355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Трейси Слэттон » Бессмертный » Текст книги (страница 24)
Бессмертный
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 20:57

Текст книги "Бессмертный"


Автор книги: Трейси Слэттон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

Леонардо невозмутимо улыбнулся Лоренцо. Этот мальчишка редко чего боялся, скорее принимал все с полным спокойствием.

– Ты будешь очень важным человеком. Будешь править миром, – произнес Леонардо. – Я вижу это. Но твоя дорога будет полна опасностей.

Лоренцо задумался.

– А дедушка с тобой знаком, мальчик?

– Вряд ли. Меня зовут…

– Отлично, тогда я познакомлю тебя с семьей, – улыбнулся Лоренцо и потрепал золотистые кудри Леонардо.

– Разумеется, – кивнул Леонардо. – Меня зовут Леонардо, сын сера Пьеро из Винчи, – со всей серьезностью произнес он. – А это подарок для вас от моего учителя, Луки Бастардо.

Он протянул птицу Лоренцо, и у того загорелись глаза. Лоренцо смотрел на сокола, затаив дыхание. Он умело распутал путы на ножках птицы и быстрым движением пальцев спустил колпак. Потом он взял Леонардо за руку и подбросил птицу. Та взмыла в небо. Толпа замолкла, и все, запрокинув головы, следили за ее полетом. Она парила и кружила высоко над холмами темной крапинкой на фоне солнца, и ее контур вычерчивался тонким ободком лилового сияния. Я подумал, что вот так, наверное, выглядел мой дух в те давние годы, когда я уносился к фрескам Джотто, работая у Сильвано, хотя я был не хищником, а скорее жертвой, которую пожирали каждый день. Внезапно сокол поджал крылья и нырнул вниз, и его силуэт становился все крупнее и крупнее, приближаясь так стремительно, что захватывало дух. И вот он камнем упал на землю на холме неподалеку от виллы. Толпа зааплодировала, и все понеслись к месту падения.

– Заяц! – закричал Лоренцо, который, естественно, ринулся впереди всех, возглавляя гонку.

– Заяц, заяц! Браво! – присоединились другие голоса.

Леонардо подбежал к Лоренцо, тот взял у мальчика перчатку и посадил птицу себе на руку.

Через минуту и я подошел к ним, проталкиваясь через толпу зрителей.

– Этой красавице нужно мяса, – проворковал Лоренцо.

Волосы у него растрепались, сам он запыхался. Я вынул кинжал из ножен и, держа за кончик, протянул Лоренцо. Тот засмеялся и бросил мне зайца.

– Отрежь ей кусочек, – сказал он. – Ты не испугаешься крови и потрохов!

Я пожал плечами и вспорол зайцу брюхо.

– А теперь, учитель, если будете резать осторожно, то увидите тонкую мембрану, которая отделяет кожу от внутренностей, – заговорил мне под руку Леонардо, сам как старый учитель, а не одиннадцатилетний мальчик. – Не надо так резко. Осторожно, осторожно, внутренности чудо как хороши, ведь это механизм самой природы!

Я только покосился на него и вполголоса спросил:

– Кто тут у нас учитель, а?

Он хохотнул, но ничего не ответил. Я вырезал зайцу кишки и бросил кусок кровавого мяса Лоренцо, который он скормил соколу-сапсану.

– Прекрасный подарок, – произнес он и склонил голову. – Подарок, достойный короля. Принимаю его с удовольствием!

Но взгляд, который он бросил, был пронзителен, как у сокола, и я понял, что, выдержав первое испытание и ответив достойным подарком на подаренное седло, я еще не прошел проверку и испытания продолжаются.

– Не теряйте даром зайца, пусть ваши слуги его потушат, – предложил я.

Он весело засмеялся и показал на слугу. Я бросил зайца человеку, похожему на мавра, и тот низко поклонился.

– Я должен показать этой принцессе ее новый дворец! – объявил Лоренцо. – А потом готовьтесь играть в кальчо!

И он удалился, сопровождаемый дюжиной мужчин, которые поздравляли его с чудным подарком, нахваливая красоту и ловкость птицы. А я повернулся к Леонардо.

– Как играют в кальчо? – спросил я.

