Текст книги "Цена предательства"

Автор книги: Тони Вильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Вполне возможно, у нас ничего не выйдет из этой затеи, – предупредил пассажиров Эйнджел, надевая стальную каску, валявшуюся рядом на сиденье.

– Ну и хрен с ним! – расхрабрился Джерри. – Никому не дано жить вечно.

19

"Шевроле" рванулся вперед. Братья Макгвайр высунулись из задних окон, подставив встречному ветру "скорпионы" в готовности ответить на огонь, которым щедро поливали дорогу солдаты с блокпоста.

Тем временем Вэлин обратился за помощью к Резнику.

– Послушай, а у тебя не найдется ли чегонибудь, чтобы остановить колонну военных машин из города? – спросил он, указывая на полыхавшие вдоль шоссе автомобильные фары, свет которых неумолимо приближался.

– У меня в запасе как раз то, что доктор прописал, – с готовностью ответил русский. – Я прихватил с собой на всякий случай несколько мин. Честно говоря, я хотел их приберечь и заложить у перекрестка в том месте, где сворачиваем с шоссе. Нечто вроде подарка на прощание.

– Мне кажется, что такой подарок был бы сейчас в самый раз. Ты как думаешь?

– Как прикажете, – немедленно согласился Резник. Он схватил одну из своих сумок, вскочил в джип и попросил О'Рурка:

– Отвези меня чуть назад.

Лейтенант крутанул руль, и автомобиль помчался по шоссе так быстро, что пассажирам пришлось крепко вцепиться в борта машины, чтобы удержаться на месте.

"Шевроле" летел вперед под градом пуль навстречу пятитонному грузовику и штабной машине, стоявшим поперек дороги. Эйнджел низко пригнулся за рулем, а братья Макгвайр без устали давали залп за залпом из автоматов.

В полумиле от них по другую сторону шоссе Резник скомандовал О'Рурку остановиться, выпрыгнул из машины и достал из сумки три плоские в форме диска противотанковые мины М-19, принятые на вооружение в войсках НАТО.

Он расставил их на шоссе зигзагом, отшвырнул в кусты сумку, вернулся в джип и коротко бросил:

– Поехали! Скорей!

К тому моменту "шевроле" подошел к преграде на расстояние в двести ярдов с изрешеченным пулями передком. Вдребезги разлетелось ветровое стекло, взорвался клубом пара радиатор, вздыбилась крышка капота и были пробиты обе передние шины, но автомобиль упорно двигался вперед. Каким-то чудом пока никто из пассажиров не пострадал, но долго это не могло продлиться.

Пуля калибра 9 мм раздробила левый локоть Джерри Макгвайра, но он не прекратил стрелять, каждые несколько секунд меняя рожки. Не повезло и его брату, ощутившему сильный удар в грудь. Он взглянул вниз и увидел кровь, но посчитал, что бронежилет спас его от тяжелого ранения, громко рассмеялся и продолжал палить из автомата как ни в чем не бывало.

Вторая пуля угодила Даниэлю в пах, но в пылу боя он тоже ничего не почувствовал.

И только третья пуля, прошившая ему шею, отбросила его на спинку сиденья и вынудила замереть навсегда.

Еще одна пуля ударила по стальной каске Эйнджела, и у него зазвенело в ушах, но прочная сталь "шевроле" предохранила его тело, и он сумел направить уже непослушную машину в бок штабного автомобиля. От удара тот отлетел в сторону, а "шевроле" закрутился на месте, распугивая солдат, попал в канаву, вновь выскочил на шоссе, несколько раз перевернулся в туче искр и опять встал на колеса.

Какое-то мгновение Эйнджел не мог оторваться от руля и сидел в машине как завороженный. Дверцу с его стороны заклинило, но со стороны пассажира, где дверца осела вниз на петлях, путь был свободен. Эйнджел схватил "узи", валявшийся внизу у сиденья, выбил ногой дверцу и, прежде чем покинуть машину, поинтересовался судьбой пассажиров:

– Как вы там, братцы?

– Я ранен в руку, – слабым голосом оповестил его Джерри.

– Что с твоим братом?

– Он тоже ранен.

– Тяжело?

