Текст книги "Mass Effect Deception (Обман)"

Автор книги: Уильям Кори Дитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Хоть Ленг и изрядно подвыпил, ему все же хватало ума не купиться на это. Потому что если бы он сошелся в ближнем бою с этим чудовищем, их драка закончилась бы в считанные секунды. Такие мысли проходили в голове Ленга, когда какой-то зевака поставил ему подножку. Один из уродцев, может, или человек, поставивший деньги на крогана – особого значения это не имело.

Ленг упал. И в тот же момент кроган бросился вперед, занеся высоко над головой барный стул. Стул ударил в пол в то место, где только что лежал Ленг, и разлетелся на мелкие кусочки. И когда кроган начал выпрямляться, Ленг резанул по его ноге.

Разрез вышел не очень глубоким, но вызвал у врага кровотечение и рык боли. Это стало первым шагом в том, что инструктора Ленга называли «смертью тысячи порезов». Термин, которым они обозначали стратегию, позволяющую выводить из строя наиболее могучих противников.

Но кроган оказался не глуп. Далеко не глуп. Внезапно, пока Ленг танцевал вокруг, высматривая направление для следующего удара, ящерица бросилась вперед и перекатилась по полу. Все произошло столь стремительно, что Ленг, потеряв опору, тяжело рухнул вниз.

Кроган ждал этого. Он пригвоздил Ленга к полу, и могучие пальцы сомкнулись на горле человека. По мере того, как они сжимались, Ленг наносил клинком удар за ударом. Лезвие входило глубоко, но кроган не собирался отступать, и Ленг понял, что вот-вот потеряет сознание, когда биотический удар настиг их обоих. В драку вступила Ким.

Внешнее воздействие заставило крогана ослабить хватку, а большего Ленгу и не было нужно. Нож вошел в заднюю часть шеи крогана и перерезал позвоночник, убив его. Огромное тело конвульсивно дернулось и обмякло.

Под смешанный хор стонов и радостных возгласов друзья Ленга стащили с него ящерицу. Они как раз помогали ему подняться на ноги, когда в бар ворвался отряд СБЦ. Ленга арестовали, также как и его друзей, и впоследствии всех их передали Альянсу для вынесения наказания.

Поначалу Ленг не воспринимал ситуацию всерьез. Да, он знал, что последствия будут, но полагал, что вполне переживет доклад о непригодности или лишение жалования.

Поэтому для него стало настоящим ударом, когда Альянс отправил его под трибунал, разжаловал в рядовые и приговорил к двадцати годам на Мизери. И, в отличие от остальных, которые отделались самое большее письменным выговором, Ким отправилась туда вместе с ним. Потому что она была биотиком, свидетель видел, как она поднимала руки, и один из противников получил удар «броском».

Ким приговорили к пяти годам за помощь и соучастие. И все потому, что люди в руководстве Альянса хотели угодить уродцам.

Ленг услышал металлический скрежет и сел, когда внутрь вошла Ким. Она несла поднос с едой, и ее сопровождали два хорошо вооруженных биотика. Тогда-то он и понял – есть лишь один способ бежать из этой тюрьмы. С помощью его старой подруги Кори Ким.

– А, – легко произнес Ленг, – обед пожаловал. Или это завтрак?

– Это еда, – резко бросила Ким. – Все, что тебе нужно знать. Приятного аппетита.

Дверь с лязгом захлопнулась, и Ленг остался один. Он подошел к еде. Она оказалась холодной и почти безвкусной. В любом случае, ему требовалось восполнить энергию, и он начал механически жевать. Тем временем его мозг продолжал работать. «Подполье биотиков» ни перед чем не остановилось, чтобы заполучить его в качестве пленника. Зачем? Что они надеялись с этого получить?

Призрак станет его искать. Или нет? «Все мы – расходный материал. Но "Цербер" должен выжить». Так говорил Призрак. Так что, может, его уже списали и оставили на волю судьбы. Особенно учитывая то, что он не только не смог выполнить свое задание, но и позволил раскрыть себя.

