Текст книги "Реванш императора"

Автор книги: Уильям P. Форстен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Надзиратели, изначально малочисленные, появились в Облаке много позже. Глазам их открылось множество

чудес. Машины Древних склонились перед пришельцами и обратились к ним с просьбой стать хранителями наследия ушедших. Вот как случилось, что раса Надзирателей сделалась опекуном и куратором Большого и Малого Магеллановых Облаков. Тяжкий труд для столь немногочисленного народа, но тут уж ничего не поделаешь – согласно обычаю, численность Надзирателей сохранялась неизменной, и только в случае гибели или добровольного ухода одного из них дозволялось появиться на свет молодой замене.

Как здорово было жить в те далеки дни! Сразу две галактики в распоряжении ничтожной кучки разумных существ. Какой простор для медитации и самосовершенствования! Какие возможности для познания и поиска Истинного Света! В те времена каждый из них мог стать властелином и единственным обитателем целого звездного скопления протяженностью в сотни парсеков.

То ли дело теперь, когда Облако буквально кишит этими мерзкими, грязными, сварливыми и драчливыми существами, заполнившими космические трассы, отравляющими своими отходами пригодные для жизни планеты и не желающими понимать ничего, кроме своих шкурных интересов. От этих тварей даже в космосе уже стало тесно!

Поначалу Надзиратели воспринимали свою доминирующую роль как возложенную на их плечи свыше миссию. Они всерьез рассчитывали перевоспитать подопечных, внушив им стремление к миролюбию, сотрудничеству, активному самосовершенствованию. Прошедшие века убедительно доказали, что все эти благие намерения остались лишь фикцией. Мысль об этом вызвала у Арха сильнейший приступ раздражения.

Последней каплей стало разрушение Небесной Иглы на планете Эль-Шига. Верховного нисколько не беспокоило, что при этом погибла значительная часть населения. Было время, когда среди Надзирателей на протяжении столетии велись дискуссии, дозволительно или нет употреблять в пищу продукты, изготовленные из не обладающих разумом живых организмов. Закончилось это тем, что многие просто перешли на синтетику. А тут погибли люди, много людей, – и никого это не волнует. Еще один показатель того развращающего влияния, которое общение с низшими расами оказывает даже на таких мудрых и стойких существ, как Надзиратели.

Арх не мог простить им уничтожения Башни. Небесная Игла издревле была одним из священных памятников, оставленных Древними в назидание потомкам. А земляне и гаварниане не только разрушили ее, но еще и ликовали при этом, как неразумные дети. Голозаписи этой катастрофы одно время были самым ходовым товаром на галактическом видеорынке.

– Безобразие, форменное безобразие, – пробормотал он себе под нос.

– Вы изволили что-то сказать, Владыка? – почтительно осведомился Вуш, подняв глаза на Арха.

– Что? О нет, ничего, это я так, – раздраженно бросил Арх, недовольный тем, что позволил себе проявить эмоции в присутствии постороннего.

– Вы уже выбрали для меня меру наказания? – спросил Вуш с затаенной тревогой.

– А ты как думал?! – рявкнул Арх.

Вуш обреченно склонил голову. Не иначе как коротать ему грядущие десять веков на какой-нибудь забытой всеми скале на окраине галактики и предаваться размышлениям о совершенных грехах. Целую тысячу лет он не сможет принимать участия в Игре! Эта мысль вызвала в нем приступ безнадежного отчаяния. Да он же просто свихнется там от одиночества и безделья!

– Ну-ка поднимайся, живо, – зарычал Арх. – Быстренько воспари рядом со мной. Грехи грехами, а приличия надо соблюдать.

Несколько шокированный непривычной лексикой Верховного, Вуш послушно оторвался от пола и застыл в воздухе рядом с Архом в приличествующей его подчиненному положению позе – на голову ниже Владыки.

– Твое искупление будет заключаться в следующем…– медленно произнес Арх, не сводя с Вуша напряженного, горящего взгляда. – Тебе придется продолжать вести эту Игру вплоть до полного ее завершения.

