Текст книги "Наслаждения герцога"

Автор книги: Трейси Энн Уоррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Эдвард застыл, ощущая, что у него напряжены все мышцы.

– Ну что? – снова вопросил он. – Тебе больно?

Она молча покачала головой.

– Он к тебе не прикоснулся?

– Нет, – подтвердила она, судорожно обхватывая себя обеими руками. – По крайней мере в том смысле, который вы имели в виду.

Он нахмурился и с силой захлопнул дверь. Громкий удар заставил Клер содрогнуться. Обернувшись, он увидел, что она смотрит на него такими же широко раскрытыми испуганными глазами, какими смотрела на Ислингтона.

– Ты хоть представляешь себе, что он мог с тобой сделать? – спросил он севшим и охрипшим голосом. – Ты понимаешь, насколько близка была к тому, чтобы над тобой надругались? Или ты готова была пойти и на такой риск, лишь бы лишиться доброго имени?

У нее задрожали губы.

– Все было не так!

– Да неужели? – скептически поинтересовался он. – Разве ты отправилась сегодня с ним не ради этого? Не для того, чтобы еще раз меня испытать? Не для того, чтобы я наконец порвал с тобой окончательно? Насколько далеко ты была готова зайти, Клер? Ты собиралась позволить ему переспать с тобой, но в последний момент передумала?

– Нет! Как вы могли такое подумать?

– Я не знаю, что мне думать, когда ты сбегаешь посреди бала, не сказав никому ни слова. Когда ты отдаешься на милость человека, в котором нет ни крупицы чести и совести.

– Он сказал, что мы поедем покататься на фаэтоне, – стала объяснять она. – Он обещал, что мы только выедем из Лондона и сразу же вернемся обратно. Но вместо этого он поехал дальше и привез меня сюда.

Эдвард презрительно хмыкнул:

– И ты вышла с ним из экипажа?

– Он сказал, что проголодался. Он сказал, что хочет выпить чаю. – Она опустила голову, явно осознав, какой наивностью было поверить такой откровенной лжи. – Я подумала, что смогу с ним справиться.

– Ха! Ну, мы оба увидели, как ты с ним справляешься. – Шагнув вперед, он наклонился и поднял с пола ножик. – Думаю, это могло бы его задержать еще на две-три минуты, самое большее. А ты что думаешь?

Вместо того чтобы смутиться еще сильнее, она вдруг подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза:

– Что я была идиоткой! Вам это хотелось услышать? Я в нем ошиблась очень сильно, и если бы не ваше своевременное вмешательство, ваша светлость, то скорее всего я бы сейчас уже находилась в спальне.

У него на виске забилась жилка.

– Он снял спальню?

– Как выяснилось. Хотя, конечно, я об этом не знала и согласия на это не давала.

Сделав несколько шагов, он вонзил нож в доску для фруктов и сыра.

Клер содрогнулась, но ничего не сказала.

– Тогда надо радоваться, что я приехал именно в этот момент.

– А, к-как получилось, что вы сюда приехали? – спросила она. – Как вы вообще узнали, что я здесь?

– Вас увидел Грешем. Он курил в саду, когда ты ушла с бала.

– О!

– Он тут же нашел меня, но до того предусмотрительно отправил слугу следить за вами. В противном случае…

Он замолчал: ему тяжело было еще раз думать о том, что могло бы произойти. Сжав руки в кулаки, он усилием воли прогнал эти мысли.

– Похоже, – сказала она очень тихо, – что мне надо благодарить еще и лорда Грешема. Я сделаю это, как только смогу.

По ее телу снова пробежала дрожь.

– Тебе холодно? – спросил он.

Она покачала головой:

– Просто устала. Время уже позднее.

Это была правда. Почти два часа ночи, если он не ошибается. Путь в Лондон будет очень долгим и утомительным. Однако он не собирался отправляться в обратный путь, по крайней мере до тех пор, пока в его отношениях с Клер не будет полной ясности.

