Текст книги "Соблазненная его прикосновением"

Автор книги: Трейси Энн Уоррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Несколько часов спустя они шли по одной из множества дорожек в огромном Ричмонд-парке.

Здесь были зеленые высокие холмы, тихие пруды и леса, полные старых деревьев. Но больше всего Грейс любила полевые цветы, разноцветные головки которых усеивали пейзаж, как тысячи драгоценных камней.

Джек знал, что прогулка доставит ей удовольствие, и был абсолютно прав. Не меньшую радость она получила от поездки в фаэтоне и короткого исследования местных магазинов. Несмотря на свои первоначальные колебания, Грейс поняла, что этот день стал одним из лучших в последние месяцы.

Если бы они могли остаться здесь на неопределенное время! Если бы этот день мог длиться вечно!

Её радость слегка потускнела, и она подавила вздох.

– Думаю, нам пора возвращаться.

Достав из жилетного кармана часы, Джек открыл золотую крышку.

– По-моему, рановато. Сейчас только шесть. Почему бы нам еще не погулять, а затем не пообедать здесь, в Ричмонде? Я знаю одну приличную гостиницу.

– Могли бы, но я...

– ...умру с голоду, – прервал он, – если ты настойчиво требуешь, чтобы мы ждали, пока вернемся домой.

– Я привыкла обедать поздно.

– Да, обычно у нас есть полдник, а сегодня мы его пропустили. И теперь я боюсь упасть от слабости.

Грейс посмотрела на его юношеское, пышущее здоровьем лицо.

– По тебе не скажешь!

– Ты должна слышать, как мой желудок стонет в муках, даже когда мы разговариваем.

Она снова засмеялась, теряя решимость.

Странно податливая сегодня, как глина, она вскоре уступила. Еще полчаса они гуляли по парку, а затем поехали обедать.

Хозяин гостиницы встретил их многоречивыми приветствиями, выражая готовность услужить, и с гордостью показал комнату для знатных гостей. Пообещав скоро вернуться с бутылкой превосходного вина и превосходным горячим обедом, он осторожно закрыл за собой дверь.

Грейс вдруг осознала, что они с Джеком наедине – странное ощущение, учитывая тот факт, что вместе они провели целый день. Не говоря о том, что они женаты, деля как дом, так и постель.

Совершенная нелепость!

И все же они постоянно находились в общественных местах, под чужими взглядами, в обществе родных, что требовало определенной сдержанности. Теперь же остались наконец одни.

Грейс подошла к окну и посмотрела на гостиничный двор, где сновали постояльцы. По телу пробежала дрожь, когда рядом остановился Джек и положил руку ей на плечо. Наклонившись, он поцеловал ее в шею, и она закрыла глаза, пока внутри у нее пело нарастающее удовольствие.

Тут в дверь постучали, щелкнул замок, и появился хозяин с двумя служанками. Грейс мгновенно отпрянула от Джека, почувствовав облегчение, что их прервали.

Он лишь бросил на жену вопрошающий взгляд. Пока накрывали стол, они с хозяином вели оживленную беседу насчет вина. Когда Джек похвалил его отличный выбор, тот просиял, услышав хвалебные слова.

Через несколько минут все было готово, и они вдвоем сели за стол, который просто ломился от изобилия блюд. Сначала Джек обслужил ее, и Грейс заметила, что он положил ей на тарелку ее любимую еду. Затем вспомнил и о себе и, налив обоим вина, приступил к еде.

Она ждала, что муж напомнит ей об их недавнем объятии. Вместо этого Джек развлекал ее историями об их с Кейдом мальчишеских проделках, которые развеселили ее и снова заставили смеяться.

Пока они разговаривали, еда исчезла с ее тарелки, а вино из бокала, хотя Джек не забывал регулярно наполнять его. Наконец Грейс накрыла свой бокал ладонью.

– Все. Я и так выпила слишком много.

Он взглянул на бутылку, где вина осталось на два дюйма.

– Стыдно оставлять на дне лучшее вино нашего хозяина.

– Сам и допей его, – твердо сказала она. – Я не забыла, что случилось, когда ты напоил меня, и как на следующее утро у меня болела головами, так что не собираюсь повторять горький опыт.

