Текст книги "Тест для убийцы"
Автор книги: Уилл Лэвендер
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Время вышло…
46Пересекая шоссе № 72, Мэри обдумывала все, что увидела… и услышала. С кем разговаривала Элизабет Орман? С Уильямсом? Они оба замешаны в этой истории? Похоже, дело обстоит именно так. Непостижимо. Возможно – и тут мозг Мэри разогнался, двигаясь одновременно в тысяче различных направлений, – возможно, профессор пришел к Элизабет и рассказал, что ее муж замешан в похищении Дианны Уорд. Наверняка так и случилось. Именно по этой причине Уильямс оставил для Мэри фотографию машины Элизабет – чтобы попытаться доказать девушке, что жена ректора с ним заодно, что эта женщина тоже ему помогала.
«Если она придет в другое место», – сказала Элизабет.
Другое место.
«Если она сделает все правильно и придет в другое место, то закончим дело сегодня».
Где? Где это другое место? В Белл-сити? В Кейле? В доме профессора Уильямса?
Проезжая Прайд, Мэри никак не могла перестать думать. Темнело, и, сворачивая на Монтгомери, она включила фары.
«Другое место».
И тут до Мэри дошло. Связующим звеном должен быть Свин Стивенс. Он единственный герой в пьесе, с которым Мэри еще не поговорила. Она знала о Стивенсе только то, что рассказал ей в машине Уильямс. Мэри не сомневалась, что Свин опасен и действует заодно с Орманом. Вероятно, ректор узнал о связи Элизабет с профессором и послал Свина наказать жену.
Нужно найти Свина Стивенса, подумала Мэри.
Но где? Теперь ей предстояло выяснить, куда ехать дальше. Мэри должна следовать сценарию Уильямса, чтобы, как выразилась Элизабет Орман, «закончить дело сегодня».
Где же искать Свина Стивенса? Где Брайан Хаус подобрал Элизабет той ночью?
На светофоре загорелся зеленый, и Мэри свернула вправо на Монтгомери. Отсюда Брайан увидел женщину на обочине. Затем поехал прямо в общежитие Мэри. Он побывал в публичной библиотеке, а потом направился в студенческий городок в объезд. Значит, по пути он проезжал мимо…
Именно, подумала Мэри. Никак иначе.
Река Тэч. Они хотели привести ее к яхте. Яхте Эда Ормана.
По словам Дэнниса, Свин Стивенс – бывший полицейский – присматривал за собственностью Ормана, где тот проводил выходные. И вдруг Мэри совершенно точно поняла, что профессор направлял ее именно на пристань.
Она повернула направо на объездную дорогу и двинулась в сторону пристани округа Роу. Сразу за Монтгомери-стрит у подножия холма среди листвы показался причал. На стапелях горели огни, отражаясь в воде. Там и сям по доку расхаживали люди, швартующие лодки. Мэри отыскала место для парковки и по скользким замшелым ступенькам сошла вниз на причал. Она никогда не видела яхту Ормана, но предполагала, что судно окажется самым большим на пристани. Четыре дока пересекались в воде, и к каждому примыкало около сотни стапелей. Мэри понадобится не меньше часа, чтобы осмотреть их все.
Девушка зашла на один из доков и отыскала контору. Она постучалась, ей ответил мужской голос. Мужчина оказался коричневым от загара и курил пожеванную сигару, которая истрепалась как шуточный подарок. Он сидел за скрипучим столом и вкладывал в конверты платежные чеки.
– Вам помочь? – спросил он.
– Я ищу Свина Стивенса, – сказала Мэри.
– Свин обычно приходит часам к десяти, – ответил мужчина. – Присматривает за яхтой Ормана.
– А-а, ну да. За «Старым мореходом»? – Мэри знала, что Орман непременно назовет яхту в честь какой-нибудь цитаты или названия из классики.
– Не-а, – ответил мужчина. – «Данте» называется.
– Спасибо, – сказала Мэри и, выйдя к докам, принялась разыскивать яхту.
