Текст книги "Греховное королевство (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Оторвав взгляд от моих глаз, он смотрит на сад.

– Если бы я руководил этим шоу, то уже держал бы тебя в багажнике своей машины. Я покончил с этим дерьмом и готов смотреть, как вся организация сгорает дотла, – признается он. – Но это не так. Я нахожусь на территории Чирилло и Ривера, и мне необходимо соблюдать субординацию. Прости, приятель.

Он отталкивается от стены и делает два огромных шага, чтобы присоединиться к остальным. В панике я протягиваю руку и обхватываю пальцами его предплечье.

Он замирает, его челюсть щелкает от раздражения.

– Пожалуйста. Мне все равно, что они со мной сделают. Мне нужно, чтобы они оба ушли оттуда. Это мой бардак, и я должна разобраться с ним сама.

Он качает головой, затем поворачивается ко мне, его темные глаза буравят меня.

– Я не могу отвезти тебя туда.

– Может, и нет. Но я уверена, что ты можешь что-то придумать, – бросаю я вызов.

11

АЛЕКС

Не помню, как меня вернули в камеру, которую я делю с Зеем. Но именно там я просыпаюсь, а он снова наблюдает за мной с влажными от слез щеками, беспокойством и страхом в глазах.

Я ненавижу это. Я чертовски ненавижу, что мой мир, моя жизнь портит еще одного молодого парня.

Может, они и не прикоснулись к нему, но не может быть, чтобы весь этот опыт не вскружил ему голову. А как иначе?

Он понятия не имеет, в безопасности ли его сестра, и не представляет, что, черт возьми, будет с нами.

Они не дали нам ни малейшего представления о плане игры. Мы просто застряли в неопределенности.

По крайней мере, если бы они мне что-то рассказали, хоть что-то, тогда мне было бы с чем работать.

Они держат нас здесь, чтобы заманить сюда Семью? Если у них уже есть Иви, то вряд ли они смогут предложить обмен.

Сердце замирает, когда в голове проносятся кадры из видео с камеры. Хотя я не фокусируюсь на лучших моментах, на моментах, в которых я хочу потерять себя, словно она – мое самое счастливое место. Я пытаюсь заглянуть глубже, найти подсказки. Но у меня не получается.

Недостаток еды, сна и слишком частые избиения дурманят мне голову.

Этого они и добиваются, чтобы сделать меня слабым. Но почему?

Это просто попытка показать власть, или здесь кроется нечто большее?

На этот раз, когда засов, удерживающий дверь, лязгнул, я едва успел среагировать. Сейчас у меня нет сил бороться, так что если они пришли именно за этим, то пусть сами и разбираются.

Однако, к моему удивлению, все оказалось совсем не так.

Внутрь заходит человек в маске, но он один и держит в руках поднос.

– Еда, – практически поет Зей, когда мужчина опускает его на пол и подталкивая ближе к тому месту, где мы сгруппировались в углу.

Он ныряет за ним, как голодный медвежонок, и тут же запихивает в рот кусок хлеба.

На кончике языка мелькнуло предупреждение, что он может быть отравлен, но было уже поздно. Он исчез. И впервые с тех пор, как я проснулся и обнаружил его здесь, рядом со мной, в его глазах мелькнул отблеск его нормальной сущности.

Протянув мне руку, он кладет мне на пальцы немного хлеба, и я присоединяюсь к нему.

Мы молча сидим бок о бок и едим хлеб и пьем воду. Это не совсем роскошь, но по сравнению с тем, что за все время пребывания здесь мы не получали ничего, кроме бутылок с водой, это практически пятизвездочный обед.

Он съедает половину и останавливается, пододвигая тарелку ко мне.

Каждый сантиметр болит. Даже поднести руку к губам, чтобы откусить, – мучительно.

Мне нужно пропитание, я знаю. Но, черт возьми. Я просто хочу свернуться калачиком и снова заснуть. Я хочу погрузиться в сон, полный снов о моей девочке, а не быть вынужденным терпеть это дерьмо.

