Текст книги "Цена предательства"

Автор книги: Тони Вильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

"Солдаты удачи" молча стояли у машины.

Им нечего было сказать, потому что никакие слова не могли вернуть к жизни Марию.

– Нет, я не могу так жить! – рыдал Хезус. – Я больше этого не вынесу!

– Я очень сожалею, что так случилось, господин Дельгадо, – промямлил Эйнджел и прикоснулся к плечу убитого горем колумбийца, но тот сердито стряхнул его руку.

– Оставьте меня! – закричал он. – Оставьте всех нас в покое!

– Простите, сэр, это невозможно, – возразил Ныомэн. – Противник знает, где мы находимся. Значит, как только рассветет, они поднимут в воздух боевые самолеты, а от них нам не уйти. И даже если у них нет под рукой самолетов, нам все равно несдобровать. Пилот вертолета наверняка сообщил по рации, что обнаружил нас, и за ним теперь последуют его коллеги либо придут наземные войска. Нам нужно двигаться, и чем скорее, тем лучше.

– Нет, оставьте нас в покое, – стоял на своем Хезус. – Или вы считаете, что мало причинили нам зла? Вначале погибла моя девочка, а теперь и жена. Мне нужно было послушаться вашего полковника и еще вчера вернуться домой, пока была такая возможность.

– Но вы же вовремя не прислушались к его совету, сэр, – напомнил Ныомэн, – а сейчас, боюсь, слишком поздно давать задний ход.

У вас машина на ходу?

– Не знаю.

– Тогда позвольте мне, – попросил Эйнджел, занял место водителя, которое освободил Хезус, и включил стартер. Двигатель сразу заработал. Если хотите, я могу повести машину, – предложил американец.

Колумбиец в ответ молча кивнул.

Эйнджел вывел машину задним ходом из зарослей и присоединился к поджидавшим его товарищам. Ныомэн выскочил из микроавтобуса и пошел доложиться Вэлину.

– А черт! – выругался полковник. – Я же уговаривал его, чтобы он не лез в чужую драку.

– Теперь он горько раскаивается, что не последовал вашему совету, сэр.

– Теперь уже поздно сожалеть или раскаиваться.

Ныомэн дипломатично промолчал.

Вэлин пошел к микроавтобусу. За ним по пятам следовали Спенсер и Карлос. Когда последний увидел мертвую мать, он упал на колени и разрыдался.

"Господи, только этого нам не хватало! – подумал Вэлин. – Водитель закатил истерику.

Что будет дальше?"

Спенсер сунул голову в окно, чтобы разглядеть Кармен. Она окинула его пустым взглядом и не сказала ни слова. Он тоже промолчал, повернулся и вернулся к грузовику, где попросил У Резника сигарету.

– Сурово, – заметил русский.

– Дальше еще круче будет, – ответил Спенсер.

Тем временем Вэлин распорядился, чтобы Карлос сел в микроавтобус, и попросил Эйндхела остаться за рулем.

– Слушаюсь, сэр! – откликнулся тот.

Затем полковник провел небольшую реорганизацию.

– Ньюмэн, ты с грузовиком совладаешь?

– Нет проблем, сэр. У меня права на вождение любых машин.

– Это хорошо, хотя сомневаюсь, чтобы здесь кто-то стал проверять твои права.

Вэлин посмотрел на часы. Они показывали пять, и оставался ровно час до встречи с самолетом. На востоке уже слегка забрезжил свет.

– По коням! – скомандовал полковник. – Но мне кажется, что мы-таки оказались в глубокой...

23

Сидя за рулем микроавтобуса, следовавшего вторым в колонне, Эйнджел впервые за последнее время всерьез задумался над происходящим. Он оказался буквально перепачкан в крови, и вокруг было навалено слишком много трупов. Среди них были и невинные жертвы.

Эйнджел никак не ожидал, что все сложится именно так, когда подписывал контракт с Вэлином. "Господи! – мысленно взывал он. – Господи, помоги!"

Всю жизнь он мечтал о военной карьере, хотел быть членом регулярной армии Соединенных Штатов, по примеру своего отца и деда.

