Текст книги "Греховная принцесса (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Я не могу удержаться от смеха, когда он сжимает свою задницу, а затем соблазнительно покачивает ею.

– Ты идиот, – смеюсь я, направляясь в спальню.

– Меня называли и похуже.

Бросив полотенце на спинку дивана, я пробираюсь к кровати, добавляя в свой шаг немного нахальства, как вдруг моя кожа начинает покалывать от предвкушения.

Оглянувшись через плечо, прежде чем залезть под одеяло, я обнаруживаю именно то, чего ожидала: Алекс стоит в дверях и не сводит глаз с моего тела.

Как это возможно, что одно лишь присутствие человека может заставить тебя забыть о том, в какой ужасной ситуации находится твоя жизнь? Или это не так?

Если я права, и я его, то все могло бы стать намного проще.

Я вспоминаю, как Блейк предложила использовать его, чтобы помочь нам выбраться из нашей дерьмовой жизни несколько недель назад, и тихо вздыхаю. Возможно ли, что я все равно оказалась здесь? Конечно, я здесь не для того, чтобы использовать его или забрать его деньги. Я просто…

– Хватит думать, Лисичка, ложись в постель.

Алекс отталкивается от дверной рамы и идет ко мне. Его длинные ноги быстро преодолевают пространство. Он откидывает одеяло на свою сторону, и мы вместе падаем в холодную постель.

– Прости, если напугал тебя, – тихо говорит он, притягивая мое тело к себе.

Я хочу сказать ему, что это не так, но думаю, что тот факт, что я пряталась в гардеробной, наверное, говорит сам за себя.

– Я испугался, когда не смог найти тебя и…

Прижав пальцы к его губам, я заставляю его замолчать.

– Не сегодня. – Отодвинув их в сторону, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь своими губами к его, в сладчайшем поцелуе.

Зацепив рукой заднюю поверхность моего бедра, он огибает мою ногу вокруг своей талии, прижимая нас как можно ближе.

Наш поцелуй медленный и нежный, но полный безмолвных обещаний и извинений, от которых у меня на глаза наворачиваются слезы.

– Я от тебя без ума, – пробормотал он, его глаза закрыты, а голос сонный.

– Чувства взаимны, – признаюсь я, но слишком медленно. Его дыхание уже выровнялось, и он поддался изнеможению.

Я долго лежу и смотрю, как он спит. Его глаза двигаются за веками, когда он видит сны. Мне хочется знать, что происходит в его голове. Может, ему приснилась я? И когда его губы растягиваются в улыбке, я начинаю копировать это движение.

Несмотря на то, как мы впервые встретились, и напряженность нашего первого общения, все кажется таким легким, когда мы вместе. Когда я лежу здесь и изучаю каждую черточку его лица, густоту бровей, длину ресниц, маленький шрам на щеке и еще один на губе, легко отодвинуть на второй план то, как мы здесь оказались, и правду о том, с чем я столкнулась в последнее время.

У меня так много вопросов, и я могу только надеяться, что у него есть ответы на все, потому что если нет, то… Нет. Я не пойду на это. Он должен знать. Он должен все это исправить, потому что мне нужно вернуться к своей семье. К Блейк и Зею. Они будут вне себя от радости.

9

ИВИ

Проснувшись на следующее утро, я чувствую себя легче. После встречи с Алексом и его объятий у меня появилось больше надежды.

Мне хочется верить, что все, через что я прошла, что меня заставили раздеться перед Мистером Зло и его более дружелюбным товарищем, было какой-то извращенной шуткой, чтобы проверить мою силу, мою способность стать частью жизни Алекса. Либо так, либо это был кошмар, которого на самом деле никогда не было. К сожалению, я знаю, что ни то, ни другое не соответствует действительности.

Вытянув руку, я ищу его на другой стороне кровати, но ничего не нахожу.

– Что за… – Я поспешно поднимаюсь.

Пожалуйста, нет. Пожалуйста, скажите, что мне это не приснилось.

Я оглядываю комнату, но не нахожу никаких признаков его присутствия, хотя с опущенными жалюзи разглядеть что-либо практически невозможно.

Вскакиваю с кровати, сердце замирает при мысли о том, что его присутствие здесь прошлой ночью было не более чем плодом моего воображения.

