Текст книги "Битва"
Автор книги: Триша Салливан
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
– Сорок четыре, – машинально сказала Мэдди. – Знаете, вы такая же чокнутая, как и Берни, если и впрямь верите в эту чепуху.
– Люди верили и в гораздо более странные вещи и добивались успеха. Вам известно, что Хатшепсут, египетская царица-воин, полагала, что небо – низ живота небесной коровы? Вы знаете, что…
– Не беспокойтесь, я уловила суть.
Мэдди задумалась, как долго ей еще удастся продержаться. Рано или поздно какая-нибудь камера заснимет Сияющего, свободно покидающего развлекательный парк, и тогда ложь Мэдди раскроется. Надо как-то отвлечь Шарлотту.
– Хорошенько все взвесьте, прежде чем предпринимать следующий шаг, доктор Бальдино. Похитив Карреру, вы, возможно, и получите немного спермы для себя, но если даже вам удастся забеременеть, «Хайбридж» сможет заявить свои права на ребенка, потому что его отец – собственность «Хайбриджа», а сперма получена без разрешения Попечительского совета.
Мэдди вспомнила видеозапись, которую ей показала Наоми, и презрительно усмехнулась.
– Отец не является собственностью «Хайбриджа». Он пленник.
– Не сомневайтесь, я могла бы вас арестовать. Могла бы заставить считаться с моими желаниями. Но я бы предпочла не прибегать к принуждению. Это так по-мужски и грубо. Поэтому предлагаю нам с вами прийти к взаимопониманию, достигнуть соглашения, выгодного для нас обеих.
– Какого рода взаимопониманию?
– Я хочу заполучить СЕ. Дам вам сорок восемь часов, чтобы доставить его сюда. Вам вполне хватит времени, чтобы взять себе то, что вам нужно, я имею в виду сперму, и никто не станет задавать ненужных вопросов. Я не буду преследовать вас и заявлять свои права на его отпрысков, от вас или от любой другой женщины, даже если будут мальчики. Полагаю, это очень великодушное предложение с моей стороны. Но если к этому времени в четверг я не получу контроль над СЕ, последствия вам покажутся мало приятными.
– Какие последствия?
– Мэдди, стоит ли нам углубляться в такого рода подробности? Я надеюсь на ваше благоразумие. Уверена, когда вы все хорошенько обдумаете, то поймете, какое решение окажется наилучшим для всех нас. А сейчас не хотите ли воспользоваться уборной, прежде чем Бланш отвезет вас домой?
Мэдди задремала, пока автомобиль увозил ее от поместья Шарлотты. В машине работал кондиционер, и в прохладном воздухе разносились запахи кожаной обивки и «Тик-така». По радио звучали «Снэтч арома оверкилл», но Бланш переключила станцию, когда Мэдди села в машину. Заиграл Малер или нечто в духе Малера, с множеством цимбал и гонгов.
– Ну, все оказалось проще, чем я думала, – рассмеялась Мэдди. – Не то чтобы я ожидала увидеть великаншу-людоедку, но просто когда вы нашли меня и привезли сюда, на миг показалось, будто я снимаюсь в фильме про мафию.
– Ненавижу эту станцию, строят из себе невесть что, – сказала Бланш, насупившись при звуках Малера. Принявшись переключать станции и поправлять прическу, она одновременно вела машину вперед по сельской дороге, крутя баранку одним лишь локтем.
Мэдди не имела ничего против такого вождения. Она ликовала. Что бы там ни говорила бабушка, когда она увидит, что у Мэдди нет Сияющего – если проследит за ней, в чем Мэдди нисколько не сомневалась, – тогда сразу станет понятно, что Мэдди чиста как стеклышко. Мэдди сумеет выносить оплодотворённое яйцо, которое, надо надеяться, сформируется внутри нее с помощью медицины и содержимого бутылки «Миллера». Глядишь, она заделает даже нескольких ребятишек. Четыре – славное число.
Бланш нашла станцию, которая ей понравилась.
– Дело вовсе не в еде, дело в нас самих. Бриджит, вы специализируетесь в области когнитивной психологии. Не могли бы вы пролить немного света на данную проблему?
– Что ж, я мог помочь людям сбросить несколько фунтов.
– Хорошо, вы нам все подробно расскажете, но сначала послушайте рекламу от «Не умирай, пока не попробуешь экстремальный шоколад Грех».