Вуш не сумел сдержать восторга и так резво взмыл вверх, что врезался головой в потолок.

– Бесконечно счастлив исполнить любое пожелание Просвещеннейшего! – радостно воскликнул он дрожащим от благодарности голосом; в эти мгновения он был настолько счастлив, что начисто позабыл об этикете.

–С одним условием,– добавил Арх.

–Как будет благоугодно Владыке, – церемонно поклонился Вуш, но душа его наполнилась смутным ощущением тревоги.

–Этого разговора между нами не было. Понятно?

–Не было разговора, – медленно повторил Вуш, переваривая сказанное. – Как же так? Ведь мы с вами сейчас как раз разговариваем.

–Чисто земная концепция, – снисходительно пояснил Арх. – Это означает, что ты должен стереть из памяти ту матрицу, в которой зафиксирован наш сегодняшний диалог, и заменить ее другой, в которой отображено, что этой встречи и беседы никогда не было.

–Ах, вот как. Теперь понятно. – Вуш быстро проанализировал ситуацию и довольно легко разобрался в новых для него логических построениях. Однако его неприятно поразило странное требование Верховного. Ладно он, Вуш, изначально выполняющий функции связующего звена между Надзирателями и их «паствой». Но неужели сам Арх опустился до такой степени, что позволяет себе пользоваться такими недостойными и неприличными для его сана методами? Разумеется, Вуш не позволил себе высказать всего этого вслух. Вместо этого он подобострастно склонил голову и прошептал: – Я поступлю, как того желает Владыка.

–Приказывает,– поправил его Арх.– Кроме того, я требую, чтобы ты и твои помощники держали ход Игры под неусыпным контролем. Я имею в виду искусственное создание ситуации, в которой мы можем воздействовать на дальнейшее развитие событий так, как я посчитаю нужным. В том случае, естественно, если Элдин Ларис все еще жив.

–Если я правильно понял, вы приказываете мне заняться подтасовкой результатов? – осведомился Вуш, довольный тем, что вовремя вспомнил подходящий термин.

–Совершенно верно. Именно так это и называется. Война не должна закончиться. Я хочу, чтобы низшие расы получили такой урок, который раз и навсегда отобьет у них всякую тягу к насилию. Ради этого я готов,

если понадобится, существенно понизить достигнутый всеми тремя расами технологический уровень. Надеюсь, что к тому моменту, когда все закончится, они станут наконец управляемыми.

–Вы имеете в виду настоящую войну? – в ужасе прошептал Вуш.– Со сражениями, космическими флотами, выжженными и взорванными планетами?

–Именно так,– решительно подтвердил Арх, сам пораженный, с какой легкостью удалось ему облечь в слова свою затаенную мечту трехтысячелетней давности.

–А другие Надзиратели в курсе? – осторожно поинтересовался Вуш, ошеломленный услышанным.

–Не твое собачье дело! – резко огрызнулся Арх.– Прежде чем снова привести низшие расы к повиновению, их необходимо как следует ослабить. Пускай они какое-то время беспрепятственно занимаются самоистреблением. Это в их природе – мы тут не виноваты и никакой ответственности не несем. В конце концов они непременно прибегут к нам и поклонятся в ножки, умоляя остановить смертоубийство. Вот тогда настанет пора установить новую систему контроля. Мы наивно полагали, что можем править посредством элитарной прослойки кохов, а в результате, мы имеем то, что имеем.Эта война покончит с кохами и приведет к становлению прямого правления Надзирателей. Тогда мы сможем непосредственно воздействовать на широкие массы населения. Более того, вся эта чернь будет умолять нас взять на себя мудрое и просвещенное руководство. Очень надеюсь, что новый порядок позволит мне на старости лет хоть немного насладиться тишиной и покоем, о которых за тридцать столетий я уже давно успел забыть.