До того как Джерри открыл рот, с другого конца шоссе прогремел взрыв. Двигавшаяся первой в колонне боевая машина пехоты наскочила на мину, заложенную Резником, взлетела на воздух, свалилась на бок и воспламенилась. Водитель джипа, следовавшего за БМП, попытался объехать препятствие и угодил на вторую мину. Машину перевернуло колесами вверх и отбросило к пылающей БМП. Шоссе было прочно заблокировано.

– Это еще что такое? – спросил Эйнджел.

– Бог его знает, – ответил Джерри.

– Нам надо отсюда убираться, мой ирландский друг. Пошли и забирай с собой своего братца.

– Дверцу заклинило.

– Попробуй через окно.

Джерри притронулся к плечу брата, но тот не реагировал. Он отвалился на спинку сиденья с бессильно склоненной головой, и когда старший брат попытался прощупать его пульс, то ничего не ощутил.

– Даниэль! – закричал Джерри. – Даниэль! Что с тобой?

Ответа не последовало.

– Его убили, – простонал Джерри. – Эти сволочи убили моего младшего брата!

Взрыв мины на шоссе услышали и главные силы отряда. Работу Резника оценили по достоинству.

– Отлично сделано, – похвалил русского Вэлин, глядя на пылающую БМП.

– Ваше доверие вдохновляет меня на новые подвиги, полковник, – ответил мастер подрывного дела. – Но нам, видимо, пора разведать, чем закончился прорыв, организованный Эйнджелом со товарищи.

– Да, конечно, – согласился Вэлин, посмотрев в сторону блокпоста. Седлайте коней, люди! – скомандовал он. – У нас впереди еще масса дел.

Вначале Джерри наотрез отказался покинуть убитого брата, и Эйнджел был вынужден буквально силой тащить его из машины.

– Ты уже ничем не можешь ему помочь, парень, – внушал он ирландцу. – Он погиб, мертв.

– Я не могу его здесь оставить.

– А мы не можем взять его с собой.

"Господи! – подумал Эйнджел. – Если и дальше так пойдет, среди нас будет больше мертвых, чем живых".

– Пошли, Джерри. Нам нужно подыскать укрытие и подождать подхода главных сил, – настаивал американец.

Тем временем на "шевроле" обрушился новый град пуль, и Джерри наконец решился и выкарабкался через окно на дорогу.

– Иди сюда, – позвал Эйнджел и отволок ирландца за небольшой холмик, где они залегли и открыли огонь по остаткам защитников блокпоста, а в это время им на помощь уже мчались трехтонка и джип с главными силами отряда.

– Я пойду за ним, – неожиданно объявил Джерри, когда огонь в их направлении чуть ослабел, потому что колумбийские солдаты решили отразить атаку с шоссе. Ирландец встал на ноги и тут же был ранен в ногу.

– Ты совсем спятил! – кипятился Эйнджел, не прекращая стрельбы. – Не мог подождать подхода отряда?

В этот момент у блокпоста резко затормозили грузовик и трехтонка, откуда посыпались люди, на ходу открывшие огонь. Атаку возглавила Мария, решившая отомстить за смерть старшей дочери. В течение нескольких секунд оставшиеся на поле боя колумбийские солдаты были убиты либо позорно бежали. На какое-то время установилась тишина.

– Я сейчас вернусь, – пообещал Эйнджел. – А ты пока полежи здесь.

И он побежал к своим.

– Молодец, Эйнджел! – похвалил его О'Рурк. – Неплохо сработано. Где братья Макгвайр?

– Даниэль в машине, мертвый, а Джерри вон там, – махнул рукой в сторону холмика Эйнджел. – Его ранили, но пока не знаю, насколько серьезно.

– А сам ты как?

– Вроде цел.

– Тебе крупно повезло, – заметил стоявший рядом с лейтенантом Ныомэн. Я пойду посмотрю, что там с Макгвайром.

Он отправился к холмику, на который указал Эйнджел.

"Значит, один готов, – злорадствовал бывший десантник. – Что ж, туда ему и дорога.

Жаль, что не мне довелось его прикончить. Теперь поглядим, как второй поживает". И Ньюмэн достал кинжал "рэндэлл номер один" с острым как бритва лезвием, которое он бесконечно затачивал каждую свободную минуту.

Он нашел Джерри, лежащим на земле со "скорпионом" в руке. Ньюмэн опустился на колени возле ирландца, забрал автомат и ласковым тоном поинтересовался:

– Как ты себя чувствуешь?

