Текст книги "Битва"

Автор книги: Триша Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Она получила его у боковой двери здания, прежде чем возникла новая опасность в лице маленькой негритянки в шелковом костюме и дорогих кроссовках. Приблизившись, женщина улыбнулась и всунула Мэдди свою визитную карточку. Мэдди уже изготовилась проскользнуть мимо нее и помчаться к машине, как вдруг надпись на карточке привлекла ее внимание.

Никакого контактного номера, должности, унифицированного указателя информационного ресурса – только эмблема «Хайбриджа» и имя.

Шарлотта Уэст.

– Меня зовут Бланш, – поспешила объяснить маленькая женщина, так как Мэдди, проникнувшись благоговением, стала запинаясь что-то объяснять. – Шарлотта попросила меня передать вам приглашение в ее загородный дом. Она хотела бы с вами поговорить.

– Гм… как-нибудь в другой раз, – сказала Мэдди. – Сейчас я немного занята.

Ответ вылетел сам собой. Она прекрасно понимала, что нельзя отказываться от приглашения посетить дом одного из членов Попечительского совета. Но Мэдди было наплевать. Она прошествовала мимо Бланш, направляясь к массивной двери пожарного выхода, ведущего на боковую автостоянку.

– Доктор Бальдино? – позвала Бланш. – Думаю, вам лучше выглянуть в окно, прежде чем вы решите выйти отсюда.

Мэдди фыркнула и рывком распахнула дверь, а затем столь же поспешно нырнула назад и захлопнула ее.

Сотрудники службы безопасности образовательно-развлекательного парка сгрудились у входа на стоянку бок о бок с местными полицейскими, распивая некалорийные коктейли «ШугаРРуга» из расположенного на другой стороне улицы кафе «Левозакрученная молекула».

Они были повсюду: у ее машины, у выезда крытой стоянки, у главного входа в здание.

Мэдди обернулась и встретилась взглядом с Бланш.

– Думаю, они хотят допросить вас в связи с исчезновением некоего СЕ, – бросила Бланш, неспешно удаляясь от Мэдди и играя брелоком с ключами от «ягуара». – Можете быть уверены: если вы пойдете со мной, то они не смогут ничего сделать. Быть личным секретарем у Шарлоты Уэст – почти то же самое, что иметь дипломатические номера на машине.

КОГДА СВИНЬИ ЛЕТАЮТ

Трудно сказать, как давно придумали «Когда свиньи летают», может, лет двадцать назад. Это старинная аркадная игрушка с джойстиком и большими засаленными кнопками. Графика самая что ни на есть отстойная. Главный персонаж – улыбчивый поросенок Берни, которого вы должны провести через всевозможные лабиринты и при этом решить кучу всяких загадок, чтобы подогнать ему подходящие крылышки. Затем, в теории, вы должны отправить его в полет из замка-скотобойни, а мясники швыряют в вас всякую хрень с помощью катапульты и ракетных установок. Невозможно тупая игра, даже у любителей старинных классических игр она не пользуется особым спросом, иначе ее бы не засунули в запыленный угол за поломанный «Защитник» и убогий «Галаксон». Но разумеется Сук Хи, истинная королева неудачников, не хотела и слова плохого слышать в адрес КСЛ.

– Она круче, чем «Хозяин подземной тюрьмы» от «Атари» восьмидесятых годов, – с блеском в глазах воскликнуда СХ, когда первый раз сыграла в нее. – Проста в управления и в то же время захватывает. Создатели запрограммировали кучу всяких бонусов, которые можно найти, если знаешь как, но даже когда знаешь, все равно интересно. Там тьма-тьмущая секретных местечек. Волшебные предметы. Дополнительные способности. А еще, Сун, для этой игрушки не предусмотрено никаких книжек с кодами.

Я тогда глянула на графику и скривилась.

– Но это так… устарело. Графика – просто курам на смех.

– К черту графику! Это самая лучшая игра из всех существующих.

Я сыграла в нее пару раз, просто чтобы угодить Сук Хи, но ничего не поняла и дальше первого уровня не прошла, просадив целую кучу четвертаков. Самая настоящая обдираловка. Я могу дома бесплатно играть в «Гатс энд Глори», и сэйвы остаются. Потому что в аркадных играх есть еще одна неприятная заковыка: нельзя сохраниться и смотаться в ближайшее кафе за шоколадным батончиком. Всякий раз, как ты останавливаешь игру, приходится проходить все заново.