– Неужели между нами все так плохо, Клер? Неужели мысль о том, чтобы стать моей женой, настолько тебе отвратительна, что ты готова бежать с подлецом, лишь бы избежать свадьбы?

Ее лицо побледнело, губы приоткрылись, но она не проронила ни звука.

– Ты можешь сказать мне правду. – Подойдя к ней, он взял ее за плечи. – Между нами не должно быть никаких тайн, никаких преград. Будь откровенна и не думай о моих чувствах. Если ты меня ненавидишь, так и скажи. Говори прямо – и давай с этим покончим.

Ее глаза были полны боли.

– Нет, я вас не ненавижу.

– Тогда тебе ненавистна сама мысль о браке со мной? Почему? Почему ты снова и снова отказываешься стать моей супругой? Чего ты хочешь? Объясни мне!

Она замотала головой, отказываясь отвечать.

– Говори, Клер! Скажи мне, что тебе надо на самом деле!

Мгновение ему казалось, что она не станет отвечать. Но внезапно ее глаза заблестели и наполнились слезами.

– Мне нужен ты! – отчаянно вскрикнула она. – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты тоже меня любил!

Он медленно направился к ней.

– Ты сильно недооцениваешь себя, если думаешь, что я смог бы когда-нибудь от тебя отмахнуться.

– Почему же нет? Прежде ты уже это делал!

– Прежде? Когда именно?

Она покачала головой:

– Это не имеет значения.

– Напротив, это важно.

– А когда вы этого не делали, ваша светлость? Мне уже двадцать два года, и за все это время вы ни разу не вспомнили, что в марте у меня день рождения – даже в этом году. И пока вы не решили, что нам пора пожениться, я видела вас всего два раза за всю мою жизнь. Когда мне было десять лет и вы с вашей матушкой заехали к нам с визитом, а потом еще раз, когда мне было шестнадцать. И в тот момент было похоже, что вам не терпится уехать. И стоило вам уехать, как вы без труда забыли о том, что я вообще существую, до той поры, пока вам не вздумалось снова обо мне вспомнить!

– Мне очень жаль, – сказал он. – Это было очень нехорошо с моей стороны. Но ты тогда была ребенком, и я не подозревал, что твои чувства могут быть задеты. Я не хотел сделать тебе больно, у меня не было такой мысли.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответила она. Ее губы сжались, и она посмотрела на него в упор. – Но можете оставить свою жалость при себе, ваша светлость. Она мне не нужна.

– Конечно, не нужна, – согласился он. – А что до того, чтобы тебя забыли или от тебя отмахнулись, то я скорее забуду дышать, чем это сделаю. Тебя забыть невозможно, Клер. Тем более после этой ночи.

У нее чуть зарумянились щеки.

– Ах да, эта ночь! Моя репутация окончательно погублена, знаете ли. Теперь мне даже нельзя появляться в Лондоне.

– Ты можешь появиться в Лондоне, когда пожелаешь. Мы сказали, что ты отправилась домой, потому что тебе стало нехорошо. Высший свет считает, что ты лежишь в постели в моем городском особняке. Ты слышала, что я сказал Ислингтону. Он не станет опровергать наши слова, если хоть немного дорожит своей шкурой.

– О! – Она опустила глаза, и ее светлые брови чуть нахмурились.

– Ты разочарована? – спросил он, – Наверное, ты предпочла бы, чтобы я позволил всем предположить самое худшее.

– Это не имеет значения. Уже не имеет.

– И ты действительно хочешь порвать наши отношения?

– А вы нет? – отозвалась она с нескрываемым изумлением.

– Нет. Ты мне нужна, Клер. В моей постели. В моей жизни. Как моя жена.

– Но…

– Никаких «но»! Выслушай меня, а потом прими решение. Ты права: мы оказались вместе по расчету и из чувства долга. Но за последние несколько месяцев наши отношения изменились. Я узнал тебя неожиданно хорошо. Порой ты меня бесишь – гораздо чаше, чем мне хотелось бы – но ты также доставляешь мне огромное наслаждение. Женитьба на тебе перестала быть вопросом долга, чести и обязательств.