Их отношения с Ким начались тогда, десять лет назад, в жестокой тюрьме на Мизери, где каждый день был битвой за выживание. Там не было ни камер, ни кухонного блока, ни охранников. Во всяком случае, внутри территории, огороженной тридцатифутовым забором под электрическим током. Нет, все «инструменты» – как называли их заключенные – находились снаружи. На своих уютненьких наблюдательных вышках, на высоте пятидесяти футов, откуда они могли смотреть, как заключенные убивают друг друга, не пачкая при этом своих сверкающих армейских ботинок А-класса.

Потому что «Пол-акра ада» – как называли его те, кто находился внутри – был «самоуправляемым» комплексом, которым правили сами заключенные. Все из которых были людьми. Это значило, что более сильные его обитатели держали власть, слабые вынуждены были вступать в банды, чтобы выжить, и так называемые племена находились в состоянии непрекращающейся войны.

Учитывая его обучение, Ленг мог бы захватить власть над каким-нибудь племенем и тем самым заполучить себе место среди лидеров тюремной иерархии. Он решил не делать этого. Частично из-за того, чтобы избежать всех тех опасностей, что подстерегали человека подобного положения, но частично из-за того, что его не интересовала власть, и он предпочитал оставаться в тени.

И Ким решила придерживаться такой же стратегии. Так что, держась вместе, они смогли обеспечить себе места в племени под названием «Клинки». Оно контролировало значительную часть поселения, где жили почти все заключенные и за владение которым шли постоянные стычки, а также большой сад, защищать который требовалось днем и ночью, иначе другие племена могли разорить или уничтожить его.

Так они и жили, держась вместе и пытаясь остаться в живых, когда однажды Ленг услышал стук в дверь хижины, которую они делили с Ким. На пороге стоял человек, скорее старый, чем молодой. Длинные всклокоченные волосы обрамляли четко очерченное лицо. Его плечи покрывал грубый плащ, одежда состояла из обрывков и фрагментов разных военных униформ старого образца, а грязные ноги были обуты в самодельные сабо. Дорожный посох длиной в шесть футов служил ему одновременно и как оружие, и как опора – потому что значительную часть «Пол-акра ада» в это время года покрывал слой грязи. Облачко пара вылетело изо рта незнакомца, когда он заговорил.

– Ты Кай Ленг?

– Ага.

– Меня зовут Фостер. Мик Фостер. Я хотел бы с тобой поговорить.

Ленг насторожился. И неспроста. Со всех сторон его окружали преступники.

– О чем?

Фостер улыбнулся. Сверкнули желтые зубы.

– О «Цербере». Можно войти? Снаружи холодно.

Ленг какое-то время колебался. Он слышал о «Цербере». Некогда это кодовое название носила одна из секретных группировок Альянса Систем, которая затем вышла у них из-под контроля. Если верить слухам, то таинственный человек, стоящий во главе «Цербера», посвятил свою жизнь тому, чтобы не дать уродцам одержать верх над человечеством или отодвинуть его на второй план. Ленг шагнул в сторону и жестом пригласил Фостера внутрь.

– Не стукнись головой. Потолок немного низковат.

– Ах, но он защищает от дождя, – сказал Фостер, шагнув внутрь на утрамбованную землю.

Ким, сидевшая у огня и занятая починкой тяпки, подняла глаза.

– Звать меня Фостер, – сказал мужчина, еще раз представляясь. – А ты, должно быть, Кори Ким.

Ким выглядела удивленной.

– Мы разве знакомы?

– Не-а, – сказал Фостер. – Пока нет. Не возражаете, если я присяду?

– Валяй, – ответил Ленг, указав ему на самодельное кресло, в котором он сам сидел минутой ранее.

– Ах, вот хорошо, – сказал Фостер, усаживаясь в кресло и протягивая грязные руки в сторону потрескивающего огня. – Дом милый дом, да?

– Не совсем, – сказала Ким, кладя тяпку на пол. – Не обижайся, но что тебе нужно?

– Я и не обижаюсь, – заверил ее Фостер. – О, погодите-ка, у меня есть кое-что для каждого из вас… Подарки от «Цербера». – С этими словами Фостер залез под свой мерзкий плащ, порылся там и вытащил на свет пару выкидных ножей. Это были острые как бритва стальные клинки длиной по пять дюймов. Каждый такой нож стоил целое состояние внутри «Пол-акра ада», и Ленгу понравился их вес. Но, вместо того, чтобы убрать их, он посмотрел в глаза Фостеру.

