Текст книги "Записки Клуба Лазаря"

Автор книги: Тони Поллард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Уильям склонился надо мной; края ямы, словно горы, возвышались над ним.

– Я уже испугался, что вы померли, сэр. Только спокойнее, и постарайтесь не двигаться слишком резко.

Мои ноги лежали вдоль крышки гроба, голова уткнулась в край могилы. Не послушав совета Уильяма, я тут же попытался встать на ноги. Резкая боль вспыхнула в затылке и разлилась по шее и плечам.

– Тихо, тихо, – сказал Уильям, осторожно приподнимая меня.

Лишь теперь я заметил струйку крови, стекавшую по его левой руке из раны чуть выше локтя. Приложив руку к затылку, я также обнаружил кровь; кожа над правым ухом у меня была разорвана.

– Уильям, что случилось?

– Биттерн стукнул вас крюком по голове, а потом пригрозил, что сделает со мной то же самое, если я не отдам ему сумку. Я поступил так, как он мне велел, затем схватил его за ногу и опрокинул. Я пытался выбраться, чтобы остановить его, но совсем забыл о пистолете, который он обычно носит в кармане. Пока мы работали вместе, я никогда не видел, чтобы он им пользовался. Но сегодня он ему пригодился – этот ублюдок прострелил мне руку.

Когда ко мне окончательно вернулось сознание, я запаниковал:

– Сумка… где сумка, Уильям?

– Вам сейчас нельзя волноваться, доктор. Он забрал сумку и то, что в ней было.

Я с трудом встал на ноги.

– Мы должны вернуть ее, Уильям. Мы должны.

– Сейчас меня это совсем не заботит. Сначала нужно выбраться отсюда, – сказал он щурясь – земля налипла у него на ресницах. – Сторож услышал выстрел и прибежал сразу же, как только Биттерн скрылся. Светил тут своим фонарем, но не заметил ни нас, ни то, что мы натворили. Но скоро взойдет солнце.

– Мы не можем уйти, пока не закопаем могилу.

– Вы с ума сошли? Или вы не видите, что меня ранили в руку, а вам, похоже, вышибли остаток мозгов. И кто будет это делать?

– Мы. А теперь за работу. Дай мне лопату и протяни руку.

Я помог ему выбраться из ямы и попытался перевязать плечо веревкой, чтобы остановить кровотечение. Морщась от боли, он снова запротестовал, но быстро понял, что я не уйду, пока не приведу могилу в порядок. С неохотой Уильям согласился мне помочь. Мы с большим трудом сталкивали, бросали и утрамбовывали почву, работая на пределе наших сил. Время от времени мне приходилось останавливаться и ждать, когда пройдет головокружение, пока Уильям ловко управлялся с лопатой одной здоровой рукой.

К тому моменту, когда мы притоптали землю и положили на место венки, чтобы немного замаскировать кое-как закопанную могилу, начало светать.

Уильям щедро отхлебнул из фляжки, засунул в рот деревянный кляп и улегся на операционный стол. Готов поклясться, он считал ранение вполне справедливой платой за возможность беспрепятственно распивать алкоголь в больнице.

Я кивнул, и он крепко сжал кляп зубами, после чего я принялся прощупывать его руку, чтобы обнаружить пулю. Кость не была задета, и пуля застряла где-то в мышцах. После удара по голове все расплывалось у меня перед глазами, и я был просто не в состоянии оперировать раненого. Обратная дорога в больницу только усугубила мое состояние.

На тележке, которую прикатил Уильям, можно было вывезти одного из нас с кладбища, если только второй был в состоянии толкать ее. Я предлагал оставить ее на месте, но Уильям испугался, и не без основания, что она может вызвать подозрения, если ее обнаружат рядом с кладбищем. К тому же сторож слышал выстрел Биттерна. Поэтому я последовал его инструкции – подкатил тележку к берегу и сбросил в канал.