– Все в порядке, – говорю я, откидывая голову к стене. – Можешь есть.

– Алекс, нет. Тебе нужно...

– Тебе это нужно больше. Как только у нас появится возможность покинуть это место, тебе понадобится вся твоя энергия, чтобы бежать так быстро, как только сможешь. Понял?

Он кивает, но в этом нет особой уверенности.

– Думаешь, они нас отпустят? – тихо спрашивает он.

Опустив голову, я смотрю на свои разбитые костяшки и страдальчески вздыхаю.

– Честно говоря, Зей, я понятия не имею, что они собираются делать. Все бессмысленно, и я не могу отделаться от мысли, что они просто играют с нами ради собственного развлечения.

– Ну, это... здорово. Что случилось, когда тебя забрали? Кроме очевидного, – говорит он, следя глазами за моими повреждениями.

Я не смотрел на себя – нам не предоставили привилегию ванной комнаты с настоящим зеркалом, – но мне и не нужно этого делать, чтобы понять, в каком состоянии я нахожусь. За эти годы я побывал в достаточном количестве драк, чтобы понять, как ужасно выглядит подобная боль.

Опустив взгляд в его невинные глаза, я пытаюсь придумать что-нибудь, что не было бы откровенной ложью, но и не было бы всей правдой.

– Они усадили меня на стул и заставили смотреть видео с Иви на работе, чтобы раззадорить меня.

– На работе? – спросил он, в его голосе слышалось замешательство. – Ты имеешь в виду, на «работе»?

Мой подбородок опускается, а глаза устремляются на него.

– Ты знаешь? – Я изучаю его, глядя глубже, чем раньше.

– Мне всего одиннадцать, Алекс, но я не слепой и не глупый.

Мои губы открываются и закрываются, как у рыбы, и при каждом движении трескаются.

– Я ненавижу это. Но я также понимаю, что Иви и Блейк делают это, чтобы сохранить наш дом, чтобы защитить меня.

– Господи, Зей. Тебе не стоит взваливать на свои плечи всю эту тяжесть, – бормочу я.

– Но для них это нормально? – невинно спрашивает он.

– Они старше, они...

– Они делаешь все это ради меня. Ненавижу это.

– Черт, дружище. Я не знаю, что сказать.

Он не сводит с меня глаз, слова так и вертятся у него на языке, но он почему-то их сдерживает.

– Продолжай, – поощряю я.

– Ты можешь рассказать мне, что произошло? Что на самом деле произошло? Я знаю, что это связано с папой. Именно поэтому нам с Блейк пришлось покинуть квартиру. Я ни на секунду не поверил в историю с утечкой газа, но был готов пойти на это ради них. Потом Атлас рассказал все это, и, честно говоря, я понятия не имел, врет он или нет. Но это... все совпадает с его словами и...

Моя потребность защищать его вступает в противоречие с необходимостью относиться к нему как к зрелому молодому человеку, которым он является.

Очевидно, что он далеко не наивен в отношении той жизни, которой они все живут. Но не принесет ли ему рассказ обо всем больше вреда, чем пользы?

Разве может быть больше вреда, чем этот?

– Да, дружище. Это был твой отец. Он выставил Иви на продажу в даркнете.

Его брови сошлись, пока он пытался осмыслить эти слова.

– Он… что за гребаный засранец.

Мои глаза расширились от его вспышки, но я также не могу сдержать улыбку.

– Зейден, – наполовину предупреждаю, наполовину смеюсь я.

– Что? Он придурок. У меня нет хороших воспоминаний об этом человеке. Он пьяница, мошенник и явно худший отец на свете. Как он мог так поступить с Иви? – Его глаза наполняются слезами, когда он думает о ней.

– Мне жаль, Зей.

– Все хорошо. Все всегда было хорошо, потому что у меня есть Блейк и Иви. Они компенсируют все его недостатки.

– Они просто потрясающие, – соглашаюсь я.

– Так что же произошло? Как мы здесь оказались?

Сдвинувшись на твердом бетонном полу, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него как следует, прежде чем изложить ему краткое содержание событий, которые привели к тому, что мы сидим здесь вместе.

