Текст книги "Оковы прошлого. Книга 2 (ЛП)"

Автор книги: Триша Вольф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Больше никаких секретов и никакой лжи.

Правда вертится у меня на языке, мне просто надо исповедаться в своих грехах. Куинн должен знать. Я должна рассказать ему все в надежде, что он сможет найти хоть одну зацепку, чтобы остановить это безумие.

Тем не менее, как и происходит в моей бесконечно ироничной жизни, зазвонил телефон, вытаскивая меня из глубин паники. Я делаю глубокий вдох, чтобы расправить легкие, и смотрю на телефон. На экране вспыхивает имя детектива Карсона.

– Джонсон, – отвечаю я, поднимая глаза на Куинна.

– Слышал, ты взяла отпуск, – говорит Карсон. – Это правда?

Я потираю лоб, мысли путаются.

– Эм, да. Это так. А что такое?

Несколько секунд тишины, а затем раздается его встревоженный голос: – Черт. Тогда мне нужно знать, с кем контактировать, – говорит Карсон. – Было найдено еще одно тело. Жертва, которую надо осмотреть...

– Выезжаю, – я все еще прижимаю телефон к уху, направляясь к своему шкафчику.

– Но я думал, ты в отпуске? Эйвери, ты можешь передать это...

– Карсон, – рявкаю я, а затем на мгновение закрываю глаза, пытаясь скрыть раздражение в голосе. – Я сказала, что выезжаю. На ней есть отметка? На бедре жертвы?

Пока Карсон продолжает говорить о том, что его только что вызвали из юридической фирмы, в поле моего зрения появляется Куинн.

– Дай мне телефон.

Я колеблюсь.

– Зачем?

– Я скажу Карсону, что ты никуда не едешь.

Я стойко выдерживаю тяжелый взгляд Куинна.

– Карсон, пожалуйста, захвати для меня кофе, встретимся через пять минут, – я заканчиваю разговор и поворачиваюсь к шкафчику, чтобы вытащить халат и брюки. – Я не хочу ничего слышать, Куинн. Дело не в тебе или во мне, мне просто нужно идти.

Он прижимает ладонь к деревянной дверце шкафчика, словно загоняя меня в ловушку.

– Я знаю, – поворачиваюсь к нему, чтобы встретиться с ним взглядом. – Я знаю, что ты чувствуешь. Просто... Черт.

Он ударяет ладонью по дверце, и я вздрагиваю. Дело не только в его желании защитить меня – ему нужно быть там и делать свою работу, а он не может.

– Тебя не проинформировали о новом теле.

Он бросает взгляд на молчащий телефон, пристегнутый к ремню.

– Я отстранен от дела, помнишь? – грустная, натянутая улыбка отразилась на его лице. – Итак, еще одна жертва. Еще одна женщина. Вероятно, еще одна проститутка, – Куинн опускает руку, ускользая от моего прикосновения, и я снова тянусь к своему медицинскому халату.

– Думаю, не имеет смысла напоминать, что это может быть очередная попытка выманить тебя.

На самом деле, я вообще об этом не подумала.

– Я буду в безопасности, – я стягиваю юбку, чтобы переодеться в штаны. Куинн отводит глаза, как и всегда, оставаясь джентльменом.

– Ничего такого, чего ты не видел раньше. Совсем недавно, на самом деле. – Мои слова заставляют его посмотреть на меня, и я подмигиваю.

– Есть правильное время и место, но сейчас не оно, – он приблизился, пока я натягивала брюки на бедра. – Но это не значит, что я не думаю о тебе постоянно с самого утра, – он хватается за завязки моих брюк и притягивает к себе, его губы оказываются в опасной близости от моих – слишком близко, когда он дергает за них, туго стягивая на талии.

У меня перехватывает дыхание, все тело замирает в напряжении, ожидания прикосновение его губ.

Он кладет ладони на мои бедра и прижимается губами к моему уху.

– Я хочу получать новости каждый час, и твоя команда будет с тобой, куда бы ты ни пошла. Это не обсуждается.

Я моргаю. Мое дыхание сбилось, вторя учащенному сердцебиению.

– С этим я справлюсь.