Леонардо тихо рассмеялся и зажал себе рот ладошкой.

– А ты никогда не играл?

– Откуда взять время на игры, когда надо зарабатывать деньги, чтобы не умереть от голода, предотвратить неудачи, разорения, бедствия и смерть? – спросил я резковато.

С тех пор как Массимо, мой старый приятель с улицы, продал меня Бернардо Сильвано, я никогда не испытывал судьбу. Я знал, как серьезно люди относились к состязанию, даже когда оно имеет вид игры.

– Да и кому вздумается играть в глупые игры, когда можно наслаждаться фресками Джотто и Фра Анджелико или скульптурами Донателло? И зачем…

– Не волнуйтесь, учитель, – ответил Леонардо, жестом призывая меня успокоиться. – Кальчо очень простая игра. После праздников мальчики из Анкьяно собираются вместе и играют против мальчиков из Винчи. Я еще маленький, чтобы с ними играть, но всегда смотрю, как они играют. Есть кожаный мяч, его нужно загнать за линию противника. Это называется гол. Бежишь с этим мячом или передаешь кому-нибудь другому. Еще его можно поддавать ногой.

– Да, вроде легко, – согласился я. – А правила?

– Какие еще правила? Загнать мяч за линию противника. Но это нужно сделать умело. Если попытка окажется неудачной, это дает половину гола для другой команды.

– И как же загнать мяч за линию противника?

– Да как угодно, – пожал плечами Леонардо.

– Естественно, вы в моей команде, мне нужны сильные люди, – бодро сказал Лоренцо и бросил мне зеленую тунику. – Мне надо самому посмотреть на уличный темперамент Бастардо, которым так восхищался дед, да и воспользоваться им, как он. Я непременно должен одержать победу!

Он бросил своей команде зеленые туники, а белые – команде противника. Затем сжал мое плечо – по-дружески, но этот жест был неумолимым и, наверное, оставил синяк. Вот и еще одно испытание, подумал я. Как хорошо я за него сыграю. Увидеть, каков мой темперамент, чтобы знать, как им воспользоваться. Мне это не пришлось по душе: ни испытание, ни скрытая за ним цель – оценить мою полезность. Если я докажу свою пригодность, Лоренцо заставит меня пойти к нему на службу, и моя свобода выбора будет резко ограничена. Если покажу себя непригодным, он даст мне отставку и лишит покровительства, которым я пользовался у его деда. Ни то ни другое меня не устраивало.

– Дай-ка зеленую рубашку и моему товарищу Нери, – ответил я, махнув через плечо на парня у меня за спиной.

Лоренцо метнул в него молниеносный оценивающий взгляд.

– Подкрепление? Разумно!

Он улыбнулся и бросил мне еще одну рубашку. Я поманил к себе Нери, который грелся с Леонардо на солнышке и жевал травинку. Нери подарил мне ленивую широкую улыбку и подошел, шаркая ногами. Я бросил ему рубашку, он стянул свой рваный и залатанный камзол и накинул рубаху. Я последовал его примеру: снял свой камзол и натянул зеленую тунику.

– Хорошая у вас рубашка. Надеюсь, вы не любите ее так, как своего коня, Джинори у вас всегда чистенький и гладенький, – серьезно сказал Нери. – А рубашки после кальчо у всех драные.

– А ты раньше играл? – спросил я, и он просиял.

– А как же! Столько раз, что и не сосчитаешь. Я хороший игрок. Меня не очень-то потолкаешь, я же вон какой здоровый!

– И какие тут правила?

Он почесал косматую голову.

– Надо загнать мяч за линию, и будет гол.

И он ткнул пальцем в деревянную загородку по грудь высотой, которая перегораживала с обоих концов поле – поросшую травой площадку за виллой.

– Понятно, – сквозь зубы процедил я.