Этого не может быть. Все было так реально. Его голос, его прикосновения, его поцелуй.

Я мчусь в ванную и замираю, когда нахожу кучу одежды, которую он скинул прошлой ночью.

Весь воздух вырывается из моих легких.

Он здесь. Он действительно здесь.

Я быстро привожу себя в порядок. Затем надеваю майку и шорты и отправляюсь на поиски.

В доме царит тишина, пока я иду к лестнице, хотя до меня доносится запах чего-то сладкого, что заставляет мой желудок урчать от голода.

Когда я спускаюсь по лестнице, в моих ушах звучит глубокий гул его голоса. Но когда мои ноги ступают на деревянный пол, и я оглядываюсь по сторонам, я не могу его найти.

Теплый ветерок проникает в гостиную, и, повернув за угол, я резко останавливаюсь.

Он сидит в кресле на террасе, на нем только пара черных боксеров. Благодаря солнечному свету его живот выглядит еще более аппетитно, чем обычно, а V-образные линии, исчезающие в трусах, выглядят еще более глубокими, чем раньше. Его волосы взъерошены после сна, а щетина на лице начинает превращаться в бороду.

Я стою в тени гостиной и наблюдаю за ним, пока он слушает, что говорит собеседник. Ему это не очень нравится, что бы это ни было, потому что на его лбу появляется глубокая хмурая складка.

– Ты серьезно хочешь мне сказать, что мы зашли так далеко, а теперь ты уперся в стену?

Он качает головой.

– Я думал, что вы с Тоби чертовски хороши в этом деле, – жалуется он. Из того, что Эмми и Стелла рассказали мне об их компании, я знаю, что Тоби – один из их друзей.

– Да, – вздыхает он, проводя рукой по волосам. – Я знаю, я все понимаю. Я просто… Я не хочу этого для нее, чувак. Она заслуживает лучшего.

У меня перехватывает дыхание. Он говорит обо мне?

– Да, я знаю. Все, о чем я только мог мечтать, но дело не в этом.

Он снова замолкает, опускается в кресло и откидывает голову назад. Закрыв глаза, он стискивает зубы, заставляя челюсть подрагивать от разочарования.

– Да. Понятно. – Он смеется, но это не его обычный беззаботный смех, он полон напряжения и неопределенности. Я ненавижу это. – Уверен, я справлюсь. Пожалуйста, просто… убедись, что они в безопасности, хорошо? Это важно. – Пауза. – Я знаю. – Вздох. – Узнай, блядь, его имя, Тео. И не позволяй никому, блядь, прикасаться к нему. Мне плевать, как сильно Деймон хочет посмотреть, как он истекает кровью. Эта гнида – моя.

Шок от злобы в его голосе пронзает меня до такой степени, что я вынуждена протянуть руку и опереться на мебель.

– Я разорву его на части, блядь. Никто не тронет то, что принадлежит мне. Никто.

Грубость его голоса, собственничество в каждом слове пронзают меня насквозь, отчего у меня слабеют ноги.

Он говорит обо мне, верно? Пожалуйста, пусть он говорит обо мне.

Это безумие. Иррационально. Я никому не принадлежу, и неважно, сколько кто-то готов за меня заплатить. Но я хочу быть его. Когда он сказал это прошлой ночью, перед тем как заснуть, это значило для меня все.

Это безумие. Сколько я его знаю? Всего несколько дней. Но эта связь, это напряжение, которое возникает между нами, когда мы находимся рядом? Она вызывает привыкание. Он вызывает зависимость. И несмотря ни на что, именно его я хочу видеть рядом с собой, чтобы пройти через все, что происходит.

Он испускает еще один тяжелый вздох, его ноги становятся шире, а вторая рука опускается в знак поражения.

– Да, хорошо. Мы будем здесь. Наслаждайся этим шикарным самолетом. Не могу сказать, что я расстроен тем, что пропустил все это действо, даже если мне пришлось лететь коммерческим рейсом и сидеть рядом с каким-то случайным человеком, который выглядел более чем напуганным мной. – Он смеется, и на этот раз более искренне, более по-своему. – Да, наверное. Конечно. Скоро увидимся, – обещает он, прежде чем повесить трубку. Он опускает вторую руку, позволяя ей повиснуть на подлокотнике, телефон все еще в его руках, прежде чем он издает разочарованный стон.