Вуша буквально потрясла бурлящая эмоциями речь Верховного. Раса Надзирателей качественно отличалась от других прежде всего сдержанностью, осмотрительностью, немногословием и умением кратко и четко излагать свои мысли. Эмоциональность в их среде считалась чуть ли не одним из смертных грехов и уж во всяком случае свидетельствовала о серьезных нарушениях в психике. Что касается Арха, по идее служащего для всех Надзирателей эталоном поведения, то Вуш не мог и припомнить, когда тот последний раз разражался столь продолжительной тирадой. Словно почувствовав, что несколько переусердствовал, Верховный нервно дернулся и отвернулся.

– А сейчас я должен покинуть тебя, брат,– негромко произнес он.– Мне необходимо на время уединиться и предаться медитации. Пребывание рядом с этими беспокойными и вздорными существами крайне отрицательно воздействует на мой душевный покой.

Согнувшись в низком поклоне, Вуш попятился обратно к двери в игровой зал.

–Смотри у меня, ты отвечаешь за то, чтобы Игра продолжалась, – бросил Арх на прощание. Его ледяной тон заставил Вуша содрогнуться. Затем белую фигуру окутал гиперпространственный луч, и в следующее мгновение Верховный Надзиратель бесследно исчез.

–Что, черт побери, означают твои слова?! – бушевал Корбин Габлона. – Как это понимать – «нет подтверждения»?

Али Хасан бесстрастно застыл в дверях роскошной капитанской каюты, уже не в первый раз удивляясь в душе, каким образом он снова оказался в услужении этого мерзавца и самодура. Ведь он еще тогда поклялся, что непременно всадит кинжал в толстое брюхо своего бывшего хозяина, если судьба подарит ему возможность когда-нибудь с ним встретиться.

Два года, проведенные в Дыре среди развалин и пожарищ, несколько остудили его первоначальную ярость. Он сумел привлечь группу единомышленников и даже стал пользоваться определенным влиянием среди многочисленных религиозных сект Эль-Шига. Но его буквально сводила с ума мысль о том, что из Дыры невозможно выбраться в большой мир.

Точнее сказать, было невозможно, пока прямо у него на крыше не приземлилось маленькое контрабандистское суденышко. Предложение, сделанное ему, было предельно простым и ясным: верная служба в обмен на спасение самого Хасана и всех его приверженцев.

Конечно же, он согласился. Только круглый идиот мог отвергнуть такой золотой шанс вновь заняться любимым делом в гуще ни о чем не подозревающих, разжиревших и обленившихся от легкой, сытой жизни триллионов обитателей Облака. Если все как следует взвесить, в сотрудничестве с толстяком имелись определенные преимущества. Естественно, это обстоятельство вовсе не избавляло его от неминуемой расплаты, но на данный момент следовало проявить мудрость и терпение. Корбин никуда не денется, а пока Али Хасан решил посвятить все свое время изучению управления космическим кораблем.

–Так было сказано в бюллетене, выпущенном Организационным комитетом Надзирателей. Отсрочка платежей по всем ставкам до тех пор, пока не будут получены неопровержимые доказательства гибели Элдина.

–Какие еще, к дьяволу, доказательства?! – в ярости завопил Габлона. – Бутыль с прахом этого ублюдка, что ли?

–Насколько я понял, зонд-наблюдатель зафиксировал взлет яхты Элдина за несколько секунд до уничтожения дворца ударной волной.

Злобно заворчав, Корбин сорвался с места и ринулся к панели управления, занимающей целую стену в его спальне. Попутно он небрежным жестом прогнал прочь стайку девиц, коротающих время в ожидании, когда хозяину потребуются их профессиональные услуги. Девушки гурьбой потянулись к двери, со страхом оглядываясь на зловещую фигуру Хасана. Среди обслуживающего персонала о нем ходили самые мрачные и противоречивые слухи. Вновь поступив на службу к Корбину, предводитель ассасинов только однажды позволил себе уступить зову плоти. Чуть позже было найдено тело его избранницы. Точнее говоря, то, что от нее осталось. Если верить тем же слухам, голова девушки так и осталась вечно блуждать в космическом пространстве близ входа в гиперпространственный туннель, пройденный накануне яхтой Корбина.