Ее глаза заблестели от невероятного смешения чувств.

Он протянул руку и поймал ее пальцы.

– Что до твоего предположения относительно необходимости рождения наследника, то я хочу, чтобы ты твердо знала: от тебя этого вовсе не требуется.

Она открыла было рот, собираясь что-то сказать, но он ее опередил.

– Я хочу иметь детей, – пояснил он, – и надеюсь, что у нас их будет несколько. Но что до их пола, то меня устроит любой. Если у нас будут рождаться одни дочери, я буду почитать себя счастливым.

– Но как вы можете такое говорить? – вопросила она. – Вам нужен сын, к которому перейдет ваш титул! Вам нужен наследник!

Он покачал головой:

– У меня есть наследник: это мой брат Кейд, который легко может занять мое место и станет прекрасным герцогом. А у него уже есть сын, так что продолжение рода нам обеспечено. И кроме Кейда, у меня еще четыре брата, которые тоже являются представителями рода Байронов – такими же, как и я. Любой из них прекрасно справлялся бы с моими обязанностями.

– Да, и все же…

– Все же, – негромко сказал он, – я все равно выберу тебя. Я укрепился в мысли о том, чтобы сделать тебя моей женой, как бы ты ни была против такой идеи.

– Эдвард! – прошептала она, и из ее глаза выкатилась слезинка.

Он стер ее подушечкой большого пальца.

– Значит, я снова Эдвард?

По ее щеке побежала вторая слезинка.

– Ш-ш, не плачь, – прошептал он. – Я снова тебя огорчил? Не печалься, Клер. – Он вздохнул, смиряясь. – Ничего страшного. Если ты предпочтешь вернуться в отцовский дом, я найду способ убедить его в том, чтобы он принял тебя обратно и чтобы на тебя не упало никакой тени. Я возьму всю вину на себя, и пусть он ругает меня всю свою оставшуюся жизнь. Ты ведь именно этого хотела, да? Избавиться от меня. Ты по-прежнему этого желаешь?

Клер едва могла дышать от боли, сдавившей ей грудь. Ее мысли разбегались, все чувства пришли в смятение.

Он ее отпускает!

Он дает ей то, чего она так добивалась все эти долгие недели.

Взгляд Эдварда потемнел.

– Так что ты решишь?

Ее губы задрожали, а на глаза опять навернулись слезы. А потом она вдруг решительно покачала головой и бросилась ему на шею.

– Нет! Нет, не отправляй меня никуда! Я думала, что смогу уехать, но, оказывается, не смогу.

И не успела она даже вздохнуть, как он приник к ее губам в яростном поцелуе, заявляя свои права на нее, не оставляя ей никаких сомнений относительно его страсти.

Глава 21

Они с Эдвардом находились в спальне. Большую часть просто обставленной, но чистой комнаты занимала широкая деревянная кровать, уже раскрытая и приглашающая прилечь. Еще в комнате был комод, умывальник и столик, на котором стоял подсвечник. Слабый свет свечи немного рассеивал ночную темноту, соединяясь с теплым сиянием, исходящим от огня, потрескивающего в камине.

Однако горел не только огонь в камине: Клер тоже пылала. Все ее чувства кипели, яростное желание сжигало ее с такой силой, что она опасалась вспыхнуть. Прижавшись губами к губам Эдварда, она насладилась еще одним жадным поцелуем.

Его теплые умелые руки скользили по ее спине, опускаясь все ниже и ниже, лаская изгибы ее бедер и ягодиц. Обвив рунами его шею, она прижималась к нему, остро ощущая его возбужденную плоть.

Он приник к ее губам в новом пьянящем поцелуе, который заставил ее задохнуться. Колени ее подгибались, но она совершенно не боялась упасть.

Страха не было: ведь Эдвард держит ее!

Эдвард будет ей защитой.

И все же когда его пальцы начали расстегивать пуговички на ее лифе, она невольно почувствовала укол неуверенности. После этой ночи ей уже нельзя будет отступить.