– Ты пила бренди, которое намного крепче. Но впрочем, как хочешь... – Вылив себе остаток бордо, он сделал основательный глоток. – Насколько я помню, той ночью ты получила удовольствие и на следующее утро тоже, когда преодолела свое недомогание.

Грейс не могла понять, относилось ли это к потере ею невинности в их первую совместную ночь или же к результатам того, что она больше чем надо выпила тем вечером. В любом случае Джек был абсолютно прав. Несмотря на страх, она получила тогда огромное удовольствие. Она полюбила его. И была так счастлива, так наивно полна надежд и радости быть рядом с ним.

Теперь Грейс твердо знала, что все было притворством. Кроме его ласк. В этом он ее не обманывал.

– Да, но те дни прошли, – сказала девушка, откладывая вилку.

Джек завладел ее рукой.

– Не могу согласиться!

– И что это значит?

– Мы вольны делать то, что хотим, быть те ми, кем хотим. Я устал от нашей отчужденности, Грейс. А ты разве нет?

Ну что же, сегодняшняя поездка обрела смысл.

– Мне казалось, ты не можешь быть ко мне в претензии.

– Я доволен нашими отношениями в постели. Но я хочу большего. Я хочу тебя. Не могла бы ты найти способ меня простить? Хоть немножко?

– Ты застаешь меня врасплох. Не ожидала.

– Но я хочу тебя как жену. Свою настоящую жену. Не можем ли мы начать все сначала?

Грейс не совсем понимала, что он сказал. Высвободив руку, она встала из-за стола и отошла на несколько шагов, не зная, что ответить, что сделать, удивленная его заявлением. Она думала, он будет рад ее отъезду по окончании сезона, ведь это позволит мужу вернуться к свободе холостой жизни. А вместо этого он говорит совсем другое. Хочет удержать ее. Сохранить их брак.

Она же ненавидит его, разве не так? Ей нужно лишь произнести это вслух, и все будет кончено. Но так ли уж это необходимо? Действительно ли она готова уехать?

Грейс вздрогнула, несмотря на летнее тепло. Один раз он уже обманул ее доверие, разрушил ее надежды, разбил ей сердце. Может ли она пойти на риск и снова довериться Джеку, несмотря на его обман?

Борясь с внутренними противоречиями, Грейс ходила взад и вперед. Джек взял ее за руку и остановил.

– Я пока не знаю, – неуверенно прошептала она.

Подумав, он кивнул.

– А пока ты в раздумьях, почему бы тебе не сделать это прямо здесь? – Он потянул ее к себе.

– Джек, это ничего не решит.

– Может, и нет, – сказал он, посадив ее на колени,– но мы можем доставить удовольствие друг другу, не так ли?

Сила его поцелуя всегда делала ее беспомощной и воспламеняла желание. Сопротивляться бесполезно, он все равно овладеет ею, и она ему это позволит. Без всяких отрицаний и сожалений.

Они прервали поцелуй, чтобы вздохнуть.

– Может, у нас и есть затруднения, – сказал Джек, положив ладонь ей на грудь. – Но мы всегда отлично ладим в постели. Что скажешь, не поискать ли нам ее?

– Т... ты имеешь в виду сейчас? Здесь?

Его пальцы начали играть соском, пока он не превратился в твердый пик.

– Я уверен, хозяин будет счастлив угодить нам, предоставив свою лучшую спальню.

– А как насчет возвращения в город? Ведь наше отсутствие непременно заметят.

– И что из этого? Что предосудительного в том, если лорд и леди Джек Байрон провели ночь в другом месте?

Понимая, что муж прав, она кивнула и снова притянула его к себе для поцелуя.

Но вскоре Джек отстранился.

– Лучше поторопиться, пока я в состоянии думать.

В ответ Грейс скользнула губами по его щеке и виску, затем поцеловала за ухом, зная, насколько он чувствителен в этом месте.

– Прекрати, – строго произнес он. – Или я возьму тебя прямо здесь.

Улыбнувшись, Грейс обвела ухо языком, почувствовала, как он замер, и ее рука двинулась вниз, к его твердой выпуклости.

Джек вдруг снял ее с колен.

– Значит, ты хочешь, чтобы я овладел тобой именно в кресле?

Подняв юбки, он раздвинул ей ноги, мгновенно расстегнул панталоны и резко усадил на себя.