Сонни Анджело участвовал в битве за Гуадалканал, а его сын Бобби, отец Эйнджела, воевал во Вьетнаме. Но к тому моменту, когда Эйнджел вступил в армию, боевых действий нигде не предвиделось. Остались в прошлом высадка на Гренаде и операция "Буря в пустыне" у Персидского залива. Исчез "железный занавес", и за границей можно было побывать только в составе американских войск, дислоцированных в Германии. Если не считать, конечно, решения президента Билла Клинтона ввязаться в какоенибудь дерьмовое мероприятие под эгидой ООН вроде операций в Боснии и Сомали. Но последней соломинкой, сломавшей хребет верблюда, был приказ о переводе Эйнджела в батальон связи, а он всегда видел себя в самой гуще сражения с винтовкой в руке, в камуфляже и жвачкой в зубах, как выглядел на фотографиях образца 1970 года его отец.

Тогда он решил изыскать способ, который позволил бы ему покончить с армейской службой. Такую возможность предоставила драка с военными полицейскими, хотя вполне можно было обойтись и без отсидки в военной тюрьме. Если уж быть предельно честным, драка началась не по его инициативе. Так случилось, что он связался с компанией молодых солдат, постоянно пьянствовавших, куривших всякую дрянь и потреблявших любые наркотики, которые только можно было раздобыть. Эйнджел залез в большие долги, которые мог постепенно выплачивать лишь одним путем – на службе шофером у одного из наркодельцов, которому донесли о его мастерстве за рулем автомобиля.

По пятницам и субботам Эйнджелу доводилось вечерами возить своего босса по питейным заведениям для военнослужащих и гражданских в окрестностях Форт-Брэгга. Наркоделец очень гордился своей машиной – "плимутом"

выпуска 1959 года вишневого цвета с обитыми белой кожей сиденьями, который прошел капитальный ремонт и бегал, как молодой. Автомобиль, естественно, бросался в глаза и никак не годился для тех целей, в которых его использовали, но и владелец, и водитель до такой степени одурели, что не задумывались о конспирации и не помышляли о бдительности.

В ту пятницу Эйнджел только-только освободился от караульной службы и даже не успел снять с себя военную форму. Где-то около десяти часов вечера он сидел за рулем напротив бара с пикантным названием "Обслуживаем стоя", прихлебывая из банки с пивом и покуривая самокрутку из марихуаны. В этот момент перед "плимутом" запарковался джип с двумя военными полицейскими.

"Влип!" – пронеслось в голове Эйнджела, когда полицейские вышли из машины, оправили портупеи и направились в его сторону.

– Эй, солдатик! – позвал первый. – Ты чего здесь делаешь?

Эйнджел покрутил головой и сообщил:

– Любуюсь закатом.

– Да ты, оказывается, у нас большой шутник, малыш, – обрадовался второй полицейский, чернокожий крепыш, у которого плечи, казалось, расходились на пять футов.

– Ты прав, приятель, – ухмыльнулся Эйнджел, приложившись к банке с пивом и окутавшись облаком марихуаны. – Я большой шутник.

– Это кто тебе сказал? Уж не от мамочки ли слышал?

– Она тоже так говорила.

– Так, парень, сообщи-ка нам свой номер, имя и полк, – вступил в разговор первый полицейский.

Эйнджел охотно поделился запрошенной информацией.

– Это твоя машина? – спросил чернокожий.

– Нет, приятель, не моя. Машина друга, а я только водила.

– Хотелось бы знать, что это за друг, который может позволить себе такие колеса?

– У моего друга куры денег не клюют.

– Откуда у него такие башли?

– Он работорговец, – отрезал Эйнджел в надежде, что негр поймет намек.

– Вылезай из машины, твою мать!

– Ты хочешь познакомиться со мной поближе?

– Анджело, ты арестован!

– Да пошел ты куда подальше!

Когда чернокожий полицейский стал силой вытаскивать Эйнджела из "плимута", солдат не на шутку рассердился. Он схватил бейсбольную биту, которую хранил под сиденьем на случай, если придется отбиваться от врагов хозяина, и врезал негру по шее. Чернокожий кулем свалился на землю, и Эйнджел принялся пинать его ногами. Другой полицейский вытащил из кобуры пистолет и встрял в драку.