Поддерживая друг друга, мы заковыляли прочь от кладбища, пока тяжелая тележка медленно уходила под воду. В окнах домов вокруг нас стал загораться свет, люди просыпались и готовились к новому дню. Отойдя на безопасное расстояние от кладбища, мы выбрались на большую улицу. Идти дальше не было сил, и я взял кеб. Лишь когда экипаж покатил по утренним улицам Лондона, Уильям заметил, что я вряд ли смогу расплатиться с кебменом. Я похлопал по карману и обнаружил, что бумажник пропал.

– Биттерн вытащил его, пока вы были без сознания.

Несмотря на то что мы практически опустились до статуса бродяг, я все равно решил продолжать поездку, поскольку Уильяму нужна была срочная медицинская помощь. Когда мы остановились у ворот больницы, я приказал Уильяму оставаться в кебе, а сам заверил кучера, что вернусь через минуту, и заглянул в будку сторожа.

– Вы вернулись с войны, сэр? – спросил сторож, заметив, что моя одежда перепачкана землей, а воротник намок от крови. К счастью, я знал этого человека, и он согласился заплатить кебмену, когда я рассказал ему наспех выдуманную историю о том, что на нас напали грабители.

В тот момент я представлял для Уильяма гораздо большую опасность, чем свинцовый шар в его локте. Попытки обнаружить пулю так и не увенчались успехом, поэтому я вытащил зонд. Мой лоб стал влажным от испарины, и я уже готов был упасть в обморок, когда вдруг чья-то рука в перчатке обхватила мое запястье.

– Что здесь случилось? – спросила Флоренс.

– В него стреляли, – хриплым голосом ответил я. – Теперь я пытаюсь вытащить пулю.

Она отпустила меня, взяла Уильяма за руку и осторожно распрямила ее. Затем Флоренс стала изучать рану, которая стала шире после моих неуклюжих попыток вытащить пулю.

– Я не раз имела дело с пулевыми ранениями, – сказала она и покачала головой, словно сокрушаясь по поводу качества моей работы. – Позвольте мне заняться этим?

Я обрадовался, что смог перепоручить ей свои обязанности. Меня снова замутило, и я отошел от стола.

Она сняла пальто и перчатки и повязала фартук. Я ожидал, что медсестра займется Уильямом, но вместо этого она усадила меня на стул и осмотрела мою голову, заставив нагнуть ее так, чтобы подбородок уперся в грудь. Тошнота начала проходить, на смену ей пришла тупая боль, когда Флоренс развела в стороны кожу по краям раны за моим ухом. Поняв всю безнадежность моего положения, я прекратил все попытки играть роль врача и снова превратился в ее пациента.

– У вас рана до самой кости, – сказала она, подходя к столу, чтобы взять несколько кусков ткани, еще не испачканных кровью Уильяма, а затем щедро смочить их спиртом из бутылки. Я стиснул зубы, но все равно вскрикнул от боли, когда она прижала бинт к открытой ране. – Похоже, кто-то едва не вышиб вам мозги.

Положив мою руку на бинт, она велела мне придерживать его.

– Вас придется хорошенько залатать, но и Уильяму нужна срочная помощь. Я позову еще кого-нибудь.

– Нет! – воскликнул я, морщась от колющей боли. – Пожалуйста, не делайте этого, Флоренс! Со мной все будет хорошо. Лучше займитесь им. У нас будут большие проблемы, если станет известно, что случилось.

Пуля покатилась по металлической чашке, как шарик по рулетке, и, наконец, остановилась. Вытащив ее, Флоренс стала зашивать рану. Оставалось только надеяться, что старик окажется достаточно крепким, чтобы побороть почти неизбежную инфекцию. Его судьба все еще висела на волоске.

Оставив Уильяма отдыхать, Флоренс снова сосредоточила внимание на моей голове. Она убедилась, что в ране не осталось земли, и начала зашивать ее. Флоренс работала иглой уверенно и очень быстро, за что я был ей особенно благодарен, поскольку боль была почти невыносимой.

– Что же с вами произошло? – спросила она, отрезая нитку.

– Нас ограбили, – ответил я и по крайней мере не солгал.

Но мой ответ не удовлетворил ее.

– Ограбили? А что вы делали, раз позволили себя ограбить? Я уверена, что в окрестностях больницы вполне безопасно.

