Текст книги "Соблазненная его прикосновением"

Автор книги: Трейси Энн Уоррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Джек обернулся. Бритва замерла в дюйме от его намыленного, полувыбритого лица.

– Грейс, что случилось? – Он с беспокойством положил бритву. – Ты плохо себя почувствовала?

– Нет, я... о, даже знаю, как сказать. Лучше подойди сюда и почувствуй сам.

Он удивленно поднял брови.

– Что именно?

– Сейчас узнаешь. Дай мне руку.

Джек вытер лицо полотенцем и шагнул к ней.

– Ближе. Иначе не сможешь ощутить. – Возбужденно схватив его за руку, она положила его ладонь на то место, где чувствовала движение «крылышек».

– Что мы делаем? Объясни.

– Ребенок!– прошептала она.

– Ты думаешь, он шевельнулся? – взволнованно уточнил Джек.

– Во всяком случае, мне так показалось. А теперь молчи, подождем, сделает ли он это снова.

Обхватив свободной рукой ее спину, Джек прижал ладонь к ее животу. Они терпеливо ждали.

– Я ничего не чувствую, – тихо сказал он.

– Подожди еще минуту.

Когда Грейс собралась уже признать свое поражение, маленькое чудо наконец произошло.

– Да, – прошептал Джек. – Я что-то почувствовал. Хотя не вполне уверен. Как думаешь, он еще шевельнется?

– Не знаю. Но он здесь. Наш ребенок. Он уже общается с нами.

Грейс одарила его сияющей улыбкой. Наклонившись к ней, Джек медлил, словно давал ей возможность отступить. И когда она этого не сделала, поцеловал ее – горячо, медленно, очень ласково.

Закрыв глаза, она позволила себе хоть на пару секунд упиться его близостью. Прежде чем она успела отстраниться, Джек прервал поцелуй, но еще держал ее в объятиях.

– Я скучаю по тебе. И даже очень.

– Что ты имеешь в виду? Я постоянно рядом.

– Только не всегда со мной. Ты держишь меня... на расстоянии.

Джек был прав. Несмотря на дружеские отношения и радость находиться с ним, для самозащиты она возвела между ними незримую стену. И вот на несколько минут позволила этой стене пасть. Впустила его.

– Я хочу тебе кое-что сказать. То, что должен был сказать уже давно.

Грейс замерла, не в силах поверить, что он сделает это здесь и сейчас. Но ведь она знала, что этот момент настанет, что рано или поздно он уедет так же внезапно, как появился.

Все скоро закончится. Он собирается проститься с ней и покинуть ее, теперь уже навсегда.

– Грейс, я люблю тебя.

– Что ты сказал? – чуть слышно прошептала она.

– Я сказал, что люблю тебя.

Она растерянно моргнула и слегка тряхнула головой. Нет, этого не может быть.

– Это правда, – подтвердил он, как будто почувствовал ее недоверие. – Более того, я не собираюсь уезжать. Хотя по твоим глазам вижу, что ты этого ждешь. И тебе не удастся так легко бросить меня, как в первый раз. Я остаюсь, нравится тебе это или нет. Конечно, ты все еще не веришь мне и твои сомнения когда-то были справедливыми, но только не теперь.

Грейс не могла ни шевельнуться, ни заговорить. Он ласково погладил ее по щеке.

– Ты единственная женщина, к которой я стремлюсь, единственная, кого я хочу. Что бы ты ни думала о моей встрече с Филиппой Стоктон, я был тебе верен тогда и верен сейчас. Я не могу доказать это на словах, как не могу заставить тебя поверить в мою любовь. Но я докажу это, если даже мне понадобится для этого вся оставшаяся жизнь. Нет, успокойся, я не требую от тебя немедленного ответа. Просто хотел, чтобы ты знала о моих чувствах и о том, что я собираюсь бороться за тебя, Грейс. Ты любила меня когда-то. Я буду ждать и надеяться, что все вернется.

Джек снова поцеловал ее, легко, бережно.