Долго искать не пришлось. Мачта «Данте» возвышалась над пристанью. Судно стояло близко от берега, как догадалась Мэри, с той целью, чтобы Свину Стивенсу было легче попасть на причал и поймать в луч прожектора тех, кто решит похулиганить.
Мэри стояла перед раскачивавшейся яхтой. Ветер усиливался, срывая с поверхности воды мелкие брызги, и хлестал по щекам. Сильно похолодало и почти стемнело. Мэри понятия не имела, зачем сюда пришла и что ищет, но где-то здесь должно скрываться нечто любопытное. Элизабет Орман была связующим звеном, указывавшим на Свина Стивенса, и именно сюда каждый вечер приходил этот человек, чтобы приглядеть за капиталовложением своего хозяина. Стоит ли подождать до десяти и лично поговорить с ним?
Мэри присела на пристань, прижав колени к груди. Мачта «Данте» скрипела от сильной качки. Девушка закрыла глаза, как учил их Уильямс когда-то на лекции в Восточном зале, и попыталась разобраться во всем, что уже выяснила. Единственное, чему Мэри еще не нашла объяснения, – это фотография собаки, черного лабрадора. Но здесь, конечно же, собак не будет.
Пристань плавно покачивалась, и Мэри завернулась в пальто, укутавшись с головой. Она думала о Дианне Уорд, прикидывая, где эта девушка может быть после стольких лет. Размышляла о Дианне и Полли, о профессоре Уильямсе. Так много ответов уже найдено, и так много вопросов еще осталось. Мэри представила себе тот день в 1986 году, когда Полли по ошибке привезли к Уэнди Уорд. О чем подумала Уэнди, увидев девушку? Что это наказание за ее связь с ректором Орманом? Может, в тот момент она почувствовала, что заслуживает такой участи?
– Мэм? – раздался голос откуда-то сверху.
Мэри выпрямилась и, моргая, посмотрела вверх. Там стоял тот самый мужчина, которого она видела в конторе.
– Вы уснули, – сказал он. – Мы запрещаем спать на причале. Боимся, что кто-нибудь скатится в воду. Несколько раз такое уже случалось. – Оранжевый глаз сигары пульсировал, а затем полетел вниз.
– Да, простите, – извинилась Мэри. Она поднялась на ноги. Минуту девушка соображала, где находится, потом сориентировалась. На пристани.
– Который час? – спросила она мужчину.
– Примерно без пятнадцати десять, – ответил тот. – Вы уже давно тут сидите. Держу пари, промерзли до костей.
После этих слов Мэри вдруг почувствовала, что вся окоченела. Ноги не гнулись. Руки, которые она просунула в рукава пальто и крепко сжала в кулаки, болели в тех местах, где пальцы впились в ладони.
Поблагодарив мужчину, студентка направилась на берег. Добравшись до стоянки, забралась в «камри», включила обогреватель и стала ждать. Как ей узнать Свина Стивенса? Возможно, лабрадор принадлежит ему. Возможно, Свин возит собаку с собой в машине, чтобы не скучать на пристани. Мэри предположила, что он подъедет, остановится, выйдет из машины и направится к «Данте». Она ждала, моргая, чтобы не уснуть. Что же ей делать, когда приедет Свин? Ничего не приходило в голову. Ладно, разберемся. Теперь, после всего произошедшего, Мэри поняла, что может действовать интуитивно. По крайней мере она надеялась на это.
Тут Мэри услышала, как справа на стоянку заехал грузовик. Автомобиль медленно подкатил к самому берегу и остановился. Из машины вышел мужчина. В руках он держал огромный фонарь и освещал им пристань. Выбравшись из «камри», Мэри направилась к нему.
– Свин? – позвала она, но ее слова унесло ветром.
Девушка вновь назвала мужчину по имени, и тот обернулся. Резким движением направил на Мэри фонарь, и она мгновенно ослепла.
– Кто здесь? – спросил мужчина. У него был низкий голос с явным южным акцентом.