Макгвайр взглянул на него глазами, затуманенными болью.

– Слава Богу, что ты пришел, – с трудом выговорил он. – Помоги мне добраться до машины. Там мой брат.

– Ты опоздал, старина, – возразил Ньюмэн. – Ему уже ничем нельзя помочь. Он в мире ином. – Он поцеловал клинок кинжала. – А тебе тоже пора туда. – Последние слова он произнес почти любовно и перерезал Джерри горло. – Это тебе за моих погибших ребят, – приговаривал Ньюмэн, вытирая лезвие о рубашку убитого. – Это тебе за ребят, которых ты и твои дружки убили во имя своего свинарника по имени Северная Ирландия. Будь ты проклят, республиканская гнида!

Он взглянул на труп, убрал кинжал и вынул из кармана несколько игральных карт. Их было около десятка, и все с разными рубашками, но все туз пик. Ньюмэн засунул одну из карт в карман ирландца и встал на ноги. Затем прошел к "шевроле" и прощупал пульс у Даниэля.

Убедившись, что тот мертв, бывший десантник засунул и ему в карман туза пик и вернулся к отряду.

20

Ньюмэн медленно брел назад, ощущая некую приподнятость духа после того, что он совершил. "Если мне не суждено вернуться домой, – размышлял он, все равно я сумел отомстить за всех моих друзей, которых доставили на родину из Ольстера в гробах либо уволили из армии по инвалидности, вынудив перебиваться с хлеба на воду на жалкую пенсию до конца своих дней и проклинать свою жизнь".

– Как он там? – спросил Эйнджел.

– Отдал концы.

– Этого не может быть.

– И тем не менее. Сколько тебе еще нужно увидеть сегодня трупов, чтобы успокоиться?

Его ранили по меньшей мере три раза, и ты ничем не мог ему помочь. Впрочем, никто из нас не мог бы ему помочь.

– Ладно, пойду посмотрю.

– Я же тебе сказал, что ты ничем не можешь ему помочь. Он отдал Богу душу, Эйнджел. Попытайся это понять!

– Что здесь происходит? – поинтересовался подошедший к ним Вэлин.

– Речь идет о братьях Макгвайр, – пояснил Эйнджел. – Ньюмэн утверждает, что оба мертвы, но, когда я уходил, Джерри точно был еще жив.

– Зачем ему лгать? – жестко спросил Вэлин, но заметил, что американец как бы не в себе. – Пора седлать коней, ребята. Мы опаздываем.

Уже была половина третьего ночи, а они все еще не расстались с Сайта-Аной, и впереди был длинный путь до аэродрома. Они опаздывали, и Вэлин знал, что пилот не станет задерживаться ни на минуту.

– Простите, полковник, – стоял на своем Эйнджел, – но вполне возможно, что Джерри еще жив.

– Они оба мертвы, – настаивал Ньюмэн. – Можете мне поверить на слово. Я повидал достаточно трупов на своем веку.

– Я просто хотел бы увидеть Джерри собственными глазами, – упорствовал Эйнджел.

– Ладно, пойди и посмотри, – сдался Вэлин.

Ньюмэн промолчал, когда американец отправился за холмик. Там Эйнджел обнаружил труп Джерри с перерезанным горлом и карту туз пик, торчащую из кармана рубашки. Он понял, что произошло, но прекрасно осознавал, что в данный момент ничего уже нельзя предпринять, и вернулся к Вэлину и Ньюмэну.

– Да, он мертв, – сказал Эйнджел. – Ньюмэн не соврал.

Он посмотрел на бывшего десантника, который не отвел глаз под его взглядом.

– Доволен? – спросил Вэлин.

– Да, вполне.

Ньюмэн сузил глаза, но снова промолчал, и все трое пошли к машинам. Трехтонка и джип сразу отправились в путь. О'Рурк двигался первым.

Они промчались по шоссе бампер к бамперу до пересечения с боковой дорогой, которая выводила на окружную магистраль. Несколько миль пришлось ползти на черепашьей скорости, и Вэлин, сидевший рядом с Карлосом в кабине грузовика, с трудом сдерживал нетерпение. Если удастся успеть к аэродрому вовремя, можно считать, что им крупно повезло. Однако, судя по прошлому опыту, рассчитывать на легкий и быстрый путь не приходилось.

