Текст книги "Греховная принцесса (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Огромные диваны покрыты мягкими, удобными на вид подушками. На одной стене висит массивный телевизор, а на полке под ним – все существующие игровые консоли.

Повернувшись к лампе, освещающей пространство, я обнаруживаю невероятную кухню. Она одна больше, чем вся наша квартира. Остров посередине больше, чем обеденные столы большинства людей.

Но самое заметное – это то, что здесь никого нет.

Убедившись, что я, должно быть, что-то пропустила, я снова кручусь вокруг, обыскивая стены, пока не нахожу выключатель.

Если это возможно, то по мере того, как я включаю все новые и новые лампы, от этого места еще больше захватывает дух.

Заметив за одним из диванов короткий коридор, я отправляюсь на поиски в этом направлении.

Я нахожу кабинет, каморку поменьше, прачечную и запертую дверь в конце.

– Алло? – в конце концов кричу я, и мой голос эхом разносится по огромному пространству. – Здесь кто-нибудь есть?

Тишина.

Проходя по дому, я нахожу все больше доказательств того, что здесь определенно кто-то живет. Картины, DVD-диски под телевизором, книжный шкаф, полный книг в мягких обложках. Но нет ничего личного, что дало бы мне хоть какую-то подсказку, чей это дом.

Я возвращаюсь на кухню и нахожу на одном из прилавков то, что я как-то упустила.

Я бросаюсь туда и рассматриваю кучу одежды и, что еще важнее, записку на самом верху.

Иви,

Чувствуй себя как дома. Все, что здесь есть, ты можешь использовать по своему усмотрению.

Расслабься.

Скоро прибудут гости.

Твой призрак.

Улыбка дергается в уголках моих губ при этой фразе, но в основном все веселье поглощается предыдущим предложением.

Скоро прибудут гости… Если это не звучит зловеще, то я не знаю, что тогда может звучать.

Переложив записку на стойку, я нахожу новый комплект нижнего белья, шорты для сна и майку, похожую на ту, что была на мне, когда меня забрали, когда бы это ни было. Пара леггинсов, футболка и толстовка. А в самом низу – пара шлепанцев.

Я хмурю брови, когда обнаруживаю, что все это моего размера.

Однако, несмотря на то, что сбросить футболку, которую меня заставили надеть, и натянуть нижнее белье – задача высокой важности, она не так важна, как справиться с урчанием в животе.

Заметив огромный холодильник в американском стиле, я открываю дверцу и замираю, обнаружив, что он полон.

Не обращая внимания на еду, я достаю бутылку воды и откручиваю крышку.

Прохладная жидкость скользит по моему пересохшему горлу, и я вздыхаю с облегчением, а затем пробираюсь к шкафам, чтобы посмотреть, что можно съесть. Свежие продукты в холодильнике сейчас не подойдут.

– Да, – шепчу я, когда мой взгляд падает на пачку Hobnobs в шоколаде.

Схватив пачку, я разрываю ее и откусываю кусочек.

– О боже, – бормочу я, чувствуя, как сладость обволакивает мой язык.

Я быстро съедаю первое лакомство, за ним следует второе.

Когда я оборачиваюсь, то вижу, что на микроволновке установлены часы.

Полночь. Думаю, это объясняет наличие звезд.

С печеньем в руках я снова отправляюсь на первый этаж. Но на этот раз я сосредотачиваюсь на дверях, ведущих на улицу.

Заперты. Все до единой.

Еще один выключатель привлекает мое внимание, когда я стою перед стеной окон. Протянув руку, я щелкаю им, открывая лишь малую часть того, что скрывается за пеленой темноты снаружи.

– Ух ты, – вздыхаю я, когда передо мной открывается большая терраса с огромной гидромассажной ванной. Я не могу видеть за перилами, но что-то подсказывает мне, что там ничего нет. Ничего хорошего.

Я думаю о том, что мне постоянно снится сон, в котором я загораю обнаженной в полном одиночестве и вижу только птиц, и не могу не задаться вопросом, не оказалась ли я каким-то образом в самом центре этого сна.

Конечно, нет. Я не могла попасть из бетонной камеры с Мистером Зло в рай.

Так не бывает.

Меня не купил какой-нибудь одинокий богатый мужчина, который просто ищет компанию молодой женщины.

