Текст книги "Оковы прошлого. Книга 2 (ЛП)"
Автор книги: Триша Вольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Я боролся именно с этим. Если не будет непосредственной угрозы, смогу ли я хладнокровно убить?
Фотография Эйвери практически выжжена на моей сетчатке, так долго я смотрел на нее. Мне нужно еще раз увидеть эту беззаботную женщину. Я хочу быть тем, кто обеспечит ее безопасность.
Неминуемая угроза. Я думаю, она определяется человеком, которому угрожают.
Эйвери никогда не будет в безопасности, если Альфа выживет.
Его связи слишком глубоки, а его влияние простирается слишком далеко. Мы действуем вне поля зрения департамента, потому что даже не знаем, насколько далеко распространяется этот охват. Насколько высокие уровни в себя включает.
Я сделал свой выбор. Я сделал его в первую же ночь, когда держал Эйвери за руку в больнице.
Она моя, и я должен ее защищать.
Я паркуюсь на самом темном участке гравийной парковки. Машины, которые доставили сюда покупателей из «Скайларк» припаркованы чуть поодаль, а покупатели уже внутри склада.
Я отстегиваю кобуру и вытаскиваю пистолет, а затем снимаю его с предохранителя. Также я слышу щелчок предохранителя справа от себя, Сэди наготове. Она оборачивается и видит, что Колтон делает то же самое.
Начинается негласный обратный отсчет, мы втроем выходим из машины и трусцой направляемся к складу.
Трель сверчков и порывы ветра в соснах – единственные звуки, сопровождающие нас, пока мы методично продвигаемся вперед. Как только мы оказываемся на месте, спиной к зданию, сквозь металлическую стену становится возможным расслышать слабый приглушенный гул голосов.
Боковая откатная дверь была оставлена открытой, и я осторожно двигаюсь в ее сторону. Я веду нас вокруг здания, ощущая гравий при каждом шаге. Каждые два метра мы останавливаемся и прислушиваемся. А затем продолжаем двигаться.
Остановившись возле металлической балки откатной двери, я поднимаю руку и держу ее неподвижно, ожидая сигнала Карсона.
Приглушенные голоса внутри затихают, на складе воцаряется тишина. Скрип двери, затем отчетливый, искаженный голос, который мы слышали во время аукциона. Карсону нет необходимости нас предупреждать: Альфа здесь.
Я опускаю руку.
И мы врываемся внутрь.
А затем случается эфемерный момент страха, приостанавливающий время вокруг меня в болезненном подвешенном состоянии, пока я не замечаю, как Карсон торопливо подталкивает Эйвери в сторону склада. Всего лишь доли секунды. Эти расщепленные атомы времени могут длиться мучительную вечность.
Я делаю глубокий вдох. Время ускоряется. И срабатывает инстинкт.
Я громко кричу:
– Руки вверх!
Мой голос эхом разносится по зданию. Эхо отскакивает от меня прежде, чем начинается хаос.
– На землю! На землю!
Несколько покупателей тут же упали на пол, а остальные бросились бежать. Я падаю вниз. Сэди и Колтон следуют моему примеру, когда раздается первый выстрел.
Я навожу пистолет на преступника, открывшего огонь, и нажимаю на спусковой крючок, целясь ему в икру. Он падает и хватается за ногу. В этот момент я уже прицеливаюсь к следующему преступнику, его крик раздается вслед выстрелу.
– Стойте!
И так же внезапно, как началась стрельба, она заканчивается. Люди в масках убирают оружие. Я пытаюсь выровнять свое сбившееся и неровное дыхание, чтобы подавить звон в ушах.
Я осматриваю заднюю часть склада и быстро подсчитываю, сколько их. Девять мужчин в костюмах разбежались по разным сторонам склада. Еще четверо мужчин в масках: трое стоят на страже вокруг семи сбившихся в кучу женщин, одна из них ранена и лежит на полу. Карсон и Эйвери благополучно скрылись из вида. Затем кто-то выходит из темноты.
– Замри! – кричу я.
Человек останавливается, но только на мгновение, прежде чем неторопливо выйти на свет.