– А тем временем я стану заботиться о тебе и ребенке. Мы будем жить вместе, где ты захочешь, только не проси меня уехать, уйти из твоей жизни. Я уже пытался, и это чуть не убило меня. Лучше смириться с твоим равнодушием, чем потерять тебя.

Он подошел к своему прикроватному столику. Вернувшись, протянул ей на ладони подвеску в форме сердца.

– Я хранил ее. Можно сказать, она стала моим талисманом. Всегда ношу ее с собой, но хочу отдать тебе, если ты возьмешь. Будешь ты ее носить или нет, она принадлежит тебе.

– Спасибо, – прошептала она, принимая украшение.

Джек с нежной улыбкой поцеловал ее в лоб.

– А теперь хватит пустых разговоров. Сейчас ты оденешься, я закончу бриться, и мы вместе позавтракаем. Затем я должен встретиться с двумя местными фермерами.

– Для чего? – удивилась Грейс.

– У меня появилась идея разбить фруктовый сад на полях, оставшихся под паром. Возможно, ты не знаешь, что с южной стороны к этому дому подступают еще несколько сот акров земли. Это наша земля, Я думаю, она может принести нам дополнительный доход и обеспечить работой местных жителей.

– Какой же ты умный!

– Я рад это слышать, – улыбнулся Джек. – А теперь ты должна одеться, дорогая. Впереди у нас целый день.

Они мило позавтракали, даже не упомянув неожиданное признание Джека и тот факт, что она ему не ответила.

После, завтрака он ласково попрощался с нею и отправился к своим фермерам. А Грейс решила, что ей следовало бы погулять на свежем воздухе, и направилась вдоль обсаженной деревьями тропы, ведущей к деревне.

Она сказала миссис Макки, что далеко не пойдет, и пообещала сразу вернуться, если ощутит головокружение или тошноту. Но чувствовала она себя прекрасно. Во всяком случае, физически.

Что же касается ее эмоционального состояния...

«Я люблю тебя, Грейс».

Но действительно ли он имел в виду то, что сказал?

А если да, то почему столько времени ждал, чтобы произнести эти слова? Почему сегодня, а не вчера? На прошлой неделе, в прошлом месяце или году? Может, сам еще до сих пор не осознавал своих чувств?

А может, давно знал, что любит ее, но опасался быть отвергнутым?

Существовала и другая вероятность, наиболее правдоподобная и наименее удовлетворительная: он сказал это только из-за ребенка.

Может, на самом деле он любил их будущего наследника, а заодно и ее тоже – в качестве милостивого дополнения к своим обязательствам.

Год назад она бы парила в воздухе от его признания, не спрашивая, правда ли это. Но теперь она уже не та наивная девушка и, к своему огорчению, ждет от него большего, чем просто слова. А какое еще доказательство мог он предоставить? Но ведь Джек сказал, что будет стараться оправдать ее доверие.

Правда, для этого требуется время.

Может ли она ждать? И как долго? Отважится ли снова рискнуть? Да и как она может не верить ему, если он ее муж и отец ее ребенка? Как она может отвергнуть надежду на счастье, если сама любит его и всегда будет любить?

Но сможет ли она верить ему? Сможет ли отдать ему сердце?

Не зная, ведет ли ее тропа к дому и Джеку, она повернула назад.

Глава 28

Каждое утро, здороваясь с нею, Джек теперь говорил три важных слова: «Я люблю тебя».

И каждый вечер у двери ее спальни он снова повторял их. Нежно целовал ее и потом ложился в свою одинокую постель.

Муж баловал ее, каждый раз принося маленькие трогательные подарки – то набор колонковых кисточек для рисования, то несколько гладких плоских камешков, которые, по его словам, будут замечательно скользить по воде пруда.

Каждый день был отмечен новой радостью и новым опытом. Когда Грейс жаловалась, что набирает вес, Джек говорил, что она становится еще красивее. Женщины, которые готовятся стать матерью, излучают свет, и теперь его жена сияет ярче солнца.

Грейс поняла, что он ухаживает за нею, соблазняя, как делал в те счастливые дни в Бате. Но вкладывал ли он в это душу? Или ей просто хотелось этому верить?

