Текст книги "Оковы прошлого. Книга 2 (ЛП)"
Автор книги: Триша Вольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Ганнет склоняет голову в знак приветствия, вытягиваясь на диване, и небрежно машет рукой женщинам.
– Устройте нам шоу, – приказывает он. Затем, обращаясь к Карсону, он склоняет голову ближе и произносит:
– Редко, когда я могу заставить себя поделиться своей сабой, – его темные глаза пожирают блондинку. – Но сейчас мы в Древнем Риме, верно? – он насмешливо улыбается Карсону, а его голодный взгляд скользит по мне.
По моей коже пробегает дрожь. И я сосредотачиваюсь на том, чтобы не отрывать взгляда от женщин, когда они начинают гладить и ласкать друг друга. На шее блондинки, сабы Ганнета, красуется такой же кулон с птицей, инкрустированный бриллиантами, который я видела у Алексис.
– Она принадлежит мне, – жестко отвечает Карсон с мрачной ноткой в голосе. – Я не делюсь. Никогда.
Он был хорошо проинструктирован о том, как справиться с подобной ситуацией. Но я не думаю, что мы учитывали партнеров при разработке этой тактики. Я дергаю свой ошейник и, вспомнив о камере, прижимаю руку к коленям.
– Понятно, – говорит Ганнет, возвращая свое внимание к двум женщинам, которые агрессивно прикасаются друг к другу и целуются. – Однако, видите ли, для этого особого события нам всем пришлось пойти на некоторые жертвы. Я настоятельно призываю вас играть по правилам и позволить вашей красотке участвовать в развлечениях.
Намек на знакомство пронзает мой разум. Алексис сказала мне то же самое в лифте, и теперь предупреждение Ганнета звучит ясно. Мы с Карсоном не принадлежим друг другу. И мы чертовски плохо понимаем правила. Предупреждала ли меня Алексис о подобном? Если да, то зачем быть такой загадочной?
Меня охватывает паника, пока я собираюсь с духом. Я опускаю взгляд и смотрю на Карсона.
– Если это доставит Вам удовольствие, Мастер.
Ганнет смеется.
– О, освободите девушку. Позвольте ей поиграть. Уверяю Вас, Вы будете щедро вознаграждены за свое доверие, – его глаза сузились, сосредотачиваясь на Карсоне.
В моем ухе раздается шум.
– Карсон, Эйвери права. Тебя проверяют, – предупреждает нас Сэди. – Прикажи Эйвери присоединиться, но не раздеваться. Это единственный способ пойти на компромисс и выразить свою благодарность партнерам за то, что вас выбрали.
Карсон наклоняется вперед и поднимает свой бокал. Он делает большой глоток, прежде чем поставить бокал обратно.
– Сегодня вечером я чувствую себя весьма благодарным, – обращается он к Ганнету. – И, конечно, я склонен выказывать свою благодарность.
– Хорошо. Очень хорошо, – подбадривает Сэди, а затем связь обрывается, и снова наступает тишина.
– Салина, – Карсон обращается ко мне по моему придуманному имени. – Встань и присоединись к Тане и прекрасной сабе Ганнета в этой развлекательной сцене для всех нас, – он протягивает руку и хватает меня за подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. – Но не снимай с себя платье.
Как бы меня ни тренировали, все равно трудно играть эту роль. Я сглатываю, зная, что мои нервы, по крайней мере, помогают мне выглядеть скромной и покорной, какой я и планировала быть.
– Да, Мастер.
Я могу это сделать. Я контролирую свое тело. Никто не берет силой, никто не принуждает. Главное – это разум. Ганнет – не Вэллс. Эти люди, какими бы мерзкими они ни были, они не Вэллс. Поднимаясь с места, я продолжаю мысленно готовить себя к предстоящему.
Открывшаяся передо мной полная картина происходящего поражает до самой глубины души, и у меня перехватывает дыхание. Разврат во всей своей красе заполняет пентхаус. Это шок для моей привычной реальности, но на самом деле все не так ужасно. В воздухе витает нечто нежное, вибрирующее и дразнящее. И, как только принимаю это, я охотно превращаюсь в персонажа Салины.
