Текст книги "Искатели клада. Рассказы"

Автор книги: Уильям Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

М-р Виккерс вздумал громко запротестовать, но капитан осадил его.

– Довольно! Как вы смеете буянить в моем доме? Относительно обновок – все верно, я сам видел их на пути в церковь, – обратился он к Джозефу, – и вы, действительно, ничего об этом не знаете?

Изумление Таскера было слишком искренне для того, чтобы можно было в нем усомниться, и подозрения капитана обратились на другой предмет. М-р Виккерс поймал его взгляд и попробовал улыбнуться.

– В горле что-то пересохло, сэр, – мягко заметил он.

– У нас есть пиво, Джозеф? – осведомился капитан: – Ну, так я вам советую приглядеть за ним.

Разочарованный и негодующий м-р Виккерс ретировался.

VIII.

Покуда шли переговоры о покупке «Красавицы Эмилии», м-р Чок ходил, как маятник, между конторами м-ра Тредгольда и Стобелля, хозяева которых по мере сил и возможности скрывались от него. Послушный наставлениям друзей, дороживших сохранением приличий, он трижды направлялся к капитану и трижды возвращался с пол-дороги. У него не хватало мужества показаться ему на глаза. Капитан Бауэрс, желавший в свою очередь повидать и кое-о-чем порасспросить его, кончил тем, что сам отправился к нему. М-р Чок вскочил смущенный при его входе и пододвинул ему стул, уже занятый рабочею корзинкою м-сс Чок. Капитан взял себе другой стул и, выслушав весьма бессвязное замечание о погоде, укоризненно покачал головою.

– А я думал, что с вами что-нибудь случилось? Я не видел вас более месяца.

– Более месяца? – встрепенулась м-сс Чок: – да он третьего дня ходил к вам.

– Да, – проговорил, запинаясь, м-р Чок, – но мне в башмак попал гвоздь, и я должен был вернуться с полдороги домой.

– Домой? Но вы были в отсутствии два часа тридцать пять минут?

– Я так наколол ногу, что едва добрался до дома, – пояснил м-р Чок, между тем как капитан изумился столь основательному счету времени.

– Однако, вы ничего об этом не сказали? – продолжала допытываться м-сс Чок.

– Не хотел тревожить тебя, мой друг.

– Я много проиграл, оставшись холостым, – заметил капитан, – как приятно, если кто-нибудь считает часы и минуты до вашего возвращения!

Супруги не без подозрительности обернулись в нему, но его чистосердечие было очевидно.

– Очень жаль, что вы не женились, капитан Бауэрс, – медленно произнесла м-сс Чок, – большинство мужчин предпочитает скрывать правду от жен…

Она закончила сентенцию выразительным взглядом по адресу мужа, и положение дел сразу стало ясно для капитана. Он заметил, что не видит также ни Тредгольда, ни Стобелля.

– Они… они о вас спрашивали, – прервал м-р Чок, – а как здоровье мисс Дрюит?

– Благодарю вас. Я уже начал думать, не отправились ли вы все втроем в дальнее плавание?

М-р Чок смущенно засмеялся и заметил, что Джозеф показался ему прошлый раз нездоровым.

– Нет, Джозеф здоров, и попугай также, – проговорил капитан.

– Джозеф – славный попугай, – окончательно зарапортовался м-р Чок, – т. е. попугай – славный малый, хочу я сказать…

– Томас! Что с тобой? – воскликнула м-сс Чок.

– Джозеф – славный малый, – поправился, овладев собой, м-р Чок, – и я думал часто…

Он не докончил фразы: послышался громкий звонок, а затем – знакомый хриплый голос в прихожей, при звуке которого м-р Чок, бросив испуганный взгляд в сторону капитана, беспомощно откинулся на спинку кресла.

– Капитан Брискет, – доложила горничная.

Брискет вошел бодрым шагом, с жаром пожал руку м-ру Чоку и, раскланявшись с м-сс Чок и гостем, уселся на вытяжку, радостно улыбаясь м-ру Чоку.

– Я с хорошими вестями, – проговорил он хрипло, – наконец-то нам удалось заполучить ее.

М-сс Чок насторожилась.

– Да, пришлось-таки походить вокруг да около! – весело продолжал Брискет: – старик Тодд не хотел расставаться с нею, но теперь все улажено: "Красавица Эмилия" – ваша, сэр.