Когда я вошла в «Видеоэкстраваганцу от Винни», с головой 10Еши в телеящике, то сразу же поняла, что Сук Хи оказалась жертвой этой проблемы. Если судить по встроенным в игру часам, играла она уже семь часов и двадцать три минуты. Цифра ошеломила меня, потому что я совершенно не представляла, сколько времени прошло с той перестрелки в «Лорд&Тэйлор». Сук Хи живьем выглядела еще хуже, чем на видео. Она по-прежнему стояла, едва удерживаясь на дрожащих ногах, прислонившись к панели игрового автомата. Та повязка, которую я заметила на видео, на самом деле представляла собой пару лайкровых велосипедных шорт, которыми СХ туго обвязала себе лоб. Так и не оторвав ценник.

Увидев меня, она улыбнулась.

– Не беспокойся, я все могу исправить, – сказала она. – Я сейчас внутри игры. Запросто могу перенастроить программные установки. Все эти новые товары, которые сюда поступают, появились здесь благодаря мне.

– 10-я сказала, что это барахло БелОвлазки.

– Правда?

– Она намекнула, – осторожно сказала я. – Она сказала, что он шиворот-вор.

Сук Хи пробормотала:

– Он не имеет к этому никакого отношения. Я принялась изменять торговый центр несколько часов назад, задолго до его появления.

– Хорошо, СХ, все что захочешь.

– Знаю, ты не веришь, что я тут все контролирую. Но это правда. Я еще избавляюсь от лишнего. Я собираюсь навести порядок во всем торговом центре и повысить его уровень, но сперва мне необходимо избавиться от БелОвлазки, пока он не убил нас всех.

Понятно, если как можно быстрее не доставить Сук Хи в больницу, она конченый человек.

– Сук Хи, – произнесла я как можно мягче, – видеоигры не настоящие. Нельзя воздействовать на реальный мир через игру. Такое может быть только по телеку и в книжках.

– Хорошо, – грустно проговорила она. Я взяла ее руку и прошептала:

– Пошли. Пора выбираться отсюда.

– Хорошо, – снова сказала СХ, по-прежнему не отрывая глаз от игры. – Ладно, я иду.

Я мягко потянула ее за собой, но она не сдвинулась с места.

– Сун?

– Да, СХ?

– Но скажи, разве противогаз тебе не понравился?

Я отшатнулась от нее, словно меня ударило током. Мне понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя. Затем:

– Какой противогаз? – осторожно переспросила я.

– Тот, который ты нашла. За плакатом «Найк».

– А, ты, должно быть, видела его на системе безопасности. Ты это имела в виду?

– Ты знаешь, что я имела в виду, – сказала она с напускной скромностью. – Мне пришлось положить его туда для тебя, потому что газ оказался единственным имеющимся у меня средством спасти тебя от КрайЗглу. Как и следовало ожидать, она тебя схватила. Не так ли?

– Сук Хи, газ применили полицейские, – ответила я.

– Знаю. Я так и сказала. Я уже целую вечность пытаюсь разрешить проблему с БелОвлазкой. Мои копы страшно напуганы. Они не могут применить газ, потому что не имеют ни малейшего представления, где находится бомба, и она в любом случае взорвется. У меня мало желания взлетать на воздух, но я не могу найти способ выбраться наружу. Я и правда могу кое-что сделать. Я думала, ты догадалась. Зачем еще тебе было меня искать?

– Потому что я пытаюсь помочь тебе, глупенькая. Я пришла, чтобы вытащить тебя отсюда. Тебе нужен врач.

– Нет, мне надо победить в игре.

– Сук Хи, не знаю даже, как тебе сказать, но тебя ранили в голову. Тебе жизненно необходимо попасть к врачу.

– Я буду играть, пока не выиграю или не умру, – сказала она, выпятив нижнюю губу.

Я посмотрела-на голову 10-й. На экране все еще выгружали и разгружали горы товаров. Если верить камере, большая часть задних коридоров, по которым шли сначала я и КрайЗглу, а потом мы с Кери, теперь были заполнены складскими работниками, несущими дощечки с зажимами и толкающими перед собой тележки.