– Я просто хочу задать вам несколько вопросов, – сказала Мэри. Свет прожектора резал глаза.
– О чем? – переспросил Свин.
– О ректоре Ормане.
Мужчина опустил прожектор.
– Спрашивайте.
– Что вы о нем знаете? – поинтересовалась Мэри.
– Только то, что каждый месяц он выписывает чек. Больше мне ничего знать не нужно.
– Вы в курсе, что от Ормана забеременела одна из студенток?
Мужчина сменил позу. Мэри никак не могла разглядеть его лица, но было видно, что у него ожирение, а живот переваливается через ремень.
– А мне какое дело? – спросил Свин.
– Ваше имя связывают с некоторыми поступками Эда Ормана.
– Поступками?
– Например, с исчезновением девушки по имени Дианна Уорд. – Теперь Мэри давила на него, пытаясь узнать хоть что-то. Какой бы страх ни сдерживал ее с утра, сейчас он рассеялся, ей нравилось стоять перед Свином и вести себя так, словно она полностью контролирует ситуацию.
– Не понимаю, о чем вы, – отозвался мужчина.
– А вот Эд Орман придерживается другого мнения.
Оба замолчали, и фраза повисла между ними. За кромкой берега река Тэч колебалась и покачивалась, лодки стучали на стапелях. Едва Мэри открыла рот, чтобы заговорить, как вновь вспыхнул фонарь, ослепляя ее. Закрыв глаза руками, девушка видела лишь ноги Свина – его ботинки, шагавшие к ней. Мэри рванула в сторону, но мужчина попытался схватить ее и притянуть к себе. Ничего не разбирая вокруг, девушка почувствовала, что от Свина почему-то сильно разит землей.
Мэри оттолкнула Свина и бросилась бежать. Она чувствовала преследователя, жар его тела у себя за спиной. Девушка заметила «камри»; дверца была открыта. Внутри что-то звенело: ее сотовый. До машины оставалось не более ста футов, но это расстояние казалось сотней миль. «О Господи, Мэри. Что же ты наделала?» Каким-то образом ей удалось забраться на сиденье водителя и закрыть дверцу. Свин был всего в шаге от девушки, и когда она попыталась захлопнуть дверцу, его рука оказалась внутри. Он что-то прорычал. Вцепившись в руль, Мэри задним ходом выехала на Монтгомери-стрит и, дав полный газ, рванула в Винчестер. К тому моменту как добралась до шоссе, о телефоне она уже не вспоминала.
47Мэри направилась в студенческий городок кружным путем в надежде оторваться от Свина Стивенса. Она знала, что если угодит в лапы к Свину, то он ее, несомненно, убьет. Мэри ввязалась во что-то, чего и представить себе не могла. Но теперь она знала, что выхода уже нет.
Мэри направлялась к дому Уильямса. Если удастся рассказать профессору, что она в опасности, он сумеет помочь. Мэри то и дело смотрела в зеркало заднего вида, проверяя, не появился ли грузовик Свина.
«Что же ты наделала, Мэри? Во что ввязалась?»
«Камри» влетела в студенческий городок на скорости шестьдесят миль в час по дороге с ограничением в тридцать пять миль. Было 22.30, и городок почти полностью опустел. Лишь там и сям прогуливались несколько оставшихся студентов. Мэри остановилась на светофоре на углу Прайд и Монтгомери, и ее машина резко дернулась на тормозах. Девушка обернулась, но Свина не было видно. «Пожалуйста! – взмолилась она. – Пожалуйста, ради Бога, включайся!»
Наконец зажегся зеленый.
Пересекая разделительную полосу на светофоре, Мэри краем глаза заметила, как что-то промелькнуло мимо. Она ударила по тормозам и дернулась вперед, а ремень безопасности отбросил ее назад на сиденье. Подняв глаза, Мэри увидела, как кто-то переходит дорогу. Это был мужчина. На поводке он вел собаку.
Черного лабрадора.
