Текст книги "Оковы прошлого. Книга 2 (ЛП)"

Автор книги: Триша Вольф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Затем я понимаю, что он сейчас один, и меня захлестывает волна стыда. Я привыкла работать одна. Вообще-то, мне так даже больше нравится. С другой стороны, Карсону, вероятно, никогда не приходилось вести дело в одиночку. И с Куинном, жаждущим крови, которого без особой деликатности отстранили от дела, Карсон, скорее всего, испытывает сильное давление, боясь облажаться.

– Эй. – Когда он поворачивается ко мне, я смягчаю тон своего голоса: – Я думаю, что шансы на то, что это один и тот же подозреваемый или подозреваемые крайне велики. Даже более того, – я опускаю взгляд на свое пальто. – Хотя я не могу утверждать с полной уверенностью... учитывая чрезмерный уровень насилия, преступник, скорее всего, садист. Возможно, даже психопат.

Возможно, действительно стоит вызвать Сэди. Как у профессионального профайлера, у Сэди может быть полное представление о профиле убийцы. При этой мысли я чувствую укол совести. Особенные черты ее личности, которые помогли ей вычислить психопатов, также помогли и уничтожить моего похитителя.

Карсон внимательно наблюдает за мной, и я добавляю:

– Преступник либо застал жертву врасплох, либо напал на нее молниеносно, или же ее накачали наркотиками. Возможно, и то, и другое. На теле отсутствуют следы борьбы, – я опускаю глаза, ощущая приступ тошноты. – Впрочем, не исключено, что мне удастся обнаружить более глубокие раны, как только осмотрю ее.

– Принял к сведению, – подводит итог он, записывая мои худшие догадки в свой черный блокнот.

– Это может быть частью плана, чтобы сбить нас со следа, но это точно дело рук сексуального садиста. Или, по крайней мере, он хочет, чтобы мы так думали. Даже с учетом неоспоримого факта того, что он или они наслаждались процессом пыток и убийства, держу пари, что не менее значимой целью было ввести в заблуждение следствие.

Он хмурится, осмысливая мои слова.

– Заблуждение? В отношении чего?

Я сжимаю губы, обдумывая реальную угрозу. Пока мои коллеги пытаются защитить меня, никто не обращает внимания на то, что кроется за всем этим.

– Преследуя убийцу, мы гоняемся за призраками. – Увидев растерянное выражение его лица, я объясняю: – Мы должны бросить все силы на живых. Женщины, которые все еще живы.

К нему приходит понимание, и он медленно кивает.

– Это та часть, о которой меня намеренно держат в неведении.

Укол стыда пронзает мою грудь. Я не знаю, как много информации можно раскрыть и насколько вовлечь Карсона во все это, теперь, когда Куинн больше не ведет дело.

– Уверена, скоро тебя введут в курс дела, – ухожу я от объяснений, безуспешно пытаясь его ободрить.

– Все в порядке, – он встает, отряхивая руки. – Я застелил постель. Наверное, мне придется лежать на ней до тех пор, пока не проявлю себя должным образом.

Чувствуя замешательство, я поднимаюсь на ноги, в то время как вопросы, тяжелые, как свинец, вертятся на кончике языка. Прежде чем я успеваю озвучить их, внимание Карсона переключается на еще одного детектива, который врывается на место преступления.

– Филлипс, где ты был? Что у тебя? – спрашивает Карсон, когда тот приближается.

Детектив на мгновение отвлекается от вида тела. Его темные черты лица искажаются в неприятии и отвращении.

– Господи, – произносит он.

Я упаковываю образцы и складываю свой набор. Здесь я закончила. Я стараюсь не думать о труповозке, которая в скором времени прибудет на место преступления. Мне просто нужно возвратиться в лабораторию и сосредоточиться на работе.

– Вызвали ФБР, – заявляет Филлипс, заставляя нас с Карсоном обменяться взглядами.

– Да, этого следовало ожидать, – говорит Карсон, быстро приходя в себя.

Мы знали, что Сэди свяжется со специальным агентом Роллинсом. Но на самом деле это довольно быстрый ответ, учитывая в наличии лишь поверхностную информацию. Преступная группировка "Альфа-Омега" считается городской легендой в департаментах уголовного правосудия. Я предполагала, что агент Роллинс откажется от расследования.

