Текст книги "Смертельный гамбит"

Автор книги: Уильям P. Форстен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Скорее всего нет, поскольку слова слетят с губ неверного.

– Тогда зачем с нами разговаривать?

– Просто я желаю знать, каким образом ваша смерть наделит Ульсака могуществом. Если верить его словам, Седа откроется послезавтра, когда небо потемнеет. Мне интересно, кто будет настолько безумен, что готов выпустить нас с этой планеты всего лишь в благодарность за убийство вас двоих?

Элдин с презрением посмотрел на Габлону, и тот поспешил отвести взгляд в сторону.

– Это долгая история, – сказал Элдин.

– Не двигайся! – внезапно прошипел Наргла. Слева от Элдина треснула веточка. Повернувшись, он бросил взгляд в темноту, окружающую пространство, освещенное факелом Нарглы.

Раздался едва различимый звук, словно кто-то дунул в трубку. Что-то ужалило Элдина. в плечо.

То, что он увидел, показалось Элдину настолько абсурдным, что в это было трудно поверить. Ему в плечо вонзилась стрелка размером с палец. Тонкий наконечник, словно жало пчелы, уже распространял по коже зуд.

– Ульсак! – воскликнул Наргла, бросив факел на землю.

Элдин начал падать, и внезапно ему показалось, что он смотрит в длинный темный туннель. У него было такое чувство, что все вокруг происходит с замедленной; скоростью.

Он услышал щелчок тетивы на луке Оиси, а затем удар стрелы, вонзившейся в грудь Нарглы и сбившей с ног старого гафа.

Габлона пошатывался из стороны в сторону прямо перед ним, выглядя достаточно комично с несколькими стрелками, торчащими из его толстого живота. Его лицо исказила судорога. Испуганный кох что-то кричал, но Элдин уже не слышал ни звука.

Внезапно его окружили какие-то фигуры; их было несколько десятков.

Словно бы издалека Элдин увидел лица двух людей, склонившихся над ним. Один из них был Хасан, другой Ульсак. Он попытался закричать, но тут же провалился в темноту.

 ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Ты уверен в надежности информации? – спросила Блэки, все еще не веря тому, что она только сейчас услышала.

– Я узнал об этом от самого Золы. Остальные кохи находятся в панике. Как выяснилось, существует блок из двух миллионов билетов со ставкой на то, что Элдин и Габлона погибнут в последний день игры, который наступит всего лишь через шесть стандартных часов.

– Два миллиона, – прошептала Блэки, опускаясь в кресло напротив Курста. – И все они были куплены в первый день?

– Верно.

– Выплата по ним должна составить несколько триллионов, – прошептала она. – ВЛК будет полностью разорена.

– Мало того, – произнес Курст. – В учредительных документах ВЛК имеется пункт об ответственности акционеров. Если ВЛК не сможет выплатить выигрыш, акционеры обязаны погасить задолженность из лично го имущества. Другими словами, большая часть корпоративной собственности Облака перейдет в руки победителей.

– Кому принадлежат билеты?

– Консорциуму «Альма», – ответил Курст.

Несколько дней назад он даже не слышал о его существовании, но теперь располагал некоторой любопытной информацией. Для всех, кроме кохов, Надзиратели являлись почти что персонажами из легенд. Если бы в результате игры часть собственности просто бы перешла от одного консорциума к другому, это не вызвало бы такого переполоха. Но когда возник слух об участии в игре Надзирателей, лихорадка охватила все биржи Облака. Если послезавтра все будет принадлежать Надзирателям, что произойдет с экономикой и торговлей?

– Я уверена, Зола этого не допустит, – сказала Блэки.

– Конечно же нет. Зола и некоторые из его друзей говорят об открытом восстании. Они собираются отказаться перевести собственность на новых владельцев, по-прежнему удерживая на него права,

– Но как же Надзиратели? Они наделены практически безграничным могуществом.

Курст только пожал плечами.

– До тех пор, пока социальный порядок остается нерушимым, они мало что могут сделать. Я уверен, эти Надзиратели не станут разрушать целые миры только для того, чтобы получить свой выигрыш.