– Подарков не бывает. Только не в этом месте. Чего ты хочешь.

– Вас, – просто сказал Фостер. – Вас обоих. Я занимаюсь вербовкой. Для «Цербера».

Ким нахмурилась.

– Вербовщик? Здесь?

– А где еще? По крайней мере, для наших целей лучше не найти. Есть и другие, вроде вас. Люди, которых швырнули в тюрьму за преступления против тварей, которым место в зоопарке.

Ленг посмотрел на нож и обратно на Фостера.

– Как ты пронес сюда эти штуки?

Фостер хихикнул.

– Некоторые из инструментов симпатизируют «Церберу». Других можно купить. Недешево, должен заметить, но, тем не менее, можно. Что, кстати, возвращает нас к вам двоим. Если согласитесь работать на «Цербер», то мы выкупим вашу свободу. Сможете покинуть Мизери в считанные дни.

Ким колебалась.

– Допустим, мы согласны… Что от нас потребуется взамен?

– То же самое, чем вы занимались на военной службе Альянса. За тем исключением, что каждое ваше задание будет посвящено тому, чтобы усилить и защитить человеческую расу. Уродцы могут сами о себе позаботиться.

– Мне это нравится, – сказал Ленг. – Я с тобой.

Ким раздумывала мгновение и кивнула.

– Я тоже.

Спустя три дня Кай Ленг был переведен из «Пол-акра ада» для оказания особой медицинской помощи. Вскоре после этого Кори Ким назначили на работы за забором, но внутрь она так и не вернулась. «Цербер» стал на двух человек сильнее.

Где-то в Туманности Полумесяца

Призрак вернулся домой. Если, конечно, аскетичный офис над удаленным шахтерском миром можно было так назвать. Работы скопилось много: кампания по продвижению идеологии «Цербера» на мирах Альянса, сооружение новой космической станции и просмотр неиссякаемого потока докладов от его полевых агентов. Именно этим он и занимался, когда вошла Джана.

– Простите, что отвлекаю, сэр… Но это сообщение вы захотите увидеть.

Призрак поднял глаза.

– От кого?

– От «Подполья биотиков». Ленг у них… И они хотят денег.

– Разумеется, – кивнул Призрак. – Но как они узнали, куда отсылать сообщение?

– Они не знали. Послание прошло через руки полдюжины спонсируемых нами организаций, каждая из которых передавала его дальше.

– Ясно, – помещение на миг осветилось, когда Призрак закурил сигарету и нажал на кнопку. Перед ним предстал компьютерный образ, который затем разбился на несколько частей и вновь стал цельным. Чертами аватар напоминал человека, не имеющего никаких гендерных признаков.

«Приветствую, – произнес посланник. – Я представляю "Подполье биотиков". У нас в плену один из ваших лучших оперативников. Человек по имени Кай Ленг».

В этот  момент на видео предстал сидящий на койке Ленг в помещении, напоминавшем пещеру. Камера смотрела на него сверху вниз. Казалось, он не знал, что за ним наблюдают, но, возможно, Ленг просто игнорировал слежку. В кадре вновь появился аватар.

«Как вы можете видеть, Ленгу не причинили вреда, и мы сохраним его в целости, но только если вы будете следовать моим инструкциям».

«Пауза», – вымолвил Призрак и повернулся к Джане.

– Мы отследили сообщение?

– Оно было отправлено с Омеги, но на этом след теряется.

Призрак стряхнул пепел с сигареты и сказал: «Далее».

Голограмма продолжила: «Мы хотим десять миллионов кредитов в форме бериллиевых слитков. Доставить их нужно на Омегу. Сделать это должен Призрак и только Призрак, чтобы мы удостоверились, что все наши условия выполнены.

Мы понимаем, что Призрак может находиться – и, вероятнее всего, находится – за пределами Омеги. Учитывая это, мы даем ему три стандартных дня, чтобы добраться сюда. Когда он достигнет места встречи, вы отправите сообщение по номеру, который появится в конце записи. Тогда мы и обговорим последние детали. Или, если вы предпочтете сберечь кредиты, дайте нам знать. Мы пристрелим Ленга и оставим тело там, где ваши оперативники его найдут».