А потом у нее не осталось времени думать или сомневаться: он бережно расцепил ее руки, обнимавшие его за шею, и спустил шелковое платье с ее плеч.

Ее соски затвердели, как только он снял с нее платье. Она задрожала, борясь с желанием прикрыться руками.

Эдвард медленно провел своими теплыми ладонями по прохладной коже ее обнаженных рук и, наклонившись, прижался к ее губам в нежном, неспешном поцелуе. Ее сомнения потонули в море наслаждения.

А потом она была избавлена от корсета: шнуровка была распущена так быстро, что Клер едва успела это заметить. Бросив корсет следом за ее платьем, он обхватил ладонями ее грудь и стал ласкать ноющую плоть сквозь последний барьер из тончайшей батистовой шемизетки. Подавшись навстречу ему, она смело отдавалась его ласкам и только задрожала от страсти, когда он распустил ленту шемизетки, открыв ее грудь.

Даже в полумраке спальни было ясно видно, как ему нравится то, что он видит: его веки стали тяжелыми, а возбужденная плоть так и рвалась из узких черных брюк. Оставалось только удивляться, как застежка и ткань выдерживают этот напор!

Наклонившись, он проложил дорожку из поцелуев по открывшейся коже, начав с особо чувствительного местечка у нее за ухом. Опускаясь все ниже, он довел ее до безумия своими прикосновениями. Дрожа всем телом, она ждала очередного поцелуя, не зная, где именно он будет запечатлен.

К тому моменту как Эдвард добрался до ее груди, она уже начала задыхаться. Ее соски затвердели и заныли, буквально моля его о внимании. Она содрогнулась, когда он поймал один бутон губами, и судорожно стиснула его локти, когда он втянул сосок в себя и провел по нему языком.

Застонав, Клер вцепилась в его фрак из тонкой шерсти и только теперь поняла, что он по-прежнему полностью одет.

Она неловко потянула ткань.

– А ты не собираешься ничего снимать? – спросила она, почему-то нисколько не удивляясь собственной смелости. – Несправедливо, что я все время оказываюсь раздета, когда ты ничего с себя не снимаешь!

Он замер и, приподняв голову, встретился с ней взглядом, а потом рассмеялся.

– Ты совершенно права, милая! Ты меня сильно опередила, а я постыдно закутан!

– Может, я тебе помогу? – сказала она, берясь за узел его шейного платка. – Почему бы мне сегодня не стать твоим камердинером?

Он снова встретился с ней взглядом: в его глазах пылал ярко-синий огонь.

Ее пальцы замерли.

– Если, конечно, ты не против, – добавила она.

Но она не успела убрать руки: он поймал их и вернул на свой галстук.

– Нет, – проговорил он хрипло, – не против. Раздень меня. Пожалуйста.

– Ты не считаешь меня распутницей? – вдруг выпалила она.

Он выгнул бровь и улыбнулся серьезно и обворожительно.

– Не считаю. Но даже если бы ты ею была, ты была бы моей распутницей. Когда мы одни, Клер, ты можешь делать все, что доставляет тебе удовольствие. Все, что угодно. Я хочу, чтобы между нами не было секретов и преград – особенно в постели.

При этих словах по ее коже пробежали мурашки.

Он сказал: «Все, что угодно»!

Она понятия не имела, что это на самом деле означает, но решила, что он ей это покажет. И при этой мысли сладкая боль стала еще сильнее.

Судорожно вздохнув, она размотала шейный платок, а потом, не глядя, отбросила его к своей одежде, надеясь, что он упадет там, где следует.

Затем настал черед его фрака. На жилет ушло больше времени: ее пальцы не сразу справились с длинным рядом золотых пуговиц. Однако в конце концов она сумела расстегнуть их все и, разведя края жилета, сняла его с Эдварда. А вот когда пришел черед снимать с него сорочку, она приостановилась.

Заметив ее внезапную робость, Эдвард все сделал сам, быстро сняв сорочку из тонкого полотна через голову.

Расширившимися глазами она жадно смотрела на его обнаженную грудь.