– Она угощала вас своим коронным какао?
– Да, – фыркнула Мэдди. – Какао, прямо не верится. Хотя было вкусно. «Жираделли» из Сан-Франциско, они делают отличный шоколад. Слушайте, это что-то со мной не так, или здесь похолодало?
Она потерла свои обнаженные руки и бросила взгляд на цифровой датчик температуры. 72 градуса по Фаренгейту[7]7
22 °C. – Примеч. пер.
[Закрыть] – довольно тепло. Но руки Мэдди покрылись мурашками и…
– Боже, что это у меня на руке?
Бланш улыбнулась, устремив все внимание на дорогу. Внезапно в ней проснулся жгучий интерес к подробностям ландшафта, и она не ответила.
– Попробуйте этот сироп с вашим пирожным – он просто великолепен. Его можно приобрести в любом близлежащем отделении «ШопКуик».
Мэдди уставилась на свое правое предплечье. На коже выступили темные пигментные закругленные линии. Они образовывали число.
666.
– Нет, это невозможно, – простонала Мэдди. – Чем это она меня заразила? 666 это так старомодно, бог мой, ну же, скажите мне, что это всего лишь шутка, верно?
Бланш включила поворотные огни и снова повернула машину на шоссе № 46.
– Должно быть, добавила в какао.
– Что именно добавила? О чем вы говорите?
– 666 – так называется страховирус с действием в сорок восемь часов. Вы должны были слышать о нем.
– Страховирус? Это всего лишь суеверие – такого в природе не существует.
– Знаете, Бриджит, мне стало гораздо-гораздо лучше, с тех пор как отрезали часть моего желудка. Сейчас, чтобы насытиться, мне хватает всего лишь трех кусочков. Чуть больше – и я заболею. Теперь волей-неволей приходится приучать себя к воздержанию!
– Итак, вам всего лишь и нужно, что три кусочка «Не умирай, пока не попробуешь чертовски вкусный шоколад Делит». Тогда вы сможете насладиться пищей, которая помогает достигнуть, как мы это называем в торговле, состояние, именующееся «нирвана – долой калории». Это когда вы жуя, сжигаете больше калорий, чем при любом лечебном питании. В этом-то и заключается вся прелесть «Не умирай, пока…».
На самом деле Мэдди уже доводилось слышать о таком вирусе в связи с недавним проектом теневой экономики по созданию невидимых убийц. Но все это казалось совершенно неуместным здесь, в машине бабушки. Просто 666 – не то, что, по вашему разумению, кто-то может подлить вам в какао. Но ведь бабушка сказала, что в ее распоряжении сорок восемь часов, прежде чем на нее обрушатся «последствия».
– Ух ты! А что вы думаете по поводу обеда в День благодарения? Я хочу сказать, мы ведь не можем есть шоколад каждый божий день…
Мэдди старалась говорить так, словно ничего не случилось, но ее голос пару раз надломился.
– Итак, выходит, у меня всего сорок восемь часов, прежде чем ужасный жуткий страх охватит меня? Да, верно. А что он делает, предположительно?
– О, сущий пустяк. Просто вы начинаете бояться собственной тени, каждого своего знакомого. Пугаетесь высоты, темноты, еды, тюфяков, пола, дверей, окон, карандашей, компьютеров, кошек, собак, кроликов, мебели, растений пыли, зубной пасты…
– Клюквенный соус, начинка, индейка на вилке, глоточек вина и еще останется достаточно места для маленького кусочка пирожного от «Левозакрученной молекулы».
– Да, понятно, я уловила суть! – Вот так дерьмо!
– Конечно, его хватает недели на две, не больше. По крайней мере так говорят. Но никому еще не удавалось прожить так долго, обычно люди совершали какую-нибудь глупость, типа попадали невзначай под автобус, когда спасались бегством от жуткого мусорного бака, замеченного на странном тротуаре.
– Я вам не верю!
– Да мне плевать, верите вы мне или нет. Где вас лучше высадить?
ХАКЕР-ПЕРЕБЕЖЧИК
– Что-то вы припозднились, – сказала 10Еша с экрана ТВ. – Не забыли, что у вас на кухне в раковине лежит этакая славная бомбочка?
– Ну же, 10-я, – попросила я, – помоги нам выбраться. Это ведь твоя игра, верно? Дай мне какую-нибудь зацепку.
