Текст книги "Холостяк (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 8

Серена

– Мисс Рэндалл, вы кого-нибудь ждете?

В среду утром Эудора маячит в дверном проеме моей спальни, когда я, лежа на кровати, читаю ужасно скучный журнал «Вог».

– Нет. – Я поднимаюсь с кровати. – Кто там?

Эудора колеблется.

– Это... Мистер Роузвуд.

Я смотрю в окно и вижу его черный внедорожник на подъездной дорожке.

– Вы хоть представляете, что ему нужно? – спрашивает она. – Он был здесь только в субботу.

– Мы не до конца согласовали бюджет, – говорю я, вспоминая, что у меня осталась его ручка и блокнот. А потом я лгу: – Он упомянул, что вернется на этой неделе.

Эудора вздыхает.

– Он ждет вас в гостиной.

– Скажи ему, что я скоро приду. Пожалуйста, предложи ему напитки, пока он ждет.

Она уходит, закрывая за собой дверь, а я переодеваюсь и молюсь, чтобы от меня не пахло так, будто я весь день лежала в постели. А потом спрашиваю себя: почему это важно? Я здесь не для того, чтобы производить впечатление на Дерека Роузвуда.

* * *

– Привет, – я прячу волосы за уши, когда вижу его, и не позволяю себе улыбаться.

Прижимаю ручку и блокнот к груди.

Кожаный портфель Дерека покоится у его ног, выглядя сегодня полнее, чем обычно.

– Можем ли мы поговорить наедине?

Я вскидываю голову и с любопытством поглядываю на него.

– Это не о... – Он шепчет.

– Да, – говорю я, и веду его к кабинету в противоположном конце дома. – Следуй за мной.

Через несколько минут мы сидим в кабинете у древнего письменного стола из красного дерева, окруженного полками с книгами – сплошь первые издания классики. Библиотека собиралась и курировалась моей бабушкой на протяжении многих лет.

Дерек кладет портфель на стол, расстегивает пряжки и вытаскивает тонкий золотистый компьютер.

– Спутниковый интернет будет установлен завтра утром, между восемью и десятью, – говорит он.

– Да, твой ассистент позвонила сегодня утром и сказала мне.

– Я хочу, чтобы ты использовала этот компьютер. – Он толкает его по столу ко мне. – Я настроил приватное безопасное окно, которым тебе стоит пользоваться. И мы настроим биометрический сканер отпечатков пальцев, который даст тебе доступ к этому компьютеру и всему остальному на нем. Ни у кого, кроме тебя, доступа не будет.

– Роскошно, – ухмыляюсь я.

Он вытаскивает небольшой сканер, присоединяет USB-кабель к ноутбуку и вводит пароль.

Пять минут спустя мой отпечаток сканируется и записывается, и Дерек показывает мне, как получить доступ к моей электронной почте.

– Это уже слишком, Джеймс Бонд, – говорю я.

– Это необходимо.

Я несколько раз проверяю сканирование и выхожу из системы.

– Как я скрою это от Эудоры? – спрашиваю я.

– Нет необходимости. – Он на спинку шаткого кресла. – Она узнает, что у тебя есть интернет. Для тебя нормально иметь компьютер. Она не должна знать, для чего ты его используешь. Подпишись на «Нетфликс». Смотри «Карточный домик», мне все равно. Развлекайся. Нехорошо, когда молодая девушка изолируется от общества таким способом, как ты. Если она спросит, скажи ей, что я выделил бюджет на развлечения, и это была твоя первая покупка. Нам выставят счет за подписку. Они ничего не поймут.

– Этот адрес электронной почты...

– Это только для тебя и меня. Никому не давай его. Это безопасно, но нам не нужно, чтобы кто-то попытался его взломать. Это – конфиденциальный способ общения между адвокатом и клиентом. Стационарный телефон легко прослушать, мобильный здесь не ловит связь. А так ты сможешь общаться со мной. Твои письма будут приходить прямо на мой телефон. Ко мне придет уведомление, когда ты что-то пришлешь.

– Я ценю это. Но что мы будем делать с... – Я не могу это произнести. Мы договорились не обсуждать ее под этой крышей.