В нескольких метрах от меня пара открыто занимается сексом на столе. Мужчина врывается в женщину с бронзовой кожей без какой-либо осторожности и в полной раскованности. Переплетение множества рук вокруг меня беззастенчиво трогает, сжимает, ласкает, а глаза наблюдают. Острый хлыст кожи встречается с плотью, разрезая воздух. Это безумие, полное похоти, воспламеняет все мои чувства, и, когда Таня прижимается своим телом к моему, моя кожа уже пылает.
Я не смотрю на Карсона, когда ее руки скользят по моим бедрам и ниже, хотя я чувствую на себе его взгляд. И я знаю, что это часть миссии. Но я отчаянно хочу, чтобы он отвернулся, когда обнаженная женщина позади меня внезапно целует меня в шею.
– Не в губы, Лила, – отчитывает Ганнет свою сабу. – У меня тоже есть свои правила, – он адресует этот комментарий Карсону, и в этот момент со всей остротой я осознаю, что оба мужчины наблюдают за разворачивающейся перед ними сценой.
Таня дергает мое атласное платье, задирая подол вверх по бедру. Я позволяю своим рукам ласкать эту незнакомую женщину, чувствуя шелковистое, блестящее масло, покрывающее ее кожу. Я закрываю глаза, но это не мешает остальным видеть меня на мониторах.
Куинн.
Он наблюдает за мной через камеру Карсона.
Эта мысль вонзается в меня, словно резкий удар в грудь, пробуждая меня от транса. Я почти потеряла себя в этот момент, позволяя тусклой пелене окутать мой разум и заставляя меня почувствовать себя отстраненной. Или я могла бы сделать так, как предложила Алексис: исследовать. Только реальность моих чувств к Куинну не позволит случиться ни тому, ни другому.
Я принадлежу Куинну.
– Твоя кожа такая мягкая, – шепчет Таня мне на ухо, проводя языком по мочке. Она прижимает свое бедро к моему, и я хватаю ее за плечи, пытаясь удержать равновесие. Моя нога находит опору на низком мраморном столике. – Очень жаль, что твой Хозяин не позволяет тебе снять это, – она ласково проходится пальцами по застежке моего платья на плече, – но мы можем обойти этот запрет.
Застежка ослабевает, и ремешок соскальзывает вниз. Мое платье распахивается, обнажая грудь.
– Упс, – выдыхает она, и на ее губах играет хитрая улыбка.
Неистовый смех Ганнета пронзает меня молнией, и шок от визга девушки, когда он шлепает ее по заднице, перекрывает мою тревогу. Я хватаю ремешок и поспешно застегиваю молнию.
– Никак не получается обучить их в полной мере, – замечает Ганнет Карсону. – Они любят, когда их наказывают. – Но на самом деле его это совсем не огорчает. Скорее, он выглядит довольным тем, что женщина решила проверить авторитет Карсона.
Таня наиграно надувает губы и быстро продолжает двигаться дальше, ее пальцы нежно скользят вверх по внутренней стороне моего бедра, в то время как Лила отводит мои плечи назад, прижимая меня к своей груди. Я чувствую давление ее сосков сквозь прозрачную атласную ткань, а затем меня охватывает шок, когда пальцы Тани отодвигают мои стринги в сторону.
Она не останавливается на этом и вскоре уже толкает свои пальцы внутрь меня, пока другая женщина ласкает мою грудь. Все мое тело дрожит от напряжения, и расслабиться невозможно. Я все испорчу. Они же мгновенно раскусят меня...
– Не отворачивайся, черт возьми, – раздается в моем ухе голос Куинна.
Я вздрагиваю, мой взгляд устремляется на Карсона, чей взгляд в этот момент опущен в пол. Он наклоняется, чтобы взять шампанское и шепчет в микрофон:
– Я не могу на это смотреть. Я не могу смотреть, как Эйвери ...
– Ты навредишь ей, – вмешивается Куинн, его голос звучит хрипло и резко. – Смотри не нее, или я выбью все дерьмо...
– Десять минут до начала аукциона, джентльмены, – голос Ларкина разносится по пентхаусу. Облегчение обрушивается на меня волной.
– Ну, что ж, – говорит Ганнет. – Извините, что прерываю шоу, но моя саба должна сейчас позаботиться о своем Хозяине.