– Кто все эти люди? Кери, ты знаешь, в чем дело? Кери, чавкая, посмотрела на экран.

– Нет, – наконец сказала она. – 10-ю сопровождала парочка «Страшил», когда она двинулась к фургону, но это все. Больше никто не входил.

– Тогда кто они такие? Они что, грабят магазин? Или работают на полицию? Что они здесь делают?

– Они работают на меня, – сказала Сук Хи. Кери хмыкнула.

– Ах, как же, на тебя, Сук Хи. С каких это пор ты у нас занялась розничной торговлей?

– Ну, скажем, они работают на торговый центр, но я их пока направляю. Они разносят поступления.

– Значит, поступления.

– Да, новые шмотки. Я тебе уже говорила, Сун, но ты не слушаешь.

– А что станется со старыми вещами? Черт, они сейчас все подчистую вынесут. Они все украдут! Как они собираются выбираться отсюда?

– Копы смотрят в другую сторону.

– Твои копы, – добавила я.

– Да. Но все закрутилось задолго до того, как я стала играть. «Страшилы» уже натаскали копов. Их, конечно, не так просто обвести вокруг пальца, но БелОвлазка снабдил «Страшил» кучей всякой полезной информации, а я подкинула парочку этих идей в торговый центр… ну, вернее было бы сказать, магазинным лакеям. Знаешь, у 10Еши голова варит что надо. На мой взгляд, она просто гений.

– Надо же! А ты у нас кто? – ревниво заметила Кери. Сук Хи пожала плечами.

– Не важно, что делает 10-я, потому что если я не пройду эту игру, то торговый центр так и останется торговым центром, мир как стоял, так и будет стоять, и совершенно ничего не изменится. Я как волчица.

Кери фыркнула и закатила глаза, но я махнула в нее пистолетом.

– Она имеет в виду, что она не рассчитывает. Действует по велению инстинкта, – сказала я. – Верно, Сук Хи?

– Я всего лишь я. Я даже не знаю, кто я. Мне известно только одно: я во что бы то ни стало должна выиграть в этой игре, иначе все это станет нереальным. Ничто из происходящего не будет иметь к реальности никакого отношения.

Во мне зарождается смутное ощущение, будто все наши слова не более чем код. Я усиленно пытаюсь разгадать его и придать ему хоть каплю смысла. Нельзя сказать, что Кери, мурлычущая мотив из «Сумеречной зоны», значительно облегает мне задачу. Я повторяю попытку.

– Сук Хи, какое отношение к летящим свиньям имеют новые запасы одежды? Что-то не соображу.

– Все делается для того, чтобы оказать поддержку борову. Но в любой рекламе всегда есть доля истины. Словно, произнося «Мейбеллин», ты становишься красивой, а «Тимберлэндс» сразу делает тебя крутой. Я просто придаю этой правде немного больше буквальности. Создаешь концепцию, покупаешь продукт, и этот продукт реален. Совсем как твои трусы.

Мне потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что она имела в виду эффект «Мокасин на милю». Я постаралась напустить на себя безучастный вид.

– Значит, ты говоришь, трусы тоже твоих рук дело? Встряла Кери:

– Простите меня, киски, но вы обе гребаные идиотки. Мы отсюда сматываемся или как?

– Ты убийца, – произнесла Сук Хи.

Сказала она это небрежно, в присущей ей манере маленькой девочки. Только вот, на мой взгляд, мысль была не очень удачная. Кери принялась бить себя в грудь и учащенно задышала. С шумом втягиваемый воздух напоминал гвалт взбудораженных чаек.

– Полегче, Кери, – сказала я. – Где твой новый ингалятор?

– Я и сама знаю, что я гребаная убийца! – Кери кричала, но ее крик больше походил на шепот, потому что она задыхалась.

Сук Хи беспечно продолжала играть, даже не посмотрев на Кери. По лицу Кери покатились крупные слезы.

– Эй, Кери, полегче. – Я украдкой следила за ее рукой, сжимавшей пистолет. Думаю, пара патронов у нее еще осталась. Она брызнула из ингалятора и задержала дыхание, задрав голову к потолку. – Не забудь, Сук Хи ранена, – многозначительно добавила я. – Она не отдает себе отчета в своих словах.