Оглядевшись, я увидел деревянные скамейки, которые поставили вдоль поля под яркими, украшенными лентами навесами. Без умолку болтающие дамы в праздничных нарядах, орущие дети и ворчащие старики – все стекались из дома и сада, чтобы занять места под навесами. С каждой минутой гомон становился громче. Затем поднялся радостный приветственный гул, и, обернувшись, я увидел, как нетвердой прихрамывающей походкой из дома вышел Козимо. С одной стороны его поддерживала под руку жена, с другой – скверно одетый человек лет за тридцать, следом шли заботливые слуги. Козимо в знак приветствия поднял руку, а потом, заметив меня, махнул ею. Он указал на украшенную фестонами телку, которую вели сзади, и победно сцепил руки над головой. Я понял, что телка предназначалась победителю в качестве приза и Козимо пожелал мне удачи. Я улыбнулся, кивнул и помахал в ответ. Потом повернулся к Нери.

– Так как именно добиться гола?

– Можно бросить мяч за линию, можно забить ногой, – начал Нери, почесав затылок.

– Играют две команды по двадцать семь человек, – вмешался Лоренцо.

Он уже раздал всем рубашки и жестом подозвал к себе всех «зеленых». Он представил меня остальным «зеленым» просто как «Луку», хотя среди них я узнал много знатных людей. Даже те, чьи имена были мне неизвестны, были богачами, судя по добротным кожаным ботинкам и дорогим штанам. Лоренцо начал объяснять:

– Цель гола – это загнать мяч за линию противника. Его можно нести в руках, можно бросать, забить ногой или передать другому игроку. Нужно увертываться от защитников противника, которые всеми способами будут стараться не пропустить тебя: сшибать с ног, бить, пинать – да все что угодно.

– Все что угодно? – переспросил я.

Лоренцо улыбнулся и коснулся своего сломанного носа.

– Думаешь, как я это заработал? – Он подмигнул мне. – Ты же не боишься, Бастардо? После всего, что я наслушался о тебе от деда! Или ты бережешь свою храбрость для него?

– Лучше смерть, чем позор, – сухо ответил я, и «зеленые» с криками «Браво!» стали хлопать меня по спине.

Лоренцо подмигнул, уловив иронию в моем голосе, но тут же энергично закивал, словно воспринял мои слова всерьез.

– Вот таких игроков я люблю! – сказал он. – Твердых и решительных. Для меня нет ничего важнее победы. И я приближаю к себе людей, которые помогают мне добиться победы. – Он наклонился к самому моему уху, чтобы только я расслышал последние слова: – А те, кто не помогает победить, пусть катятся к черту!

Он многозначительно посмотрел на «белых», и я проследил за его взглядом. Я увидел худощавого юношу, который только что выбежал на поле поучаствовать в игре. Он сбрасывал жилет и натягивал белую тунику. На юноше были крепкие кожаные ботинки и недешевые штаны, сшитая по фигуре рубашка. Он, очевидно, был богат и пользовался успехом среди знатной молодежи, его обступили гурьбой, подтрунивая над ним за его опоздание. Затем юноша обернулся, и у меня внутри все похолодело, к горлу подступил комок. Это лицо преследовало меня в кошмарах: похожий на нож нос над острым торчащим подбородком. Я быстро отвернулся, пока он меня не заметил. Я костями чувствовал, что клан Сильвано меня помнит.

– Пьетро Сильвано, – прошептал я, и у меня перехватило дыхание.

– Рад, что ты понимаешь, насколько высоки ставки, – проговорил Лоренцо.

«Зеленые!» – кричали одни зрители, а другие: «Белые!»

Джулиано де Медичи, красивый и не по годам возмужавший младший брат Лоренцо, возглавлял команду «белых». Он был на несколько лет младше Лоренцо, но быстро взрослел. Расхаживая с важным видом, он махал руками и посылал воздушные поцелуи посмеивающимся дамам. Одна полная матрона встала и крикнула что-то про его тощие ножки под штанами, и Джулиано демонстративно обхватил себя за промежность, чем вызвал еще больше смеха и гиканья. Лоренцо выразительно посмотрел на брата: не в его характере было рисоваться перед публикой, и стал громким голосом давать последние указания команде «зеленых». Меня он назначил защитником, а Нери приказал быть готовым брать пас. Затем раздалась барабанная дробь, запели фанфары, и зрители умолкли, приготовясь смотреть. Игроки начали занимать свои места на поле, между делом перебрасываясь хвастливыми репликами и добродушной бранью. Я встал сзади, заметив, где стоит Пьетро Сильвано, и решил держаться от него подальше. Веселый задор угас во мне, игра перестала быть для меня игрой. Или это было продолжением все той же смертельной игры, которая сопровождала всю мою жизнь – нескончаемый фарс на потеху Богу. Меня сильно разозлило то, что я вновь оказался в старом качестве невольного шута, объекта божественной иронии.