Экран монитора осветился, показывая собравшихся на нижней палубе игроков. Яхта по-прежнему находилась на круговой орбите над планетой Кулимир, а ее пассажиры продолжали смаковать предсмертные судороги пораженного в самое сердце еще недавно цветущего мира. С момента поражения прошли уже стандартные галактические сутки, и огненные смерчи успели за это время распространиться на все Западное полушарие. Да, мир под ногами наблюдателей умирал, и это жуткое зрелище вызывало у многих состояние противоестественного, но непреодолимого очарования. Даже самые закоренелые циники, привыкшие взирать на насилие с холодным безразличием, не могли оставаться равнодушными при виде разрушений столь грандиозного масштаба, придававшего всей картине оттенок ирреальности.

–Не исключено, что они сумели-таки опередить ударную волну, в то время как наши станции наблюдения потеряли яхту из вида вследствие атмосферных помех, – высказал Хасан осторожное предположение. – А достигнув противоположного полушария и заслонившись толщей планеты от камер, они просто поднялись в космос и ушли в гиперпространство.

–Или потерпели крушение на другой стороне,– возразил Корбин.– Мы же все время находились на планетосинхронной орбите и наблюдали за представлением, так что второй вариант выглядит наиболее вероятным.

Он вернулся в кресло и привольно развалился в нем, выпятив живот.

–А виноват во всем, между прочим, ты, Али! – внезапно закричал Корбин, тыча в перса толстым, как сарделька, пальцем.– Это тебе следовало предусмотреть такую возможность и предложить мне сделать виток-другой вокруг планеты. Почему ты об этом не подумал, а?

–Это твой мир, хозяин, – холодно ответил Хасан, – и живешь ты в нем намного дольше, чем я. Разве справедливо обвинять меня в ошибке, если я даже не догадывался, что совершаю ее? Скорее уж вина лежит больше на тебе, хозяин.

Корбин в гневе привстал с кресла и собрался было обрушить на голову дерзкого громы и молнии, но одного взгляда в глаза Хасана оказалось достаточно, чтобы остудить его пыл. Он отчаянно нуждался в союзниках, а особенно в этом мастере интриги и злодейства из далекого прошлого. Ни к чему было лишний раз раздражать и оскорблять его без достаточных оснований. К тому же Али возглавлял черное воинство Эль-Шига, чье выступление на стороне Габлоны внушало непреодолимый ужас всем его противникам. Следует признать, правда, что в последнее время Корбин начал все чаще задумываться, разумно ли он поступил, выпустив на просторы Облака этот фанатичный сброд? До сих пор у него получалось ехать верхом на тигре, но он вовсе не был уверен, что сумеет удержать зверя под контролем, когда настанет время менять скакуна. Заставив себя успокоиться, Корбин Габлона растянул губы в примирительной улыбке.

– Ты прав, друг мой. Я немного погорячился. Надеюсь, еще не поздно заглянуть на другую сторону планеты. Если наши радары засекут потерпевший крушение корабль, тебе и твоим парням представится возможность слегка поразвлечься и утолить жажду ваших доблестных клинков.

Хасан улыбнулся в ответ. От его волчьей усмешки у Корбина чуть кровь не застыла в жилах.

Больше всего на свете Ярослав ненавидел космические путешествия. Когда компьютер еще только объявил о приближении очередного прыжка, старый ученый почувствовал, как тошнота заранее подкатывает к горлу. Он жалобно застонал. Гиперпространственные прыжки неизменно выворачивали наизнанку его желудок. Хотя он проглотил достаточное количество таблеток от космической болезни, чтобы усыпить на сутки восьмифутового гаварнианина, ему все равно не удалось избежать проявления знакомых симптомов. Как только потемнели экраны мониторов, возвещая о входе в гипертуннель, откуда-то снизу поднялась жгучая волна желчи, раздирая горло и заставляя мышцы живота сокращаться в мучительных спазмах. К счастью, межзвездные прыжки не отличаются продолжительностью. Спустя несколько мгновений экраны вновь засветились и выдали нормальное изображение.