– Значит, мы здесь потому, что у них нет ее? – с надеждой спрашивает он.

– Ее браслет, – пролепетал я, поразив его.

В этом видео на ней не было ни браслета, который я ей купил, ни ожерелья от ее матери, которое Блейк подарила ей на день рождения.

Это видео было старым.

У них ее нет. Если бы она была у них, они бы пытали меня прямой трансляцией и доказательствами. Верно?

– Алекс? – спрашивает Зей, пока моя голова кружится от миллиона мыслей.

– Ты прав. Я не думаю, что она у них, – шепчу я. – То видео было старым. Ее здесь нет. Она не у них.

Он кивает, погрузившись в собственные мысли.

– Хорошо, и что это значит?

– Это значит именно то, что ты сказал. Мы здесь, потому что ее у них нет. Возможно, они хотят обменять нас на нее.

– Твоя Семья, наверное, так и поступит, да? Чтобы вернуть своего солдата?

Я сужаю глаза.

– Как много Атлас тебе рассказал?

Он ухмыляется, и с его губ срывается тихий смех.

– Моя Семья – они могут быть разными, но это слово – в их сердце. Мы – семья, и что бы они сейчас ни планировали, Иви, Блейк и ты станете ее частью.

– Они не собираются врываться сюда, забирать меня и бросать вас всех на произвол судьбы. Этого просто не случится.

– Ты обещаешь?

– Они также не собираются обменивать нас на нее, – добавляю я. – Они найдут способ защитить нас всех. Я обещаю.

Он кивает, принимая мои слова как Евангелие.

Теперь мне остается только ждать и смотреть, прав ли я.

Я чертовски молюсь, чтобы так и было, потому что меньше всего мне хочется причинять ему еще большую боль, чем ему уже причинили.

Мы доедаем нашу восхитительную трапезу, после чего нас снова окружает холод и тишина.

– Как ты думаешь, какой сегодня день? – спрашивает Зей.

– Понятия не имею, – бормочу я, усталость снова берет верх, и те несколько кусочков хлеба почти не влияют на мой уровень энергии.

– Тебе нужно отдохнуть, – говорит Зей, внимательно наблюдая за тем, как я разбиваюсь.

– Да, – говорю я, приваливаясь к стене и сворачиваясь калачиком на боку. Боль пронзает каждый дюйм моего тела, но этого недостаточно, чтобы остановить темноту. И когда это происходит, она уже там, ждет меня, как ангел в белом шелке.

Чертов рай.

***

Я настолько погружаюсь в образы Иви, танцующей для меня в своей клетке, что мне требуется больше времени, чем следовало бы, чтобы понять, что я двигаюсь.

– Нет, оставьте его в покое. Положите его, – кричит Зей, прорываясь сквозь туман сна.

Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как двое парней хватают его.

– Нет, – реву я, но мой голос быстро прерывается, когда кто-то обматывает тряпку вокруг моей головы, крепко завязывая ее и не давая мне сказать ни слова.

Зей продолжает брыкаться и кричать, пока у них не остается выбора, кроме как поступить с ним так же. Однако это не мешает ему пытаться отбиваться от них. Не знаю, потому ли, что он маленький, но ему удается освободить руки и ноги чаще, чем хотелось бы тем, кто его держит, и он бьет и бьет, добиваясь более чем нескольких попаданий.

Устрой им ад, приятель.

Я, однако, не трачу силы на борьбу. В этом нет смысла. Даже если я вырвусь на свободу, их будет достаточно, чтобы одолеть меня.

Вместо этого я вишу, как мертвый груз, пока они несут меня туда, куда несут.

Я должен верить, что будет возможность лучше, чем эта, и просто жду ее.

Это произойдет. Должно.

Я отказываюсь просто сидеть здесь, как утка, ожидая спасения. Должно быть что-то, что я могу сделать, чтобы спасти нас.

Деймон сделал это...

Нет, ему помогал Энцо.

Вот что мне нужно. Завести друга. Найти союзника.