Может, в чем-то я и невинна, но не настолько наивна.

Покачав головой, я отворачиваюсь от террасы. Все это сон, так и должно быть. Это не может быть реальностью.

Вернувшись на кухню, я беру еще одну бутылку воды, затем стопку одежды и возвращаюсь к лестнице.

Поднимаясь по ней, я думаю о том, что мне, наверное, стоит попытаться сбежать. Двери могут быть заперты, но должен же быть выход? Но я отказываюсь это делать, будучи одета в мужскую рубашку и без трусиков. И несмотря на то, что я понятия не имею, где нахожусь и кто будет моей компанией, я чувствую себя здесь странно комфортно.

Я все крепче сжимаю в руках груду одежды, проходя мимо каждой двери наверху. Желание распахнуть каждую из них и заглянуть внутрь почти одолевает меня. Но мне удается воздержаться от этого, чтобы воспользоваться ванной.

Положив одежду на стойку, я снова открываю зеркальный шкаф и нахожу бутылку шампуня, кондиционер и гель для душа, затем кладу все это в кабинку и включаю душ.

Вода брызжет во все стороны, и мои мысли тут же возвращаются в душ Алекса.

С моих губ срывается болезненный вздох, когда я вспоминаю, каково это – стоять под струями воды, когда его тело прижато к моему, а его руки блуждают по моему телу.

Боже… та ночь была отвратительной и одновременно прекрасной.

Идеальный контраст. Как и он.

Светлое и темное.

Идеальный и опасный.

Нежный и грубый.

Абсолютное противоречие.

Сняв футболку, я опускаю ее на плитку позади себя, прежде чем шагнуть под воду.

В горле раздается тихий стон, и мои мышцы мгновенно расслабляются под мощными струями.

Не знаю, сколько времени я стою в надежде, что все, что произошло за последнее время, просто смоется в канализацию, и я смогу вернуться в его душ той ночью и сделать все по-другому.

Но что бы я сделала по-другому?

Что заставило его отстраниться, как в понедельник, когда он высадил меня?

Я не перестаю думать об этом с тех пор, как он уехал, оставив меня разбитой на тротуаре перед нашим домом. Но сколько бы я ни повторяла в голове наше совместное времяпрепровождение, я так и не смогла придумать ничего, что могло бы переключить его.

В один момент он, казалось, был весь в работе, а потом все закончилось.

Вот почему было так больно. По крайней мере, если бы что-то случилось, если бы у нас были разногласия или что-то еще, я бы поняла.

Единственное, что я могу придумать, это то, что реальность того, кем я была на самом деле и где я жила, была для него слишком тяжелой.

Я была бедной девушкой из Ловелла, а он – принцем из Найтс-Риджа. Не совсем совместимо.

Мы боролись за то, чтобы пережить один день, а он жил в своем шикарном доме и разъезжал по городу на своей Audi, которая, вероятно, стоит больше, чем наша квартира.

Я разминаю шею, морщась от того, что мышцы сводит и тянет.

Я заканчиваю работу с огрубевшей кожей, прежде чем выхожу и обнаруживаю, что у меня нет полотенца.

Может, это и не рай, в конце концов.

* * *

Я не стала спускаться вниз, когда наконец нашла толстое пушистое полотенце, сложенное на комоде в спальне. Дурацкое место для них, как по мне. Вместо того чтобы разрабатывать план побега посреди ночи, я открыла жалюзи и опустила свое измученное тело на диван перед окнами.

В свете фонарей, освещавших террасу внизу, я смогла разглядеть колышущиеся на ветру деревья за пределами здания.

К тому времени, когда я проглотила всю пачку Hobnobs, я едва могла держать глаза открытыми, поэтому я стянула одеяло со спинки дивана и свернулась калачиком в углу, поддавшись изнеможению.

Я резко просыпаюсь, распахнув глаза, с бешено колотящимся сердцем.

В доме по-прежнему царит тишина, но я уверена, что меня что-то разбудило.

Сбросив с себя одеяло, я спускаю ноги с дивана и сползаю на край, в полной боевой готовности.

Долгие секунды проходят в молчании. А потом – стук.

Сердце подпрыгивает к горлу.

Скоро прибудут гости.

Я зажмуриваю глаза, но они снова открываются, когда раздается еще один звук.

