей сладкой киски.

Далила улыбается.

– Ты и этот пошлый рот.

– Ты знаешь, что тебе это нравится.

Она берется за ручку двери и распахивает ее.

– Спокойной ночи, де ла Круз.

Действительно, спокойной ночи.

Глава 15

Далила

– Для кого ты так стараешься? – Во вторник вечером я прохожу мимо ванной и вижу Дафну с тюрбаном из полотенца на голове, старательно завивающую ресницы. – У тебя сегодня вечером будет горячее свидание?

Она поворачивается, опуская щипцы для ресниц.

– Хм, ага. Так и есть.

– Что? Когда тебя пригласили? Кто?

– Меня пригласил Уэстон, – говорит Дафна с застенчивой улыбкой. – Просто ужин и фильм.

– Он знает, что ты уезжаешь через несколько дней?

Дафна пожимает плечами.

– Да. Мы просто тусуемся. Ничего серьезного.

Подпрыгнув, я усаживаюсь на стойку у раковины, наблюдая за сборами своей сестры. Взглянув на множество косметических продуктов, разбросанных повсюду, я ощущаю себя как в старые добрые времена. Я всегда ненавидела делить ванную с моими сестрами, но этот беспорядок вызывает странную ностальгию.

– А что насчет тебя? – спрашивает она. – Ты собираешься на собрание ассоциации домовладельцев сегодня вечером?

– О, Боже, нет. – Я высовываю язык.

– Разве там не будет Зейна? – Дафна произносит это нараспев, дразня меня.

– Да, именно поэтому будет странно, если я там появлюсь. У меня нет никаких оснований там быть. Я буду похожа на сталкера.

Спрыгнув со стойки, я слышу, как урчит мой живот. Я в двух секундах от того, чтобы разогреть остатки пиццы и засесть за пасьянс «Карточный домик» в гостиной Рут. Это мое представление уютного вечера вторника. Дафна – на свидании, Рут – на собрании ассоциации домовладельцев, и я собираюсь воспользоваться этим редким моментом.

– В любом случае, повеселитесь с Уэстоном сегодня вечером.

– Ты будешь просто сидеть дома? – спрашивает она.

– А что мне еще делать?

– Не знаю. – Она наносит нежные румяна на идеальные скулы. – Сделай что-нибудь. Что угодно. Открой себя для удивительного, которое может произойти в любой момент. Ничего не произойдет, если ты будешь сидеть дома.

– Дафна Роузвуд, дающая мудрый совет. – Я подмигиваю ей и собираюсь направиться на кухню. – Бывает же такое.

На долю секунды я задумываюсь о том, чтобы пойти с Рут на собрание, но отпускаю эту идею так же быстро, как она пришла ко мне.

Кажется, я снова хочу увидеть Зейна.

Но, Боже, в последний раз я сняла свои трусики для него за пять минут. И с тех пор моя киска постоянно находится в возбужденном состоянии.

Я не могу принимать правильные решения, находясь возле него, именно поэтому наше взаимодействие должно быть ограничено.

Он как спусковой механизм.

Я вижу его, я хочу его, и я беспомощно теку от возбуждения, когда его голос низко вибрирует в моем ухе.

И, черт побери!

Кажется, сейчас он мне нравится. Или, может быть, мне просто нравится то, что я чувствую с ним?

Зейн де ла Круз может улыбаться и трахать меня, но ему не нужно мое сердце.

Вот почему летняя интрижка с кем-то вроде него неизбежно приведет к душевным страданиям.

Глава 16

Зейн

– Зейн, сюда.

Я бросаю взгляд направо и вижу Этель Френч, стоящую на цыпочках и машущую мне бумажкой.

Клуб Лагуна-Палмс сегодня переполнен домовладельцами. В передней части комнаты стоит длинный стол, покрытый красно-бело-синим полотном, и две урны для голосования с именами Этель и Хэнка на них.

– Привет, Этель. – Я подхожу к ее стенду, и она протягивает мне брошюру с изложением своей программы.

– Ух ты, – говорю я, листая глянцевые страницы. – Как на настоящих выборах. Очень по-президентски. Посмотри на себя, Эт.

– Уверена, что могу рассчитывать на твой голос, – говорит она.

Я смотрю на Хэнка. Он стоит в углу, скрестив руки на груди, и всматривается в каждого. Несмотря на то, что он явно не самый уступчивый парень в мире, на его стороне комнаты стоит приличное количество домовладельцев.

– Мы почти сравнялись, – говорит она.

– Да ладно, ты сделаешь его, – говорю я. – У меня хорошее предчувствие.