– Помочь вам выбраться? Да я уже вон как тебе помогла. Чего стоило не выставить на всеобщее обозрение твою задницу и яйца Алекса Руссо в девятичасовых новостях. Блин, девочка, дай тебе палец, так ты всю руку откусишь…
Я выключила телевизор.
– Теперь вещай, сколько влезет! – рявкнула я. Потом глубоко вздохнула. – Так, давайте-ка прикинем. 10-я права насчет времени. Кери, мы должны вытащить отсюда Сук Хи. Нельзя ей торчать здесь и продолжать игру. От нас останется только дым, а никакая игра этого не стоит.
– Ты намекаешь, что мне придется стукнуть ее по башке, чтобы она отключилась, что ли? – Видать, Кери пополнила свой запас жвачки, потому что ее челюсти ходили ходуном, пережевывая нечто пурпурное.
– Нет! – поспешила сказать я. Бог мой, у Сук Хи и так уже голова изранена, что сильно меня беспокоило. – Придется обмануть ее. Заставить поверить, что игра закончена, хотя, может, стоит вырубить питание?..
– Я контролирую электроснабжение, – раздался голос Сук Хи. – Отчего, по-вашему, работали все телевизоры в отделе «Сони»?
Блин, откуда она про это узнала? Я постаралась не обращать внимания на дрожь, поползшую вниз по моему позвоночнику, но что-то у меня плохо получилось.
– Значит, нам придется помочь тебе выиграть, причем быстро. Ага! У меня есть одна задумка. Мы достанем взломщик кодов для «Когда свиньи летают», и тогда ты сразу найдешь решение.
– Для этой игры не существует взломщика кодов.
– Нет, существует. Я видела книжку с кодами пару недель назад в книжном магазине «Бордеро». Хорошо помню, потому что она стояла рядом с томиком «Дьявол и глубокое синее море».
Кери сказала:
– Сун, для этой игры нет взломщика кодов. Тогда их просто не было, и даже если и были, то сейчас их не печатали бы. У тебя явно крыша поехала.
– Но я видела книжку с кодами.
– Тебе только кажется, что видела, – вставила Сук Хи, почти задыхаясь. Она молотила по кнопкам игры так быстро, что ее грудь заливал пот. – Что-то типа этой муры с дежа вю.
Я простонала.
– Дежа вю – это из другой области, Сук Хи… Ладно, не бери в голову. Я пойду туда. Я знаю, что я видела.
Кери уселась на автомат «Смерть под машиной», разворачивая шоколадку «Ринг динг». Она сказала:
– Я не пойду по черному ходу. Копы патрулируют все подступы к грузовому туннелю, вот почему мне не удалось там спуститься. А тебе придется пройти через этот участок, чтобы добраться до «Бордерс».
– Я двинусь через Торжище, – сказала я. Снаружи было темно, хоть глаз выколи, но у меня имелись мои очки. Я решила рискнуть, понадеявшись, что со всеми этими разговорами о бомбе в окрестностях околачивается мало народу.
– Ты спятила, – сказала Сук Хи. – БелОвлазка намеревается всех грохнуть, а я, черт его побери, ничего не могу сделать. Зачем он так со мной поступает? С чего это ему пришло в голову объявиться прямо сейчас? Я так близка к решению, а если мне удастся выиграть, ему не удастся до меня добраться. Я смогу с ним справиться. Но пока я еще не готова. Мне требуется больше времени. Моя полиция переполошилась, и мне ни за что не открыть другие замки, чтобы изменить ассортимент товаров.
– Ну вот, опять ты за старое. Я-то думала, ты создаешь крылья для поросенка.
– Это что, типа бизоньих экскрементов? – язвительно вставила Кери. Я метнула в ее сторону предостерегающий взгляд.
– Сук Хи?
– Это одно и то же. Неужели не понимаешь, что все взаимосвязано?
Признаться, я и впрямь не видела ничего общего между обновлением ассортимента в магазине и крыльями для поросенка в игре.
– Послушай, Сук Хи, смогу ли я как-нибудь переубедить тебя оставить игру?
– Нет, от слов проку мало. Но другое дело, если ты сумеешь помочь мне найти решение и отправить Берни в полет. Тогда я совершенно свободна на весь день. Планов у меня никаких, так что мы со спокойной душой можем смотаться в кафешку «Пицца-хат».