– Будем надеяться, но что еще тебе удалось узнать?

– Я подслушал разговор Золы с другими кохами.

По мере того как их дела становятся хуже, они допускают все больше просчетов в системе безопасности. Короче говоря, Зола заявил, что там, внизу, у него до сих пор есть свой агент, и можно устроить так, чтобы Сигма убил Элдина и Габлону.

– Что?! Сигма давно мертв, и его гафы перешли на службу к Элдину.

– Но если один из гафов Сигмы убьет кого-либо из тех двоих, то убийство будет отнесено на счет Сигмы, даже несмотря на то что он мертв уже почти целый месяц.

Блэки отвела взгляд от Курста и посмотрела на экран, где появились последние новости с биржи.

Интенсивность торговли за последние пять дней заметно снизилась. Опционы на некоторые билеты уходили почти за полную стоимость выигрыша, достигавшую пяти миллионов при размере первоначальной инвестиции всего лишь в один катар. Все билеты со ставками на смерть Элдина и Габлоны от рук местных жителей исчезли с рынка еще пять дней назад, и их владельцы рассчитывали теперь только на причитающийся им выигрыш.

– На рынке не так уж много билетов с интересующим нас исходом, – сказала Блэки.

– Купи их, – резко бросил Курст. – Зола до сих пор нас не подводил. Он приложит все усилия для того, чтобы игра закончилась с нужным для него исходом.

– В данный момент полный опцион до конца игры на один билет стоит сорок пять тысяч.

– Купи их все, – сказал Курст.

– Послушай, мы уже заработали несколько сотен миллионов, – возразила Блэки. – Давай оставим то, что имеем, и выйдем из игры, пока не поздно.

– На наши деньги мы сможем купить более шести тысяч опционов, – сказал Курст, произведя в уме быстрый подсчет. – Располагая подобной информацией, мы превратим их в тридцать биллионов. Если дело выгорит, мы будем кохами, подумай об этом!

Блэки внимательно посмотрела на Курста, пораженная произошедшей с ним переменой. Всего лишь месяц назад это был типичный ученый, целиком сосредоточенный на своей любимой теории вероятности и развлекающий себя только игрой с цифрами. Но теперь он стал напористым и стремительным, как опытная биржевая акула, почуявшая новую сделку, которая способна принести богатство, превосходящее все самые смелые мечты.

– Мне все равно не по душе твоя идея, – мягко возразила Блэки.

– Сделай это! – воскликнул Курст. – Сделай это, и мы будем кохами, обладающими несметным богатством!

Блэки на некоторое время задумалась, остановив на нем внимательный взгляд. Наконец, молча кивнув, она покинула офис и прошла на биржу. Через несколько минут стоимость билета, содержащего исход с гибелью Элдина и Габлоны от руки Сигмы, возросла до шестидесяти тысяч и продолжала подниматься в цене.

Сидя в одиночестве на берегу ручья, издающего мягкие журчащие звуки, Оиси омывал водой свои раны. На окружавшем его лугу, сплошь покрытом похожими на орхидеи цветами с бутонами в целый обхват, царило настоящее буйстве красок, а пьянящий аромат напоминал ему о цветущей на родине сакуре. На вечереющем небе играло зарево заката, словно бы забирая краски у цветов и окрашивая ими облака.

Но Оиси этого не замечал. Погруженный в свои мысли, он промыл водой порезы, после чего поднялся на пригорок. Взяв у одного из своих людей иголку и нитку, он начал накладывать швы на длинный порез от удара кинжалом, протянувшийся по плечу. Он почти не чувствовал боли; он давно научился ее контролировать, думая о посторонних вещах. Но мысль, сидящая у него в голове, ранила гораздо больнее, чем острие иглы.

Он не смог защитить своего господина.

Он стоял наготове с натянутым луком и наблюдал за тем, как его господин идет в приготовленную для негр ловушку. Когда треснула первая веточка, он еще туже натянул тетиву, прицелившись точно в сердце гафа в красном балахоне.

Нападение было внезапным.