– Нам нужно куда-то пойти и поговорить. Опять. – Он закрывает лицо ладонями. – Но мы уже уезжали в прошлый мой приезд. Это может натолкнуть на подозрения твоих... стражников.

Я закатываю глаза. Стражники.

Дерек был прав в прошлую субботу, когда сказал, что мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно уехать куда-нибудь, подальше от Белькура и его поваров, домохозяек и садовников. Все они следят за каждым моим шагом. Даже Эудора.

Особенно Эудора.

– Как насчет этого уик-энда? – предлагаю я. – Тогда мы можем встретиться. Это не будет выглядеть подозрительным, если прошло уже больше недели с нашей последней встречи. Может быть, мы сможем сделать это ритуалом – в субботу днем кататься по окрестностям?

– Эти выходные дочь проводит у меня.

Мое сердце буквально тонет в отчаянии, несмотря на то, что я этого не говорю.

– У тебя... у тебя есть дочь? – улыбаюсь, прикасаясь к кулону и начиная играть с ним. – Я не знала этого. Просто ты так молод. Но это в хорошем смысле.

– Хейвен была сюрпризом, – говорит он. – Мы не планировали детей. Не тогда. Я был на последнем курсе юридического факультета. Так или иначе, мы не очень долго были женаты.

– Ну, я уверена, что ты прекрасный отец, и уверена, что миссис Роузвуд очень счастливая женщина.

– Миссис Роузвуд, – говорит он, будто у него во рту горький вкус. – Теперь миссис Ходж.

Наши взгляды встречаются, и я чувствую его боль всем сердцем. Теперь понятно. Он сказал, что к нему на выходные приедет дочь.

– Мне очень жаль. Я не знала.

– Тебе не о чем сожалеть. – Дерек поправляет галстук. – Теперь вернемся к делу.

– Да. Хорошо. – Я наклоняюсь вперед, понижая голос. – Они приходили во вторник. Вероника и мой отец. У нее теперь единоличная медицинская доверенность на отца.

– Чёрт! – Он ударяет кулаком по столу. – Она знает, что делает.

– Как она могла это сделать? Мой отец явно находится на ранней стадии слабоумия, и мое положение временное.

– Если твой отец, выражая свои пожелания адвокату, был в невменяемом состоянии, это неслыханно. Скорее всего, у нее есть какое-то видео или аудиозапись, как доказательство его душевного состояния. Есть... способы обхода некоторых протоколов. Или она могла заплатить своему врачу огромную сумму, чтобы заставить его написать заявление о том, что в то время твой отец был в здравом уме.

– Он зовет ее именем моей матери в последнее время. Не удивлюсь, если он думал, что она моя мать, когда соглашался. Но, конечно, меня там не было. Я никогда не узнаю.

– Нам нужно быстро разобраться со всем этим, – шепчет Дерек. – У нас нет времени и мы не можем тянуть.

– Есть кое-что еще. – Я понижаю голос и приближаюсь. – В воскресенье, когда они были здесь, я поднялась наверх, в свою комнату, и застала ее помощницу, которая рылась в моих вещах. Я поймала ее с поличным. Она выбежала из моей комнаты после того, как я заставила ее рассказать мне, что она искала. Очевидно, Эудора знает, что я не принимаю свои лекарства, и Вероника сказала своей помощнице, что я якобы собираю их, чтобы позже навредить себе. – Я закатываю глаза. – Еще одна манипуляция, – продолжаю я. – Еще одна ложь. Еще один способ заявить, что я не в своем уме.

Дерек тяжело дышит.

– Мы должны вытащить тебя отсюда. Сейчас же. К черту интернет. К черту ноутбук, который просто взорвал твой апрельский бюджет по развлечениям.

– Куда мне идти? – Я пожимаю плечами. – Скажи. Куда?

Дерек делает паузу, оглядывает комнату, поднимает взгляд к деревянной люстре, которая свисает по центру потолка, а затем возвращает взгляд к моему лицу.

– Ты едешь в Рикстон Фоллс, – говорит он. – Со мной.

Глава 9

Дерек

Если бы мой отец был здесь, он бы орал на меня, покраснев от злости, просвещая, как это неправильно. Как мои действия нарушают каждую профессиональную границу, которым меня учили на протяжении многих лет. Он сказал бы мне, что я придурок. И что я испорчу репутацию Роузвудов и разрушу в процессе свою карьеру.