– Теперь не говори, что тебя не предупреждали, – хрипло произнес он и начал быстро двигаться.

Застонав, она приняла его темп.

– И не подумаю.

Она бесстыдно скакала на нем верхом, пока оба не кончили.

Грейс медленно просыпалась. Ее голова покоилась на груди крепко спавшего Джека. Одна его рука лежала на ее спине, вторая была закинута за голову. Его любимая поза.

Открыв глаза, она сначала не поняла, где находится. Потом вспомнила.

Гостиница. Конечно.

После бурного совокупления им как-то удалось привести себя в порядок, чтобы Джек мог потребовать комнату на ночь. Там они сразу упали в постель. Однако на этот раз действовали не спеша, расслабленно, Джек целовал и ласкал ее так нежно, что она была потрясена. Когда наступил блаженный экстаз, она лежала в его объятиях, задавая себе все тот же вопрос: что ей делать? Как поступить?

Он хотел, чтобы у них был настоящий брак. Чтобы закончилось их противостояние, и они жили вместе. Но любовь при этом даже не упоминалась.

Только желание. И просьба начать все снова.

И этого достаточно?

Грейс не знала, на что решиться. Сказав «да», она рискует опять попасть под его влияние. При этой мысли она вдруг поняла, что размышлять уже слишком поздно. Она любит его.

Но может ли она любить его так же самозабвенно, как раньше, не опасаясь, что Джек снова предаст ее? Вдруг, проснувшись однажды утром, она увидит в его глазах сожаление? Или, хуже того, скуку?

Тогда она вряд ли сможет оправиться от удара.

Тем не менее, он ждал ответа.

Так да или нет?

Слыша его ровное, глубокое дыхание, она снова заснула.

Глава 23

Утром Грейс с облегчением поняла, что Джек не собирается продолжать вчерашний разговор. Они дружески позавтракали и вернулись в Лондон. Едва переступив порог городского дома, оба тут же приступили к выполнению светских обязанностей. Грейс быстро переоделась и отправилась на пикник, где обещала присутствовать, а Джек поехал в Таттерсоллз, чтобы встретиться с друзьями и осмотреть лошадей, привезенных на продажу.

Вечером они с Джеком посетили бал, дважды танцевали, мило поужинали за столиком на двоих. Вернувшись домой, сразу отправились в кровать, где занялись любовью, и она уснула в его объятиях.

На следующее утро Грейс опять ждала, что он потребует ответа, тем более что они завтракали в ее спальне. Но и теперь об этом не было сказано ни слова.

И не будет, вскоре поняла она. Следующий ход за ней, Джек явно предоставил выбор ей самой.

На первый взгляд их жизнь шла, как и раньше, с бесконечной чередой раутов и светских приемов, которые часто их разъединяли. И все же что-то изменилось, между ними образовалась едва уловимая связь, которую Грейс чувствовала, хотя не могла описать словами. Джек всегда был внимательным, но теперь стал особенно нежным и предупредительным, готовым выполнить любое ее желание.

Она даже начала удивляться, питать слабую надежду, что он в нее влюблен. Но как бы ей ни хотелось спросить его об этом, Грейс не могла. И не будет. Он должен сказать это сам, добровольно и честно.

А что касается их брака... она начинала думать, что и здесь есть надежда. В последнее время они были... счастливы. Возможно, придется дать им – дать ему – второй шанс и выяснить, смогут ли они в конце концов жить вместе.

Грейс обдумывала этот вопрос, улучив свободную минуту на балу Петтигру, когда вдруг появилась Мег.

– Вот ты где, – сказала она, устраиваясь на стул рядом с ней. – Даже не представляла, что ты наконец присядешь. Все танцы на вечер у тебя расписаны.

– Все, кроме одного, есть возможность немного передохнуть.

– А кстати, где Джек? – спросила ее золовка. – Я была уверена, что он рядом с тобой, и вдруг заметила, что ты одна.

– Он что-то говорил про портвейн и беседу о политике с мужчинами, сказав, что я могу развлекаться до ужина. Но последний танец просил оставить за ним.

– Знаешь, в последнее время Джек выглядит таким собственником. Даже удивительно, что он хоть ненадолго оставил тебя одну.

– Не могу согласиться. Он просто не хочет занимать светским разговором какую-нибудь леди, – насмешливо сказала Грейс. – Знает, что со мной может сидеть молча и я не обижусь.