Эйнджел попытался и его достать бейсбольной битой, но тот увернулся и нанес солдату рукояткой "кольта" страшный удар по голове.

Эйнджел потерял сознание.

За эту выходку Эйнджел отсидел полгода в военной тюрьме, а потом его с позором уволили из армии. Как только его выпустили на свободу, он вернулся в Форт-Брэгг, горя желанием отомстить обидчикам. У него еще оставались кое-какие приятели в городе, включая бывшего хозяина, и они устроили засаду возле того же бара. Наркоделец позвонил в военную полицию и сообщил о драке, якобы происходящей между солдатами и группой местных парней.

Предварительно Эйнджел навел справки и выяснил, что в тот вечер как раз дежурил тот белый полицейский, который ударил его в свое время по голове.

Когда с воем сирены к бару подкатил джип, его уже поджидал Эйнджел, одетый в гражданское. Полицейский его не заметил, пока бывший солдат не набросился на него с кастетом.

Одним ударом он размозжил блюстителю порядка нос и проломил челюсть.

Напарник полицейского хотел было дать сдачи, но тут в дело вмешались приятели Эйнджела и дали ему возможность скрыться. Первым же рейсом он отбыл в Нью-Йорк, а этот эпизод вошел в легенды военного лагеря.

Вскоре после этого до Эйнджела дошли слухи о похождениях лихих "солдат удачи" за океаном, и он отправился в Европу, где повстречался с Вэлином и О'Рурком и подписал контракт на участие в операции в Колумбии.

Правда, сейчас он уже крепко сомневался в правильности принятого решения.

...Всходило солнце, и его лучи начали слепить глаза. Эйнджел достал из кармана темные очки, водрузил их на нос и предался невеселым размышлениям. Больше всего, конечно, хотелось бы знать, удастся ли кому-то из членов команды Вэлина выбраться живым из Колумбии.

24

В пять сорок пять Вэлин вызвал по рации О'Рурка.

– Нам никак не успеть вовремя, – недовольным тоном сказал он. Прижимайся к обочине. Конец связи.

О'Рурк повиновался. Его примеру последовал и Эйнджел, остановив за джипом микроавтобус, внутри которого становилось трудно дышать из-за густого запаха крови и смрада трупов, быстро разлагавшихся во влажной атмосфере. За ними припарковал грузовик и Ньюмэн.

Вэлин выскочил из кабины и поспешил к микроавтобусу.

– Как далеко еще нам ехать? – спросил он у Хезуса.

Колумбиец повел на него глазами, подернутыми непроходящей болью.

– Еще далеко, – мрачно поведал Хезус. – По крайней мере еще час езды.

– Черт! – выругался Вэлин. – Значит, сегодня нам не успеть к самолету.

– Не беда. Он вернется завтра.

– Будем надеяться. Как вы думаете, нет ли поблизости местечка, где мы могли бы схорониться до вечера?

– Мой дом примерно в сорока пяти минутах езды отсюда. Если хотите, можем направиться туда, а я смогу там похоронить жену и дочь.

– После этого вы готовы последовать за нами?

– Все может быть.

– В таком случае поехали к вам. У вас много соседей?

– Нет, это очень уютное и уединенное место.

– Эйнджел, поедешь первым! – скомандовал Вэлин. – Кто-нибудь покажет ему дорогу?

– Я покажу, – вызвалась Кармен.

Вэлин передал О'Рурку содержание беседы с Хезусом и вернулся в кабину грузовика. Его удивляло и весьма настораживало то обстоятельство, что в пути они больше не встретили сопротивления. Но волноваться попусту полковник не привык. Он занял свое место рядом с Ньюмэном, внешне сохраняя полное спокойствие.

Ровно в шесть утра, когда три машины с командой Вэлина были еще в часе езды до цели, древний самолет С-47 сделал заход над полосой, где за сутки до того высадил "солдат удачи", выпустил шасси и совершил посадку. Пилот довел машину до края зарослей и развернулся, чтобы при необходимости сразу взлететь. Какоето время он не расставался со своим латаным кожаным сиденьем, внимательно осматривая окрестности. Однако, кроме края леса, смотреть было не на что, и оттуда никто не показывался.

