Текст книги "Наслаждения герцога"
Автор книги: Трейси Энн Уоррен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– Увидела бы, если бы знала мое мнение о Филиппе Стоктон.
Вскочив, она отошла подальше.
– Да, и каково же оно? – Резко обернувшись к нему, она скрестила руки на груди.
– Пусть она и носит титул «леди», но очень редко ее поведение этому соответствует. Она похотлива, как кошка, и когти у нее тоже соответствующие, какую бы милую маску она ни пыталась показывать окружающим.
Клер тихо фыркнула.
– Некоторым мужчинам это нравится, я полагаю.
– Да, некоторым нравится. Очень многим на самом деле, если верить тем сплетням, которые ходят о леди Стоктон. – Шагнув к Клер, он привлек ее к себе, но ее тело оставалось напряженным. – Клер, не знаю, почему у тебя в голове возникла такая идея, но тебе не о чем тревожиться. Единственное, что у меня есть с Филиппой Стоктон, – это то, что мы порой оказываемся на одних и тех же балах и изредка говорим о каких-то пустяках.
Ее тело немного расслабилось, а руки легли на отвороты его халата.
– Просто мне показалось, что ты был довольно… внимателен к ней.
Ему хотелось просто рассказать ей всю правду, однако он не имел права обсуждать свою тайную деятельность. Тем более что его работа на правительство не имела никакого отношения к его браку – или по крайней мере не должна была иметь.
Поймав ее руку, он запечатлел на ней поцелуй.
– Если я казался внимательным, то только потому, что старался соблюдать вежливость и слушать, что она говорит. С некоторыми людьми это требует немалых усилий.
Уголки ее губ чуть приподнялись, и она не смогла справиться с улыбкой.
– Наверное, это так.
Он ответно улыбнулся.
– И вообще, – проговорил он негромко, – откуда у меня время, чтобы быть с кем-то, кроме тебя? Или силы?
Поймав ее губы, он приник к ним в чувственном поцелуе.
– Ну, не знаю, – ответила она с прерывистым вздохом. – У тебя бывает масса сил, когда у тебя есть настроение.
Просунув руки ему под халат, она начала гладить его нагую грудь и задержалась, начав игру с его сосками, доведя его до полного неистовства.
– Ну, так сейчас оно у меня есть! – заявил он ей охрипшим от страсти голосом.
Сдвинув шелковый халат с ее плеч, он уронил его на пол. Спустя пару секунд за халатом последовала ее сорочка и его халат, так что оба они оказались полностью обнажены. Подхватив Клер на руки, он в несколько быстрых шагов преодолел расстояние, отделявшее их от постели.
Уложив ее на матрас, он лег рядом с ней и с горячей нежностью впился в губы. Вскоре оба они уже дрожали. Он ласкал ее и наслаждался прикосновениями ее изящных ручек, которые скользили по его телу с такой же страстью, какую ощущал он.
А потом его терпение истощилось. Он вошел в нее и протяжно вздохнул, ощущая, как ее влажное нежное тело принимает его плоть.
Задав неумолимый ритм, он двигался – глубже, сильнее, быстрее – и слышал ее восторженные возгласы, возвещавшие о том, что он ведет ее все ближе и ближе к вершине экстаза. Она стонала и извивалась, а в момент оргазма ее пальцы впились ему в плечи, оставив болезненные полукружья.
Он сразу же последовал за ней, и его мысли затуманились. Глубочайшее блаженство захлестнуло его, затопив мощным потоком, которому у него не было желания сопротивляться.
Не разжимая объятий, он лежал на постели и, хватая ртом воздух, пытался вернуться к реальности. Рядом с ним так же задыхалась Клер.
Глава 26
Еще пару недель Клер жила в счастливом спокойствии. Ей было достаточно уверенности в том, что она желанна, что Эдвард хочет ее и только ее, даже несмотря на то, что он по-прежнему ничего не говорил о любви.
Каждый день этот вопрос вертелся у нее на языке. «Эдвард, ты меня любишь?»
Но что, если он ответит «нет»?
Что, если он посмотрит на нее с усталым сожалением и велит быть хорошей женой и настоящей герцогиней и не беспокоиться из-за такого глупого чувства, как любовь?
И потому она продолжала молчать, позволяя себе оставаться в приятном неведении и не думать ни о чем.