– Слава тебе, Господи, – облегченно прошептал Ярослав. Едва придя в себя, он переключил экраны переднего обзора на максимальное увеличение. Внизу бушевали пожары, охватившие большую часть центрального континента. От дворца Элдина не осталось и следа. Даже с такого расстояния происходящее на планете выглядело кошмарным сновидением.

– Бедняга Элдин, – упавшим голосом прошептал историк. – Если он там был, надеяться не на что.

Он получил предупреждение десять дней назад. Ярослав подозревал, что неизвестным благодетелем был Джерва Таг, хотя не исключал и Хоббса Габлону. В любом случае полученное сообщение вывело его из равновесия и испортило едва успевший начаться визит на Колбард. Пришлось срочно срываться с места и отменять намеченные встречи со старыми друзьями.

Еще три года назад, по завершении эпопеи с Дырой, Ярослав пришел к выводу, что близкое знакомство с такой непопулярной личностью, как Элдин Ларис, легко может оказаться вредным для здоровья. К тому же его никогда не прельщало бездельное времяпрепровождение на увеселительных планетах в шумной компании богатых бездельников. Чего стоила одна Мари с ее острым язычком и незавуалированными оскорбительными намеками в адрес некоторых приятелей мужа, от которых, по ее выражению, «попахивает старым козлом». В конечном счете, Кольцо Александра осталось единственным местом в галактике, куда он мог удалиться, не рискуя вызвать чьей-либо неприязни.

Да, Александр был поистине незаурядной личностью. С ним было так легко и приятно беседовать. Их разговоры порой затягивались далеко за полночь. Ярослава особенно завораживали воспоминания македонца об Аристотеле, далеко не всегда совпадавшие с официальной исторической версией и зачастую весьма пикантные. Не менее любопытным было общение с Кубар Тагом. Легендарный гаварнианский пророк сохранил в памяти большую часть ныне утраченного литературного наследия, знаменитого философа Варнага. Ярослав выудил у него уже столько ценнейших сведений, что хватило бы на добрую дюжину статей в академических журналах. Основным препятствием к их опубликованию служило то обстоятельство, что само существование в настоящем времени Александра Великого и Кубар Тага до сих пор оставалось неизвестным широкой публике. Стоит этим сведениям просочиться в средства массовой информации и Колбард немедленно превратится в место паломничества туристов со всех концов Облака. Ну а подобное нашествие будет означать конец Кольца и всего, что с ним связано, как уже не раз бывало в истории.

Сообщение о предстоящей диверсии против Элдина застало Ярослава за обсуждением планов военной кампании против Лагары, расположенной на соседнем континенте. Ученому был предложен весьма высокий пост при Генеральном штабе. Представив себя в полном военном облачении македонского военачальника, он уже почти согласился на уговоры. Не менее соблазнительной была мысль о бронзовой статуе в полный рост – в сияющем шлеме, с копьем и щитом, – которую Александр обещал воздвигнуть в его честь после победы. Одним словом, все шло замечательно. До тех пор, пока не пришло это чертово послание.

А еще Ярослава чрезвычайно обеспокоил закодированный личным шифром Элдина сигнал экстренной тревоги. Он перехватил его двенадцать часов назад и в результате вынужден был отказаться от многообещающего визита на планету Ирмик, где у него была запланирована встреча с бывшим студентом, добившимся чрезвычайных успехов в избранной им области науки. Вместо этого пришлось увеличить скорость корабля до максимума.

