Текст книги "Холостяк (ЛП)"
Автор книги: Уинтер Реншоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 3
Дерек
– Не задерживайся допоздна, – просит моя помощница Глэдис, собираясь уходить. – Хочешь, я принесу тебе ужин, а затем все приберу?
Она смотрит на часы, и я тоже невольно обращаю внимание на время.
Сейчас семь часов вечера, пятница.
Если бы все свои выходные я проводил с Хейвен, я давно бы ушел домой. Играл бы с моей любимой четырехлетней дочерью на полу гостиной в Барби или в ее любимую игру «Доктор Плюшева» и ждали заказанную сырную пиццу. (Примеч.: «Доктор Плюшева» (англ. Doc McStuffins) – детский телевизионный сериал, созданный студией Brown Bag Films. Премьера состоялась 23 марта 2012 года на телеканалах Disney Channel и Disney Junior). Это наша традиция в вечер пятницы.
Вернее, каждую вторую пятницу.
Я живу ради выходных с Хейвен.
Наверное, поэтому я так много работаю, посвятив себя юридической карьере. Так я забываю о тишине, ожидающей меня дома почти каждый вечер.
– Я только что закончил. – Я киваю ей в ответ, и она машет рукой.
– Давно я не слышала этих слов, – радуется Глэдис, направляясь к выходу и одновременно ища ключи от машины. Мгновение спустя раздается звук захлопывающейся входной двери, щелканье замка эхом проносится по пустому зданию.
Распоряжение суда о деле Серены Рэндалл лежит передо мной вместе с остальными документами из ее досье. Я внимательно все прочел, уделяя внимание деталям, так как завтра планировал посетить поместье.
На первый взгляд Серена кажется прекрасной. Немного усталой, немного резкой. Но это и понятно. В большинстве случаев дела с участием опекунов намного экстремальнее, чем у нее. Как правило, люди, которые психически или физически недееспособны, нуждаются в опекунах. Но этого не скажешь о Серене, богатой наследнице с привычкой драматично приподнимать брови и наивной честностью.
Устало откидываю документы обратно на стол, прежде чем сесть за ноутбук. Вооруженный только временем и гуглом, я хочу найти как можно больше информации и собрать весь «пазл». У меня такое чувство, что Серена в этом мне не помощник, так что нет ничего лучше, чем старое доброе киберпреследование.
Решаю начать с поиска информации о ее мачехе, Веронике Кенсингтон-Рэндалл, и сразу вспоминанию. Я слышал о ней раньше. В девяностых годах она снималась в какой-то драме из жизни юристов. Мой отец был одержим этим шоу. Он записывал его на видеомагнитофон и потом смотрел эпизоды снова и снова, цитируя персонажей каждый раз, когда выпадал шанс.
Она была эффектной. Длинные стройные ноги. Калифорнийский загар. Блестящие белокурые локоны. Красивая театральная улыбка. Согласно «Википедии», она была замужем четыре раза, трижды разведена. Похоже, ей нравятся старые и больные.
Я открываю изображения и прокручиваю множество фото. Кажется, сейчас она активно использует ботокс и утягивающее белье. Похоже, что до недавнего времени ее редко видели без любящего мужа, Гарольда Рэндалла, который явно годился ей в отцы.
Классика.
И это не редкость, особенно на старом «денежном» побережье Новой Англии.
Пожилой мужчина берет в жену молоденькую девицу – красивый трофей, и это угроза для детей, ведь молодая жена захочет обеспечить свою долю в семейном состоянии. Начинается юридическая драма. Опять классика.
Я ухмыляюсь.
Это будет легко.
Как только Серена почувствует себя хорошо, мы просто докажем, что она здравомыслящая, и тогда я лично позабочусь о том, чтобы ее доля в семейном имуществе оставалась нетронутой, все ее финансы вернулись под ее контроль, и тогда я смогу заняться своими делами. В любом случае, закон о недвижимости – мое маленькое хобби. Ничто не радует меня больше, чем наблюдение за жадными, эгоистичными придурками, попавшими впросак.
Деньги или страх остаться ни с чем могут сотворить ужасные вещи с хорошими людьми. Я был свидетелем этому много раз.
Звук входящего сообщения заставляет отвлечься от мыслей о Серене. Проверяю телефон и вижу, что это пишет одна из моих сестер.