Аватар исчез, и на его месте возник набор цифр. Они немного колыхались, словно находились под водой.

– У нас есть номер, – угрюмо сказала Джана.

– Итак, теперь мы знаем, – произнес Призрак, затушив окурок. – Они хотят денег.

– Возможно. Это может быть ловушка.

– Верно, – согласился Призрак. – Хотя попытка заполучить деньги увязывается с нападением на банк Т’Лоак. Они готовят средства для войны.

– Похоже, связь есть, – кивнула Джана.

– Ну, и что бы ты сделала? – спросил Призрак. – Заплатила бы выкуп? Или дала бы им убить Ленга?

Подобные вопросы были предназначены испытать девушку, заставить ее решать комплексные задачи, ведь ее специально готовили к тому, чтобы принять больше ответственности в будущем. Черты ее лица немного напряглись.

– Всеми нами можно пожертвовать.

– Это правда, – одобрительно кивнул Призрак. – И Ленг – не исключение. Однако он – ценный кадр. Я бы не заплатил за него тридцать миллионов или даже двадцать, но десять? Учитывая то, чего он достиг и может достигнуть в будущем, десять – приемлемая цена.

Джана продолжала стоять на своем:

– Ваши слова во многом имеют смысл. Но разве эта ситуация не ставит под сомнение компетентность Ленга? Его же взяла в плен третьесортная группировка сумасшедших биотиков.

Призрак улыбнулся:

– Ты не сентиментальна, Джана. Мне это нравится. Но подумай вот о чем. Ленг не может знать, заплатим мы выкуп или нет. И он сидит в той пещере, проклиная собственную глупость. И если мы заплатим, он будет благодарен и полон решимости избегать впредь подобных ошибок. Верность – крайне ценная вещь. Призрак наблюдал за глазами Джаны, пока она обдумывала его слова.

– Да, сэр. Я понимаю ваш замысел.

– Хорошо. Вот что я хочу, чтобы ты сделала… Сообщи биотикам, что мы заплатим пять миллионов и ни кредитом больше. Они не согласятся – если они и впрямь начали все это ради денег, – но они что-то заподозрят, если мы не поторгуемся. А нам нужно выиграть время. Мотт сейчас на задании, пытается собрать больше информации. Как знать, может, ей повезет.

– Я позабочусь обо всем, – кивнула Джана.

– Еще кое-что, Джана…

– Да?

– Сообщи ублюдкам, что если они причинят Ленгу вред, я брошу все ресурсы на уничтожение их организации.

Джана улыбнулась. Она была военным офицером до того, как присоединилась к «Церберу», и эхо этого прошлого можно было услышать в ее ответе:

– Сэр, есть, сэр.

Омега

Т’Лоак почувствовала мрачное предвкушение, проскользнув в дверной проем мимо пары своих наемников и взглянув на огромный комбайн, очертания которого угадывались на другом конце асимметричной площади. С самого нападения на ее банк население Омеги замерло в ожидании возмездия. Но его не последовало. Оттого ходило множество пересудов. Неужели Королева Пиратов размякла? Быть может, «Черепа» теперь на коне? Подобные вопросы звучали в каждом баре, клубе и кафе на Омеге.

И Т’Лоак знала об этом. Но «Подполье биотиков» эвакуировало отель, в котором находились его члены, и перенесло базу в другое, неизвестное место. Т’Лоак была уверена в том, что ее оперативники вскоре его разыщут. Но «Зловещие черепа» предпочли остаться в своем разукрашенном граффити комбайне – металлическом ящике, который мог послужить как внушительным укреплением, так и неплохим гробом. И теперь, после вдумчивой подготовки, она была готова нанести удар.

Иммо противился участию Т’Лоак в обещавшей быть интенсивной перестрелке. Но она настояла на своем присутствии, чтобы подбодрить своих людей – и явно продемонстрировать свою силу всем и каждому на Омеге. Просчитанная стратегия, которая обезопасит ее власть от посягательств в будущем.

Последние пару часов она провела, перемещая сотню своих наемников к комбайну. План был подобраться поближе, но не слишком близко, и дать Черепам понять, что битва неизбежна.

Теперь, когда последние секунды уносились прочь, Т’Лоак слушала голос Иммо, раздававшийся через наушник в ее правом ухе.