Наконец достигли запланированного места сбора, которое им так и не пригодилось, и семья Дельгадо перебралась в поджидавший ее микроавтобус, куда Карлос перенес тело Карлотты, а затем вернулся и сел за руль грузовика.

Вэлин попросил старого колумбийца выйти на минуту для разговора.

– Что вы собираетесь делать с Карлоттой? – спросил полковник.

– Мы решили, что ее нужно отвезти домой.

– А я думал, что вы полетите с нами.

– Это невозможно, полковник. Я должен похоронить свою дочь.

– Но вы подвергаете себя смертельной опасности. Вы ведь знаете, что в Вашингтоне оказался предатель.

– Пусть будет, как будет.

– Хезус, я прошу вас пересмотреть свое решение. Я отнюдь не против достойных похорон, но вы можете выкопать могилу возле аэродрома и потом улететь вместе с нами.

– Значит, хоронить без священника?

– Если нет иного выхода. В конце концов, ее душа рассталась с телом, и слова не имеют сейчас для нее никакого значения.

– Нет, это не так. Эти слова очень много значат для меня и Марии.

Вэлин понял, что спорить бесполезно, и решил поменять тему разговора.

– Нам вскоре понадобится заправиться бензином и дизельным топливом.

– Мы припрятали кое-что про запас у шоссе, – ответил Хезус. – Первый тайник примерно в сорока километрах отсюда. Мы скоро там будем и сможем заправиться.

– Благодарю вас.

– Не стоит благодарности.

Вэлин посмотрел в окно микроавтобуса и увидел лежавшее на заднем сиденье тело Карлотгы. На его взгляд, не имело никакого смысла приносить в жертву всю семью ради простого ритуала.

– Может, вы разрешите вашим детям присоединиться к нам? Они получили бы возможность начать новую жизнь в Штатах.

– Если говорить о Карлосе, он сразу отпадает, потому что не знает и слова по-английски, – возразил Хезус.

Он увидел выражение лица Вэлина и поспешил исправиться.

– Хорошо, я поговорю с ними, но сейчас нам нужно спешить. Время идет, а на нашем пути встретится еще немало солдат. Между прочим, не надо забывать, что теперь нас повсюду разыскивают.

"Об этом ты мог бы мне и не напоминать", – устало подумал Взлин, а вслух сказал:

– Да, конечно.

И вернулся в кабину грузовика.

Колонна достигла тайника с горючим без приключений. Заправкой машин занялись Хезус и Кар л ос, которым помогали Ньюмэн, Мессельер и Эйнджел. Мария, Кармен и София остались в микроавтобусе. Спенсер, обменявшись парой слов с Вэлином, подошел к машине и робко постучал костяшками пальцев по стеклу, возле которого сидела Мария. Женщины повернули головы в его сторону, а Мария опустила стекло.

– Я хотел бы поговорить с Кармен, если позволите, – попросил американец.

– Ты хочешь с ним разговаривать? – спросила Мария удочери.

– Да, – ответила девушка.

– Тогда не возражаю.

– Я приношу вам свои искренние соболезнования в связи с гибелью вашей дочери, – вставил Спенсер.

– Благодарю вас, – кивнула в ответ Мария.

– Я буду молиться за нее.

– Молитесь за себя. Вам это может очень пригодиться еще до вашего отъезда.

– Мама, он не виноват в смерти Карлотты, – вступилась за американца Кармен. – Мы знали, на что шли.

Мария снова кивнула.

– Простите, – смягчилась она. – Я была не права. Когда вокруг погибает столько людей, еще одна смерть может пройти незамеченной, но это была моя старшая дочь, и я возлагала на нее большие надежды. А видите, как вышло?

– Я понимаю, – ответил Спенсер. – Мне тоже доводилось терять боевых товарищей, друзей и членов семьи. Многие ушли безвозвратно, слишком многие. Я знаю, как тяжело терять близких, и не смею упрекать вас ни в чем.

Мария потрепала Спенсера по руке, дав понять, что ценит его участие, а Кармен покинула микроавтобус и прошла к краю опушки вместе с американцем.

– Полковник сказал, что ваша семья решила остаться, хотя раньше вроде была договоренность, что вы улетите с нами. Это правда.

Кармен вскинула на него глаза и молча кивнула.