Кто-то находится внизу.

Мое дыхание учащается, и я едва могу перевести дух. Дрожь в руках становится такой сильной, что я чувствую ее в пальцах ног.

На лестнице раздаются шаги, и с моих губ срывается писк ужаса.

Я в панике оглядываю комнату.

Я не знаю, что делать.

Сидеть здесь и ждать, пока моя судьба будет решена, или…

Не успев принять решение, я шевелю ногами, распахиваю дверь в гардеробную и проскальзываю в темноту.

Стук моего сердца и шум крови в ушах заглушают звук приближающегося человека.

Но это не значит, что я не слышу, как распахивается дверь спальни. Я испуганно озираюсь, прикрывая рот рукой, чтобы заглушить возможные звуки.

Я оглядываюсь по сторонам, но вокруг только темнота.

Это была очень глупая идея.

Мои ноги дрожат, колени вот-вот подкосятся, как вдруг человек по ту сторону двери кричит, и мой мир переворачивается вокруг своей оси.

– Иви? Где ты?

7

АЛЕКС

– Что это на хрен такое? – рявкаю я, когда Ант подводит меня к простенькому и неприметному светло-голубому Ford Focus.

– Осторожнее, Деймос. Твое богатство дает о себе знать, – язвит он.

– К черту. Скажи мне, что это не твоя машина.

Он фыркает, говоря мне то, что я и так знал, когда мы оба открываем двери и заваливаемся внутрь.

Как только мы захлопываем их за собой, я поворачиваюсь к нему, и тон моего голоса становится серьезным.

– Скажи мне, что, черт возьми, происходит прямо сейчас?

– Она в безопасности, – прерывает меня Ант, заставляя выдохнуть весь воздух из моих легких.

– Она у нас? – спрашиваю я, желая услышать эти слова прямо из его уст.

– Она у вас, – подтверждает он.

– Черт, – вздыхаю я, опускаясь обратно на жесткое сиденье.

Напряжение, сковавшее мои мышцы с того момента, как Тео рассказал мне о том, что происходило, пока мы жили на широкую ногу в Вегасе, ослабевает.

– Какого черта мы все еще сидим здесь? Отвези меня к ней, – требую я. Ладно, возможно, я не совсем расслабился. И не буду, пока она не окажется в моих объятиях, где я смогу держать ее в безопасности.

Он бросает на меня взгляд, но благоразумно держит язык за зубами, пока выводит нас с парковки и наконец-то начинает движение.

– Долгий полет? – спрашивает он, когда мы, наконец, летим по скоростной полосе автострады, спидометр почти достигает отметки в сто, чего я не мог бы сказать об этой машине, когда только увидел ее.

– Дольше, чем ты можешь себе представить, – бормочу я, расчесывая пальцами свои беспорядочные волосы. После ночи в Лас-Вегасе, долгой задержки в аэропорту Гарри Рида, а затем международного перелета они действительно требуют мытья, но сейчас это вряд ли является для меня приоритетом. Как и то, как я пахну, что даже я могу признать не слишком приятным. – Что ты знаешь?

– Ты не разговаривал с Тео? – спрашивает он, похоже, шокированный.

– Нет.

– Ладно. Ну, это у него есть подробности. Меня просто послали отвезти твою задницу к твоей девушке.

– Как они ее достали? Им удалось отследить ее телефон? Перехватить ее? Это то, о чем Тео говорил перед моим уходом, но с тех пор прошло много гребаных часов.

– В основном, да. И благодаря твоей девочке у тебя теперь есть их местоположение для Лучаны, – говорит он, давая мне понять, что он в курсе того, чем мы занимаемся, даже если это не является делом Мариано.

– Я бы сказал, что всегда пожалуйста, но, черт возьми, это не так. Она в порядке? Они ее трогали или…

– Я не знаю. Это ваша вечеринка, а не наша. Я просто оказываю услугу другу.

– Спасибо, – говорю я, сжимая и разжимая кулаки на коленях.

На улице темно, середина чертовой ночи, и мне противна мысль о том, что она где-то одна, напугана происходящим, скучает по своей семье.

– Ты не можешь ехать быстрее? – рявкаю я, все больше и больше теряя терпение.