– Я безоружен, – произносит он. Сейчас его голос звучит отчетливо и ясно. – Я уверен, что мы сможем решить эту проблему без дальнейшего кровопролития.
– Прикажи своим людям бросить оружие и толкнуть его вперед, – приказываю я.
Мужчина выходит вперед, полностью оказавшись в полоске лунного света, попадающего в здание.
– Вы слышали офицера, – приказывает он. – Опустите оружие и подтолкните его вперед.
Его люди следуют его команде. От грохота оружия, падающего на пол, у меня сводит челюсть. Как только оно оказывается вне досягаемости, я оглядываюсь назад, пытаясь отыскать взглядом Сэди и Колтона. Они не пострадали.
Я опускаюсь на одно колено, держа пистолет направленным на человека в черном костюме, а затем поднимаюсь на ноги.
– Ты отвечаешь за то, что здесь происходит?
Подняв руки, он продолжает ухмыляться. Его лицо, которое я никогда не видел прежде, выглядит абсолютно заурядно, как любое другое в толпе. Его черные волосы зачесаны назад и аккуратно подстрижены. А золотые украшения сверкают в лунном свете. Гладкие черты лица говорят о молодости, но он не выказывает страха перед пистолетом, направленным ему в голову.
– Я, – отвечает он, понизив голос. – И я предполагаю, что ты отвечаешь за всю эту операцию... – он кивает на нас троих, – и я предполагаю, что, поскольку вас не поддерживает оперативная группа или ФБР, вы действуете самостоятельно.
Моя рука крепче сжимает пистолет. А палец перемещается на спусковой крючок.
Я слышу щелчок – это пуля в патроннике. Он прозвучал слишком громко и отчетливо в царящей тишине. И это не мой пистолет, это пистолет Сэди.
Сейчас или никогда. Если я не нажму на курок, это сделает она.
– Я вижу, что прав без всяких возражений, – он наклоняет голову. – Так скажите мне, чего вы хотите? Денег? Женщин? – он оглядывается через плечо на девушек, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. – Продвижение по службе? Назовите это. И я обещаю, что смогу всё устроить.
Для него существует только один способ дать мне то, что я хочу. Я прижимаю палец к спусковому крючку…
– Я хочу знать твое имя, – требую я.
Его темные глаза пристально смотрят в мои.
– У меня много имен, – улыбка озаряет его лицо. – Вы не найдете Дориана Макгрегора ни в одном из ваших списков разыскиваемых, но под этим именем я предпочитаю появляться в людях чаще всего. Обещаю, я человек слова. Все, что ты пожелаешь, я могу сделать реальностью. Назови свою цену.
Я не моргаю. Я смотрю ему прямо в глаза и сжимаю ствол...
– Опусти оружие!
Мой палец замирает на полпути, моя рука сдержанно дрожит, и я знаю, что это мой последний шанс...
– Я сказала, опусти пистолет, детектив Куинн. – Я узнаю этот голос. Боковым зрением я замечаю, как агент Бэлл направляется в центр склада.
Топот множества шагов разносится эхом по всему зданию, когда федералы совершают налет на склад. Гул криков, сбор оружия и задержание людей в масках... и все это происходит в тот момент, пока мой прицел все еще сфокусирован на Альфе.
– Куинн, – ее голос ровный, звучит ровно и спокойно. – Ты выше этого. Все кончено. Опусти пистолет и брось его. В правильном направлении.
Я убираю палец с курка и опускаю пистолет. Мои легкие опаляет обжигающим дыханием, когда я делаю вдох. Затем я заставляю себя отвести взгляд от Альфы. Я смотрю на специального агента Бэлл, когда Альфу опускают на землю и надевают наручники.
– Ты использовала меня, – говорю я ей. – Ты использовала мой отдел.
Ее глаза расширяются с намеком на раскаяние, но я сомневаюсь, что она вообще что-то чувствует. Ее карьера пойдет в гору. Она получит славу за поимку главы преступной сети.
Она вздыхает, лезет в карман куртки и достает телефон, который дала мне.
– Я не была уверена, пойдешь ты на это или нет, – объясняет она. – Но когда я отследила телефон и обнаружила, что он спрятан в одной из машин преступника... – она пожимает плечами. – Хорошая тактика уклонения. Ты действительно заставил пару моих агентов гоняться за этим телефоном по всему городу в течение нескольких часов.