– Я хочу взять тебя с собой в Америку, – твердо заявил Спенсер. – Если другие не хотят, это их дело, а тебе нужно самой решить свою судьбу.

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты хочешь взять меня в Америку?

– Ты сама знаешь, почему, и ты это знала с первого момента, как мы встретились.

– Да знаю. Но мои родители...

– Наверняка они желают тебе самого лучшего.

– А ты, значит, знаешь, что для меня лучше?

– Нет, я не могу взять на себя такой смелости, – улыбнулся Спенсер. Но я готов допустить, что со мной тебе будет лучше.

– С тобой? С "солдатом удачи"? С платным наемником, который готов жертвовать жизнью по прихоти владельца самого тугого кошелька?

– Да, именно со мной. Я слишком долго был одинок, Кармен. Я провел в одиночестве годы, а это очень много, поверь мне. Но мне не хотелось бы, чтобы одиночество вошло в привычку, стало моей второй натурой. А когда я увидел тебя, то понял, что мы должны быть вдвоем. Поэтому я тебя и поцеловал тогда. Мне показалось, что и ты ко мне неравнодушна. Во всяком случае я очень надеюсь, что мы найдем общий язык.

– Но ты ведь очень видный мужчина, Спенсер. Не может быть, чтобы все эти годы у тебя никого не было.

– Поверь мне на слово, что так оно и есть, и поверь, что я желаю тебе только добра.

– Я верю.

– Значит, ты полетишь со мной?

– Дай мне время обдумать твое предложение. Сам понимаешь, надо переговорить с матерью. Согласись, что ей будет нелегко потерять сразу двух дочерей за одну ночь.

– Да, конечно, с матерью обязательно нужно все обсудить.

Кармен встала на цыпочки и поцеловала Спенсера в губы.

– Дурачок, – с укоризной сказала она, – неужели ты до сих пор не понял, что я тоже хочу тебя целовать. И даже гораздо больше, чем ты думаешь.

– Спасибо. Я рад это слышать.

– Между прочим, ты мог бы при желании остаться здесь с нами.

– Ради того, чтобы по всей Колумбии были расклеены мои фотографии с надписью "Особо опасный преступник, которого разыскивает полиция"? Не говоря уж о том, что и местная армия проявит ко мне нездоровый интерес.

– Не совсем так. Я знаю места, где мы сможем спрятаться, и нас никто никогда не найдет.

– Начинаю подозревать, что ты меня соблазняешь.

– Значит, и ты подумаешь над моим предложением?

– Обязательно.

– А сейчас мне нужно вернуться к матери.

– Да, естественно.

Он не тронулся с места, молча наблюдая за тем, как она идет к микроавтобусу и по пути бросает через плечо задумчивый взгляд.

Спенсер принялся размышлять над предложением, которое обронила Кармен. Ради чего, собственно говоря, возвращаться в Штаты?

Ради денег? Да, это веская причина. Его ждал крупный гонорар. Весьма солидный. Конечно, при условии, что удастся выбраться из этой дыры. Допустим, жить можно и в Колумбии, но так как у него не было ни малейшего желания до конца своих дней ждать стука в дверь в полночь, и тогда, значит, нельзя связывать свою жизнь с Кармен, Спенсер озадаченно покрутил головой, осознавая, что принять то или иное решение будет крайне нелегко.

Тем временем Резник неспешно курил возле грузовика, который заправляли дизельным топ

ливом Хезус и Карлос. Русский видел, как беседовали Спенсер и Кармен и как они обменялись поцелуем. Ему стало чуточку завидно, что они не скрывают своих чувств, и он невольно взглянул в сторону микроавтобуса, где за стеклом вырисовывался четкий профиль Софии.

Хезус подметил его взгляд и не преминул спросить:

– Красивая девушка, правда?

– Вы говорите о Софии?

Хезус согласно кивнул.

– Да, очень красивая девушка, – печально промолвил русский.

– Жаль, что вы не встретились при иных обстоятельствах.

– Я тоже об этом думал.

– Твой друг, американец с грустными глазами... Как ты считаешь, у него такие же мысли в отношении Кармен?

– Думаю, да.

В этот момент к ним подошел Вэлин.

– Как дела, Хезус? Заканчиваете? – поинтересовался он.