Всего лишь мгновением раньше на лесной тропе никого не было, за исключением двух чужеземцев и гафа. Но вот за какую-то долю секунды ее наводнили десятки фигур в желтом, полностью скрыв из виду Элдина и Габлону. В первое мгновение он подумал, что, несмотря на заверения Мари о нерушимости данной клятвы, Наргла все же их предал. Но у Нарглы не было ни малейшего шанса остаться в живых, Оиси видел это.

С яростным воплем он выпустил стрелу, а затем, отбросив в сторону лук, повел своих людей в атаку в отчаянной надежде на то, что ситуацию еще можно спасти.

Но им заступил дорогу отряд желтых, по всей видимости полных решимости умереть, чтобы предоставить другим возможность бежать.

Оиси снова вернулся к раненому плечу. Сделав последний стежок, он затянул на нитке узел и перекусил ее зубами.

Получив первое ранение, он сразу же счел себя мертвым, поскольку не сомневался, что яд скоро окажет, свое смертоносное воздействие. Эта первая рана привела его в дикое бешенство, и, зарычав от ярости, он начал прокладывать себе путь сквозь ряды желтых, нанося удары налево и направо своим длинным мечом.

И все же желтые сдерживали его стремительный натиск. Как только один погибал, другой вставал на его место. Все это время поверх голов противников Оиси видел группу людей, увлекающих Элдина и Габлону в темноту.

Наконец с громким возгласом он уложил последнего желтого. Кровь брызнула Оиси в глаза, когда он отрубил ему руку резким взмахом меча снизу вверх, а затем ударом ноги отбросил в сторону кричащего человека, предоставив остальным возможность его добить.

Приблизившись к Наргле, он остановился.

Элдин к Габлона исчезли. Он слышал, как похитители с треском пробираются через заросли, и бросил своих людей в погоню, ожидая каждую секунду, что сейчас свалится бездыханным от действия яда.

Справа до него донеслись крики; красные, вырвавшись из укрытия, спешили на помощь своему предводителю.

Осталось сделать еще одну вещь, подумал Оиси с внезапной ясностью, избавившись от приступа всепоглощающего гнева. Повернув назад, он схватил тело первого подвернувшегося под руку

желтого, подтащил его к Наргле и бросил рядом. Упершись ногой в грудь гафа, он вытащил из его груди стрелу, а затем, взяв кинжал из руки желтого, вонзил лезвие в отверстие раны. По крайней мере, это должно было дать красным пищу для размышлений. Затем, повернувшись, он бросился в лесную чащу в то самое мгновение, когда первый красный появился на тропе, спеша на помощь своему мастеру.

Прервав свои размышления, Оиси нагнулся и осмотрел все еще кровоточащую рану на бедре, а затем принялся зашивать и ее. Иголка поднималась и опускалась, стягивая ниткой края раны. Как ни странно, он заметил ее только после того, когда они наконец прекратили преследование возле самых городских стен.

На протяжении всей погони почти через каждый шаг новый желтый выскакивал им навстречу, преграждая путь. Требовалось всего лишь несколько мгновений, чтобы его убить, но каждый момент промедления позволял группе, уносящей с собой Элдина, оторваться еще на несколько метров, и в конце концов преследователи уже не слышали их, а просто шли по следу и вскоре оказались на открытом пространстве. Перед ними лежал обгорелые городские руины, ворота были широко распахнуты. Оиси испытывал соблазн дать выход своему гневу и броситься вперед, но Мари его остановила.

– Они уже в городе, – прошептала она сдавленным от слез голосом. – Последовав за ними, мы лишим себя жизни без всякой надежды его спасти.

Дрожа от усталости и отчаяния, Оиси согласился, и отряд вернулся под покров леса, где разбил привал возле небольшого ручья.

Больше половины членов отряда были ранены. Четверо самураев и пятеро гафов погибли, и по иронии судьбы с Оиси вновь осталось сорок семь воинов, включая Мари и Тию. Вскоре они поняли, что враги не использовали отравленные кинжалы. По всей видимости, Ульсак опасался, что Элдин или Габлона смогут случайно получить ранение, и поэтому запретил использовать яд. Без яда воины Аль-Шиги, привыкшие к тому, что в бою обычный порез не менее смертоносен, чем удар в сердце, сразу же оказались в невыгодном положении.