К середине октября она так и не ответила на этот вопрос. Погода стояла необычайно теплая для осени, цветы продолжали радовать глаз, и она решила порисовать в саду. Возможно, это последний шанс до будущей весны. Пока Джек находится в деревне, Грейс как-то отвлечется.

В последнее время по настоянию Джека и Терренса она возобновила работу над альбомом с цветами. Она получила от своего издателя письмо, где тот выражал радость по поводу ее беременности, а также поделился с ней последними лондонскими новостями. Он сообщил о планах расширить дело с новым партнером, о том, как в последнее время счастлив. Подтвердил, что высоко ценит ее работу, Грейс всегда будет радушно встречена в издательстве «Кук и Джонс» и просил сообщить, когда она закончит следующий альбом.

– Конечно, ты должна рисовать! – заявил Джек. – Будет преступлением, если ты этого не сделаешь.

И вот теперь, сидя в саду и тихо напевая, Грейс смешала желтую краску с синей, затем легкими мазками нанесла полученный оттенок зеленого на акварельную бумагу. Она сделала паузу, чтобы вглядеться, что же у нее получилось, и начала рисовать гвоздики.

– Очень красиво, прекрасная картина... если мне позволено так выразиться.

Оглянувшись, Грейс увидела садовника. Квадратной фигурой и лысиной на макушке он всегда напоминал ей монаха. Говорили, что у него двенадцать детей и двадцать два внука. И когда он только успевает заниматься делом? Хотя, как она давно заметила, у садовника были просто волшебные руки: все, к чему тот прикасался, начинаю пышно расти и цвести.

– Добрый день, мистер Потсли. Идете ухаживать за растениями?

– Вы правы, миссис... ваша светлость. Хотя я бы появился раньше, если б знал, что вы тут. Самые красивый цветок в саду – это вы, миледи, – сказал он и дружески подмигнул.

Грейс засмеялась, не обращая внимания на его безобидную фамильярность. Просто такая манера общения была присуща ему, так же как обаяние – Джеку. Оба не могли себя изменить.

– Не стану отвлекать вас от работы. Уверена, у вас ее достаточно в такой погожий день.

Садовник согласно кивнул:

– Именно так. И у вас тоже. Ведь цветы не выдержат первых морозов. А вы, как посмотрю, рисуете гвоздики.

– Да, диантусы.

Старик пожал плечами:

– Я называю их гвоздиками. Знаю ноготки, жимолость, шток-розы. Они уже отцветают, не такие выносливые, как остальные. Даже удивительно, что так долго продержались. Может, вам бы сначала их нарисовать?

– Пожалуй. Кажется, диантусы получились неплохо.

Улыбнувшись, садовник снова покачал головой:

– Вы говорите прямо как его светлость. Он всегда называет растения причудливыми словами.

Как интересно! Без сомнения Джек обсуждал с мистером Потсли кое-что другое, а не цветы.

– Зато я умею их выращивать, хоть и не знаю, как они правильно называются, – гордо сказал мистер Потсли.

– Да, – с улыбкой согласилась Грейс. – И у вас прекрасно получается, могу добавить.

– Спасибо, миледи. – Он вдруг отвел взгляд, словно похвала смутила его. – Делаю, что в моих силах.

– Очевидно, вы большой мастер, настоящий профессионал. Редко увидишь такой замечательный сад с огромным выбором растений. Когда я нахожусь здесь, у меня всегда поднимается настроение. Думаю, прежние владельцы чувствовали то же самое.

Мистер Потсли нахмурил седые брови:

– Нет, мэм. Это вряд ли. Хотя при Честерах я не работал.

Грейс удивилась:

– О, я думала, вы здесь давно.

– Нет, всего несколько месяцев, когда его светлость купил поместье. Раньше садовник здесь не требовался.

– Почему?

– Да тут и сада-то не было, одно название. Росли деревья, кое-какие невзрачные кусты, а цветочные грядки были в запущенном состоянии. Честеры говорили, природа сама должна о себе заботиться. Дескать, что выросло, то и хорошо.

– Значит, это вы навели здесь порядок?