– Приготовиться… Начинаю отсчет с десяти. Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один.

Ничего не произошло. Т’Лоак нахмурилась и уже готова была потребовать у Иммо ответа, когда раздался приглушенный удар, и земля под ее ногами содрогнулась. Все на секунду замерло, прежде чем разразился поистине впечатляющий повторный взрыв – это арсенал, расположенный в глубинах комбайна, взлетел на воздух, и струи пламени и дыма вырвались из всех дверей, люков и прочих отверстий машины. Такой эффект вызвала специально модифицированная подземная торпеда, запущенная с расстояния более одного километра. Преодолев некоторое количество препятствий, орудие проделало дыру в днище комбайна, тем самым нанеся удар оттуда, откуда «Черепа» не ждали – снизу.

То, что случилось дальше, было до приятного предсказуемо. По прикидкам Т’Лоак, взрыв убил десятки «Зловещих черепов». Но внутри комбайна было множество отсеков, так что можно было предположить, что определенное количество наемников выжило.

И предположение оправдало себя, когда как минимум дюжина «Черепов» показалась из основного люка. Люди Т’Лоак поджидали рядом и уничтожили их с безжалостной эффективностью. Это положило конец попыткам к бегству. Т’Лоак нарушила радиомолчание:

– Давайте внутрь и прикончите недобитков.

Те наемники, которые сегодня служили телохранителями Т’Лоак, прикрывали азари с флангов, когда она покинула относительную безопасность дверного проема и начала зигзагообразное движение к комбайну по открытой местности. Секунды спустя она, перепрыгнув через чье-то бездыханное тело, присоединилась к своим бойцам, бравшим штурмом массивную машину.

Троица «Черепов», показавшаяся из основного люка, обрушила на наемников Т’Лоак град очередей, и наступление приостановилось. Но ответный огонь очистил вход, и атакующие, шагая по трупам, смогли пробраться в комбайн. Плотный дым снижал видимость.

– Разделиться, – приказала Т’Лоак по радио. – Обыскать все отсеки. Убить их всех, кроме Тактуса. Он нужен мне живым.

По обеим сторонам тускло освещенного коридора тянулись комнаты, каждую из которых требовалось проверить и зачистить. В первом помещении, куда ступила Ария, было пусто, и, судя по виду, оно использовалось для проведения инструктажей. Вернувшись в коридор, Т’Лоак услышала слева от себя стрекот автоматического оружия и, повернувшись, увидела, как наемник пошатнулся, получив очередь в спину. За этим последовала вспышка и громкий взрыв – один из его приятелей закинул в отсек гранату, и пальба прекратилась.

Подобные сцены происходили повсеместно, пока захватчики пробирались все глубже в недра машины. Т’Лоак позволяла другим идти впереди, но и сама не уходила от драки, пока они взбирались по лестнице на вторую палубу, к находившимся на ней жилым помещениям. Именно тогда к ней из клубящегося дыма вышел Иммо. Она кивнула в знак приветствия:

– Как наши успехи?

– Хорошо пока что.

– А Тактус?

– Еще не нашли. Но мы наткнулись на женщину, с которой вы говорили в банке. Она в лазарете, вместе с еще двумя. Я не был уверен, как следовало поступить, так что приставил к ним охрану.

– Веди.

Иммо провел Т’Лоак дальше по коридору до места, где рядом с люком стоял наемник. На металле рядом с проемом было небрежно намалевано слово «Лазарет». Охранник отступил в сторону, чтобы Т’Лоак смогла войти. Медицинский отсек оказался маленьким, но хорошо оборудованным. У дальней переборки стояли четыре постели, две из которых были заняты. На одной из них, подсоединенный к дыхательному аппарату, лежал турианец и, казалось, был без сознания. А в человеке на другой койке Т’Лоак узнала Шеллу. Ее правое колено покоилось на подушке.

– Итак, – сказала Т’Лоак, – мы снова встретились.

Шелла была напугана. Т’Лоак видела это по ее глазам. Но женщина силилась сохранить хладнокровие и кивнула в ответ:

– Бежать смысла не было.

– Да, не было.

– И что же теперь?

Шелла боялась худшего. Т’Лоак разглядела и это в ее глазах.