Он склоняет голову набок, блуждая взглядом по моему лицу.

– Хорошо, – и затем его рука зарывается в мои волосы, и он нежно целует меня в лоб. Он отстраняется, оставляя меня наедине с бушующим пламенем внизу живота. – Я буду там через секунду, если понадоблюсь.

На моих губах появляется легкая улыбка.

– Я знаю. Спасибо.

У Куинна могут быть трудности с самовыражением, когда речь заходит о делах сердечных... я не могу его в этом винить. Мы оба неумело обходим то, что между нами. Но когда речь заходит о его работе, он весь в ней.

– Вот здесь, – говорю я, направляясь к своему столу. Вырвав лист бумаги из тетради, я записываю свои логин и пароли. – Это даст тебе доступ к даркнету под моим аккаунтом, – я протягиваю ему листок. – Пока я устанавливаю личность новой жертвы, может быть, ты сможешь вычислить, каким образом эти ублюдки нашли меня.

Он сжимает бумажку, когда вкладываю ее в его ладонь. Меж его бровей появляется складка.

– Вот так просто ты даешь мне доступ?

Я пожимаю плечами.

– Я доверяю тебе.

Наши глаза остаются прикованными друг к другу, пока вся сила моего признания повисает в воздухе между нами.

– И я верю, что ты знаешь, как работать с этим интерфейсом, – добавляю я, поворачиваясь, чтобы взять сумку. – Ты говорил, что однажды работал над делом, где тебе необходимо было освоить немного больше, чем простые основы, так что не думаю, что ты все испортишь. Это было бы слишком.

Он усмехается, и это резко контрастирует с нашей текущей ситуацией. Свидетельство того, как много мы уже пережили.

– Ты меня слушала.

– Я должна была что-то сделать, чтобы не сорвать с тебя одежду и не наброситься, – я поднимаю голову и усмехаюсь, наслаждаясь тем, как этот серьезный мужчина, который сталкивался с множеством плохих парней, покрылся румянцем от моих слов.

– Ладно, – говорю я, перекидывая ремень через плечо. – Мне пора.

– Постой.

Это было единственным предупреждением, которое я получила, прежде чем Куинн обхватил меня за талию и прижал к стене. Он вдавил меня в угол, пока его губы так жадно искали меня, что у меня перехватило дыхание. Его губы были твердыми и требовательными, а язык проникал глубоко, пробуя меня, пока его руки блуждали под моим халатом, чтобы урвать быструю ласку, соприкоснувшись с голой плотью.

Не в силах противостоять этому, я застонала, не способная контролировать вспыхнувшее желание. Я была напугана – испытывала ужас из-за необходимости покинуть этот офис и столкнуться с угрожающими мне страхами, учитывая все испытания, выпавшие на мою долю. Я цепляюсь за его сильные плечи, потеряв над собой контроль в момент слабости.

Когда он отстраняется, его тяжелое дыхание становится таким же быстрым, как и мое, и он шепчет:

– Я должен пойти с тобой.

Как бы сильно я ни хотела этого... я не могла позволить себе стать зависимой от защиты Куинна.

– Векслер будет в бешенстве, если ты появишься на месте преступления.

Выражение его лица искажается гневом.

– Верно.

Хотела бы я знать, как облегчить эту ситуацию для него. Для Куинна отстранение от работы равносильно смерти. Я провожу рукой по его затылку, медленно целуя его, прежде чем сказать: – Я буду звонить каждый час. Мы разберемся с этим.

Скользнув языком по губам, он отходит и поднимает с пола мои пароли.

– Ты знаешь, где меня искать. Давай. Я пойду первым.

Я наблюдаю, как он выходит из моего кабинета, и задерживаюсь на секунду, чтобы собраться с мыслями, прежде чем смогу встретиться лицом к лицу со своей лабораторией. Еще одно тело, еще одна мертвая девушка. И на этот раз я знаю, что она умерла не в погоне за наркотиком «Трифекта».

Если альфа-киллер пытается отправить сообщение, оно уже получено.