– Чувак, колесо трясется как ублюдок. Еще быстрее, и оно, скорее всего, отвалится. Сзади есть закуски, если ты…

Задолго до того, как он закончил говорить, я отстегнул ремень безопасности и просунул свое измученное тело в щель между передними сиденьями.

– Господи Иисусе, – рычит он.

– Видишь что-то, что тебе нравится? – поддразниваю я, покачивая задницей в воздухе. – Вот дерьмо, – ворчу я, сползая ниже и заклиниваясь, пока роюсь в сумке с лакомствами, которые он прихватил с собой.

– Чем ты от тебя так воняет? – рявкает он позади меня. – Кончай с этим.

– Ты бы так и сделал, и ты знаешь, что так и будет, – дразню я.

Я бросаю пару пакетов чипсов, шоколадных батончиков и сладостей на свое сиденье, а затем беру энергетические напитки.

– Ау, ты гребаный урод. Ты попал мне в голову.

– Просто сосредоточься на вождении, а не на разглядывании моей задницы.

– Ты бы, блядь, этого хотел.

– Не, я положил глаз на рыжую. Ревнуешь? – спрашиваю я, кладя ладони на задние сиденья и пытаясь освободиться.

Это занимает больше времени и причиняет больше боли, чем следовало бы, но в конце концов я опускаю свою задницу обратно на пассажирское сиденье, не раздавив при этом еду, которую я туда бросил.

– С возвращением, – смеется Ант.

– Ты не ответил на мой вопрос, – замечаю я, разрывая упаковку с солеными McCoys.

Ант оглядывается, в его темных глазах появляется раздражение.

– Я думал, мы об этом забыли?

– Совершенно забыли. Мне просто любопытно.

– Ну, не стоит. Просто сосредоточься на ней.

С моих губ срывается жалкий вздох, когда я делаю то, что он предлагает, и вижу ее темно-рыжие волосы, разметавшиеся по моей подушке, ее великолепное тело, лежащее передо мной. Но дело не только в этом. Я был с большим количеством красивых людей, чем хотел бы признать, но никто из них не говорил со мной на таком глубоком уровне, как она. Мое влечение к ней, моя одержимость… это гораздо глубже, чем ее внешность. Это в ее глазах, в ее душе, в ее сердце.

Подняв руку, я потираю грудь, словно это поможет прогнать боль, которая только усилилась с тех пор, как я оставил ее на тротуаре возле дома в понедельник.

Черт. Кажется, что это было целую вечность назад.

– Расскажешь мне о ней? Это та девушка, с которой я видел тебя выходящим из лифта, да?

– Да, – соглашаюсь я. – Я не могу насытиться ею.

– Я почти уверен, что чувства были взаимными, судя по тому, как она запустила руку в твои штаны.

Мой член дергается при одной мысли о ее прикосновении.

– Она слишком хороша для меня, – бормочу я, рассеянно глядя в окно на огни вдалеке.

– Чушь. Ты один из лучших людей, которых я знаю. Я не уверен, что встречал кого-то, кто любит так сильно, как ты.

– И в этом кроется проблема, – шепчу я. Скорее для себя, чем для него, но это не мешает ему ответить.

– Я говорю о твоей семье, Алекс. О твоих друзьях. О всех остальных, кто был частью твоей жизни, пусть и недолго.

Я провожу рукой по лицу, в голове мелькают образы всех безликих и безымянных людей, с которыми я – работал за последние пару лет.

– Она заслуживает лучшего. А не какого-то прославленного…

– Прекрати. Просто остановись, – требует он, с досадой ударяя ладонью по рулю. – Ты не можешь решать, чего она заслуживает, а чего нет, Алекс. Это ее выбор.

– Нет, если она не в курсе.

– Так скажи ей. Ее только что продали через сеть торговцев людьми, черт возьми. Она может справиться с этим. Справится с тобой. Просто дай ей возможность. Доверь ей свою правду, Алекс. Она может удивить тебя.

– Или убежит в другую сторону с криками, – пробормотал я.

– Ты действительно так думаешь? – Я пожимаю плечами. – Так значит, это не ты сбежал, бросив ее на тротуаре возле ее квартиры без всяких обещаний на завтра, как слабак?

Я бросаю на него взгляд. – Откуда ты это знаешь?

Он ухмыляется.

– Я все знаю.

– Придурок.