Мег взмахнула рукой.

– Вы оба постоянно болтаете, даже когда думаете, что одни.

– Могу сказать то же самое о вас с Кейдом. Никогда не видела более счастливой пары.

Мег почти застенчиво улыбнулась и покраснела.

– Вообще-то я собиралась немного подождать, но умираю от желания с кем-нибудь поделиться. Кроме Кейда, естественно. Он единственный, кто уже знает.

– О чем ты говоришь?

Убедившись, что никто их не подслушивает, Мег наклонилась к подруге.

– Я жду ребенка! Вчера был доктор и подтвердил то, что я уже и так предполагала. В семье появится новый Байрон.

Тихо вскрикнув Грейс обняла ее:

– О, Мег, я так рада за тебя! Неудивительно, что тебе так хочется рассказать об этом. На твоем месте я бы сообщала об этом каждому встречному.

– Скоро и у тебя появится такой шанс, – засмеялась Мег. – В следующем году мы обе станем матерями. Попомни мои слова.

Грейс очень хотела ребенка – сына, похожего на Джека. Она знала, что должна поделиться с ним секретом, который сообщила Мет. Если получит ее разрешение.

– Я должна найти Джека и сообщить ему замечательную новость. Если ты не против, конечно.

– Кейд все равно не сможет промолчать. Мы хотели завтра рассказать его матери, а потом объявить всем. Но раз ты уже в курсе, пусть узнает и твой муж.

– Он будет в восторге, услышав, что станет дядей! – Грейс снова обняла подругу и быстро покинула бальную залу.

– Это отличный финансист. Если тебе нужен дельный совет насчет вложения денег, обращайся только к нему.

– Рейф Пендрагон, говоришь? – Джек взял у лорда Петтигру визитную карточку, на обороте которой было написано карандашом имя. – Спасибо. Я учту твое предложение.

– Если ты хорошенько подумаешь, то сделаешь это как можно скорее. Говорю тебе: все, к чему прикасается этот парень, обращается в золото. Не веришь мне, поговори с Уайверном. Герцог знает его много лет. По слухам, они вместе учились в Харроу. Еще я слышал, он внебрачный сын какого-то герцога, хотя не могу за это поручиться. Во всяком случае, когда ты в следующий раз увидишь Тони Уайверна, упомяни это имя. Он тебе скажет, что к чему.

Джек снова посмотрел на карточку и сунул ее в карман сюртука. Потом проводил взглядом Петтигру, выходящего из кабинета, и, оглядевшись, увидел, что все джентльмены, которые собрались здесь выпить и побеседовать, уже вернулись в залу. Он бы и сам последовал их примеру двадцать минут назад, если б его не задержал приятель.

Допив бренди, он собрался идти на поиски Грейс. Если она танцует с каким-нибудь хлыщом, который рассчитывает снискать ее расположение, он вмешается и поставит негодяя на место. Хищно улыбаясь, Джек направился к двери, но тут же остановился при виде женщины, проскользнувшей в комнату.

– Филиппа! – удивленно произнес он. – Не ожидал увидеть тебя!

– Но я здесь. – Та одарила его чувственной улыбкой. – Мне показалось, я услышала твой голос.

– Неужели? – с веселым недоверием протянул он. – Странно, ведь я в основном молчал, поскольку я тут один, как видишь.

– Сейчас, да. – Она грациозно прошла в глубь комнаты. – Но всего минуту назад лорд Петтигру донимал тебя своими поучениями. Я думала, он вообще не прекратит болтовню.

– Значит, ты меня ждала?

– Не совсем так. И определенно не в коридоре, если ты намекаешь на это. В маленькой приемной за соседней дверью прекрасная акустика. Удобная кушетка возле камина и отчетливо доносящиеся голоса. Кроме того, я привела для компании друга. Он... скажем так, развлекал меня.

– Теперь это называется так?

Филиппа пожала плечами:

– Я скучала. Он оказался поблизости очень кстати, но я прогнала его раньше, чем нашла тебя.

Джек засмеялся:

– Ты самая испорченная, бессовестная женщина, каких я знал.

– И ты обожаешь это! Или, по крайней мере, тебе это нравилось, когда мы были вместе. Почему ты не заехал ко мне, дорогой? – спросила она, капризно выпятив нижнюю губу. – Ты давным-давно в Лондоне, и ни слова.