– Какая такая красавица? – грозно воскликнула м-сс Чок, – какая Эмилия? Что это за Эмилия?

Брискет с недоумением посмотрел на нее и растерялся.

– Молчите! – отчаянно воскликнул м-р Чок, – это – секрет.

– Это секрет! – повторил Брискет, успокоительно кивая м-сс Чок.

– Секрет? – повторила негодующая супруга, между тем как м-р Чок, находясь между нею и капитаном Бауэрсом, как между двух огней, вспоминал христианских мучеников. – Как вы смеете отвечать мне таким образом?

– Я сказал бы тебе, – ответил м-р Чок, – но это не моя тайна.

– Это не его тайна, – подтвердил Брискет.

– Уж это не та ли самая Эмилия, которая свистала за забором? – обратилась м-сс Чок к Брискету, который, уловив отчаянный взор своего патрона, ответил наугад:

– Нет, не та, она – совсем другого сорта особа.

– Какие же у нее дела с моим мужем? – спросила м-сс Чок, невольно возвышая голос.

– Я вот именно это и хочу объяснить, – ответил Брискеть, уставясь глазами в пол и отчаянно ломая себе голову, – м-р Чок нашел для нее новое место, ей… ей было нехорошо на прежнем, и м-р Чок по доброте сердечной…

Его смущал взгляд м-сс Чок, смотревшей на него во все глаза, как птица на боа констриктора.[1]1
  Boa constrictor (лат.) – удав обыкновенный.


[Закрыть]

– Но вы сказали, вы сказали мужу: красавица Эмилия – ваша!

– Сказал и не отрицаю, – путался Брискет, – я хотел этим сказать, что она прибудет сюда.

– Вот как? Она сюда прибудет?

– Т. е. в том случае, если мать ее отпустит. Старая леди прихворнула и не может без нее обойтись.

М-р Чок уже не делал никаких попыток к спасению с этой стороны. Он желал одного: скрыть истину от капитана Бауэрса.

Но сам капитан Бауэрс неожиданно прервал молчание.

– Какая у нее вместимость? – отрывисто проговорил он, обернувшись к Брискету.

– Двести сорок тонн! – последовал быстрый ответ.

– "Красавица Эмилия" – судно! – сказал капитан Бауэрс, обращаясь к м-сс Чок и тщетно пытаясь уловить взгляд м-ра Чока.

– Судно? – повторила она пораженная. – Судно с больною матерью, – судно – нуждающееся в новом месте, о котором хлопочет мой муж! Или и вы тоже пытаетесь выгородить его?

– Это судно, – сурово повторил капитан, – вместимостью в двести сорок тонн, но, по какой-то особенной причине, м-р Чок считает необходимым это скрывать…

– Это правда, Томас? – спросила м-сс Чок.

– Правда, моя дорогая.

– Почему же ты плел все эти несообразности?

– Я… хотел сделать тебе сюрприз, – проговорил м-р Чок, бросив робкий взгляд на капитана Бауэрса, – видишь ли, я купил долю в этом судне, намереваясь предпринять для удовольствия маленькое путешествие…

– Фирма: Тредгольд, Стобелль и Чок! – отчетливо проговорил капитан Бауэрс.

– Я ждал, покуда его выкрасят и приведут в порядок, но неожиданное появление капитана Брискета испортило сюрприз, – продолжал м-р Чок.

– Да, это я виноват, сударыня, – смиренно покаялся виновник переполоха.

Но м-сс Чок уже не слушала. Для нее каждое судно было яхтой, и она, увлекшись мыслью о путешествии, принялась обсуждать подробности увеселительной поездки, причем в течение четверти часа "Красавица Эмилия" превратилась в одну из роскошнейших "собственных" яхт. Сердце у м-ра Чока упало при мысли о том, что скажут его товарищи.

Капитан Бауэрс, узнав более, чем ожидал, простился. По дороге он бросил долгий взгляд на окна конторы нотариуса. Местопребывание пропавшей карты выяснилось для него, и он подумал не без ужаса о готовящейся экспедиции.

Пруденс, сидевшая с книгой у окна, встретила его улыбкой и сообщила, что в нему заходил Эдуард Тредгольд.

– Почему же он не мог подождать? – спросил капитан.

– Не знаю. Я не выходила в нему. Я послала сказать, что у меня болит голова.