Деми: Эй, приезжай сегодня вечером к нам. Ройал хочет побить тебя в «Морской бой». Он говорит, что ты должен ему партию.
Я: Да, с пятнадцати лет. Скажи ему отпустить это. Дело прошлое.
Деми: Он говорит, что ты просто боишься проиграть.
Я: Я никогда не проигрываю.
Деми: Он хочет знать, может, ты боишься за свои деньги?
Я: Никогда. Дай мне час.
Я откладываю телефон в сторону и перебираю множество фотографий Вероники в поисковике. Все они похожие – одинаковая поза, красные губы, сложенные в лукавой улыбке.
Насмотревшись на однотипные фотографии Вероники, я решаю поискать информацию о Серене. Только я оказываюсь не готов к заголовкам, заполнившим экран.
Падение с небес на землю .
Правда о наследнице Серене Рэндалл.
Что вызвало психическое расстройство Серены Рэндалл?
Время полного распада Серены Рэндалл.
Опозоренная наследница участвует в опасных эскападах, угрожающих ее жизни.
– Иисус, Серена, – произношу я, прикрывая рот ладонью, другой рукой параллельно открывая заинтересовавшие меня заголовки.
Согласно этим статьям, приблизительно десять недель назад Серена застала своего жениха в постели не с одной, а сразу с двумя женщинами. Ее лучшими подругами. Позже на той же неделе, приняв несколько таблеток и запив их бутылкой красного вина, она поехала в аэропорт Джона Кеннеди. Она попыталась купить билет первого класса на следующий рейс до Лондона, но ей отказали из-за отсутствия паспорта и ее очевидно нетрезвого состояния.
Все закончилось вызовом охраны и последующим неадекватным поведением Серены. Вскоре после этого ее схватили, и после угрозы причинения себе вреда она была отправлена на принудительное психиатрическое лечение, а ее мачеха, очевидно, примчалась, чтобы быть рядом.
После психиатрического заключения, в котором говорилось о вменяемости и адекватности Серены, происходит авария. Серена на своем автомобиле падает с векового моста в небольшом городке к северу от поместья Белькур. Очевидно, вода под мостом была недостаточно глубокая, чтобы утонуть. Но она ударилась головой о руль и потеряла сознание.
Проходящий мимо местный фермер нашел ее и спас.
После недельного пребывания в частной психиатрической больнице в северной части штата Нью-Йорк, Серена была отправлена жить в резиденцию семьи Белькур, где она продолжала тратить большие деньги. На итальянские люксовые машины. На бриллианты. На одежду от кутюр. Даже на недвижимость. За четыре дня она потратила более одиннадцати миллионов долларов.
Ее мачеха запросила экстренную опеку, попросив назначить ее опекуном Серены. Ей в этом было отказано из-за обвинений от имени Серены, предоставленных адвокатом.
Судья одобрила опекунство над ее имуществом, назначив стороннего опекуна для управления целевым фондом Серены и выделение средств на содержание поместья Белькур во время ее пребывания там. «Роузвуд и Роузвуд» были предложены судьей, который учился в юридической школе вместе с моим отцом, и Рэндаллы согласились.
Захлопываю свой ноутбук и просматриваю стопку бумаг на столе, ища оценку ее психического здоровья. В заметках врача упоминаются суицидальное мысли Серены и говорится о ее «безумном и безрассудном» поведении, но о биполярном расстройстве речи нет. Имеется примечание, касающееся острого беспокойства и возможности краткосрочной ситуационной депрессии, но там четко указано, что у Серены нет истории диагнозов психических заболеваний. Кроме того, похоже, врач назначил некоторые антидепрессанты, отпускаемые по рецепту, и нейролептики.
Неудивительно, что в эти дни она чувствует себя не в своей тарелке.
Мой телефон звенит, и я вижу еще одно сообщение от Деми.
Деми: Ты приедешь или нет? Прошло больше часа.
Черт. Она права. Прошло больше часа, и я был настолько погружен в эти статьи о Серене, что не заметил, как пролетело время.
Я печатаю ей ответ, сообщая, что уже еду.
Через минуту я еду на восток от города, где живут моя сестра и ее парень до поры, пока тот не закончит юридическую школу. Двадцать минут спустя я выхожу из машины.
Деми приветствует меня у двери, обнимая за плечи, и торопится зайти внутрь.
– Ты ведешь себя так, будто не видела меня много лет. – Войдя, я разуваюсь.