Пилот вытер пот со лба, снял наушники и прошел в салон, где сидели десять мужчин в камуфляжной форме. Никаких знаков различия на них не было, все они были вооружены автоматическими винтовками "галиль" израильского производства, снабженными глушителями, а на поясе у каждого висела кобура с пистолетом "зигзауэр" Р-228. Один из них держал в руках мощную рацию, по которой он вел переговоры с той минуты, как самолет пересек колумбийскую границу.

Человек, с которым пилот имел дело с самого начала и который, судя по всему, был командиром группы, отвернулся от окна и коротко спросил:

– Ну что? Никаких признаков?

Как и другие члены группы, он говорил поанглийски с американским акцентом.

– Нет, ничего не видно, – ответил пилот.

Нельзя сказать, что он очень обрадовался,

когда вечером предыдущего дня на аэродроме, где он базировался, неожиданно приземлился транспортный военный самолет без опознавательных знаков и оттуда вышли четырнадцать незнакомцев в камуфляжной форме. Они окружили его С-47 и, угрожая оружием, потребовали, чтобы пилот забрал с собой десять солдат для встречи с командой Вэлина, а четверым оставшимся велели заняться иными делами. Вопервых, они должны были взять заложников, чтобы обеспечить полное послушание пилота, а во-вторых, гарантировать "горячий" прием в Панаме команде Вэлина, если она, конечно, сумеет справиться с десятью солдатами еще на территории Колумбии.

Командир группы отвалил огромную сумму, но даже при виде такого большого количества американских банкнот пилот не мог избавиться от страха. Он подозревал, что Взлин будет возражать против нового плана и так или иначе примет меры. Физические.

– Ситуация складывается следующая, – сказал командир группы, к которому солдаты обращались просто: "номер первый". – Они свое дело сделали и смылись. Во всяком случае в живых осталось большинство. Кроме того, с ними гражданские. Какой-то болван на вертолете вознамерился их штурмовать с воздуха, и на этом, естественно, его летная карьера закончилась. Это произошло не так давно, а с тех пор их продвижению никто не препятствует. Я об этом позаботился. – Он махнул рукой в сторону рации. – Эти дубаки-колумбийцы так и не поняли, с кем они имеют дело.

– Полковник говорил, что может задержаться, – вставил пилот.

– Хорошо сказано, – усмехнулся командир.

– Еще он говорил, что если сегодня они не придут, то мне нужно быть завтра здесь в то же время.

– Ты мне все это уже рассказывал, – отмахнулся от него командир. – Я хочу завершить всю операцию не позднее утра завтрашнего дня. А ты не можешь с ними связаться по своей рации?

– Я не знаю, на каких частотах они работают.

– Тебе нужно было спросить.

– Да, сеньор. Конечно, сеньор.

– Ладно, поступим так. Подождем еще пятнадцать минут, и если они не появятся, ты отправляйся назад через границу и возвращайся завтра, как вы договаривались с полковником.

Мы остаемся. Конечно, они могли столкнуться с какими-то трудностями, о которых нам пока ничего не известно. Возможно, наскочили на патруль или что-то в этом роде. Откровенно говоря, здесь полный бардак. И какого черта Вашингтон решил послать их сюда?.. – Он закрыл рот, прервав себя на полуслове, когда осознал, что болтает лишнее. – Ладно, приятель, садись на свое законное место и внимательно смотри вокруг. Если что-то увидишь, я имею в виду все, что может показаться подозрительным, – немедленно докладывай.

– Да, сеньор. Конечно, сеньор.

Когда пилот ушел к себе и закрыл за собой дверь, командир группы встал и обратился к своим людям с краткой речью:

– Внимание! Вы все отлично знаете, зачем нас запихнули в эту чертову дыру и чем мы должны заняться по прибытии. Не могу сказать, что нам предстоит приятная работа, но она должна быть сделана. В данный момент по этой, если ее можно так назвать, стране рыщет банда совершенно одуревших наемников, которые устроили здесь черт знает что от имени Соединенных Штатов. Некие болваны, засевшие на больших постах в гражданских ведомствах, приняли дурацкое решение, а теперь нам приходится расхлебывать кашу, которую они заварили. Для нас это не внове, потому что мы подчищаем за другими вот уже пятьдесят лет.