– Убрал всю чахлую растительность, вот и все. Это его светлость захотел, чтоб сад был чудом. А если я не могу что-то вырастить сам, то должен отыскать рассаду и саженцы. Он хотел, чтоб для каждого сезона были свои растения. Когда я скромно заметил, что ему это дорого обойдется, ваш муж сказал, что его это не волнует. Не такие уж расходы, чтоб экономить, это его подлинные слова.

Грейс отложила кисть.

– И вы распланировали сад?

– Нет, всю работу выполнил его светлость. Рисунки, списки растений, цветов, место, где хотел их посадить. Я сам видел план с его замечаниями, а мне он дал копию с обычными названиями, чтоб я не ошибся. Потом спросил меня: понравится ли сад леди? Я ответил, что такой одобрила бы сама королева.

Боже, и все это сделал Джек? Задолго до того, как она узнала об этом доме?

– И знаете, что ответил его светлость?

– Нет, – чуть слышно прошептала Грейс. – Что же?

Мистер Потсли улыбнулся:

– Он сказал, что ему безразлично, понравится ли сад королеве. Единственная женщина, которая имеет для него значение, – это его жена. Если этот сад заставит ее улыбнуться, пояснил он, тогда мои усилия будут иметь смысл.

Джек сделал это для нее!

– Должно быть, это особенная женщина, – заметил я. А он в ответ заявил, что лучше не бывает. И вижу, ваш муж прав. Вы такая красивая, миледи, право слово. Вот почему его светлость чувствует себя счастливым. Я никогда не видел такого влюбленного мужчину, как ваш супруг. Да вы и сами должны знать, как он любит вас и ребенка, которого вы носите.

– Да, – прошептала Грейс. – Я уверена в этом.

Через минуту, словно почувствовав, что ей надо побыть наедине, старик повернулся и ушел в глубину сада. В горле у нее образовался ком, и она заплакала.

А потом засмеялась от радости.

Ничего не получается, думал Джек, направляя лошадь к дому Грейс. Он уже столько времени находится в Кенте, а ни ее доверия, ни ее расположения не завоевал. Но эти чувства нельзя навязать силой, и он пока не убедил жену в своей искренности. Тем не менее пойдет на все, чтобы сделать это, сколько бы времени ему ни понадобилось.

А вдруг этот день никогда не придет?

Не может быть! Любовь способна творить чудеса.

Грейс дала ему пусть слабую, но все-таки надежду, когда попросила не уезжать. И они снова жили вместе, хотя это был только платонический союз. Он провел столько бессонных ночей, зная, что Грейс находится в соседней комнате, и будет спать один, пока она сама не позовет его в свою постель. А учитывая ее беременность, это продлится долгие месяцы.

И все же он рад, что они рядом.

Теперь он будет ждать и надеяться, что она впустит его не только в свой дом, но и в свое сердце.

Джек передал гнедого конюху и вошел в дом. Отбросив грустные мысли, собрался идти наверх, чтобы переодеться, когда его остановила служанка. Она с робкой улыбкой сделала реверанс.

– Ее светлость желает, чтобы вы присоединились к ней в саду, милорд.

– Хорошо. Сейчас же пойду туда.

– О нет, она ждет вас в шесть часов, милорд. Не раньше!

Джек удивленно спросил:

– А в чем, собственно, дело?

– О, я не знаю, милорд. Ее светлость просто велела передать вам это, и больше ничего. Извините, но мне пора идти. Миссис Макки будет недовольна, если я задержусь.

– Боже тебя упаси рассердить нашу экономку!

Служанка замерла, явно не понимая его.

– Иди, – улыбнулся ей Джек.

Девушка с облегчением сделала реверанс и быстро исчезла.

Странно, подумал он, скрестив руки на груди. Сейчас начало шестого, скоро солнце зайдет, так почему Грейс хочет видеть его в саду именно в это время?

Неожиданно Джек вспомнил другую встречу, в другом саду. Тогда, в Брэберне, она сказала, что выйдет за него, если он купит ей этот дом, а позже они будут жить раздельно.

Значит, она, в конце концов, приняла какое-то решение? И если так, предпочла ли Грейс свободу дальнейшей жизни с ним?