К моему облегчению, блондинка внезапно исчезла. Ганнет ведет ее за запястье к дивану, и мое затаенное дыхание вырывается наружу.
Таня снова надувает губы.
– Мое время вышло, – она поворачивается к Карсону и кланяется. – Вы уверены, что я больше не могу быть Вам полезна, Мастер?
Но за Карсона отвечает Ганнет:
– Ты можешь быть полезна мне, – он хватает ее за талию и подтаскивает через весь диван, подталкивая ее задницу к себе. Он подмигивает Карсону, расстегивая ремень. – Нехорошо просматривать меню на пустой желудок, верно? – он цитирует речь Ларкина с хитрой улыбкой на губах. – Мы все знаем, что товар не приносит такого удовлетворения, когда мы его доставляем домой, – он кивает в мою сторону. – Ешь. Пей. Удовлетвори свои желания, чтобы сделать разумное приобретение, мой друг.
Мои глаза метнулись к Карсону, когда Ганнет берет Таню прямо у нас на глазах. Мне становится все сложнее скрывать шок. Я опускаю ногу со стола и медленно приближаюсь к Карсону, двигаясь со скоростью ледника. И жду, когда Сэди или Колтон, или Куинн, или Господь Бог, или даже Джефферсон дадут знать о себе с инструкциями, как из этого выбраться.
Наконец, я слышу голос Сэди:
– Просто притворяйся.
Я почти открываю рот, чтобы возразить ей, и иронический смех застревает у меня в горле. Притворяйся.
Блять, серьезно?
Окидывая комнату быстрым взглядом, я отмечаю, что вокруг нас происходит совсем не притворство.
– Они все заняты этим моментом, – продолжает Сэди. – Здесь темно. Просто продолжайте отыгрывать роль.
Карсон уверенно кивает мне.
– Иди ко мне, – приказывает он, звуча авторитетно и гораздо увереннее, чем я себя чувствую.
Я наблюдаю за тем, как он приподнимает бедра и расстегивает ремень. Он стягивает штаны ровно настолько, чтобы обнажить синие боксеры. Он не снимает их. Собрав остатки мужества, я задираю платье и, не раздумывая, сажусь на него сверху.
Его рука обхватывает меня за шею, и он тянет меня к себе, прижимая мою щеку к своей.
– Скажи слово, и мы уйдем, – шепчет он.
Я не могу лгать, поскольку Ганнет толкается и хрюкает практически в дюймах от меня, жестоко врезаясь в Таню, пока блондинка сосет ее грудь... Стоп-слово вертится на кончике языка, готовое вырваться в любую секунду, чтобы положить конец этому унижению.
Но те женщины. Все те жертвы.
Те, что ждут за кулисами, когда их продадут.
Я никогда не смогу смотреть на себя в зеркало без ненависти к тому, что вижу, если не пройду через это. Мои действия по исправлению препарата предопределили их судьбу стать безмозглыми, одурманенными рабынями… но теперь я могу спасти их.
– Мы зашли слишком далеко, – шепчу я ему на ухо, покачивая бедрами, загоняя все сомнения в самый дальний уголок своего разума.
– Хорошо, – соглашается Карсон, изо всех сил стараясь следовать моему примеру. – Только не говори «кончай еще раз».
В моем наушнике раздается грохот, прежде чем связь замолкает, и я просто знаю, что это Куинн, я ощущаю его присутствие где-то там. Дерьмо.
Когда поднимаю голову, я вижу весьма красноречивое лицо Карсона: страх перед Куином душит его. Мне становится жаль парня. Он рискует своей жизнью и карьерой вместе со всеми нами, и все же он не может выйти победителем в этом сценарии.
Либо мы потерпим неудачу, и он потеряет все, либо мы добьемся успеха... и Куинн разорвет его на части. Я постараюсь перехватить Куинна до того, как это произойдет.
Я ловлю взгляд Карсона и киваю, призывая его сосредоточиться на мне. На данный момент мы – словно застывшие статуи. Чертова неловко замершая парочка посреди моря порочного, скандального секса и греха. И мы очень выделяемся.