Например, этим вечером Эдвард собрался отвезти ее в оперу, Клер уже давно ждала этого. Приехав в театр, они смогут сидеть рядом с герцогской ложе, безмятежно слушая певцов и наслаждаясь музыкой, и, наверное, держаться за руки.
Для этого выезда она выбрала элегантное платье из шелка необычного рубинового цвета с довольно шокирующим декольте. Когда она покупала этот наряд для своего приданого, то опасалась, что он окажется слишком открытым и смелым, однако для этого вечера такое платье показалось ей весьма подходящим. Она уже собиралась спускаться вниз, когда, быстро стукнув в дверь, вошел Эдвард.
– Да чего ты хороша! – проговорил он глуховатым голосом. – Так бы и съел!
Ее улыбка стала шире. Однако в следующую секунду Клер обратила внимание на костюм Эдварда. Как всегда, он был безукоризненно элегантен, но вместо черного вечернего фрака на нем оказался коричневый, с белой сорочкой, кремовым жилетом и бежевыми панталонами. Щегольской наряд – но никоим образом не подходящий для оперы.
– Почему ты не одет? – спросила она, направляясь к нему с тихим шуршанием шелка. – Если ты не поторопишься, мы опоздаем.
Его лицо стало непроницаемым.
– Относительно оперы… мне очень жаль, моя дорогая, но сегодня мне придется извиниться.
Разочарование стерло с ее губ улыбку.
– Но почему? Мне казалось, что все было договорено?
– И это так. – Он взял ее руки в свои. – Вот-вот приедут Джек и Грейс, а мое место в качестве твоего спутника займет Дрейк.
Клер был очень симпатичен Дрейк, и при иных обстоятельствах она была бы только рада его компании. Однако этот вечер она рассчитывала провести с Эдвардом, и это платье она определенно надела не ради Дрейка!
– А куда отправишься ты? – спросила она.
– По делам.
Она нахмурила брови.
– Что за дело?
– Неизбежное. – Притянув ее к себе, он приник к ее губам в поцелуе, который был неспешным, но чувственным. – Желаю тебе приятно провести вечер, – добавил он, отстраняясь. – И мне искренне жаль, что я не буду этим вечером с тобой.
– Не страшно, – отозвалась она, заставив себя улыбнуться. – Насколько поздно ты рассчитываешь прийти?
– Точно не знаю, так что не дожидайся меня.
– Но ты придешь ко мне, когда вернешься?
Он поцеловал ее ладошку.
– Конечно. Мне бы не хотелось быть ни в каком ином месте!
Понимая, что они не могут быть неразлучными, Клер решила получить удовольствие от оперного спектакля. Снова заставив себя улыбнуться, она вышла в коридор.
Несколько часов спустя Эдвард вернулся домой. Прикрыв зевающий рот ладонью, он начал подниматься по лестнице. Как приятно было оказаться у себя дома после нескольких часов в трущобах одного из самых опасных и мерзких районов города, Севен-Дайалс.
Несколько месяцев дом стоял пустым, но пару ночей назад все изменилось – и скучающие наблюдатели вдруг заметили в окнах слабый свет свечи и какие-то силуэты за ветхими занавесками.
Надеясь увидеть что-то интересное – или кого-то интересного, – Эдвард отправился гуда. Устроившись вместе с одним из наблюдателей у окна верхнего этажа в мрачном доме напротив, он ждал признаков нового оживления. Однако к его немалой досаде, никто не появился.
В четыре часа утра Эдвард решил сдаться и ушел домой.
Поднявшись к себе, он разделся, набросил халат и босиком бесшумно вошел в спальню к Клер.
Осторожно устроившись в постели рядом с ней, он обнял ее и притянул к себе.
– Ты вернулся! – пробормотала она, наполовину проснувшись.
– Ш-ш, засыпай. – Нежно поцеловав ее в лоб, он погладил ее по плечу.
Она уткнулась головой ему в грудь и теснее прижалась к нему.
– Как твоя встреча?
– Длинная и скучная. А как опера?
– Тоже длинная и скучная – без тебя.
– Мне очень жаль, что я не смог пойти, – сказал он.