Всего лишь пару? Я надеялся на большее. Я велел Карсону бросить телефон в одну из машин преступников, за которой следили наши патрульные. Было разумно полагать, что я буду пристально следить за теми самыми людьми, которых мы поймали в фургоне для перевозки тел. В конце концов, они могли бы привести нас к Альфе.
Но у нас не было времени ждать.
Мне просто нужно было, чтобы Бэлл и федералы не совали нос в мои дела и держались подальше от «Ларкин и Ганнет».
– Значит, это федералы отследили переданный сигнал с аукциона, – я убираю пистолет в кобуру. – Тебя могли ранить или даже убить. Ты чуть все не испортила.
Бэлл поворачивается, чтобы понаблюдать, как агенты начинают зачитывать свои права участникам аукциона, а затем она переводит взгляд на меня.
– Виновна по всем пунктам. Ты не единственный, у кого работает разведка, детектив. Я давно положила глаз на Макгрегора. Информация об аукционе поступила от защищенного источника, – она подходит ближе. – Мы все предусмотрели. Прямой опасности никто не подвергался. Я знаю, где-то в глубине души ты знал, что правильно было бы позвонить мне. И хотя ты этого не сделал... подсознательно ты хотел, чтобы все разрешилось именно так.
Я качаю головой. Черт возьми, ненавижу эту психологическую хрень.
– Я думаю, что телефон, совершающий живописную экскурсию по городу, все сказал сам за себя. Ты должна была с самого начала быть откровенной с моим отделом.
Она поднимает брови в притворном негодования.
– Хочешь поговорить об откровенности? После того как я нахожу тебя здесь всего лишь с двумя людьми в качестве прикрытия? – ее темные глаза буравят меня насквозь. – Так в чем же состоял план, Куинн? Ты бы нажал на курок?
Я не отвожу глаз, но не даю ей ответа. Не уверен, что он у меня есть.
Она потирает лоб.
– Нет, ты прав. Чтобы работать вместе, мы должны доверять друг другу. Все могло плохо закончиться. Этого не произошло... но в следующий раз нам действительно лучше работать вместе.
В следующий раз.
Потому что Альфа не мертв.
Стиснув зубы, я оглядываюсь на Сэди.
– Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал из-за моего самоуправства, – объясняю я. – Это была моя операция. Я сам все спланировал. Мои коллеги только выполняли мои приказы.
– Я тебя поняла, – кивает она, и я смотрю на нее с удивлением. – Ты отвечал за помощь своему отделу в организации операции в рамках параметров оперативной группы ФБР. Вот в каком ключе об этом будет сообщено.
Невероятно.
– А если бы все закончилось плохо?
– Тогда... – она пожимает плечами. – ФБР, конечно, не имело бы к этому никакого отношения. Тебя и твою команду арестовали бы за препятствие следствию, и ты, вероятно, навсегда лишился бы значка.
Гребаные федералы.
– Хорошо. Тогда я здесь закончил.
– Поблагодаришь меня завтра, детектив, – она нежно касается моей руки.– Когда будешь сидеть за своим столом, а не в камере. – Мои ноздри раздуваются, и я отстраняюсь от ее прикосновения.– Иди домой, Куинн. Поспи. Взгляни на вещи с другой стороны. Дальше мы сами разберемся.
Агент Бэлл отходит от меня, но затем резко оборачивается. Она опускает телефон в мой карман.
– Тебе все еще может понадобиться друг. Возможно, когда-нибудь я им стану, – она подмигивает и затем направляется к Альфе. Дориан Макгрегор. Кем бы он ни был, он больше не моя забота.
Все, чего я хочу в эту секунду, это забрать Эйвери отсюда.
Однако сначала нужно провести разбор полетов. Убедившись, что всё на своих местах, прежде чем нам позволят покинуть место преступления. Когда агент Бэлл пытается втянуть меня в допрос, я поворачиваюсь к ней спиной и направляюсь к машине. Я уже достаточно наслушался. Пока остальных допрашивают, я прислоняюсь к капоту своего авто, скрестив руки на груди. Я не против подождать в одиночестве.