– Насколько я помню, мы с тобой как-то беседовали. К тому же иногда посещаем одни и те же светские мероприятия.

– Да, те же приемы, те же балы. Я знаю. – Филиппа подошла ближе. – Но это были пустые разговоры. Я имела в виду, что мы не общались наедине.

– Но ведь я теперь женат.

– Я знаю, – вздохнула она. – Твою жену приглашают везде, а учитывая рост и цвет волос, ее трудно не заметить.

Джек нахмурился.

– Я не утверждаю, что она некрасивая, – быстро добавила Филиппа. – В ней, безусловно, есть изюминка. Просто говорю о том, что твоя супруга сразу бросается в глаза. И она, я уверена, очень хороша в постели.

– Достаточно, леди Стоктон, – жестко произнес он.

– Не сердись. Я только пошутила. Где твое чувство юмора?

Джек молчал, опасаясь того, что могло сорваться у него с языка, если он заговорит.

– Я просто испытывала тебя. Хотела узнать, верны ли слухи.

– Какие, например?

– О том, что ты безумно в нее влюблен. – Плечи у Филиппы поникли, бравада исчезла. – Я не хотела этому верить, но теперь вижу, что она завладела твоим сердцем. Удивительно, если, по твоим словам, тебе пришлось жениться на ней из-за денег.

– Я никогда этого не говорил.

– Нет? Припомни, дорогой, ты ведь остался с нею в результате фатального невезения за карточным столом.

Джек внутренне содрогнулся. Неужели он был таким бессердечным? Таким глупым и жестоким? Но ведь он тогда не знал Грейс. Во всяком случае, не так, как изучил ее теперь.

Ладонь Филиппы легла на его рукав.

– Значит, нет шанса, что ты вернешься ко мне? И ни малейшей надежды, что ты устанешь от жены и снова предпочтешь мою постель?

Несмотря на призывную чувственность Филиппы Стоктон, ее неоспоримую женственность и даже исключительный талант во всех любовных делах, она его не волновала.

Нисколько.

Он к ней вовсе не стремился. Он хотел Грейс.

Он любил Грейс.

Боже, как он мог столько времени быть таким слепцом? Конечно, он любит Грейс. Она все, чего он хочет в этой жизни.

– Прости. То, что было между нами в прошлом, закончилось. Моя жизнь и мое сердце принадлежат жене.

Филиппа вздрогнула.

– Я поняла и должна пожелать тебе счастья. – Она натянуто улыбнулась, но вместо того, чтобы отступить, прижалась к нему, скользнув ладонью вверх по его груди. – Один последний поцелуй! Что скажешь? Одно прощальное объятие во имя прошлого?

– Филиппа, я не думаю, что это хорошая мысль.

– Пожалуйста, дорогой, позволь мне хотя бы такую малость.

Она без промедления обняла его за шею и, не дожидаясь его согласия, поцеловала со всем любовным искусством. Джек знал, что должен отстраниться, а если понадобится, силой оторвать ее. Но ему было любопытно узнать, что он почувствует.

К его облегчению и радости, он ощущал себя лишь сторонним наблюдателем.

Нет, Филиппу нельзя сравнить с Грейс. Ее губы не такие мягкие. Их вкус не такой сладкий. Она не та женщина, которую он любит, и никогда ею не станет.

Удовлетворенный результатами короткого эксперимента, он приготовился отстранить Филиппу и сбросить ее руки, обхватившие его за шею.

Глухой стук возле двери заставил Джека повернуть голову, и на миг сердце у него остановилось, когда он встретил ненавидящий взгляд жены.

Глава 24

Грейс замерла, глядя на пару, целующуюся посреди кабинета Петтигру.

Черноволосая женщина – это, несомненно, Филиппа Стоктон. Она уже знала, как выглядит бывшая любовница ее мужа. А вот мужчина... нет, конечно, это не Джек.

Но когда пригляделась пристальнее, то поняла, что это именно он. Ее муж. Отчаянно желая отвести взгляд и почему-то неспособная это сделать, она шагнула назад и ударилась о дверь. Тут Джек повернул голову и поймал ее взгляд.