Но мне все равно.

Это ненадолго. Временное решение.

– Я не могу. – Серена бросает взгляд в сторону, и я почти уверен, что она пытается вообразить себя, живущей с совершенно незнакомым человеком.

– Я знаю, что это не идеально, – говорю я. – Но ты можешь жить со мной, пока мы не найдем тебе место для проживания. Теперь у нас есть доступ к твоим финансам, а жилье в Рикстон Фоллс очень доступно по цене. Мы в ближайшее время найдем то, что тебе понравится, а пока ты можешь пожить в комнате для гостей. Тебе придется разделить ванную с Хейвен, но она бывает дома только через выходные.

– Как долго я там пробуду?

– Сколько тебе нужно. – Я пожимаю плечами. – Может быть, несколько дней, может, и больше. Я хочу, чтобы ты нашла квартиру, которую полюбишь. Возможно, тебе придется пожить в ней несколько месяцев. Такие тяжбы имеют тенденцию затягиваться. Я знаю, что дела о наследстве могут тянуться много лет. Разумеется, не думаю, что в твоем случае все так затянется, учитывая плохое самочувствие твоего отца.

– Я не могу навязываться. Неужели рядом нет отеля?

– Ты хочешь перейти от четырех тысяч с половиной квадратных метров особняка до тридцати квадратных метров гостиничного номера? С сомнительным постельным бельем и континентальным завтраком? Перестань упрямиться и просто поживи у меня. Как я уже сказал, это временно. Не навсегда.

Серена смотрит на свои не накрашенные ногти, трет их и затем замирает.

– О чем ты думаешь? – спрашиваю я.

Она вздыхает.

– Меня не слишком радует перспектива зависеть от тебя, если честно.

– Какой у тебя выбор? Тебе опасно тут оставаться. Последнее, что тебе нужно, чтобы другие копались в твоих личных вещах. Тебе не нужно, чтобы следили за каждым твоим шагом и ограничивали твое взаимодействие с внешним миром. – Я протягиваю руку через стол и беру ее ладонь. – Я понимаю. Тебе страшно покинуть поместье. Это серьезная перемена. У меня нет ни горничной, ни шеф-повара, ни прачки. Я живу в пентхаусе на последнем этаже старой фабрики по производству хлеба в центре Рикстон Фоллс. Холостяцкая квартирка, но она просторная и открытая, а вечерний вид просто потрясающий, и у меня есть холодильник, полный пива и ликера. Как на Манхэттене, если уменьшить Манхэттен в сотню раз.

Серена фыркает.

– Мини-Манхэттен?

– Да. Мини-Манхэттен. – Я встаю.

– Куда ты собрался? – Ее лицо становится серьезным.

– Собирайся. – Я указываю на дверь. – Мы уезжаем через десять минут. – Обхватив ее пальцы, я помогаю ей встать, а затем киваю на дверь. – Я подожду в гостиной. Упакуй по-быстрому самое необходимое и ожидай кучу вопросов от Эудоры. И помни, никто не может тебя здесь удержать. Теперь у тебя есть доступ к своим финансам. И ты можешь жить, где угодно. Ты больше нигде не застрянешь. Ты свободна.

Глава 10

Серена

Я отыскиваю огромный чемодан «Луи Виттон», спрятанный под кроватью, когда-то принадлежащий Кэтрин. Отряхнув с него пыль, я качу его по коридору в свою спальню, затем начинаю опустошать большинство полок в своих шкафах и комоде.

Я сметаю содержимое ванной полки в косметичку и бросаю ее поверх вещей, сажусь на крышку, чтобы гарантировано закрыть молнию до конца.

– Господь всемогущий, Серена, что ты делаешь? – голос Эудоры заставляет меня подпрыгнуть так быстро, что я падаю с чемодана. – Что это?

– Я ухожу, – отвечаю я, взяв чемодан с кровати.

– Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе уйти с этим... с этим злобным адвокатом.

Я смеюсь.

– Он не злой.

– Я не доверяю ему.

– А я не доверяю тебе. – Необдуманные слова вылетают из моего рта. Я сама потрясена, когда их слышу. Ладонью закрываю рот, когда наши глаза встречаются.