Глава 4

Перекрестье

Куинн

Запах Эйвери витает в воздухе ее спальни – аромат лаванды и ванили, смешанный со слабым запахом антисептика криминалистической лаборатории. Знание того, что она далеко, тревожно стискивает грудь. Отрешившись от беспокойства, я быстро нахожу чемодан и собираю самые необходимые вещи на первое время.

За ней присматривает половина департамента на месте преступления, но это никак не успокаивает мои нервы. Если захочет уйти, она найдет способ сделать это. Я запихиваю в чемодан косметичку с ее зубной щеткой и другими туалетными принадлежностями, заставляя себя сохранять спокойствие. Чем меньше у нее будет поводов для беспокойства, тем легче ей будет смириться с необходимой мерой. Она должна быть с кем-то все время, пока это не закончится.

А поселив ее у себя, я гарантирую, что никто до нее не доберется, чего не скажешь про ее чертову лабораторию, там я не смогу ее контролировать. Для этого мне придется довериться Сэди. Как бы неловко мне ни было, я знаю, она – единственная, на кого я могу положиться, чтобы держать Эйвери под прикрытием.

Наконец, справившись с не самой простой задачей, в процессе потеряв терпение и забросав одежду по комнате, я раздраженно вздыхаю и ставлю ее чемодан рядом с дверью. Приберусь позже. Но сначала мне нужно найти ее ноутбук.

Интерфейс достаточно простой для управления. Я кликаю мышью, чтобы войти в систему и нахожу ее контакты. Быстро вычленяю из списка имена или псевдонимы на экране, которые могут быть связаны с Мэддоксом. Это ничтожный шанс, знаю, но я все еще чувствую, что за этим юристом что-то кроется. Я не уверен, насколько этот тип продажный, но точно знаю, что он не безупречно чист, даже если его услуги клиентам распространяются на приобретение редких ингредиентов для лекарств, таких как амбра.

Доказать это будет непросто. При поддержке таких организаций, как «Ларк и Ганнет» и его компании, прикрывающей Содружество, Мэддокс выстроил вокруг себя прочную стену.

Если я обнаружу, что он хоть чем-то причастен к похищению Эйвери, ему, черт возьми, понадобится гораздо больше, чтобы защитить себя. Не обнаружив никаких зацепок по Мэддоксу, я сворачиваю поиск и проверяю последнее сообщение для нее. Все элементарно. Простой заказ и время передачи, когда Эйвери должна забрать амбру.

Я откидываюсь на спинку стула, всматриваясь в детали сообщения. Я должен быть на месте преступления вместе с Эйвери и моей командой. Каждая секунда важна, как и малейшая, самая незначительная улика, которая должна быть проанализирована прямо на месте, по горячим следам. Я смотрю на свой телефон и открываю последнее полученное сообщение.

Эйвери: Только что встретилась с Карсоном. Докладывать пока нечего. Буду держать тебя в курсе.

Проведя руками по лицу, я устремляю глаза на экран ноутбука. К черту. Я не при исполнении. У меня нет ни единого ответа. Поэтому я быстро набираю сообщение для FalconStar10, поставщика амбры для Эйвери, и нажимаю «отправить». Затем подхватываю ноутбук и направляюсь к двери.

Прежде чем уйти, я беру одну из фотографий в рамке на каминной полке. Она была опущена лицевой стороной вниз. Я заметил это еще в тот первый вечер, когда оказался здесь и искал хоть какие-то следы семьи Эйвери, людей, к которым она могла обратиться. Я открываю заднюю часть рамки и достаю фотографию Эйвери.

Ее карие глаза пристально смотрят на меня, на лице легкая улыбка. Должно быть, фото было сделано, когда она только переехала сюда – в ее первый день в качестве нового ведущего судмедэксперта. Я убираю фотографию в карман пиджака и выхожу.

****

«Капля» – небольшая кофейня на углу Уилсон и Бартон. Здесь царит довольно интимная обстановка, в отличие от более крупных сетевых заведений, идеальное место для встреч. Эйвери хорошо справилась. Она умна: выбрала общественное место, но не слишком загруженное, на случай если встреча пройдет неудачно.

Прошло уже десять минут, как я припарковался напротив «Бобовых друзей», ожидая мистера Фалконе. Поскольку Эйвери уже знает, как он выглядит, я не мог просить его надеть красную бейсболку. Придется полагаться на инстинкты.