Взяв инициативу в свои руки, я начинаю скакать на Карсоне активнее и быстрее, покачивая бедрами. Я упираюсь руками в диван и откидываю голову назад, и, черт возьми, на моем платье разъезжается застежка. Прохладное ощущение воздуха приветствует мою кожу, и я благодарна за тусклое освещение.
Когда я смотрю на Карсона, его взгляд устремлен в область моего живота. Я хватаю руки Карсона и кладу их на свою грудь. Мы взрослые люди. Это просто грудь. Мы должны что-то сделать… все, что угодно, чтобы это выглядело правдоподобным.
И я думаю, что это срабатывает, потому что я чувствую, как Карсон начинает возбуждаться и становиться твердым подо мной. В его глазах читается извинение, и я прикладываю палец к его губам, чтобы он не произнес этого вслух. Черт возьми, здесь на каждом углу занимались сексом – весьма интенсивным и жестким, прямо как в порно. Я не виню его за то, что он возбудился.
Впервые мне не стыдно, что у меня проблемы в этом плане. Давить на Карсона – это не для меня. Куинн был единственным мужчиной, который волновал меня с тех пор, как я сбежала из своей темницы. Карсон, однако, не страдает моим недостатком, и это становится ясно, когда он, осмелев, начинает рассматривать мою грудь.
Он сжимает мои соски и толкает бедра вверх, прижимаясь ко мне.
– Господи, – шипит он, а затем пытается подавить резкий стон. – Поцелуй меня, – просит он, и мои глаза расширяются. – Поцелуй меня, и все это закончится.
Одна из его рук скользит по моей шее, и пальцы зарываются в мои волосы, когда он притягивает меня к себе. Его губы соприкасаются с моими, удар почти такой же ошеломляющий, как ощущение его второй руки, скользящей под мое платье в поисках моих ягодиц. Его пальцы скользят по моей плоти и прижимаются к ткани моего нижнего белья... а потом я чувствую, как пульсирует его эрекция.
Стон Карсона почти заглушает оглушительный рев, который доносится через канал связи.
Крик Куинна отрывает нас друг от друга, и в комнате загорается свет. Я поправляю платье и затягиваю лямку на плече. Затем я прижимаюсь губами к его уху.
– Куинн убьет тебя.
Прежде чем я успеваю отодвинуться, он удерживает меня еще мгновение.
– Я знаю. И мне жаль, но это был самый сексуальный танец на коленях в моей жизни, и я ничего не мог с собой поделать.
Я скосила на него глаза, соскальзывая с его колен и поправляя платье. Бог знает, что это ничего не значит по большому счету. Мне приходилось мириться с обстоятельствами, которых я никогда раньше не хотела. Одно из них заключается в том, что наши тела реагируют на стимуляции, даже когда разум протестует. Я знаю это, потому что Вэллс заставил мое тело обмануть меня против моей воли.
Но мое сочувствие к опасному положению Карсона исчезло в тот момент, когда его язык проник в мой рот, а его пальцы украли дешевую ласку. Если я расскажу об этом Куинну... Ну, Карсон, скорее всего, будет ходячим мертвецом.
Ганнет устраивается поудобнее, пока женщины собираются навести порядок. Чувство отвращения оседает в моем желудке, но, к счастью, мое внимание переключается, когда голос Ларкина звучит громко и ясно.
– А теперь, джентльмены, наша главная достопримечательность. – Свет снова гаснет, и один из центральных прожекторов направлен на платформу. – Все продажи завершаются в конце аукциона. Никаких возвратов, никаких дополнительных сделок. Торги официально открыты.
Большой монитор спускается с потолка, зависая прямо над сценой, и я, спотыкаясь, падаю на диван. Карсон помогает мне устроиться поудобнее. Мое сердце сжимается и грозит прорваться сквозь грудную клетку при виде молодой женщины, появившейся на экране.
На ней только черный лифчик и трусы. Черный мешок покрывает ее голову. Но я сразу же узнаю свежую отметину на верхней части ее бедра. Ее заклеймил Альфа.
У меня перехватывает дыхание. Спина напрягается. Мужчина, держащий ее за руку, скрыт за черной лыжной маской. Он сдергивает мешок с ее головы и приподнимает ее за подбородок, демонстрируя словно экспонат мужчинам в этой комнате. Мои пальцы сводит от боли, когда они впиваются в бархатную обивку.