К собственному изумлению, Эдвард понял, что искренне жалеет. Прежде, ведя слежку и разыскивая шпионов, он испытывал азарт и удовольствие.
А сегодня он вдруг понял, что с большим удовольствием провел бы этот вечер с женой в опере.
Внезапно переполнившись острым – почти мучительным– желанием, он перевернул Клер на спину. Его руки нырнули ей под сорочку, чтобы стянуть ее ночное одеяние. Она изумленно ахнула, и потом радостно вздохнула, отдаваясь его жадным ласкам и жарким поцелуям, которые стремительно пробудили в ней ответную страсть.
Последние дни светского сезона принесли с собой удушающую жару, так что многие аристократы начали разъезжаться по своим сельским имениям.
Однако Клер и Эдвард все еще оставались в городе: дела задерживали герцога в Лондоне.
Слишком часто (как казалось Клер) Эдвард отказывался от запланированного на вечер увеселения и уходил куда-то надолго.
Но даже когда он отправлялся на бал вместе с ней – как это было этим вечером, – он казался рассеянным, словно его мысли были заняты чем-то другим.
Клер энергично обмахивалась веером, наслаждаясь слабым ветерком. Ей не следовало ехать на этот бал: если совет, за которым она все-таки обратилась к Грейс, и ее собственные подсчеты окажутся верными, то она ждет ребенка.
Она хотела поделиться новостью с Эдвардом. Однако в тот вечер, когда Клер догадалась о том, что беременна, его не было дома, а в следующие два дня она так и не сумела найти подходящий момент.
Сейчас Эдвард стоял в дальней стороне зала и разговаривал с тремя джентльменами, и, глядя на него, Клер думала о том, не стоит ли попытаться поговорить с ним именно сегодня.
Какой-то лакей подошел к Эдварду и передал ему записку. Извинившись перед своими собеседниками, Эдвард отошел чуть в сторону. Прочитав послание, он спрятал записку в карман, и выражение его лица при этом совершенно не изменилось. Почему-то эта невозмутимость показалась Клер пугающей.
Эдвард подошел к ней и спросил, не будет ли она очень огорчена, если они уедут пораньше.
– Конечно же, нет, – ответила она.
И действительно, она будет только рада уехать: возможность поспать несколько лишних часов несказанно ее радовала.
В карете Эдвард был молчалив й серьезен. Не зная, как он отреагирует на ее попытку заговорить, она решила подождать еще немного.
Дома он принялся целовать ее. Его руки и губы умело ласкали ее, так что вскоре она забыла обо всем, кроме него.
Клер уже успела задремать – и проснулась из-за того, что он встал с постели. Ее губы уже приоткрылись для протестующего возгласа, но она сдержалась и, затаившись, услышала, как он берет халат и выходит из спальни.
Выждав несколько секунд, она поднялась с кровати, надела ночную сорочку, халат и домашние туфли и бесшумно прошла через комнату. Чуть приоткрыв дверь в коридор, она стала ждать. Он вышел из своей комнаты, одетый в темный костюм.
«Значит, он уходит из дома!» – подумала она, чувствуя, как в горле встает тугой ком.
Перед самым рассветом Эдвард вернулся к себе.
Широко зевая, он босиком прошел в спальню к Клер.
Хорошо, что ночь оказалась плодотворной.
Вечером на балу он получил известие от своих людей: они перехватили шпиона, выходящего из дома на Сент-Джайлс. У шпиона обнаружили кожаный мешочек с тысячью фунтов в банкнотах Английского банка и инструкции. При задержанном оказалась также часть координат места следующей встречи с тайным агентом.
Допросив шпиона, они выяснили, что остальная часть координат в зашифрованном виде появится в завтрашнем номере «Морнинг кроникл».
«Наконец-то долгожданный прорыв!» – подумал Эдвард, входя в спальню к жене.
Клер лежала спиной к нему. Стараясь ее не потревожить, он улегся рядом с ней.
– Эдвард? – проговорила она тихо и чуть хрипло.
– Извини, что разбудил.
После короткого молчания она спросила:
– Где ты был?
Он ответил не сразу.
– Просто спустился вниз. Мне не спалось, и я ушел в библиотеку и читал.
– О! – выдохнула она.
Больше Клер ничего не сказала, и он решил, что она снова заснула. Устроившись рядом с ней, он тоже погрузился в сон.