Она опускает голову, слегка приоткрыв рот, и делает шаг назад.

– Серена, ты не это имеешь в виду. – Серые глаза Эудоры наполняются слезами, и я чувствую себя ужасно, несмотря на все причины, по которым не могу ей доверять. – Ты для меня как дочь. Я тебя практически вырастила, с тех пор как...

Я держусь на безопасном расстоянии от нее на случай, если она попытается остановить меня.

– Теперь ты работаешь на Веронику. Я знаю, ты ей все рассказываешь.

Черт.

Дерек меня убьет. Мне не стоит обсуждать что-либо связанное с Вероникой ни с кем из сотрудников поместья.

– Я делаю все, как мне поручено. – Эудора опускает голову, извиняясь только взглядом. – Моя любовь к тебе так же сильна, как и раньше. Никогда не сомневайся в этом. Я всегда хотела тебе лучшего.

– Я больше не могу здесь оставаться, – говорю я. Мне нужно закончить этот разговор, прежде чем снова сорвусь. – Мне не нужно объясняться, и я не ожидаю, что ты поймешь.

– У тебя нет выбора. – Ее голос прерывается, и когда я смотрю ей в глаза, мы обе знаем, что ее аргументы не возымеют действия.

– Это неправда, – говорю я. – Мне не нужно оставаться здесь. Больше нет.

– Вероника собирается... – голос Эудоры затихает, она дышит слишком тяжело, чтобы говорить.

– Вероника собирается делать то, что собирается делать. Позволь ей. – Я кладу руку ей на плечо. – Я... я не могу остаться.

Я отпускаю ее, не в силах дать ей объяснения лучше, чем эту новость, которая привела ее в ужас.

– Куда ты собралась? – кричит она мне вслед.

Я останавливаюсь, пытаясь найти лучший ответ.

– Я не знаю. Дерек поможет мне найти свое место.

Наши взгляды встречаются, и на мгновение она выдавливает небольшую улыбку, ее глаза затуманены. Если бы обстоятельства были другими, она бы попросила меня позвонить или написать, чтобы поддерживать контакт, чтобы она знала, что со мной все в порядке.

Это разбивает мне сердце, знать, что я не смогу ей позвонить.

Времена изменились.

Доверие разрушено.

– Прощай, Эудора. – Я держусь одной рукой за перила лестницы, а другой хватаю ручку чемодана.

– Подожди. – Эудора отчаянно машет руками и пробегает мимо меня по коридору. Она возвращается спустя несколько секунд, неся два пузырька с таблетками. – Пожалуйста, не забудь взять это. Инструкции написаны на упаковке.

Я принимаю таблетки из ее рук, но не собираюсь их глотать, и я не понимаю, почему она вынуждает меня взять их, когда знает, что я их не принимаю. Возможно, это для того, чтобы потом сказать, что она пыталась, когда Вероника будет обвинять ее в том, что она не старалась остановить меня.

Но она не может остановить меня.

– Благодарю тебя, – с этими словами я ухожу, таща свой чемодан по лестнице, и вздыхаю с облегчением, когда вижу Дерека, стоящего между входной дверью и гостиной.

– Ты готова? – Он забирает мой багаж. Я смущена весом своих вещей, но я закидывала в чемодан все, что когда-либо может понадобиться. Я не собираюсь возвращаться в поместье Белькур.

Следующие несколько минут похожи на сон.

Но это реальность.

Когда мы уезжаем, оставляя за собой облако пыли, мне приходит в голову, что я официально свободна.

В этот момент меня никто не контролирует. Никто не говорит мне, как жить и где жить, не запугивает и не шантажирует меня.

Я в ужасе.

И очень взволнована.

– Как далеко находится Рикстон Фоллс? – спрашиваю я.

– Девяносто четыре минуты, и мы на месте, – говорит Дерек без пауз, протягивает руку и находит классическую радиостанцию. Там тихо играет «Возвращение домой» – хит группы «Синдерелла».

* * *

– Код 5821. Совершенно секретно. – После короткой поездки на лифте Дерек набирает код на панели возле двери.

Я скрещиваю пальцы, как почетный скаут.