Кери шмыгнула носом и утерла раскрасневшееся лицо. Я подошла и обняла ее, надеясь, что она не догадается, насколько же я боюсь, что она сейчас просто возьмет да и пристрелит меня от нечего делать. Наконец Кери отодвинулась и попыталась успокоиться. Пошарила в карманах в поисках платка, но из ее кармана на грязный ковер «Видеоточки Винни» выпал предмет, который я так долго искала.

Словно со стороны я услышала собственный восторженный вопль:

– НЕУЖЕЛИ СИГАРЕТЫ?

Даже не дождавшись ответа, я прыгнула на пачку «Мальборо лайтс», но меня постигло разочарование. Она была пустой – нет, еще хуже, – она уже мало напоминала пачку. Расправленный картон лежал ровным листом.

– Черт побери! – Я швырнула остатки на землю и растоптала их.

Упав, пачка перевернулась внутренней стороной. Там виднелся какой-то рисунок, сделанный тонкими красными линиями. Я подняла пачку, собираясь скомкать и выбросить, но что-то меня насторожило.

– Что за чертовщина? План этажей? Откуда он у тебя? Кери пожала плечами.

– 10-я нарисовала. Смотри, здесь отмечены места, где мне надо было установить камеры и микрофоны. А вот тут проходит проводка…

Я всмотрелась. Все провода вели в одно место.

– Сук Хи, кончай играть! – велела я.

Интересно, она вообще слышала, что я говорю? Даже не пошевелилась в ответ. Я забежала за консоль «Когда свиньи летают» и увидела там кучу проводов, ведущих в искусно выпиленные отверстия в штукатуренной стене.

– Никто не станет подключать видеокамеры к игре, – сказала я. – Такое только в кино возможно. Это абсолютно разные вещи, к тому же игра слишком старая, и протоколы несовместимы – просто смехотворная мысль. Памяти тоже недостаточно, да и вообще, они же относятся к разным видам!

Никто не догадался. Никто не задумался, кроме меня. Никто ничего не понял.

– Нет, – услышала я собственный голос. – Блин, да это просто глупость. Не могу поверить.

Но я подумала, что мне все-таки стоит заглянуть через плечо Сук Хи. Не знаю, что я там ожидала увидеть, но увидела я совершенно другое. Никакой паршивой графики 1980-х. Никаких ярких цветов или стремительных перемещений. Картинка напоминала один из набросков Леонардо да Винчи – очень красивая и утонченная, но незаконченная. Набросок крыла.

– Надо помочь поросенку взлететь, – прошептала Сук Хи. – Чтобы он мог убежать из замка, понимаешь?

Б-КА

Желтый «ягуар» приближался к маленькому городку Парсиппани, с шумом подпрыгивая на каждой рытвине шоссе № 46, ведущего к Доверу. Многочисленные автострады и захудалые придорожные магазинчики встречались в этом городке на каждом шагу. Небольшие строения совершенно терялись на фоне кустарниковых зарослей и вьющихся растений, в то время как гигантские каркасы магазинов с вывесками, превозносившими такие названия, как «Софабед уорхаус» и «Фер пэлэс», возвышались над потрескавшимися и изрытыми автостоянками, основательно заросшими сумахом и одуванчиками. Мэдди заметила оленя, пасшегося за «Джиффи луб», а на крыше бывшего «Уайт-Касл гамбургер» рос клен. На одном из рекламных щитов устроился орел.

– Вы только посмотрите на этот бардак, – сказала Бланш. – Кто-то должен навести здесь порядок. Когда губернатор Диас выставляла свою кандидатуру на выборах, она сказала, что намерена отказаться от проекта мелиорации, но стоило ей попасть в губернаторское кресло, как она благополучно забыла об обещании.

Мэдди, сидящая с кислым выражением лица на переднем сиденье, пробурчала:

– А чего вы от нее ожидали? Не хватает людей, чтобы вновь заселить эти городки. Не лучше ли сделать хорошую мину при плохой игре и устроить здесь заповедник?