Глава 29

Сад мерцал от множества ароматных восковых свечей, расставленных на поляне. В центре стоял ее стол для рисования, теперь накрытый белой скатертью, украшенный фарфором, хрусталем и серебром.

На столе тоже горели свечи. Красные, розовые и кремовые цветы в изящной вазе добавляли приятную цветовую гамму, как и великолепный золотисто-оранжевый закат на горизонте.

Часы в доме пробили шесть раз. Она надеялась, что Джек не опоздает и не пропустит чудесное зрелище, устроенное самой природой.

Грейс подумала, не послать ли за ним слугу, но все и так уже решили, что она ведет себя довольно странно, пока выполняли ее необычные требования. Поэтому не стоит давать им лишний повод для пересудов.

Услышав шаги мужа, она с радостной улыбкой повернулась к нему.

– Что все это значит? – нахмурился Джек.

Его неприязненный тон удивил Грейс, но она не позволила омрачить ее хорошее настроение.

– Обед! Я подумала, что будет замечательно поесть на свежем воздухе при таком красивом закате.

Джек посмотрел на небо:

– Солнце быстро зайдет, и станет темно.

Ее улыбка слегка погасла.

– Но появятся звезды. Свечи и звезды – изумительное сочетание.

– Не в октябре. – Джек скрестил руки на груди. – Обедать на воздухе в это время года слишком холодно.

– Не думаю. Погода сейчас очень теплая, мы даже не заметим прохладного ветерка.

Он молча смотрел на закат.

Что с ним? Почему он так раздражен и несговорчив? Наверное, просто голоден, сказала она себе. Возможно, вкусная еда оправит ему настроение.

– Не пора ли нам приступить к обеду? – с улыбкой предложила Грейс. – Я думаю, лучше всего начать с супа.

На миг ей показалось, что он собирается уйти в дом. Но Джек выдвинул для нее стул, помог ей сесть и занял место напротив.

По ее знаку появились слуги. Один налил вино Джеку и лимонад ей, второй разливал суп. Затем оба исчезли.

Струйки пара поднимались над тарелками, и Грейс приступила к еде.

– О, вкусно. Томатный, один из твоих любимых.

Молча съев несколько ложек, он взглянул на нее:

– Лучше ешь поскорее, а то через две минуты суп остынет.

– Джек, ты выглядишь расстроенным. Что-нибудь случилось?

– Нет, с чего ты взяла? – Он уткнулся в тарелку.

– Ты ездил в деревню. Ничего плохого не произошло?

– Там вроде все в порядке.

– Я рада.

– Твой суп остыл? – спросил он, кладя свою ложку в пустую тарелку. – Почему ты не ела?

– Мне... просто не хочется. Может, перейдем к следующему блюду?

– Не возражаю.

Напряжение нарастало. Что-то непредвиденное произошло с Джеком, только он не хотел ей ничего говорить. Минут через пятнадцать Грейс надоело смотреть на его надутое лицо, и она встала.

– Ты вся дрожишь, – заметил он. – Не следовало так долго находиться на воздухе вечером.

– Да, ты прав, – сказала Грейс, чувствуя подступающие слезы. – Это была глупая затея.

– Тогда зачем ты все это придумала? Чтобы смягчить удар?

– Какой удар? О чем ты? Я лишь пыталась сделать что-то необычное, праздничное, а ты все испортил. – У нее внезапно полились слезы.

– Боже, ты плачешь?

– Нет! – крикнула она. И громко зарыдала.

Джек обнял ее, прижал к себе.

– Прости меня, прости, – шептал он. – Конечно, я немедленно уеду, если ты этого хочешь. Только не плачь.

– Уедешь? – всхлипнула Грейс, подняв голову. – Ты считаешь, что я этого хочу?

– А разве нет? Разве ты устроила этот прощальный обед не в честь того, что отсылаешь меня отсюда?

– И мысли такой не было. Поэтому ты так ужасно вел себя?

– Прости. Я был в дурном настроении...