У меня не было времени придумывать еще одну историю, и я объяснил ей, что прошлым вечером мы напились и оказались в нехорошей части города. Там на нас напали воры, которые избили меня и подстрелили Уильяма.

– Но вы должны обратиться в полицию, – настаивала Флоренс, явно напуганная моими описаниями изнанки Лондона.

– Вы представляете, как сэр Бенджамин отреагирует, если узнает о случившемся? Он и без того не самого высокого мнения обо мне. Кроме того, Уильяму лучше не иметь дела с полицией.

– Это еще почему?

– Скажем так, у него отнюдь не безупречное прошлое. А сэр Бенджамин наверняка уволит его после случившегося.

– О Господи! – сказала Флоренс, которая, похоже, купилась на эту старую уловку. – Мне будет жаль, если он потеряет работу.

Уильям дышал глубоко, но ровно. Проще говоря, храпел. Мы решили отвести его ко мне домой, пока не поправится. В больнице нужно было сообщить, что он заболел. Я провел рукой по шву: стежки были маленькими и ровными, – без сомнения, Флоренс талантливая швея.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

– Я могу простить что угодно, – сказал Уильям через пять дней после ранения, – но только не предательство.

Я только что наложил ему свежую повязку на рану и привязал руку к груди. Теперь он стал похож на одну из египетских мумий Брюнеля.

– Прекрасно тебя понимаю, – ответил я, словно впервые слышал подобную точку зрения.

Выздоравливающий пациент оценивал результат моей работы, нагибаясь то вправо, то влево. Я был рад, что движения не вызывали у него боли.

– Мы ведь достанем его, не так ли?

– Я собираюсь найти его, – согласился я. У меня не оставалось другого выхода: после провала моей операции кошмары только усилились. – Но я сделаю это один: ты не в состоянии участвовать в этом деле.

Уильям заворчал и соскользнул со стола, согнув колени, как фехтовальщик на разминке.

– Мне нужна лишь одна рука, чтобы стрелять, – ответил он с несвойственной ему решительностью. – И все равно вы не найдете этого проныру без меня. – Он подошел к тому месту, где висело пальто, и достал из кармана бутылку. Вытащив зубами пробку, он выплюнул ее в ведро, а затем, вместо того чтобы выпить, вылил содержимое в раковину. – Не буду пить, пока не закончу работу.

Это было очень странно.

– Не думал, что когда-нибудь увижу, как ты выливаешь спиртное.

– Не хочу заниматься этим делом навеселе. Я должен быть хладнокровным и трезвым, когда прикончу этого подонка, – хочу хорошо запомнить этот момент.

Уильям поправлялся на удивление быстро. Лихорадка прошла через пару дней, и единственное, чем я мог помочь ему, это дать возможность отдохнуть. Жажда мести управляла им как мотор.

Конечно, он был прав: у меня почти не было шанса найти Биттерна в лабиринте пристаней, складских помещений, пивнушек и закоулков, где жили люди вроде него. У нас с Уильямом были причины искать его, а поскольку близилась ночь, я не видел смысла откладывать охоту.

– Вижу, что остановить тебя не удастся, поэтому предлагаю начать прямо сегодня.

Уильям ухмыльнулся.

– Сначала нужно раздобыть оружие. У меня есть нож, но мы должны использовать огонь против огня. Я знаю, что у вас есть карманный револьвер, а как быть мне?

– Как ты узнал о пистолете?

– Ну, понимаете ли, – заговорил он, осознав свою ошибку. – Как-то раз ваше пальто упало на пол, я поднял его и обнаружил в кармане пистолет. Очень милая маленькая вещица.

– Хочешь сказать, что рылся у меня в карманах? – Всем было хорошо известно о проворных пальцах Уильяма, и я не раз закрывал глаза, когда он присваивал себе кольца и другие безделушки с трупов, попадавших в морг. Я считал, что меня он обворовывать не станет, но Уильям был явно не прочь удовлетворить свое любопытство.

– Мне жаль, что вы так обо мне думаете, – с негодованием в голосе ответил он.

– Забудь. Мы должны радоваться, что той ночью Биттерн не залез в карманы моего пальто. Кроме того, у меня есть еще один пистолет. Я должен забрать его из дома. Где мы встретимся?