– Она могла бы устроить здесь магазины, – сказала Бланш с такой убежденностью, словно подобный ответ напрашивался сам собой. Она сняла шелковый пиджак, под которым обнаружились крепкие бицепсы, давно не бритые подмышки и облегающий топ. – Я бы с радостью ходила сюда за покупками, если бы здесь, скажем, имелся хороший фирменный обувной магазин со скидками.

Мэдди пожала плечами.

– Продажа в розницу устарела. А вам известно, что раньше, до того как появились магазины, здесь жили фермеры?

– А по мне, так следовало бы вернуть сюда магазины, – упрямо сказала Бланш. – Вот воистину хорошие были денечки.

– А еще раньше эти места принадлежали индейцам, – добавила Мэдди.

Бланш резко стряхнула пепел от сигареты в окно, явно раздосадованная тем, что Мэдди не интересуют магазины. Мэдди обратила внимание на накачанный бицепс с татуировкой, изображающей рыбу на велосипеде. Она подумала, что теперь вполне понятно, почему Бланш всего лишь водитель, а не какой-нибудь управленец.

– Вы действительно сторонница «Рыбы на велосипеде»? – спросила она. – Или это так, для пущей эффектности?

Бланш рассмеялась.

– Ага, так бы я вам и сказала, если бы придерживалась их взглядов.

– Просто показалось, что вы романтик. «Хорошие были денечки» и тому подобное. Как думаете, мужчин тоже стоило бы вернуть?

– Я, как и все, смотрю «Шествие боровов».

– Дети есть?

Бланш вытянула большой и указательные пальцы. В животе у Мэдди жарким пламенем полыхнула зависть. Посланница Шарлотты покосилась на Мэдди. Бланш, кто бы сомневался, прекрасно понимала, как воздействует на людей подобная новость. Как наемный водитель сподобился заполучить столько спермы, что хватило аж на двоих детей?

– Повезло вам, – буркнула Мэдди. Она постаралась выбросить из головы все мысли о содержимом пивной бутылки, хотя теплая струйка время от времени вытекала из влагалища в ее антицеллюлитные леггинсы.

Впрочем, кого это уже волнует? Теперь Менискуса ни за что не вытащить из лаборатории, потому что Ральф к ней и на пушечный выстрел не подпустят, а иного способа получить удаленный доступ в Молл просто не существует.

Мэдди уже стала задаваться вопросом, в какую забытую богом дыру везет ее Бланш, когда автомобиль резко свернул на изрытую выбоинами сельскую дорогу рядом со старинным рекламным щитом, приглашающим посетить занятия по гольфу. Дорога уткнулась в увитую плющом стену, которая казалась довольно старой – примерно начало двадцатого века, – однако встроенные в стену железные ворота управлялись дистанционно, а камеры наблюдения жужжали как новенькие. Ворота бесшумно распахнулись, и взору Мэдди предстали несколько акров ухоженных лужаек, посреди которых возвышался особняк, который вполне уместно смотрелся бы в каком-нибудь романе Джейн Остин.

– Словно оказываешься в другом мире, – сказала она тихим голосом.

– Другой мир снаружи, а не здесь, – ответила Бланш. – Этот мир лучше.

Она остановила машину на круглой подъездной дороге и повела Мэдди в обход, к обнесенному стеной саду с изваяниями белых херувимов и фонтанами в виде писающих мальчиков.

По саду стремглав носились семь девчушек не старше пяти лет в платьях разных цветов. Среди них виднелась согбенная фигура, присевшая на корточках в тени кустарника роз. Мэдди поначалу даже решила, что это статуя гнома, но внезапно статуя пошевелилась.

– Это Шарлотта, – сказала Бланш, указав на фигуру. – Удачи вам!

Она повернулась и зашагала прочь, так что Мэдди пришлось одной идти к садовнице.

Коричневая карлица поднялась на ноги и сняла садовые перчатки. Толстушка, вокруг глаз сеточки морщин, лицо круглое и широкое, как яблоко. Невысокого росточка, на первый взгляд не больше четырех футов, хотя, присмотревшись внимательнее, Мэдди решила, что все пять. Старушка протянула коротенькую, пухленькую ручку.

– Доктор Бальдино, рада, что мы наконец-то с вами встретились.