Оиси поднялся на ноги и потянулся. Темно-красное солнце клонилось к горизонту значительно быстрее, чем в его родном мире, где бы этот мир сейчас ни находился.

Продолжая стоять на месте, он обвел взглядом берег. Несколько его людей тоже обмывали раны, другие чистили оружие либо спали глубоким сном.

Посты были расставлены, но почему-то Оиси чувствовал, что теперь в этом нет необходимости. Кольцо окружения больше не сжималось, поскольку Шига получили то, что искали. Еще день назад все, кто находился с Оиси, были уверены, что они будут сражаться, и сражаться хорошо, прежде чем примут смерть, теперь же его воины отдыхали на живописном берегу ручья, зная, что послезавтра игра закончится. Тия уже пообещала им богатство, титулы и то, что можно было назвать рангом даймё [5], за преданную службу ее дяде.

Солнечный диск бросил в небо последний луч и исчез за горизонтом. Семьдесят девятый день их ссылки закончился. Со вздохом Оиси понял, что, если бы у него возникло такое желание, завтра в это же время он мог бы покинуть Дыру.

И уже завтра Элдин будет мертв.

Оиси взял в руки порванное во многих местах кимоно, в котором он когда-то присягал на верность Асано. Рукава были испачканы запекшейся кровью, пятна уже въелись в шелк. Он внимательно осмотрел одежду. Где-то среди пятен должна была быть и кровь Киры. И все же, как далеко его забросила судьба от родного мира? Оиси посмотрел на небо. Он помнил ночь, когда Элдин вывел его на крышу таверны и показал на звездную спираль, мерцающую в полуночном небе, а затем сказал, что там находится покинутый им дом.

Вздохнув, Оиси попытался снова разыскать на небосводе эту искорку света. Где сейчас Асано, его прежний господин? Теперь Оиси понимал, что то место, куда он попал, не являлось миром духов. Это был мир живых людей и других разумных созданий. Как и в его собственном мире, здесь тоже существовали обман, предательство и другие пороки, которые все люди носят у себя в сердцах. Все, за исключением Элдина, который и многими другими чертами напоминал ему Асано, вплоть до мягкого смеха и желания во всех своих поступках сохранять честь. Как это несовременно, с грустью подумал Оиси, несовременно даже для его мира. Что, кроме предательства, унижения и смерти, принес Асано продиктованный честью отказ подкупить Киру?

Оиси надел запятнанное кровью кимоно и нагнулся, чтобы взять в руки два меча, которые он положил на траву. Повесив мечи на пояс, он улыбнулся, почувствовав их прикосновение. Они были одушевленными существами, его спутниками на пути самурая, с родословной, ведущей начало из кузницы великого мастера Мацумаси, отковавшего мечи собственными руками и вложившего в них душу, наделив способностью чувствовать честь и правду.

За спиной Оиси раздалось слабое покашливание. Он знал, что это Такаси, который всегда так делал, когда хотел поговорить, но в то же время не желал отрывать Оиси от его мыслей. Он повернулся лицом к брату и увидел горе, застывшее в глазах Такаси. Потеря воином единственного сына нанесла его душе глубокую рану, но он не мог позволить своему хорю вырваться наружу до тех пор, пока все не закончится.

До тех пор, пока все не закончится, подумал Оиси. Зергх им тогда солгал, в чем Элдин недавно признался. Даже если им суждено здесь выжить, они все равно не смогут вернуться в собственный мир. Их мир лежал в глубоком прошлом, отдаленном на несколько тысячелетий, и другие вместо них уже приняли там смерть, но почему-то в данный момент это не казалось ему важным.

– Я разговаривал с кохом Тией, – сказал Такаси, и тут же другие самураи окружили их плотным кольцом, в то время как гафы держались чуть в стороне.

– И что же? – мягко спросил Оиси.