– Просто я счастлива, что мы снова тусуемся все вместе. Как в старые добрые времена. – Она счастливо подпрыгивает, и мы проходим в гостиную, где у моего лучшего друга детства две пластиковые доски для «Морского боя» настроены и готовы к битве.
– Как у тебя дела в последнее время? – Деми плюхается на диван. – Какие-то захватывающие дела, о которых мне можно узнать?
Я улыбаюсь.
– Даже если бы были, я не имею права обсуждать с тобой текущие дела, но сейчас все улаживают всё без суда. Меньше затрат. Веришь или нет, спрос на адвокатов совсем не большой.
Когда-то давно наш отец работал прокурором округа, и семья была практически лишена отца и мужа. Затем он основал «Роузвуд», и я присоединился к нему после окончания юридической школы. Теперь мы делаем все понемногу. Но с тех дней в зале суда за ним закрепилась репутация одного из самых востребованных судебных адвокатов в штате. Я стараюсь брать дела с небольшим шансом на успех, те, с которыми он не справится. И я принимаю их с улыбкой на лице, потому что так вы ведёте дела с Робертом Роузвудом. Вы получаете то, что получаете, и не жалуетесь, пока не заработаете эту привилегию.
Так дело Серены попало ко мне.
– Итак, как ты коротаешь время? – спрашивает Деми.
– Беру на себя дополнительные дела. Законодательство в сфере недвижимости. Семейное право. Ничего ужасного. – Я сажусь напротив Ройала.
– Готов к тому, что тебе надерут задницу? – Ройал толкает мою половину игры через кофейный столик.
– Я могу обещать тебе, что это будет не сегодня, – устраиваюсь я напротив него на полу.
Деми вскакивает, бежит на кухню и возвращается с двумя бутылками пива «Хайнекен» для нас и журналом «Ю-Эс Уикли» для себя.
– Ты все еще это читаешь? – дразню я её.
Она ставит наши бутылки на стол и снова устраивается на диване, открывая журнал посередине, потому что не дай Бог она начнет читать сначала хоть что-то в своей жизни.
– Только Бог может судить меня. – Она прячет лицо за страницами, и мне бросается в глаза фотография.
– Эй, дай-ка я посмотрю, – говорю я.
Деми опускает глянцевое издание и приподнимает бровь.
– Это?
– Да. – Я забираю журнал из ее руки и просматриваю заголовок.
Отчаянные времена Серены Рэндалл
– Ты знаешь ее? – Я указываю на фотографию плачущей Серены на обложке, вполне возможно, самой грустной женщины, которую я когда-либо видел.
– Знаю ли я ее? Эм, нет. – Деми усмехается. – Знаю ли я о ней? Да. Кто не знает?
– Я не знаю, – говорит Ройал. – Никогда о ней не слышал.
– Что ты о ней знаешь? – спрашиваю я.
Деми откладывает журнал в сторону и садится поудобней, наклоняясь и ухмыляясь, как будто мы собираемся вести разговор о покупках. Днем она работает в детском саду. К ночи она ярая поклонница сплетен о знаменитостях. Полагаю, нет ничего плохого в широком круге интересов.
– Слушай, – начинает она. – Серена – красивая наследница. Мне кажется, ее папе принадлежит какая-то крупная сталелитейная корпорация? Или, может быть, он производитель шин? Короче, не знаю, но что-то индустриальное. Мульти-мультимиллионер. Она единственный ребенок, ее мама умерла, когда она была маленькой. Также Серена была помолвлена с Кейром Монтгомери, младшим сыном президента Соединенных Штатов. Это был настоящий сумасшедший роман. Все случилось супербыстро. Блогеры неистовствовали. Папарацци хотели съесть их целиком. Очаровательная пара. Идеальная картинка. Она никогда не была так влюблена, и все думали, что она изменилась. Он смягчил ее, понимаешь? Все думали, что она станет той, кто заставит его успокоиться и изменить свои привычки. И в том же ключе он изменил и ее. Она была печально известна тем, что никогда не встречалась с кем-то серьезно, долго. И она была полностью увлечена им. Безоговорочно. Но потом она поймала его в постели с двумя лучшими подругами. Я говорю о лучших подругах с детства. Знаешь, это больно. Сначала она справлялась с этим, как могла, но потом люди начали сплетничать и писать о ней, и ситуация стала хуже, чем уже была. Ее публично унизили, а она ведь не сделала ничего плохого. Все, что она сделала, – отдала свое сердце не тому парню.