Не в силах больше наблюдать со стороны и довольная тем, что не собираюсь мешать, я направляюсь к раздвижным дверям.

Переступив порог, я останавливаюсь, и он поднимает руки, бросая телефон на колени и сжимая кулаки.

Его плечи напряжены, он испускает болезненный вздох, ни разу не открыв глаза.

Птицы чирикают на деревьях, а мягкий ветерок обдувает мою кожу.

Это рай, или он был бы раем, если бы моя жизнь не была брошена в блендер, а Алекс не страдал от того, что он только что услышал по телефону.

Не в силах сохранить дистанцию между нами, я подхожу ближе, мои шаги легки на настиле, но этого достаточно, чтобы сообщить о моем присутствии.

Он открывает глаза и сразу же находит мои, когда я оказываюсь прямо перед ним.

– Иви, – вздыхает он, как будто я исчезну, если он заговорит громче.

– Привет, – говорю я, внезапно почувствовав себя скованно под его пристальным взглядом. Когда я обхватываю себя руками, по коже бегут мурашки.

– Что случилось? – торопливо спрашивает Алекс, поднимаясь на ноги и беря мое лицо в свои руки.

У меня из горла вырывается смех.

– Что случилось? – спрашиваю я в недоумении. – Было бы проще рассказать тебе, о том, что у меня в порядке.

– Да, черт возьми, – торжественно соглашается он, опускаясь ниже и одновременно наклоняя мою голову, чтобы упереться своим лбом в мой. – Глупый вопрос, да?

– Блейк и Зейден, – пролепетала я. – Где они? Они в безопасности?

Из всего, через что я прошла…

– Какой сегодня день? – спрашиваю я, прежде чем он успевает ответить на мой первый вопрос.

Его глаза задерживаются на мне, ища бог знает, что, пока он готовит слова.

– Воскресенье, – шепчет он.

– Точно. И…

– Они в безопасности, я обещаю тебе.

– Но мой папа, Дерек, они…

– Я знаю, Лисичка, – вздыхает он, придвигаясь ближе и позволяя теплу своего тела согревать мое. – Я знаю, что они сделали, и мне нужно, чтобы ты знала, что им это не сойдет с рук.

Я моргаю, пытаясь осознать, что это правда. То есть я знала, что это так. Я прожила последние несколько дней и испытала все на собственном опыте. Но услышать эти слова вслух…

– Он продал меня. – Слова звучат чужеродно, мой голос не похож на мой собственный, когда они срываются с языка.

– Детка, – шепчет Алекс. Так тихо, что я бы и не заметила, если бы он не был так близко. – Мне так жаль.

Затем его руки обхватывают меня, его тепло согревает меня изнутри, и я срываюсь.

Громкие, отвратительные рыдания вырываются из меня, когда я наконец-то получаю возможность выплеснуть все, что пережила.

Я боролась с неизбежным, но облегчение от того, что с Блейк и Зеем все в порядке, и подтверждение того, что я не переживаю сейчас худший в мире кошмар, выбило меня из колеи.

В одну секунду я стою, прижатая к его твердой, обнаженной груди, а в следующую – мои ноги отрываются от пола, и мы движемся по террасе.

Я не поднимаю глаз, чтобы посмотреть, куда мы идем. Я слепо доверяю ему, что он знает, что мне нужно, и он держит меня на руках, в буквальном смысле слова.

Я все еще всхлипываю ему в шею, когда он опускает нас. Мои ноги ударяются о что-то мягкое, когда он прижимает меня к себе, а затем мы начинаем… качаться.

Я так растерялась, что отдернула голову от его шеи и смахнула слезы.

Теплые пальцы вытирают мои щеки, а я смотрю на прекрасный вид, пока мы плавно раскачиваемся взад-вперед на качелях, спрятанных под деревянной беседкой.

С дрожащим дыханием я прислоняюсь головой к его плечу и рассеянно смотрю на деревья, наблюдая за тем, как тени кружатся и танцуют, когда ветер раздувает ветви, заставляя листья трепетать.

Рука Алекса медленно движется вверх и вниз по моей спине, успокаивая меня и не давая мне иного выбора, кроме как расслабиться.