– Не скажу ни одной душе.

Он пинком распахивает дверь, и меня приветствует лофт открытой планировки на вершине фабричного здания с окнами от пола до потолка, из которых открывается чудесный вид на центр города и небольшую реку на западе, усеянную маленькими лодками.

– Знаю, это не то, к чему ты привыкла, – говорит он.

– Нет, все в порядке.

– Мне нужно вернуться в офис и закончить свой рабочий день, но я покажу твою комнату и устрою тебе небольшой ознакомительный тур, – говорит Дерек. – Просто чувствуй себя как дома. Угощайся всем, что найдешь. Только, хм, не заходи в мою комнату.

В голове сразу возникают непристойные мысли. Я прикрываю глаза, а левая бровь самопроизвольно дергается.

Дерек усмехается, не подтверждая и не отрицая мои подозрения, и я следую за ним дальше по коридору, который расходится на две стороны. Мы поворачиваем налево.

– Это комната Хейвен. – Он открывает дверь, и мне бросаются в глаза бледно-розового цвета стены, на плакатах изображены карусели, пони и русалки. Ее постельные принадлежности – это абстрактная цветочная картина, и в ней слишком много цветов, но я улыбаюсь и киваю, говоря, что это восхитительно.

Не забывая ни на минуту, что это мужчина украшал спальню для девочки. Абсолютно бестолково, но ставлю «пять» за усилия.

– Вот ванная комната, которую вы поделите. – Дерек стучит по двери, когда мы проходим мимо. – Две раковины, так что тебе не придется умываться в той, что забрызгана зубной пастой и заляпана жевательной резинкой.

– Оценила.

– А вот и твоя комната. – Он распахивает дверь, и меня встречает спальня с высоким потолком, большими окнами, серой краской на стенах, мебелью середины двадцатого века и черными бетонными полами. Комната буквально кричит о том, что она находится в доме холостяка. – Прости. Я сам здесь все декорировал.

– Все в порядке, – говорю я.

– Ты можешь изменить все, что хочешь, – говорит он. – Я не буду обижаться. Эта комната не используется.

– Я думаю, это мило – то, как ты ее оформил. – Я прикусываю губу, скрывая улыбку. – Ты, видимо, не сталкивался с тем, какие цвета и мебель обычно выбирают мужчины.

– Я просто открыл каталог «Вест элм» и купил все, что увидел на первой же странице. Но если это считается декором, и ты впечатлена этим, тогда все в порядке.

– По крайней мере, ты честен.

Дерек поднимает мой чемодан на кровать.

– Итак, это моя берлога. Кухня, гостиная и все, что ты видела, когда мы впервые вошли. Мой тур завершен.

Я слегка шлепаю его по груди. Прикасаясь, я чувствую, какая она твердая, и понимаю, что стою достаточно близко, чтобы вдохнуть его запах. Слабый аромат утренней свежести после душа наполняет мои легкие, и я отстраняюсь, понимая, как совершенно неуместно думать о подобных вещах в такое время.

– Где ты спишь?

– В другом конце квартиры.

Моя улыбка исчезает, и я склоняюсь к своему чемодану.

– Начну обустраиваться. Ты можешь вернуться в офис. Я буду здесь, когда ты вернешься.

– Хорошо. – Скользнув рукой в карман, Дерек достает ключи. – Сегодня вечером, после работы, я проведу тебе официальную экскурсию по Рикстону. Может быть, мы сможем где-нибудь пообедать. Если ты не готовишь. Ты готовишь?

Я качаю головой.

– На самом деле, нет.

– Я так и думал.

Он подмигивает, и, может быть, я должна обидеться, но не обижаюсь.

Я не знаю, кто я. Все, что я знаю, это что сейчас мне чужды все мои чувства, и это до странности удобно.

Глава 11

Дерек

Подходя к входной двери, я слышу звук работающего телевизора. Войдя внутрь, я нахожу Серену, лежащую на кушетке и бездумно перелистывающую каналы. Ее взгляд приклеен к экрану, как у зависшего зомби.

– Привет, – говорю я.

Она трясет головой, моргает несколько раз и концентрирует взгляд на мне.

– Ты смотрела телевизор с тех пор, как я ушел? – спрашиваю я.