Мэдди так сильно удивилась, что вместо того, чтобы должным образом поприветствовать Шарлотту, она стала озираться, словно надеясь увидеть настоящую Шарлотту, а не эту самозванку, а потом выпалила:

– Почему здесь повсюду на деревьях развешано мыло «Айриш спринг»?

Шарлотта от неожиданности вздрогнула, но затем рассмеялась.

– Мы так отпугиваем оленей, чтобы не объедали цветы. Вокруг полным-полно дикой травы, но они упорно продолжают совершать набеги на мои анютины глазки. А запах мыла им не по нраву.

Мэдди слушала вполуха. Она не сводила глаз с детей, носившихся среди скопления грибов из цемента и поливающих друг друга водой из желтого садового шланга. Потом снова посмотрела на Шарлотту. Да, дети походили на миниатюрных гномиков – глянцевые, хихикающие яблочки. Но явно не клоны Шарлотты – начать уж с того, что к половой зрелости они все будут выше матери. Возможно, у Шарлотты был высокий партнер… даже партнеры, если уж говорить начистоту.

Мэдди поняла, что глупо пялится, и сказала:

– Простите, я просто восхищаюсь… детьми.

Она не сказала «вашими», на тот случай, если ее догадки неверны.

– Моими дочерьми? Они сущее наказание, уж поверьте. Шарлотта взмахом руки позвала Мэдди за собой, направляясь в дом.

– Давно хотела поговорить с вами, – произнесла она низким, хорошо поставленным голосом.

– Мне пришлось согласиться с планом Дженнифер, у меня просто не было другого выбора, – выпалила Мэдди. – Она вынудила меня к сотрудничеству, Шарлотта.

– Зовите меня бабушка, – сказала Шарлотта, беспечно рассмеявшись. – Или б-ка, так короче. Все так меня называют.

На кухне, больше похожей на длинный дом викингов, одна из дочерей бабушки приготовила им какао «Жираделли». На Мэдди нахлынули сильные, аппетитные ароматы, ее окружали темное дерево, блестящая медь и желтоватые всполохи камина. Пока шли по кухне, она насчитала четырех котов, устроившихся на буфетах и лавках. Тихонько, почти на краю сознания божественная Сэра Воун пела «Забвение».

Указав на удобное кресло с мягкой обивкой, бабушка устроилась в дальнем конце стола из отполированного дуба, приютившегося в нише у камина. Она сдвинула пачку газет и журналов и закрыла портативный компьютер, мельком взглянув на дисплей. Затем обхватила коричневыми ручками керамическую кружку с какао и слегка подалась к Мэдди. Б-ка уже собиралась заговорить, когда та самая женщина, которая прежде принесла им какао, подошла и предложила Мэдди блюдо с овсяным печеньем с шоколадной крошкой. Мэдди почувствовала себя полной идиоткой, когда схватила сразу две штуки.

– Итак, вы обнаружили врожденный иммунитет, – сказала б-ка. – Примите мои поздравления.

Мэдди уставилась на свое печенье.

– Все нормально, расслабьтесь. Мы на протяжении многих лет знаем, что существует небольшое подполье из устойчивых к вирусам мужчин, которые не желают жить в Цитаделях. Впрочем, этого и следовало ожидать, потому что как иначе объяснить присутствие незарегистрированных детей во всем мире? Этим мужчинам каким-то образом удается скрываться внутри нашего общества – или, в большинстве случаев, на краю общества, как этот ваш СЕ. Но природа берет свое, в результате чего появляются дети. Мы всегда старались заполучить таких мужчин для исследований, потому что, конечно же, сам факт их существования означает, что они устойчивы к Y-вирусам. Но их очень мало. Лично мне доводилось встречаться только с двумя, кого мы смогли определить. Один оказался стерильным, когда мы его поймали.

– А другой?

– Скончался, – лаконично ответила б-ка и сделала маленький глоток какао. – Мы напортачили. Он умер, когда его пытались задержать. Но прошло уже много лет. После того случая мы вязли за правило никогда не принуждать ни одного мужчину жить в Цитадели.

– Вот как, интересно, – сдержанно сказала Мэдди. Она очень хорошо помнила, с каким надрывом Каррера на видеозаписи Наоми требовал, чтобы его освободили.