– Ты уверен, что они в безопасности? – спрашиваю я, нуждаясь в подтверждении.

– Я обещаю.

– Мой отец? – спрашиваю я, не уверенная, что хочу услышать ответ.

– Там, где он заслуживает быть.

– Дерек?

Алекс замирает, его ответ не такой мгновенный, как предыдущие. Это говорит мне все, что мне нужно знать.

– Когда ты будешь готова, я хочу, чтобы ты мне рассказала все.

Я качаю головой. – Я ничего не знаю. Я просто была дома. Папа говорил какие-то странные вещи о том, что я стану кому-то хорошей женой, а потом появился Дерек, сказал, что кто-то заплатил за меня, а потом… все померкло.

Если мне показалось, что он напрягся до этого, то это ничто по сравнению с его реакцией на последнюю часть моего заявления. Он просто застыл передо мной как статуя.

– Они тебя ранили? – рычит он, его голос низкий, едва слышный.

– Н-нет. Они накачали меня наркотиками, – признаюсь я. – Когда я очнулась, я была в другом месте. Я не знаю. – Я качаю головой. От воспоминаний о той комнате мне снова и снова хочется блевать. Темный взгляд Мистера Зло потряс меня до глубины души, несмотря на то что его здесь нет. – Там было два парня. Один был… – Я заметно вздрагиваю. – Злой. Его глаза были мертвыми. То, как он смотрел на меня…

– Я убью его, – рычит Алекс. – Когда мы найдем его, а мы найдем, я убью его за то, что он хоть раз смотрел на тебя.

– Алекс, – вздыхаю я, не зная, ужасаться мне или возбуждаться от этой угрозы насилия.

Я знаю, что должна чувствовать, но не уверена, что это так на самом деле.

– Разве ты не слышала меня вчера? – спрашивает он, его голос снова становится мягким, а пальцы танцуют по моей щеке. – Ты моя. И ни у кого больше не будет шанса заполучить тебя.

Мое сердце практически разрывается в груди.

Это собственничество, высокомерие граничащее с безумием, что он может так яростно претендовать на меня, зная меня так мало времени.

Но это чувствуется правильно. Так было с тех пор, как он заставил меня встать на колени в его спальне на Рождество.

И я не могу не думать, что он чувствует то же самое.

– Был момент, когда я не думал, что ты снова окажешься в моих объятиях, – признается он, подставляя мою голову под свой подбородок и крепче прижимая меня к себе.

– Мне нужно, чтобы ты рассказал мне все, – предупреждаю я.

– Я не знаю всего, – возражает он.

– Не умничай, – поддразниваю я.

Между нами снова воцаряется молчание, но оно наполнено всем тем, о чем он умалчивает.

Я хочу доверять ему, но заслужил ли он это? Я так многого не знаю об этом загадочном человеке.

И если отбросить все, что я о нем знаю, то он в чертовой мафии. Он солдат. И его угроза убить Мистера Зло не была шуткой. Он говорил серьезно, и я действительно верю, что у него есть средства, чтобы выполнить ее.

– Где ты был? – спрашиваю я, нуждаясь в ответе, но в то же время не готовая пускаться во все тяжкие.

Он говорит, что я его, и прямо сейчас я хватаюсь за это обеими руками, потому что так я чувствую себя в безопасности. Но на самом деле это только царапает поверхность всего этого. Это ничего не исправляет.

Независимо от того, принадлежу я ему или нет, моя семья все равно разрушена. Мой отец… Я даже не знаю, кто он. Но люди, которые это делают, так или иначе должны быть привлечены к ответственности, и хочет Алекс, чтобы я помогала, или нет, я готова сделать все, что потребуется, чтобы это произошло.

Любая из девушек, с которыми я танцевала, может оказаться под угрозой.

– Лас-Вегас, – говорит он, прорываясь сквозь мои мрачные мысли.

– Вегас?

С его губ срывается смех.

– Да. Нико, один из моих друзей, решил, что будет весело удивить свою невесту и всех нас поездкой на свадьбу.

– Твои друзья поженились? – удивленно спрашиваю я. – Разве им всем не по восемнадцать?

– Нико девятнадцать, а Бри… не знаю, вообще-то, двадцать два, двадцать три, может быть.

– О, почти древняя, – говорю я.