Деми прижимает руку к груди, и я ощущаю сочувствие. Статьи онлайн сделали из этой личной трагедии сенсацию, но в интерпретации Деми эти события выглядят мягче.
– В любом случае, ей хотелось ненадолго уехать из города. Чтобы медиа-безумие остыло. Дать людям время переключиться на следующую горячую новость. Но потом, я думаю, она показалась в аэропорту подшофе, забыв свой кошелек или паспорт, кто что пишет, и они не пустили ее в самолет, и оттуда все пошло по наклонной. – Плечи Деми опустились, а глаза наполнились слезами. – Но это не имеет смысла.
– Что не имеет смысла?
– Серена Рэндалл никогда не была такой. Она никогда не была героиней скандала. Она была воплощением изысканности. Она никогда не относилась к тем, кто устраивает сцены. Я имею в виду, она пыталась спрятаться от всего этого. Зачем ей все только усугублять? – На лице Деми практически появляется вопросительный знак.
– Люди постоянно принимают плохие решения. Ошибки приводят к осуждению, – говорю я. – Возможно, на это ее толкнули боль и отчаяние.
– Не знаю. – Моя сестра откидывается на спинку дивана и кладет журнал на колени, прикусив уголок губ. – Здесь что-то не сходится. Но вот что…
Ройал откашливается.
– Так или иначе. C4.
– Мимо, – говорю я. – A1.
– Попал, – стонет Ройал, а я усмехаюсь. Семь лет прошло, а он по-прежнему ставит свои корабли в углах. Некоторые вещи не меняются.
Я играю в игру, попадая в цели, изредка промахиваясь, но мои мысли находятся где-то в другом месте.
Делая ходы наугад, я потопил три корабля Ройала, а моя голова занята сбором головоломки о Серене Рэндалл.
– Если тебе скучно, нам не обязательно продолжать играть, – говорит Ройал.
Я зеваю и качаю головой.
– Ты так говоришь, потому что проигрываешь. Давай, продолжим.
– D5, – говорит он.
– Попал. – Рисую крестик на части своего линкора и наблюдаю, как мой оппонент злорадствует. – Ага-ага. E7.
Еще несколько ходов, и я выигрываю, как и обещал.
– Я иду спать, ребята. – Деми встает, потягиваясь, и бросает свой журнал на подлокотник дивана.
– Да, мне тоже пора. Утром я встречаюсь с клиентом, – встаю я.
– Ты работаешь в субботу? – удивленно спрашивает Ройал.
– Да, это ничего. Она даже не оплачивается.
– Не говори этого папе.
Ройал встает, подходит к Деми и кладет руку ей на поясницу. Она прижимается щекой к его груди, и у нее появляется этот тошнотворно-мечтательный взгляд на лице. Это чертовски мило, но это моя сестра и мой лучший друг детства, и мне совсем не нужно это видеть.
– Я сам найду выход, – говорю я, протягивая руку и хватая журнал со сплетнями. – Спасибо за все.
– Эй, – говорит Деми.
Но уже слишком поздно. Я убираюсь отсюда с журналом в руке. Не хочу, чтобы меня застукали за покупкой чего-то подобного.
– Я верну журнал, – обещаю я, закрывая входную дверь. Как только оказываюсь в своей машине, я включаю свет и нахожу статью о Серене.
Это разворот на две страницы: левая сторона показывает ее в лучшие дни, а правая – как ее уводят из аэропорта Джона Кеннеди в наручниках, ее волосы в ужасном беспорядке и полосы растекшейся туши под глазами. В приведенном ниже комментарии суммируются события, о которых сообщалось в ту роковую ночь, и несколько «источников» цитируются так: «Серена не была самой собой в то время», или они «беспокоятся о наследнице», или «надеются, что она способна вернуться более сильной, чем была когда-либо ранее».
Это смешно, потому что я отчетливо помню, как Серена упоминала, что никто из ее старых друзей не был рядом, чтобы поддержать ее, когда ситуация изменилась к худшему.
Я отбрасываю журнал, словно мусор. Деми нужно найти развлечение получше, чем грязные сплетни.
Все равно здесь нет ничего, кроме лжи, а меня она не интересует.
Меня интересует только правда.