Клер прижала кулачок ко рту, чтобы не издать ни звука. Пара слезинок выкатилась у нее из глаз, но она не разрешила себе поплакать по-настоящему. Позже она даст себе волю, но не сейчас, когда рядом с ней спит Эдвард.
«Он мне солгал!» – думала она, и боль ножом вонзалась ей в сердце.
Ей хотелось объявить ему, что она все знает, бесцеремонно его растолкать и потребовать, чтобы он сказал, где именно он был и с кем. Но скорее всего он просто снова солгал бы.
Она невольно стала подозревать, что у него все-таки есть в городе любовница.
Это Филиппа Стоктон?
Или какая-то другая женщина?
Проглотив рыдание, она прикусила губу, чтобы не расплакаться в голос.
Глава 27
На следующее утро Эдвард быстро выпил чашку кофе, оделся и отправился искать газету.
Он оставил Клер спать, ее милое личико в усталой безмятежности прижималось к подушке. Он велел горничной не будить ее, пусть поспит подольше.
Унеся «Морнинг кроникл» к себе в кабинет, он закрыл дверь и уселся за стол. Методично просматривая одну полосу за другой, он искал объявления или какие-то другие небольшие заметки, которые могли бы содержать зашифрованное сообщение.
Найдя одно такое, он отпер верхний ящик стола, где хранился ключ к шифру, созданный Дрейком, и принялся за работу.
Соединив свою находку с расшифрованным куском, полученным от шпиона, Эдвард получил информацию о дате, времени и месте встречи, и, помимо этого, еще много полезных подсказок.
– Мне очень жаль, дорогая, – сказал Эдвард, зайдя к Клер чуть позже, – но у меня появилось еще одно важное дело. Боюсь, что этим вечером я не смогу пойти на обед к Мортонам.
Сидевшая на кушетке Клер не подняла головы, протягивая голубую нитку сквозь ткань своего вышивания.
– Ах, как жаль! Особенно если учесть, что, как я слышала, они собираются подавать персиковое мороженое, а оно самое лучшее.
Он с улыбкой ответил:
– Тогда мне вдвойне обидно: ведь я упускаю такое лакомство! Может, кухарка сможет приготовить мороженое в один из тех вечеров, когда мы будем дома?
Она сделала еще один стежок.
– Обязательно добавлю этот десерт в меню на следующую неделю.
– Буду ждать с нетерпением. Ну, мне до ухода надо закончить еще несколько дел. Сегодня я могу вернуться очень поздно, так что ты меня не жди.
Она подняла голову и улыбнулась ему:
– Ладно. Надеюсь, что твоя деловая встреча не окажется ужасно скучной.
Он рассмеялся:
– Не сомневаюсь, что она будет и ужасной, и скучной!
Подойдя к ней, он наклонился и поцеловал ее.
– Желаю тебе приятно провести вечер, – проговорил Эдвард, – а я увижу тебя утром.
Повернувшись, он решительным шагом удалился из комнаты.
Клер с силой воткнула иглу в ткань. Взгляд, брошенный вослед Эдварду, был полон яростного возмущения.
Клер внезапно поняла: как бы больно это ни было, ей необходимо узнать, куда именно он сегодня отправится.
Конечно, если сумеет это сделать.
В начале седьмого она увидела, что Эдвард уехал, и тут же вызвала Крофта.
– Я забыла сказать его светлости одну вещь, – с улыбкой сообщила она дворецкому. – Сегодня вечером у него деловая встреча. Он, случайно, не говорил, где именно она будет?
– Нет, ваша светлость. Я могу попробовать послать следом за ним грума, но не уверен, что тот сможет его найти.
Она удержала на лице улыбку, несмотря на свое глубокое разочарование.
– Ничего страшного. Это может и подождать, конечно же. Вы скажете, чтобы это письмо сейчас же отнесли по адресу?
– Конечно, ваша светлость.
Взяв у нее записку, Крофт поклонился и ушел.
Стиснув кулаки, Клер пыталась придумать, что делать дальше. Должен же быть какой-то способ выяснить, куда он отправился! Внезапно ей пришла мысль о кабинете Эдварда. Возможно, ей удастся что-нибудь там найти. Письма или какой-нибудь счет…
Быстро спустившись вниз, она прошла по коридору в кабинет Эдварда. Закрыв за собой дверь, Клер, не тратя времени впустую, сразу же направилась к его столу.