Несмотря на свои шестьдесят лет, капитан слегка покраснел от досады.

– Но, кажется, теперь тебе лучше?

– Да. Странно, что она сразу разболелась после вашего ухода. Это у нас семейное.

К облегчению капитана, она взялась за книгу и читала до тех пор, покуда Джозеф не подал чай. Капитан задумчиво пил чашку за чашкой и, уже покончив с чаем и закурив трубку, сообщил о событиях нынешнего вечера.

– Ну, вот! Что я вам говорила? – воскликнула Пруденс, глава которой засверкали от негодования. – Не говорила ли я, что они все трое в скором времени отправятся в плавание? И после этого м-р Тредгольд еще осмеливается являться сюда!

– Об ничего не знает об их планах, – протестовал капитан.

– Посмотрим! – мисс Дрюит упрямо покачала головой. – Не бесчестно ли это: отправиться на поиски клада, который запрещено было трогать?

– Может быть, они и не найдут его, – ответил капитан, окружив себя облаком дыма.

– Найдут. Капитан Брискет отыщет остров. Остальное – пустяки.

– А может и не отыскать, – изрек капитан из своего облака, совершенно скрывшего его лицо. – Некоторые маленькие острова обладают свойством неожиданно исчезать… Явление чисто вулканического характера… Чему ты смеешься?

– Я сейчас подумала, – проговорила мисс Дрюит, с улыбкой обхватив руками колени, – я подумала: вот было бы странно, если бы остров исчез как раз в то время, как они высадятся на берег!

IX.

За завтраком м-ру Чоку было очень тяжело выслушивать восторженные речи жены по поводу предстоящего путешествия, так как накануне он получил от компаньонов строгий приказ: объявить м-сс Чок, что ее пребывание на шхуне совершенно нежелательно.

После завтрака она разослала с полдюжины записок и объявила, что в пять часов они отправятся к Стобеллям, так как ей нужно поговорить с ним самим. Бедная м-сс Стобелль пишет, что он не желает брать ее.

– Хотела бы я, чтобы он был моим мужем! – заключила она угрожающим тоном.

Они застали Стобеллей за чаем. Дамы поцеловались.

– Какой милый сюрприз! – проговорила м-с Стобелль, усаживая гостей, причем м-сс Чок поместилась напротив м-ра Стобелля.

– Ну, что, вы слышали, конечно, о поездке? – громко начала м-сс Чок, принимая из рук хозяйки чашку чая.

– О какой поездке? – проговорила м-сс Стобелль, трепетавшая перед своим супругом.

– О поездке на яхте, разумеется. Она принесет вам громадную пользу и подрумянит немного ваши щеки, моя милая, – ласково проговорила м-сс Чок.

М-сс Стобелль вспыхнула. Это была маленькая, поблекшая женщина. Глаза, волосы, щеки – все в ней словно поблекло. Носились слухи, что и ее любовь к м-ру Стобеллю начинает блекнуть.

– Я думаю, – начал дипломатически м-р Чок, терзаясь мыслью, что он еще не исполнил возложенного на него поручения: объявить м-сс Чок ультиматум, – я полагаю, что м-сс Стобелль освоится со временем с морскою болезнью, а также с бурями, циклонами, туманами и столкновениями…

– Если вы перенесете их, то перенесет и она! – сердито прервала его м-сс Чок.

– Я не понимаю, о чем идет речь, – вопросил м-р Стобелль, сдвинув свои тяжелые брови и принимаясь за второй ломоть хлеба с маслом.

М-сс Чок объяснила, и м-сс Стобелль заметила, что, может быть, действительно, поездка по морю принесет ей пользу, – она уже перепробовала много средств.

– М-ру Стобеллю давно следовало об этом подумать, душечка, но лучше поздно, чем никогда, – заметила м-сс Чок.

– Дело в том, – начал снова м-р Чок, – что если бы море оказалось не полезным для м-сс Стобелль, ей уже нельзя было бы вернуться. А без сомнения, такая поездка сильно потрясет ее нервы.

– Нет, не потрясет, – изрек м-р Стобелль, отирая усы.

– Разве она хорошо переносит море? – осведомился м-р Чок, дивясь такому замечанию.

– Не знаю, но эта поездка не потрясет ее нервы: она не поедет, – заключил м-р Стобелль, передавая свою чашку.