Он мрачно усмехается и сворачивает на съезд, наконец-то выведя нас на автостраду.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, внезапно осознав, что понятия не имею, что происходит.

– Позвони Тео, – предлагает Ант. – Я всего лишь водитель.

Вытащив из кармана телефон, я нахожу его контакт, не заботясь о разнице во времени и не беспокоясь о том, что он спит. Честно говоря, я едва ли знаю, какой сейчас день. Попытка выяснить что-то настолько сложное может привести к взрыву моей головы.

Нажав на вызов, я подношу трубку к уху.

– Голосовая почта.

– Здорово, – отвечает Ант.

Я пытаюсь дозвониться до Тоби, но получаю тот же ответ.

– Когда они летят обратно? – спрашивает Ант.

– Ммм…

– Давай просто отвезем тебя к твоей девочке. Остальное может подождать. Она в безопасности, а у вас есть информация. Это все, что нам сейчас нужно.

– Так куда мы едем?

* * *

Никогда еще мое желание выпрыгнуть из движущейся машины не было таким сильным, как в тот момент, когда Ант свернул с главной дороги и начал сворачивать на тропинку, ведущую в уединенное место, в котором я не бывал уже слишком давно.

Мягкий свет от коттеджа впереди нас светится сквозь деревья, и мой желудок скручивается от нервов и волнения.

Я понятия не имею, сидит ли она там, ожидая меня, или не догадывается о происходящем.

Единственные люди, которые знают и которые, как я полагаю, могут объяснить, не отвечают на свои гребаные звонки.

Я снимаю ремень и сжимаю пальцы на дверной ручке задолго до того, как Ант останавливается у входа рядом с черным фургоном.

Сердце подпрыгивает в горле, усталость мгновенно забывается, а тело набирает обороты, чтобы сразиться с тем, кто может быть здесь, за девушку в коттедже. Не успеваю я открыть дверь – машина все еще движется, – как из дома выходит знакомое лицо с поднятыми руками.

Спотыкаясь, я выбегаю из машины, прежде чем Ант успевает остановиться, и на полной скорости несусь к двери.

Моя рука дрожит, когда я прижимаю ее к сканеру, который позволит мне войти в здание. Вдохнув, я заставляю себя успокоиться, когда где-то поблизости на деревьях ухает сова.

– Соберись, придурок, – бормочу я про себя, прежде чем разжать руку и сделать это снова.

На этот раз все получилось, и маленький красный огонек загорелся зеленым, а замок разблокировался.

– Да, – шиплю я, без раздумий врываясь в дверь и позволяя ей захлопнуться за мной. – Черт.

Внутри коттеджа царит темнота. Я могу разглядеть что-либо только благодаря отблескам внешних фонарей.

Сердце колотится так сильно, пока я двигаюсь к лестнице, что я чувствую это каждым дюймом своего тела.

Все вокруг кружится, когда я начинаю подниматься по лестнице. Все, что произошло за последние хрен знает сколько часов, – вся моя паника, отчаяние, потребность заключить ее в свои объятия и пообещать, что все будет хорошо, – становится слишком серьезным, и я спотыкаюсь на следующей ступеньке.

– Чертовы ублюдки, – проклинаю я свои ноги.

Карабкаясь вверх, мне удается добраться до первого этажа целым и невредимым, ноги несут меня мимо закрытых дверей быстрее, чем остальное тело успевает за ними.

Задержав взгляд на слегка приоткрытой двери хозяйской спальни, я представляю ее, свернувшуюся калачиком в постели, целую и невредимую, несмотря на все случившееся.

Но когда я наконец добираюсь до двери и распахиваю ее…

При виде пустой кровати у меня сводит желудок.

Паника, какой я никогда не знал, разливается по моим венам при мысли о том, что кто-то другой опередил меня здесь.

Конечно же, нет.

Никто не знает, что она здесь.

Она в безопасности.

Она…

– Иви? Где ты? – кричу я, не желая верить своим худшим опасениям.

Тишина встречает мой вопрос, когда я вбегаю в комнату, оглядываясь по сторонам в поисках признаков того, где она может быть.

Я включаю лампу, как вдруг комнату наполняет звук чьих-то движений.

Повернувшись, я ищу, откуда он доносится.

Но тут дверь на другом конце комнаты открывается, и передо мной предстает прекраснейшее зрелище.