Она просмотрела бумаги и книги, лежавшие на столе, но не нашла ничего интересного. Затем переключилась на ящики стола, вернее, попыталась, поскольку, потянув за ручки, обнаружила, что все они заперты.
Вытащив из коротких волос шпильку (у горничной только недавно стало получаться снова делать ей прическу), она выгнула шпильку особым образом и вставила ее в замок.
Справившись с замками, она начала просматривать их содержимое и в третьем ящике отыскала именно то, что ей было нужно. Как это ни странно, информация оказалась на листке от сегодняшнего номера газеты «Морнинг кроникл»: на нем рукой Эдварда было сделано несколько коротких записей.
«3 августа
11.00
Данберри-Холл»
И тут у двери раздались шаги.
Подняв голову, она увидела, что на пороге стоит секретарь Эдварда мистер Хьюз – и на лице его отражается изумление, и, похоже, осуждение!
– Я могу чем-то помочь вам, ваша светлость? – спросил он, заходя в комнату. – Вам что-то понадобилось?
Игнорируя его слова, она устремила на него властный взгляд, более чем достойный герцогини Клайборн.
– Вы слышали о Данберри-Холле?
Ее вопрос заставил его смешаться.
– Ну… да, кажется, слышал.
– Где это?
– Как я понимаю, к югу от Клиффорда, в Суррее. Старое имение, пришедшее в упадок после смерти последнего графа. Кажется, его унаследовал внучатый племянник, но, кажется, он редко там бывает.
– Благодарю вас, мистер Хьюз. Вы мне очень помогли.
Положив газету на место, она задвинула ящик.
Он недоуменно заморгал.
– К вашим услугам, ваша светлость. – Но тут он нахмурился. – О… относительно стола его светлости…
Она направилась к двери.
– Советовала бы вам снова его запереть, если, конечно, у вас есть ключ. Если нет – попробуйте воспользоваться вот этим. Работает на удивление хорошо.
С этими словами она вручила потрясенному секретарю гнутую шпильку и, выйдя в коридор, приказала Крофту заложить карету.
– Они там, ваша светлость, – прошептал главный помощник Эдварда. – Парни на местах и готовы действовать по вашему приказу.
– Отлично, Эггис, – похвалил он бывшего сыщика полиции, которого Эдвард в какой-то момент уговорил работать по поручениям правительства.
Эдвард проверил пистолет и закрепил его за поясом. Он не собирался стрелять, но идти в дом невооруженным было бы глупо.
Подняв глаза, он еще раз осмотрелся. Каменные стены Данберри-Холла серой тенью высились на фоне почти безлунного ночного неба. Во влажном летнем воздухе весело стрекотали сверчки, а в высокой, давно не стриженной траве глухо квакали лягушки.
– Я пойду первым, – сказал Эдвард. – Вы с Брауном идите за мной.
Эггис ухмыльнулся и, чуть повернув голову, подал сигнал: два раза ухнул совой, сообщая остальным о начале операции.
Эдвард направился к дому быстрыми решительными шагами. Он подошел прямо к парадной двери и постучал, встав так, чтобы его скрывали ночные тени. В конце концов, в доме сейчас ждали курьера с Сент-Джайлс-стрит.
Прошла минута, и он услышал металлический щелчок засова, а затем скрип открывающейся старой двери.
– Я ведь предупреждал, что пользоваться этим входом нельзя! – проговорил недовольный мужской голос. – И ты опоздал. Опять. Все доставил?
Эдвард невнятно пробормотал что-то утвердительное, и дверь открылась шире, чтобы его впустить. Он шагнул через порог.
Открывший дверь мужчина обернулся, и его глаза изумленно расширились при виде Эдварда.
– Что вы…
– Вы ждали не меня, Дюмон? Извините, что разочаровал вас. А вот я, наоборот, в восторге, поскольку очень надеялся найти вас сегодня здесь. Похоже, мне повезло! А где ваша сообщница?
Быстро взяв себя в руки, француз принял небрежную позу и проговорил:
– Сообщница? Не знаю, о чем вы! Я здесь один.
– А вот и нет. И не надо притворяться: мы арестовали вашего человека.