Хезус и Карлос опустили тяжелый бак на землю и плотно закрутили крышку, а потом закатили его в яму, прикрытую камуфляжной сеткой, где стояли другие баки и канистры.

– Дело сделано, полковник, – отрапортовал Хезус, вытирая руки о штаны. – Заправлены все машины, и горючего должно хватить до места.

– Может, вы поменяете свое решение? – спросил Вэлин. – Я имею в виду: может, вы все же полетите с нами?

– Боюсь, что нет.

– Ладно, спорить не буду. Но прошу вас помнить то, что я сказал относительно вашего сына и дочерей.

– Спасибо, я помню, – ответил колумбиец. – А теперь нам пора в путь.

Все снова расселись по машинам перед долгой дорогой к аэродрому. Но уже пробило почти четыре часа ночи и оставалось лишь два часа, чтобы добраться до цели, реально же для этого требовалось по меньшей мере часа три. Когда Карлос вывел грузовик на ухабистую дорогу в арьергарде колонны, Вэлин в очередной раз посмотрел на часы и не мог избавиться от нехорошего предчувствия, что к самолету уже не успеть.

21

Три машины, мчавшиеся в сторону аэродрома, пожирали милю за милей. В кузове грузовика Келлер раздал продовольственные пайки Спенсеру, Эйнджелу, Резнику и Гарсии, не позабыв и о себе.

Задумчиво прожевывая консервированные сосиски с овощами и запивая водой из фляги, Спенсер неожиданно сказал:

– Сержант, знаешь, я, возможно, не полечу.

– Что? – изумился Келлер, чуть не выронив консервную банку.

– Вполне возможно, я не полечу со всеми, – повторил Спенсер. – Не исключено, что я останусь здесь.

– Ты что, совсем спятил, мужик? Остаться в этой Богом забытой дыре? И это после того, что мы здесь натворили? У тебя явно крыша поехала. Какого хрена тебе здесь оставаться?

– Ищите женщину, – привел Резник известную французскую присказку.

– Что? – не понял сержант.

– Мне кажется, что наш друг влюбился, – пояснил русский.

Теперь до сержанта, кажется, дошло.

– Ты имеешь в виду одну из дочерей Дельгадо? – осведомился он.

– Абсолютно верно. Где ты был все это время, сержант? Как это тебе удалось ничего не заметить? – издевался Резник.

– Если тебе память не отшибло, мог бы и сам догадаться, что в основном я сидел на той высотке и обеспечивал вам прикрытие, – обиженно заявил Келлер. – Но, Крис, я все равно ничего не понимаю. Что ты себе думаешь? Если хочешь влюбиться, кто же станет возражать?

Если приспичило с кем-то переспать, это тоже твое личное дело. Но зачем же связываться с бабами прочно и надолго? Куда мы придем, черт возьми, если все мужики запутаются в женских юбках?

Неподдельное возмущение сержанта немало развеселило Спенсера и Резника, даже Эйнджел слабо улыбнулся, хотя он до сих пор не мог прийти в себя после того, что случилось со Стонером и братьями Макгвайр.

– Нужно будет переговорить с боссом, – заключил Спенсер.

– Да уж, без этого никак нельзя, – согласился Келлер. – И чем же ты, интересно, думаешь заняться здесь?

"Бог его знает! – подумал Спенсер. – Только Ему это ведомо".

Он вспомнил Вьетнам. После краткой подготовки их должны были забросить на рассвете в деревню, утопавшую в такой же сочной зелени, как эта, проносившаяся сейчас перед глазами за бортами грузовика. Их отряд высадился тогда с вертолета недалеко от деревни, которая называлась... Да какое это имеет значение, как называлось это убогое местечко! В конце концов, это было очередное селение, приют косоглазых: десяток жалких лачуг, роющиеся в пыли куры и староста деревни, заверявший, что жизни не мыслит без янки. Конечно, он любил американцев. Все они нас любили.

"Джи-ай1, первый номер!" [Джи-ай – прозвище американских солдат] кричали вьетнамцы, когда мимо маршировали солдаты, а потом стреляли им в спину. Но, черт бы их побрал, обвинять их тоже нельзя. Ведь это их страна, их родина.

Отряд подошел к деревне, когда пели первые петухи, залег на окраине и связался с минометчиками, чтобы те подали огоньку. В деревне засели партизаны. Во всяком случае такие данные сообщила разведка. Но она ошибалась в прошлом, и вполне могла ошибиться опять.