Ее глаза широко распахнуты, волосы в беспорядке, а одета она всего лишь в майку и крошечные шорты.

– Алекс? – вскрикивает она, моргая на меня, как будто ей все мерещится.

– Лисичка, – шепчу я, делая шаг вперед.

– О Боже, ты пришел, – кричит она, прежде чем броситься через всю комнату.

Через мгновение ее тело сталкивается с моим, ее руки обхватывают мои плечи, а ноги – мою талию.

– Ты пришел, – повторяет она, прижимаясь к моей шее.

Я крепче прижимаю ее к себе, когда она дрожит, прижимаясь ко мне.

– Да, Лисичка. Я пришел за тобой.

Пальцами запустив руку в ее волосы, а другой придерживая ее за попку, я прижимаю ее к себе, пока иду к кровати и опускаюсь на ее край.

Влага ее слез пропитывает мою рубашку, заставляя комок размером с баскетбольный мяч подниматься к моему горлу.

– Все хорошо, детка. Все хорошо, – успокаиваю я, чертовски надеясь, что смогу помочь.

Прижавшись губами к ее голове, я вдыхаю ее, заставляя себя поверить в свои слова.

– Ты у меня. Все будет хорошо.

8

ИВИ

Кажется, я никогда не испытывала такого облегчения, как когда услышала его голос.

Все, что было не так с того момента, как Дерек выдернул ковер у меня из-под ног в нашей квартире, начало выправляться само собой. Если он здесь, значит, я в безопасности.

Все будет хорошо.

Я действительно верю в это.

Когда рыдания стихают, я отвожу лицо от его шеи и беру его огрубевшие щеки в руки.

Он выглядит разбитым. Его глаза налиты кровью, под ними темные круги. Его кожа бледная и липкая, а если я вдохну… да, от него тоже очень неприятно пахнет.

– Я бы посоветовал тебе этого не делать, – шепчет он с забавной ноткой в голосе. – Прошло много времени… – Он качает головой. – Я не знаю. Черт, Иви.

Он больше ничего не говорит. Ему это и не нужно. Я могу прочитать все в его глазах.

Немного сдвинувшись, я наклоняюсь вперед, прижимаясь к его губам своими.

Он немного колеблется, но как только я провожу языком по шву его губ, он раскрывается навстречу мне.

В его груди раздается глубокий стон, и наш поцелуй становится еще глубже, быстро превращаясь в дикий и отчаянный.

Он становится твердым подо мной, и я кручу бедрами, дразня нас обоих.

– Черт, Иви, – простонал он, впиваясь пальцами в мою задницу, чтобы остановить мои движения, и отстраняясь от моих губ, чтобы мы оба могли вдохнуть так необходимый нам воздух.

– Т-ты… – Мои слова обрываются, когда я смотрю в его усталые глаза. Мои мысли мчатся со скоростью мили в минуту. Но сейчас ни одна из них не имеет значения.

Он здесь.

Почему он здесь или как он сюда попал – неважно.

– В этой ванной есть огромная джакузи. Ты выглядишь так, будто не прочь ею воспользоваться, – мягко говорю я.

– Ты даже не представляешь, – простонал он. – Но я полезу туда, только если ты пойдешь со мной.

Его глаза блестят от возбуждения, и я не могу не вздохнуть с облегчением. Этот дерзкий мальчишка все еще не исчез под воздействием усталости.

– Уверена, я могу это сделать, – поддразниваю я.

– Черт. Я скучал по тебе, – признается он.

Я резко втягиваю воздух, одновременно шокированная и восхищенная его словами.

– Тебе никогда не нужно было уезжать, ты же знаешь.

С его губ срывается грустный смех.

– Ты так многого не знаешь, маленькая воровка, – мягко говорит он, проводя кончиком пальца по моим припухшим губам.

– Так расскажи мне.

Прислонив свой лоб к моему, он пристально смотрит мне в глаза.

– Я расскажу, – обещает он. – Только… не сегодня. Сегодня я хочу, чтобы ты была в моих объятиях, к тому же я хочу спать.

Я воздерживаюсь от того, чтобы сказать ему, что он выглядит так, будто ему это нужно. Вместо этого я отстраняюсь от его тела и опускаю ноги на ковер. Взяв его руку в свою, я тяну его за собой, пока он не встает в полный рост, а затем тащу его в ванную.