– Ну, она старше нас. Она уже закончила университет. Она готовится стать учителем в Найтс-Ридж.

– А Нико ведь закончил колледж? – спрашиваю я, нахмурившись.

– Ну… у него сейчас экзамены. Так что я сомневаюсь, что его будет учить жена.

– А еще говорят, что Академия Ловелл плохая, – бормочу я, когда мой желудок начинает неловко громко урчать.

10

АЛЕКС

– Мне нужно тебя покормить, – говорю я, уткнувшись лицом в ее шею, чтобы вдохнуть ее запах и напомнить себе, что она здесь, в моих объятиях.

Она выглядела испуганной, когда я открыл глаза и обнаружил ее стоящей со мной на террасе. Я ненавидел это. Все, чего я хочу, – это сделать все это лучше, сделать ее жизнь лучше. Но сейчас я даже не знаю, с чего начать.

Вообще-то, это ложь. Я точно знаю, с чего начать. С ее урчащего живота.

Путь к сердцу девушки лежит через желудок, верно? Или это бриллианты? В любом случае, у меня все схвачено.

– Хочешь остаться здесь? – спрашиваю я, пристраивая свой зад на край сиденья качелей. – Я принесу тебе еду.

– Это зависит от обстоятельств, – говорит она, заставляя меня сделать паузу.

– Каких именно?

– Будешь ли ты готовить или просто бросишь в миску немного хлопьев.

Пересадив ее на свое колено, я нахожу ее глаза, пытаясь понять, что она имеет в виду. Я вопросительно поднимаю бровь, и она отвечает на мой немой вопрос.

– Ну, если ты собираешься готовить, я хочу посмотреть.

– Хорошо. Тогда, наверное, я буду готовить. Вроде того, – добавляю я. – Не уверен, что включение духовки и размещение в ней противня считается, но все же.

– Тогда я хочу посмотреть, как ты это делаешь. Держу пари, в фартуке ты будешь выглядеть сексуально.

– Да ну?

Она прикусывает нижнюю губу, ее глаза загораются желанием.

Мне хочется сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ей забыть об этой ситуации.

Я знаю, что все это хреново, но я не лгал ей раньше.

Блейк и Зей в безопасности. Более чем в безопасности. Ей не нужно беспокоиться о них. Ей просто нужно расслабиться и молиться, чтобы Тео и Тоби разобрались с этим дерьмом как можно скорее.

Сейчас они в неведении, но он заверил меня, что ввел босса и остальных в курс дела. Дэмиен встретился с Лучаной, и весь город работает над тем, чтобы найти Дерека, Винсента и всех, кто участвовал в их маленькой операции. Я имею в виду, если предположить, что они – главари. Пока не произошло то, что случилось с Иви, все, насколько я могу судить, хватались за соломинку. И я до сих пор не представляю, как Тесса и Джуд вписываются во все это. И вписываются ли вообще. Не моя работа выяснять это. Я сыграл свою роль, получил необходимую информацию. Я должен быть в состоянии оставить это позади и двигаться дальше. Обычно я так и делаю. Но сейчас все по-другому, потому что это касается ее.

Стоя с ней на руках, я без труда заношу ее обратно в коттедж и опускаю на табурет у барной стойки, целуя ее в кончик носа.

От ее внимания у меня волосы встают дыбом, когда я перемещаюсь по кухне и тащу вперед оставленную мною ранее доску с тестом для круассанов.

Не в силах игнорировать искушение, я раскатал одно и испек их задолго до того, как она проснулась.

Это того стоило. От одной мысли о хрустящих слоях и мягкой внутренней стороне мой желудок заурчал почти так же громко, как и ее.

– Что это? – спросила она, глядя на бледное тесто в моей руке.

– Хочешь посмотреть, как я буду творить волшебство? – спрашиваю я, подмигивая.

– Своими руками? – жеманно спрашивает она. – А я-то думала, что уже видела твои фокусы.

Широкая улыбка растягивает мои губы, когда она дразнит меня.

Почему это кажется таким правильным? Таким естественным?

Все в ней просто… подходит. Она подходит.

Отбросив реальность и все, что находится за пределами этого коттеджа и нашего маленького пузыря, я улыбаюсь. – О, детка. Ты еще ничего не видела.