Кери подошла ко мне и зашептала на ухо.
– Знаешь, мы могли бы треснуть ее пистолетом по башке и вытащить наружу на руках. А еще можно сбегать назад в аптеку «Си-ви-эс» и раздобыть каких-нибудь транквилизаторов. Но надо поспешить. Убраться отсюда как можно скорее.
Я кивнула. Сейчас я больше всего боялась, что Кери начнет палить по Сук Хи, чтобы ускорить процесс.
– Давай использование силы оставим про запас, это будет наш план Б, – сказала я. – У нее и так голова ранена. Даже не представляю, что случится, если мы попытаемся вырубить ее. Давай я разок попытаю счастья с этой книжкой кодов. Если не удастся ее достать, тогда сделаем по-твоему.
Похоже, мои слова не слишком убедили Кери, и я уже изготовилась прятаться от пуль. Наконец она прошептала:
– Хорошо. Но поспеши, черт тебя побери!
Как только я двинулась в Торжище, держась поближе к входу в «Сбарроу», оглушительно взвыла сирена. Я подпрыгнула от неожиданности и затаила дыхание, а пару секунд спустя иголки адреналина пронзили мою кожу. Но к тому времени я уже сообразила, что тревога не имеет ко мне никакого отношения. Доносилась она из «Нордстрома», по крайней мере мне так показалось. Может, мне крупно повезло. Глядишь, сирена привлечет кого-нибудь, кто иначе мог бы меня засечь.
Я шагнула на открытое пространство и кинулась бежать.
Хотя стояла глубокая ночь, внутри Торжища было не так уж и темно. В галерее плясали огни и тени, когда вверху пролетали вертолеты с включенными прожекторами. Безжалостно подрезанные маленькие деревца в горшках, изломанные узоры на фоне движущихся кривых архитектуры Торжища. В некоторых магазинах опущены решетки, другие казались темными утробами, затаившимися за блеском плексигласа. В некоторых я видела тени людей, передвигавшихся с фонариками на магазинных погрузчиках. Отрыжка и пуканье полицейских раций эхом докатывалось от многих дальних магазинов. Я заметила людей с оружием, бегущих по боковому коридору в сторону «Сакс», и понадеялась, что они вышли на след БелОвлазки.
Я мчалась прямиком в «Бордерс». Надо признать, бегун из меня никудышный: слишком низкорослая, слишком слабая, слишком привержена к сидячему образу жизни. К тому времени как добралась до «Изи спирит», я была готова выкашлять свое легкое, а ведь я даже ни одной сигаретки не выкурила за весь день. Я прислонилась к витрине и уставилась на дюжину левых туфель 6-го размера, все как на подбор неопределенных коричнево-серых оттенков, гарантирующих, что вашим ногам будет очень удобно. Мои же ноги покрылись волдырями и язвочками. Волной накатило отчаяние. Я без сил рухнула на пол.
За спиной залаяла собака. Ох, черт, подумала я безнадежно и снова бросилась бежать. Наконец, шатаясь, влетела в «Бордерс» – горло и грудь болят, а в ногах такая тяжесть, словно мне их имплантировали от какого-нибудь слоновьего отпрыска. Спотыкаясь на каждом шагу, двинулась к разделу компьютерной литературы, который находится между «Предпринимательской деятельностью» и «Иностранными языками» – я знаю об этом, потому что не раз наведывалась сюда. Как сейчас помню ту книжку взломщика кодов для «Когда свиньи летают», потому что подумывала купить ее для Сук Хи в качестве подарка на день рождения. Хотя, конечно, мало вероятности, что Сук Хи когда-нибудь воспользовалась бы кодами, но она увлекается всякой стариной, и, возможно, ей бы понравилось поставить на полку эту книжку, почетно упакованную в целлофановую оболочку.
Но у меня возникло одно маленькое затруднение. Раздела с компьютерной литературой и в помине не было. Я так запыхалась, что эта прискорбная ошибка не сразу дошла до моего сознания, но после того как я прошла взад-вперед пару раз, схватившись за бок, чтобы унять невероятно сильный приступ боли, в голове крутилась одна-единственная мысль. Мысль была до смешного проста: компьютеры – огромный раздел, который с каждым годом становится все больше и больше. Но вот только здесь его не имелось. Вместо него возвышалась витрина с новым документальным романом, лидером продаж. Причем название самое что ни на есть идиотское: «Как заставить злых плюшевых медведей относиться к вам как к самим себе: руководство для маленьких девочек». Автор – Снэйк Каррера, доктор философии. Тема: Финансы.