– Ожидать? Ожидать, что ФБР возьмут на себя руководство делом? – Филлипс сердито смотрит на Карсона. – А два других тела тоже были в листе ожидания?

Ощущение неприятного холодка покалывает кожу, окутывая меня тошнотворным страхом.

Карсон в это время уже связывается с участком.

– Капитан... – он замолкает, и все, что я могу сделать, это затаить дыхание, ожидая подтверждения своих опасений.

Другие женщины.

Детектив Филлипс встает передо мной, его высокая и крепкая фигура служит щитом от пронизывающего ветра.

– Кого вызвали? – спрашиваю я его. Звонок Сэди специальному агенту Роллинсу не мог стать причиной всех этих последствий. Не тогда, когда я узнала, что специальный агент Проктор возглавляет обвинение по последнему делу.

Он тяжело вздыхает.

– Отдел по борьбе с организованной преступностью. – Его темные брови поднимаются. – Как тебе такая гребаная ирония? Простите за мой французский, но другие отчеты даже не дошли до нас. Проклятое ФБР перехватило их первыми. Политика Большого Брата, – он качает головой.

Я поворачиваюсь к нему, все еще пытаясь расслышать обрывки разговора Карсона.

– Какое сообщение было перехвачено?

Он наклоняется, понижая голос:

– Это оказалось не самым важным, – он кивает в сторону жертвы. – Капитан отправил нас на это место преступления, а ФБР занялось остальными. Вероятно, для того чтобы ни одна связь между этими случаями не попала в прессу.

На меня накатывает ощущение, словно из-под ног уходит почва, и яростные эмоции затаскивают меня в вязкий песок. И когда Карсон что-то бормочет в трубку, а затем заканчивает разговор, я все понимаю еще до того, как он находит мои глаза.

– Это официальное постановление, – говорит Карсон. – Дело только что перевели в разряд охоты на серийного убийцу. Прости, Эйвери. Похоже мы все-таки преследуем этих призраков.

Глава 6

Шлюха

Альфа

Моя мать была шлюхой.

Я помню зловоние совокупления в нашей маленькой грязной квартирке. Он пронизывал воздух, смешиваясь с кислым запахом свернувшегося молока, оставленного на столешнице, и заплесневелым душком от старого ковра и размякших от дождя обоев.

Я помню стоны, доносящиеся из-за двери её спальни. Стараясь заглушить яростные крики, я увеличивал громкость своих мультфильмов на маленьком телевизоре с помехами. Как и приглушенные рыдания, когда один из ее парней становился слишком жестоким.

Но некоторые звуки невозможно заглушить.

Или забыть.

Именно яркий свет экрана телевизора возвращает в это воспоминание. От выбеленных солнцем оконных рам, на которых никогда не было ставен, всегда исходил раздражающий свет. Первое, что я сделал, когда обзавёлся собственным жильём, – установил жалюзи.

– Задерни эти чертовы шторы.

Донаван беспрекословно выполняет приказ, и моя рука расслабляется на пульте, когда широкоэкранный дисплей становится четким и ярким в полутемной комнате. Я делаю глубокий вдох, втягивая свежий аромат кожи и олеандра. Сочетание, которое ничем не напоминает мне о доме моей матери.

Как я и предполагал, пресса вонзила свои жадные зубы в повальное увлечение серийными убийцами. Аппетит СМИ ненасытен, но его легко утолить. От маленького толчка разошлась целая волна. Дайте им приманку, и они будут грызть крючок до тех пор, пока десны не начнут кровоточить.

ФБР уже прибыло на место. Нет, эта поездка не по особому случаю. Они располагают комфортабельным офисом недалеко от Арлингтона, пресловутого сердца штата. Новости в прессе о перехвате ФБР дела Альфа-киллера, которое только сегодня было переведено в статус поиска серийного убийцы, означают, что мои красотки были обнаружены.

Я старался показать своих девочек в истинно садистской форме искусства.

И, о, как же я наслаждаюсь, наблюдая за их ничтожным копошением в ничтожных зацепках.