Мальчик в зеленой рубахе и с зеленым флагом занял место перед зеленой оградой на одном конце поля, а одетый в белое паренек с белым флагом встал на другом конце, обозначая линии обеих команд. Народ встретил мальчишек свистом и криками, призывая их держать флаги повыше, и ребята, залившись румянцем, подняли руки повыше. Через несколько секунд вновь трижды пропела труба. Коренастый судья в головном уборе с плюмажем и с зубастой улыбкой подбросил мяч в воздух, и началось побоище.

Лоренцо был выше и крупнее Джулиано и мог подпрыгнуть выше и ударить сильнее, чтобы заполучить мяч. Он пнул его зеленому игроку, и участники игры понеслись по полю в разные стороны. Я побежал к Лоренцо с намерением смести «белых» с его дороги, что, видимо, и должны были делать защитники. За мной бросился Нери, а потом меня сбили двое «белых». Я рухнул на землю, и по мне безжалостно замолотили ногами. Я знал то, чего не знали напавшие на меня игроки, – все мои ссадины заживут через день или два. Но меня все равно взбесило то, что меня бьют. Меня немного утешило, что среди этих игроков не было Пьетро Сильвано, хотя они словно намеревались выполнить за него его работу. К счастью, Нери заметил, что меня сбили. Он расшвырял «белых» и улыбнулся мне сверху.

– Это вы должны так делать с «белыми», – прокричал он, чтобы я услышал его за ором игроков и воплями зрителей.

– Буду иметь в виду, – прокричал я в ответ, вытирая кровь с губы.

Нери кивнул и помчался дальше, а я огляделся вокруг в поисках Лоренцо, Сильвано или мяча. Не стоило мне задерживаться надолго в одном месте, потому что в следующую секунду на меня сверху накинулся какой-то «белый». Он ударил меня, и мы покатились по земле. После первой схватки я был уже ученый и не дал уложить себя на лопатки. Я изо всей силы ударил мужчину между ног, он взвыл и откатился от меня. Я вскочил на ноги и побежал зигзагами. Я не знал, куда нужно бежать и зачем, но решил, что лучше не расслабляться и двигаться быстро, чтобы еще раз не напали. Я увидел, что мне навстречу бежит Сильвано, и свернул в другом направлении. В тот же момент ко мне полетел кожаный мяч и угодил со всего размаху в живот. У меня перехватило дыхание и глаза чуть не вылезли из орбит, но я не остановился, а прижал мяч к груди и огляделся, кому бы его передать. Недалеко от меня Нери разнимал игроков. Я бросился бежать дальше, виляя из стороны в сторону, а потом из-под кучи тел, которые растаскивал Нери, выскочил Лоренцо в порванной рубашке и с окровавленным лицом. Лоренцо увидел меня, и я изо всей силы бросил ему мяч. Он был тяжелый, но Лоренцо ловко поймал его и кинулся бежать, на бегу прижимая мяч к груди.

На Лоренцо кинулись двое «белых», но я рванул им наперерез, а нам на помощь уже бросился Нери с другими «зелеными». Лоренцо вырвался вперед, подбежал к загородке и метнул мяч через нее. Зрители взорвались криками, забили барабаны, зазвучали фанфары. Судья подбросил свою шляпу с плюмажем, возвещая гол «зеленых». Знаменосец «зеленых» с криками замахал флагом и перебежал на другую сторону поля, и вся команда «зеленых» с ликующими криками последовала за ним. На меня смотрели многие «белые», чего я очень хотел избежать, поэтому я, понурив голову, смешался с толпой ликующей команды. Знаменосец «белых» как бы под шумок тоже перешел на другую сторону поля, и теперь линии поменялись местами.