Я разминаю, раскатываю и формирую круассаны, как учила нас бабушка по материнской линии, а Иви следит за каждым моим движением.

Я не так уж много времени проводил с ней на кухне – этим занимался Деймон. Но у меня были свои моменты, и почти все, что я знаю о кулинарии, я знаю благодаря ей.

– Ну, плохой парень и кондитер. Как будто я тебя совсем не знаю.

Я нервно сглатываю.

– Не знаешь, – говорю я, не в силах сдержать слова.

Все ее тело напрягается от моих слов, а воздух вокруг нас становится сладким, несмотря на очевидное напряжение.

– Расскажи мне что-нибудь. То, что мало кто знает.

Опираясь спиной о стойку, я обхватываю пальцами ее край, размышляя.

Ее глаза не отрываются от моих, но что-то подсказывает мне, что она отчаянно хочет их опустить. То, что она изучает мое тело с таким неприкрытым интересом, – главная причина, по которой я все еще стою здесь в одних боксерах.

И еще я боюсь, что если я прикроюсь, то и она прикроется, а мне чертовски нравится видеть очертания ее сосков сквозь майку.

Так много правды, которая хочет вырваться наружу. Признания о моей жизни, о том, что я делаю. Черт, даже о том, что делает она.

Тот сеанс по веб-каму заполняет мой разум, и чувство вины сжимает мой живот.

– Я боюсь собственной крови, – наконец решаюсь я.

Ее губы кривятся.

– Чушь. В прошлые выходные ты был весь в ней и даже не моргнул.

Я отвечаю ей улыбкой, отталкиваюсь от стойки и подхожу ближе. Ее магнетизм притягивает меня, а потребность быть на расстоянии прикосновения слишком велика, чтобы ее отрицать.

– Я имею в виду настоящую кровь. Например, когда я получил вот это, – я указываю на шрам на верхней части руки. – Или вот это. – Я задираю штанину своих боксеров, чтобы она увидела, куда меня ударили ножом, когда я однажды был на работе с парнями.

– Как ты их получил? – спрашивает она, обращая внимание на верхнюю часть моего бедра, отчего у меня кровь стынет в жилах.

– Это история для другого раза. – Я не хочу пока пугать ее опасностями своей жизни. – А что насчет тебя?

Она на мгновение опускает голову. Не так уж много нужно знать. Я застенчивая девушка без жизни, которая любит рисовать.

– Чушь собачья, – заявляю я так же, как и она. – Ты одна из самых интересных людей, которых я когда-либо встречал.

– Одна из? – Она поднимает брови.

– Я встречал сумасшедших людей, Лисичка. Худших из них я, к сожалению, считаю семьей.

– Не могу дождаться, когда познакомлюсь с ними со всеми. Стелла и Эмми…

– Сумасшедшие?

Она хихикает.

– Да, что-то вроде этого. Я знаю Эмми всю свою жизнь. Она всегда была одной из неприкасаемых. Общение с Арчером Вульфом и другими в Ловелле дает такую защиту. Но несмотря на то, что она младше меня, она всегда была такой…

– Такой… – подталкиваю я.

– Твердой. Уверенной в себе. Красивой.

– Не такая красивая, как ты, – возражаю я. – А вот насчет уверенности Эмми она права. Она уверена в себе, и это придает ей неприкасаемую ауру. – Но ты такая же уверенная. Я не знаю многих девушек, у которых хватило бы смелости делать то, что делаешь ты.

Ее щеки раскраснелись, и она не сводит глаз с прилавка.

– Это не чушь, – мягко говорю я, протягивая руку к ее щеке и открывая глаза.

Ее светло-голубые глаза находят мои.

Со слегка припухшими после плача глазами, без макияжа и с небрежно уложенными после сна волосами она выглядит моложе своих восемнадцати лет.

В таком виде трудно поверить, что у нее хватает уверенности в себе, чтобы надеть сексуальный корсет и туфли на высоких каблуках и танцевать перед сотнями людей. Мужчинами.

Волна чувства собственничества, которая накатывает на меня при мысли обо всех этих взглядах на нее, заставляет меня шататься на ногах.

– То, как ты носишь свою уверенность… это чертовски завораживает. Дух захватывает.

Она снова пытается отвести взгляд, но я не даю ей этого сделать.