Карсона отпускают первым. К несчастью для него. Я сбрасываю капюшон, когда он отходит от группы.
Надо отдать ему должное, он идет прямиком ко мне, хотя должен был бежать в противоположном направлении. Однако он останавливается на приличном расстоянии. И это верное решение. Умный ублюдок.
– Я просто хотел сказать... – начинает он, проводя рукой по волосам. Все его тело напряжено, – то, что там произошло... в Фирме... все это не имеет никакого значения...
Я подхожу к нему и обхватываю его за шею, прижимая его голову к своей.
– Мне следовало бы отрезать тебе яйца. Но не сегодня, – я хлопаю его по плечу. Сильно.
Пусть Карсон попотеет в ожидании.
– Эйвери в безопасности, – я перевожу взгляд на нее и Сэди, которые заканчивают разговор с Бэлл. – На данный момент это все, что имеет значение. Ты защитил ее, – я встречаюсь с ним взглядом. – За это... спасибо.
Его плечи опускаются, страх передо мной все еще очевиден, но он испытывает явное облечение.
– Я приму этот удар как мужчина, когда придет время.
Еще как примет.
Как только Бэлл отпускает остальную часть нашей команды после разбора полетов, они направляются к моей машине. Сэди все еще обнимает Эйвери за плечи, защищая ее от хаоса вокруг.
Я до боли завидую этому прикосновению и той защите, которую она ей предлагает, и я без колебаний вырываю Эйвери из объятий Сэди и крепко сжимаю ее в объятиях, притягивая ближе к своему телу.
Она дрожит, прижимаясь ко мне в ответ.
– Я все еще не понимаю, что произошло, – произносит она.
Я бросаю взгляд на Сэди поверх головы Эйвери.
– Нам не оставили другого выхода.
Сэди делает глубокий вдох.
– Не в первый раз федералы врываются, чтобы присвоить себе шоу. – Но я вижу в этих зеленых глаза сомнение. Скептицизм. Вопрос, который она не произносит вслух, но он дрейфует на самой поверхности – действительно ли я сообщил агенту Бэлл или нет.
Она, вероятно, всегда будет задаваться этим вопросом, сомневаться, может ли доверять мне – полностью доверять мне сейчас. Думаю, мы с ней квиты.
– Я забираю Эйвери домой, – я обхватываю ее ладонь. – Завтра мы заляжем на дно. Пусть федералы получат свою славу. Затем будем решать по ходу дела. Обсудим то, что должны. До тех пор никто не делает никаких заявлений.
Кивнув, Сэди бросает на меня последний настороженный взгляд, а затем они с Колтоном забираются на заднее сиденье машины. Карсон следует за ними. Эйвери садится впереди рядом со мной, /и возвращение в город проходит в напряжении, пока каждый из нас позволяет друг другу остаться наедине с собственными мыслями.
В каком-то смысле у нас все получилось. И в то же самое время мы потерпели неудачу.
Истинные последствия наших действий балансируют на грани, грозя соскользнуть во тьму, где уверенность в благополучном исходе все еще висит на волоске.
Глава 17
Карналь
Эйвери
Мне до сих пор сложно переварить события сегодняшнего дня. Во время поездки по городу я намеренно стараюсь не думать об Альфе. Удерживаю себя от желания распознать в нем того самого человека и сопоставить его голос с тем, который я слышала по внутренней связи в лаборатории склада. Не представлять под простой белой маской его лицо – человека, который воткнул в меня шприц и накачал наркотиками.
Не чувствовать холодный металл внутри себя, выпущенный из пистолета...
Был ли он одним из них? Трудно сопоставить злодея-вдохновителя, которым мы его считали, с тем реальным человеком – просто человеком, – которого мы сегодня поймали.
Тем не менее, каждый отдельный фрагмент прокручивается в моей голове снова и снова. Порочный, бесконечный круг, как изнуряющий триггер ОКР, который никогда не будет удовлетворен.
Я все еще чувствую давление обеспокоенного и пристального взгляда Сэди, который она бросила на меня, когда Куинн высадил остальных членов нашей команды у их машин на стоянке «Ларк и Ганнет». Ее глаза так много сказали в тот момент. Она знает, что я раскрыла наш секрет Куинну. Скоро мне придется признаться ей в этом лично, заверив, что ее не будут преследовать в судебном порядке за убийство Вэллса.