– Она сказала, что в ее стране нас назовут даймё и целый мир станет нашим владением. Она не винит нас в том, что Элдина схватили, и говорит о бессмысленности попыток сделать что-либо больше.

Оиси молча кивнул и посмотрел на Тию, стоящую в отдалении рядом с Зергхом. Она слабо улыбнулась ему в ответ. На ее лице все еще оставался отпечаток пережитой потери.

– Она сказала мне то же самое, – промолвил Оиси. Такаси молчал.

– Так почему ты говоришь мне о том, что я уже знаю? – спросил Оиси.

– Я решил, что вынужден с благодарностью отказаться от ее предложения.

– И что сделать взамен? – поинтересовался Оиси, пристально глядя на брата, который хоть и был старше, все же признавал в Оиси лидера.

– Я должен принять смерть вместе с моим господином Элдином, – заявил Такаси.

– Но у нас нет никакой возможности до него добраться,– заметил Оиси.

– Тем не менее я поклялся его защищать. Я допустил оплошность. По крайней мере, я умру с мечом в руке, и в ином мире мой господин Элдин, стоя рядом с Асано, поприветствует меня. Они оба будут знать, что я умер как самурай – с честью.

Оиси почувствовал, что ему на глаза навернулись слезы. Он обвел взглядом остальных самураев, и все по очереди кивнули ему в ответ. Впервые гафы не издали диких возгласов, а лишь молча подняли и опустили свои топоры в знак согласия.

Он увидел, как Тия, с удивлением посмотрев по сторонам, обняла себя за плечи и тоже кивнула ему, а следом за ней и Мари.

– Так, значит, я умру не один, – прошептал Оиси. – Я не смел вас об этом просить, но теперь вижу, что сорок семь ронинов снова вместе. Хотя наш господин не увидит нас, все же в конце концов он узнает, что не умер, всеми забытый и брошенный.

Все тут же расслабились, словно только что миновали серьезное препятствие, и теперь они могли отбросить страх, чтобы насладиться последними минутами общения с товарищами. Несколько людей и гафов вступили в шутливую перебранку, похлопывая по мечам и топорам и хвастаясь былыми достижениями. Тия приблизилась к Оиси и схватила его за руку.

– Почему?:– спросила она.

– Потому что я самурай, – ответил он, словно бы это простое заявление могло все объяснить. – Ты не должна идти вместе с нами, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.

– Женофоб, – бросила Тия в ответ, и легкая улыбка тронула ее губы.

– Кто это?

– Не обращай внимания, – сказала она, и по ее взгляду он ронял, что нет смысла настаивать. – Когда мы выступаем?

– Я думаю, ближе к середине ночи. Мы войдем в город и постараемся пробиться к жилищу Ульсака. Если мы сможем прорваться внутрь, то вызволим Элдина.

– Но ты не веришь, что такое возможно? – прошептала она.

Он знал, что ей бесполезно лгать.

– Однажды они допустили ошибку, благодаря чему мы сбежали. Такой командир, как Ульсак, не повторит ее снова. Он выставит вокруг места заключения Элдина несколько тысяч стражников, но, по крайней мере, они узнают, что мы совершили попытку и умерли как самураи.

Оиси опустился на траву возле берега ручья, и Тия присоединилась к нему. Ее рука по-прежнему была в его ладони. Самураи постепенно расходились в стороны, одни отправлялись спать, другие – чтобы поговорить со старыми друзьями или новыми товарищами. Остальные, как Такаси, просто сидели на берегу реки,

– Расскажи мне о своём мире, – тихо попросил Оиси – И о всех предшествующих событиях.

– И с чего начать? – Тия мягко рассмеялась.

– С чего хочешь.

Со вздохом она приблизилась к нему, и ее губы оказались против губ Оиси:

– Я начну с того, как ты оказался здесь, а затем расскажу тебе историю человека, жившего на планете, которую когда-то называли Земля, – прошептала она и с улыбкой посмотрела ему в глаза. – Есть легенда, которую рассказывают жители десяти тысяч миров, – сказала она почти шепотом, по-прежнему глядя в глаза Оиси, – везде, где когда-либо ступала нога человека. Даже по прошествии трех тысячелетий все помнят историю сорока семи ронинов, принявших смерть за своего господина.