М-сс Чок вскрикнула и обменялась с м-сс Стобелль взглядом, полным огорчения, а хозяин, объяснив положение дела, принялся за еду.

– Разве вы не думаете, что поездка может принести ей пользу? – выговорила наконец м-сс Чок.

– Может принести, а может и не принести.

– Но ведь можно попробовать, – настаивала м-сс Чок, – наконец, это избавляет вас от массы расходов… Я, например, рассчитываю запереть дом и распустить слуг, их содержание так дорого стоит… А главное – подумайте о ее здоровье! Она так изменилась после этого бронхита. Подумайте, что бы вы стали делать, как упрекать себя, если бы с нею что-нибудь случилось! Вы не вернете ее, если она уйдет…

– Куда? – довольно невнимательно осведомился м-р Стобелль.

– Я хочу сказать: если она умрет.

– Все мы умрем со временем, – философски заметил супруг, – а ей сорок шесть лет.

– Исполнится в сентябре, Роберт, – довольно решительно поправила кроткая м-сс Стобелль.

– Не очень приятно быть погребенным в море, – заметил м-р Чок, причем глава м-сс Стобелль расширились от ужаса, а м-сс Чок метнула своему мужу угрожающий взгляд.

– Мы желаем ехать в качестве троих веселых холостяков, – заметил бесчувственный Стобелль, открыто подмигивая Чоку.

– В самом деле? – воскликнула, выпрямляясь, м-сс Чок. – Но вы забываете, что еду я!

– Ну, будет двое веселых холостяков.

– Нет, – возразила м-сс Чок, – я не поеду одна; если м-сс Стобелль не едет, я тоже остаюсь дома.

Лицо м-ра Стобелля прояснилось, выражение рта смягчилось, и мрачные глаза сделались почти добрыми.

– Это, самое лучшее место для дам, – проговорил он любезно, – вы можете каждый день навещать друг друга, можете даже иногда и заночевать одна у другой.

Он взял кусочек пирога и в припадке любезности предложил его и м-сс Чок, но та нетерпеливо отмахнулась, заявив, что она решила не ехать без м-сс Стобелль.

– А он, – продолжала она, сурово кивнув в сторону мужа, – не поедет без меня. Не отпущу его ни на шаг!

При таком заявлении Чок едва не лишился чувств, а Стобелль, сделав страшные глаза, оперся обеими руками за стол.

– Мне кажется… – начал-было он.

– Знаю, что вам кажется, но вот как оно есть на самом деле. Если вы желаете иметь спутником моего мужа, то должны взять и меня, а если вы желаете иметь меня, то должны взять и свою жену…

– Еще кого? – с большою горечью спросил Стобелль.

– Мой муж не может быть счастлив без меня, – объявила она, игнорируя дерзкий вопрос, – не правда ли, Томас?

– Нет, – поперхнулся м-р Чок.

– Мы едем очень далеко, – сказал м-р Стобелль.

– Чем дальше, тем лучше.

– В страны, населенные дикарями, людоедами…

– Они не съедят ее, – возразила м-сс Чок, оглядев хрупкую фигурку своей, приятельницы, – при вас, по крайней мере.

– Я не желаю подвергать ее опасности, – заговорил Стобелль, – да она и сама не пожелает ехать.

– Я хочу разделить с тобой опасности, Роберт, – отозвалась м-сс Стобелль.

– Скажи без уверток: хочешь ты ехать или нет? – скомандовал он, заметив как она переглянулась с м-сс Чок.

М-сс Стобелль затрепетала.

– Она не желает, чтобы из-за нее остался м-р Чок и…

– Оставь это, – прервал Стобелль. – Ты хочешь ехать?

– Да!

С секунду он глядел на нее, не веря своим ушам, а затем крикнул голосом, от которого дрогнули и задребезжали чашки:

– Хорошо, ты поедешь!

Торжествующая м-сс Чок заговорила о новых платьях и покупках для поездки, и взбешенный Стобелль, не будучи в состоянии этого выносить, встал из-за стола, предложив Чоку выкурить трубку в саду, от чего тот благоразумно уклонился во избежание жестокой нотации.

Нотацию ему все же пришлось выслушать на следующий день по пути в Биддлькомб, и только вид заново выкрашенной шхуны и ожидавшего их у лестницы капитана Брискета вернул ему хорошее настроение.