Дюмон ничего не ответил, но легкое подергивание уголка его правого глаза выдало его чувства.
– Он был очень разговорчив, ваш человек, после того как мы развязали ему язык, – продолжил Эдвард. – Желаете что-то добавить прямо сейчас или предпочтете подождать, чтобы говорить уже в тюремной камере?
В карих глазах Дюмона горели гнев и страх.
Пройдя дальше в дом, Эдвард заглянул в две комнаты, но обе оказались пустыми. Повернувшись, он повысил голос и объявил в пустоту:
– Я знаю, что вы здесь, так что советую выйти! Дом окружен моими людьми. Вам деться некуда.
Прошло довольно много времени, и Эдвард уже собрался начать обыскивать дом, когда на лестнице раздались легкие шаги.
– Что происходит, Клайборн? Или у вас теперь такая привычка – вламываться по ночам в частные дома?
– Только в те моменты, когда я ловлю шпионов, леди Стоктон.
Филиппа Стоктон вышла из полумрака.
– Шпионов? – Она весело рассмеялась. – Какая нелепость! А что это вы делаете с беднягой Дюмоном? Он мой гость! Вам следовало бы быть вежливее.
– О, можете не сомневаться: я буду особенно вежлив, когда начну его допрашивать. И вас тоже, леди Стоктон. Или вас следует называть «Вулф»?
Ее глаза чуть округлились, выдав удивление, которое она попыталась скрыть.
– Да, я догадался обо всем, – сообщил ей Эдвард, – хотя какое-то время это написание вводило меня в заблуждение. Но сегодня я понял, что надо было просто немного изменить имя. Ваша девичья фамилия Вольф, верно? Филиппа Вольф, чей отец был владельцем Данберри-Холла, пока не погубил себя картами и вином.
Ее наигранная беззаботность улетучилась.
– Да, вы говорите о моем отце, который выжал из имения все до последней монетки, да и из меня тоже, когда в шестнадцать лет выдал за этого развратника Стоктона! Но наличие плохого отца и еще худшего мужа еще не превращает меня в шпиона. Как и фамилия Вольф.
– А вот и нет, – возразил Эдвард. – У нас не только деньги и бумаги, которые мы взяли у курьера, у нас есть этот дом в качестве места встречи и вы в качестве агента, явившегося на эту встречу.
– Боюсь, что вы ошиблись! – пыталась защищаться она. – А что до фамилии Вольф, то это всего лишь интересное совпадение. То, о чем вы говорите, предназначалось Дюмону. Это он шпион! Извините, что выдаю вас, Рене. – Она снова перевела взгляд на Эдварда и взмолилась: – Клайборн, вы должны мне поверить! Он вынудил меня разрешить ему использовать этот дом. Он меня шантажировал, так что у меня не было выбора.
– Ах ты, лживая сучка! – воскликнул разъяренный Дюмон.
– Видите, какой он грубый? Что мне оставалось делать?
Эдвард воззрился на нее. Ему стало понятно, почему все ее планы оказывались столь действенными. Она мастерски умела обманывать и соблазнять.
– Я еще, может, и склонен был бы вам поверить, – сообщил ей Эдвард, – если бы сегодня не поговорил с лордом Лаймхерстом. Насколько я понял, он как-то ночью поймал вас в тот момент, когда вы копались у него в кабинете, когда сочли его спящим. Он порвал с вами после этого, кажется.
Филиппа пожала плечами:
– Я просто искала бумагу и перо. Он совершенно неправильно все истолковал.
– Неужели? Теперь он знает, что ему следовало доложить о случившемся. – Он сурово посмотрел на светскую прелестницу: – Скольких мужчин вы затаскивали к себе в постель, чтобы выведать их тайны? Скольким людям ваша ложь стоила жизни? Я уверен, что когда смогу поговорить еще с кем-то из ваших любовников, то выясню интересные закономерности. Особенно если учесть, что столь многие из них имели отношение к военному министерству.
Ее лицо стремительно бледнело.
– Тайные сведения утекают уже довольно давно, – продолжил Эдвард. – Мы предполагали, что секретные данные передает врагу кто-то из влиятельных лиц, но не догадывались, сколько таких лиц было. Очень хитро, леди Стоктон. Местоположение здесь, имя – там… и кто сложил все мелочи в общую и весьма впечатляющую картину?