Медный привкус крови все еще исходит от моих рук. Когда проливается так много, невозможно смыть все дочиста.

Я погружаю кончик пальца в стаканчик с шоколадным мороженым и засовываю его в рот. Остаток металлического привкуса говорит о хорошо проделанной работе. Хотя я действительно горжусь результатом, это всего лишь работа и только. В деморализации империи мало приятного.

Хныканье нарушает моё уединение. Поставив стаканчик с мороженым, я отключаю звук телевизора.

Я приберег одно из своих сокровищ для собственной вечеринки. Мне нужно продемонстрировать результаты своего тяжелого труда. Она появляется в сопровождении Донавана и Майка, крепко держащих её за руки и указывающих ей встать передо мной на колени.

Она, конечно, не та награда, которую бы я очень хотел, но... Как говорил Доктор Лектер? Все хорошее для тех, кто умеет ждать.

Какая ирония, право. Цитировать вымышленного серийного убийцу при сложившихся обстоятельствах. Довольно дешево и сердито. Тем не менее, юмор можно отыскать везде, даже в самых черных душах.

И я терпелив. Моя очаровательная судмедэксперт будет прекрасной наградой.

Миниатюрное создание передо мной шарахается, когда я тянусь к ней. Я хватаю ее за подбородок и разворачиваю лицом к себе.

– Если будешь сопротивляться, – я приподнимаю ее дрожащий подбородок, – то все пройдет гораздо интереснее, чем я планировал.

Хватая одной рукой сыворотку, другой держу шлюху. Ее слезы скользят по моей коже, когда она протягивает дрожащую руку.

– Хорошая девочка, – я отпускаю ее лицо только для того, чтобы схватить за запястье и ввести иглу глубоко в предплечье.

Она вскрикивает. Больше от шока, чем от боли. Когда я нажимаю на поршень, то представляю, как обжигающее тепло растекается по венам, согревая её тело изнутри.

В считанные секунды ее глаза сделались стеклянными. Она едва сможет сопротивляться, даже если захочет. И сейчас, когда она склонила голову, а ее тело обмякло, ее глаза горят желанием позволить делать с ней все, что я захочу.

В этом вся прелесть.

Мы рабы наших желаний. Нужно только знать, как победить эти желания, чтобы полностью овладеть другим.

Я редко цитирую великих людей, если не могу отдать им должное. Так какого чёрта? Небольшая резня никогда не повредит, если только не в буквальном смысле этого слова.

– Те, кто сдерживают свои желания, делают это потому, что их желания не столь сильны, чтобы им противостоять, – я убираю влажные волосы с ее лица. Уильям Блейк перевернулся бы в могиле, но мне по душе пользоваться его высказываниями в качестве своих.

Движением подбородка, я приказываю Донавану и Майку оставить нас.

– Не думаю, что здесь нужна грубая сила.

Когда они выходят из комнаты, моя шлюха выгибает спину и кладет руки на мои бедра, потирая их.

– Так тепло... – она начинает задирать футболку, и я ловлю ее за запястье.

– Одежду не снимать.

Надув губы, она убирает руки с футболки и вновь касается моих бедер.

Я пинаю ее, и она с визгом падает на деревянный пол.

– Коробка с игрушками в твоём распоряжении, – я киваю в сторону ящика, который притащил Донаван. – Удовлетворяй себя сама, пока не будешь довольна.

Я достаю телефон и нажимаю на таймер. Пора посмотреть, насколько окупятся мои инвестиции. И если моя девочка устанет ублажать себя, Донаван или кто-нибудь ещё помогут ей. Возможно, в паре будет проще проверить устойчивость к наркотику.

Я выбрал эту особь, потому что она самая здоровая из всех. Все ее медицинские анализы оказались идеальными, и, конечно, я регулярно тренирую своих девочек. Я не занимаюсь контрабандой грязных шлюх, я занимаюсь тем, что обеспечиваю лучшее качество для своих клиентов.