Я откидываюсь на водительское сидение, опустив руки на руль. У меня было достаточно времени, чтобы завезти вещи Эйвери к себе домой, принять душ и переодеться перед встречей.

Фыркнув, я протягиваю руку и достаю телефон. Я перечитываю последние новости от Эйвери, вновь пытаясь определить, в каком она находится душевном состоянии, и вычленить любую подсказку, способную помочь понять, что происходит.

Эйвери: Все улики указывают на одного и того же преступника. Удостоверение личности жертвы пока не обнаружено. У меня будет больше информации, когда жертву доставят в лабораторию и проведут экспертизу.

Мою детективную интуицию покалывает от предчувствия. Расплывчатость ее отчета почти заставила меня забыть об этой встрече и направиться прямиком к Векслеру, требуя, чтобы меня вернули к делу. Тем более у двоих преступников, которых мы вчера арестовали, через пару часов состоится слушание по делу о залоге. Если Мэддокс выпустит своих клиентов под залог, и они уйдут...

От этой мысли моя кровь вскипает гневом. Этого не случится. Капитан не допустит. Я должен быть первым, кто попытается допросить этих ублюдков.

Последние два дня кажутся вечностью, нет времени на раздумья. И теперь, сидя в машине, в полной тишине, мой мозг не перестает работать – прокручивая варианты того, что эти ублюдки планировали сделать с Эйвери после того, как накачали ее наркотиками.

Я настолько крепко сжимаю руль, что недавно зажившая кожа на костяшках пальцев вновь трескается.

Эйвери была вне себя от искусственно вызванной похоти. Страдая в агонии, единственным способом облегчить мучения было добиться сексуального освобождения. Если синтетический наркотик, подобный этому, попадет на улицы, если такова их цель, то мир превратится в игровую площадку для насильников.

Мой желудок сжимается от нарастающей ярости, и я знаю, несмотря ни на что, мы должны остановить это.

Прежде чем эти тяжелые мысли успевают поглотить меня, погрузив в глубину моего собственного измученного разума, я замечаю парня с темным рюкзаком, направляющегося к кафе. Он не заходит внутрь. Несколько раз оглядывается по сторонам, прежде чем сесть за один из столиков на улице.

Он тот, кто мне нужен.

Я неторопливо выхожу из машины и пересекаю улицу, не спуская с него глаз, пока иду по направлению к главному входу. Я оказываюсь даже не в шаге от него, когда он замечает меня. Парень резко вскакивает со стула и пускается наутек.

Проклятье. Как же мне не хотелось гоняться за ним. Я ускоряю шаг, а затем перехожу на бег, как только сворачиваю за угол здания. Тот успевает добежать до середины переулка, когда я догоняю его.

– Стоять! Полиция! – я тянусь за своим значком, и, мать его, мой карман оказывается пуст. Пистолета тоже нет. Какого хрена я вообще пристегнул кобуру? С рычанием я хватаю его за воротник рубашки и одним резким движением укладываю на тротуар.

– Я сказал: «Полиция», придурок, – я тяжело дышу, пока завожу его руки за спину и застегиваю наручники на запястьях. По крайней мере, хотя бы они у меня есть.

– Где твой значок? – спрашивает он.

Похоже, его не в первый раз задерживают, он в курсе, какие вопросы нужно задавать. Я переворачиваю его лицом к себе и опускаю взгляд вниз.

– Остался в других брюках.

– Блять, – шипит он. – Ты стукач?

Отдышавшись, я кладу руки на бедра. Возраст берет свое. Черт.

– С какого хрена стукачу арестовывать тебя? – Он явно не настолько умен. – Что в сумке?

Парень замолкает, отказываясь отвечать на вопросы.

Ладно. Я сдергиваю его рюкзак с плеча и расстегиваю молнию. Достаю пакетик с травкой и трясу перед его лицом.

– Что это? – затем вытаскиваю крэк, завернутый в фольгу. Полагаю, это посылка для Эйвери. – И, похоже, у тебя здесь также есть крэк.

– Эй, мужик. Это не тот крэк, о котором ты думаешь.