Сегодня, обозревая скорбную панораму, Ярослав мучительно сожалел о том, что не сделал этого раньше. Если бы он с самого начала шел на пределе, да еще не потратил полдня на размышления, лететь или не лететь, – в конце концов, тревога могла оказаться ложной, – то вполне мог бы успеть вовремя. К сожалению, на этот раз, похоже, он безнадежно опоздал.

– Есть! Мы его зацепили! – воскликнул Корбин; его возбуждение мгновенно передалось всем собравшимся в игровом зале, тут же облепившим многочисленные мониторы. Тут же были объявлены новые ставки: один к пятидесяти против Элдина. В считанные минуты десятки миллионов катаров поступили в кассу тотализатора. Побочные ставки сопровождались несколько меньшими суммами и касались в основном исхода схватки между уцелевшими и готовящимися к высадке головорезами из команды Али Хасана.

– Это космический корабль, – сообщил Корбин, закончив сканирование. – Скорее всего, тот, который мы ищем. Все параметры совпадают.

– Есть там кто-нибудь живой? – задали вопрос сразу несколько кохов, обступивших центральный монитор.

– Пока не могу сказать ничего определенного. Атмосферные помехи просто бешеные.

Корбин развернулся в кресле и обратился лицом к сообщникам:

– Корабль завяз в самой середине огромного болота. Мы не можем посадить эту яхту рядом. При таком состоянии атмосферы вообще не стоит туда соваться – мигом разнесет на кусочки или расшибет о скалы.

Он на минуту задумался.

– Я попробую спуститься на шлюпке и все разведать, – предложил Хасан со странным блеском во взоре.

Хотя Корбин на людях держался подчеркнуто уверенно, в глубине души он никак не мог себе простить допущенной ошибки. Что могло быть проще, чем произвести сканирование дальнего полушария, чтобы окончательно убедиться в гибели соперника? Элементарный шаг, но ему почему-то это и в голову не пришло. Хорошо еще, в суматохе и горячке последних часов никто не обратил внимания на его оплошность. Да и сейчас, когда все заняты ставками на будущую вылазку, этот вопрос пока не возникал. Но он обязательно встанет позже, и тогда, чего доброго, найдутся злые языки, которые не преминут обвинить его в некомпетентности. Самое скверное, что они будут правы. В данной ситуации ему просто не на кого спихнуть ответственность. Взять того же Хасана. Корбин был почти уверен, что тот подумал о такой возможности еще в момент, когда ударная волна только начала распространяться, но промолчал, чтобы лишний раз досадить хозяину или даже выставить его на посмешище.

–Возьмите его живым,– злорадно напутствовал десантников кох Губта, чей громкий, скрипучий голос прервал на миг ход мыслей Корбина. – Тогда мы сможем выкинуть этого ублюдка в безвоздушное пространство и делать ставки на то, как долго он там протянет, пока не отдаст концы.

–Забавно, но уж больно примитивно, – возразил Умга, Ксарн-Первый из Улья Полта. – Куда интересней было бы сбросить его в черную дыру в четырнадцатом квадрате. Вот бы я посмеялся, как он проваливается все глубже и глубже, пока не зависнет навеки за гранью возврата.

Это предложение вызвало всплеск всеобщего одобрения и массу шутливых предположений относительно его дальнейшей судьбы. Тот факт, что Элдин формально будет считаться уцелевшим после первой атаки даже в том случае, если его поймают и прикончат высадившиеся на планете фанатики Эль-Шига, похоже, не очень беспокоил веселящихся игроков, хотя многие из них ставили на это и рисковали потерять миллионы.

– Хорошо, я согласен, – провозгласил Корбин. – Пускай Хасан спустится вниз и привезет нам Элдина. Лучше живого. Ну, а если не выйдет, пусть привезет хотя бы то, что от него осталось.

– А как мне поступить с вашей бывшей подругой? – вкрадчиво спросил Хасан.

Тяжелым взглядом Корбин покосился на перса. В каюте воцарилась напряженная тишина.