– Я пришел сюда, чтобы позаботиться о тебе, – говорит он мне.

– Сейчас, я думаю, ты нуждаешься в этом больше. Я в порядке. Я думаю, – добавляю я, когда понимаю, что возможно лгу. И после всего, что произошло, это последнее, что я хочу сделать.

Я могла бы быть где угодно, с кем угодно, но это не так.

Я с ним.

Я понятия не имею, как это произошло, но сейчас я испытываю слишком большое облегчение и слишком беспокоюсь о нем, чтобы придавать этому большое значение.

Я затаскиваю его в огромную ванную комнату и заставляю сесть на скамью, стоящую вдоль стены, пока вставляю пробку и запускаю воду.

Вернувшись к потайному шкафу, я нахожу пену для ванны и наливаю в воду гораздо больше, чем требуется, с восторгом наблюдая, как вздымается белая пена.

Пока она наполняется, и ванильный аромат наполняет комнату вокруг нас, я снова поворачиваюсь к Алексу.

– Пора раздеваться, – говорю я, опуская глаза на его тело и впиваясь зубами в нижнюю губу.

Он стонет.

– Я гребаный идиот. – Он ругает себя, поднимаясь на ноги и стягивая с себя рубашку.

У меня пересыхает во рту, когда он обнажает передо мной свои подтянутые пресс и грудь.

– Похоже, ты тоже по мне скучала.

Я сглатываю, пытаясь подобрать слова, пока он расстегивает ширинку, снимает кроссовки, а затем стягивает джинсы и боксеры с бедер, позволяя своему члену вырваться на свободу.

Без всяких указаний со стороны мозга я высунула язык и облизнула нижнюю губу, живо вспоминая его вкус.

– Я должна быть зла на тебя, – говорю я ему.

– Но не так, как я злюсь на себя.

Подойдя ко мне, он обхватывает пальцами нижнюю часть моей майки и задирает ее вверх по моему телу.

Через несколько секунд мои шорты и трусики падают на пол, а с моих губ срывается возглас удивления, когда он поднимает меня с пола.

– Твои ребра все еще болят? – спрашиваю я, успев заметить, как его синяки начали заживать после драки в прошлые выходные.

– Не настолько, чтобы помешать мне заключить тебя в объятия.

Он заходит в ванну и с шипением выдыхает, когда вода обжигает его ноги.

– Любишь погорячее, да?

– Виновата.

– Я справлюсь, – говорит он, опуская нас вниз.

– Господи, Алекс. Она обжигает, – вздыхаю я, потянувшись к крану, чтобы немного увеличить холодную воду.

– Ты обжигающая, – говорит он, не желая отпускать меня.

Он усаживает меня между своих бедер и тянет назад, пока я не оказываюсь у него на груди.

С его губ срывается довольный вздох, когда он откидывает голову назад.

Пока мы лежим, прижавшись друг к другу, я слышу только ровный стук его сердца, а вокруг нас лопаются пузырьки.

Между нами так много недосказанного, но ничто не заставит меня прервать эти несколько идеальных минут, когда мы лежим здесь, не стесняясь друг друга.

Его эрекция продолжает упираться мне в спину, но никто из нас не делает ни малейшего движения, чтобы что-то с этим сделать.

По моей коже бегут мурашки, когда он проводит пальцами по моей руке, протянутой вдоль бортика ванны, а его вторая рука по-хозяйски раскинулась на моем животе.

Повернувшись, я еще глубже прижимаюсь к его груди, жаждая его прикосновений, его тепла, чувства безопасности, которое я испытываю, когда нахожусь рядом с ним.

Я не знаю, почему он здесь. Причин может быть много. Но я остановилась на одной.

Он нашел объявление и купил меня.

Вот почему мы здесь. Почему я так ждала его. Почему никто ничего не сказал мне об этом. Он хотел быть тем, кто признается. И хотя весь этот сценарий – полный пиздец. Думаю, мне это нравится. Нет. Я знаю, что мне это нравится.

Если я должна кому-то принадлежать, то я бы хотела, чтобы это был Алекс в миллионах возможных вариантов.

Это не отвечает на мои вопросы о том, почему он бросил меня на прошлой неделе. Но я уверена, что этому есть объяснение.