Когда сидишь в глубокой... остается только один выход – звать на помощь армию.

Вы также знаете, – продолжал "номер первый", – что официально мы не имеем никакого права находиться на этой территории, и, если кто-то угодит в плен, наши власти никогда не признают, что такой человек вообще существует. Пока мне удается поддерживать неплохой контакт с местными военными, о чем вы наверняка догадались, поскольку были свидетелями моих переговоров по рации. Однако одному Богу ведомо, как долго продлится наше сотрудничество с местными властями. Эти гады могут предать в любой момент. Да вы и сами понимаете, что они не испытывают большого удовольствия, выполняя мои приказы.

Единственная причина, по которой у нас пока все складывается гладко, это поддержка со стороны очень и очень влиятельной фигуры в Вашингтоне. Настолько влиятельной, что этот человек способен заставить латиносов плясать под его дудку. Не знаю, какие у него козыри, и не думаю, что мне нужно это знать.

Поэтому хочу вас снова предупредить, – заключил командир группы. – Если у нас пойдет все наперекосяк и если кто-то из нас – повторяю: любой из нас, – попадет в плен к колумбийцам, можно считать, что этот человек просто испарился. Между прочим, не советую сдаваться, поскольку у местных граждан богатый опыт жестокого обращения с пленными.

Мой совет: держаться вместе, подстраховывать спину, оружие держать в постоянной готовности и не доверяйте никому, кроме членов нашей десятки. Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Очень хорошо, – удовлетворенно сказал "номер первый". – Тогда с Богом!

25

Кармен показала поворот с шоссе на дорогу, ведущую к дому Дельгадо, почти в тот самый момент, когда С-47 пересек границу Колумбии на пути в Панаму. Микроавтобус скакал по буграм залитой грязью дороги, которая, казалось, уходила в никуда, но внезапно она вывела к плоской долине, на краю которой виднелись небольшие холмы, а за ними громоздились высоченные горы. Большой участок расчистили от зарослей и создали поливную систему для земледелия, а на берегу ручья расположилось низкое строение фермы с обширным амбаром позади.

Перед взором Эйнджела предстала сельская идиллия, и впервые за долгие часы у него полегчало на душе. Следуя указаниям Кармен, он загнал машину в амбар. За ним последовали джип и грузовик, и пассажиры получили возможность размять ноги.

Взлин сразу же отправил Мессельера в дозор на дорогу, которая вела к ферме Дельгадо.

Французу был отдан строжайший приказ не выходить на связь по рации без острой нужды.

Остальные молча наблюдали за тем, как Хезус и Карлос переносят из микроавтобуса тела Марии и Карлотты. Вэлин предложил было помочь, но его предложение вежливо отклонили.

Когда мертвых женщин доставили в дом, Кармен обратилась к полковнику:

– Как только мы обмоем и приведем в порядок мать и сестру, мы приготовим еду, но до того момента я просила бы вас в дом не заходить. Вы можете идти куда хотите, но только нам пока не мешайте. Семья сейчас должна побыть без посторонних. Надеюсь, вы нас понимаете?

– Конечно, – кивнул Вэлин. – Пожалуйста, еще раз примите наши искренние соболезнования. Мы далеко не пойдем. К сожалению, все может случиться. К примеру, не исключена возможность появления второго вертолета.

– Я приношу свои извинения, но для всех в доме не хватит места для ночлега. Впрочем, у нас амбар достаточно просторный, и можно разместиться там.

– Мы вам очень признательны за все, – поблагодарил девушку Вэлин.

После того как колумбийцы скрылись в доме, солдаты закурили, достали консервы и принялись чистить оружие. Эйнджел нашел укромное местечко и вынул из-за пазухи мешочек с кокаином. Несмотря на все передряги, он остался цел. Эйнджел проткнул пластик концом лезвия кинжала и попробовал содержимое мешочка на язык. Да, работники бывшей лаборатории постарались на славу. Ему никогда еще не случалось иметь дело с наркотиком столь высокого качества, и почти сразу же он почувствовал прилив бодрости.