Звезды засияли в полную силу, представив Большое Магелланово Облако во всем великолепии и превратив небо над их головами в сплошной серебряный купол.

– Я надеюсь, ты умрешь первым, – слабо произнес Габлона, бросив взгляд на Элдина, прикованного к противоположной стене.

– Хорошее пожелание, – сказал Элдин. – Учитывая то, что они собираются с нами сделать, я согласен.

Дверь в их камеру со скрипом отворилась, и внутрь вошел Ульсак. На его лице блуждала злорадная улыбка. Остановившись на пороге, он перевел взгляд с одного пленника на другого, словно не мог нарадоваться своей добыче.

– Должен сказать, ты принял нас не так гостеприимно, как в прошлый раз, – бросил Элдин, испытывая удовольствие от своего демонстративного неповиновения.

Он готовил эту фразу в течение нескольких часов, чувствуя, что высказать пренебрежение лучше, чем унижаться перед человеком, готовым предать его смерти.

– Да, здесь не слишком удобно, – сказал Ульсак, окинув взглядом камеру. – Одним из немногих зданий, переживших пожар, совершенно случайно оказалась моя личная темница.

– Как удачно.

– Да, – согласился Ульсак, подыгрывая Элдину. – Видишь ли, мой роскошный дворец оказался охвачен пламенем после того, как ветер забросил на крышу несколько углей.

– Какая жалость, – сказал Элдин, внутренне радуясь тому, что разговор шел на посторонние темы.

– И поэтому я подумал, что будет лучше принять вас здесь, где вы сможете провести время до зари, имея над головой надежную крышу.

– А сколько еще осталось до зари? – воскликнул Габлона.

– Наверное, ночь тянется для вас медленно, не так ли? Как я мог об этом не подумать! Скоро полночь. Для вашего удобства я распоряжусь, чтобы каждые четверть часа сюда заходил стражник и сообщал, сколько еще вам осталось прожить. Желаю вам приятно провести время, друзья мои, – сказал Ульсак и со смехом вышел из камеры.

После долгой паузы Корбин Габлона поднял голову и посмотрел на Элдина.

– Я надеюсь, ты будешь страдать больше меня, – воскликнул кох.

– А затем Элдин попрощался с Александром, известным как Великий…

Оиси поднял руку и осторожно коснулся щеки Тии. – Мне кажется, о том, что было дальше, ты уже рассказывала,– сказал он, она тихо рассмеялась.

– Мне хотелось бы, чтобы эта ночь длилась вечно, – произнесла Тия со вздохом.

– В скором времени твое желание исполнится, – сказал Оиси. – И тогда у тебя появится возможность рассказывать свои истории так долго, как только захочешь.

Даже не успев понять, что делает, Оиси наклонился вперед и прикоснулся к ней губами.

Она с готовностью подалась ему навстречу, их руки по-прежнему были сжаты.

Наконец они отпрянули в разные стороны, чувствуя на губах вкус поцелуя. Они улыбнулись друг другу, как дети, только что впервые поцеловавшиеся в темном углу.

Оиси поднялся на ноги, и, словно бы почувствовав, что он снова стал командиром самураев, Тия отпустила его руку.

– Время пришло, – сказал Оиси, и всё, кто находился поблизости, оживленно задвигались, прервав сон, тихие размышления или последний разговор.

– Каков твой план? – спросил Ура, приблизившись к Оиси. Берсеркеры стояли у него за спиной плотной группой.

– План? – Оиси опустил голову и тихо рассмеялся. – Ты спрашиваешь, какой у меня план? Найти в стене пролом, пробраться на другую сторону, а затем углубиться в город.

– А как насчет катакомб? – спросила Мари. Оиси покачал головой.

– Это просто чудо, что нам удалось найти выход. Если мы снова туда сунемся, то будем блуждать под землей в течение многих дней.

Остальные согласно закивали.

– Тогда вперед! – скомандовал Оиси. Обнажив меч, он поднял его над головой, и клинок

блеснул при свете звезд.