Как успокоить злых плюшевых медведей, ну и хрень. Меньше всего меня интересует в эту минуту гребаная фондовая биржа. Я так взбесилась, что схватила один экземпляр и зашвырнула его подальше. Он врезался в полку с детективами и свалил большую стопку книжонок в бумажной обложке издательства «Кэт Ху». Отведя душу, я помчалась по магазину, высматривая компьютерные справочники.
Ни одного справочника. Ни на верхнем этаже, ни в нижней части, ни в отделе «Музыка и видео», а в кафе и тем более.
Я вернулась к первому разделу, решив, что, возможно, что-то впопыхах упустила. И тут случилось нечто странное. Витрина с лидером продаж казалась больше. В этот раз там стоял картонный силуэт автора в натуральную величину с отзывами критиков и всякой подобной ерундой. Определенно, раньше я этого не видела.
«Как заставить злых плюшевых медведей относиться к вам, как к самим себе: руководство для маленьких девочек». Снэйк Каррера, доктор философии.
Критик из «Уайлд сайд»: Убийства и гонения в зале заседаний совета директоров – и ты спрашиваешь почему?
«Нью-Йорк таймс бук ревью»: Каррера отправляет на свалку все наши прежние представления.
«Роллинг Стоун»: Снэйк снова попадает в яблочко.
«Форчун 500»: Самая значительная книга о предпринимательской деятельности за последнее десятилетие.
Смахивает на ту макулатуру, которую обычно читал мой папаша.
Я стояла там, пялясь на фотографию писателя – огромный индеец, обряженный в футболку с «Металликой», сидит верхом на хрупком маленьком гоночном велике, – и чувствовала отчаяние. Потом вытащила зажигалку и уже собиралась поджечь всю витрину, когда книга упала и открылась, не на тексте, или графике, или таблице, которым самое место в книге по предпринимательской деятельности, а на карандашном рисунке маленькой девочки в окружении трех медведей – мамы, папы и детеныша, – каждый из которых держал в лапах деревянную миску и ложку. Девочка выглядела испуганной и провинившейся.
Наконец меня осенило. Еще бы!
– БелОвлазка…[8]8
БелОвлазка совпадает по звучанию с Беловласка – так звали героиню известной английской сказки «Goldilocs and three bears». Русскому читателю эта сказка известна под названием «Машенька и три медведя». – Примеч. пер.
[Закрыть] – выдохнула я.
И принялась быстро пролистывать книжку, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь информацию, которая бы могла нас спасти.
Но некоторые страницы только выглядели так, будто на них что-то написано. Когда я читала их, текст оказывался тарабарщиной – такое часто случается во сне. А еще там была куча всяких диаграмм, которые касались совершенно непонятных мне вещей. Я прочла несколько предложений на одной из страниц и затем не смогла ничего вспомнить из того, что только что прочитала. Наконец я вернулась к карандашному наброску и его описанию.
Даосизм, вероятно, является самой неверно используемой философией, которая была взята на вооружение непосвященными кругами в нынешнем веке, чтобы объяснить научные явления. Но в таком случае парадоксальная природа слабого сопротивления иммунной системы вторжению Беловласки проще всего описывается с помощью знакомых терминов даосизма. Беловласка, чтобы преуспеть, должна попробовать овсянку из всех мисок и поспать в кроватях всех трех медведей, пока не найдет место, которое подойдет ей лучше всего – постель медвежонка. Даже тогда она не представляет угрозы медвежьему семейству или тому дому, в котором они живут. Тело, которое принимает захватчиков Беловласки и позволяет им остаться, предоставив возможность свободно передвигаться по организму хозяина, успешно останавливает бегство захватчика в область ГМП[9]9
ГМП – ген мужского пола Y-хромосомы. – Примеч. пер.