Я раскрываю часть фольги и принюхиваюсь.

– На самом деле это именно то, о чем я думаю. Амбра.

Он косится на меня, и между его темными бровями пролегает глубокая морщина.

– Ты из Управления по контролю за лекарственными препаратами?

– Я твой самый худший кошмар, если ты мне все не расскажешь, – я рывком поднимаю его за рубашку, заставляя сесть. – Говори.

Этот тупица не может быть в сговоре с Мэддоксом и людьми в масках, которые похитили Эйвери. Те люди – опытные преступники, а этот парень выглядит так, будто обделается, если они свистнут ему за дозу.

– Это самый крупный заказ, что ты получал? – спрашиваю я.

На его мальчишеском лице проступает смущение.

– Да, чувак. Дурь моя. Для личного пользования. У меня есть рецепт от мигрени.

– Конечно. Ладно. Я позволю тебе уйти, – опускаясь на колено, я тычу ему амброй в лицо и достаю фото Эйвери. – А теперь расскажи мне все об этом дерьме и этой женщине.

– Я просто случайно натолкнулся на эту цыпочку, вот и все. Мой кузен служит во флоте, – он пожимает плечами, морщась от этого движения. – Он отправляет мне крэк, а я доставляю вещество ей. Я видел, как она размещала сообщения на форуме, пытаясь что-то купить. И я знал, что именно она ищет, – он широко улыбается. – Я вспомнил, как мой кузен говорил, что это дерьмо может дорого обойтись нужному человеку, – он снова пожимает плечами. – Это была судьба.

Я позволяю ему говорить. Большинство людей скажут вам то, что вы хотите знать, даже не спрашивая, если позволите им говорить достаточно долго. А этот тип весьма разговорчивый.

– Кто-нибудь еще на этом форуме пытался найти нечто похожее? – спрашиваю я.

– Нет, чувак. Только горячая цыпочка, – его улыбка растягивается, обнажая золотые зубные пластины. – Вообще-то я собирался сегодня с ней встретиться. У сучки отличная задница.

Сжав челюсть, я ударяю его по затылку.

– Сосредоточься, придурок. Кто-нибудь еще обращался к тебе, спрашивая об амбре или об этой женщине?

– Черт возьми, чувак. Это уже полицейская жестокость, – он качает головой. – Я сказал же, что нет. Только она.

Сыпля проклятия, я подхожу к нему сзади, чтобы снять наручники. Если бы я был на службе, то отвел бы его в камеру для надлежащего допроса. Чтобы выпытать все детали. Но у меня подозрение, что он будет лишь пустой тратой времени и ресурсов. Времени и ресурсов, которых у нас нет.

Та прибыль, которую он получает от своего кузена, не настолько велика, чтобы привлечь настоящих игроков в этой игре. По словам Эйвери, у тех, кто ее похитил, была целая лаборатория с таким количеством запрещенных чистых наркотиков, что их хватило бы на весь город.

У них есть свои связи, но они до сих пор нуждаются в талантливом ученом.

– О, хотя подожди-ка, – внезапно говорит он, потирая запястье. – Там был один подозрительный тип. Он задал ей вопрос на форуме. Что-то о соединениях и афродизиаках. Они перекинулись парой научных терминов.

Закончив обыск, я бросаю ему рюкзак.

– Ты только сейчас вспомнил об этом? – Почесывая затылок, он пожимает плечами. – И что же в этом тебе показалось подозрительным?

– Я не знаю. Может, потому что это наркофорум. Люди ищут инновационные способы получить кайф. Ну, знаешь, чтобы иметь успех, – он кивает пару раз, гордясь тем, что использует правильный сленг. Этот придурок понятия не имеет, с чем он связался.

– Что, твоя мамочка купила тебе на Рождество выход в даркнет? – я нетерпеливо взмахиваю рукой, подталкивая его продолжать. – И?

– И у нас ничего не получилось. Я имею в виду девушку, конечно. Было видно, что она законопослушная гражданка и просто ищет какое-то труднодоступное дерьмо. Но тот тип? Он будто целенаправленно искал ее. Понимаешь, о чем я?

Понимаю. Даже такой идиот, как этот парень, умеет читать между строк.