– Нам посчастливилось, джентльмены, – сказал капитан, провожая их наверх, – видите этого человека? – он указал на худощавого, сумрачного малого, ожидавшего их на палубе: – это Питер Деккет. Как он управляется с командою – описать невозможно, как правит кораблем – вообразить нельзя.

– Это хозяева, Питер, – обратился он в сумрачному субъекту, который, сняв колпак, прочистил горло и заметил, что погода прекрасная.

– Не очень разговорчив, но зато на дело – первый человек, – шепнул веселый Брискет, а теперь не угодно ли вам, джентльмены, осмотреть судно?

На борте "Красавицы Эмилии" все оказалось в образцовом порядке. Взор м-ра Чока мгновенно приобрел блеск, походка его – эластичность. Он носился с бака в каюту, из каюты в камбуз и, наконец, в качестве человека, довольно напрактиковавшегося в лазании на вышку, взобрался на самую верхушку грот-мачты, откуда приветствовал изумленных друзей.

После внимательного осмотра джентльмены отбыли на берег, в гостиницу, куда к ним должен был присоединиться и капитан Брискет для обсуждения разных подробностей.

Вернувшись на корабль, капитан Брискет посоветовал ожидавшему его Питеру Деккету "поменьше болтать об этой поездке" и вербовать матросов – предпочтительнее не из числа уроженцев Биддлькомба.

– Почему? – спросил боцман.

– Потому что тут что-то кроется, – заметил Брискет, понижая голос, – не такие они люди, – за исключением Чока, разумеется, – чтобы крейсировать среди островов для собственного удовольствия. Понял?

М-р Деккет с хитрым видом кивнул головой, но промолчал.

– Ладно. Уж навербуем экипаж, какой полагается. Ни одного здешнего. Они ненадежны. Ну, а как же насчет виски, о котором ты так много толковал?

X.

Хранить в тайне план путешествия – оказывалось бесполезным, и м-р Тредгольд-старший, старавшийся держать себя как можно непринужденнее, принялся открыто обсуждать его. Он заговорил с изумленным Эдуардом в трогательном тоне о своем желании повидать свет, покуда преклонный возраст и связанные с ним недуги не сделали этого невозможным. Встретившись с капитаном Бауэрсом на Главной улице, он заговорил об этом предмете с видом человека, которому решительно нечего скрывать. Если бы ему была предоставлена свобода выбора, он предпочел бы отправиться по направлению к Северной Америке.

– Вы могли бы сделать худший выбор, – мрачно ответил капитан.

– Что касается Чока, – задумчиво продолжал нотариус, – его больше привлекает юг. Он все еще находится под впечатлением ваших рассказов об островах…

– Если вы намерены отыскать остров, о котором я говорил, – нетерпеливо прервал капитан, – предупреждаю вас, что вы даром потратите и время, и деньги. Если бы я знал о вашем путешествии, я заблаговременно предупредил бы вас. Послушайтесь меня: продайте вашу шхуну и оставайтесь дома.

М-р Тредгольд засмеялся и сказал, что Чок уже приобрел заступ на случай находки клада, – он склонен к романтическим предчувствиям.

– Прекрасно. Только не обвиняйте меня, если с вами случится беда. Помните, что я предостерегал вас.

Он взмахнул своею палкою и зашагал по дороге. М-р Тредгольд посмотрел ему вслед со снисходительной улыбкой и задал себе вопрос: возьмет ли он, в случае удачи, свою долю?

Волнение мисс Виккерс было чрезвычайно сильным, а ее желание поговорить об экспедиции – так непреодолимо, что, решившись подстеречь однажды м-ра Стобелля, она, невзирая за отсутствие всякого поощрения с его стороны, прошла с ним часть пути.

М-р Чок проводил время среди приготовлений к путешествию, закупая, между прочим, всевозможное оружие, с которым он упражнялся в стрельбе в саду. Большинство стрелков уменьшают постепенно размер мишени, но м-р Чов поступил наоборот, и, начав с бутылки, поставленной на расстоянии ста шагов, он закончил беседкою, находившейся всего в пятнадцати. Когда же точное измерение показало, что пуля попала в цель на расстоянии шести вершков от м-сс Чок, подвязывавшей поблизости куст герани, стрельбище было закрыто. К тому времени, когда закончились все приготовления на "Красавице Эмилии", лето уже было на исходе, и лишь 20-го августа будущие мореплаватели встретились на винчестерском дебаркадере.