Лейтенант Кристофер Спенсер в возрасте двадцати одного года командовал отрядом из шести солдат с задачей обнаружить и уничтожить противника. Радист пристроил наушники к стальной каске. Когда он потянулся к ним рукой, там что-то крякнуло.

– Давай, десятый! – скомандовал он, выслушал ответ, сказал: "Ясно" и обратился к командиру: – Полная готовность, лейтенант.

– Передай им, чтоб начинали.

– Десятый, здесь пятый. Поехали кормить зверей.

И тогда на деревню посыпались мины. Запылали хижины, из которых выскакивали с криками мужчины и женщины. Хозяйки выносили грудных младенцев, дети постарше спасали домашнюю утварь, и только мужчины ничего не держали в руках.

Как только обстрел прекратился, отряд Спенсера поднялся в атаку. Ее возглавил лейтенант. Справа от него бежал один из ветеранов этой кампании сержант Хоуп, а слева – рядовой первого класса Бомонт. За ним мчались радист Хопкинс и трое рядовых: Беннет, Кавольски и Симпсон. Бомонт и Симпсон – негры, а Кавольски – поляк по происхождению во втором поколении. Нельзя сказать, что это имело какое-то значение. Просто так было. В равной мере не имело значения, что Бомонту и Симпсону сравнительно недавно стукнуло всего восемнадцать лет.

По мере приближения к цели Кавольски заметил какое-то движение в траве и, не задумываясь, дал короткую очередь из винтовки М-16.

Он попал в собаку, и она умерла, как и приличествует собаке, с большим шумом.

Когда они ворвались на главную улицу, если можно так назвать узкую тропу, выбитую в глине ногами крестьян, из-за пылающей хижины навстречу выскочила фигура в черном.

Спенсер разрядил в ту сторону чуть ли не всю обойму, и фигура исчезла в дыму.

– Беннет! Симпсон! Вперед! Проверить! – крикнул Спенсер.

– Лейтенант, ты не промахнулся, – оповестили они дуэтом, прокрались за угол и осторожно выглянули.

– Лейтенант, это баба! – завопил Симпсон. – Между прочим, беременная. Во всяком случае была беременной.

Спенсер сам пошел посмотреть и убедился, что фигура в черном – это действительно беременная женщина. Пули вошли ей в живот, и теперь у нее был выкидыш. Одновременно она билась в предсмертных судорогах.

– Твою мать! – не сдержался Спенсер. – Врача надо!

В роли врача выступал Бомонт, но в данном случае признал он свою полную беспомощность. Единственное, на что он был способен, так это накачать женщину морфием, положить ее голову себе на колени и ждать, пока она отойдет в мир иной вместе с младенцем, бессмысленно глядя на поднимавшееся солнце и провожая глазами дым, стелившийся над рисовыми полями.

Вокруг столпился весь отряд. Все молчали, пока женщина не испустила дух.

– Твою в Бога мать! – взорвался Симпсон. – Какого, спрашивается, хрена мы залезли в эту проклятую дыру? Еще пару месяцев назад я был в Филадельфии и моей единственной заботой было решить, какую пластинку купить в субботу. Или какую телку пригласить на танцы. Вы только посмотрите, что со мной сделали! В кого меня превратили! Меня ткнули носом в грязь и вонь ради того, чтобы убивать беременных женщин во имя спасения Соединенных Штатов!

– Ты ее не убивал, – напомнил Спенсер. – Я убийца.

– Да пошел ты, лейтенант! – не унимался молодой чернокожий. – Мы все перепачканы Дерьмом.

Он закурил сигарету "Лаки страйк" и предложил пачку командиру. Когда Спенсеру дали прикурить, он заметил слезы на глазах парня.

"Мальчишка, – проносилось в голове Спенсера, пока грузовик скакал по ухабам колумбийской дороги. – Я сам тогда был пацаном, но даже в моем щенячьем возрасте на моих руках была кровь беременной женщины и ее неродившегося ребенка. Это если считать только их двоих".

Позже выяснилось, что вьетконговцев в деревне не было и в помине. Деревня оказалась настроенной дружественно к американцам.

Просто разведка в очередной раз допустила ошибку. Отряд покинул селение в девять утра, оставив после себя груды пепла и развалин.