– В «Трех бочках». – Он назвал бар, где несколько дней назад мы встречались с Биттерном.

Договорившись встретиться с ним через час, я зашел в свой кабинет, чтобы забрать шляпу и пальто. Флоренс нагнала меня в коридоре в тот момент, когда я уже собирался выйти из больницы.

– Вы спешите? – спросила она.

Флоренс держала в руках одеяла.

– Разве у вас нет медсестер для подобной работы?

– Мне нужен был предлог, чтобы проникнуть в прачечную и убедиться, что белье там стирается наилучшим образом.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Джордж, вы выглядите ужасно.

– Как мило с вашей стороны, что вы это заметили, – бросил я в ответ, хотя прекрасно понимал, какой у меня был изможденный вид.

– Как ваша голова?

Я положил руку на шов – уже пора было вытаскивать нитки.

– Спасибо, хорошо.

Она подошла поближе, словно хотела проверить все сама.

– Я очень переживаю за вас. И, ради Бога, вам нужно выспаться.

Я возился со своим пальто, путаясь в рукавах.

– Боюсь, это проще сказать, чем сделать. А сейчас извините меня, Флоренс, но я спешу.

Она кивнула, но когда я подошел к двери, окликнула:

– Как там Уильям?

Я повернулся, но не остановился и толкнул плечом дверь.

– Он выживет. Дьявол всегда заботится о своих последователях.

В «Трех бочках» было так же людно, и царила та же атмосфера дешевого притона, как и во время моего прошлого визита сюда. Уильям уже расположился за столом в углу, и перед ним стоял стакан.

Я втиснулся на стул напротив него, положив шляпу на стол.

– Я думал, ты не пьешь.

– А я и не пью, – ответил он с явным сожалением в голосе. – Но было бы странно, если бы я пришел сюда и, как обычно, не заказал себе стаканчик.

– Верно, – согласился я. – Есть какие-нибудь идеи?

– Я только что поговорил с парой ребят. Когда-то они общались с нашим общим другом. Они сказали, где его можно найти. Он живет у своей подружки в доме у реки.

– Хорошо. Очень хорошо. Мы пойдем туда? – Не дожидаясь его ответа, я поднялся, но он схватил меня за руку.

– Но есть и плохая новость.

Я снова сел.

– Кажется, Биттерн в последнее время стал сорить деньгами. Он заказывал выпивку и угощал всех. Говорят, даже купил себе новые ботинки.

– Значит, он уже продал его.

– Похоже, что да.

– Тогда мы должны выяснить, кто его купил.

– А мне нужно отдать ему небольшой должок, – сказал Уильям и поморщился, поправляя привязанную к груди руку.

– Тебе больно?

– Только когда я смеюсь.

– Мне нужно посмотреть на рану.

– Я не могу ждать, сэр. Сначала нужно найти Биттерна.

– Только обращайся с ним аккуратно, – сказал я, отдавая Уильяму пистолет. – Это фамильная реликвия.

– Да это и заметно, вы уж меня извините. Когда из него в последний раз стреляли? Во время битвы при Ватерлоо?

– Ты почти угадал, – улыбнулся я. – Надеюсь, ты знаешь, как им пользоваться?

– Как-нибудь разберемся, – ответил он, взвешивая оружие в руке, – мы с ним оба уже старики. Но уверен: когда придет время, он будет убивать так же хорошо, как и ваш новый револьвер.

Уильям заткнул пистолет за пояс и пошел по переулку, в котором мы оказались сразу, как только вышли из паба. Повернув за угол, мы вышли на узкую, тускло освещенную улочку, вдоль которой стояли похожие на крысиные норы дома, где люди проживали свои жизни и умирали в буквальном смысле на расстоянии плевка от своих соседей. Открытая канализация служила источником холеры и других заболеваний. Но даже здесь находилось место радости и веселью.

Из окон над нашими головами раздавались звуки скрипки и пьяный смех. По дороге навстречу нам шла смеющаяся женщина. Она держала под руку кавалера, хотя скорее всего он был ее очередным клиентом. Позже мы столкнулись с группой мужчин, они собрались под фонарем и громко обсуждали своих жен.