М-сс Чок, в нарядном яхтенном костюме, в остроконечной белой шапочке, стояла возле груды багажа, окруженная восхищенными друзьями, явившимися проводить ее. Она заперла дом, рассчитала своих служанок, и чувство сострадания по отношению в м-сс Стобелль, которой муж не позволил сделать то же самое, послужило ей подходящей и приятной темой для разговора.

М-сс Стобелль сэкономила совсем на другом, и м-сс Чок взглянула с негодованием на сундучок и дорожный сак, заключавшие в себе гардероб м-сс Стобелль.

– Ей незачем рядиться на корабле, – сказал м-р Стобелль.

М-сс Чок оглядела костюм своей приятельницы – простую суконную юбку и кофточку, сшитые еще позапрошлой весной.

– Если мы пробудем в плавании целый год, вы останетесь в лохмотьях, – проговорила она решительно.

Когда подошел поезд, м-р Чок, показавшись из-за груды багажа, за которой он спрятался при виде узкого, встревоженного лица мисс Виккерс, поспешно вскочил в вагон, весело посылая из окна приветствия друзьям. Ему и жене его показалось, что, по случаю их прибытия, Биддлькомбь принял праздничный вид. Они с самодовольной улыбкой проследовали на паром, и костюм м-сс Чок произвел такую сенсацию, что остальная часть общества остановилась, чтобы подождать Эдуарда Тредгольда, у которого развязался башмак. Для перевозки багажа на шхуну понадобились две лодки, причем они оказались до того нагружены, что часть его пришлось положить одному из гребцов на колени. К несчастью, уста его остались незакрытыми. М-р Чок не мог удержаться от возгласа восхищения: палуба "Красавицы Эмилии" блистала чистотой, металлические части судна горели огнем. Здоровый запах смолы дополнял его удовольствие; грудь его расширилась, вдыхая свежий морской воздух, и он с легким раскачиванием прошелся по палубе. Капитан Брискет осведомился: которая из двух леди займет его каюту, а которая – каюту помощника?

М-сс Чок вздрогнула; ей казалось делом решенным, что капитанская каюта достанется ей, и она тревожно взглянула на приятельницу.

– В каюте помощника больше воздуха, и она, кажется, ближе к лестнице? – Это удобно на случай какой-нибудь опасности, – проговорила м-сс Стобелль.

– Возьмите ее, душечка, – нежно ответила м-сс Чок, – я не труслива.

– Но вы любите свежий воздух, – возразила м-сс Стобелль, поглядывая на капитанскую каюту, – я не хочу быть эгоисткой.

– Мы кинем жребий, – прервал с некоторым нетерпением м-р Стобелль.

Он бросил на воздух монету, и когда оказалось, что капитанская каюта досталась м-сс Стобелль, м-ру Чоку стоило больших трудов убедить свою жену в преимуществах каюты помощника.

– Когда мы снимаемся с якоря? – осведомился Тредгольд-старший.

– В четыре часа, сэр, – ответил Брискет.

М-р Стобелль, суровые черты которого были озарены необычной для него улыбкой, обернулся к обществу, заявив, что он заказал в гостинице в половине первого прощальный завтрак. Они вернутся на судно в половине четвертого.

Капитан поклонился, и общество собралось в обратный путь, как вдруг явилось неожиданное препятствие со стороны м-сс Чок, все еще не примирившейся с положением дел. Она заявила в самых ясных выражениях, что не желает завтракать и останется на корабле. Ее мрачное настроение угнетающим образом подействовало на остальных, и м-сс Стобелль с удивлением заметила, что более всех огорченным казался ее муж.

– Вы все испортите своим отказом, – проговорил он с неуклюжей застенчивостью, – я для вас-то главным образок и хлопотал… Это будет нашим последним завтраком на суше.

М-сс Чок ответила, что она часто завтракала на суше, а потому может и пропустить один завтрак, и м-р Стобелль, окинув ее свирепым взглядом, противоречившим его любезным словам, отвел свою жену в сторону и пошептал ей что-то на ухо.

– Я тоже не поеду без м-сс Чок, – заявила м-сс Стобелль, – эта душная каюта лишила меня всякого аппетита.

Лицо м-сс Чок просветлело.