– Что касается вашего пресловутого СЕ, то мы следили за ним уже давно. Мысль использовать его в качестве дублера оказалась просто гениальной, потому что так мы могли постоянно контактировать с ним, тем самым обеспечив себе возможность скрытого наблюдения. Ну а он не нервничал из-за того, что мы пытаемся изучать его. Работать на нас он согласился, но всякий раз, как дело касалось биологических проб, вставал на дыбы. Совсем как кот, которого пытаешься поймать, чтобы отвести к ветеринару. Ну, вы понимаете, они исчезают в то самое утро, как вы записались на прием к ветеринару, а стоит только отменить посещение, они тут как тут, с жалобным мяуканьем выпрашивают «Мяу микс». В общем, ситуация с СЕ мало чем отличалась.

Мэдди улыбнулась. Б-ка была умелым рассказчиком, да и какао оказалось выше всяких похвал.

– В последнее время он стал выказывать недовольство тем, что мы используем его, чтобы поднять ставки Арни Хеншоу. Он загорелся сам поучаствовать в конкурсе, но напрочь отказался жить в Цитадели или подвергнуться какому бы то ни было обследованию – совершенно неразумно, на мой взгляд. Ему точно заноза в задницу попала, а Хеншоу занервничал, потому что ему представился великий шанс, а его дублер взбрыкнул. Поэтому, не испросив у меня разрешения, Хеншоу обманом захватил его.

– Арни знает об иммунитете?

– Конечно же, нет. Ему ничего не известно об истории дублера.

– Дублер – вы все время повторяете это слово. – Мэдди сделала над собой усилие, чтобы ее голос звучал жестко. По всей видимости, б-ка принимает ее за глупенькую безобидную овечку. – Выходит, это обычное дело – вводить в заблуждение общественность, когда дело касается способностей ваших кандидатов для «Шествия боровов»?

– Неуместный вопрос. – Намек на сталь в мягком голосе.

– Что означает «да». Но если именно Хеншоу захватил СЕ, то почему вы позволили отправить его к Дженнифер? Ведь вам наверняка было известно, что Хеншоу жаждал его смерти?

Б-ка откинулась назад и окинула Мэдди оценивающим взглядом.

– Арни Хеншоу стоит целое состояние. Если бы я вмешалась, забрав СЕ для себя или отправив его в лабораторию, которая занимается подобными исследованиями, для Арни дело могло бы кончиться скандалом, а на мою голову лавиной посыпались бы иски от сторонников «Рыбы на велосипеде». В данном же случае именно Арни скользит по тонкому льду. Если будут предъявлены обвинения в убийстве, то предъявлены они будут Арни, а не мне. Ну а если Каррера не умрет – а он, похоже, намерен выжить, – то, не стану скрывать, я могу позволить себе пожертвовать репутацией Арни, если вся история выплывет наружу. Впрочем, не вижу причин для того, чтобы это случилось. Никто не слышал ни о вас, ни о вашей работе. В этом-то вся и прелесть. Именно по этим соображениям я посоветовала Арни прежде всего вашу лабораторию. Кому придет в голову, что в образовательно-развлекательном парке проводятся передовые исследования? Мне только и оставалось, что подкинуть Арни мысль о том, что смерть, вызванная вирусами, ни у кого не вызовет подозрений. Ну а когда он стал умолять меня о помощи, я дала ему телефон Дженнифер. Хеншоу сделал все остальное.

– Подождите-ка. Вы знали, что я применяю Y-вирус на Менискусе?

– Как-то раз Берни упомянул об этом, когда ваше исследование находилось в стадии утверждения. Я вспомнила.

– Но это было девять лет назад…

– Точно. Полагаю, именно по этой причине я б-ка, а вы никто.

Пока Мэдди пыталась собраться с духом, большой пушистый серый котище прыгнул на стол, ткнулся носом в ее какао и чихнул. Она рассеянно погладила кота.

– Теперь к насущным делам. Я знаю, что вы арендовали фургон, а ваша помощница обзвонила гостиницы по всей Пенсильвании. Мне только что звонила Дженнифер Гулд. Она сообщила, что СЕ исчез. Поэтому, как мне кажется, пора поговорить начистоту.