Мы движемся по-старому, холодному зданию, по одному узкому коридору за другим.

Старые каменные стены здесь повреждены и искривлены, а когда мы добрались до небольшой винтовой лестницы, она стала еще более ветхой.

С раздраженным ворчанием человек, держащий меня за ноги, бесцеремонно опускает их на пол, а тот, что держит меня за плечи, подталкивает меня в вертикальное положение.

Его хватка на моих руках становится все крепче, пальцы впиваются в кожу, а потом он ворчит, чтобы я двигался, и толкает меня ближе к лестнице.

В хороший день с ней не так просто справиться, но с телом, которое едва ли готово делать все, что я ему скажу, это почти невозможно.

Как будто ему не все равно, парень, держащий меня, не дает мне упасть лицом на землю больше, чем несколько раз, пока мы поднимаемся.

Нас встречают все те же темные и промозглые коридоры, но мы не идем к ним. Вместо этого меня толкают к старой тяжелой деревянной двери.

Другой мужчина обходит нас и открывает дверь, используя огромную кованую ручку. Петли так громко скрипят, возвещая о нашем прибытии, что я даже вздрагиваю от этого звука. Это как гвозди на меловой доске.

– Иди, – ворчит мужчина, держащий меня, и я, спотыкаясь, иду вперед. Плечо врезается в полуоткрытую дверь, и еще один укол боли пронзает руку, после чего я падаю на колени посреди... церкви.

Я растерянно моргаю, разглядывая старинные витражи, отбрасывающие разноцветный свет на огромное пространство.

Но эта сложная архитектура – в отличие от всего, что я видел внизу, – не то, что действительно привлекло мое внимание. Это мужчины, стоящие передо мной.

Все, кроме одного, с ног до головы одеты в черное, их личности скрыты.

Человек в маске выходит вперед. Но, несмотря на то, что я никогда не видел его лица, я знаю, кто он, еще до того, как он откроет рот.

– Александр Деймос, вы действительно были для меня занозой в боку, молодой человек.

12

ИВИ

Рид оставил меня стоять на месте, не предложив никакой помощи.

Я понимаю. Им велели выполнять приказы, и, полагаю, даже самые отъявленные бандиты должны иногда следовать правилам.

Поджав хвост и потеряв всякую надежду на помощь в освобождении Алекса и Зея, я направилась обратно в дом.

Стефаноса и Рида нигде не было видно, но ребята сидели за столом и болтали с Блейк, как будто все они были друзьями всю жизнь.

Может, они и не были такими, как обычно, но видеть, как они улыбаются и шутят, было больно. Это было чертовски больно.

Как только Блейк заметила меня, она стала смотреть на меня обеспокоенными глазами, но в этом нет ничего нового. Так было с тех пор, как я очнулась здесь.

Отказавшись от ее предложения помощи, я сделала себе кофе и исчезла наверху.

Голова шла кругом, и, учитывая все услышанное, я не хотела сидеть и смеяться, пока два самых важных человека в моей жизни страдают.

Мне нужен был план.

Они хотят получить меня в обмен на их свободу.

Я бы, черт возьми, позволила им заполучить меня в одно мгновение, чтобы защитить их обоих.

Проблема лишь в том, что я понятия не имею, как узнать, где они находятся, чтобы хотя бы подумать о том, чтобы добраться туда и передать себя в их руки.

Я лежала в кровати Алекса и долго смотрела в потолок.

Блейк пришла проведать меня. Это был единственный раз, когда я закрыла глаза, притворившись спящей. Мне было ужасно стыдно, но я была не в том состоянии, чтобы говорить с ней – или с кем бы то ни было, если уж на, то пошло.

Внизу раздавались голоса, закрывались двери, появлялись и исчезали машины, но я ни разу не вышла из комнаты.

Это происходит до тех пор, пока в доме не воцаряется тишина, и меня не одолевает потребность узнать больше о том, что происходит.