Глава 4
Серена
Я одета к девяти тридцати, живот наполнен легким завтраком и намеком на нежданных бабочек. Утренние таблетки давно смыты в унитаз и забыты. Я чувствую себя бдительной и последовательной, готовой встретиться с Дереком и дать ему понять, что я нисколько не нуждаюсь в нем и его услугах.
Я шагаю по северному крылу поместья, где есть пятнадцать или около того бесполезных комнат, заполненных бесполезными артефактами. Несколько лет назад план состоял в том, чтобы превратить Белькур в туристический музей, место, приносящее доход. Идея Вероники. Он пустовал, если не считать тех, кто за ним ухаживал, пока меня не приговорили к жизни в этих стенах, благодаря скрытым манипуляциям моей прекрасной мачехи.
Я ненавижу Веронику, она – единственный человек, которого я ненавижу.
Подождите.
Забираю слова обратно.
Kейр. Его я тоже ненавижу.
В доме пахнет так же, как он выглядит, – старостью. Некоторые люди могут найти утешение в таком доме. Но не я. Здесь ничего не происходит, но напоминает мне о времени, которое мы провели здесь, когда я была ребенком, до того, как мама умерла. Конечно, это хорошие воспоминания, но они наполняют меня печалью.
И чувством вины.
Чем старше я становлюсь, тем меньше помню ее, и ненавижу себя за это. И обаяние этих знакомых запахов заставляет меня так сильно тосковать по ней, что мне физически больно.
Я проскальзываю за двустворчатые двери в комнату Магнолии – комнату, которую назвала и украсила вторая бывшая жена моего отца. Мне нравилась Кэтрин. Она была царственной, тихой и молчаливой. Их союз длился целых два года, прежде чем он оставил ее ради какой-то двадцати с чем-то летней владелицы трактира в Нью-Йорке.
Бедная Кэтрин. Она действительно любила моего отца. Она любила его так сильно, что согласилась не подписывать брачный контракт.
Глупо.
Люди с деньгами живут с комфортом. И когда у вас есть все деньги в мире, любовь часто попадает в эту категорию.
Стоя перед большим окном, я выглядываю наружу на круговую дорогу внизу и наблюдаю за приездом Дерека.
Через минуту я отстраняюсь и спускаюсь вниз. Конечно, есть лучшие способы занять свое время.
– Мисс Рэндалл. – Эудора останавливает меня у подножья лестницы. – Мистер Роузвуд только что приехал. Где вы будете принимать его сегодня утром?
Мои плечи поднимаются и опускаются, когда я размышляю, как ответить. Пространство не должно быть слишком интимным. И оно должно быть хорошо освещено. Нейтрально. Профессионально.
– Приведи его в столовую. Мы встретимся за столом. И пошли за чаем, пожалуйста, – говорю я. – Спасибо.
Проходит несколько минут, и я сажусь во главе стола, такого же старого, как и этот дом, но все еще в почти идеальном состоянии. Короли и королевы пировали за этим столом, или так говорится в истории. Звук шагов отражается эхом от стен, я прочищаю горло и убираю прядь волос за левое плечо.
– Вот сюда, пожалуйста, – слышу я голос Эудоры.
Дерек появляется через мгновение, и я стараюсь не обращать внимания на его повседневный наряд, состоящий из темных брюк цвета хаки и темно-синей футболки поло. Он больше подходит для игры в гольф, чем для встречи с клиентом. С другой стороны, сегодня суббота. Если бы я не была так жестока с ним вчера, могла бы немного его подразнить. В любом случае, он выглядит хорошо, и я ненавижу себя за такие мысли, потому что это последнее, о чем я должна думать.
– Серена, доброе утро. – Темные, шоколадного цвета волосы Дерека хорошо уложены, а не растрепаны, и он идет ко мне с протянутой рукой. – Приятно снова вас видеть.
Я встаю и встречаю его рукопожатие, решив относиться к нему с таким же уважением и любезностью, которые он проявил ко мне вчера.
– Мне тоже, – говорю я. – Пожалуйста, присаживайтесь.
Эудора задерживается на несколько секунд дольше необходимого, будто я не в состоянии справиться с чем-либо самостоятельно. Я бросаю на нее мимолетный взгляд с безмолвной просьбой дать мне больше пространства, и она тихо уходит.