Серена встает и, поднявшись на носочки, потягивается. Серена переоделась во что-то более удобное – причудливую кружевную пижаму, похожую на легкую верхнюю одежду. Когда она потягивается, то демонстрирует обнаженный участок мягкой кожи живота над поясом.

– Позорно, я знаю. – Она выключает телевизор. – Либо это, либо рыться в вещах в твоей комнате.

– Надеюсь, ты шутишь. – Я бросаю свой портфель на кухонный островок, дергаю дверь холодильника и достаю пиво «Хайнекен».

Серьезно. Ей не понравится то, что она там найдет. У меня в ванной есть целый ящик с презервативами, а также набор наручников, шелковых галстуков и повязок на глаза в тумбочке. Я не говорю, что я бабник, но я обыкновенный американец с работающим «аппаратом», и время от времени мне нужно развлечься. И из всех этих развлечений ничто, кажется, не может развлечь меня лучше, чем хороший, старомодный, ни к чему не обязывающий секс.

– Конечно, шучу. Каким я была бы гостем, если бы стала разнюхивать твои секреты? – Она подходит к островку.

– Ты пьешь пиво? – спрашиваю я.

Серена смотрит на зеленую бутылку в моей руке, я откручиваю колпачок, пока пиво не начинает шипеть.

– На самом деле, нет.

Я протягиваю его ей.

– Сегодня да.

Серена подносит его к носу, нюхает, а затем пробует. И тут же кривится. Оно для нее горькое, но она привыкает к этому.

Я беру себе другую бутылку и сажусь на табурет.

– Так это то, что ты делаешь после работы? – Серена садится рядом со мной.

– Иногда...

– Что ты делаешь, когда не пьешь один?

– Встречаюсь с друзьями. Семьей. – Я ее проверяю. – Просто потому, что я работаю, не значит, что у меня нет жизни.

– Говорят, что пить одному – это признак проблем.

– Я говорю, что это чушь. – Я делаю глоток пива. – Нет ничего лучше холодного пива после долгого дня.

– Это напрягает? – спрашивает Серена. – Быть адвокатом?

Я делаю еще глоток и пожимаю плечами.

– Иногда.

– Разве ты не собираешься спросить меня, чем я занималась?

Я наклоняюсь к ней, чуть склонив голову, чувствуя себя виноватым за то, что думаю, ведь она была настоящей принцессой с Парк-авеню.

– И чем ты занималась, Серена? – спрашиваю я.

– Я генеральный директор и основатель некоммерческой организации, которая занимается распространением сведений о безопасности лодок, – отвечает она. – Деятельность была приостановлена последние пару месяцев, но до этого мы были достаточно активны. Это намного больше работы, чем люди думают, и большую часть времени знакомые смеялись, когда я говорила им, что у меня есть работа. Это такой же труд, как и на любой другой работе. Я иногда проводила по сорок, иногда по пятьдесят часов в неделю на работе.

– Ты скучаешь по этому?

Серена кивает.

– Я скучаю по людям. Работе с информацией. Моя мать погибла в аварии на лодке.

– Прости.

Она делает большой глоток и на этот раз не кривится.

– Это было очень давно.

– Хочешь экскурсию? – спрашиваю я. – Выбраться из квартиры? Я не могу оставаться целый вечер взаперти.

– Конечно, – говорит Серена.

Я выливаю остатки своего напитка в раковину.

– Напротив есть ресторан. Давай сначала поедим, а потом я покажу то, чего тебе не хватало всю жизнь.

Подмигиваю ей, и она встает, направляясь по коридору к своей комнате, чтобы одеться. А я остаюсь стоять здесь, как какой-то придурок, задаваясь вопросом, что, черт возьми, эта улыбка делает на моем лице и почему я посвятил кого-то в мою личную жизнь, чего не делал в течение последних двух лет. Я стою здесь, мой живот наполнен проклятыми бабочками из-за женщины, которую я едва знаю.

Запираю все это внутри и напоминаю себе вести себя как профессионал. Не думать о том, как охренительно сексуальны эти губы в форме сердечка. Не думать о том, насколько мягкой будет ощущаться ее кожа, прижатая к моей. О том, как будут ощущаться ее волосы, когда я буду пробегать своими пальцами сквозь эти ярко-рыжие локоны.