– Я считаю, ты сказала мне правду о том, что случилось с моей дочерью. Так что я сдержу слово. Иммо устроит тебя в приличное медицинское учреждение.

На лице Шеллы отразилось как удивление, так и облегчение:

– Спасибо.

– На здоровье.

И с этими словами Т’Лоак вышла из комнаты. Тактус оставался на свободе. Но ее бойцы теснили «Черепов» все глубже и глубже в чрево комбайна, и скоро турианец будет загнан в угол. Ее вызвали по рации, и Т’Лоак, следуя вызову, оказалась в плохо освещенном коридоре. Под звуки прерывистого гудения к ней подошел батарианец, чтобы изложить ситуацию.

– Мы считаем, что Тактус и еще двое его людей зажаты в отсеке в конце этого прохода. Мы могли бы прикончить их парочкой гранат, но нам сказали взять Тактуса живым.

– Все верно, – сказала Т’Лоак. – Ждите дальнейших указаний.

Сложив ладони рупором, Т’Лоак крикнула, и ее голос пронесся до конца коридора:

– Тактус… Это Т’Лоак. Ты меня слышишь?

– Да, – раздался ответ. – Я тебя слышу.

– Хорошо. Отсюда нет иного пути, кроме этого. Если хочешь жить, опусти оружие и выходи оттуда, заложив руки за голову.

Секунда молчания.

– Хорошо. Не стреляйте. Мы выходим.

Т’Лоак повернулась к батарианцу.

– Добавьте света на тот конец коридора. Было бы ошибкой доверять этому ублюдку.

Вспыхнуло пятно света от фонаря, метнулось по потолку и застыло на частично открытом люке как раз в тот момент, когда показался Тактус. Его руки были сцеплены на затылке, он вышел первым, а за ним – еще двое «Черепов». Т’Лоак подняла пистолет и выстрелила дважды. Головы дернулись и наемники упали. Тактус выглядел встревоженным.

– Ты же обещала! – сказал он обвиняющим тоном.

– Я обещала пощадить тебя, – ответила Т’Лоак. – И я это сделаю. Стой на месте.

К тому моменту появился Иммо, и Т’Лоак повернулась, чтобы поговорить с ним:

– Хочу, чтобы Тактуса заковали в цепи. Множество цепей. Как все будет готово, проведите его по улицам. Пройдет немного времени, прежде чем об этом узнают все. Это ясно?

Иммо кивнул:

– Так точно.

– И найдите все, что осталось от моих денег. Я хочу их вернуть.

И вот некогда гордого Тактуса публично провели по улицам до самого клуба «Загробная жизнь», где его поместили в клетку для всеобщего обозрения и осмеяния. Слухи об унижении турианца распространились мгновенно, и послание было ясным: любой, кто вознамерится напасть на Королеву Пиратов, заплатит поистине немалую цену. Порядок вещей – в понимании Омеги – был восстановлен.

Ресторан «Синий мрамор» лежал в руинах. Переднее окно было разбито, а сотни пулевых отверстий украшали бетонный фасад. Стоявшая на другом конце улицы Мара Мотт видела, что ремонт уже шел полным ходом под руководством дородного человека. Владельца? Да, Мотт подумала, что так и есть, и пересекла оживленную улицу, чтобы поговорить с ним.

– Здравствуйте… Вы, случайно, не владелец?

Когда мужчина повернулся к ней, Мотт отметила, что у того сросшиеся брови, нос картошкой, а на щеках чернеет вечерняя щетина.

– А вы кто? – грубовато поинтересовался он.

– Меня зовут Хоби, – солгала Мотт. – Кэрол Хоби, и я интересуюсь произошедшим здесь.

Мужчина нахмурился:

– Почему?

– У меня есть клиент, – ответила Мотт. – Именно он хочет знать об этом, и он готов заплатить. Если, конечно, это вы – владелец.

В глазах толстяка блеснула, пожалуй, жадность.

– Меня зовут Гарза, и я тут шеф-повар. Управляющий был убит в этой перестрелке. Идем… Моя кухня не пострадала. Попьем чайку и потолкуем. Здесь же слишком много ушей.

Мотт знала, что Гарза прав. Если следила она, могли следить и другие. И она последовала за поваром мимо рабочих прямиком в ресторан. Внутри никого не было, и, судя по нанесенному ущербу, интерьер тоже потребует ремонта.

Но, как и сказал повар, кухня была цела. И в ней, у дальней стены, стоял маленький столик, за которым работники ресторана могли передохнуть. Гарза поставил чайник на плиту, прежде чем сесть напротив нее.

– Сколько вы заплатите?

– Это зависит от того, сколько вы знаете, – ответила Мотт. – Если вы скажете мне, кто организовал нападение и почему, я дам вам пятьсот кредитов.

– Тысячу.

– Шестьсот. И это последнее предложение. Помните: больше вам никто не даст. Сомневаюсь, что еще кому-то есть дело до того, кто начал эту заваруху.

Гарза заметно взволновался.

– И да, и нет. Думаю, я знаю, кому еще есть дело… Тому, кто будет очень огорчен, если я заговорю.

– Обещаю, я никому не скажу.

– Вы о многом просите, гражданка Хоби… Если это ваше настоящее имя. Хорошо, согласен на шестьсот. Хотите к чаю сливок или сахара?

– Да, пожалуйста.

Поухаживав за гостьей, Гарза сел. Их глаза встретились.

– Был тут один. Пришел в ресторан, присел за столик и заказал что-то из мексиканской кухни.

– Опишите его.

Гарза так и сделал, и Мотт почувствовала, как ее пульс участился. Толстяк в деталях описал Ленга.

– Хорошо. Он сел за столик. Что было потом?

– К заднему входу подошел саларианец, – сказал Гарза и ткнул пальцем в дверь позади себя. – Сказал, что вот-вот начнется штурм, и что надо бы предупредить наших клиентов.

– Всех, кроме того, который ел мексиканскую еду?

– Именно. Я сообщил управляющему, а он передал остальным.

Мотт нахмурилась:

– Зачем нападающим предупреждать вас? Это же не имеет смысла.

Гарза изучал ее глазами поверх края чашки.

– Наш управляющий лишь вел дела в «Синем мраморе», но хозяин не он.

Мотт почувствовала нарастающий интерес.

– И кто же хозяин?

– Ария Т’Лоак.

– Значит, она напала на собственный ресторан?

– Да.

– Зачем?

Гарза пожал плечами.

– Она хотела смерти того человека, которого я описал. Но у нее не вышло. Многих ранили, убили, но тот, за кем она сюда явилась, сбежал.

Были еще вопросы и еще ответы. Но ни один из них так и не объяснил, почему Т’Лоак хотела убить Ленга. Мотт заплатила Гарзе, покинула ресторан и продолжила свое расследование. У нее не заняло много времени, чтобы узнать о нападении на «Зловещих черепов» и позорном марше Тактуса по улицам станции.

Была ли связь между сражением с «Черепами» и покушением Т’Лоак на Ленга? Мотт ее не видела, но знала, что Джана и Призрак ждут от нее исследования любой возможной зацепки.

С этими мыслями Мотт отправилась на поиски тех, кто присутствовал при штурме базы Мрачных «Черепов», но обнаружила лишь, что большинство наемников погибли. А персонал Т’Лоак был не особо разговорчив. Но ее беготня оправдала себя, подарив ей одну возможную зацепку – «Черепа», которого Т’Лоак не только пощадила, но и велела своим людям доставить его в больницу. Разумно было задаться вопросом: почему Т’Лоак истребила всех «Черепов», за исключением лишь их лидера и рядового бойца?

И Мотт направилась в так называемую «Скотобойню» – медицинское учреждение, где оказывали помощь беднякам Омеги, но все остальные старались обходить его стороной. Фасад незамысловатого двухэтажного здания украшали потускневшая вывеска, на которой можно было разобрать «Центральная больница Омеги», и несколько небрежно заделанных повреждений, нанесенных во время какой-то стычки. Когда Мотт прибыла на место, мимо нее промчалась узкая шестиколесная «скорая».

Она оставила пациента на каталке, который, судя по кровавым бинтам на груди, получил пулю. Мотт проследовала за парой санитаров, вкативших носилки внутрь больницы. Они повезли пострадавшего дальше, в ярко освещенное отделение неотложной помощи, а Мотт задержалась в вестибюле. Это был просто сумасшедший дом. По меньшей мере двадцать человек ожидали приема, а к стойке регистратуры тянулась длинная очередь, где всех обслуживала одна-единственная азари с изможденным лицом. В воздухе висел непрекращающийся гул голосов. Его подчеркивали короткие объявления по громкой связи и непрекращающийся плач больного ребенка. Все это производило впечатление хаоса, страдания и безнадежности.

Поэтому вместо того, чтобы встать в очередь в регистратуру, Мотт прошла мимо нее и направилась к двойным дверям, которые вели в помещения первого этажа. Здесь оказалось очень мало больничного персонала. Это значило, что большую часть заботы о пациентах приходилось брать на себя родственникам и друзьям. А раз здесь было так много посторонних, которые приходили и уходили постоянно, Мотт могла идти, куда угодно.

Мотт не смогла раздобыть фотографию женщины по имени Шелла, но знала, что нужный ей «Череп» был человеком и женщиной. Поэтому она могла не обращать внимания на людей мужчин, турианцев, батарианцев и всех прочих. Но, пройдя по палатам и пристально рассматривая каждого не скрытого за грязными занавесками пациента, Мотт заметила лишь три возможных варианта. Все они сказали, что зовут их не Шелла-Шелла, и не подходили под то описание, что было у оперативницы.

Поэтому на заляпанном кровью лифте Мотт поднялась на второй этаж, где и продолжила свои поиски. Условия здесь были такими же, как и на первом этаже. Некоторые пациенты провожали ее просящими взглядами, очевидно, надеясь, что она была врачом, пришедшим их осмотреть, а другие возмущенно хмурились.

Но когда удача улыбнулась ей, все оказалось не совсем так, как она ожидала. Идущая ей навстречу женщина была в уличной одежде, и если бы не костыли, на которые та опиралась, Мотт, возможно, прошла бы мимо нее, не обратив внимания. Но агент «Цербера» знала, что нужная ей женщина была ранена в колено, поэтому преградила ей путь.

– Простите… Вас зовут Шелла?

У женщины были очень короткие волосы и тонкие черты лица.

– Кто спрашивает?

– Моя фамилия Хоби. Я бы хотела задать вам пару вопросов.

– О чем?

– О «Зловещих черепах», атаке на ваш комбайн и причине, по которой вас оставили в живых.

– Ничего не могу сказать. Пожалуйста, уйдите с дороги.

Мотт не двинулась с места.

– На Омеге есть больницы и получше.

– Они стоят денег.

– Ответите на мои вопросы – сможете себе это позволить.

Шелла на секунду задумалась.

– Мне нужна операция. Тут ее провести не могут, да я бы и не хотела делать ее здесь.

– Сколько?

– Десять тысяч.

– Договорились.

Шелла вскинула брови.

– Надо было потребовать пятнадцать.

Мотт улыбнулась:

– Что-то лучше, чем ничего.

– Половину вперед – и я рассказываю все, что вы хотите знать.

– Даю тысячу вперед, – сказала Мотт. – И еще я заберу вас отсюда.

Шелла замолчала, но лишь на секунду:

– Идет.

– Пойдем, возьмем ваши вещи.

– Какие вещи? Что мое – то на мне.

Полчаса спустя женщины сидели друг напротив друга в комфортабельном ресторане. Нога Шеллы отдыхала на стуле. Еда в «Скотобойне» была отвратной, и Шелла воспользовалась шансом прилично поесть. Как только им принесли напитки, Мотт начала расспросы:

– Ты была из «Зловещих черепов». И Т’Лоак убила всех «Черепов», кроме вас с Тактусом. Почему она пощадила тебя?

Шелла отхлебнула кофе из чашки.

– Напомни-ка, на кого ты работаешь?

– На человека, способного заплатить тебе десять тысяч кредитов, – ответила Мотт. – Пожалуйста, ответь на вопрос.

Шелла пожала плечами:

– Ладно… Будь по-твоему. «Черепа» объединились с группировкой, называющей себя «Подполье биотиков», чтобы ограбить банк, принадлежащий Т’Лоак. И план сработал. Только мне вот прострелили колено и бросили подыхать.

Назад к карточке книги "Mass Effect Deception (Обман)"