– Итак, – Дерек достает из кармана блокнот и ручку цвета полированного оникса и поднимает свой взгляд на меня, – то, что я хотел бы сделать сегодня, Серена, это понять ваши ежедневные расходы, и исходя из этого мы сможем создать базовый бюджет. И как только его утвердят, мы сможем определить бюджет дополнительных расходов. Я, как ваш опекун, рекомендую придерживаться скромных чисел, чтобы восстановить ваше... хрупкое состояние.
Скольжу языком по своей нижней губе и усмехаюсь.
– Разве я выгляжу хрупко?
– Нет, не выглядите, – говорит он. – Но в глазах закона вы не совсем в порядке прямо сейчас. В настоящее время я не смогу выделить финансирование для крупных покупок.
– Есть «Астон Мартин», на который я положила глаз.
Он улыбается, и я замечаю ямочку на его левой щеке. У него есть только одна, но это идеально – то, где она расположена.
– Вы не возражаете? – Я указываю на его блокнот и ручку, и он двигает их по столу ко мне. Ручка в моей ладони ощущается теплой и гладкой. Нажимаю кончиком пальца на желтую кнопку и пытаюсь записать некоторую смету, а затем замираю.
Несколько месяцев назад у меня был контракт с пиарщиком. У меня были счета за химчистку и еженедельные маникюры и педикюры. У меня были регулярные выходы и поездки за границу не менее двух раз в месяц. У меня было членство в клубе здоровья, и я арендовала квартиру на Лексингтон-авеню в Манхэттене.
Я проживала ошеломляюще экстравагантную жизнь, и теперь не уверена, что мне удобно записывать такие непомерные цифры перед незнакомцем, адвокат он или нет.
Я записываю какую-то чушь, скромные цифры. Лучше, чем ничего, и если деньги должны лежать в банке, то так и будет, но, по крайней мере, счет будет освобожден, и я верну к нему доступ. Не похоже, что сейчас я остро нуждаюсь в пиаре. И я не могу сказать, где находится ближайший маникюрный салон в этой глухомани.
– Вот, – я передвигаю блокнот обратно ему, и он просматривает бумагу, нахмурив брови.
– Хорошо, – говорит он, поднимая руку к подбородку. – Это выполнимо, учитывая ваш образ жизни. Теперь скажите, сколько вы хотите в дополнение к этому. Я не хочу называть это пособием, но... просто подумайте об этом, как о деньгах на развлечения.
Развлечения. Я уже не знаю, что это такое.
– Вы считаете, это разумно? – Я откидываюсь на спинку стула, скрестив ноги. Когда я жила в городе, для меня было нормой тратить четырехзначную сумму денег на изысканные блюда. Еще четыре цифры – или больше – на банальный шопинг. И потом, конечно, путешествия.
– Двадцать, тридцать тысяч в месяц?
Я говорю это, чтобы проверить и оценить его реакцию.
Дерек давится слюной, и это именно та реакция, которую я ожидаю.
Чтобы быть справедливой, эту жизнь создал для меня отец. Он все контролирующий старый ублюдок, неравнодушный к своей единственной дочери, вот живое доказательство того, как деньги деформируют реальность. После того как мама умерла, он наполнил мою жизнь прекрасными вещами, словно красивые платья, чайные сервизы и ценные породистые пони могли заполнить темную пустоту, которую она оставила. После колледжа он настоял на том, чтобы я жила в городе и не спешила выяснять, кем хочу быть в этом мире. И он оплачивал все мои прихоти.
Но все равно я никогда не чувствовала такой опустошенности.
Пока не встретила Кейра.
Я подавляю смешок.
– Вы, наверное, думаете, что я с другой планеты.
Он берет себя в руки, делает глубокий вдох и поджимает полные губы. Черт возьми, он самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Это несправедливо, когда мужчина так красив. Эти темные ресницы. Подбородок. Горящий взгляд.
– Возможно. – Его взгляд напряжен, непоколебим. – Немного.
– Мы не можем изменить то, кем были рождены. – Я не извиняюсь. Только озвучиваю истину.
– Вы абсолютно правы. – Он тянется к ручке, слегка постукивает ею по краю стола. – Я просто пытаюсь думать наперед и в то же время выяснить, что может подумать судья, если я дам ему эти цифры. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя комфортно, но я не могу подставить свою фирму под обвинения в присвоении тех средств, которые мы тратим для защиты.