С помощью навыков ниндзя, о которых я и не подозревала, я пробираюсь вниз по лестнице. Один взгляд из окна прихожей говорит мне о том, что я уже подозревала. Все машины на подъездной дорожке исчезли. Солнце высоко в небе, и я могу только предположить, что это означает, что Блейк загорает, а не выполняет свою работу, пока Стефанос управляет городом.

Как только я спускаюсь на первый этаж, я бросаюсь через коридор к офису Стефаноса. Я не стучусь и даже не проверяю, что внутри никого нет, прежде чем проскользнуть в щель.

Я стою в дверном проеме, и воспоминания о том, как я была здесь в последний раз, заполняют мой разум. Смотрю на стол, и образ нас двоих вместе проигрывается как в кино.

Я знала, что Алекс опасен. Мне не нужно было слышать его гневные слова, чтобы понять это. Одного взгляда на его грешное лицо после того, что произошло между нами при первой встрече, было достаточно, чтобы понять это. Я даже представить себе не могла, какое влияние он окажет на мою жизнь и на мое сердце.

Выбросив эти мысли из головы, я сосредоточилась на текущей задаче.

Я не настолько глупа, чтобы думать, что Стефанос оставил карту их местонахождения на своем столе, но что-то может быть. Что-нибудь.

Опустив задницу на стул, я начинаю рыться в бумагах.

– Черт, – шиплю я, когда я не нахожу ничего полезного. Я даже не знаю, что это такое. Электронные таблицы, данные и прочее.

Я продолжаю рыться во всем, пока не поднимаю до смешного уродливое пресс-папье. Только вот я совершенно недооценила, насколько оно тяжелое, и как только я подняла его со стола, оно выскользнуло из моих пальцев, ударившись о край столешницы и упав на пол.

Он со страшным грохотом падает на тонкий ковер под моими ногами.

Сердце подпрыгивает в горле, а руки дрожат. Если меня здесь поймают, даже если это будет Блейк, мне конец. Она заставит меня говорить, и мои шансы будут меньше, чем сейчас.

– Кто здесь? – раздается мягкий голос. Только это не Блейк, а Калли.

– О, черт, черт, черт, – шиплю я, ища лучшее место, чтобы спрятаться на случай, если она зайдет сюда, чтобы проверить, не происходит ли чего-нибудь странного, что, конечно же, так и есть.

– Ты иди, я проверю, – говорит кто-то, прежде чем тяжелые шаги, на которые я, очевидно, слишком отвлеклась, чтобы заметить раньше, приближаются.

Быстрый взгляд в окно показывает прибытие шикарного черного автомобиля.

– Черт, черт, черт. – Не думаю, что Деймон будет слишком впечатлен, если застанет меня здесь.

С замиранием сердца я опускаюсь на колени и заползаю под стол как раз в тот момент, когда дверь со скрипом открывается и в нескольких футах от меня появляется пара черных ботинок и джинсов.

Боже мой, – говорю я про себя, а сердце колотится в груди так сильно, что он наверняка слышит его.

Он подходит ближе, огибает стол и останавливается рядом с пресс-папье.

Зачем ты это сделала, глупая корова? Говорю я себе.

Пытаясь свернуться калачиком, словно это сделает меня невидимой, я задерживаю дыхание, когда он наклоняется, но, как и предполагалось, задолго до того, как его пальцы соединяются с тяжелой каменной штуковиной, его глаза встречаются со мной.

Из легких вырывается весь воздух, но страх оказывается не таким сильным, как я ожидала, потому что глаза, смотрящие на меня, – это не пара темно-серых злых глаз, которые принадлежат дьяволу. Они более мягкие.

– Ант? – Я вздохнула, моя паника понемногу утихает.

– Привет, Лютик. Как дела? – спрашивает он, протягивая руку, чтобы помочь мне выбраться из моего укрытия.

– Ммм...

Как только я оказываюсь перед ним, его глаза опускаются на рубашку Алекса, и в них мелькают печаль и страх.

– Значит, я предполагаю, что Стефанос не знает, что ты шпионишь в его офисе?

Я прикусываю нижнюю губу и качаю головой, стыд накатывает на меня.