Это. Не. Свидание.

И в честь того, что это не свидание, я меняю костюм на рваные джинсы и выцветшую футболку с логотипом «Аэросмит», купленную пять лет назад на распродаже.

– Готова? – Через несколько минут Серена идет по коридору на каблуках, ее ноги обтянуты кожаными леггинсами, а с плеч свисает полупрозрачная блузка цвета слоновой кости. Ее волосы заплетены в свободную косу, которая перекинута через одно плечо, а губы накрашены красной помадой.

Не прошло и пяти минут, и теперь она одета так, как будто мы идем на свидание.

– Так. Ладно. – Пытаясь подобрать слова, стараюсь не смотреть слишком долго, стараюсь изо всех сил удерживать свой член от стояка. Но, думаю, уже слишком поздно. – Поехали.

* * *

Серена пахнет, как парфюмерный магазин. В хорошем смысле. Как парфюм, новая одежда и причудливые свечи.

Как все новое.

И это именно то, кем она является.

В любой день Рикстон Фоллс пахнет водой. Окруженные водопадами, рыболовными потоками и подводным течением Атлантического океана, мы находимся во власти направления ветра. Иногда бриз свежий и напоминает мне о каникулах.

О рыбалке с моим дедом. На его затхлом озере. В других случаях ветер несет отвратительный запах мертвой сушеной рыбы и человеческих отходов с водоочистной станции к северу от города.

Но сегодня вечером Рикстон Фоллс пахнет миллионом баксов.

Но это может быть и потому, что я на полшага позади Серены. Ее ноги потрясающе длинные, и, хотя у нас есть все время в мире, она движется, как будто спешит куда-то.

– Эй, притормози. – Я кладу руку ей на плечо, притягивая ее к себе.

– Прости. – Серена поворачивается ко мне, откидывая с лица прядь волос. – В городе я хожу быстро. Наверное, на секунду забыла, где нахожусь.

– Да. Здесь постоянно так. Люди постоянно путают Рикстон Фоллс и Манхэттен.

Серена широко улыбается и легонько шлепает меня по руке.

– Мы на месте. – Я указываю на зеленый навес над причудливым кафе с четырьмя окнами. Это не шикарное заведение, и это не то место, куда бы я пригласил девушку на свидание или привел кого-то, чтобы произвести впечатление, но в этом-то все и дело. Это нейтральная зона.

Придерживая дверь, я следую за Сереной. Хозяйка размещает нас у окна, из которого открывается потрясающий вид на Вайн-стрит и прохожих. Серена спрашивает, не против ли я, если она сегодня выпьет вино, и я предлагаю разделить с ней бутылку. Было бы грубо позволить ей пить в одиночку.

Телевизор над баром сообщает о какой-то чрезвычайной ситуации в администрации президента, и в кафе становится тихо. В то время как президент Монтгомери размышляет о разрушительном землетрясении в Индонезии, забравшее шестизначное число жизней, мое сердце сжимается. Он посылает туда армию. Они призывают спасателей, добровольцев, собирают гуманитарную помощь. Все, что мы сможем дать, они отвезут туда.

Серена кладет вилку на тарелку.

– Думаешь, мы могли бы взять деньги с моего счета? Я бы хотела пожертвовать.

– Абсолютно. Мы что-нибудь придумаем. Я тоже хочу пожертвовать.

– Так трагично, – Она качает головой, глядя на свой недоеденный ужин, как будто у нее нет аппетита, чтобы закончить трапезу прямо сейчас. – А мы просто сидим здесь, едим эту прекрасную еду и беспокоимся о наших мировых проблемах.

– Мы сделаем все, что можем, и отсюда, – уверяю я ее.

Серена снова смотрит на экран телевизора, прислушиваясь к каждому слову президента.

– Ты была помолвлена с его сыном, Кейром, не так ли? – спрашиваю я.

Она переводит взгляд на меня.

– Серьезно? Ты собираешься поднять эту тему? Сейчас?

Я тянусь к своему бокалу вина и оттягиваю ответ, делая глоток. Так я выигрываю время.

– Думаю, я почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы спросить тебя о нем. Мои извинения.