– Хорошо, давайте, – сказала Мэдди с дрожью в голосе. Б-ка решила, что она похитила Карреру. Как долго ей удастся поддерживать в Шарлотте эту уверенность? Успеет ли она убежать? – Но у меня еще осталось несколько вопросов, – добавила она. – Например, откуда вы знали, что вирусы не убьют его?

– Наверняка я не знала ничего. У меня было довольно сильное предчувствие, что он окажется невосприимчивым к любому Y-вирусу, которым вы попытаетесь заразить его, потому что СЕ давно уже жил во внешнем мире и ни разу не обращался в медицинские центры. Но если бы я ошибалась, и он все-таки заразился вашими вирусами – что ж, откровенно говоря, он нам перестал быть полезен. Его дни в качестве дублера закончены, причем он сам так решил. К тому же СЕ намеревался разгласить некоторые подробности, которые, на мой взгляд, никогда не должны стать достоянием общественности.

– Например, тот факт, что достоинства ваших боровов – сплошная липа. Арни Хеншоу, вероятно, не в состоянии совершить ничего, чем так похваляется. Надо отдать вам должное, потому что за всю свою жизнь я и слыхом не слыхивала о ваших кознях.

– Мы очень осторожны. – Бабушка окинула Мэдди суровым взглядом. – У меня есть свои соображения делать то, что я делаю. Если бы Арни Хеншоу и впрямь был тем супермальчиком, каким кажется, неужели вы думаете, что нашему обществу пошло бы на пользу, если бы повсюду околачивались сотни тысяч его отпрысков? Тогда мы все стали бы вождями, а индейцев и в помине не осталось бы.

– Что ж, сидящий перед вами индеец находит все это чрезвычайно странным, – сказала Мэдди. Сперва она хотела сказать «бессовестным», но побоялась. – Как вы намерены поступить с Каррерой сейчас?

– А вы что думаете по этому поводу, Мэдди? Посмотрим, сможете ли вы сопоставить все факты.

– По-моему… по-моему, вам бы хотелось поймать его, силой забрать сперму и использовать ее, чтобы сделать… сделать…

– Скажите это, Мэдди, продолжайте. Сделать вождей. Сделать мальчиков. Представляете, мужчины с иммунитетом к Y-вирусам, и у всех мои гены. Я стану новой Евой.

Мэдди не была готова к чему-нибудь подобному, поэтому, когда б-ка сказала это, ей пришлось приложить все силы, чтобы не засмеяться. Она невозмутимо гладила кота. «Ох ты, твою мать!» – подумала она.

– Прежде чем начнете возмущаться, вспомните вот о чем, – сказала Б-ка. – Мужчины сами себя загнали в подобное положение. Первую Y-чуму вывели именно мужчины. Они находят смерть сексуально возбуждающей. Так и должно быть, это заложено в них самой природой. Иначе с чего бы им охотиться на мамонтов, когда вокруг столько орехов и ягод?

Мэдди сомневалась, что такая аргументация вполне уместна, но б-ка ее пугала, так что она сочла благоразумным промолчать.

– Они уничтожали мир. Честно говоря, Мэдди, наше общество только выиграло от подобного поворота истории. В любом случае, – добавила она, рассмеявшись, – это не важно, потому что такой расклад подходит мне, лично я в выигрыше, поэтому я намерена продолжать действовать в том же духе. Таковы законы природы.

– Но это так… так…

– Не похоже на речи бабушки? Знаю. Предполагается, что мы должны быть самоотверженными, не так ли? В конце концов единственная причина того, что мы, девочки, выживаем после менопаузы, заключается в том, что мы значительно способствуем благоденствию племени. Без нас детишки не имели бы возможности развить такой большой мозг. Ведь они вылезают из лона своих мамочек такими слабенькими и неискушенными, что недолго бы удержались на этом свете, если бы мы, бабушки, не носились вокруг, обеспечивая прокорм, в то время как мамочка всецело занята своим беспомощным маленьким прожорой. А без большого мозга ничего из того, что вы воспринимаете как само собой разумеющееся, не случилось бы. Поэтому, может, вам следовало бы просто поблагодарить меня, Мэдди Бальдино, потому что я возвращаю вам право на существование. Что еще остается делать сорокапятилетней женщине? Мы живем в безжалостном мире, черт побери!