Поэтому было вполне логично, что следующим шагом станет избавление рынка от наркозависимых, вечно хныкающих недомерков. Нанести настоящий удар по сбыту, когда они протрезвеют. Конечно, на том рынке существует и довольно выгодная клиентура. И я был в этом заинтересован. Но теперь мои взгляды устремлены выше. Обеспечение богатых и могущественных людей, которые управляют миром, готовыми рабами для удовлетворения всех их желаний.

Потому что, когда ты контролируешь этот рынок, ты контролируешьэтих самых богатых и влиятельных.

Наблюдая за тем, как шлюха широко раздвигает ноги и вставляет в свою дырку фаллоимитатор, постанывая от экстаза, чувствуя, как девайс возбуждает ее нервные окончания, я захожу в контакты и нахожу Мэддокса.

– Полагаю, всё уже готово для завтрашнего вечера.

Раздается шаркающий звук, и мое волнение достигает пика. С этим надо было уже давно разобраться.

– Одну минуту, – просит он.

– Не торопись, – отвечаю я, отталкивая шлюху каблуком. Она понимает намек, что я не в настроении для игр, и убирается подальше, прежде чем вновь приступить к самоудовлетворению. – У меня есть, кому поручить это дело, если для тебя это слишком сложно.

– Я здесь, – произносит он приглушенным голосом. Интересно, от кого он пытается скрыться? – Но у меня возникли некоторые сложности. Здесь находится агент-аналитик – профайлер из полиции и детектив, – он тяжело вздыхает. – Они задают вопросы и копаются в мелочах, создавая сложности для сегодняшнего дня. Я думал, ты собираешься держать меня подальше от всего этого?

Я выхожу из себя из-за того, что он считает, будто я в любом случае работаю на него. Я заставляю свой голос звучать спокойно.

– Скоро они будут заняты другими вопросами. – Доктор Джонсон уже получила свой подарок. Уверен, её команда разрабатывает стратегию, чтобы защитить ее.

Это должно их надолго занять, предоставляя мне достаточное прикрытие для того, чтобы провернуть это шоу.

– Кроме того, – добавляет Мэддокс, прерывая мои мысли. – Похоже, Ларкин не хочет играть по нашим правилам.

Я улыбаюсь.

– Просто напомни ему о долге передо мной. Или же я легко пущу под откос его юридическую конторку, включая его самого.

Калеб Мейсон, бывший партнер фирмы "Ларк и Ганнет", имел отвратительную привычку обвинять своих клиентов в изнасилованиях. Когда Мейсон решил обратить взор на прелестную маленькую помощницу Ларкина, я взял на себя смелость вмешаться. Исчезновение Мейсона не вызвало никаких подозрений у властей. Я позаботился, чтобы об этом не сообщали. Но с моей стороны было бы глупо окончательно избавиться от Мейсона. Возможно, он мне ещё пригодится, по крайней мере, его легко опознаваемые части.

– Для Ганнета было бы идеальным сделать свой ход, чтобы заполучить власть над фирмой, – продолжил Мэддокс. – Он практически приступил к делу.

– Что за проблемы тогда у Ганнета?

– Преобладающее число акционеров. – Пауза. – У меня есть запасной план, если кто-то из партнёров попытается приобрести контрольный пакет акций. Фирма вынужденно приостанавливает работу. Информация о членах фирмы уничтожается, а сами они исчезают, будто их вовсе и не было.

Интересно. Чейз Ларкин – опытный бизнесмен. Ведет бизнес-модель, которая вызывает у меня уважение. Но ни одна система и ни один человек не лишены слабости. Если его нельзя просто убрать, как препятствие, я найду способ найти брешь в его броне.

Уверен, его симпатичная помощница сможет мне помочь.

– У Ганнета есть какие-нибудь мысли на этот счет? – я подаюсь вперед.

– Есть помощник юриста, к которому Ларкин определенно питает слабость. Думаю, мы что-нибудь придумаем. – Кажется, Ганнет на нашей стороне. Хорошо. – В противном случае, я все приготовлю к завтрашнему вечеру.

– Я знаю, что так и будет, – я завершаю телефонный звонок, ощущая напряжение в шее. Давно я так не беспокоился за успех операции.

Мои губы растягиваются в улыбке, когда я понимаю, что мне нравится это соперничество. Подобные условия держат человека в тонусе. И, честно говоря, это избавляет от скуки. В игривом настроении, вызванным этим осознанием, я подхожу к своей маленькой шлюхе, корчащейся на полу.