Мэри наблюдала, как человек переходит дорогу. На нем была ветровка, застегнутая на молнию до самого верха, и надвинутая на глаза кепка «Бостон ред сокс». Когда незнакомец проходил мимо ее машины, он посмотрел на Мэри. Всего один короткий взгляд. Но девушка поняла, что он означал.
Человек зашагал вдоль Прайд, и Мэри, свернув направо, поехала за ним. Мужчина перешел на медленный бег, но не направился к деревьям непосредственно на территории студенческого городка, а продолжал бежать по Прайд, чтобы девушка без труда могла заметить его. Он миновал дом профессора Уильямса, затем оставил позади особняк Ормана на Грейс-Хилл. На углу Прайд и Тернер мужчина свернул вправо и направился в глубь Винчестера. Мэри следовала за ним по пятам. Пробежав весь Верхний двор, он двинулся в лес около спортзала. Притормозив у обочины, Мэри увидела, как в сотне ярдов впереди незнакомец исчез на входе в окутанное полумраком здание.
Семинарский корпус.
Его шпили не освещались. В высоких окнах с витражами было темно, и красочные религиозные образы, которые горели в них днем, исчезли. Когда учебное заведение объединилось в колледж, здесь располагался зал собраний, который всего десять лет назад превратился в учебный корпус. Сегодня ночью он напоминал крепость, которую оберегала тьма.
Мэри выбралась из машины. Воздух был все так же резок и пронзительно холоден. Девушка пошла под пологом дубов, трепетавших на ветру. В темноте пробралась к входу с восточной стороны здания и вошла. Ступени впереди были едва различимы. Мэри стала подниматься, и ее шаги эхом раздавались во мраке.
48Когда Брайан Хаус добрался до границы штата Индиана, одержимость взяла над ним верх.
Он ехал с выключенным радио, намереваясь выехать на шоссе № 71, попасть в Коламбус, штат Огайо, и там отдохнуть, а на следующее утро завершить второй отрезок пути до Покипси. Было шесть вечера. Он не мог повернуть назад, иначе потерял бы два часа и вернулся домой не раньше завтрашнего вечера. Нет, он должен продолжить путь. Если бы только можно было найти способ отключить мысли, заглушить бурлящий разум.
Они убили Дианну Уорд.
Заткнись.
Ректор Орман приказал убить Дианну Уорд.
Нет.
Уильямс пытался остановить их.
Хватит, Брайан. Стоп.
Уильямс не сумел помешать им, но…
Что «но»?
Но Уильямс не сообщит в полицию. Он всего лишь изобретает головоломки для…
Для кого?
Для нас. Чтобы поиздеваться над нами. Как та встреча с Полли в «Рубке», но…
Но он не упоминал о Полли.
Он не упоминал о ней, верно?
Тогда в машине Уильямс ничего не сказал о девушке, которую встретил Брайан. Он объяснил все: фальшивую жену, связь ректора Ормана со Свином Стивенсом, но ни слова не сказал о Полли.
Это его дочь? Неужели в истории замешана родная дочь Уильямса?
Нет. Невозможно. Ей, должно быть, уже за сорок. Девушка в мастерской была намного моложе.
И что из этого?
А то, что еще не вся правда вышла на поверхность. Обман до сих пор не раскрыт. Уильямс сказал, что объяснил все, но это не так. В головоломке до сих пор недостает нескольких элементов.
А если головоломка не решена, значит…
Что?
Значит, профессор продолжает лгать.
Если же Уильямс лжет, то и его рассказ про ректора – тоже фальшивка. Еще одна хитрость. Надувательство. Следовательно, Уильямс пытался подставить Ормана. Почему? Из-за старой обиды? Профессиональной зависти? Значит…
Ну что? Давай уж, скажи.
Значит, Дианну Уорд убил Уильямс.
Это единственное логичное объяснение. Догадка мучила Брайана, зудела внутри, лишая покоя. В какой-то момент – возможно, когда он выехал из Белл-сити – мысли приобрели форму. Стали осязаемы. Они метались в голове Брайана, пронзая все на своем пути. Царапали мозг острыми краями.