– Ты не начинаешь беседу с цыпочкой об афродизиаках, не имея скрытого мотива, – заканчивает он с самодовольной ухмылкой.

Я впечатлен, что он смог связно высказать это предложение.

А Эйвери, даже такой умный ученый, как она, этого не заметила. Она мыслит не как преступник. Или, черт возьми, мужчина.

– Как звали того парня на форуме?

Он встает и отряхивается.

– Мне причитается за это какое-то вознаграждение?

Я подхожу к нему и пристально смотрю сверху вниз, позволяя нашей значительной разнице в габаритах говорить за себя.

– Черт, – бормочет он. – Ладно, только не называй моего имени никому из своих информаторов или копов, и я все расскажу тебе. Это был Кинг.

Я поднимаю брови.

– Кинг?

– Да, я пытаюсь вспомнить. Это был А. Кинг или что-то в этом роде, – он поднимает руки. – Но я точно смогу достать про него информацию, когда вернусь домой.

– Уверен, ты сделаешь это, Лоренс, – говорю я, протягивая ему водительские права, которые вытащил из его рюкзака. – Пришлешь информацию на этот номер, – я протягиваю ему свою визитку, – или я приведу своих приятелей со значками в твой дом, где мы проведем веселую розыскную вечеринку.

– Черт, – он раздраженно качает головой. – Я все пришлю.

– В течение часа.

Вернувшись к своей машине, я пишу Эйвери, спрашивая о связи с этим Кингом, которого она может вспомнить. Выдержав несколько минут, мое беспокойство усиливается, когда она не отвечает. Я начинаю нервничать, заводя двигатель, и отправляюсь к себе домой. Это как раз недалеко от места преступления.

Глава 5

Страдание

Эйвери

Я кое-что потеряла. Свою способность справляться с проблемами, трезво рассуждать и свободно дышать. Желчь стоит в горле, желудок скручивает в тошнотворный узел, а грудь пронзает боль. Световой день в самом разгаре буквально прожигает мои веки – солнце слишком ярко светит. Стоит зажмуриться, как перед глазами начинают мелькать белые круги.

– Эйвери?

Я сгибаюсь пополам, хватая ртом воздух и втягивая обжигающие вдохи в свои словно сплюснутые легкие.

– Я в порядке. Просто дай мне минутку, – отвечаю я Карсону.

– Куинн надерет мне задницу, если я не сообщу ему об этом…

Я поднимаю руку, прерывая его.

– Пока не стоит, – мне удается взять себя в руки и очистить голову от постоянных мыслей о жертве. Ее тело находится позади меня, и сейчас его фотографируют. Оно словно гротескное произведение искусство, демонстрирующее себя на месте преступления.

– Я займусь этой жертвой, – продолжаю я, преисполненная решимостью, подбадривая себя. – Просто сказывается усталость. Скоро у меня откроется второе дыхание. Куинну не нужно об этом знать, – я нахожу взгляд Карсона, и тот неохотно кивает. Если Куинн узнает, он поступит, как пещерный человек – появится на месте преступления и перекинет меня через свое плечо. Черт, он уже делал это раньше.

Карсон предлагает мне кофе, но я отрицательно качаю головой.

– Думаю, все дело в кофеине. – К счастью, он не пытается усомниться в моем неубедительном порыве оправдать внезапную паническую атаку.

Но мы оба знаем правду. Вид и запах жертвы произвели слишком сильный эффект на меня. Реакция не была мгновенной, скорее всего, шок замедлил ее. Но, как только я оказалась рядом с телом, представляя и переживая ее последние мгновения... меня охватила паника. Крепко вонзила в меня когти, как смерть в эту несчастную женщину.

– Я могу вызвать сюда Бондс, – предлагает Карсон, и в его глазах появляется беспокойство. – Она могла бы дать нам некоторое представление о преступнике, возможно, и... – и держала бы меня за руку, догадываюсь я.

Будто каждый из присутствующих и так не думает о том, насколько я сломлена, испытывая сомнения, смогу ли я выполнить свою работу. И стоит ли мне вообще что-то делать. Я не нуждаюсь в аналитике, чтобы прибавить вес к имеющимся проблемам.