– Браво! – раздался голос из темноты.– Мне хотелось бы, чтобы какой-нибудь художник запечатлел эту сцену на полотне, которое я назвал бы "Сорок семь ронинов снова выступают в поход". Какая героическая картина!

Воины замерли, выставив перед собой оружие.

– Кто здесь? – воскликнул Оиси.

– Говори потише, добрый человек. Пожалуйста, потише, или они нас услышат.

Тень приблизилась. Вскоре худая согнутая фигура приобрела отчетливые очертания; перед ними стоял пожилой мужчина, опирающийся на посох.

– Какого черта тебе здесь нужно, старик? – резко спросила Мари.

– Я просто хотел поговорить с друзьями.

– Никаких фокусов, или мы перережем тебе горло, – рявкнул Ура.

– Вы, гафы, всегда отличались кровожадностью.

– Я узнаю этот голос! – воскликнула Тия и при близилась к старику. – Так и есть! – произнесла она со смехом. – Ярослав!

– Да, Ярослав, ты не ошиблась.

Старик хмыкнул и, отбросив в сторону посох, начал пританцовывать.

– В течение нескольких недель я морочил голову этим ублюдкам, но, по крайней мере, меня не посадили на кол. Вот что значит быть хорошим антропологом. Я был их сумасшедшим шаманом, и они глотали каждое мое слово, будто ксарны, сосущие дерьмо из своих чаш!

– Ты знаешь этого человека? – спросил Оиси, приблизившись к Тии.

– Ах да, ты и Тия, – сказал Ярослав и погрозил им пальцем. – Я наблюдал за вами и могу сказать, что это смотрелось весьма трогательно.

– Старый козел, – шутливо выругалась Тия, обнимая близкого друга Элдина. – Ты хочешь сказать, что подсматривал за нами?

– Скорее присматривал. Будь прокляты мои глаза, в тот момент, когда я услышал, что Элдина схватили, я тут же понял, что должен найти вас, прежде чем вы совершите какой-нибудь необдуманный поступок или позволите себя убить. У меня в запасе имеется один трюк. Было мало шансов на то, что я сумею провернуть его в одиночку, но с вашим участием вероятность успеха значительно возрастет. Конечно же мне пришлось немного поработать детективом, но я рассудил, что вы должны находиться где-то поблизости от ворот, через которые провели Элдина.

– Так тебе известно, где они его содержат? – с надеждой спросил Оиси, и его лицо засияло от радости.

– Нет.

Оиси отвернулся со вздохом разочарования.

– Тогда отойди в сторону, есть дело, которое нам необходимо закончить, – печально произнес самурай.

– Подожди минутку, – сказал Ярослав и подошел вплотную к Оиси – Этот мир уже готов расколоться на части. Ваши усилия, направленные на то, чтобы столкнуть между собой отдельные кланы, не пропали даром. Многие горячие головы жаждут крови желтых, и уллы с трудом сдерживают их.

–Теперь нас это не интересует, – заявил Оиси.

–Красные же просто в ярости. Они уверены в том, что Ульсак убил их верховного уллу для того, чтобы схватить Элдина. Даже найденный ими труп одного из твоих людей, одетого в желтый балахон, не смог их разубедить; они решили, что Ульсак специально переодел труп, чтобы сбить их со следа.

Услышав это, Оиси довольно улыбнулся.

–Ах, я так и знал, что здесь не обошлось без твоего участия. Даже Ульсак не осмелился бы убить другого верховного уллу. Единственное, что еще удерживает их вместе, это предстоящее жертвоприношение и обещание того, что произойдет позднее.

–Ты имеешь в виду их намерение покинуть планету? – спросила Тия.

–Как ты об этом узнала? -с удивлением воскликнул Ярослав.

–Немножко логики и дедукции, вот и все. Габлона попытался заключить сделку для спасения собственной шкуры, а Надзиратели манипулировали им, и в результате пятьдесят транспортных кораблей подойдут завтра к стыковочной станции на вершине башни. Почему ты не сказал мне об этом перед своим исчезновением?