Но не сегодня.
Сегодня вечером я хочу притвориться, что Альфа исчезнет навсегда вместе со всеми своими сообщниками. И его шантаж не представляет никакой угрозы, а отпечатков пальцев на шее жертвы не существует. Женщины, попавшие в систему торговли людьми, вернутся в свои дома к любящим семьям. Куинн будет смотреть на меня и видеть только ту женщину, которой я являюсь. А не жертву, озабоченную местью, которой я стала. И что где-то под страхом прячется мое истинное я.
Куинн молчит, когда включает поворотник и сворачивает направо на свою улицу.
– Я думаю, что у себя дома буду теперь в безопасности, – мой голос кажется слишком громким в маленьком пространстве машины.
Он заезжает в свой жилой комплекс и паркуется. Глушит двигатель.
– Ты видела, каким неуверенным я был? – спрашивает он.
От замешательства уголки моего рта опускаются вниз.
– Что ты имеешь в виду?
Он не смотрит на меня, когда вынимает ключ из замка зажигания. Его внимание остается сосредоточенным на лобовом стекле, на чем-то за его пределами.
– Ты видела, как я дрогнул, принимая решение, нажать на курок или нет?
Я с трудом сглатываю.
– Да, – отвечаю я.
– Ты не в полной безопасности, Эйвери. У меня была одна единственная задача: нажать на гребаный спусковой крючок и убедиться, что угроза против тебя устранена, – затем он смотрит на меня. – И я, блять, запнулся.
Дрожащей рукой я потянулась к нему, но Куинн отстранился, чтобы открыть дверь.
– Подожди.
Он останавливается.
Боже, но я просто хотела притвориться на одну ночь, что все кончено. Я не дура, я знаю, что Альфа может добраться до меня – может добраться до всех нас –даже будучи запертым в тюремных стенах. Если он вообще сядет в тюрьму. К утру он выйдет под залог, как и те двое ублюдков, которые похитили меня.
Это никогда не закончится.
Всего лишь на одну ночь... Я хотела почувствовать себя в безопасности. Мне нужно чувствовать себя в безопасности.
Признание рвется наружу.
– Я тоже сомневалась, – признаюсь я. – Я кое-что сделала, чтобы убедиться, что никто не усомнился в смерти Вэллса. Чтобы все выглядело как несчастный случай, и я не могла... – я замолкаю, плотный комок в горле не дает мне свободно дышать.
Куинн оборачивается.
– Мне нужна правда, – требует он. – Не какое-то фальшивое признание, которое ты написала, желая защитить Сэди. Скажи мне правду.
Я тяжело сглатываю.
– Я была там, но я не подбрасывала улики. Я пыталась... но оказалась слишком слабой.
– Вылезай из машины.
Я часто моргаю.
– Что?
Он больше ничего не говорит, выходит из машины и стремительным шагом направляется ко мне. Куинн распахивает дверь и поднимает меня с сиденья, прежде чем я успеваю среагировать.
Прислонившись спиной к машине, я смотрю прямо в его глазах. Холодный ночной воздух пронизывает насквозь мое тонкое платье, и я дрожу. Его взгляд скользит по моему телу. Я вздрагиваю от его пристального взгляда, и теперь мои внутренности дрожат уже не от холода.
– Я не чувствую ног, – говорю я. Я так сильно дрожу, что теперь они едва удерживают мой вес.
С тихим стоном Куинн сгибается в коленях и заключает меня в объятия.
– Ты чувствуешь свои руки? – Я могу только кивнуть. – Хорошо, – подытоживает он, пинком закрывая за нами дверь. – Тогда держись.
Он несет меня через парковку и поднимается на два лестничных пролета в свои апартаменты. Всю дорогу я прячу голову в теплом местечке между его шеей и грудью. Я запоминаю его запах. Ощущение его сильных рук, так надежно обнимающих меня.
Если это мгновение мимолетно, я хочу запечатлеть его в своей памяти.