Вот почему мы здесь. Вот почему мы рискуем всем.
Глава 16
Сенсация
Куинн
Кровь кипит в венах, а костяшки пальцев на правой руке саднит от свежих царапин. Я опускаю руки под прохладную воду и брызгаю на лицо. Покалывание от холодных капель немного смягчает жар под кожей.
– Ну, что, пришел в себя?
Я смотрю в зеркало. Колтон стоит позади меня в ванной, скрестив руки на груди и оценивающе вглядываясь в мое отражение.
– Почти, – выдавливаю я.
Они с Джефферсоном выволокли меня из конференц-зала, прежде чем я успел пригрозить этому гребаному говнюку Карсону. Видя, как Эйвери извивается на нем... а его руки касаются ее тела... и губы, прижатые к его губам... Перед глазами тут же встает красная пелена.
Я потерял контроль и выставил на всеобщее обозрение свое отчаяние. Ларкин теперь обзавелся парочкой дыр в гипсокартоне его конференц-зала. Я повел себя чертовски глупо, я знаю. Это операция, работа. И я, черт возьми, взрослый мужчина, который знает разницу между личным и профессиональным, но это не мешает кипящему гневу снова вспыхнуть.
Я закрываю кран и позволяю воде стекать по моему лицу.
– Я понимаю, – произносит Колтон. – Если бы на месте Эйвери была Сэди, возможно, член Карсона уже утром лежал бы на блюдечке с золотой каемочкой, – он делает шаг ближе. – Но парень делал свою работу, защищая Эйвери всеми возможными способами. И Эйвери достаточно настрадалась. Она и так через многое прошла. Ей не нужно, чтобы кто-то усложнял ей непростую задачу, которую она должна была выполнить сегодня.
Черт возьми. Я пристально смотрю на него в зеркало. Я не хочу слышать это от Веревочного Мальчика в этот непростой для себя момент.
– Мое терпение на исходе, – я поворачиваюсь и направляюсь к двери. – Я не собираюсь обсуждать с тобой свои отношения с Эйвери.
– Хорошо, не сейчас, – соглашается он. – Но, может, тебе стоит сделать это позже.
Я останавливаюсь. Замираю у двери, сжав кулаки.
– Но с кем-то тебе нужно будет поговорить? – спрашивает он. – По-настоящему. С тем, кто поймет, через что прошла Эйвери, и как это повлияет на вас обоих.
Я провожу руками по лицу. Насколько бы сильную ненависть я не испытывал к этому парню, но он прав.
– Сейчас не самый подходящий момент, – я в упор смотрю на него.
Колтон кивает.
– Тогда давай вытащим ее оттуда в целости и сохранности, чтобы этот самый подходящий момент наступил как можно быстрее.
С этими словами мы возвращаемся в центр наблюдения. Сэди сидит перед монитором, и ее глаза устремлены на экран.
– Они вывели первую девушку.
И после этих слов мое внимание сосредотачивается именно на том, на чем следует. Я придвигаю свой стул ближе к Сэди.
– Мы уже знаем, сколько всего девушек будет аукционе?
Она качает головой.
– Было известно, что они не смогут с легкостью провести их в отель. Слишком рискованно. Однако они передают информацию откуда-то из города. Пока не получается сузить круг поиска, – она переключается на другой монитор, на котором отображается сигнал, движущийся по городу. – Сигнал пилингуется фактически через каждую башню.
Я тяжело выдыхаю.
– Джефферсон, займись отслеживанием сигнала.
– Будет сделано, – он пересаживается за монитор и перехватывает клавиатуру. Как оказалось, у водителя все-таки имеются кое-какие навыки, которые могут пригодиться.
– Бондс, увеличь экран. Посмотри, получится ли сделать изображение более четким, – прищурившись, я пристально вглядываюсь в монитор. – Темно, больше похоже на склад. На заднем плане расположена раздвижная дверь.
– Возможно, это то же самое место, где держали Эйвери, – делает предположение Сэди, и я замечаю беспокойство в ее глазах.