Капли пота покрывают ее лицо, тело блестит от сдерживаемого желания. Я опускаюсь на колени рядом с ней и подхватываю одну из игрушек.

– Готова к представлению, красавица?

Я погружаю пальцы в ее волосы и с силой оттягиваю ее голову назад, вгоняя вибратор в ее задницу. Она дергается от боли, но вскоре начинает покачивать бедрами, прося о продолжении.

– Да, – выдыхает она.

– Хорошая шлюха.

За определенную цену мы все шлюхи.

Глава 7

Союзник

Куинн

Густой туман накатывает с реки, заслоняя полуденное солнце, словно предупреждая город об опасности. Странное погодное явление для этого времени суток. Будто сама природа чувствует надвигающиеся перемены.

Запах осени обычно успокаивает меня. Он свеж и чист, приносит с собой умиротворение после обычно неспокойного летнего сезона. Мне это нравится. Подобное спокойствие благотворно влияет на меня, подавляя симптомы навязчивого состояния.

Но сейчас я ощущаю нечто далекое от этого чувства, когда приближаюсь к месту преступления. Вязкий туман липнет к коже, источая смрад гнили и смерти. И опять помойка. Я хотел, чтобы преступник хотя бы раз был более изобретателен и оставил тело подальше от мусорных баков.

– Сэр, вам нельзя... – полицейский резко обрывает свое замечание. – О, простите, детектив Куинн, – потирая затылок, он выглядит смущенным, – нам было приказано не пускать вас...

– Все в порядке, – небрежно взмахиваю рукой. – Я не буду пересекать ленты, – указываю на полоску желтой ленты на месте преступления в нескольких футах впереди.

Кажется, парень кивает с облегчением.

– Мне лучше вернуться к работе. Вы не поверите... – он замолкает, понимая, что может взболтнуть лишнего, и уходит, прежде чем успеет произнести еще хоть слово.

Я выпускаю болезненный вдох из напряженных легких. Тот факт, что Векслер и пальцем не ударил, чтобы отменить мое чертово отстранение, вызывает раздражение. Конечно, еще не прошло и двадцати четырех часов, но я наивно надеялся, что он передумает к этому времени. Это то, что удерживало мое чувство собственного достоинства от полного уничтожения.

И, видя, как Эйвери вкладывается в это дело, не отвечая на мои сообщения, мое эго получает удар.

Насколько я нужен ей?

Я получаю ответ на этот вопрос, когда мой телефон оповещает о сообщении. Я делаю глубокий вдох. Наконец-то.

Эйвери: Прости, была занята. Я в порядке. Все хорошо. А. Кинг? Кажется, я как-то переписывалась с ним на форуме. Я думала, он тоже ученый. Так кто этот парень? Ты предполагаешь, он один из них? Так вот как они меня нашли?

Я могу чувствовать ее панику через текст.

Я: Ты не сделала ничего плохого. Я разберусь с этим. Но пусть рядом с тобой всегда будет кто-нибудь из полиции.

Я бросаю взгляд на оцепленное место преступление. Пресса тоже следит за происходящим: их фургоны стоят всего в нескольких футах, и репортеры вытягивают шеи, чтобы хоть мельком увидеть жертву.

Я замечаю, что Карсон разговаривает с другим детективом, и он выглядит... хорошо. Он спокоен. И уверен в себе.

– Мило. Очень мило. – Новичок внезапно становится важной птицей. Я нужен здесь не меньше, чем патрульный полицейский.

Когда Карсон замечает меня у места преступления, он направляется в мою сторону.

– Зачем ты здесь, хочешь, чтобы федералы выгнали нас? – Увидев мое озадаченное выражение лица, он добавляет: – Еще два тела... – Затем оглядывается, понизив голос: – Обнаружены еще два тела, но федералы забрали их. Они уже собрали свою команду, эксперты на месте преступления, а участок кишит черными костюмами.

Эта информация словно удар под дых. Три трупа. За один день. Черт возьми. Я кручу головой, пытаясь найти Эйвери.