Как только он открывает дверь, и мы оказываемся в его гостиной, я нехотя поднимаю голову и уже готовлюсь к тому, что меня поставят на пол. Что его руки и успокаивающий запах исчезнут.
Однако он не отпускает меня. Он направляется прямиком в свою спальню и опускает меня на кровать, нависая надо мной.
– Сегодня я хотел прибить Карсона.
Я моргаю, глядя на него, каждый нерв в моем теле пульсирует, заряжаясь его близостью.
– Я все еще могу, – продолжает он, осторожно касаясь застежки моего платья. – Видеть, как он прикасается к тебе... – мускул дрогнул на его сжатой челюсти. – Я собираюсь прикасаться, целовать, обладать каждым сантиметром твоего тела. Я собираюсь стереть тот образ о тебе с ним, который застыл у меня перед глазами.
Он не спрашивает разрешения. И я не хочу, чтобы он это делал. Может быть, я пропустила какой-то важный момент, когда он забыл о том, что я преступница. Мне стоит держать рот на замке, чтобы не испортить это мгновение, но я должна знать.
– Разве я тебе не противна? То, частью чего я была... То, что я сделала...?
Он отвечает мне сокрушительным поцелуем. Его губы сминают мои, лишая меня дыхания и любых сомнений. Я чувствую давление его тела на себе, он словно щит, противостоящий моим собственным разрушительным силам. Он целует меня так, словно боится, что у нас недостаточно времени, а, возможно, так и есть. Завтра может случиться все что угодно, поэтому я прижимаюсь к нему и целую его в ответ, пока мои губы не начинают болеть, соревнуясь с глубокой болью в груди.
Его тело накрывает мое, вдавливая меня в матрас, необузданно и дико, когда он целует меня. Куинн наклоняется и хватает меня за бедро, подтягивает мою ногу вверх и толкается в меня. Я чувствую его сильное и требовательное желание, атласное платье – слабый барьер для маскировки его желания.
– Руки Карсона были на этом платье, – произносит он, отрываясь от моих губ и хватаясь за застежки. – Его глаза... Все их взгляды устремлены на тебя... – он срывает платье с моего тела. Швы трещат от силы его рук.
Я лежу перед ним голая, на мне только атласные трусики. И мне не стыдно.
– Мне жаль, если что-то сегодня вечером причинило тебе боль...
– Боль? Да меня, скорее, выпотрошили. Вспороли мою чертову грудную клетку, – он прижимает ладонь к моей щеке и проводит большим пальцем по моим распухшим губам. – Но тебе не за что извиняться.
Я качаю головой, и он наклоняет свое лицо ближе к моему, чтобы удержать меня неподвижно.
– Не за что извиняться, – повторяет он, подчеркивая каждое слово.
Смысл его слов поражает меня до глубины души. И понимание обрушивается со скоростью молнии.
– Но я хотела, чтобы Вэллс умер, – признаюсь я.
Его грудь поднимается с сильным вдохом.
– Я хотел убить Альфу, – он проводит своей грубой рукой по моей ноге, его взгляд неторопливо прослеживает ее путь вверх, пока его глаза не встречаются с моими. – Но я не нажал на курок, а ты не убивала Вэллса и не подбрасывала улики. Я не знаю, делает ли это нас слабее... или сильнее.
Я определенно чувствую себя слабее. Если бы это зависело исключительно от меня, я бы, вероятно, находилась бы сейчас во владении Прайса Вэллса. Закованная в цепи, замученная. Скорее всего, мертвая. И все же я понимаю, что Куинн пытается сказать.
Я поднимаю руки и обхватываю ладонями его лицо.
– Требуется больше сил, чтобы поступить правильно.
В уголках его карих глаз залегли морщинки.
– Я даже не уверен, знаю ли теперь, что это такое.
– Мы что-нибудь придумаем.
Я просовываю пальцы под ремень его брюк и хватаюсь за пряжку, используя ее как рычаг, чтобы подняться на колени. Его дыхание прерывается, когда я обнимаю его за плечи, а затем начинаю ослаблять ремень.
Я оставляю его пряжку расстегнутой, скользя рукой по его упругому животу, расстегивая пуговицы на его рубашке. Добравшись до верха, я развязываю галстук и накидываю его себе на шею, затем стягиваю его рубашку с плеч, наслаждаясь ощущением его теплой плоти под моими ладонями.