Затрубила труба, мы встали по местам, и я занял место сзади, приметив на другой стороне поля Сильвано. Ему порвали белую рубашку, на лице тоже была кровь, как и у большинства из нас. Может, подобраться к нему сзади и сшибить с ног так, чтобы он меня не увидел? Тогда он выйдет из игры, и риск быть узнанным сведется к минимуму. Может быть, я смогу даже убить его, выполнив наконец старую клятву убить Николо Сильвано? Я обвел взглядом команду, взвешивая шансы на успех. Шансы были неважные. Слишком большая неразбериха, а если я убью человека во время кальчо, это привлечет ко мне внимание.

Судья вновь подбросил мяч. И снова началась потасовка. На этот раз я не стал мешкать, и правильно сделал, потому что меня сразу окружили четверо «белых». Теперь они рассвирепели, потому что я помог забить гол, и пришлось вспомнить все уловки, которым я научился на улице, чтобы обхитрить их и не попасться на глаза Сильвано. Мне это не очень удалось, и один «белый», налетев откуда-то сбоку, дернул меня сзади за руку, и я завертелся волчком. Я потерял равновесие и влетел в кучу «белых», которые навалились на меня и сшибли на землю, а потом начали мутузить по лицу и по ребрам. Я выворачивался, закрывая лицо и горло руками, лягнул сначала одной ногой, потом другой. Казалось, это продолжалось целую вечность, но, скорее всего, заняло несколько минут, а потом «белые» скатились с меня, как мешки с зерном, сброшенные в кучу. Путь был свободен, и я вскочил, раздавая пинки, и, едва утвердившись на ногах, заехал кулаком в лицо показавшемуся передо мной «белому» игроку. Я угодил ему прямо в нос, из которого хлынула струя ярко-алой крови. Человек со стоном рухнул на землю и сгреб в кулак ленты на моей тунике, а рядом уже был верный Нери; тяжело дыша, он стоял рядом с Лоренцо, который мне подмигнул.

– Быстро учишься, – пропел Лоренцо.

Лоренцо и Нери снова умчались в разные стороны, а я бросился на «белого», который кое-как поднялся на ноги. Мне никогда не нравилось, когда меня били. Моей команде это вряд ли принесло пользу, зато я отвел душу, двинув его кулаком в челюсть и глядя, как он валится без сознания.

Вновь поднялся гвалт, но на этот раз гол забили «белые». Затрубили горны, судья швырнул свою шляпу к «белым», и знаменосец «белых» побежал через поле, уводя за собой игроков своей команды. Их возглавлял Джулиано, он бежал размашисто и высоко вскидывал руки, поздравляя себя и свою команду. У большинства игроков на белых рубашках расплывались багровые пятна, кто-то вообще уже остался без рубашки, сорвав ее с себя во время игры. Среди таких был и Сильвано, и он бежал впереди, рядом с Джулиано. Он, кажется, до сих пор не заметил и не узнал меня. Я юркнул за спины своим «зеленым» и, оглянувшись, увидел, как Леонардо машет рукой. Только волшебник Леонардо мог так командовать Медичи. Лоренцо подбежал к мальчику и наклонился к его златовласой голове. Леонардо жестикулировал, Лоренцо кивнул и убежал пошептаться с Нери и другими «зелеными». Они на минуту сгрудились вместе, а потом для нас зазвучала труба, призывая занять места на поле. Судья подбросил мяч, Лоренцо присел на корточки, вместо того чтобы подпрыгнуть, и Джулиано смог ударить по мячу. Юный Джулиано не ожидал получить мяч и ударил неудачно. Мяч соскочил на землю, и его поймал Лоренцо, отбежал на несколько ярдов прямо к «белым» и, крутанувшись, метнул мяч Нери, который вовремя вынырнул у него из-под локтя, затаптывая «белых», как бык овец. Нери не схватился за мяч, а бросил его перед собой и пнул в воздух. Удар получился сильный, потому что тяжелый мяч описал в воздухе широкую дугу и приземлился прямо в руки шустрого «зеленого», который поджидал у самой линии «белых». «Зеленый» проворно швырнул мяч через линию, и толпа взревела. Еще один гол в пользу «зеленых», и на этот раз сразу после гола противника. Лоренцо поднял большой палец, обернувшись к Леонардо, и дерзкий мальчуган, расплывшись в улыбке, отвесил ему учтивый поклон. Даже тогда я знал, что становлюсь свидетелем зарождающейся дружбы. И мне пришел в голову вопрос: может быть, вернувшись во Флоренцию, я, вместо того чтобы жить своей судьбой, помогаю осуществиться судьбам других людей? Во что же я ввязался?