[Закрыть] и последующие повреждения/разрушения этого участка с Y-хромосомой собственной иммунной системой хозяина. Как только иммунная система самоактивируется, чтобы выкинуть захватчика Беловласку, обратной дороги нет. Повреждение ГМП-области приводит к сверхактивному размножению вторгшегося организма, его миграции к другим тканям и, в большинстве случаев, к последующей смерти хозяина. Имеется множество документальных свидетельств данного процесса.Случаи, когда иммунная система хозяина не реагирует на захватчиков, иногда описываются (не совсем точно) как «врожденный иммунитет» и встречаются редко. Термину «врожденный иммунитет», который только вводит в заблуждение и подразумевает предварительное заражение и/или присутствие антител против захватчиков, что совершенно не соответствует действительному положению дел, я предпочитаю термин «мудрость» для описания подобной толерантной иммунной системы. «Мудрая» иммунная система принимает пожизненное бремя паразитов, присутствие которых обычно приводит к патологии, состоящей из недостаточной выработки аминокислот, в результате чего моча приобретает малоприятный, но безвредный оттенок черных чернил. Такова единственная известная цена, которую платит хозяин за то, что дал приют захватчику Беловласке.
Простите, если я не врубаюсь, как это поможет нам.
Какое отношение имеет приведенный пример из медицинской практики к торговле? Смотрите главу 6, чтобы подробнее изучить парадигму мудрого медведя.
* * *
– Блин, даже для меня слишком мудрено, – сказала я. Завибрировал мой телефон.
– У нас тут возникло одно затруднение, – прохрипела Кери.
– Что случилось?
– Ты нашла книжку с кодами? – В ее голосе слышало отчаяние.
– Нет, но мне попалась книжка про БелОвлазку. Что происходит, Кери?
– Тебе лучше вернуться. Принеси эту книгу. Она отключилась.
– Кто ты такой, твою мать? – выпалила я.
В «Винни» торчал какой-то парень. Сук Хи по-прежнему не отрывалась от игры, в то время как Кери мило болтала с незнакомцем. Выглядело все так, точно она показывала ему, как делать самолетики из разглаженной фольги, некогда бывшей оберткой «Рингдинг».
Когда я ворвалась внутрь, нацелив пистолет ему в голову и требуя объяснений, парень указал на руководство, которое я захватила с собой, и сказал:
– Что тебе понадобилось от моей книги? Я расхохоталась.
– Твоей книги? Это навряд ли. Я видела фотографию автора и должна тебе сказать, что у вас со Снэйком Каррерой мало общего.
– Снэйк Каррера, так? Что ж, я и не утверждал, будто бы я автор. Эта книга обо мне. Дай посмотреть. Что они говорят обо мне сейчас?
– О тебе? Кто ты такой, твою мать? – с остервенением повторила я свой вопрос, крепко припечатав дуло к выемке между его бровями.
– Ну же, давай пристрели меня, – засмеялся он. – Как только ты это сделаешь, бомба взорвется.
– Сун, не убивай его! – попросила Кери. Я уставилась на него.
– Ты и есть БелОвлазка? Что-то с трудом верится.
Честно говоря, когда у человека такое имя, то, приготовившись к худшему, подсознательно ожидаешь увидеть исполинскую гору, какого-нибудь громилу с золотыми зубами и тяжелыми ботинками. Но БелОвлазка оказался ненамного крупнее меня. Он был одет во все черное, как КрайЗглу, и являлся обладателем вьющихся блеклых волос и веснушек. Тощий парень стоял, засунув руки в карманы и опустив глаза, с кривой улыбкой на узком как у эльфа лице. Он был даже по-своему смазлив. Только вот лопоухий, а так ничего.
– Что ты собираешься делать с моей книгой? Лучше и не пытайся убить меня. Сами взлетите на воздух.
– Сбавь газу, БелОвлазка! Я, знаешь ли, слегка нервничаю, так что будет обидно, если я прихлопну тебя ненароком.
– Нет необходимости в меня стрелять. Я просто взял несколько бриллиантов, пару компьютерных игр и сумочку от «Гуччи» для своей женщины. Сущий пустяк.
– Сущий пустяк? – завопила Кери. – Ты забыл упомянуть о бомбе.
Он выдавил улыбку, словно говоря: «А, да это ж ерунда!» и посмотрел вниз, стоя на одной ноге и ковыряя другой в земле, будто смущенный мальчишка.
– О да. Бомба.
Я вконец растерялась. Вот передо мной парень, из-за которого КрайЗглу чуть в штаны не наложила. Этого парня полковник Хузит назвал очень опасным. Тот самый страшный террорист собственной персоной.