– Ты нашла то, что искала?

– Нет, я...

Вблизи раздается гул автомобильного двигателя, и мы оба бросаемся к окну.

Я понятия не имею, кто это, но любой другой, кто ездит на черной машине и застает меня здесь, – это не очень хорошо.

– Пойдем, пока нас не нашел кто-нибудь другой.

Он берет меня за руку и тянет из комнаты, останавливаясь в дверях, чтобы убедиться, что все чисто.

Затем, не раздумывая, он тянет меня к лестнице. Только мы поднимаемся на последний этаж, как входная дверь открывается и по коридору раздаются тяжелые шаги.

– Вот ты где. Я думал, ты собираешься домой, – говорит Деймон с явным облегчением в голосе.

– Я столкнулась с Антом. Он пришел проведать Иви.

– Они наверху? – спрашивает Деймон, заставляя меня перевести взгляд на Анта.

Он ухмыляется, достает из кармана телефон и отправляет сообщение.

Под нами звонит телефон Калли.

– Похоже на то, – говорит она. – Хочешь кофе? – предлагает она, ничего не подозревая.

– Я справлюсь. А ты отдыхай.

– О, мальчик-дьявол, ты такой милый, – вздыхает она.

– И я уже достаточно наслушался, – говорит Ант, увлекая меня вперед. – В какую комнату?

Я указываю на дверь Алекса.

– Ты не был здесь раньше?

– Не здесь, нет. Когда бы мы ни проводили время вместе, это было в его квартире.

Воспоминания о том коротком времени, которое я провела там, заставляют меня еще больше скучать по нему и по тому маленькому кусочку рая, который мы нашли вместе.

– Эй, все будет хорошо, Иви, – уверяет меня Ант, читая мои мысли.

Толкнув дверь, мы заходим в комнату Алекса. Взгляд Анта метался повсюду, но остановился на этих фотографиях.

– Значит, он всегда был некрасивым, – поддразнивает он.

Я смеюсь, но натянуто.

Я так по нему скучаю. Больше, чем я когда-либо думала, что можно скучать по другому человеку.

Не успела я осознать, что это происходит, как из горла вырвался всхлип.

– О, черт, – вздыхает Ант, бросаясь ко мне и прижимая меня к своей груди.

Я встречалась с ним всего один раз, и очень недолго, но его беспрекословная поддержка говорит мне все, что нужно знать о том, какой он человек и друг.

Прижавшись к его телу, я вжимаюсь лицом в мягкую ткань его футболки и плачу.

– Я скучаю по нему. По ним, – причитаю я, слишком расстроенная, чтобы заботиться о том, что в данный момент я покрываю соплями и слезами футболку незнакомца.

– Я знаю, Лютик. Мы все.

Он нежно целует меня в макушку, продолжая обнимать.

Успокоившись, я расслабляюсь в его объятиях и смотрю на него сверху вниз.

– Я знаю, – шепчу я, глядя в его темные глаза.

Если бы я не была прижата к нему и не обнимала его, я бы не знала, что он отреагировал на эти слова. Но как бы то ни было, я чувствую, как его мышцы напрягаются, как только они слетают с моего языка.

– Иви, – нерешительно произносит он, опустив руку, словно собираясь броситься наутек.

– Все в порядке, – торопливо говорю я. – Я не... Я понимаю.

– Черт, – вздыхает он, отпуская меня и опуская голову на руки. – Не так должна проходить встреча с девушкой одного из твоих близких друзей, – пробормотал он.

– Что? С тобой такого раньше не случалось? – Я не стала скрывать, пытаясь разрядить обстановку.

– Не могу сказать, что такое было, нет, – признается он, опуская руку, но не отрывая взгляда от окна. – Сколько ты знаешь? – нерешительно спрашивает он.

– Думаю, все.

– Великолепно, – бормочет он себе под нос. – Иви, я...

Он поворачивается ко мне, его глаза полны страха, а в выражении лица сквозит беспокойство.

– Я не... Алекс и я... это не...

Положив свою руку на его, я прервала его слова.