Она сбросила с себя маску оскорбленной невинности.
– Это был отличный план! – сказала она с гордостью.
– Полагаю, вы делали это ради денег?
– Конечно. Мне до этой войны нет никакого дела. Какая мне разница, кто выиграет, а кто проиграет? – Она уперла кулачки в бока. – Мне нужно только обеспечивать себе такую жизнь, к какой я привыкла. Того жалкого содержания, которое я получала как вдова Стоктона, едва хватало на предметы первой необходимости. Может, другие женщины и готовы с трудом сводить концы с концами, но я не из их числа!
– Другая женщина на вашем месте снова вышла бы замуж, – отметил Эдвард.
– Снова выйти замуж?! И зачем мне снова становиться рабыней, когда мне наконец-то удалось сбросить оковы? Спасибо, замужество меня нисколько не манит!
– Вас манит возможность спать с мужчинами ради их тайн?
Она бросила на него взгляд, полный презрения.
– Неужели вы думаете, что мне хотелось спать с этими мужчинами? – Ее прелестный рот скривился от отвращения. – Особенно с Лаймхерстом! Можете передать это ему да моего имени. Он отвратительный любовник. – Отведя взгляд, она вздохнула. – Ваш брат был единственным, кто…
– Что же мой брат? – спросил Эдвард чуть более мягким тоном. – Только он вас интересовал? Тут я готов вам поверить, поскольку у Джека не было никаких тайн, которые, стоило бы красть, так ведь? – Он несколько мгновений вглядывался в ее лицо, почти испытывая к ней жалость. Однако его сочувствие было недолгим. – Кто ответствен за убийство лорда Эверетта? Он тоже был вашим любовником?
Она иронически выгнула темную бровь.
– Время от времени. Но если вы ищете его убийцу, то он уже у вас в руках. – Подняв руку, она указала пальцем на Дюмона. – Еще раз скажите, Рене, какой был вид у Эверетта, когда вы вонзили нож ему в сердце? Эверетт всегда склонен был переоценивать свою важность. Ему и в голову не приходило, что в какой-то момент он может оказаться ненужным.
Дюмон злобно оскалился:
– Как и вы, мадам. Советую с этой минуты быть настороже!
Тут он понял, что действительно попался, и попытался вырваться от Эггиса. Однако у него ничего не получилось, поскольку в этот момент на помощь к Эггису пришли еще два их человека.
– Уведите его! – приказал Эдвард. – И охраняйте самым тщательным образом, пока он не окажется в камере!
– А как насчет этой? – спросил Эггис, кивком указывая на Филиппу.
Эдвард бросил взгляд в ее сторону.
– Полагаю, что с леди Стоктон я справлюсь. Вы ведь не собираетесь устраивать мне проблемы?
Она чуть улыбнулась и пожала плечами:
– А какой в этом смысл?
Успокоившись, Эггис с одним из своих людей увел Дюмона, и было слышно, как эмигрант сыплет французскими ругательствами.
– Вам что-то хотелось бы захватить с собой? – спросил Эдварду Филиппы.
– Кое-какую одежду, несколько книг и, может быть, зубную щетку. А что еще нужно заключенному? – отозвалась она с невеселой улыбкой.
Эдвард велел оставшемуся с ним человеку подняться наверх и собрать Филиппе вещи. После его ухода они какое-то время стояли молча.
– Не желаете ли сесть? – предложил Эдвард, указывая на кресло.
Она покачала головой:
– Нет. Очень любезно с вашей стороны разрешить мне взять немного вещей.
– Не вижу, почему бы нет. Вы ведь женщина, пусть даже…
– Так вот она, твоя скучная деловая встреча? – прозвучал громкий вопрос от порога.
Потрясенный до глубины души Эдвард перевел взгляд к двери.
– Клер!
– Довольно малочисленное собрание: вас всего двое. Но с другой стороны, я не сомневаюсь, что ты именно это и планировал. Так вы собираетесь подняться наверх или только что спустились?
Лоб его прорезали глубокие морщины, а под ложечкой неприятно засосало.
– Что ты здесь делаешь? Ты должна была находиться в Лондоне!