В этот момент его и обнаружил Ньюмэн.

– Вкушаешь от военных трофеев? – насмешливо спросил он.

– Осади, приятель! – посоветовал Эйнджел.

– Да мне в высшей степени наплевать! – заверил его англичанин. – Каждый человек катится в бездну своим путем, и мешать ему не нужно. Единственное, что от тебя требуется, так это быть в строю, если снова завяжется драка.

– Не волнуйся. Я в полном порядке.

– Вот и хорошо.

– А как насчет тебя?

– Ты что имеешь в виду?

– Не забывай, что я видел труп Джерри Макгвайра. Это твоих рук дело.

– Моих? – притворно удивился бывший десантник.

– А больше некому.

– Может, сработал кто-то из колумбийских солдат.

– Не морочь мне голову.

– Ты Вэлину ничего не говорил?

– А какой смысл?

– Допускаю, что он бы просто пристрелил меня на месте, не задавая лишних вопросов.

– Это так, но пока что отряд нуждается в тебе и твоей "итаке".

– Значит, заботишься о собственной шкуре, Эйнджел?

– Братьев Макгвайр больше нет, а ты есть.

Мне просто хотелось, чтоб ты знал, что я все знаю. Да и мне, видно, следует поберечься в бою, если ты окажешься сзади.

– Ты итальянец, не так ли? – спросил Ньюмэн.

– В четвертом поколении.

– В таком случае, сынок, тебе не о чем волноваться, – сказал англичанин с недоброй усмешкой. – Этих двоих давно следовало отправить на тот свет. Именно такие подонки убивали моих боевых товарищей. С самого начала нельзя было допускать, чтобы они находились рядом с настоящими солдатами. Это же отбросы из вонючей Ирландской республиканской армии. – Он снова усмехнулся. – Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что младший брат умер еще до того, как я до него добрался.

– Ладно, проехали, – успокоил его Эйнджел. – Ты молчи насчет этого, он многозначителъно постучал пальцем по мешочку с кокаином, – а я буду молчать насчет братьев.

– По рукам, – сразу же согласился Ньюмэн. – Пойду закемарю, пока есть время. А ты, как я вижу, спать не хочешь?

– Нет, я отлично себя чувствую, – ответил американец. – Просто замечательно.

На взлетно-посадочной полосе, прорубленной в зарослях, командир снова собрал свою группу. Становилось очень душно. Со всех сторон навалились летающие твари, решившие использовать людей в камуфляжной форме в качестве полигона для испытаний своего оружия.

– Наша задача вам известна, – начал "номер первый", вытирая мокрое лицо зеленой тряпицей, которую тут же повязал вокруг головы, чтобы пот не стекал на глаза. – Мы сидим здесь до рассвета завтрашнего дня. К этому времени сюда снова должен прилететь самолет, в последний раз. Так пилот договорился с Вэлином. Если бандитов опять не будет на месте, в третий раз уже никто сюда не прилетит. На этом все. Тогда можно сделать только один вывод: у них ничего не вышло. "Солдаты удачи" – это грязь под ногами честных людей, и никто не станет переживать, если они не вернутся. Наша главная задача – обеспечить, чтобы все было чисто, никаких огрехов. Мы должны гарантировать, что ни один из них и никто, кто был с ними связан, не останется в живых и не сможет разболтать о том, что произошло прошлой ночью возле Санта-Аны.

– А почему, спрашивается, никому не пришло в голову принять меры до того, как эти бандиты прибыли сюда? – спросил один из солдат.

– У Вэлина полно друзей, занимающих довольно высокие посты. Если бы они не появились в Колумбии, то наверняка в Вашингтоне задались бы неудобными вопросами. Думаю, они справились со своей задачей отнюдь не потому, что обладают силой и умением. Им просто подфартило. Поэтому если они не вернутся, все встанет на свои места: их добила местная армия.

Солдат, задавший вопрос, молча кивнул.