Впрочем, если уж я могу стать бандиткой, то, надо полагать, всякий может попытаться заделаться криминальной легендой.
– Свинья никогда не полетит, – сказал он Сук Хи. – Игра окончена. Оставь ее. БелОвлазка пришел, и теперь торговый центр принадлежит мне одному.
Я открыла книгу и стала бегло ее просматривать.
– Здесь говорится, что ты шиворот-вор. Что это значит?
– Я нашел золотой ключик ко всем замкам, понимаешь? Куда угодно могу влезть по-белому, то есть чисто, не оставив следов. Вот почему они называют меня БелОвлазка. Я могу попасть в любое место. И достать, что угодно. Но их пугает не то, что я краду. А то, что я оставляю после себя. Это и значит быть шиворот-вором, то есть шиворот-навыворот, вором наоборот.
– Ну и что ты тогда оставляешь после себя? Помимо взрывчатки, конечно.
Он засмеялся.
– Слишком много черного. Они такое не любят.
– «Они» – это полицейские?
– Они не понимают меня. Они всего лишь лицемерные мудоны, извини за грубость.
– Здесь говорится, что они, не моргнув глазом, убьют тысячи невинных людей, лишь бы остановить тебя. Это правда? Почему я раньше никогда о тебе не слышала?
– Знаешь ли, предпочитаю не привлекать к себе излишнего внимания. Сейчас мои «Страшилы» выполняют все черную работу. Я, как бы это сказать, слегка удалился от дел. Расслабился и выжидаю благоприятной возможности. Как сегодня.
– Так 10Еша приходится тебе племянницей?
– Ну да, а что здесь такого?
– Соображалка у нее хорошо работает. Как, по-твоему, она хочет, чтобы ты подорвал Торжище?
– Девочка, ты обратилась не по адресу. Это не я намерен взорвать здесь все. Это они так решили! – Он махнул рукой в сторону Сук Хи. – Ваша подружка и ее шеф полиции, они воображают, будто умнее их нет никого. Я говорю, просто дайте мне сделать то, что мне нужно, и мы можем все мирно отправиться по домам. Но нет! Им загорелось уничтожить меня и мне подобных. Они просто видят меня и тотчас же хотят убить. Разве это моя вина?
– Сук Хи? – спросила я. В моем голосе послышались плаксивые нотки, но я уже вконец вымоталась и хотела, чтобы все закончилось, и даже малость скучала по Кену, этой мелюзге. – Что скажешь, Сук Хи? Не пора ли нам всем наконец договориться?
В голосе СХ прозвучали жесткие нотки. Она сказала, даже не посмотрев в нашу сторону:
– Сун, ты не знаешь самого главного, твою мать! БелОвлазка убивает людей. Спроси его самого.
– Это всего-навсего селективное отрезание и чистка мужского населения во имя благих целей. А начали все копы.
– Ты обострил ситуацию, – сказала Сук Хи. – Впрочем, как и всегда.
– Копы могли бы убраться оттуда в любое время. Не моя вина, что они стали стрелять по своим.
– Сун, – сказала Кери, – какого черта? О чем они толкуют?
– Не уверена, – сказала я, листая страницы. – Сук Хи, если верить мистеру Каррере, мы ничего не добьемся, если станем сражаться с БелОвлазкой. Думаю, стоит начать переговоры.
– Скажи это полиции, – рассмеялся БелОвлазка. – Они ни за что в жизни не станут вступать в какие бы то ни было переговоры. Слишком тупые.
– Может, и получилось бы, будь у нас больше времени в запасе.
Сук Хи сказала:
– Мне не удастся закончить игру до того, как бомба взорвется. Ничего не выйдет.
– Но ты можешь кое-что изменить. Ты же сделала те вещи. И противогаз – твоих рук дело. Поэтому ответь мне, ты сумеешь изменить бомбу?
– Сун, еще немного, и я выиграю. Я смогла бы отправить поросенка на луну и обратно. Но не тогда, когда тикает бомба.
– Бомба-аа вовсе-ее не-ее опасна-аа, – пропел БелОвлазка. – Я все говорю и говорю об этом, но никто меня не слушает.
– Полиция напугана. Ради всего святого, они даже вызвали сюда армию!
– Не было необходимости, – уперся БелОвлазка. – Это совершенно другая бомба.