– Тот же почерк? – спрашиваю я. Если недавние убийства связаны с нашим делом, то могу только представить, какое чувство вины гложет Эйвери за то, что выжила. Она сбежала, а другие женщины – нет.

Как только я собираюсь написать ей, Карсон произносит:

– Об этом тяжело говорить. С жертвы содрали чертову кожу. – Я опускаю телефон и смотрю на него. – Либо это тот же самый садист, – продолжает он, – либо кто-то хочет, чтобы мы так думали.

Черт. Я провожу рукой по лицу.

– Не может быть, чтобы преступник действовал в одиночку. Судя по времени смерти, потребуется, по крайней мере, двое, чтобы избавиться от жертв по всему городу, – я опускаю телефон в карман и стискиваю ладонями затылок.

Мне нужно больше информации. Причина смерти каждой жертвы. Способ убийств. Но больше всего мне нужна Эйвери. Во всех смыслах.

Карсон вскидывает брови.

– Это лишь подтверждает теорию о преступной группе.

Как бы неприятно было признавать, но это чертовски похоже на деятельность организованной группировки. Эйвери похитили, чтобы разработать наркотик для больших криминальных шишек, и теперь, похоже, они избавляются от ненужного балласта.

– Возможно, по этой причине в дело вмешался отдел по борьбе с организованной преступностью, – продолжает Карсон.

Я опускаю руки.

– Зачем?

Он оглядывается.

– Ты о федералах? Местная организованная преступность...

– Я понял. Я имел в виду, зачем им вмешиваться?

Карсон пожимает плечами.

– Они взялись за дело серийного убийцы, но, возможно, не купились на то, что это дело рук одного преступника. Они могут предполагать, что группа – организованная группа – стоит за убийством людей.

Неплохое предположение.

– А что говорит Эйвери?

Его лицо темнеет, под стать внезапно затянувшемуся тучами небу.

– Она потрясена. Жертва была одета в медицинский халат. Думаю, это застало ее врасплох.

– Где она сейчас?

– Вернулась в криминалистическую лабораторию, чтобы заняться обработкой улик. А я жду бригаду коронеров, которая заберет тело.

Мои внутренности скручиваются от понимания, что Эйвери не хотела быть рядом, когда приедет фургон. И я, черт возьми, не виню ее.

– Что-нибудь слышно о других местах преступления?

Карсон вздыхает.

– Судя по тому, что я слышал, они настолько же ужасны, как и это. Как только приедет автобус, я собираюсь добраться до следующего. Попытаюсь разузнать как можно больше информации.

Я киваю ему.

– Сделай одолжение, – прошу я, протягивая Карсону сложенный листок бумаги, – передай это техникам и узнай, могут ли они провести поиск по этому почерку.

Прежде чем приехать сюда, я зашел к себе домой и с помощью ноутбука Эйвери отследил сообщение на форуме от А. Кинга. Рядом с его именем на аватарке красовалось фото ребенка. Это и была та самая маленькая зацепка, бросившаяся в глаза, но она была достаточно подозрительной, чтобы у меня встали волосы дыбом. Мои собственные поиски ничего не дали: этот человек хорошо спрятался в киберпространстве. По крайней мере, это единственное, на что мне хватило собственных умений. Возможность найти его подразумевает выйти на преступников, ответственных за похищение Эйвери, или хотя бы обнаружить новую зацепку.

А. Кинг – он будто чертов король даркнета. Чертовски тщеславный манипулятор. Слишком сложно обнаружить его без навороченного оборудования.

– Это то, за что капитан надерет мне задницу?

Я прищуриваюсь, впиваясь взглядом в Карсона.

– А тебе не все равно?

Он вздыхает.

– Нет. Нет, если это означает, что мы поймаем ублюдков, и Эйвери будет в безопасности.

Мое горло сжимается. Я не один хочу ее защитить. Я знаю это, и все же некая эгоистичная часть меня хочет быть ее единственным защитником. Ее гребаным героем.

– Ей понадобится помощь, чтобы связаться с ближайшими родственниками убитых, – я перевожу взгляд на место преступления. – Нелегко, когда жертва одна, а теперь у нее целых пять трупов и пять отчетов.