Он давно списал эту женщину со счетов. Пусть она была с ним когда-то близка и в дальнем уголке сердца под пеплом по-прежнему тлели угольки былой страсти. Сегодня он, однако, не мог себе позволить проявить снисхождение. Жаль, конечно, если она не испарилась при взрыве вместе с остальными. Что ж, тем хуже для нее.

– Убей ее, – негромко произнес Корбин.

Слова его громом отдались в ушах примолкших слушателей. В вынесенном приговоре было нечто зловещее, заставившее на мгновение сжаться сердца даже самых верных и преданных его соратников.

– Но смерть ее должна быть скорой и безболезненной, – добавил он после паузы и, ни на кого не глядя, поспешно покинул каюту.

Али Хасан с сардонической усмешкой на тонких губах окинул аудиторию взглядом, испытывая удовлетворение каждый раз, когда те, на кого он смотрел, испуганно отводили глаза или отворачивались. Затем повернулся на каблуках и поспешил следом за хозяином.

– Элдин, по-моему, я что-то слышал.

Со стоном разлепив воспаленные веки, Элдин Ларис открыл глаза и уставился в склонившееся над ним лицо Оиси Кураноскэ. Морщась от боли, он принял сидячее положение и осторожно ощупал на затылке шишку размером с лесной орех. Болела не только голова, но и все тело, на котором, казалось, не осталось и квадратного дюйма без синяка или ссадины. Последний час полета его драгоценной яхты надолго запомнится всем, кому довелось его пережить. Когда ударная волна настигла корабль, инерциальные стабилизаторы не выдержали и отказали. Яхта превратилась в детскую игрушку во власти могучей стихии. Их так трясло и швыряло, что казалось, будто их тела вот-вот разорвутся на тысячи мелких кусочков.

Элдин до сих пор не мог понять, каким образом автоматическая навигационная система умудрилась посадить корабль. «Вакс-8» – вот как она называлась! Ему вспомнился торговец с хитрой рожей, уверявший, что новый автопилот – последнее достижение научной мысли. По его словам, эта система была рассчитана на функционирование в самых неблагоприятных условиях ста двадцати двух видов, включая провал в черную дыру и такие природные катаклизмы, как падение крупного астероида на поверхность планеты в непосредственной близости от корабля. Разумеется, последние два случая никакой страховкой не предусматривались. Прижимистой натуре Элдина претило вкладывать целое состояние за новую систему, но Оиси уже одобрил покупку. Пришлось заплатить облаченному в пестрый полиэстер гаварнианину-коммивояжеру кругленькую сумму в шестьсот тысяч катаров. Тогда он согласился скрепя сердце, не видя в этом приобретении никакого смысла. Просто так, чтобы сделать приятное своему начальнику охраны. Элдин мысленно поклялся, что если когда-нибудь ему доведется снова повстречаться с тем гаварнианином, он забудет обо всех своих жизненных принципах, встанет перед ним на колени и поклонится в ножки. А потом вылижет языком сапоги, даже если те будут перемазаны в чьем-нибудь дерьме.

Он поднялся с пола и поплелся на корму. В изолированном спасательном отсеке так воняло, что его чуть не стошнило. Охранники не привыкли злоупотреблять личной гигиеной, особенно гаварниане, чьи тела при возбуждении и смертельной опасности начинали обильно выделять мускус с удивительно стойким и резким запахом. Можно было, конечно, покинуть корабль и выйти наружу, но бушевавший вокруг ураган не позволял прибегнуть к такому варианту. Элдин подошел к племяннице и склонился над ней.

– С добрым утром, дорогая, – сказал он мягко. – Как ты себя чувствуешь?

Тия с трудом разомкнула потрескавшиеся губы, но все же нашла в себе достаточно сил и присутствия духа, чтобы пошутить:

– Как подогретое ксарново пойло, дядюшка. А что, уже рассвело?