Она отказывается смотреть на меня, скрещивает ноги и беззаботно перелистывает меню напитков, пока я заканчиваю есть. Когда наш официант, наконец, приносит счет, я кладу несколько купюр внутрь. Она сказала мне меньше двух слов после того, как я упомянул Кейра.

– Готова? – спрашиваю я.

Серена берет свой клатч и встает с кресла. Прикусив губу, она хмурит брови. На данный момент я не уверен, она все еще злится на меня или думает о своем бывшем. Несмотря ни на что, я не должен был говорить о нем, и это служит напоминанием о том, почему я не хожу на гребаные свидания.

У меня не получается с женщинами.

Я могу только наслаждаться ими. Больше всего я люблю проводить руками по их изгибам, пробовать горячую сладость между их бедер и наслаждаться их ногтями, впивающимися в мою спину.

Но вот где это заканчивается.

Женщины создают драму. Осложняют всё. И приносят больше проблем, чем они того стоят.

И я могу сказать это, потому что вырос с тремя сестрами. В их любовных отношениях было полно драмы – больше, чем в любом фильме. Мне хватило на всю жизнь. Я ожидаю того же в подростковые годы Хейвен, учитывая, что она наполовину Роузвуд и девушка. Слава Богу, у меня есть еще много времени, прежде чем эти дни настанут.

Мы выходим из здания кафе. В тот момент, когда свежий ветер овевает наши лица, Серена хватает меня за руку.

– Я не должна была набрасываться на тебя. – Ее взгляд задерживается на моих губах, как будто она хочет избежать контакта глаза в глаза любой ценой. Она прижимает свой подбородок к груди и складывает руки. – Я не хочу говорить о Кейре. Мне не нравится думать о нем. Мне не нужны случайные напоминания, ладно?

– Серена, все в порядке. Мне не следовало его упоминать. Это было грубо. – Я поглаживаю ее руку, несмотря на то, что обычно я не из тех, кто успокаивает. Просто так... вышло. – Она поднимает свой взгляд на меня. – Но, пожалуйста, если у тебя возникнут проблемы со мной, не отгораживайся. Я не могу, черт возьми, справиться с этим молчанием. Моя бывшая жена...

Я не договариваю. Мне это не нужно. Я не должен был ничего говорить, и это действительно не ее дело.

– Просто... не делай этого снова. – Я опускаю руку, и она кивает. – Говорю как твой адвокат, между нами не может быть никаких недомолвок. Ты должна быть честной и открытой со мной, и я сделаю то же самое. Давай придерживаться профессионального поведения. Сохраним драму для зала суда.

– Согласна.

Ветер треплет ее волосы, прикрыв на долю секунды сверкающие глаза.

– На сегодня уже перебор или тебе все еще нужна официальная экскурсия?

Мы возвращаемся к моей квартире.

– Экскурсия по-прежнему будет кстати.

Я засовываю руку в карман и вытаскиваю брелок с ключами. Прогулка до гаража займет не менее пятнадцати минут, и я более чем в порядке, чтобы сесть за руль.

– Отлично. Давай сделаем это. – Мы направляемся к гаражу, и я слышу, как в кармане издает звук мой телефон. Быстро проверив его, я становлюсь счастливым обладателем еще одной топлесс-селфи от Аманды, только на этот раз она сидит с широко расставленными ногами на туалетном столике в ванной, три ее пальца глубоко внутри гладкой киски. Прекрасно. Я печатаю быстрый ответ, напоминая ей, что отправка таких фотографий с помощью текстовых сообщений является преступлением в большинстве штатов. В некоторых, даже тяжёлым преступлением.

Она отвечает: «Пошел ты».

С этим придется разобраться.

Убрав телефон, я засовываю руки в карманы и смотрю, как идет Серена. Она будто скользит. Плывет. На фоне ночного неба витрины и вывески отбрасывают мягкий свет, в котором ее локоны кажутся красными.

Когда я меньше всего этого ожидаю, она начинает кружиться вокруг себя, затем останавливается, дожидаясь меня.

– Я опять слишком быстро иду? – спрашивает она.

Я кладу руку ей на спину, и мы вместе идем вперед.

– Нет, Серена. Идеально.