Я сама себе начальник, и я – единственный специалист, ответственный за эту работу. По дороге сюда я получила разрешение от психолога моего департамента. Изначально она горела желанием, чтобы сперва я нанесла визит ей, но, после того как я объяснила важность этого дела, она неохотно разрешила мне заняться им. Это дело стоит в приоритете для меня.

– Нет. Все в порядке, – я расправляю плечи и откидываю челку с глаз. Я жадно втягиваю еще один глоток свежего, пронизанного осенью воздуха, который не пропитан запахом изувеченного тела жертвы.

Хотя присутствие Сэди пошло бы на пользу делу – есть области знаний и навыков, в которых она превосходит Карсона и даже Куинна, но лучше, если бы она этого не делала. Я стала слишком зависимой даже от Сэди. Кроме того, ее присутствие в "Ларк и Ганнет", когда она задает каверзные вопросы, означает, мое фиско.

Я должна пройти через это. Если я сдамся сейчас, если позволю страху управлять мной, тогда я сделаю именно то, чего хотят эти ублюдки.

Они намерено разрядили жертву в мой лабораторный халат.

– Проинструктируй полицейских держаться подальше от жертвы, – говорю я Карсону, радуясь, что в отсутствие Куинна он присутствует на месте преступления. Карсон – хороший слушатель, не задает лишних вопросов и не ищет скрытого смысла в каждом моем слове.

Пока он уводит криминалистов и полицейских с места преступления, я достаю диктофон и ровным голосом называю дату и время.

– Жертва – белая женщина в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, – я нажимаю на паузу и внимательно изучаю ее бедра, чтобы удостовериться в своих предположениях. Они довольно узкие, и, насколько я могу судить, нет никаких определенных доказательств того, что она рожала при жизни.

На основании этого, возраст является обоснованным предположением, но имея то, с чем мне приходится работать... это лучшее, что я могу сделать, пока я не осмотрю ее тщательнее.

– Причина смерти, по-видимому... – Пытки. Экстремальные, садистские пытки. – Жестокое обращение. Различной глубины рваные раны на внешнем продольном слое указывают на то, что преступник использовал лезвие, возможно, длиной от четырех до шести дюймов, чтобы удалить кожу с тела жертвы. Значительная предсмертная кровопотеря говорит о том, что жертва была жива, пока с нее снимали кожу.

Я нажимаю на паузу и вытираю лоб рукавом пиджака. Карсон бросает на меня обеспокоенный взгляд, а затем поправляет пальто, поднимая воротник и прячась от ветра.

Я прочищаю горло и опускаюсь на колени рядом с жертвой. Паническая атака, случившаяся пару минут назад, произошла именно из-за моей непосредственной близости с убитой девушкой. Последний раз я пользовалась камфорной мазью, когда посещала тренажерный зал. Теперь же, роясь в сумочке в поисках старой баночки с мазью, которую всегда держала при себе, на случай если кому-то из интернов станет плохо, я чувствую себя жалкой. Сняв перчатку, я прикладываю к носу немного прохладной мятной мази.

Другой рукой, обтянутой перчаткой, я снимаю с тела белый медицинский халат – тот самый, в котором меня вчера похитили из лаборатории. Я знаю, что он точно принадлежит мне, так как заметно пятно от шоколада на кармане, что я оставила днем ранее, неудачно задев его рукой.

– Не хочу тебя пугать, – доносится голос Карсона, отвлекая мое внимание от жертвы, – но она похожа на тебя, Эйвери. Я имею в виду, общие характеристики. Светлые волосы. Схожие рост и телосложение. И на ней точно такой же халат, что и у тебя. Она работала в криминалистической лаборатории... или, ты думаешь, это может быть посланием?

Это не послание. Это угроза.

То, что скрывается под халатом, заставляет Карсона выругаться, а я могу только смотреть. Неуверенная в том, что чувствую. Оцепенение, раздражение, тошноту. Определенно тошноту. Я исследовала бесчисленное множество тел, некоторые из которых были в худшем состоянии, чем это. Но ненамного. Как медик, я не испытываю к девушке особого сочувствия, лишь понимаю, что мне нужно найти доказательства ее смерти. Но с человеческой точки зрения часть меня, которую я отключаю, чтобы абстрагироваться от вида тела в этом ужасном состоянии, я в абсолютном ужасе.