Крестьянам предстояло начинать жизнь с самого начала. Последнее, что увидел Спенсер с борта вертолета, был легкий дымок на фоне голубого неба, а потом они вернулись в лагерь и как раз успели к позднему завтраку.

Лагерь представлял собой небольшой кусочек Соединенных Штатов, перенесенный на землю Юго-Восточной Азии. Здесь солдаты могли чувствовать себя как дома и приобрести привычное пиво марки "будвайзер", кока-колу, леденцы и журнал "Плейбой". Они могли сутками наслаждаться пластинками фирмы "Тамла моутаун", которые бесконечно крутили по радио, и слушать любимых исполнителей: Смоуки и Марвина, группы "Сюпримз" и "Айслиз".

Фирма похвалялась, что поставляет музыку, которую "любит вся молодежь Америки". По сути, это была злая шутка, потому что для Спенсера, Симпсона, Бомонта и других солдат молодежной мелодией Америки служил грохот М– 16 в автоматическом режиме.

Видимо, Спенсер задремал, и ему приснилось, что над головой ревет вертолет, заходящий на посадку. Он вскинулся и открыл глаза от пинка Келлера по ноге.

– Вставай, парень! – кричал сержант. – Над нами зависла вертушка. Доставай свой пулемет, черт возьми!

Спенсер еще не успел дотянуться до "гэтлинга", как первые очереди из пулеметов вертолета накрыли колонну машин.

22

Hа отряд Вэлина обрушился "сикорский"

HH-S ЗС – боевой вертолет, известный под названием "Веселый зеленый гигант" из-за его размеров. Эти машины отлично проявили себя на службе в американской армии, которая использовала их в Ливии в 1986 году. Экипаж вертолета состоит из пяти человек, и он оснащен тремя мини-орудиями калибра 7,62 мм, подобными "гэтлингу" Спенсера. В данном случае машина принадлежала ВВС Колумбии и имела соответствующую маркировку.

Первой жертвой мощного огня стал микроавтобус, двигавшийся вторым в колонне, и Хезус круто повернул руль, когда перед его глазами вдребезги разлетелось ветровое стекло.

Снаряды прошлись по центру машины, уложив насмерть Марию, мимо Кармен и Софии, изрешетив тело Карлотты. При виде кровавого месива вместо лица жены Хезус дико закричал, бросил руль, и микроавтобус врезался в лесную чащу.

Вертолет развернулся и сделал второй заход, но к тому моменту Келлер и Резник сорвали брезентовое покрытие над головами, а Спенсер открыл огонь из "гэтлинга". Он использовал трассеры, помогавшие прицелиться, и пилот круто ушел от разрядов. О Рурк загнал джип под деревья у края дороги, а Вэлин приказал Карлосу по-испански остановить и грувик.

Тем временем боевая машина вновь пошла в атаку, освещая путь прожектором "ночное солнце" мощностью тридцать миллионов свечей, что превращало ночь в день. О' Рурк, Ныомэн и Мессельер перебрались в заросли, откуда повели огонь по вертолету. Спенсер попал в корпус, и одно из мини-орудий умолкло.

Но больше всех повезло Мессельеру. – Запущенная им граната влетела в открытые дверцы вертолета, ударилась о крышу и разорвалась в кабине. Боевая машина пустила черный след, ушла в сторону и неожиданно упала камнем на землю и взорвалась.

– Знай наших! – закричал Мессельер, подняв руку, как победивший боксер. – Мы еготаки доконали!

И он пустился в пляс.

Карлос подогнал грузовик к джипу и остановился.

– Доложить обстановку! – приказал Вэлин, выскакивая из кабины трехтонки. – О'Рурк!

Келлер! Потери есть?

– Мы потеряли микроавтобус, – доложил О'Рурк. – Эйнджел! Ныомэн! Разыщите машину!

Американец и бывший десантник выпрыгнули из грузовика и побежали назад, где помятый кустарник указывал на след пропавшего в зарослях микроавтобуса. Они обнаружили Хезуса, сжимавшего в объятиях мертвую супругу, и их двух дочерей, бледных и насмерть перепуганных.

– Только не это... – простонал Эйнджел, распахивая дверцу. – Неужели она...

– Ее убили, – тихо обронил Хезус. – Моя семья распадается.