Потрясение вдруг привело Грейс в чувство, она развернулась и выбежала из комнаты. Джек звал ее, но она знала, что должна поскорее скрыться. Наверное, это было проявлением трусости. Возможно, будь она решительнее, непременно бы осталась и показала этой наглой парочке, на что способна в ярости.

Но это не в ее характере, да и видела девушка более чем достаточно. Она не могла остаться, чтобы слушать их оправдания.

Грейс летела к выходу, не обращая внимания на окружающих, и уже миновала бальную залу, когда ей преградил дорогу какой-то мужчина. На миг она подумала, что это Джек каким-то образом сумел догнать ее, но тут же узнала Кейда.

– Постой. Ты куда так спешишь?

Прежде чем она смогла ответить, рядом с ним появилась Мег.

– Ну? Ты сказала ему? – с улыбкой спросила она.

Грейс непонимающе смотрела на нее.

– О чем ты говоришь, дорогая? – поинтересовался Кейд.

– Ты уже в курсе. Насчет ребенка, – тихо ответила Мег. – Я просто не могу держать это в тайне и рассказала Грейс. Она собиралась поделиться новостью с Джеком, но... Что случилось? Тебе плохо? Извини, что я сразу не заметила.

– Все хорошо, – пробормотала Грейс. – Прости, у меня не было возможности сказать ему.

– Ты заболела? – с явным беспокойством поинтересовалась Мег.

– Да, ты очень бледна. – Кейд шагнул ближе, чтобы поддержать ее, словно боялся, как бы девушка не упала. – Сядь, а я найду Джека.

– Нет! – крикнула она. Кейд удивленно поднял бровь. – Не беспокой его. Мне просто нужна карета, чтобы поехать домой.

– Разумеется, но поставить его в известность надо. Он будет беспокоиться.

«Вряд ли», – подумала Грейс. А если даже и будет, ей теперь все равно.

– Я должна ехать домой. Увижу вас обоих позже.

– Грейс, – возразила Мег, – Кейд абсолютно прав.

Не дослушав, она поспешила к выходу. Девушка знала, что на вызов кареты нет времени, поэтому быстро нашла слугу.

– Наемный экипаж, пожалуйста. И как можно быстрее.

Она достала монету, достаточно внушительную, чтобы обеспечить его мгновенную угодливость, и через две минуты уже сидела в карете. Сначала Грейс думала поехать в дом отца. Но тот сразу начнет задавать вопросы, на которые ей не хотелось отвечать. А поскольку деваться больше некуда, она дала кучеру свой адрес.

Джек приехал домой спустя полчаса и с облегчением услышал от Эпплтона, что ее светлость прибыла несколько минут назад. Он бы и сам вернулся раньше, но сначала ему пришлось объясняться с Филиппой. А когда бросился на поиски Грейс, его остановили явно обеспокоенные Кейд и Мег. Они сообщили, что его жена была очень расстроена, отказалась от помощи и одна поехала домой.

Заметив их взволнованный вид, к ним присоединились Мэллори, леди Байрон и Эдвард, чтобы узнать, что случилось. Только прибытие кареты позволило Джеку быстро уехать.

Теперь он в конце концов дома. Ничто не помешает ему поговорить с Грейс и уладить это дурацкое недоразумение. Взбежав по лестнице, Джек направился к ее спальне, тихо постучал в дверь, подождал... и не удивился, что ответом ему было молчание. Он попробовал открыть, но, как и предполагалось, она оказалась заперта.

– Грейс? Это я. Открой, пожалуйста.

Молчание.

– Мы должны поговорить.

Тишина.

– Я не уйду, пока мы это не уладим. А теперь впусти меня.

Что-то твердое ударило в дверь, заставив его вздрогнуть.

Она что, бросает в него обувь? Или книги? В любом случае это не сулило ничего хорошего.

– Перестань ребячиться, открой дверь, чтобы мы смогли обсудить все, как взрослые люди.

Он услышал в комнате какое-то движение. Из-под двери выскользнула записка.

«Убирайся!»

– Грейс, я понимаю, ты расстроена, но это совсем не то, что ты думаешь. Дай мне возможность объяснить.

Тишина, затем шаги. Немного погодя ему под ноги легла вторая записка.

«Нет!»

Джек потерял терпение.

– Открой мне. Немедленно! – приказал он.

За дверью была тишина.

– Ладно. Если ты добиваешься именно этого, будь по-твоему.