Клер провела ладонями по его плечам и рукам, а потом по широкой груди. Случайно задев его плоский сосок, она услышала судорожный вздох Эдварда.

Чуть наклонившись, она прижалась губами к его соску, а потом осторожно его лизнула. Закрыв глаза, она несколько раз обвела языком вокруг соска. После чего, следуя инстинкту чуть прикусила его зубами. Эдвард содрогнулся всем телом и, застонав, схватил ее за руки и чуть отстранил от себя. Его глаза были темными и жадными, в них горела нескрываемая страсть.

– Я вижу, что тебе это будет хорошо даваться. – Он потянулся к завязкам ее нижней юбки. – А мне будет приятно быть тем мужчиной, с которым ты научишься совершенствовать свои таланты.

Не дав ей времени ответить, он подхватил ее на руки. Пройдя с ней несколько быстрых шагов, он уложил ее на прохладную простыню, а потом начал быстро и ловко избавляться от остальной своей одежды.

А потом он лег в постель рядом с ней и, придвинувшись ближе, заключил ее в объятия. Он припал к ее губам в жадном, требовательном поцелуе. Она ответила ему отчаянно, страстно и жарко.

Горячая страсть разгоралась все сильнее, пожирая ее, даря ей смелость, наполняя ее тело щемящей истомой.

Его руки, казалось, были всюду, сводя ее с ума. Каждая его ласка возносила ее к новым пикам наслаждения и желания.

Она тоже прикасалась к нему, сначала робко, но постепенно стала чувствовать себя увереннее.

Эдварду явно нравились ее ласки. Он не отрывался от ее губ, и жаркий поцелуй совершенно опьянил ее. Ее руки продолжали путь вниз, отыскав интересную впадинку у основания позвоночника, а потом скользнув по сильным ягодицам. Ее отважная вылазка заставила его застонать и сделала его поцелуй почти яростным.

Его руки вернулись к ее груди, ее соски превратились в напряженные до боли вершинки. За его пальцами последовали и его губы: он сомкнул их на одном из сосков, втянув его глубоко в рот, а его руки тем временем переместились ниже.

Огненные дорожки распространялись от его пальцев. Ее тело заливали волны наслаждения и желания. Он перемещался по ее животу, бедрам и ногам, и каждое его прикосновение вызывало прилив жара и влаги. Разведя ее ноги, он ввел в нее палец, и ее плоть жадно сомкнулась вокруг него.

Клер запрокинула голову и громко застонала. Глаза ее сами собой закрылись, а все тело сотрясалось от дивных ощущений. Голова кружилась, а наслаждение нарастало с каждым его прикосновением.

Ее сердце заколотилось, а томление стало почти болью, когда он присоединил к первому пальцу второй и продвинулся глубже. Его пальцы то погружались в нее то почти выходили, а тем временем большим пальцем он прикасался к какому-то сверхчувствительному участку ее тела, заставляя содрогаться.

Кровь стучала у нее в висках, под опущенными веками вспыхивали искры.

А потом она вдруг взлетела – воспарила куда-то высоко и невесомо: ослепительный экстаз наполнил ее тело до кончиков пальцев рук и ног.

Счастливо улыбаясь, она запустила пальцы в его густые шелковистые волосы и прижала его голову к груди, которую он так чудесно целовал.

Приподнявшись на локте, он одарил ее еще одним ошеломляющим поцелуем, а потом он раздвинул ей ноги шире и устроился между ними.

Ее глаза распахнулись, а с губ сорвался дрожащий вздох: он стал осторожно в нее входить. Он двигался медленно, и ее тело поддавалось, впуская в себя мощную плоть. Она прикусила губу, чтобы не застонать.

– Ты такая узенькая, – прошептал он, целуя ее нежно, почти виновато. – В первый раз ничего поделать нельзя.

Снова прикусив губу, она крепко зажмурилась и приготовилась терпеть то, что должно последовать дальше.

Он замер, тяжело дыша: самообладание явно стоило ему немалых усилий. Она снова открыла глаза и увидела, что лоб его покрылся каплями пота, а челюсти, шея и плечи невероятно напряжены в явной борьбе с собой.