– Ты сердишься на меня, а ведь без всякого повода. Иногда, Джек Байрон, ты бываешь полным идиотом. – Грейс отступила и вытерла заплаканное лицо. – Сегодня вечером я хотела сказать, что люблю тебя. И верю, что ты любишь и всегда любил меня. И что я прощаю тебя за все.

– Правда?

– Да. Я подумала, что будет так романтично устроить обед в саду, который ты специально посадил для меня! Мистер Потсли рассказал, как ты старался, чтобы мне все здесь понравилось, и я поняла... ты никогда бы этого не сделал, не любя меня. Я хотела сказать тебе все это после обеда, но...

– Но я все испортил. – Джек снова притянул ее к себе. – Ты права, дорогая. Я идиот. Тупой болван, который делает нелепые заключения. Сможешь ли ты простить меня? Вторично?

– Не должна бы. Особенно после сегодняшнего. Но, так и быть, сделаю это, потому что люблю тебя.

– Спасибо, родная, – улыбнулся Джек. – Я боялся, что никогда уже не услышу от тебя этих слов.

– Я никогда не переставала тебя любить, – шепотом призналась она. – Даже когда ненавидела. А порой даже готова была тебя убить.

Он засмеялся и еще крепче обнял ее.

– Ты моя дорогая, любимая жена. Мой друг, – говорил он, подчеркивая каждое утверждение поцелуем. – А теперь пойдем в гостиную, сядем у камина и приступим к десерту.

– Вообще-то я бы предпочла пойти наверх.

– О, – разочарованно произнес он. – Если ты устала, то, конечно, должна отдохнуть.

– Кто сказал, что я устала? – Грейс обняла его за талию. – Я просто хочу пойти наверх. С тобой.

– В самом деле?

– Конечно. Итак, чего мы ждем? Или вы потеряли свою форму, милорд? – добавила она с соблазнительной улыбкой.

– Ах, вот как ты считаешь? Ну, смотри!

Завладев ее ртом, Джек привел ей доказательства, которых Грейс так долго ждала.

– Что ты теперь скажешь?

– Потрясающе! – выдохнула она.

После очередного поцелуя муж взял ее за руку и повел в дом. Игнорируя любопытные взгляды слуг, они заторопились наверх. Джек привел ее в свою спальню, запер дверь и потом задернул шторы.

– Все эти недели я воображал, как ты будешь здесь, в моей постели. Особенно после твоего визита... первого и единственного. Ты даже представить себе не можешь, какие фантазии рождались у меня в этой комнате!

Улыбнувшись, Грейс бросила шаль на стул.

– Могу себе представить. Но я чувствовала себя очень одинокой.

– Больше этого не будет никогда. Теперь нас ничто, не разлучит. – Его взгляд остановился на подвеске. – Ты носишь ее?

Грейс коснулась аметистов, затем провела кончиком пальца по фарфоровой миниатюре с садом.

– Верю, что это подарено с любовью.

– Да, хотя я был настолько слеп, что многого не понимал. И должен просить у тебя прощения.

Грейс положила руку ему на грудь в области сердца.

– Ты правда носил эту вещицу с собой, когда мы расстались?

– Постоянно. Это позволяло мне чувствовать себя ближе к тебе.

– А я хранила твой носовой платок, хотя не собиралась тебе говорить об этом.

– Мы совсем потеряли голову. Оба. – Джек поцеловал ее.

– Скорее всего.

– А теперь не обнажиться ли нам, что скажешь?

Засмеявшись, Грейс позволила ему раздеть ее. И только оказавшись перед ним в одной тонкой рубашке, вдруг оробела.

– Что случилось? – Он нежно приподнял ей подбородок и заглянул в глаза. – Ты сделалась застенчивой?

– Просто гораздо полнее, чем ты видел меня в последний раз.

– Ну что ж, этому можно только порадоваться. Ведь ты стала еще прекраснее.

– А вдруг тебе...

– Не понравится, как ты выглядишь? Это невозможно.

Увидим, подумала она.

Но глаза у него потемнели от желания, руки осторожно изучали ее новые формы, ласково касались грудей, которые увеличились в размере.

– Боже мой, Грейс, ты просто изумительна!

Она расслабилась, к ней вернулась уверенность.