– Солнце уже взошло, хотя снаружи сильная облачность и довольно ветрено, – бодро ответил Элдин, стараясь скрыть тревогу за наигранной веселостью. Во время болтанки Тия сильно ударилась и повредила глаз. Зергх настоял, чтобы ей наложили повязку на оба.

– Солнце, значит, взошло? – взвилась вдруг Мари, чей язвительный тон, полный скрытой угрозы, не предвещал ничего хорошего. – А больше тебя ничего не волнует? Тебе плевать, что мы застряли на этой вонючей планете до конца наших дней? Предупреждаю, меня здешний климат больше не устраивает! Ты хоть представляешь, сколько денег мы здесь потеряли? По моим подсчетам, не меньше ста пятидесяти миллионов…

Элдин поднял голову и бросил на жену такой убийственный взгляд, что та запнулась на полуслове. Кстати сказать, впервые за все время их брака.

Он с тоской подумал, что все могло бы быть иначе. Если бы он остался бедным, они могли купить себе таверну на какой-нибудь тихой планетке взамен той, что сгорела в Дыре, и мирно дожить там свой век в счастье и согласии. К сожалению, Мари вышла замуж за богача. Хуже того, у этой женщины открылись потрясающие финансовые способности, особенно в области нелегальных краткосрочных займов, а проще сказать – банального ростовщичества. В определенных кругах она успела снискать себе славу «акулы» первой величины. Другим ее увлечением стала так называемая «высокая мода». Обладая еще более вульгарным вкусом, чем средний гаварнианин, она в кратчайшие сроки сделалась законодательницей мод и даже открыла поточную линию по производству одежды. Ее модели пользовались у гаварниан бешеным успехом, главным образом, из-за необычной расцветки – розовых разводов, перемежающихся с желтым и лиловым горошком.

– Тихо! Я снова это слышу, – прошептал Оиси, предостерегающе подняв руку.

Элдин встал и прошел в выходной шлюз, где приложил ухо к двери и прислушался. Сначала он слышал только бушующий снаружи ураган, но постепенно начал различать в реве ветра какой-то посторонний звук, похожий на жужжание. Звук нарастал, пока не превратился в громкий, рокочущий гул. Корпус яхты начал вибрировать. Сомнений быть не могло – какой-то корабль шел на посадку, используя реверс на полную мощность двигателей.

В мгновение ока самураи-охранники сорвались с места и плотным кольцом окружили хозяина. Большинство имело на вооружении последнюю модель «Эрик-15». Остальные предпочитали любимое оружие гаварниан – крупнокалиберный ручной пулемет Ульмана. Эта «кочерга» выпускала заряд картечи, разлетающейся под углом в шестьдесят градусов и поражающей все живое на расстоянии в сотню ярдов. Главный его недостаток состоял в том, что картечь с завидным беспристрастием поражала в ближнем бою как своих, так и чужих. Предводитель самураев-ронинов Оиси по-прежнему придерживался древних традиций, хотя и у него за поясом торчал «Эрик». Обнажив меч, он осторожно приблизился к двери шлюза.

– Да замолчите же вы наконец!– взмолился Ярослав, тщетно пытаясь перекричать шум дождя и ветра и громкий галдеж. – У нас нет времени на эти глупости. Сюда приближается еще один корабль. Он будет здесь непозднее, чем через десять минут, и я сильно сомневаюсь, что у его экипажа дружественные намерения.

– Корбин?!

–Полагаю, да. Он как раз делал разворот на посадку, когда я приземлился. Если он не совсем ослеп, то наверняка засек и меня, и точку посадки.

–Жирная вонючка! – раздался за их спиной негодующий голос Мари; она стояла, подбоченясь, на верхней ступеньке трапа, щеки ее горели, глаза метали молнии. -

Я нарочно останусь здесь, чтобы встретиться с ним лицом к лицу и высказать все, что я о нем думаю! Подлый бандит! Вы только взгляните, во что он превратил нашу чудесную яхту! Да я ему такое устрою! Он за все заплатит. Мои адвокаты вчинят ему такой иск, что он без штанов останется!