Если все пойдет по плану, то именно в то место снова заберут Эйвери. Проклятье. Как бы мне ни хотелось признавать это, но Колтон прав. Эйвери сильная. Ей было совсем не обязательно принимать в этом участие, но она была первой, кто вызвался помочь с поимкой Альфы.
Я откидываюсь на спинку стула и достаю фотографию из внутреннего кармана. Темные глаза Эйвери и яркая улыбка. Фото, запечатлевшее момент времени, когда Эйвери ничего не знала о страданиях и боли, не так, как сейчас.
Глубокая боль прознает мою грудь. Эта женщина все еще существует где-то за всей пережитой ею травмой, и она отчаянно пытается вернуться. Эйвери ставит себя на кон, рискует всем, чтобы покончить с угрозой и вернуться к прежней жизни.
Не все делится на черное и белое. Здесь нет правильного и неправильного. Этот мир делится на людей, которые причиняют боль, и тех, кто получает эту боль. Эйвери, ничего не подозревая, попала в самый эпицентр этой стихии, и с тех пор она находится под проливным дождем.
Я хотел стать ее героем. Но она сама героиня своей собственной истории.
И даже герои совершают ошибки.
Теперь же она подвергает себя опасности, чтобы исправить их.
– Подожди... что это? – Сэди увеличивает картинку, на которой мужчина в маске удерживает девушку. Она дрожит и плачет, и в том квадрате, который увеличивает Сэди, я вижу шприц в его руке.
Дерьмо. Я поворачиваюсь лицом к Колтону.
– Наушник?
Его брови взлетают вверх.
– Думаю, теперь я могу вернуть его тебе, – он роется в кармане и достает наушник, который выдернул, когда я потерял контроль. Может, это и к лучшему, что он так поступил. Как только все это закончится, я не хочу вспоминать руки Карсона на Эйвери... или что-нибудь еще из того, что там произошло.
Уже сейчас будет достаточно трудно сдерживать желание разбить Карсону лицо каждый раз, когда я его увижу.
Я запихиваю наушник в ухо как раз в тот момент, когда пронзительный вой раздается на нашей частоте. Мы слышим ответ по обратной связи. Затем из главных динамиков звучит низкий, искаженный голос.
– Спасибо вам, что присоединились ко мне этим вечером.
Мы с Сэди обмениваемся взглядами.
– Альфа, – произносим мы почти в унисон.
– Мы все еще записываем? – спрашиваю я.
Она утвердительно кивает, прежде чем искаженный голос продолжает.
– Я горжусь тем, что это намного больше, чем обычный аукцион, и я готов продемонстрировать вам это.
На мониторе мужчина в маске поднимает шприц и вводит иглу в руку брыкающейся женщине. Через несколько секунд она успокаивается. Становится покорной. Словно смирившись со своим положением выставленного лота. Мои внутренности сводит от увиденного на мониторе.
– «Трифекта», джентльмены, – торжественно продолжает Альфа. – При каждой покупке сегодня вы получите образец и сырье для создания годового запаса этого революционного препарата, который изменит индустрию.
Камера приближается к женщине, намеренно фиксируя ее быстро меняющееся поведение. Я видел это раньше. Я пережил это с Эйвери. И, черт возьми, сейчас я просто хочу пробить монитор и вырвать Альфе глотку.
Женщина начинает ласкать себя, но ее стоны звучат болезненно. Она прижимается к мужчине в маске и цепляется ногтями в его куртку. А затем стягивает трусики и начинает ублажать себя...
Я отворачиваюсь.
– Сколько бы вы заплатили, чтобы владеть постоянно жаждущим рабом? Который будет умирать от голода по вам в любое время дня и ночи? – Альфа на мгновение замолкает. – Как вы можете видеть, препарат, пользующийся таким спросом, не может иметь ценника. Он просто бесценен. Но все должно иметь свою цену. Выбор за вами.
Затем роботизированный голос Альфы затихает, и все, что остается, это женщина-жертва на экране.
Покупатели сразу же начинают делать ставки. Под проекционным экраном загорается выделенная рамка с цифрами, быстро возрастающими до тысяч.
– Черт, – задыхающееся проклятие Сэди в точности передает то, чему мы являемся свидетелями. Ад.