– П-продолжай! – прошептала она, только теперь осознав, насколько он себя сдерживает и как сильно его желание. – Я люблю тебя, Эдвард. Все будет хорошо.

Судорожно вздохнув, он перевернулся на спину.

Она осталась лежать, потрясенная и глубоко раненная его действиями.

Неужели все закончилось? Когда он даже не до конца ею овладел?

Тут он схватил ее за запястье и притянул к себе.

– Иди сюда. Давай попробуем другой подход.

Она совершенно не понимала, что он имеет в виду, но готова была делать все, чего бы он ни пожелал.

– Сядь на меня верхом, – приказал он.

– Что?

– Устройся сверху и прими меня в себя. Я надеюсь, что так будет легче. Давай я покажу тебе, что я имел в виду.

Он приподнял ее и устроил на себе.

– Теперь твоя очередь, – проговорил он хриплым от сдерживаемой страсти голосом. – Принимай столько, сколько можешь вытерпеть – и настолько медленно, насколько это тебе нужно.

– Эдвард! – охнула она. – Я не уверена, что смогу!

– Сможешь.

Одна его рука снова потянулась к ее груди, возобновив прежнюю игру. Он чуть стиснул ее сосок пальцами, заставив застонать. Другая его рука оказалась между ее ног и начала ласкать ее, снова пробуждая острое желание.

Изнемогая от страсти, она чуть приподнялась и стала опускаться на него, прикусывая губу. Вонзаясь в нее, его плоть причиняла ей не очень приятное ощущение.

Она снова приподнялась и опустилась, еще и еще раз. Эти подъемы и остановки заставляли ее постепенно терять голову. Однако она начала впускать его с каждым разом все дальше. Упираясь ладонями ему в грудь, она еще раз поднялась и опустилась, но этого было мало. Она растерянно посмотрела на него. Тело ее от этих усилий покрылось потом.

– Еще раз! – прохрипел он.

И когда она приподнялась на этот раз, его руки легли ей на бедра. Она стала опускаться, не понимая его намерений, и в этот момент он резко двинулся ей навстречу, с усилием войдя в нее до конца.

Острая боль пронзила ее тело, заставив вскрикнуть. Однако он уже был в ней целиком. Долгие секунды они приходили в себя.

А потом, по-прежнему удерживая ее бедра, он начал двигаться, медленно входя и выдвигаясь.

К ее глубокому изумлению, боль ушла и ее тело снова стало наполняться желанием. Подняв руки, он ухватил ее за затылок и наклонил к себе для жаркого поцелуя. Их языки встретились в яростном, самозабвенном ганце, заставив ее снова ощутить себя настоящей распутницей.

А потом она вдруг оказалась под ним. Эдвард перевернул ее на спину и, взяв ее ноги, забросил их себе на спину так, чтобы войти в нее еще глубже. Она ахнула и содрогнулась, вцепляясь ему в плечи. Его движения стали быстрее и сильнее. Он снова поцеловал ее, впиваясь в ее губы, словно никак не мог ею насытиться.

И наверное, это так и было.

Ее мысли туманились, кровь горела так, что она боялась растаять прямо в постели. Однако желание было слишком сильным – яростная страсть поглотила ее. Темное безумие надвигалось на разум, жажда требовала немедленного утоления.

А потом она вдруг снова сорвалась в пропасть экстаза, забыв обо всем в потоках острого наслаждения. Блаженство затопило ее, сладким медом растекаясь по мышцам и костям. Она обмякла, внезапно почувствовав невыразимую негу и радость.

Спустя мгновение Эдвард также достиг вершины, содрогаясь в ее объятиях и хрипло застонав.

А потом они бессильно упали, переплетаясь руками и ногами, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Снова повернувшись, чтобы она оказалась на нем, он нежно прижал ее к себе.

Она уже уплывала в дремоту, усталая и счастливая.

– Господи, – пробормотала она, – это… это было чудесно.

Эдвард улыбнулся:

– Бесспорно.