–Ты, оказывается, не так уж безнадежна, – заявил Ярослав. – Сожалею, что ничего не сказал, но если честно, я не был до конца в тебе уверен: Как говорится, кровь гуще, чем вода. Ты ведь родственница Элдина только по линии его жены.

Он сделал небольшую паузу, а затем снова посмотрел на Тию.

– Полагаю, я ошибался. Но как бы то ни было, – продолжал Ярослав, переводя взгляд на остальных членов группы, – мы еще можем сказать свое слово и повлиять на дальнейший ход событий.

– Попытавшись натравить представителей различных кланов друг на друга? – спросила Мари.

– Я думал об этом. Такое тоже возможно, но у нас есть более важная задача. Я собираюсь полностью раз рушить их планы, и мне требуется ваша помощь. Если вам так хочется, то вы можете сломя голову броситься вперед, но ущерб Аль-Шиге уже нанесен, и в оставшееся время вы уже не сделаете большего. На заре городские ворота будут открыты, и воины остальных пяти кланов войдут внутрь. Многие из них уже находятся в разгоряченном состоянии. Миллионная толпа соберется на большой площади. Самой слабой искры будет достаточно, чтобы их гнев выплеснулся наружу. Если Ульсак выполнит свое обещание, то все будет забыто, но если нет…

Голос Ярослава затих, он возбужденно посмотрел по сторонам, горя желанием поскорее осуществить задуманное.

Оиси колебался.

– Мы приняли решение умереть во имя нашего господина, – произнес он тихим голосом.

– После того как мы осуществим мой замысел, у тебя еще будет такая возможность, – сказал Ярослав.

– Что ты задумал? Рассказывай побыстрее, – по требовал Ура.

– Во-первых, вернуться в катакомбы.

– Что? Ползать под землей, в то время как наш господин умирает на поверхности! – воскликнул Оиси. – Никогда!

– Доверься мне, – взволнованно произнес Ярослав, – Я по пути расскажу вам о том, что необходимо сделать. С вашей помощью я смогу пройти мимо постов, которые выставил Ульсак.

Оиси посмотрел на Тию.

– Он ближайший друг Элдина. Он и Зергх, – тихо сказала она и повернулась к старику. – Я пойду с то бой, Ярослав.

Оиси внимательно посмотрел на старика и увидел мольбу в его глазах.

– Хорошо, – решил наконец Оиси, – я согласен. Но, надеюсь, для того чтобы спуститься в катакомбы, есть весьма основательные причины.

– Ох, ну конечно же есть, – закудахтал Ярослав. – Это будет самое грандиозное зрелище во всей истории. А теперь пойдем.

Следуя за стариком, отряд скрылся во мраке.

 ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Захлестнувший их рев толпы был настолько оглушительным, что Элдин даже не слышал испуганных воплей Габлоны, стоявшего от него всего лишь в нескольких шагах.

Хор из миллиона голосов издавал крики радостного предчувствия, их обладатели на мгновение забыли о своих распрях, захваченные ожиданием казни тех, кого им обещал Ульсак.

Бросив взгляд через плечо, Элдин посмотрел туда, где над ними на помосте стоял Ульсак. Вытянув перед собой руки, улла обвел взглядом толпу с блеском жестокой радости в глазах. На мгновение его взгляд остановился на Элдине.

Старый васба отвернулся. Лидер Шиги был абсолютно сумасшедшим, это было видно по его глазам, и Элдин вздрогнул при мысли, что через несколько часов безумие Ульсака вырвется в Облако.

– Слушай меня, о мой народ! – закричал Ульсак, но его голос потонул во всеобщем реве, словно плач младенца в завывании бури.

Четыре стражника подступили к Элдину и, взявшись за цепи потащили его вперед.

Они сошли с помоста и спустились на специально сооруженную платформу, размещенную так, чтобы все присутствующие на площади могли видеть, что на ней происходит.

Несмотря на то что он долго готовился к этому моменту, Элдин почувствовал, как его колени задрожали при виде острых кольев, торчащих из пола платформы.

Пошатнувшись, он осел вниз, и стражникам пришлось тащить его следом за собой.