– Предчувствиями не выигрывают выборы. – Этель хлопает меня по плечу. – Это делают голосами.

Я хватаю бюллетень и ручку и подмигиваю ей.

– Я бы проголосовал за тебя дважды, если бы мог.

– Ты хороший ребенок. – Она улыбается. – Мне все равно кто и что говорит.

– Спасибо…

– Ну и ну! – Она наклоняется ближе. – Ты сияешь.

Я хмурю брови.

– Что ты имеешь в виду?

– В тебе что-то изменилось. Появилось что-то, чего я раньше не видела. – Этель прищуривает свои серые глаза с морщинками вокруг них. – Если бы мне пришлось предполагать, я бы сказала, что ты влюбился.

Я морщусь.

– Не хочу тебя расстраивать, Этель, но я не влюблен.

– Тогда это ранняя стадия, – говорит она. – Знаешь, много лет назад у меня в Далласе было популярное брачное агентство. Я видела все. Хорошее. Плохое. Настоящее. Фальшивое. И то, что с тобой происходит, Зейн, чертовски реально.

Ее серьезное выражение лица вызывает у меня смех. Этель не знает, о чем говорит. Если у меня лицо довольного мужчины, то это только потому, что у меня есть отдушина в виде одной сногсшибательной девушки по соседству.

Вот и все.

Ни больше, ни меньше.

– Я иду голосовать, – говорю я.

Этель показывает мне большой палец, когда я ставлю галочку рядом с ее именем, складываю бюллетень и кладу его в ящик. Перед тем как уйти, я, черт побери, стараюсь, чтобы Рут Роузвуд увидела меня, улыбаюсь ей, машу рукой, а затем убираюсь отсюда.

По дороге домой я прохожу мимо дома Рут. Везде темно, не считая ландшафтного освещения и небольшого света от лампы в окне Далилы.

Взяв несколько маленьких камней возле кустов на углу дома, я бросаю один в стекло. Затем второй. После пяти камней шторы раздвигаются, и Далила подходит к окну.

Подняв створку, она опирается локтями на подоконник.

– Ты знаешь, что ужасно старомоден? Ты мог бы, например, набрать меня, или написать сообщение, или позвонить в дверь. Ты думаешь, это какой-то фильм восьмидесятых?

– Текстовые сообщения переоценены, – говорю я. – И звонить в дверь после восьми часов в Лагуна-Палмс запрещено, кроме случаев крайней необходимости.

Далила закатывает глаза.

– С каких пор тебя начали заботить правила?

– Выходи. – Я игнорирую ее вопрос.

– Прямо сейчас?

– Ага. – Я пожимаю плечами. – На улице хорошо. У меня есть желание поплавать, но я не хочу это делать в одиночестве.

Она смотрит вниз.

– Я в пижаме.

– Переоденься.

– Не сегодня. – Далила заправляет волосы за уши. – Я устала, и скоро буду ложиться спать.

Я уверен, если бы мне не мешало это проклятое окно, и я мог бы дотронуться до ее лица или провести пальцами по волосам или поцеловать в губы, она бы согласилась ровно через две секунды. Все, что мне нужно сделать – это прикоснуться к Далиле, и она моя. Вот так просто.

Черт. Возможно, я и в правду колдун.

– Ну, если передумаешь, я буду плавать рядом, – говорю я. – И уверен, что ты передумаешь, потому что только что я наложил на тебя заклинание, изменяющее разум.

Она тихо смеется.

– М-м-м, хм.

– Но если ты решишь поплавать со мной, то должна знать, что у меня есть одно правило.

– И какое же? – спрашивает она.

– Никаких купальников, – заявляю я. – Мы – заведение-только-для-купания-нагишом.

На лице Далилы появляется отвращение, она закатывает глаза и поднимает руки к створке, чтобы опустить ее.

– Спокойной ночи, де ла Круз. – Она хлопает окном и задергивает шторы.

Она придет через десять минут.

Я уверен.

Глава 17

Далила

Я прохожу между домами Рут и Зейна, и трава щекочет пальцы моих ног. Я одета только в белое бикини, которое, вероятно, было не лучшим выбором для того чтобы, остаться незамеченной, но я пытаюсь отойти от чего-то, отдаленно напоминающего строгую учительницу.

Открывая калитку на заднем дворе Зейна, я слышу шумный всплеск и брызги воды и вижу, как он плавает.

Подойдя к бассейну, я сажусь и опускаю ноги в воду.

Минуту спустя Зейн достигает противоположной стороны бассейна, хватается за бортик и вытирает воду с лица ладонью своей огромной руки.