Куинн позволяет мне снять с него рубашку. Прежде чем он снова прикасается ко мне, я расправляю рубашку между нами и складываю рукава вместе. Его брови сдвигаются в замешательстве, но я продолжаю сворачивать ткань, а затем аккуратно кладу его рубашку на край кровати.
– Боже, как это сексуально, – одной рукой он хватает оба конца галстука и притягивает меня к себе, его губы собственнически касаются моих.
Я хочу большего, я хочу его целиком, и я не готова к тому моменту, когда он останавливается.
– В Фирме... – он проводит руками по моим плечам, удерживая меня на расстоянии. – Ты была возбуждена?
На моих губах играет тень улыбки.
– Ты имеешь в виду, как я внезапно преодолела свое ослабленное либидо с Карсоном?
Его ноздри раздуваются, челюсти плотно сжаты.
Я пересиливаю его сопротивление, выгибая свою грудь навстречу ему.
– Было сухо, как в Сахаре. Ты – единственный мужчина, который может сделать это для меня, Итан.
Жар пылает в его глазах, руки сжимаются, как обручи, вокруг моих предплечий, когда он с силой притягивает меня к себе. Его рот смыкается над моим, обжигая мои губы страстным поцелуем. Этот мужчина зажигает меня, как пылающий адский огонь, лишь малейшим прикосновением, и теперь я в бешенстве, поглощенная его первобытной волной.
Его рука перемещается к моему затылку, сжимая мои волосы и заставляя меня обнажить перед ним шею. Его голодные поцелуи обжигают. От резкого касания щетины во мне вспыхивает пламя, будто спичка чиркает головкой по моей плоти.
– Если у меня и есть, что сказать по этому поводу... – теплое дыхание щекочет мою кожу, – тебе больше никогда не понадобится эта смесь афродизиака.
Затем мы оба дергаем его за брюки. Как только отбрасывает их, он толкает меня обратно на постель, бросая только один горячий взгляд в мою сторону, прежде чем перевернуть меня на живот. Куинн наваливается на меня сверху, и его рот атакует мою плоть.
Я хватаюсь за одеяло, когда он зарывается рукой в мои волосы, выгибая меня в идеальном положении, чтобы прижать свой твердый член к моей заднице. Другая его рука тянется между нашими телами и цепляет мои стринги. Он тянет их вверх, сжимая атлас, пока мой клитор не начинает пульсировать от давления.
Хриплый стон вырывается наружу, и его плотское рычание отвечает на эту мольбу. Его пальцы скользят под мои трусики и ищут горячий центр, пульсирующий для него. Он проводит пальцами между моими губами, собирая влагу, и ударяет по клитору. Я прижимаюсь к нему, толкаясь навстречу, и его зубы покусывают мое ухо, а тяжелое дыхание эротично и возбуждает мое желание.
– Раздвинь ноги, – приказывает он, но даже произнося это, он сам раздвигает мои бедра коленями.
Внезапный треск рвущегося материала обостряет мои чувства, ощущение его рук, срывающих с меня трусики, усиливает боль в моем лоне. Предвкушение того, что Куинн войдет в меня, почти болезненное. Мышцы живота напряжены, боль стала невыносимой.
Он стягивает черный галстук, все еще повязанный вокруг моей шеи, так чтобы тот лежал вдоль моего позвоночника. Он двигается вниз по моей спине, задерживаясь, массируя. Затем он просовывает руку под мои бедра и поднимает мою задницу с кровати, его рот берет меня в том же сладком ритме. Я издаю стон, чувствуя его язык, скользящий между складочками и пробующий меня на вкус.
Из-за его напора я теряю контроль. Когда он берет меня глубже, посасывая клитор и погружая свой язык внутрь, мои бедра трясутся под его ритмом, вторя его напористым движениям, и, двигая тазом в такт этой откровенной и развязной ласки, я становлюсь все более влажной.
Его гортанный стон прямо у моей плоти посылает дрожь, пробегающую по коже электрическим разрядом.