Прошло совсем немного времени (я потерял ему счет из-за опасностей жестокой игры и попыток спрятаться от глаз Пьетро Сильвано), и счет уже был четыре – четыре. Каждый получил свою долю побоев, в той или иной степени. Я сам был весь покрыт синяками и залит кровью, хотя в основном это была чужая кровь. Одно ребро мне точно сломали, но я не остался в долгу: тоже дрался не хуже других. Человек, сломавший мне ребро, убрался с поля со сломанной рукой. Пришедший ему на замену опасливо поглядывал в мою сторону и обходил меня стороной. Остальные «белые» стали злыми и осторожными. Я ловил на себе их хмурые взгляды, слышал, как они шепчутся и топают ногами. С запозданием я понял, что не стоило давать себе волю и в пылу схватки ломать «белому» руку. Я стал гораздо заметнее, своего рода мишенью для остальных «белых». Мои глаза выискали Пьетро Сильвано, который смотрел в мою сторону, прикрывшись ладонью от солнца. Я отступил в задний ряд и решил держаться на время игры поближе к отважному Нери. «Белые» только что забили гол, и Лоренцо поглядел на Леонардо, который уже стоял между Козимо и двумя его прислужниками. Леонардо поймал взгляд Лоренцо и выбежал из-под навеса. Лоренцо подошел к нему, и они стали совещаться. Леонардо ткнул в меня пальцем, Лоренцо кивнул и затрусил ко мне.

– Теперь будете нападающим, – сжато сообщил он.

– Что? Да я не знаю как. Мне просто повезло, что я передал тебе мяч для первого гола, – испуганно ответил я. – Я просто каждый раз пытаюсь увернуться от побоев!

– Встаньте впереди слева от меня. Я пошлю вам мяч.

– Впереди? Ты шутишь? Да «белые» меня прикончат! Вон как разозлились, что я тому парню руку сломал!

– Этот парень, если хочешь знать, Леопетто Росси, наследник одного из старейших и богатейших родов Флоренции, и он собирается жениться на моей сестре Марии, – сказал Лоренцо, покосившись на меня.

Ему разорвали всю рубашку, как и всем нам, его резко очерченное лицо и вся мускулистая грудь были в подтеках и синяках. Гордо, как боевой конь, он словно не замечал своих ран и каждый раз бросался в самую гущу схватки, за что дамы и старики провожали его криками: «Браво, Лоренцо!» Думаю, для него было бы унижением остаться целым и невредимым. Он бы выглядел трусом. Могли бы даже подумать, что ему безразлично его положение. Этого он боялся больше всего на свете.

– Ничего себе! У твоего богатенького зятя полно друзей, и теперь они все ополчились против меня, – угрюмо ответил я.

Я надеялся, что вражда, возникшая во время этой игры, прекратится после ее окончания. Не хватало мне еще нажить новых врагов во Флоренции после того, как я вернулся сюда в поисках дружбы и любви, которая, как я надеялся, посетит меня по возвращении на родину.

– Ничего личного. – Лоренцо дружелюбно сжал мое плечо. – Это только кальчо.

– А Сильвано? – негромко возразил я, чтобы больше никто не услышал вопроса.

Лоренцо пожал плечами.

– Ради победы приходится идти на известный риск и на жертвы, не так ли? Когда судья подбросит мяч, бегите вперед и ловите. Вы должны стать героем для моей команды!