Ее губы гневно сжались, превратившись в узкую полосу, голубые глаза метали молнии. Она решительно прошла в дом.
– Вы тоже, ваша светлость!
Тут у него возник новый вопрос.
– Как, к дьяволу, ты вообще узнала, где меня найти?
– Взломала ваш письменный стол.
Леди Стоктон негромко фыркнула.
Эдвард потрясенно переспросил:
– Ты сделала что?
– Мне показалось это вполне разумным, если принять во внимание твою ложь, – ответствовала Клер. – Как вы смели! А я еще поверила вашим заверениям, что она вам не любовница!
– О Боже. – проговорила леди Стоктон, наконец решив принять участие в разговоре, – так она считает, что у нас было любовное свидание? – Весело сощурившись, она рассмеялась. – Милая девочка, вы глубоко ошиблись. На самом деле он здесь для того, чтобы…
– Молчите! – бросила ей Клер и снова набросилась на Эдварда с обвинениями. – Что до вас, то я больше разговаривать с вами не желаю. Когда вы вернетесь в Лондон, меня там уже не будет. Бумаги для развода можете посылать мне в Марсден-Мэнор.
– Твой дом там, где я, – процедил он сквозь зубы, – и ты никуда не поедешь.
Она возмущенно подбоченилась:
– Еще как уеду!
Он смотрел на нее, собираясь что-то ответить, и тут Филиппа Стоктон неожиданно набросилась на него. Не успел он опомниться, как она стремительным движением вырвала у него из-за пояса заряженный пистолет.
Клер испугано пискнула:
– Боже! Это пистолет?
В пылу ссоры с Клер он забыл про леди Стоктон и теперь резко развернулся к ней:
– Положите его. Это вам не поможет.
– Думаю, что поможет. – ответила Филиппа, шагнув назад и наводя заряженное оружие прямо на него. – Думаю, что это необычайно мне поможет. Вы меня в тюрьму не отвезете, Клайборн!
– В тюрьму? – переспросила Клер, явно не понимая, что происходит.
– Совершенно верно, герцогиня. Ваш супруг здесь для того, чтобы арестовать меня за шпионаж. Все, у кого есть глаза, видят, что он в вас души не чает.
– А еще я человек упорный, – заявил Эдвард, пытаясь придумать, как вырвать у Филиппы пистолет. – Вам не удастся уйти, знаете ли.
– Нет, удастся. У меня припрятаны деньги – достаточно для того, чтобы добраться до Франции, а оттуда еще куда-нибудь уехать. Может быть, в Америку? Насколько я понимаю, там можно начать новую жизнь, и никто никаких вопросов при этом не задает.
– Вас найдут, – сказал он ей, – Ваши преступления настолько серьезны, что вас будут непрестанно искать.
– Перестанут, если я окажусь на другой стороне света. А теперь посторонитесь, чтобы я могла уйти.
Он покачал головой.
Наверху заскрипели ступеньки: отправленный за вещами леди Стоктон человек осторожно спускался вниз, уже вытащив пистолет.
Филиппа обернулась на звук, и в эту же секунду Эдвард рванулся вперед и схватил пистолет, который она сжимала в руке. Однако она не отдала оружие, демонстрируя неожиданную для изящной женщины силу. Они несколько секунд боролись, и пистолет выстрелил.
После того как оружие оказалось разряженным, борьба закончилась.
– Заприте ее надежно, – приказал сыщику Эдвард, – и не слушайте ни одного ее слова.
– Нет! – закричала Филиппа, заливаясь слезами. – Нет, прошу вас!
Однако он остался глух к ее мольбам: его занимали другие, гораздо более важные вещи.
– Клер, – сказал он, поворачиваясь к жене, – давай поедем домой. Нам надо оказаться там, где мы сможем поговорить.
Но вместо того чтобы согласиться, она невидяще смотрела на него. Лицо ее было странно бледным, губы тоже словно подернулись инеем.
– Эдвард, я…
Ужас нахлынул на него, кожа покрылась мурашками.
– В чем дело? Что случилось?
Она сфокусировала на нем остекленевшие глаза:
– Кажется… меня застрелили.
Бросившись вперед, он успел подхватить ее, не дав упасть на пол. Плащ на ней распахнулся, и стало видно мокрое алое пятно, расплывающееся у нее по груди.