Карсон кивает.

– Я справлюсь. Может, нам повезет, и мы обнаружим связь между жертвами. Их что-то должно связывать.

Но у меня есть предчувствие, что эти жертвы были выбраны именно из-за отсутствия связи между собой. Преступник, за которым мы охотимся, может быть и не серийный убийца, но его методы имеют схожесть. И мы можем это использовать.

– Ладно. Похоже, мне пора идти, – говорит Карсон, когда фургон подъезжает к месту преступления. – Пора посмотреть, во что превратился наш участок.

– Постой... – прямо на кончике моего языка вертятся слова одобрения, мне хочется сказать ему, что он прекрасно справляется со своей работой. Когда он переводит на меня взгляд в ожидании, я провожу рукой по волосам. – Держи меня в курсе и продолжай в том же духе.

Он криво улыбается.

– О. Спасибо, босс.

Мой телефон пищит, нарушая неловкий момент, и я чертовски благодарен за это.

– Ага. Только не позволяй федералам встать у тебя на пути.

Он салютует мне и уходит, пока я проверяю телефон.

Сэди: Тебе нужно добраться до «Ларк и Ганнет». Приходи один.

Я: Довольно загадочно. Уже в пути.

Восторг. Только так можно описать это заряженное адреналином ощущение. Всего одно проклятое сообщение, и я полон целеустремленности. Я уже на полпути к машине, когда понимаю, что бросаю Эйвери ради работы.

Нет, я делаю свою работу ради нее, несмотря на то, чего мне это будет стоить. И мысленно я соглашаюсь с собой, будто мне нужно убедить свой мозг, что это правда. Но если честно, я чувствую себя совершенно потерянным без своей работы.

Я посылаю Эйвери еще одно сообщение, чтобы она оставалась со своей группой в криминалистической лаборатории, пока не приеду за ней. Затем убираю телефон, чертовски надеясь, что она меня послушает.

* * *

«Ларк и Ганнет» – пафосная юридическая фирма, расположенная в центре города прямо рядом со зданием суда. Мне давно не терпелось попасть внутрь и вытрясти всё дерьмо касательно Мэддокса и других адвокатов, у которых, как я знаю, тоже имеются свои скелеты в шкафу.

И вот теперь я здесь.

Это не то, что я планировал изначально – применить более детективный, скрытный подход, использовать рациональные методы и тонкие приемы, чтобы подпалить их задницы. Но у нас мало времени. А у Эйвери его совсем нет. Поэтому я просто выбью из них все дерьмо, если понадобится.

И что капитан сделает со мной? Отстранит меня?

Когда я подхожу к двойным дверям, вижу Сэди у входа, ее волосы собраны в неряшливый хвост, а фирменная джинсовая куртка распахнута, открывая белую невзрачную футболку. Клянусь, она одевается так, будто все еще учится в колледже, просто чтобы сбить подозреваемых с толка.

Либо так, либо она действительно не хочет выделяться. Из-за этого образа ее трудно запомнить. Пытаться составить профиль на профайлера – все равно, что играть с мозгом в кошки-мышки: как только я думаю, что вижу взаимосвязь, все логические нити спутываются.

Приблизившись, я с любопытством смотрю на нее.

– Ты сообщила что-нибудь Векслеру или команде? – спрашиваю я.

Она наклоняет голову, щурясь от солнца, выглядывающего из-за облаков.

– Нет. Сначала я хотела услышать мнение моего напарника.

– Надо же, Бондс. Ты действительно знаешь, как задеть мужское самолюбие.

Она искренне улыбается.

– Подумала, ты заскучал.

Это еще мягко сказано.

– В чем дело? – спрашиваю я, когда мы входим в фойе.

– Честно говоря, я не уверена. Мы с Карсоном осмотрелись, задали несколько общих вопросов, пытаясь получить представление об адвокатах, но когда я вернулась в отделение, мне позвонил Чейз Ларкин.

Я резко останавливаюсь и смотрю на нее.

Она пожимает плечами.

– Он попросил, чтобы мы оба встретились с ним. И он был настойчив. Теперь ты знаешь столько же, сколько и я.