– Я знаю, ты думаешь, что Блейк сексуальнее тебя, но это не так. Я видел твою сестру только в другом конце комнаты, и, конечно, она красива, надо быть слепым, чтобы не видеть этого. Но ей не сравниться с тобой, Иви. Ты очаровываешь меня так, как никто из тех, кого я когда-либо встречал. И, как никто из тех, кого я когда-либо видел.

Она облизнула губы и нервно сглотнула.

– Как-нибудь я найду способ заставить тебя поверить мне, – вздыхаю я, наклоняясь вперед, чтобы прикоснуться своими губами к ее. – Я помню, как ты впервые вошла в комнату. Из всех девушек на папином рождественском вечере покера я увидел только тебя, – признаюсь я, снова нежно целуя ее. – Я не мог оторвать от тебя глаз.

– Я знаю, – шепчет она. – Я чувствовала это.

– Правда? – спрашиваю я, ощущая покалывания, когда ее признание обволакивает меня. – Я был так зол, когда нашел тебя в своей комнате. Я знаю, какими могут быть эти девушки, и я думал, что ты другая. Но ты была…

– Я не воровала, Алекс. Я обещаю, я…

– Теперь я это знаю, маленькая воровка, – поддразниваю я.

– Правда? – спрашивает она, не сводя с меня глаз.

– Да. – Чириканье птиц снаружи заполняет пространство вокруг нас, а мое сердце продолжает пытаться вырваться из груди. Иметь ее здесь, рядом с собой… это то, о чем только можно мечтать. – Я понял, что облажался в ту секунду, когда ты убежала, но я был под кайфом от этого умопомрачительного минета, чтобы соображать, и к тому времени, когда я погнался за тобой, ты уже ушла.

Моя рука опускается с ее щеки и скользит по горлу, позволяя мне почувствовать ее бешеный пульс.

– Я искал тебя. Но все, что у меня было, – это твои красные туфли и воспоминание о твоих губах, обхвативших мой член. Не так уж и много, по большому счету.

– Как Золушка, – говорит она, заставляя меня поднять брови.

– А?

– Она оставила Прекрасному Принцу стеклянную туфельку. Он объездил весь город, пытаясь найти девушку, которой она подойдет.

– Поверь мне, Иви. Если бы я не думал, что в итоге у меня будет миллион девушек с пятым размером ноги, я бы поступил точно так же.

Она наклоняет голову в сторону, изучая меня.

– Опасные мужчины, с которыми ты работаешь, знают, какой ты романтик?

– Не могу сказать, что я когда-либо признавался им в своих чувствах так честно, так что нет, я надеюсь, что они не знают.

Она смеется. Мягкий звук плывет вокруг меня, заставляя мои волосы встать дыбом, а яйца напрячься.

Черт. Эта женщина.

Я зависим.

– Я бы не перестал тебя искать, – честно говорю я ей.

Она качает головой в недоумении.

– В конце концов, тебе бы это наскучило, и ты нашел бы кого-нибудь другого.

Я немного отстраняюсь, поднимая на нее бровь. – Ты хочешь сказать, что у меня не было вариантов или предложений?

Она фыркнула. – Я бы никогда такого не предположила. Не уверена, что твое эго это выдержит.

Наклонившись ближе, я прикоснулся своим носом к ее.

– Единственная девушка, которая мне нужна, чтобы тешить мое самолюбие, – это ты.

Она замирает, ее глаза наполняются весельем, когда они перескакивают с одного моего на другой.

– Твое эго. Ну, разумеется.

Обойдя прилавок, я поворачиваю ее табурет и раздвигаю ее ноги достаточно широко, чтобы я мог встать между ними.

Хватая ее руку, я кладу ее на свой член.

Она вздыхает, когда обнаруживает, насколько он твердый.

– Другие варианты и предложения ничего для меня не значили, – говорю я, надеясь, что она услышит искренность в моем голосе. – С того момента, как я увидел тебя, была только ты.

– Алекс, – стонет она, прежде чем я подхожу ближе и приникаю к ее губам.

Ее рука медленно движется по мне, пока мы целуемся, и это простое прикосновение поднимает меня все выше и выше всего за несколько секунд.

– Не могу насытиться тобой, – признаюсь я, целуя ее в челюсть, а затем посасывая чувствительный участок кожи под ее ухом.