И именно туда мы собираемся отправить Альфу.
После того как купили первую женщину, аукцион начинает наращивать темпы, по крайней мере, ни одна из следующих женщин не должна будет подвергаться страданиям ради демонстрации «Трифекты».
– Ларкин дает Карсону добро на то, чтобы сделать ставку на четвертую девушку, – говорит Сэди, прижимая палец к наушнику.
По каналу раздается голос Ларкина:
– Делай ставку сейчас, – обращается он к Карсону. На мониторе, через камеру Алексис, мы наблюдаем, как Карсон нажимает на кнопку на столе перед собой.
Карсону просто нужно купить одну из девушек, и вот после этого к работе подключаемся мы. И ему нужно сделать это, не вызывая подозрения. Альфа использовал ресурсы компании «Ларкин и Ганнет» для проверки покупателей, и мы создали личность Карсона, основываясь на определенных фактах, которые использовались при отборе. То, что Карсон сливал за деньги информацию из департамента, на самом деле сработало в нашу пользу.
Теперь все, что ему нужно сделать, это сохранить хладнокровие и сделать выигрышную ставку, и Альфа будет в пределах нашей досягаемости.
– Мужчина слева от него, – Сэди сверяется в своем планшете со списком уже идентифицированных покупателей. – Судья Рамос собирается биться за эту девушку, – она смотрит на меня. – Карсон сможет себе позволить ставку в сто тысяч?
А цифры уже стремительно приближались к этой сумме.
– Да, – отвечаю я. – Сегодня Ларкин перевел на его счет сумму чуть больше этой. Трансфер средств выглядел как серия депозитов за последний год, – я качаю головой. – Похоже, информация, которую он сливает, действительно стоит больших денег.
Сэди прерывисто вздыхает.
– Ты ведь не спустишь ему это с рук, не так ли?
– А ты как думаешь?
Ее натянутая улыбка, как маяк. И на мгновение мне кажется, что ко мне вернулась прежняя Сэди, профайлер, который действовал мне на нервы, но на которого я всегда мог положиться. Может, это никогда и не менялось. Но если ты раскрываешь чьи-то самые темные секреты, ты просто не можешь вернуться к тому, что было раньше.
– Судья сдался, – говорит Сэди, сосредоточившись на аукционе. – У Карсона чуть больше ста тысяч. Срань господня.
Черт возьми, так и есть. На самом деле у Карсона нет и никогда не было этих денег, и фактическая сделка никогда не состоится, но я уверен, он испытывает давление из-за того, что только что отдал небольшое состояние.
– Он оставался спокойным, – говорит Колтон. – Должно быть, нелегко провернуть такое дело любителю азартных игр, – его взгляд скользит по мне, и, да, я все понимаю. Сегодня всех проверяют на прочность.
Не только меня.
– Похоже, дело близится к финалу, – произносит Ларкин в микрофон. Трех женщин подводят к камере и сдергивают мешки с их голов. Мы не смогли опознать ни одну из женщин, но, если нам это удастся, никто из них не будет продан.
После краткого обзора каждой девушки-девственницы: чистые, блондинки, брюнетки, мужчина в маске кладет руку на голову первой девушки, и ставки начинаются.
– Почему они вдруг так заспешили? – спрашивает Сэди, глядя на монитор с нестабильной картинкой.
– Кто-то еще отслеживает сигнал, – подает голос Джефферсон. – И кто бы это ни был, он не так хорошо скрывается, как мы. Они должны знать о том, что за ними следят.
Черт. Но у нас нет времени, чтобы отследить постороннее вмешательство. К тому моменту как последняя девушка будет продана, экран внутри Фирмы погаснет.
Моя спина напрягается, пока мы ждем следующего шага Альфы. Ну же. Давай.
Ларкин выходит на платформу, и моя челюсть сжимается, а каждая мышца в теле скована напряжением.
– Джентльмены, на этом аукцион окончен. – Пятеро мужчин в черных лыжных масках появляются с другой стороны пентхауса и встают у платформы.
Мои легкие отказываются работать.
– Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, пока наши друзья раздают вам карточки покупателей с произведенными покупками, – тем временем продолжает Ларкин.