– Привет, Уилл, – окликнул нас один из них. – Выпьешь с нами?

Уильям поднял здоровую руку и поприветствовал их.

– В другой раз, Тэм, у меня дела.

– Кажется, я догадываюсь какие! – рассмеялся тот.

– Если бы! – вздохнул Уильям.

Вслед нам прозвучал громкий смех. Мы снова свернули за угол. Двое мужчин стояли у открытой двери дома и тихо разговаривали о чем-то, не обращая внимания на прохожих. Чуть поодаль сидел точильщик ножей, его колесо выбрасывало в темноту фонтан искр, а пожилая женщина ждала, когда ей вернут разделочный нож.

Мы шли уже около получаса, и с каждым поворотом встречавшиеся нам жители этого лабиринта казались все менее и менее респектабельными. Если бы мы были сейчас в Древней Греции, то золотая нить помогла бы нам вернуться назад, но здесь ее украли бы и продали быстрее, чем ты успел произнести «Ариадна!».

– Вот мы и пришли, – заявил Уильям в тот момент, когда я уже стал подумывать, не заблудились ли мы. – Третья дверь слева – вот туда нам и нужно.

– И как мы попадем внутрь?

– Не знаю, как вы, но если я хочу попасть в дом, то сначала стучу в дверь.

Этот простой способ даже не пришел мне в голову, поэтому я решил полностью довериться Уильяму.

– Хорошо, Уильям. Иди первым, я за тобой.

– Договорились, сэр. Я сейчас постучу. А вы стойте так, чтобы вас не было видно, пока я не подам сигнал, а потом быстро выходите. Лучше с револьвером наготове. Не думаю, что Биттерн ждет нашего прихода, но в доме женщина, а это всегда доставляет лишние проблемы.

Мы перешли улицу, Уильям знаком велел мне встать у двери. Дрожащей рукой я вытащил револьвер и прижал к себе. Уильям проверил, готов ли я, мы кивнули друг другу, после чего он постучал в дверь, вытащив из-за пояса пистолет и спрятав за спину. За дверью послышалась какая-то возня и шум отодвигаемого засова, затем дверь со скрипом раскрылась.

– Добрый вечер, – сказал Уильям, – я ищу Биттерна, моего старого друга.

Оттуда, где я стоял, невозможно было рассмотреть, что происходит в доме. Но, судя по лучу света, выхватившему из тьмы профиль Уильяма, я понял, что дверь лишь слегка приоткрыли.

– Его здесь нет, – послышался женский голос. – А если ты пришел за деньгами, то забудь про них – этот негодник все промотал.

– Вы знаете, где его можно найти?

– Этот мерзавец сейчас в пабе.

– В каком пабе?

– А мне откуда знать?

– Тогда, может, впустите меня, и я подожду, пока он вернется?

– По-твоему, я только вчера родилась?

Дама находилась вне поля моего зрения, и я не мог однозначно ответить на этот вопрос, но, судя по ее голосу, заподозрил, что ответ скорее всего был отрицательным.

– Я заплачу, – сказал Уильям с раздражением в голосе.

– Ишь, чего удумал. Меня не купишь!

– Я дам два шиллинга, если вы разрешите мне посидеть в вашем доме и подождать его.

Дверь распахнулась, и лицо Уильяма осветилось полностью. Он жестом велел мне следовать за ним, спрятал пистолет за пояс и переступил порог.

Мое появление неожиданно было встречено бурным возмущением.

– Ты не говорил, что вас будет двое! – прошипела женщина, но вскоре на смену недовольству пришел трезвый расчет. – Тогда платите четыре шиллинга, за двоих.

Терпению Уильяма пришел конец, он вытащил пистолет и направил его в лицо женщине. Вид у нее был потрепанный: зачесанные назад седые волосы подчеркивали крючковатый нос, обрамленный узкими губами снизу и желтыми глазами по бокам. Она отступила.

– Ублюдки! У меня нечего взять!

– Сядь! – рявкнул Уильям, показывая на колченогий стул около камина.