Леонард Уильямс убил Дианну Уорд.
«По-моему, профессору трудно доверять после всего, через что он заставил нас пройти», – сказала тогда Мэри.
И все выглядело логичнее некуда. Уильямс убил Дианну, и чувство вины постепенно довело его до безумия. Профессор попытался обвинить во всем человека, который всегда превосходил его, обошел по карьерной лестнице и был знаменит своей дружбой с легендарным ученым по имени Стэнли Милгрэм: Эда Ормана.
Постепенно преступление свело несчастного Уильямса с ума. Он разработал сценарий, позволявший заменить правду ложью. Систему замысловатых обманов. Поддельную книгу, из-за которой его интерес казался не более чем профессиональным. Приемная дочь, Полли. Уильямс становился героем. Спасителем. Кроме того…
«Кроме того?» – провоцировала совесть Брайана.
Значительно легче связать с Дианной Уорд Уильямса, чем Ормана.
Ведь именно Уильямс, а не Орман, жил неподалеку от Кейла и Дианны Уорд в Белл-сити. Именно он, а не ректор, уделял подозрительно много внимания делу о похищении девушки и снабдил историю о Полли ужасающими подробностями. Именно Уильямс, а не Орман, обожал эти отвратительные жестокие танграммы, о которых им с Мэри рассказывал Дэннис.
Брайан хотел, чтобы профессора наказали за все, что тот совершил. Уильямс был потенциальным убийцей и заманил своих студентов в эту извращенную игру, потому что…
Почему? Потому что он спятил к чертовой матери. Теперь Брайан в этом не сомневался. Он наконец разгадал ложь Уильямса, которую тот втолковывал им сегодня утром по пути из Белл-сити. Это было всего лишь прикрытие.
Вдруг Брайан ощутил неудержимую ненависть к Уильямсу.
Виадук. Там зарыта Вещь.
«Сможешь?» – поинтересовался у себя Брайан.
Сумел бы?
«А что еще остается, когда всю твою жизнь перевернула чья-то жестокая игра? Что же ты предпримешь, – думал Брайан, – если все подсказки и приметы указывают на единственный выход? На что ты готов, если место, время, мотив и обстоятельства ведут только к одному человеку?
Ты разворачиваешься. И возвращаешься, чтобы завершить начатое».
Именно так Брайан Хаус и поступил.
49– Эй! – крикнула Мэри вслед человеку в бейсболке.
Тишина. В корпусе застыла величественная тишина. Ничто не шелохнулось.
Мэри поднялась по лестнице на третий этаж и вошла. Дальше по коридору, в аудитории Уильямса горел свет. Она пошла на свет. А вдруг там Орман? – подумала Мэри. Что, если ее заманивают в ловушку?
Но остановиться она не могла. Игра подходила к концу, и Мэри должна была доиграть до конца, иначе она никогда не простит себя за то, что подобралась так близко к ответу и облажалась. Необходимо выяснить, чем все закончилось. Дианну Уорд так и не нашли, и кто-то в этой аудитории знал, где девушка. Остановиться сейчас означало пожертвовать всем, что Мэри узнала за эти шесть недель.
Она вошла.
50Брайан прибыл в университет уже в сумерки. В затихших общежитиях погасли окна. По Монтгомери не ездили машины, и даже уличные фонари казались тусклее, отбрасывая мутное серое свечение вместо привычного слепящего оранжевого света.
Говорят, навязчивые мысли появляются, только когда на тебя обрушиваются трагедии. Брайан думал, не это ли с ним случилось, если его способность подавлять собственные порывы пошатнулась после самоубийства Марка. Это многое объясняло: назойливую одержимость Брайана игрой профессора, его паранойю после встречи с той девушкой в мастерской. Сегодняшнее страстное стремление дойти до финала.