– Привет. – Он улыбается, и его взгляд сосредотачивается на мне. – Я знал, что ты придешь.

– Да, да.

Он может думать, что это он является причиной, по которой я здесь, но на самом деле он должен благодарить Дафну. Ее слова крутились в моей голове весь вечер: «Ничего удивительного не произойдет, если ты будешь сидеть дома». Она – причина, по которой я здесь.

Зейн подплывает ко мне, кладет руки на мои бедра, и я сквозь воду вижу на нем пляжные шорты цвета морской волны.

– Ты плаваешь в шортах, – говорю я.

Он смеется.

– Я не собирался плавать голым один. Это в некотором смысле странно, не правда ли?

– Все в тебе немного странно.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что ты бросаешь камешки в мое окно…

– Это не странно, это мило, – защищается он.

– Зависит от того, как на это посмотреть.

– Раздевайся и иди сюда, чтобы я мог разобраться с тобой, – приказывает он.

– А если я этого не сделаю?

Зейн стягивает меня в воду, и я ногами обхватываю его талию. Мои руки автоматически ложатся на его плечи, и я улыбаюсь, словно какая-то глупая идиотка, которая решила рискнуть своим сердцем, несмотря на то, что все понимает своей головой.

Зейн тянет за завязки, и верх моего купальника падает в воду и уплывает. Затем снимает мои трусики, и я полностью обнажаюсь, окутанная только теплой соленой водой и интенсивным жаром его тела.

Опустив руки вниз, я стягиваю с него шорты, скользя рукой по его твердому члену.

– Ты готов в любой момент, не так ли? – поддразниваю я, держа его плоть и проводя ладонью по всей его длине.

Губы Зейна обрушиваются на мои. Вода плещется вокруг, и он погружает нас обоих ниже. Я чувствую вкус соли на его коже и мяты на языке и все, о чем могу думать, это как удивительно я буду себя чувствовать, когда он вставит все, что у него есть, во все, что есть у меня.

– Кто-нибудь может увидеть нас? – шепчу я ему в рот.

– Нет, детка, – говорит он. – Никого нет. Мы одни.

Он сжимает мои бедра, притягивая ближе к себе, и я отпускаю его пульсирующий член. Под водой он соприкасается с моей киской, и мы начинаем тереться друг о друга.

– Я хочу тебя, – шепчу я, полностью осознавая тот факт, что снова совершенно бессильна.

Зейн де ла Круз превращает меня из хорошей девушки в плохую за три секунды, и я бы соврала, если бы сказала, что это не было самым волнующим чувством, которое я когда-либо испытывала.

– Ты будешь сегодня моей непослушной девочкой? – Его глубокий голос выходит из груди, крепко прижатой к моей.

Я киваю, кусая свою губу, и снова его целую.

– Скажи мне, как сильно ты хочешь меня, – приказывает он.

– Очень сильно. – Я целую его. – Я так сильно хочу тебя… Хочу, чтобы ты был внутри меня.

– Я заставлю тебя кончить так мощно, что ты не сможешь дышать, красотка, – рычит он. – Сегодня вечером я буду трахать тебя сильнее, чем когда-либо, потому что хочу, чтобы ты знала, что ты моя. Я не хочу, чтобы ты забывала это. Твоя сладкая киска принадлежит мне, только мне. Ты поняла?

Я киваю, прижимаясь губами к его напряженной мускулистой шее, и глажу широкую грудь.

– Я серьезно, Далила. – Он замирает, пока наши взгляды не встречаются. – Твое тело принадлежит мне и только мне.

Я наклоняю голову.

– Хорошо. Тогда будет справедливо, если твой член будет только моим.

Взглянув вверх, я замечаю камеры слежения. Одна направлена на задний двор, а вторая на бассейн.

– Эти штуки включены? – спрашиваю я.

– Всегда, – говорит он.

– Нас записывают?

– Видео удаляется раз в неделю автоматически, – говорит он. – Я единственный, кто имеет к нему доступ. У меня должна быть система безопасности, Далила. Теперь давай продолжим, не то я умру здесь.

Он слегка улыбается и позволяет мне скользнуть руками вниз по его телу. Положив руки мне на бедра, разворачивает меня лицом к гидромассажной струе воды, бьющей вдоль стены бассейна. Правильно расположив мое тело, он обеспечивает достаточное воздействие водного потока на мой клитор, усиливающее этот и без того невероятный опыт.

– Раздвинь свои ножки, красавица, – говорит он мне на ухо, прижимая головку своего члена к моей заднице и направляя его вниз. – Позволь напомнить тебе, почему ты пришла сюда и почему не можешь держаться в стороне, как бы ни старалась.