– Жучки работают, – подтверждает Сэди, проверяя сигнал.
На каждой карте установлен чип-передатчик, который мы будем использовать для отслеживания. Это было условие Альфы, которым мы с Ларкином решили воспользоваться. Используем его собственную систему против него.
– Как только вы получите свою карту, пожалуйста, направляйтесь к лифту, – инструктирует Ларкин. – Теперь вы будете разбиты на группы, и члена каждой группы один из этих прекрасных джентльменов сопроводит до места получения покупки.
Это был условленный сигнал. Мы встаем и собираем наше снаряжение, когда Ларкин исчезает за экраном.
– Я выполнил свою часть работы, – шепчет он нам. – Удачи.
Связь обрывается.
Я смотрю на монитор, и моя грудная клетка сжимается, пока я наблюдаю, как Эйвери готовится погрузиться в темноту.
– Эйвери, – шепчу я. – Все почти закончилось. Оставайся сильной. Я прямо за тобой.
Она не может ответить, но прикасается к своей левой руке, подавая мне знак, что с ней все в порядке. Напряжение, сковывающее мое тело, немного спадает, а затем я наблюдаю, как она украдкой снимает наушник и засовывает его между подушками дивана, прежде чем последовать за Карсоном к лифту.
Как мы и предполагали, люди в масках начинают осмотр покупателей, убеждаясь, что у них нет при себе никакого оружия, записывающих устройств и телефонов. Карсон и Эйвери проходят проверку, и это означает, что они переходят на следующий этап вслепую
Как и все мы. У меня больше нет связи с Эйвери.
– Джефферсон, оставайся здесь и продолжай отслеживать сигнал, – бросаю я. – На всякий случай...
Он кивает до того, как я успеваю закончить свою мысль. Просто на случай, если мы их потеряем. Хотя этот вариант не рассматривается. Мы все знаем, что в любой момент Альфа может изменить свои планы, заставить покупателей выбросить карты или сменить маршрут. Но нам просто нужно двигаться в правильном направлении...
– Мы готовы, – взгляд Сэди ловит мой, и в нем намек на вопрос.
– Готов, – отвечаю я.
Мы готовы провернуть самый большой арест, в котором я когда-либо участвовал, всего с тремя сотрудниками правоохранительных органов и одним гражданским лицом.
Но именно то, что на кону, гарантирует нам успех.
* * *
Карсон и Эйвери едут в пункт назначения вместе с судьей Рамосом и генеральным директором компании по разработке программного обеспечения. И их шофер один из приятелей в масках.
Я веду машину, в то время как Сэди отслеживает их передвижение по окраинам Арлингтона на своем планшете.
– Они замедляются, – предупреждает она, и я немного притормаживаю. – Просто держи скорость, пока я не удостоверюсь, что они повернули.
Через несколько напряженных мгновений она направляет меня на дорогу, ведущую к заброшенному складу. Мои руки скользят по рулю, уровень адреналина в крови зашкаливает.
– Мы вытащим Эйвери, прежде чем...
– Мы сделаем это, – заверяет Сэди. – Не волнуйся, Куинн. Карсон знает, что делать. Сначала он уберет ее от греха подальше.
Перед моим мысленным взором промелькнуло воспоминание о миссии по спасению Эйвери из контейнера на судне. Ожидание было бесконечным, мои внутренности болели от беспокойства каждую мучительную секунду. Давление нарастало вплоть до того момента, как мы вошли. Страх не найти ее живой.…
Я отгоняю эти мысли прочь. Сейчас она – не заложница. Она – часть миссии, и она сильная. Она была сильной тогда и сейчас стала еще сильнее.
К тому же у меня больше нет времени на размышления, когда я мельком вижу впереди затемненный склад. Никто не ведет пустых разговоров. До начала операции мы обсуждали план снова и снова. Каждый из нас знает, как действовать.
Есть только один аспект этой операции, который остается нерешенным.
Буду это я или Сэди, кто нажмет на спусковой крючок, чтобы уничтожить Альфу.
У меня такое чувство, что она собирается идти на опережение. Что-то вроде мантры линчевателя, она предполагает, что будет защищать меня – удерживать – от совершения поступка, который будет преследовать меня долгие годы.