– Это ты так говоришь, но почему мы должны тебе верить?
– Истинная правда, – ответил БелОвлазка. – Я же не какой-нибудь там профи в костюме-тройке с сотовым телефоном и толпой помощников, бегающих вокруг меня шлейфом. Так что с чего это вам мне верить, пусть даже я и изготовил эту бомбу?
Кери сказала:
– Если что-то выглядит как бомба и тикает как бомба, то, вероятно, это бомба и есть. Никакого отношения к твоим умениям преподносить себя. Хотя, прости уж меня за откровенность, тебе явно не мешало бы ими заняться.
– Умения преподносить себя? Вас только это и заботит. Всюду только показуха, показуха, показуха. Имидж – это все. Вся заваруха из-за каких-то там ярлычков.
– Избавь меня… – заговорила Кери, но я, словно со стороны, услышала свой голос:
– Заткнись!
Должно быть, вышло у меня это довольно веско, потому что все уставились на меня. Я же усиленно думала.
– Сук Хи? – сказала я.
– Да?
– Ты знаешь, как у тебя получилось сделать те ярлычки на одежде реальными? Как было с трусами?
– Да, да, я же тебе столько раз уже говорила, что именно этим я здесь и занимаюсь.
– Ты можешь повторить этот фокус с отделом косметики? Так сказать, можешь туалетную воду сотворить? А еще какую-нибудь мужскую одежку?
– Наверно, да. Если уж тебе так хочется получить доказательства.
Я развернулась к БелОвлазке.
– Ты вроде бы хотел сотрудничать?
– Я? Сотрудничать с вами? Да на фига это мне сдалось? Вы просто хотите от меня отделаться. Вы такие же, как все остальные.
– 10Еша задумала все это для нас обоих. Она твоя племянница. Она нас втравила в это.
– Ну и что?
– А то, что ты тоже взлетишь на воздух, уразумел? Он задумался.
– Ладно, что ты замышляешь? Спрашиваю из простого любопытства.
– Мы обманем фараонов. Думаю, Сук Хи по силам провернуть это дело. Мы тебе сменим имидж, и ты сможешь заделаться хакером-перебежчиком.
Все уставились на меня. Кери заговорила тоном, какой мы обычно приберегали для безумных идей Сук Хи:
– Гм, Сун, о чем ты? Что за хакер-перебежчик?
– Ну понимаете, это когда какого-нибудь хакера нанимает правительство, чтобы проникнуть в их систему безопасности и показать слабые места в защите. Мы заставим службу безопасности Торжища нанять тебя, чтобы обучить их, как тебе удавалось так долго водить их за нос. Как ты попадал внутрь и тебя никто не видел, как установил бомбу и т. д. и т. п. Тогда они навсегда избавятся от угрозы тебе подобных.
– Желаю удачи, когда станешь убеждать копов поговорить со мной, – сказал БелОвлазка. – У нас сложились не самые лучшие отношения.
– Поэтому и нужна смена имиджа.
– Смена имиджа? Как в этих имидж-шоу?[10]10
Имидж-шоу – телепрограмма, в которой стилисты помогают участнику создать новый имидж: подбирают причёску, макияж, одежду. – Примеч. пер.
[Закрыть]
– Но только если Сук Хи сумеет сделать то, что, по ее словам, она умеет делать. У тебя получится, СХ?
– Попробую.
Пришлось вернуться в «Лорд&Тэйлор». Вопреки моим ожиданиям, здесь было довольно чисто – должно быть, уборщики уже наведались сюда и начали приводить все в порядок, хотя в ту минуту там никого не наблюдалось. Я дергалась, как змея на дискотеке. С содроганием ждала, что вот-вот зазвучат мегафоны лейтенанта Ежевики, но вертолеты улетели на базу, и, поскольку стояла глубокая ночь, думаю, даже на шоссе движение затихло.
– Ты сама-то знаешь, куда мы идем? – прошептал мне на ухо БелОвлазка, перепугав до смерти.
– Узнаю, когда мы туда придем.
Хотя, признаться, уверенности во мне было мало. Мы обошли парочку лестниц и тележек с подручными средствами, которые стояли там, где раньше находилась витрина «Клиник», а потом я едва не застрелила приземистую маленькую женщину с густой черной шевелюрой. Казалось, она появилась из ниоткуда, неся за спиной с десяток пакетов с одеждой.