– Я пока не уверена, – осторожно отвечаю я. – Не думаю, что она работала в лаборатории или в нашем офисном здании. Но я не могу сказать наверняка. Я лишь уверена в том, что никогда прежде ее не видела.

И я, конечно же, пыталась вспомнить ее. Я помню, как мужчина в маске и с пистолетом втащил эту женщину в сырую, залитую зеленым светом комнату. Ее спутанные темные волосы и печальные глаза. Потекшая тушь от слез и размазанная по лицу. Эта жертва – эта женщина – находилась в соседней комнате? Была ли она одной из тех женщин, на которых ставили опыты и накачивали наркотиками? Теперь, когда человек в маске – если он действительно главный, – получил совершенный наркотик, то он прикончил всех своих подопытных, потому что те ему больше не нужны?

Мои внутренности скрутило от страха и отвращения. Я думала, что была храброй, пытаясь спасти эту женщину от инъекции. Когда мне ввели сыворотку вместо нее. В тот момент я не думала, а просто реагировала. И мне никогда не приходило в голову, что, исправляя недочеты в формуле наркотика, я выношу смертный приговор другим...

– Эйвери, – обеспокоенный голос Карсона прорывается сквозь мою нарастающую панику, и я отбрасываю свои мрачные мысли.

Затем нажимая на диктофон, продолжая запись.

– Молочные железы жертвы отделены от тела, вероятно, тем же лезвием, которым снимали кожу. Неровный, рифленый след на срезе и зазубрины на костях грудной клетки указывают на то, что преступник отпиливал грудь от туловища, – я крепче сжимаю записывающее устройство, чувствую дрожь в руке. – На лице жертвы несколько кровоподтеков и синяков, но в остальном оно сохранилось целым и невредимым. Ниже по телу фрагментно содраны участки кожи и мышц. Изуродованные гениталии и другие повреждения, нанесенные в области лобка, могут свидетельствовать о сексуальной травме. Но нужен более детальный осмотр, чтобы подтвердить это.

– Время смерти? – подсказывает Карсон.

– О... – я снова включаю диктофон. – При первоначальном осмотре температура тела составила девяносто два и восемь десятых градуса. Предполагаемое время смерти – от трех до пяти часов, – я бросаю взгляд на свой телефон. – Примерно между шестью и девятью часами утра, – добавляю я.

Возможно, подсознательно я избегала вычисления времени смерти. Жертва умерла не так давно... и по чудовищным, обширным травмам было понятно, что смерть пришла за ней не сразу. Перед этим она продолжительное время страдала. Подвергаясь мучительным пыткам, которые ни один человек не должен испытать на себе.

Я начинаю собирать образцы, запечатывая в пакеты любые видимые улики, когда Карсон присаживается рядом.

– Итак, лабораторный халат. И содранная кожа. Ничто из этого не связывает ее с предыдущими жертвами. Возможно, по причине того, что они хотели удалить метку или клеймо на бедре, тем самым отводя от себя подозрения и указывая на другого преступника, – он указывает на ногу жертвы, его лицо напряглось от ужасного зрелища. – Есть какой-нибудь способ определить, действительно ли у нее было клеймо?

– Может быть, – отвечаю я, но мне нет необходимости подвергать экспертизе мышцы и кожный покров тела на предмет наличия клейма. Доказательства того, что это сделал тот же самый подозреваемый, убивший первых двух жертв... и который ранил меня... не должны быть обнаружены.

Он погружается в собственные размышления.

Однако я хочу услышать мнение Куинна, прежде чем соглашусь с кем-либо еще из оперативной группы.

– У тебя есть какие-нибудь соображения относительно того, о чем думал преступник, когда вытворял подобное?

Я делаю глубокий вдох.

– Я не бихевиорист, Карсон. Прости. Я могу только предоставить тебе факты, касающиеся ее смерти и сходства орудия убийства.

– Верно. Я в курсе, – он оглядывается по сторонам, будто что-то или кого-то ищет.