– Вам не нравится там, дорогая? – спросила она ласково. – Поменяемся, если хотите. Что за глупое бросание жребия!

М-сс Стобелль согласилась, и Тредгольд-старший, выдержав паузу, снова предложил дамам принять участие в завтраке. Не будучи в состоянии долее противиться, м-сс Чок уступила, и лодка, управляемая опытными гребцами, принадлежавшими к экипажу, мигом доставила общество на берег.

Завтрак был накрыт в лучшей комнате; на столе красовались цветы и шампанское.

Лакей, ради такого исключительного случая, служил с особенною торжественностью, и даже сама хозяйка порою заглядывала в залу, чтобы убедиться, все ли в порядке.

– Пью за наш следующий обед на берегу! – сказал м-р Чок, чокаясь с Эдуардом.

– Дайте скорее о себе весточку, – ответил тот.

– Через шесть-семь месяцев сообщим по кабелю из Сиднея, – сказал Тредгольд-старший.

– Не тратьтесь на ласковые слова, – пошутил сын, – много придется заплатить, – но если, вернувшись домой, вы найдете меня умершим от переутомления…

– Но я откажусь выдать в том свидетельство! – воскликнул отец, чувствовавший себя в каком-то легкомысленном настроении.

– Как-то мы заснем сегодня ночью? – проговорила с дрожью м-сс Стобелль: – подумайте только, что дощатая перегородка отделяет нас от воды!

– Ну, это не лишит меня сна, – сказала м-сс Чок решительно; – но я бы целую ночь не сомкнула глаз, если бы я, как вы, оставила весь дом на служанок.

– Но вы оставили ваш дом без надзора, – возразила ей приятельница.

– Дом не убежит, все ценности я отослала в банк, ковры выколочены и снесены в кладовую. Не понимаю, о чем думал м-р Стобелль, не позволив сделать вам то же самое.

– Многим было бы интересно узнать, о чем я думаю, – самодовольно проговорил м-р Стобелль.

М-сс Чок презрительно взглянула на него, но, вспомнив, что она у него в гостях, воздержалась от замечаний, которые она могла бы сделать по этому поводу.

Разговор, тактично направляемый Эдуардом Тредгольдом, вращался преимущественно вокруг кораблекрушений, пожаров на море и прочих утешительных для обитателей суши сюжетов; м-р Чок угостил всех рассказом о гигантском осьминоге, почерпнутым из сборника морских приключений капитана Бауэрса, причем глаза м-сс Стобелль расширились от ужаса.

– Ты не увидишь осьминогов, – заметил ее супруг, – нечего тебе тревожиться из-за них.

Он встал из-за стола и остановился у окна, сложив руки за спиною и держа во рту сигару.

– А здесь в гостинице недурные сигары, – проговорил он, вынув сигару изо рта и разглядывая ее с видом знатока: – я думаю взять с собою ящика два.

– Мне тоже это пришло в голову, – подхватил Тредгольд-старший; – пройдем в буфет к хозяину.

М-р Стобелль медленно последовал за ним, предоставив занимать дам м-ру Чоку и Эдуарду. Первый – в летнем сереньком костюме, в рубашке с отложным воротником и в галстуке узлом – благодушно попыхивал местною сигарой, заслужившей одобрение его друзей, и уже собирался подлить себе шампанского, когда появившийся в дверях м-р Стобелль позвал его помочь им в выборе сигар.

– Они – разных сортов, а ведь вы – знаток по этой части.

М-р Чок встал и сошел за ними вниз, где, к большому его удивлению, м-р Тредгольд схватил его за руку и увлек за собою в выходу.

– Что-нибудь случилось? – спросил м-р Чок.

– Мы сейчас должны ехать на судно, – проговорил нотариус тревожным шепотом: – команда… – он не докончил.

М-р Чок хлопнул себя по голове и хотел вернуться за шляпою.

– Бросьте! – нетерпеливо прервал Стобелль, – мы тоже без шляп.

Он подхватил его под руку, и все трое быстро направились в берегу.

– Но в чем дело? – вопрошал м-р Чок, поворачиваясь от одного в другому.

– Капитан прислал за нами; если мы не прибудем немедленно, он не отвечает за последствия, – взволнованным шепотом пояснял Тредгольд; – главным образом он рассчитывал для усмирения команды на м-ра Чока…

М-р Чок смертельно побледнел.