Тем временем на ферме Дельгадо Кармен смотрела из окна второго этажа в сторону амбара, в тени которого скрывался Спенсер. Он курил сигарету за сигаретой и не спускал глаз с дома. "Интересно, придет ли он за мной? думала девушка. – Я очень надеюсь, что придет.

Господи, помоги! Пускай он сюда поднимется и заберет меня с собой. Мне все равно, что бы ни случилось. Если даже нам не суждено встретить новый день, я хотела бы провести свои последние часы с моим милым".

Но Спенсер не спешил на ее зов. Он бросил на землю окурок, втоптал его в пыль, повернулся и скрылся в амбаре. Там он увидел Вэлина, беседовавшего с О'Рурком и Келлером, и присоединился к ним.

– Что новенького, полковник? – поинтересовался Спенсер.

– Как говорят в таких случаях герои старых кинофильмов, мне все это очень не нравится.

Слишком тихо.

– Слишком тихо для меня никогда не бывает, – возразил американец.

– Выслушай меня, пожалуйста, Крис, – попросил командир. – Если помнишь, на главном шоссе, ведущем к Боготе, нас засек вертолет, который удалось сбить. И не пытайся меня заверять, что пилот не передал в штаб информацию о нашем местонахождении до того, как поцеловал землю. С тех пор нас оставили в покое, хотя в пути могли устроить нам засаду не один раз. Так почему же этого не произошло? Мне кажется, вокруг нас творится что-то такое, о чем мы и не догадываемся. Именно поэтому мы обязаны жестко охранять подходы к ферме.

– Но подозревать Хезуса, на мой взгляд, бессмысленно. Особенно если учесть, что он пережил, потеряв жену и дочь.

– Нет, конечно же, я его ни в чем не подозреваю. Если бы он вел двойную игру, нас давно бы всех прикончили. Хезус – один из немногих, кто вне всяких подозрений.

– О присутствующих, естественно, не говорят, – не преминул вставить О'Рурк.

– Во всяком случае о присутствующих здесь в данную минуту, – уточнил Вэлин. – Вам троим я готов доверять, пока в преисподней не наступит ледниковый период. Однако должен признать, что остальных я знаю плохо.

Мы знакомы всего несколько недель, и, как вы знаете, не требовали рекомендательных писем и прочих бумаг, когда подписывали контракты.

"Это верно", – подумал Спенсер и тут же решил, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы сообщить полковнику о своем решении остаться в Колумбии.

– Тогда зачем вы послали в дозор француза, если он один из тех, кому нельзя полностью доверять? – спросил Келлер.

– Ему-то я как раз доверяю целиком и полностью, – ответил Вэлин, припомнив боевое прозвище Мессельера – "человек-невидимка". – Этот парень везде побывал и пользуется отличной репутацией. Да и все равно кого-то надо было послать первым в дозор. Если хочешь, можешь пойти его сменить, когда придет время.

– И пойду, – обиженно буркнул немец. – Пойду с удовольствием. Я никогда не отлынивал от самой грязной работы, и вы это знаете лучше других, полковник.

– Знаю, Франц, знаю, – поспешил успокоить его Вэлин. – Никто в твой огород камешки не бросает. Если кого-то и можно в чемто упрекнуть, то только не тебя. А теперь все отправляйтесь спать. Я вас разбужу, если понадобится.

– Отличная идея, полковник, – обрадовался Келлер и пошел устраиваться на отдых.

– Так кто же ставит нам палки в колеса? – спросил Спенсер.

– Мы это узнаем, ковда вернемся в Штаты, – убежденно сказал Вэлин.

– Если вернемся, – поправил его американец.

– Ты неисправимый пессимист, – пожурил его полковник, – всегда склонен видеть теневую сторону.

– Поэтому мне и не приходится ни в чем позднее разочаровываться, возразил Спенсер.

– По этому поводу мне нечего сказать, – вмешался в разговор О'Рурк. Но кое-что не помешало бы довести до конца. У меня сложилось впечатление, что ты и некая леди в данный исторический момент серьезно переживаете и, если не принять срочных мер, наступит горькое разочарование.

– Ты что имеешь в виду?