Он повернулся и ушел.

Грейс стояла по другую сторону двери в окружении разбросанной обуви. Хорошо, что этот негодяй понял ее не слишком тонкий «намек» и убрался.

Хотя она удивилась такой легкой победе. Джек не из тех, кто отказывается от борьбы. Видимо, и предлагаемые им объяснения будут только вялой попыткой снова умиротворить ее. Скорее всего он рассчитывал, что сумеет успокоить наивную жену новой серией лживых уверений, а поняв, что хитрость не удалась, тут же ушел.

Он может попытаться сделать это завтра и наверняка предпримет новую атаку, но его усилия будут тщетными. Она видела собственными глазами, как он и Филиппа Стоктон слились в поцелуе. Грейс прижала руки к глазам, чтобы изгнать это воспоминание и сдержать подступающие слезы.

Нет, она не станет рыдать. Хватит! Надо взять себя в руки.

Прерывисто вздохнув, Грейс упала в кресло и тут обнаружила, что еще не сняла вечернее платье. Она была слишком расстроена, когда вернулась домой, и, чтобы не показывать своего настроения, отослала горничную. Совершенно напрасно, если учесть тот факт, что ей придется теперь спать одетой.

Хотя вряд ли она сможет заснуть.

Грейс обдумывала, как ей теперь одной справиться с пуговицами на спине, когда услышала поворот бронзовой ручки на их общей двери.

Она мгновенно насторожилась.

Джек пытается войти сюда из своей спальни? Его ждет большое разочарование. Она не только заперла двери, но и собрала все ключи, даже запасной, который муж хранил в туалетном шкафчике.

Ручка снова задергалась, потом раздались три удара.

– Открой дверь, Грейс! – приказал он.

Сначала она собралась написать ему очередную записку, Нет, повторение этой тактики не будет иметь успеха и к тому же потребует слишком много времени.

– Ни за что! – крикнула она отчаянно.

– Мы с тобой должны непременно поговорить. Даю тебе еще одну возможность открыть эту чертовую дверь!

– Не смей заставлять меня! Ты не можешь сказать ничего такого, что я хотела бы услышать. Лжец, прелюбодей!

– Я же едва прикоснулся к Филиппе, и ты это знаешь. Лучше уступи мне, Грейс. Иначе я за себя не ручаюсь.

– Иди к черту!

Полная тишина, затем яростный удар. Дверь содрогалась, замок трещал, пока он молотил по ней.

Грейс потрясенно наблюдала за происходящим. Что он делает? Собирается сломать дверь?

Словно подтверждая ее мысли, дерево с ужасным треском разлетелось в щепки. Джек, отряхиваясь, зашел в комнату и остановился у входа, тяжело дыша, уперев кулаки в бедра.

– А теперь мы все-таки будем разговаривать. Итак, сядь!

Несмотря на потрясение, Грейс совсем не испугалась. Она сложила руки на груди и гордо вскинула подбородок.

– Боже, какая ты упрямая. Прекрасно, тогда слушай стоя.

– Не представляю, о чем нам говорить.

– Да уж найдется! То, что ты сегодня видела, не имеет никакого значения.

– Неужели? То есть ты не целовал эту... эту... наглую особу?

– Нет! Это она целовала меня!

Грейс притворно засмеялась:

– Вот как? И это что-то меняет?

– Конечно, поскольку я не просил ее этого делать и не хотел, чтобы Филиппа продолжала свои домогательства. Когда ты вошла, я как раз собирался отстранить ее. Это пустяки, Грейс, не стоит обращать на них внимания.

– А я считаю иначе. Для мужчины, которого целуют против его воли, ты выглядел слишком довольным. И как долго ты продолжаешь связь с любовницей за моей спиной?

– Ложь! Если принять во внимание, сколько раз мы занимаемся любовью каждый день, откуда у меня время на это? Или силы? И леди Стоктон не моя любовница.

Грейс бросила на него презрительный взгляд. Джек вынужден был пояснить.

– Хорошо, мы встречались, но давным-давно все кончено. С тех пор как я начал ухаживать за тобой в Бате. У меня нет любовницы, Грейс. Ты моя единственная любовница. Единственная женщина, которую я хочу.