– И не один раз, – говорит Куинн. Он слегка отстраняется, шлепает меня по ягодице и сжимает ее. Он с силой прижимает меня спиной к своей груди, мы оба учащенно дышим. – Я буду иметь тебя больше одного раза сегодня, – заканчиват он, касаясь головкой члена моего влажного входа.
Я протягиваю руку назад и хватаю его за шею, прижимаясь к нему.
– Ты на...
– Да, – выдыхаю я. – Я на таблетках, и, если ты не трахнешь меня прямо сейчас, я взорвусь.
Получив необходимое разрешение, Куинн прижимает руку к моему заду и осторожно насаживает на свой толстый ствол. Он погружается в меня глубоко, по самое основание, раздвигая чувствительные стенки и наполняя одновременно.
Его стон проходит по всему моему телу, танцуя вдоль моей кожи и вибрируя у моего уха. Я чувствую себя сильной и беспомощной – нереальная смесь эмоций. Отчаянно желая овладеть силой этого человека, желая быть той, кто поставит его на колени, борясь с невыносимым желанием подчиниться ему. Нуждаясь в том, чтобы он владел мной и брал меня во всех отношениях.
Он отступает только для того, чтобы снова наполнить меня. Его бедра врезаются в мои, когда я впиваюсь ногтями в его шею с той же силой, как его пальцы клеймят мою кожу, когда он с каждым новым толчком вбивается в меня все сильнее.
Когда мне становится невыносимо от его напора, я ищу освобождения. Его рычание пронзает меня насквозь, он обнимает меня за талию и подталкивает к изголовью кровати. Я цепляюсь в изголовье, и он врывается в меня неосторожными толчками, делая все так, как и обещал: прикасаясь, целуя, овладевая каждым дюймом моего тела.
Его рука скользит к моей груди, пальцы пощипывают сосок, пока мои внутренности не сжимаются и не начинают молить о разрядке. Другой рукой он ласкает мой клитор, посылая эротические импульсы удовольствия каждому нервному окончанию в моем теле, которое словно натянутая струна музыкального инструмента, ожидающего последнего удара, чтобы получить желанное освобождение.
И, когда я оказываюсь так близко, мои стоны невозможно сдержать, а его имя свободно слетает с моих губ, когда он обхватывает меня за плечи, толкая бедрами вверх силой мощного вторжения, от которого можно переломиться, как тростинке, но я не ломаюсь.
Итан Куинн не нежен со мной. Он не обращается со мной, как с хрупкой жертвой, которая может сломаться. Он дает мне именно то, что мне нужно, и не сдерживается. И когда я встречаю его толчки, покачивая бедрами навстречу при каждом выпаде, он издает резкое проклятие и отрывает меня от изголовья кровати.
Это самое опьяняющее чувство – видеть, как Куинн, который всегда все контролирует, теряет каждую частичку себя.
Он падает вдоль меня, не покидая моего тела. Его рука подхватывает меня под колено, и он поднимает мою ногу под углом, предоставляя себе лучший доступ, чтобы войти так глубоко, как он может, ударяя в то место, которое заставляет меня кричать снова и снова. Я цепляюсь за его спину, и когда его рот завладевает моим, его тело становится неудержимой машиной. Мои мышцы напрягаются, сковывая меня этим восхитительным напряжением в животе.
Я разворачиваюсь, и оргазм разрывает мое существо, убивая своей мощью.
– Господи... – Куинн не сдерживает череду ругательств, прежде чем его стон следует за очередным долгим толчком. – Ты, блять, убиваешь меня... Ты так чертовски идеальна. – Я чувствую, как стенки влагалища сжимаются вокруг него, и он становится еще тверже. Куинн впивается зубами в мою шею, и я ощущаю, как его член пульсирует глубоко внутри меня.
Я зарываюсь пальцами в его волосы, мое дыхание затруднено. Его горячий шепот ласкает мою шею, когда он устраивается на мне сверху. Мне должно быть неудобно от его веса, но я жажду этой тяжести на себе. Я чувствую себя в безопасности под ним, в безопасности и в окружении его силы.
Но Куинн всегда внимателен, и он перекатывает меня на себя, обнимая за поясницу. Я кладу голову ему на грудь, слушая учащенное биение его сердца и сбившиеся дыхание.