– Думаю, на вас слишком много одежды, милорд.

Джек оглядел себя.

– Полагаю, ты права.

Лежа на простынях, Грейс смотрела, как он торопливо раздевается, и улыбалась.

Муж прижался к ней всем телом, но был чрезвычайно нежен, лаская ее. Она дрожала в ожидании, когда он ею овладеет. Грейс так любила его, зная теперь, что он отвечает ей тем же.

– Боже, Джек, как я скучала по тебе.

– И вполовину не так, как я. Могу поспорить.

Она обняла его за шею и одарила долгим, страстным поцелуем.

– Может, заключим пари? Согласен?

– Конечно. А поскольку выигрыш – это ты, любовь моя, я сделаю все, чтобы завоевать тебя. Но возможно, миледи, вам требуется доказательство?

– Безусловно! – промурлыкала она.

Эпилог

Кент, Англия

Конец февраля 1811 года

– Тебе нужно что-нибудь, дорогая? – спросил Джек.

– По-моему, все прекрасно, – ответила Грейс, сидевшая напротив в мягком кресле.

– Может, принести еще одно одеяло? Я не хочу, чтобы ты мерзла.

– Спасибо, мне тепло, – сказала она, скрывая нежную улыбку.

В гостиной было тепло и комфортно, ярко пылал камин, рядом уютно устроился Лютик, вылизывая рыжую шерстку.

– Ты не голодна?

– Я же только час назад съела целую огромную тарелку бутербродов. Неудивительно, что я такая же большая и круглая, как один из тех воздушных шаров, о которых Дрейк говорил на праздниках. Если съем еще что-нибудь, то просто лопну.

Джек укоризненно взглянул на жену:

– Глупости! Ты уже на восьмом месяце, тебе полагается быть полной. А что до аппетита, ты ведь ешь за двоих, поэтому не беспокойся о своей фигуре, она прекрасна. Каждое утро, когда просыпаюсь и вижу тебя рядом, говорю себе: какой я счастливец!

Грейс чуть не растаяла от удовольствия.

– Тебя, правда, не беспокоит, когда я всю ночь толкаюсь и ворочаюсь?

– Ничуть!

– Ты мог бы спать в твоей прежней спальне.

– С какой стати? Я хочу быть с тобой.

Да, он был нужен ей, ведь она так сильно его любила.

– У тебя опухли щиколотки. Может, устроишься поудобнее?

Приподняв юбку, Грейс показала ему кучу подушек у себя под ногами.

– Видишь, я избалована, как принцесса. Если, конечно, она окажется в интересном положении.

– Раз тебе ничего не нужно, можно я поцелую тебя?

– Кто же тебе запрещает?

Она закрыла глаза, прижавшись к мужу. Каждый его поцелуй всегда был восхитительным, как первый, каждая ласка была новой и особенной.

Подавляя желание, Джек отстранился, и тут их ребенок проявил такую активность, что ее уже невозможно было не заметить.

– Это наш наследник буянит? – улыбнулся Джек.

– Да. По крайней мере, он не колотит меня по ребрам, как прошлой ночью.

– А вдруг это наследница? И такая же упрямая, как ее мама. Твердо знает, чего хочет.

– Почему ты уверен, что будет девочка? Ты не хочешь сына?

Джек погладил ее по животу.

– В общем-то, мне все равно. Прекрасно и то и другое.

– Значит, ты не возражаешь, если я буду рожать тебе одних дочек?

– Я буду счастлив закончить свою жизнь в окружении толпы прекрасных леди Байрон.

– Не надейся, что их будет так много!

– Я как-нибудь уговорю тебя, – прошептал Джек.

В дверь постучали.

– Извините, милорд, миледи, – произнесла служанка, делая реверанс. – Простите за беспокойство, но только что принесли почту. И пришел посыльный.

– Можешь положить на стол, – не оборачиваясь, сказал Джек и спросил, когда девушка вышла. – Так на чем мы остановились?

– На твоих мечтах о продолжении рода, дорогой!

– Прекрасно. Тогда я займусь почтой.