– Еще, – умоляет она, заставляя мой член подрагивать в ее руках.

Я едва не вскрикиваю от разочарования, когда она убирает руку, но, когда кончики ее теплых пальцев касаются кожи чуть выше пояса, я едва не всхлипываю от облегчения.

Проталкивая ее руку в свои боксеры, я снова нахожу ее губы, давая ей понять, как сильно она мне нужна.

Ее нежные пальцы обхватывают мой член, и она гладит меня, пока не срабатывает таймер на духовке.

– Спасен звонком, – поддразнивает она, прежде чем освободить руку.

– Черт. Иви, – простонал я, опуская голову ей на плечо. Втягивая в себя воздух, я заставляю свое сердцебиение замедлиться, а желание – перестать пульсировать в моем теле, как лава.

– Я думала, ты хочешь накормить меня, – невинно говорит она, глядя на меня сквозь ресницы.

Опустив губы к ее уху, я покусываю ее кожу, а затем рычу: – Я дам тебе что-нибудь пососать.

– Алекс, – полустонет, полусмеется она.

– Ты знаешь, что хочешь этого. – Мой голос глубокий и грубый, в нем чувствуется потребность, но также и веселье.

Ее щеки пылают, а язык пробирается к губам, чтобы облизать их.

Отступив от нее, я тянусь к духовке и выключаю непрекращающийся звонок, прежде чем открыть дверцу.

Меня обдает теплом, а воздух наполняется ароматом свежеиспеченной выпечки.

– О Боже! – восклицает Иви, когда я поворачиваюсь к ней с перчатками для духовки на руках и дымящимся противнем с круассанами в них.

– Я только что стал еще более горячим, верно? – поддразниваю я, подходя и откладывая их в сторону.

– Они выглядят безумно. Я умираю с голоду.

– Поверь мне, когда я говорю, что знаю, как позаботиться о своей девочке.

– Да? – спрашивает она, когда я опускаю перед ней тарелку и кладу на нее круассан.

– Да, – уверенно заявляю я. – Свежая выпечка, моя выдающаяся личность и член в придачу. Что еще нужно женщине?

Она фыркает, пытаясь сдержать смех. Но один взгляд на мое серьезное лицо – и она теряет дар речи.

– Ты ведь даже не шутишь, не так ли? – ей все-таки удается вымолвить между приступами смеха.

– Зачем мне шутить, если это правда?

– Черт возьми, ты действительно нечто.

– Да, – соглашаюсь я, идя позади нее и проводя пальцами по ее рукам, отчего по ним пробегают мурашки. – И мне кажется, тебе это нечто нравится. Она вздрагивает, когда мое дыхание пробегает по ее шее.

– Может быть. А может, я планирую свой следующий большой побег.

Я замираю, моя горячая кровь в доли секунды превращается в лед.

– Ты очень, очень не хочешь этого делать, Иви, – предупреждаю я, мой голос внезапно становится темным и призрачным.

Она замирает, услышав серьезность в моем тоне.

Отпустив ее, я выдвигаю табуретку и опускаюсь на нее задницей.

– Пожалуйста, – говорю я мягче. – Не уходи никуда, если меня не будет с тобой.

Ее глаза сужаются, ища мой взгляд.

– Пожалуйста, – добавляю я снова, отчаянно желая услышать, как она произносит эти слова.

С моей стороны нереально думать, что мы сможем запереться здесь и ждать, пока ребята все починят.

Есть все шансы, что все произойдет не так быстро, и как бы мне ни хотелось запереться здесь с одной лишь Иви в качестве компании, у нас обоих есть жизнь. Мне еще нужно сдать пару экзаменов, а она… Ну, я понятия не имею. Она не собирается возвращаться на работу, это, само собой разумеется. Но она захочет увидеться с братом и сестрой, а может, и с другими. Я не знаю.

Как она сказала всего несколько минут назад, мы не знаем друг друга по-настоящему.

Возможно, мы имеем представление о телах друг друга и о том, как заставить их петь. Но мы едва ли нащупали поверхность того, что заставляет нас тикать, кто мы есть на самом деле под бравадой и уверенностью, которые мы носим как броню.

– Я в опасности? – робко спрашивает она.

Я не хочу ей врать, но и не хочу говорить ей гребаную правду.