Брайан набрал на сотовом номер Мэри, но никто не взял трубку. Он подъехал к Браун-Холлу и припарковался у обочины, не глуша мотор. В этом общежитии, как и в других, было пусто. Тем не менее попытаться стоило. Он должен предупредить Мэри об Уильямсе.
Брайан поднялся на лифте на нужный этаж и, выйдя в коридор, увидел съежившуюся фигуру девушки. Она сидела на полу спиной к двери в комнату Мэри.
– Полли?
Девушка посмотрела на него утомленными, покрасневшими глазами. Очевидно, она недавно плакала.
– Кто?.. – послышался ее голос. Это была Саммер Маккой, подруга Мэри. – Я жду Мэри, – объяснила она.
– Я пробовал ей дозвониться, – сказал Брайан.
– А ты кто?
– Я Брайан. Мы с Мэри… друзья.
– Она говорила о тебе, – вспомнила Саммер. – Считает, что ты классный.
В другой раз Брайан заинтересовался бы таким замечанием и стал расспрашивать девушку, что именно сказала Мэри. Но не сейчас. Он произнес только:
– Где она?
– Не знаю, – ответила Саммер. – Я жду ее уже час. Ума не приложу, что мне делать. Мне просто нужно рассказать ей… – Девушка смолкла и снова опустила голову. Почему-то казалось, что Саммер носит одежду на размер больше; у нее были тонкие запястья и впалые щеки. Она выглядела истощенной и сломленной.
– О чем? – спросил Брайан.
Медленным шагом он направился к девушке. Движение казалось почти бессознательным, как будто Брайан отделился от своего тела. Он хотел оказаться как можно ближе к Саммер. Брайан должен был услышать каждое ее слово, узнать, почему именно сегодня она оказалась здесь, перед дверью Мэри.
– Я хотела сказать ей, что вела себя неправильно, – ответила Саммер.
– Уильямс, – произнес Брайан задыхаясь. Очертания девушки расплылись, и Брайан закрыл глаза, чтобы мир вокруг перестал кружиться. Он прислонился к стене напротив и заставил себя дышать.
– Профессор, – продолжала девушка, – и остальные. Я не знаю этих людей. Никогда раньше их не видела. Как-то вечером в нашей общаге объявился доктор Уильямс и попросил меня об услуге. Сфотографироваться с одним парнем. Ничего особенного. Всего лишь снимок на диване – на зеленом диване, на всю жизнь запомню – в обнимку с парнем. Мне сказали, что фотку отправят Мэри, что это нужно по учебе, для курса логики. Я не видела в этом ничего… такого. И согласилась. Я не знала, для чего эта фотка. Мне заплатили, понимаешь? Здесь не было ничего страшного и… мне нужны были деньги. Но потом мне сказали, что профессор исчез из университета, и я позвонила по номеру, который мне дали.
– По какому номеру?
– Который был на обороте визитки Уильямса, – сказала Саммер. – На случай, если возникнут проблемы. Если Мэри начнет… интересоваться. Задавать всякие вопросы. Я позвонила, и ответил мужчина. Я спросила, все ли в порядке с профессором, и он попросил за него не беспокоиться. Сказал, что это не более чем слухи. И я решила съездить к нему домой.
– Домой к Уильямсу?
– Да. На Прайд-стрит. Около дома стояла машина ректора Ормана. Я сразу ее узнала, потому что уже видела ее. Он ставит машину на стоянке возле «Карнеги», где я прохожу практику.
– Саммер, что делал Орман в доме Уильямса?
Девушка продолжила рассказ. Она смотрела рассеянно, голос дрожал. Брайан понимал, что Саммер не хочет продолжать, но уже не в силах остановиться.
– Я просто хотела постучать в дверь. Сказать им, что мне не по себе от их проделок. Мне не хотелось обманывать Мэри. Она же вроде как моя лучшая подруга в Винчестере. Зачем мне портить ей жизнь, понимаешь?
– Там ты их и нашла, верно?
Девушка кивнула.