– Думаю, вам лучше послушаться его, – добавил я. – Мы ничего у вас не возьмем. Мой друг уже сказал, что у нас дела к мистеру Биттерну, а не к вам. Сидите тихо, и вы получите деньги.

Женщина немного успокоилась и села на стул.

– Что натворил этот старый дурак?

– Для начала вот это! – бросил Уильям, показывая на свою раненую руку.

Женщина окинула его взглядом и сложила руки на коленях.

– Ты, наверное, сам напросился.

Пистолет щелкнул, когда Уильям взвел курок. Это не предвещало ничего хорошего. Я подошел поближе, но не рискнул встать напротив пистолета.

– Успокойся, еще не время. Давай лучше сядем?

Уильям обвел взглядом маленькую комнату.

– И куда нам садиться? – спросил он, заметив лишь один свободный стул.

– Ты, как раненый, сядешь на стул, а я устроюсь на полу, на своем пальто.

– Сначала нужно осмотреться и убедиться, что здесь нет Биттерна. Последите за ней.

Я слышал, как Уильям поднялся по лестнице и обошел комнату над нами. Женщина пошевелилась, словно собираясь встать, но, заметив револьвер в моей руке, снова откинулась на спинку стула.

– Вы ведь джентльмен? – спросила она, немного понизив голос. Я не ответил, и она произнесла: – Зачем же вы вламываетесь в чужой дом и угрожаете людям оружием?

К счастью, Уильям вернулся раньше, чем она успела продолжить свой допрос.

– Никого, – объявил он, садясь на стул.

Я снял пальто, свернул валиком и сел на него, прислонившись спиной к стене. В комнате было тепло, а пылавший в камине огонь создавал умиротворяющую атмосферу. Вскоре бессонница дала о себе знать.

Не могу сказать, сколько времени я пробыл в машинном отделении, бессмысленно блуждая по его отсекам, как вдруг меня разбудил крик.

– Уходи! Беги! – орала женщина. Уильям стоял рядом с ней, подняв пистолет.

– Нет! – закричал я, вскакивая. Входная дверь была распахнута.

– За ним! – крикнул Уильям, борясь с искушением выбить женщине мозги. – Нужно поймать этого лживого сучонка!

Схватив пальто и прижав к груди, я поспешил на улицу. Я еще не до конца проснулся, и топот ног по мостовой металлическим эхом отдавался у меня в голове. Биттерн бежал впереди, время от времени исчезая в темноте. Уильям мчался за мной, проклиная нерасторопность, из-за которой нашей жертве удалось ускользнуть. Беглец миновал газовый фонарь, свернул за угол и остановился, подняв руку. Последовала яркая вспышка света, и что-то с силой ударило меня в солнечное сплетение, едва не сбив с ног. В меня стреляли.

Я остановился, ища кровь. Уильям пробежал мимо, но, увидев мое затруднительное положение, остановился, чтобы предложить помощь.

– Куда он попал?

– Не знаю, – крикнул я, бросая все еще свернутое пальто на мостовую и ища рану.

Уильям убрал пистолет, поднял мое пальто за воротник и встряхнул. Свинцовый шарик вылетел и покатился по мостовой. Я сунул палец в дырку в ткани и пошевелил им.

– Кажется, пальто спасло вам жизнь, – сказал Уильям.

Желая сохранить спасшее меня пальто, я надел его и положил револьвер в карман.

– Мы должны найти его, – твердо сказал я.

Уильям с надеждой смотрел на улицу, где на месте моего неудавшегося убийцы осталось лишь облако дыма.

– Сегодня мы вряд ли его отыщем, – сказал он, качая головой.

Продолжать преследование было бесполезно, поэтому мы вернулись к дому.

– Прости, Уильям, – сказал я, понимая, что в случившемся была и моя вина. – Я не должен был засыпать.

– Не волнуйтесь, сэр, – сказал Уильям с азартом охотника, преследующего жертву. – У нас еще будет возможность поймать его.

Мы уже собирались снова зайти в дом, как вдруг услышали громкий треск, эхом отозвавшийся от стен окрестных домов.

– Пистолет Биттерна! – крикнул я, разворачиваясь и снова бросаясь к углу дома. – Идем, Уильям, он еще здесь!