Сейчас, может быть. Но как долго это продлится? В глубине души она знала, что Джек верен ей, несмотря на этот инцидент с Филиппой Стоктон. Ну и что дальше? Сколько недель или месяцев осталось до того, как он действительно собьется с пути? И сколько еще других соблазнов встретится в его жизни?

– Грейс, ты же веришь мне? Ты ведь знаешь, никакой связи у нас с Филиппой нет. Мы только прощались. Она поцеловала меня раньше, чем я понял ее намерения. Я действительно хотел отстранить Филиппу, когда ты вошла.

– Да, я верю тебе.

Протянув к ней руки, он шагнул вперед. Грейс отступила.

Джек опустил руки.

– В чем дело?

– В нас. И нашем договоре.

– Я не пойму, о чем ты говоришь? – недоверчиво спросил он.

Грейс не могла смотреть на него, а пристально изучала картину, висевшую на стене.

– Наш брак... не думаю, что он возможен, – тихо произнесла она. – Ты говорил, что купишь мне дом.

– Дом? – повторил он.

– Да. Как часть нашего договора. Ты обещал сделать это и дать мне половину денег, которые выплатил тебе отец по условиям, вашей сделки. Что скажешь?

– Знаешь, мне показалось, это стало необязательно, учитывая наши отношения в последнее время. Я думал, ты счастлива.

Девушка покачала головой:

– Внешность часто бывает обманчивой. Сезон почти закончен, и я с лихвой выполнила свою часть договоренности. Теперь очередь за тобой.

Наступило продолжительное молчание. Лицо Джека ничего не выражало.

– Ты хочешь проживать со мной раздельно?

«Нет! Скажи, чтоб я замолчала и взяла свои слова назад».

– Думаю, это к лучшему, – услышала Грейс свой ответ.

– Ты считаешь? – жестко спросил он. – Из-за глупой случайности, из-за одного бессмысленного поцелуя с бывшей любовницей ты собираешься разорвать наши отношения?

– Не совсем. Мы вполне подходим друг другу в постели, иногда получаем удовольствие от общения. Но что касается постоянных взаимоотношений, то у нас их нет. И сегодня это подтвердилось.

Джек скрестил руки на груди.

– Ты настаиваешь на своих требованиях?

«Нет! Я не хочу расставаться с тобой. Скажи, что и ты не вынесешь разлуки. Скажи, что любишь меня!»

Но Джек не произнес этих слов. И она тоже не выразила своего желания вслух.

– Да, так будет лучше, – с вялой покорностью ответила Грейс.

Он смотрел на нее холодно и равнодушно.

– Ну что ж... Я распоряжусь, чтобы дом приготовили к твоему приезду. Деньги уже положены на твой личный счет. Мой стряпчий встретится с тобой и сообщит все подробности. Что-нибудь еще?

– Нет, благодарю, – прошептала она.

«Больше ничего. Теперь все кончено».

Джек коротко поклонился, словно она была посторонней, а не его женой, и подошел к дверному проему.

– Утром я распоряжусь, чтобы все починили.

Затем, подняв разбитую дверь, прикрыл, насколько мог, зияющую брешь и шагнул в свою комнату.

– Если понадоблюсь, я буду в кабинете.

В этот момент она поняла, что Джек не придет сегодня в ее постель. И вряд ли в какой-нибудь другой день тоже.

Грейс слышала, как он проходит через гостиную, потом по коридору. Когда его шаги стихли, она упала на кровать и лежала поперек стеганого одеяла, сжимая руками грудь, боясь, что сердце перестанет биться.

Горячие слезы текли у нее по щекам – неслышно и безутешно.

Неделю спустя они с Грейс покинули Лондон.

Чтобы не вызывать ненужных домыслов в свете, оба согласились, что будет разумнее отправиться вместе, а за пределами города каждый пойдет своим путем. Этот план имел и другую цель: избежать трудных вопросов их родных, по крайней мере, хоть на короткое время.

Они уже отвечали на довольно трудные вопросы сразу после бала у Петтигру. Что касается Грейс и ее необычного поведения, то, чтобы прекратить слухи, Байроны снизошли до заверения, что с ней все в порядке. Сама она сослалась на свое нездоровье, вызванное перенапряжением и усталостью. Джек поддержал ее, сообщив, что доктор уже осмотрел его жену и, по его заверению, ей требуется лишь хороший отдых.