* * *

Наши обнаженные тела обернуты в теплые пляжные полотенца. Я лежу в руках Зейна в качающемся гамаке. Влажная флоридская жара окутывает нас, заставляя соленую воду испаряться с нашей кожи.

Зейн пахнет летом.

Лосьоном для загара, кокосом, морской солью и кремом после бритья. А его кожа под моими ладонями теплая и мягкая, обтягивает гору мышц профессионального футболиста.

Теперь я понимаю.

И никогда больше не буду осуждать фанаток.

Футболисты сексуальные, сильные и мужественные, и я уверена, что взаимосвязь больших рук с большим членом – это больше факт, чем выдумка.

Симфония сверчков и лягушек наполняет тихую ночь и звезды освещают небо над нами. Это в миллион раз романтичнее, чем должно быть, но я пока не могу заставить себя уйти. Я чувствую себя уютно в его руках. Пальцами он выписывает круги на моих плечах, а я прижимаюсь ухом к его груди, и это чувствуется… Просто удивительно.

Дафна была права. Ничего удивительного не произойдет, если сидеть дома.

– Мне нравится, когда мы не спорим. – Зейн нарушает тишину.

Я смотрю на него.

– Это происходит на ровном месте.

Он пожимает плечами.

– Просто сделал замечание.

– У меня никогда раньше не было секса в бассейне.

– Это вышло случайно.

– Просто сделала замечание. – Я улыбаюсь ему.

– Я рад, что был тем, кто открыл тебе прелести секса в бассейне.

– Это звучит ужасно. – Я высовываю язык, демонстрируя отвращение.

– В моей голове это звучало лучше. – Зейн целует меня в лоб.

Я не знаю, почему он это сделал, если вообще заметил, что сделал это.

– Значит, ты из Чикаго? – спрашиваю я после минутного молчания.

– Мы действительно делаем это? – спрашивает он.

– Делаем что?

– Всю эту узнать-тебя-получше-хрень?

– Что-то не так? – Я сажусь, прижимаясь своим телом к нему, пока наши взгляды не встречаются. – Мне интересно, откуда ты, вот и все.

– Мое прошлое в прошлом. – Он прочищает горло. – Мне нравится оставлять его там. Я живу в настоящем, Далила. Больше нигде.

– Но прошлое делает нас теми, кто мы есть.

– Чушь собачья. – Зейн стискивает зубы. – Теми, кто мы есть, нас делает настоящее. Настоящее – это все, что у нас есть. Любой, кто считает иначе – идиот. Без обид.

– Я посвятила все свое академическое время изучению того, что заставляет людей делать то, что они делают, и все сводится к внешним факторам, – говорю я. – Большинство этих факторов вытекает из среды, в которой мы выросли.

Его глаза сонно закрываются, а брови приподнимаются.

– Рад за тебя.

– Я могу процитировать десятки ученых и профессоров, которые серьезно просили бы не соглашаться с тобой. Юнг перевернулся бы в могиле, если бы услышал тебя сейчас.

Зейн смеется.

– Успокойся. Ложись обратно. Ты мне нравишься больше, когда возбуждена и тяжело дышишь.

– Не надо меня унижать, – говорю я. – Для меня это важно. Я посвятила свою жизнь исследованиям в этой области, и у тебя хватает смелости отмахиваться от них, будто это несерьезно.

– Теперь ты вкладываешь свои слова в мой рот. – Зейн садится, и гамак качается. Я чуть не скатываюсь, но он, обнимая, притягивает меня ближе. – У меня есть кое-что, что ты можешь положить в свой.

Я шлепаю его по обнаженной груди и выкручиваюсь, пытаясь вылезти из гамака.

– Если мы собираемся быть друзьями… Половыми партнерами… Кем бы мы ни были, черт возьми, – говорю я, – я прошу о взаимном уважении. Я не высмеиваю футбол, поэтому, пожалуйста, не смейся над психологическим анализом и не ставь под сомнение его правильность.

Зейн раскачивает ногами гамак из стороны в сторону, широко распахнув глаза.

– Иисус, Далила, извини. – Он не говорит искренне, а с раздражением. – Просто я пережил кое-что нехорошее. Я принял несколько плохих решений. Я ранил людей. И сожалею об этом. И прошу, черт возьми, прощения за то, что не хочу сидеть здесь и обсуждать все это с тобой после лучшего секса в моей жизни.

Я срываю полотенце со своего обнаженного тела и бросаю в него.

– Я только спросила о Чикаго, мудак.

Выловив части своего плавающего купальника из бассейна, я одеваюсь и иду к калитке.