Его мир. Его жизнь. Я не уверена, что, когда-нибудь пойму это. Честно говоря, я не уверена, что хочу этого. Но я знаю, что он способен на все это и даже больше. И я знаю, что по какой-то причине он сделает все, что потребуется, чтобы защитить меня.

Его большая рука гладит мою голову, и я утыкаюсь щекой в его грудь.

– Я с тобой, Иви, – шепчет он мне в волосы. – Моя.

Я не знала, что сердце может болеть и петь одновременно, но именно это и происходит, когда он шепчет последнее слово.

– Твоя, – обещаю я в ответ.

Вновь наступает тишина, и мы лежим, окутанные теплом воды, а за огромным окном на черном небе мерцают звезды.

На кончике моего языка вертятся новые вопросы, но я проглатываю их, слишком довольная, чтобы вникать во все это.

В конце концов, вода вокруг нас начинает остывать, так что, если мы не хотим оказаться в холодной воде, нам действительно нужно двигаться.

Он застонал, когда я приподнялась, оттаскивая свое тело от его.

Когда я поворачиваюсь и смотрю на него, то обнаруживаю, что его глаза закрыты, как будто он действительно только что уснул.

Я выдавливаю щедрое количество геля для душа на мочалку, которую взяла из шкафа, и начинаю приводить его в порядок.

Он стонет, когда я провожу ею по его коже, рисуя круги по руке, изучая татуировки на бицепсе и затянувшиеся синяки на груди.

– Мы должны повторить это, когда я не буду мертв.

– Ты и так не мертв, – поддразниваю я.

Улыбка растягивает его губы, а глаза снова закрываются, наслаждаясь моим вниманием.

Опустив мочалку под воду, я натираю его пресс и прохожу путь вниз по ногам и к ступням.

Когда я возвращаюсь к его талии, его член ударяется о тыльную сторону моей руки.

– Думала, ты совсем устал? – шучу я.

– Хммм, но ты же голая, Лисичка. Мое тело хочет тебя, несмотря ни на что.

А как насчет твоего сердца?

Понятия не имею, как мне удается держать эти слова при себе, но это так.

Моя рука скользит по его груди, останавливаясь прямо над органом, о котором я только что думала. Оно уверенно стучит за ребрами, и несколько секунд мы остаемся в таком состоянии.

Но потом он открывает глаза и мгновенно находит мои.

С моих губ срывается слабый вздох от того, что в них горит огонь.

– Я облажался, – тихо признает он. – Я буду делать это снова. Возможно, часто. Но… – Он нервно сглатывает. – Ты простишь меня?

Я выдыхаю воздух через губы.

– Ты здесь, Алекс. Когда я нуждалась в тебе больше всего. Нет никаких сомнений.

В его глазах мелькает что-то темное, но оно исчезает так быстро, что я думаю, не привиделось ли мне это.

– Давай ляжем в постель. Я хочу заснуть с тобой в моих объятиях.

Я падаю в обморок. Сильно. – Вот видишь, как я могу не простить тебя, когда ты говоришь такие вещи?

– Много, много причин, – отвечает он.

– Мы поговорим завтра. Или даже на следующий день. А сейчас просто… расслабься.

Он кивает, слишком измученный, чтобы делать что-то еще.

Мы вылезаем из ванны, и я заворачиваюсь в полотенце во второй раз за несколько часов.

– В шкафу есть зубные щетки, – говорю я, но тут же чувствую себя глупо. – Но, конечно, ты и так это знаешь.

Он внимательно изучает меня, натягивая полотенце на талию, но ничего не говорит по поводу моего замечания.

– Ты чувствуешь себя как дома, да?

Я застываю на месте, когда он идет на другой конец комнаты, хватая новую зубную щетку и наполняя ее сине-белой полосатой зубной пастой. Его мышцы напрягаются и пульсируют самым восхитительным образом, когда он двигается.

Я поглощаю каждый изгиб, пока мои глаза не находят ямочки над его задницей.

– Видишь что-то, что тебе нравится? – спрашивает он во время чистки зубов.

Мой взгляд перескакивает на него в зеркале, и он усмехается над моей реакцией на то, что меня застукали.

– Смотри сколько хочешь, Лисичка, – бормочет он, стягивая полотенце, чтобы оно упало у его ног. – Я весь твой.