Сильно в этом сомневаюсь. Сэди обладает сверхъестественной способностью собирать информацию там, где обычный человек ничего не видит и не слышит. Вдобавок к этому у нее есть еще один мудрый навык скрывать эту информацию для своих собственных целей на будущее.

Я не имею ничего против... но было бы неплохо направить эти таланты на нашу работу, особенно сейчас, когда женщина с темными волосами, одетая в деловой костюм, направляется прямо к нам. Во что мы собираемся ввязаться?

– Детектив Куинн и агент Бондс? – обращается она к нам. Когда мы подтверждаем, что это мы, она направляет нас к лифту. – Пожалуйста, следуйте за мной.

Мы поднимаемся на верхний этаж, где она ведет нас мимо кабинетов и кабинок в самый угловой кабинет. На двери золотыми буквами было выведено имя Чейза Ларкина. И она была единственной, выполненная из непрозрачного материала.

– Мистер Ларкин ждет вас, – она открывает дверь и проводит нас внутрь.

Хотя подождите. Это было любопытно. Не знаю, чего я ожидал. Когда имеешь дело с адвокатами, обычно приходится прыгать через пылающие обручи и предъявлять ордера, написанные кровью.

– Тебе не пришлось прибегать к тактике уклонения? – шепчу я Сэди.

– Удивительно, но нет. Единственная загвоздка заключалась в том, что Ларкин настоял, чтобы ты тоже присутствовал на допросе.

Я жду, что женщина уйдет, но она занимает место рядом со столом Ларкина. Значит, никаких скрытых намерений. Мы не получим ничего существенного. Должно быть, это какая-то тактика затягивания.

Чейз Ларкин чисто выбрит и, вероятно, такой же скользкий, как его шелковый галстук. Он встает со стула и жестом указывает на кожаный диван.

– Пожалуйста, располагайтесь поудобнее, – обращается он к нам. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Кофе?

Сэди отказывается, и я отрицательно качаю головой. Этот парень слишком приветлив и нетерпелив. Особенно после того, как узнал, что его фирма находится под следствием. Я киваю в сторону стеклянной шахматной доски.

– Любите играть, /или доска служит предметом декора?

Его губы растягиваются в улыбке.

– Иногда мне нравится играть, но не более одной-двух партий за раз.

Я тяжело выдыхаю.

– Что ж, давайте постараемся избежать лишних игр, – я отвечаю ему одной из своих самых ярких улыбок. – Мне любопытно, почему вы так рьяно сотрудничаете с нами, мистер Ларкин. Если вы не возражаете, я буду прямолинеен.

– Вовсе нет, – он обходит свой стол, чтобы занять место напротив нас. – Именно поэтому я и попросил вас прийти.

Прозвучало как комплимент, и все же он не ответил на вопрос. Я улыбаюсь, несмотря на то что мне хочется поставить его на место. Я здесь не по его просьбе.

– Я думаю, вы хотите, чтобы мы увидели, насколько вы и ваша фирма готовы сотрудничать, чтобы доказать, как мало вы скрываете. Надеюсь, вы не тратите наше время впустую, потому что я уверен, что вы уже знаете об убийствах, которые всполошили наш город.

Его резкие черты лица темнеют.

– Детектив Куинн, я прекрасно знаю об этом и о том, что формально вы вообще не имеете права меня допрашивать. Учитывая, что вас отстранили, – он сцепляет руки на столе. – Но мне нравится ваша прямолинейность. И я думаю, мы можем помочь друг другу.

Сэди косится на меня, и я понимаю, что единственная причина, по которой Ларкин хочет видеть меня здесь, проста: все, что он расскажет, может попасть в прессу из-за моего отстранения. Гребаные адвокаты.

Я киваю ей, чтобы она обратилась к Ларкину.

– Партнер вашей фирмы был знаком с одной из жертв, – начинает Сэди. – Вы что-нибудь знаете о Марси Белофф? Или как Райленд Мэддокс был связан с ней?

Ларкин расслабленно откидывается на спинку стула.

– Мне кажется, вы задаете не те вопросы. Вы ведете себя так, будто расследуете заурядное убийство.

Она приподнимает бровь.

– И как именно мы должны проводить это интервью?