– Бунт? – пробормотал он дрожащим голосом: – уже бунт?

– Что-то в этом роде, – подтвердил Стобелль.

Невзирая на большую физическую силу своего приятеля, м-р Чок заставил его приостановиться и заговорил о полиции.

– Не надо нам полиции, – резко прервал Тредгольд: – если вы боитесь, Чок, оставайтесь с дамами, покуда мы не уладим дела.

М-р Чок вспыхнул и, выпрямившись, замолчал. Питер Деккет с другим гребцом ожидали их у пристани и, едва дав им время спрыгнуть в лодку, быстро принялись грести по направлению в шхуне. Сердце у м-ра Чока упало при виде толпившихся на палубе людей; когда он поднимался на борт, его последнею мыслью была мысль о его жене.

В счастливом неведении событий, м-сс Чок, надев тем временем шапочку и натянув перчатки, терпеливо ждала возвращения мужчин. Она даже провела параллель между выбором шляпок и сигар, заметив благодушным тоном, что то и другое требует немало времени.

– Еще успеем, – ответила она встревожившейся м-сс Стобелль: – теперь всего три часа, а мы снимаемся с якоря в четыре. Но что это за несносный шум и лязг?

– Какая-нибудь яхта поднимает якорь, – сказал Эдуард, подходя к окну и высовываясь из него. – Стой! Что это такое?.. Эй!

– Что случилось? – разом воскликнули дамы.

Эдуард в полном недоумении обернулся к ним.

– Это "Красавица Эмилия", – медленно проговорил он: – она распускает паруса!

– Вероятно, хочет испробовать, как действует машина? Муж говорил, что капитан Брискет – очень предусмотрительный человек, – предположила м-сс Чок.

Эдуард Тредгольд не отвечал. Он поглядел на три, стоявших рядом, шляпы, затем – на подошедших к окну и доверчиво смотревших из него дам. На их глазах шхуна сделала медленный оборот, открыв таким образом нагруженную багажом лодку, которую она до сих пор заслоняла собою. М-сс Чок, пораженная, глядела на нее.

– Не может быть, чтобы это была наша! – воскликнула она, задыхаясь: – они, они никогда не… Они, они…

С секунду она стояла, глядя на шляпы, а затем сбежала вниз с быстротой, изумительной для дамы ее лет и ее фигуры. М-сс Стобелль, поддерживаемая Эдуардом, старалась, как могла, поспевать за нею, но м-сс Чок, опередив ее, тяжело спрыгнула в лодку, приказывая перевозчику догнать, во что бы то ни стало, быстро удалявшуюся шхуну.

– Невозможно, сударыня, – ответил тот, – у нас нет крыльев.

– Гребите сильней! – энергично воскликнула м-сс Чок.

Гребец, не любивший лишних слов, указал большим пальцем на "Красавицу Эмилию", уже выходившую в открытое море.

– Влезьте вот на ту скалу и помахайте им! – проговорил он неспешно: – махайте сильней!

М-сс Чок с секунду колебалась, но затем, выйдя из лодки, продолжала преследование сухим путем. Минут через десять, она, запыхавшись, достигла скал, и там, смело стоя на краю утеса, она, к большому удовольствию небольшой толпы, – разыграла роль живого семафора.

Шкуна, все увеличивавшая свою скорость, не подавала вначале признаков жизни, но затем собравшаяся у руля группа людей замахала ей шляпами и платками на прощанье.

XI.

М-сс Чок следила за шхуною, покуда та не стала белым пятнышком на горизонте; ее удерживала здесь слабая надежда на то, что за ними вернутся. Принужденная, однако, примириться с неизбежным, она с пылающим лицом поднялась с травы, на которой сидела, и принялась громить мужей вообще и своего собственного – в особенности.

– Это все устроил мой муж, – сказала м-сс Стобелль, бросив на костюм своей приятельницы взгляд, не чуждый, легкого злорадства: – теперь я понимаю, почему он не желал, чтобы я сделала себе яхтный костюм…

М-сс Чок поглядела на нее презрительно-гневными глазами.

– И вот почему он велел мне взять с собою всего один сундук и не позволил запереть дом, – продолжала м-сс Стобелль с видом человека, которому внезапно открылась истина. – Подумайте, что было бы со мною! Я должна сказать, что он выказал в этом случае заботливость…