– Судя по тому, как ты ешь глазами этот дом, а Кармен все время выглядывает из окна, я бы сказал так: если в самое ближайшее время вы не воссоединитесь, не оберешься моря слез еще до того, как надо будет идти спать.

– Не смешно.

– Действительно, не смешно, если смотреть на вещи со стороны. На мой взгляд, грядет трагедия.

– Марк, оставь его в покое, – одернул своего заместителя Вэлин.

– Простите, полковник, но мне кажется, что наша жизнь слишком коротка, чтобы позволить себе понапрасну терять время.

Подмигнув на прощание Спенсеру, О'Рурк удалился.

– Он правду говорит? – спросил Вэлин после ухода лейтенанта.

– Полковник, согласитесь, что сейчас не время и не место говорить об этом, – запротестовал американец.

– В Сайгоне, помнится, ты рассуждал иначе.

– Это было в другой жизни.

– А сколько длится одна жизнь?

Спенсер долго молча смотрел на своего старого друга, а потом решился:

– Ты считаешь, что мы отсюда вряд ли выберемся, не так ли?

– Все возможно.

Спенсер задумчиво кивнул.

– Картина ясна, полковник. Встретимся позже.

С этими словами он покинул амбар, поднялся на крыльцо жилого дома и громко постучал в дверь.

Ее открыла Кармен.

– Я видела, что ты идешь сюда, – тихо сказала она.

– Я знаю, что это звучит крайне глупо, но невозможно предугадать, кто сегодня придет за нами по этой дороге и что нас ждет впереди.

В общем, мне нужно с тобой переговорить...

как бы тебе это сказать?.. Ну, на всякий случай.

– На случай чего?

– На случай того, что я могу не дожить до вечера.

– А ты, значит, считаешь, что если ты умрешь, то я останусь жить?

– Ты должна жить. Ты обязана принять все меры к тому, чтобы выжить.

– Мое место здесь, с моей семьей, вернее, с теми, кто остался из моей семьи.

Спенсер согласно кивнул.

– Как скажешь. Но я все равно хотел бы переговорить с тобой.

– Одну минуту, – попросила она и ушла в дом, осторожно прикрыв за собой дверь.

Спенсер повернул голову и посмотрел на убегавшую вдаль дорогу.

– Давайте, гады, выходите, где бы вы ни были, – тихо сказал он.

Дверь вновь открылась, и на пороге показалась Кармен.

– Пошли, – предложила она. – Сюда.

Она провела его с другой стороны дома вниз по ступенькам, и они остановились под сенью громадного одинокого старого дерева.

– В детстве я любила здесь" играть, – сказала Кармен и показала глазами вверх на колышки в стволе, образовавшие грубую лестницу. – Полезли!

– А меня эти штуки вьщержат?

– Еще как! – заверила она.

Спенсер вскарабкался по колышкам вверх, где увидел сбитую из досок площадку, закрепленную на опоре из четырех могучих ветвей.

– Вот видишь, – улыбнулась Кармен, легко поднявшаяся вслед за ним. Все оказалось очень просто.

– Ты прекрасно говоришь по-английски.

– Я занималась английским много и упорно. В нашей семье одни говорят лучше, другие хуже. – Секунду она колебалась, потом все же закончила свою мысль: – Во всяком случае так раньше было в нашей семье. – И она расплакалась.

Спенсер тяжело вздохнул и нежно обнял Девушку. Она тихо плакала, уткнувшись ему в плечо, а он легко поглаживал ее кудри цвета черного дерева.

Потом она отклонилась, вытерла глаза и извинилась:

– Прости, пожалуйста. Я не хотела, но так получилось.

– Ты просишь прощения? За что? Тебе не за что извиняться передо мной.

– Ты искал счастья, а я причинила тебе горе.

– Горе с тобой – это как счастье с какой-то другой.

– О Крис, – проворковала Кармен, – никто никогда не говорил мне такого ни по-испански, ни по-английски.

Он покраснел под ее взглядом и промямлил:

– Вот и хорошо. Я рад за тебя.

Кармен потянулась к нему и крепко поцеловала, и Спенсер прижал ее к своей груди.