– Я знаю. Я не беспокоюсь о том, что вы собираетесь вместе сбежать в закат. И не только потому, что его сейчас здесь нет, – добавляю я, когда его губы расходятся. – Вам было весело. Немного поэкспериментировали. В этом нет ничего плохого.

Он смотрит на меня, а в его глазах крутится миллион и одна мысль.

– Ты с кем-нибудь говорил об этом? – спрашиваю я с беспокойством.

– Несколько человек знают, да.

– Я не это имела в виду. – Я поднимаю бровь и бросаю на него пристальный взгляд. – Говорить о том, что ты сделал, и о том, как ты себя при этом чувствуешь, – две разные вещи. Поверь, со всем, что я сделала за последние несколько месяцев, я понимаю.

Он кивает, давая мне понять, что он тоже в курсе того, чем я занималась.

– Нет, – шепчет он. – Я даже не знаю, с чего начать.

Взяв его руку в свою, я сжимаю ее в знак поддержки.

Должно быть страшно, как спокойно я чувствую себя в его обществе, но это не так. Как и с любым из друзей Алекса, я чувствую, что принадлежу им, что я именно там, где мне нужно быть. И этот момент ничем не отличается от других.

С бешено бьющимся сердцем я смотрю ему в глаза, надеясь, что он увидит в них ту же связь и дружбу, которую я чувствую к нему.

Он, конечно, горяч, с этим не поспоришь. Но он не Алекс. Я не чувствую с ним такой связи.

– Мне нужна помощь кое в чем, – признаюсь я. – Может, я смогу помочь тебе разобраться в том, что происходит у тебя в голове, а ты поможешь мне решить мою маленькую проблему. – Я беззастенчиво хлопаю ресницами, взяв на вооружение приемы из книги Алекса по соблазнению, чтобы получить желаемое.

Он вздыхает, смиряясь с моей просьбой. Мне почти удается сдержать вспышку возбуждения. Он даже не представляет, на что только что согласился. И что-то подсказывает мне, что он очень, очень пожалеет об этом.

– Что тебе нужно, Иви? – спрашивает он, глядя мне в глаза.

– Они предлагают обмен. Меня на них. Я…

– Нет, – кричит он, вскакивая на ноги и скрещивая руки на груди. – Абсолютно, на сто процентов нет, Иви. Алекс убьет меня. Нет, не просто убил бы, он бы содрал с меня кожу живьем и вырезал все органы, требуя, чтобы я смотрел.

Я скривила губы от отвращения к его яркому описанию.

– Я даже не шучу, Иви. Если он узнает, что я подверг тебя опасности...

– Они знают, где они, Ант. И они просто оставляют их там, ожидая черт знает, чего.

Он смотрит на меня, выражение его лица жесткое и непоколебимое.

– Ты помнишь, что они с тобой сделали? – Я спрашиваю, опуская глаза к его телу, на котором, как я знаю, все еще остаются шрамы от пережитых испытаний.

Его челюсть отвисает, а горло пульсирует от тяжелого глотка.

– У тебя есть младшая сестра, верно? – спрашиваю я, смутно вспоминая, как Алекс пытался объяснить семейное древо Мариано.

Его челюсть снова подрагивает, давая мне ответ.

– Если бы она была у них, что бы ты сделал?

– Иви, – прорычал он.

– Что бы ты сделал? – Я нажимаю.

– Разнес бы все к чертовой матери, чтобы вернуть ее.

– Именно, – заявляю я, поднимаясь на ноги и становясь с ним один на один. – Но у них есть не только мой младший брат. У них есть и Алекс. Если я доберусь туда, они обменяют меня на них, дадут вам лишнего солдата, знающего, что происходит внутри, и тогда вы сможете снова забрать меня. Убейте их всех, сожгите все дотла. Все, что захотите.

Подняв руки, он расчесывает пальцами волосы и смотрит в потолок.

– Но это будет не так просто.

– Почему бы и нет? Разве ты не знаешь, где они?

Его глаза встречаются с моими, и я получаю ответ.

Он знает. Он знает все.