– Слушайте. Я просто хочу выходить отсюда время от времени. Я хочу чувствовать себя нормальным человеком. У меня нет машины. Нет интернета, потому что не дай Бог мы повредим древний потолочный плинтус и прокопаем линию через английский сад, чтобы проложить несколько проводов до этого места. И было бы неплохо выйти куда-нибудь отсюда, и чтобы на моем телефоне было хоть две полоски сигнала. У меня нет денег. Мои средства заморожены. У Вероники мои кредитные карты. Я чувствую, что меня удерживают здесь против воли, и в любое другое время я бы возражала, но мне говорят, что это до тех пор, пока мне не станет лучше, и это не будет длиться вечно. Но прошло больше двух месяцев, Дерек.
– Серена. Серена, – он поднимает руку, но я все еще злюсь. Я готова умереть за все, что сказала. – Серена. Хорошо. Я понял.
– Нет, не поняли. Потому что, если бы поняли, вас бы меньше заботили мои финансы, а больше волновало то, как помочь мне доказать, что я не сумасшедшая. Вы ведь на моей стороне, да?
– Полностью.
– Тогда. Помогите. Мне. Получить. Мою. Жизнь. Обратно. – Каждое произнесенное слово я сопровождаю ударом пальца по столешнице.
Дерек проводит большим пальцем по губам и потом указательный подносит к виску, громко вздыхая, а затем смотрит на стол, и я уверена, что это довольно жалкий вид. Я обычно не раскрываю все свои карты, не позволяю эмоциям взять вверх надо мной, и уязвимость не совсем характерна мне, но в отчаянные времена…
– Вы хотите уйти отсюда ненадолго? – спрашивает он.
Напряжение в моей шее и плечах исчезает, и я борюсь с желанием закричать «ДА!» во всю силу легких.
– Если вам удобно, мы можем покататься на машине, – предлагает он. – Немного живописного вида и загородный тур. Свежий воздух пойдет вам на пользу.
Я сижу ровно, контролируя свою реакцию, чтобы не казаться нетерпеливым щенком и не выбросить всю свою гордость в окно.
– Звучит чудесно. Да. – Усмирив свое волнение, я встаю из-за стола, иду к гардеробу и достаю серый твидовый жакет.
Дерек ждет меня у двери, но звук быстрых шагов заставляет мое сердце сжаться.
– Куда это вы двое надумали сбежать? – Эудора задыхается, неся на подносе уже разлитый чай. Для женщины с ее худой фигурой она действительно не в форме. Ухаживание за поместьем из шестидесяти комнат должно было выработать некоторую выносливость. – Серена, вы не должны покидать дом, помните?
– Мы просто на прогулку, – отвечает за меня Дерек. – Моему клиенту необходима смена декораций. Мы не задержимся. Я позабочусь о ней.
Он подмигивает, но, судя по серьезному, хмурому лицу Эудоры, это никак не исправляет ситуацию.
– Может, нам стоит позвонить доктору Ротбарту? – Взгляд Эудоры мечется между нами. – Посмотрим, считает ли он это хорошей идеей. Вы знаете, маленькими шажочками.
– Эудора. – Мне больно говорить с ней снисходительным тоном, но ее поведение совершенно неуместно. Не говоря уже о грубости по отношению к мистеру Роузвуду. – Все будет хорошо. Это всего лишь прогулка. Пойдемте, Дерек.
Мы спешим к входной двери, прежде чем она получит еще один шанс возразить, и Дерек провожает меня до пассажирской дверцы своего черного внедорожника.
– Спасибо, – говорю я, разглаживая ладонями брюки и готовясь сесть.
Улыбка на моем лице исчезает, когда кое-что бросается в глаза, а дыхание перехватывает, на мгновение лишая меня способности дышать.
– Дерек. – Я поднимаю «Ю-Эс Уикли» с пассажирского сиденья и рассматриваю обложку, мгновенно узнавая жалкую фотографию меня и лживый заголовок.
– Да?
Развернувшись лицом к нему, я ударяю его в грудь.
– Зачем вам это? Вы знаете, как это ужасно? Это ничто иное, как ложь. Почему вы хотите читать обо мне ложь? Я думала, вы на моей стороне?
Журнал падает к его блестящим туфлям, и я одергиваю пиджак, готовясь уйти в дом.
– Серена, подождите. Все совсем не так. – В его голосе слышна усмешка. Но мне не смешно.
Это моя жизнь.