В нас больше не стреляли, поэтому я забыл об осторожности и снова свернул за угол. Уильям следовал за мной. Мы пробежали примерно пятьдесят ярдов. Вокруг не было ни души. Уильям стал отставать. Вдруг из темного переулка справа от нас выскочила какая-то тень. Было что-то знакомое в этой призрачной фигуре, которая быстро пробежала мимо.

– Это не Биттерн! – крикнул я, затем замедлил шаг и остановился, потеряв призрак из виду. – Он там, в переулке!

Уильям перебежал дорогу, и мы остановились по обе стороны от входа в переулок. Вытащив оружие, мы посмотрели в темноту. Я хотел искупить свою вину за недавнюю оплошность и жестом велел Уильяму повременить, а затем осторожно вошел в переулок, прижимаясь к стене, чтобы снова не послужить легкой мишенью для Биттерна. Но, похоже, ему снова удалось ускользнуть от нас. В тот момент, когда я уже собирался вернуться к Уильяму, я заметил лежавший на земле предмет, напоминавший большой сверток или брошенное кем-то пальто.

Держа пистолет наготове, я приблизился к нему, наклонился и дотронулся свободной рукой. Пальто было надето на человека.

Я позвал Уильяма и подождал, пока он зажжет спичку. Фосфорное пламя тут же осветило переулок и обветшалые стены. Взяв у него спичку, я снова склонился над лежащим и поднес трепещущее пламя к лицу человека. На меня смотрели мертвые глаза Биттерна, на лице застыло выражение удивления, а горло было перерезано от уха до уха. Я понял, что стою в липкой луже крови, отступил назад и затушил спичку прежде, чем Уильям успел взглянуть на убитого.

Однако он сразу обо всем догадался.

– Это ведь Биттерн? – спросил он с явным разочарованием в голосе.

– Да, Уильям. Боюсь, что он.

– Что за черт?

– Бритва Оккама, – сказал я.

Уильям что-то ответил, но я его не слушал. Я снова вспомнил тень, промелькнувшую мимо меня на улице.

– Он превратился в мешок с дерьмом прежде, чем я успел до него добраться, – сердито крикнул Уильям и в ярости пнул труп ногой. – Я убью этого ублюдка! – прорычал он, очевидно имея в виду убийцу, а не человека, который даже не пошевелился после удара его ботинка. Уильям зажег еще одну спичку и стал обследовать тело, бормоча что-то себе под нос.

Он порылся в карманах убитого и вытащил оттуда одну или две монетки, затем стал расшнуровывать ботинки на ногах мертвеца. – Ни одной трещинки, – сказал он, радуясь, что забрал все ценное. Затем он подобрал лежавший рядом с Биттерном пистолет и пошел назад.

Я последовал за ним, после того как вытер подошвы ботинок о пальто Биттерна. Уильям бессмысленно расхаживал по улице, и я в первый раз пожалел, что у него не было бутылки.

– Мы должны вернуть сердце.

– Что? – спросил мой компаньон, вероятно решив, что я оговорился.

Я больше не видел смысла держать его в неведении.

– В сумке, которую украл Биттерн, было механическое сердце.

Мой ответ удивил Уильяма, но он не подал виду.

– А как мы его вернем? Этот ублюдок уже не расскажет, кому он его продал.

– Верно, Уильям. Но я знаю, кто это.

– Тот парень, Оккам?

– Нет, забудь про Оккама, он сделал нам обоим одолжение, – сказал я. Теперь я больше не сомневался, кто был безоружный человек, который пробежал мимо нас, хотя его появление здесь меня удивило.

– А кто же этот загадочный покупатель?

– Человек по фамилии Перри. Он работает на верфи «Блит» в Лаймхаусе.

– Но если вы это знали, то зачем тратили время на поиски Биттерна?

– Я надеялся, что сердце все еще у него. К тому же он был нужен тебе.

– Вы сделали это для меня? – смутился Уильям. – Что ж… спасибо, доктор Филиппс.

– Не стоит благодарности. Ты ведь не останешься в долгу теперь, когда Биттерн умер?

– Я сделаю все, что в моих силах.