Пронзительно взревел горн, и все заняли свои места на поле. Лоренцо что-то объяснял другим жестами, но я не понял, что он хочет сказать. Я выбежал вперед и встал рядом с Лоренцо, как мне сказали, и человек, чье место я занял, улыбнулся и отошел назад. Меня увидели несколько «белых», в том числе Пьетро Сильвано. Тот, усмехаясь, переглянулся с остальными, и сердце мое ушло в пятки. Теперь уж меня определенно поколотят! Хуже того, теперь меня узнают, и если я выживу после избиения, меня потащит на костер Пьетро Сильвано со своим Братством. Судья подбросил мяч в воздух, и Лоренцо ринулся за ним, а я бросился вперед, к линии «белых». На меня накинулись по меньшей мере десять человек. Я не видел, был ли среди них Сильвано. Меня придавили так, что невозможно было дышать, но кости, кажется, остались целы. Я сражался, как мог, но не надеялся освободиться из-под навалившейся на меня своры, а уж тем более не видел возможности схватить мяч. И тут разом, в самом центре схватки, под грузом дерущихся тел, я понял, что и не должен был поймать мяч. План был совсем другой. Я должен был сделать именно то, что делал: забежать на линию «белых», отвлечь часть игроков и пожертвовать собой, чтобы Лоренцо передал мяч кому-нибудь, кого не опекают чужие защитники, чтобы он забил гол «белым». Меня использовали! Хуже того, я позволил себя использовать, несмотря на то что столько раз в своей жизни обещал себе, что никогда этого не допущу. Мне стало ясно, что Лоренцо де Медичи нет никакого дела до чужих обетов, данных самим себе или Богу. И еще мне стало ясно, что, оставшись во Флоренции ради Козимо, я сделался пешкой в руках его внука. Можно сказать, я снова вернулся в рабство, и хотя оно было гораздо мягче, чем в публичном доме у Бернардо Сильвано, но так же ограничивало мою независимость. Оставалось только надеяться, что обещанная в моем видении любовь скоро меня найдет и оправдает эту ужасную жертву.

Раздались фанфары, и я понял, что план Леонардо сработал: «зеленые» забили гол. Затем трубы и барабаны заиграли вместе, возвещая об окончании игры. Десяток человек, которые прижали меня к земле, никуда не делись, и два «белых» на самом дне свалки с азартом бросились щипать меня, а еще один «белый», придавивший своим телом мои ноги, больно уперся локтями в мое колено. Им негде было размахнуться, так что никто из них не мог отвесить толковый удар, но все же было больно. Во мне закипала злость, я начал кусаться и царапаться, потом обхватил первое попавшееся горло и крепко стиснул. Я знал, что это не горло Пьетро Сильвано, но он был где-то рядом, возможно, даже наверху кучи, и эта мысль придала мне сил. Мой противник дергался, но не мог издать ни звука. Груда тел начала распадаться, но я не выпускал горло «белого». Он хватал меня за руки, пытаясь разжать мои пальцы; наконец с него слез (или был сброшен) тот, кто его придавил. Кто-то схватил меня за локти и оторвал от горла «белого». Он перевернулся и свалился на землю, хрипло ругаясь и потирая посиневшее горло. Над ним склонились несколько «белых», в том числе и Сильвано, который стоял ко мне спиной. А надо мной нависли Нери и Лоренцо.

– Полегче, учитель, – предупредил Лоренцо и помог мне встать. – Это же товарищеская игра! Сегодня никто никого не собирается убивать, тем более Франческо де Пацци.

– Ладно, оставлю его на следующий раз, – буркнул я. – Может, сегодня я убью кого-нибудь другого!

Я посмотрел прямо в живые глаза Лоренцо, давая понять, что разгадал его план. Лоренцо улыбнулся.

– Выше нос, вы же у меня герой! Игра окончена, и «зеленые» выиграли!

– Потому что я шел впереди и отвлек на себя дюжину «белых»! – сердито прошипел я.

– Это была коварная жертва, вы вышли из схватки целым и невредимым и теперь получите дюжину приглашений от дам! – воскликнул Лоренцо.

– Я был бы не прочь заранее знать, когда меня хотят использовать! – огрызнулся я и нашел глазами Леонардо, который ликовал у навеса.

Я погрозил ему пальцем, он тихо рассмеялся и, хлопая в ладоши, заплясал, наслаждаясь моей злостью. Козимо поймал мой взгляд, хлопнул в ладоши над головой, закивал и крикнул:

– Браво, Лука!

– Мы с Леонардо знали, что вы рано или поздно догадаетесь. Меня очень заинтересовал этот мальчик, – тихо, но горячо произнес Лоренцо. – Совершенно необыкновенный юноша!