– Я услышала в доме какие-то голоса. Как будто там была вечеринка. Я обошла дом и увидела в окно… увидела…
– Что ты увидела, Саммер? Что?
– Я увидела, как они связывают Уильямса. Они обматывали его руки изоляционной лентой. Или скотчем. Чем-то таким. Они заломили ему руки за спину и водили так по комнате. Но…
– Что «но», черт подери?! – не выдержал Брайан. Он уже терял терпение. Коридор вертелся перед ним, и Брайан мог удержаться на ногах, лишь прислонившись к стене.
– Они все смеялись. Как будто это была шутка. Ректор Орман тоже был там. И еще какие-то незнакомые люди. А потом – о Господи! – Уильямс повернулся и заметил меня. В окно. Он увидел меня. По крайней мере мне так показалось. До сих пор не уверена. Потом думала, что все это мне привиделось. Но клянусь, он был таким…
– Угрожающим, – закончил за нее Брайан.
– Точно, – подтвердила Саммер. – Угрожающим. Он смотрел так, словно застал меня на месте преступления. И я убежала. Уехала из университета и осталась на квартире у подруги в Сент-Оусли. Я провалила оба экзамена. Родителям ничего не сказала. Просто не решилась…
– Ты говорила с этими людьми? – спросил Брайан.
– Нет. Они звонили мне на сотовый, но я не брала трубку. Потом просто отключила. Я не виделась с Мэри уже недели две. Наверное, она решила, что я умерла.
«У Мэри и без тебя забот хватает», – подумал Брайан.
– Но вчера вечером до меня дошло, – продолжала Саммер. – Я подумала о том, что совершила. Всего за пятьдесят баксов, понимаешь? Пятьдесят баксов! За долбаную фотку на зеленом диване. Я больше не могла молчать. Подумала, может, Мэри в опасности. Я вспомнила взгляд Уильямса, и мне показалось, что Мэри попала в беду. Я все прикидывала, может, это моя вина…
Брайан ждал продолжения, но девушка никак не могла договорить. Она снова опустила голову и стала всхлипывать. Сначала Саммер просто заплакала, а потом разрыдалась в голос.
Но Брайан уже забыл о девушке. Он думал о ее последних словах: «Мне показалось, что Мэри попала в беду».
Брайан не стал возиться с медленным лифтом Браун-Холла. Он бросился вниз по ступенькам и пулей вылетел в холодную ночь. Он точно знал, куда идти, и ничуть не сомневался, что прекратить происходящее можно лишь одним способом: добраться до Уильямса, прежде чем тот успеет натворить еще дел.
«Мне показалось, что Мэри попала в беду».
Брайан направился на свое любимое место в студенческом городке: на виадук. Перемахнув через перила, взобрался на другую сторону. Брайан пошел по берегу до ручья Миллерс-Крик, временами скользя по грязи. К счастью, вокруг было безлюдно – никто не увидит, как он ползает на четвереньках по болотному илу, совсем как в то раннее утро три года назад, всего через несколько дней после приезда в Винчестер.
Сторожевой фонарь на виадуке давал немного света, но Брайану его было достаточно.
Вскоре Брайан нащупал то, что искал. Вещь была завернута в то же полотенце, в котором он ее спрятал.
Когда Брайан вытащил сверток из дерна, земля под ним захлюпала. Он убрал полотенце. В тусклом свете, долетавшем с виадука, показалась Вещь. Это был девятимиллиметровый «смит-вессон», из которого застрелился Марк. Брайан сохранил его, потому что не смог придумать ничего лучше. Несколько недель он возил пистолет с собой в машине, и оружие пульсировало в бардачке некой невидимой силой. Приехав в университет, Брайан завернул его в полотенце и спрятал. Хранить пистолет было негде. И поэтому Брайан принес его на берег Миллерс-Крик – ближайшее место, где можно было уничтожить оружие, – и зарыл.
С руками и коленями, испачканными в черном иле, с Вещью в кармане пальто Брайан зашагал на Верхний двор. К дому Леонарда Уильямса.