– Возможно, есть весточка от Кейда? Интересно, Мег еще не родила? Это может произойти со дня на день.

– Она под бдительным присмотром в Брэберне, где и тебе следовало сейчас находиться.

– Они с мужем жили в Нортумберленде и очень беспокоились, как бы во время родов их не застигла снежная буря. Мег говорила мне на Рождество, что хотела бы остаться дома, но Кейд бы очень переживал. Особенно если бы доктор не смог приехать вовремя. Поэтому и решили провести несколько месяцев в Брэберне.

– Мне тоже надо было настоять на этом, рядом была бы семья, готовая тебе помочь.

– Мне вполне достаточно тебя.

– Я имею в виду женщин.

– Здесь будет миссис Макки и акушерка. Я знаю, мужчины не должны присутствовать при родах, но так хочется, чтоб ты был со мной.

– Не беспокойся. Я буду рядом, хотя вряд ли от меня слишком много пользы.

– Я могу держать твою руку.

– И сжимать ее так сильно, как пожелаешь.

Грейс улыбнулась:

– Конечно, Брэберн прекрасен, но я хочу, чтобы наш ребенок родился здесь. В нашем доме, который ты выбрал для меня.

– Главное, чтобы ты была счастлива. А в Кенте, в Лондоне или где-нибудь еще, не важно. Для меня дом там, где ты. – Джек с любовью посмотрел на жену и пошел за почтой.

Вернувшись в свое кресло, он стал просматривать корреспонденцию.

– Там есть письмо от Кейда? – спросила она.

– От Эдварда.

– Открывай быстрее.

Джек пробежал письмо и улыбнулся:

– Мег родила. Мальчика. Двадцать первого. Они еще не дали ему имя. Как только решат, сразу сообщат. Очевидно, Кейд был просто не в состоянии написать сам. Его жена рожала почти девятнадцать часов, он весь извелся от беспокойства. Но теперь мать и ребенок чувствуют себя прекрасно, оба здоровы и счастливы.

– Я так рада. Что он пишет еще?

– Очень помогла мама. Всех успокаивала. Она просит сказать тебе, что если ты не родишь в следующие две недели, а Мег с ребенком будут хорошо себя чувствовать, то навестит нас.

– У тебя чудесная мать! Конечно, ты должен написать, что мы будем очень рады ее приезду.

Джек кивнул. Он тоже беспокоился, хотя для этого не было причин. В следующем месяце у них появится ребенок. Но Грейс знала, что будет чувствовать себя увереннее рядом с опытной женщиной, которая поддержит и всегда даст совет.

– Боже, я не могу поверить этому, – заявил Джек взволнованно.

– О чем ты, дорогой?

– Мой брат собирается жениться!

– Ты имеешь в виду Эдварда?

– Он пишет, что и ему пора обзавестись супругой.

– Ну и прекрасно! Полагаю, во время светского сезона он без труда найдет себе подходящую невесту.

– Уже нашел. Они, оказывается, помолвлены много лет.

Грейс в изумлении смотрела на мужа.

– Эдвард надеется, что летом мы сумеем приехать в Лондон, чтобы познакомиться с его избранницей. Если, конечно, к тому времени наш ребенок сможет перенести путешествие.

– Все будет в порядке, – кивнула Грейс. – Мое любопытство не позволит мне остаться дома.

Посмотрев друг на друга, они улыбнулись. Потом она зевнула, и Джек сразу отложил письмо.

– Тебе нужно поспать.

– Я не хочу.

– Ночью ты почти глаз не сомкнула. – Он помог ей встать с кресла. – Осторожнее, миледи. Я уложу вас в постель.

– Почему эти слова звучат так двусмысленно, когда их произносишь ты?

– Просто твой муж крайне неприличный человек. – У него были достаточно длинные руки, чтобы обнять ее огромный живот и притянуть к себе для поцелуя. – Тебе ведь это нравится?

– Еще как! Я люблю тебя, Джек Байрон.

– Я тоже люблю тебя, Грейс Байрон.

– Знаю. Ты каждый день не устаешь доказывать, насколько сильно, А теперь, милорд, пора приниматься за дело: укладывайте меня в постель.