Потом вокруг нас столпилась вся команда. Они хохотали, хлопали меня по спине, взволнованно говорили о телке, которую мы выиграли, и обсуждали другие игры. Лоренцо сказал мне что-то, и я подставил к уху ладонь, не расслышав за поднявшимся гамом, что он говорит. Он позволил остальным заключить его в объятия и охотно присоединился к поздравлениям. Я потерял его из виду, когда и «белые» смешались с «зелеными». Все обнимались, целовались, а я отошел в сторону от игроков. Я был не в настроении, чтобы изображать притворное дружелюбие. Я не хотел нечаянно столкнуться лицом к лицу с Пьетро Сильвано. Прошло шестьдесят лет с тех пор, как его прадед чуть не предал меня огню, но я знал, чего можно ждать от этой семейки. Я знал, что зло сидит у них в крови. Они никогда не забудут кровной вражды. Пьетро наверняка рассказали обо мне и показали мое юное лицо на фреске Джотто, а я до сих пор был очень похож на того мальчишку.

Игра оставила во мне лишь беспокойство, тревогу и злость. Я был рад, что «зеленые» выиграли, но предпочел бы отметить это событие, отвернув парочке «белых» головы, в особенности Пьетро Сильвано. Не понравилось мне и то, что Лоренцо нечаянно подверг меня опасности. Я направился к Леонардо, чтобы высказать ему все, что я думал о подсказанном им стратегическом плане. Впрочем, одних слов тут явно было недостаточно. Хотя защита детей, можно сказать, заменяла мне религию, а благоговейное восхищение искусством было единственным ритуалом, который, как мне казалось, не может рассмешить Бога, но за боль и унижение, которые мне пришлось испытать, когда меня без предупреждения отправили на растерзание к противникам, где меня мог узнать мой заклятый враг, можно было отвесить и пару затрещин. А Леонардо был не дурак и, едва завидев меня, проворно спрятался за стулом Козимо.

– Отличная игра, Лука Бастардо! – засмеялся Козимо и протянул ко мне дрожащую руку в старческих пятнах. – Вы молодец, синьор! Отважный, смелый шаг с вашей стороны. Бросились в самую гущу «белых» и помогли «зеленым» одержать победу!

– Это я придумал, – подал голос Леонардо из-за стула. – Разве не отличная стратегия?

– А вот насчет этого, Леонардо… – мрачно начал я.

– Но стратегия действительно хороша, – отозвался старик рядом с Козимо.

Несмотря на пожилой возраст, он не потерял обаяния, которое очень молодило его. Одет он был в какие-то обноски, почти лохмотья, хотя было видно, что Козимо де Медичи его ценит. Старик положил руку мне на плечо.

– Меня зовут Донато ди Бетто Бард и, и я очень рад познакомиться с другом моего господина Козимо. Он много раз говорил мне о вас, но никогда не упоминал, как вы красивы!

Он жеманно опустил ресницы, нежно поглаживая меня по плечу, и я бы оскорбился, если бы не понял, кто он. Я все же убрал его дряблую закостенелую руку со своего плеча.

– Донателло, скульптор? – переспросил я, и он кивнул.

Я поклонился ему.

– Польщен встречей с вами. Ваш святой Марк просто великолепен, синьор!

– Об искусстве вы поговорите позже! – засмеялся Козимо. – Посмотри, Лука, вот еще один мой старый друг, очень одаренный ученый, врач, музыкант и глава Платоновской академии, лучшей философской школы в мире. Это Марсилио Фичино!

Из-за спины Козимо появился низенький, худой и немного сутулый человечек. Поклонившись мне, он произнес с улыбкой, слегка заикаясь:

– Синьор Козимо, никогда не прерывайте человека, когда он говорит об искусстве.

У него было румяное, пышущее здоровьем лицо и волнистые белокурые волосы, которые вились высоко надо лбом. В глазах его, напомнив мне Петрарку, сверкал огонь.

Фичино проговорил:

– Искусство напоминает бессмертной душе о ее божественном происхождении, создавая подобие мира идей. Говорить об искусстве значит говорить о Боге и нашем божественном происхождении. Оно напоминает нам, что в нашей власти стать кем угодно, и человек, имея должные инструменты и божественный материал, может создать настоящий рай. Говоря об искусстве, мы утверждаем свое достоинство!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю