Текст книги "Педофильский радикализм (ЛП)"

Автор книги: Томас Виктор О'Кэрролл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Но всё же трудно не довериться фрейдистскому толкованию невроза, перверсий воспитанием у ребёнка целомудрия. Даже когда потешаться над конкретикой (Эдиповым комплексом, анальной фазой, завистью к пенису).

Упрощённым объяснение достоверно. С младенчества до младшего школьного возраста человек отдаётся сексуальным позывам (в соответствии с «принципом удовольствия»). Однако нарывается на запреты. Постоянный страх обучает угнетению полового чувства, чтоб избежать наказание (дитя подчиняется «принципу разумности»). Грубое подавление сопровождается внушением идеи, будто половое самовыражение недопустимо. Следовательно, сексуальности нельзя даже в мыслях. Ребёнку приходится помыслы «вытеснять». Когда вытеснение чрезмерно, душевное напряжение проявляется неврозом.

Конечно, не всякая жертва воспитания впоследствии невротична, но само представление «порочности», «греховности» либидо как «аморальности», противной «детской невинности» – Дамокловый меч у постели. Истерические симптомы лишь проявление страданий, свойственных всем.

«В истерическом характере наблюдается некоторая доля сексуального вытеснения, выходящего за пределы нормального, повышения сопротивлений против сексуального влечения, известных нам как стыд, отвращение, мораль, и как бы инстинктивное бегство от интеллектуальных занятий сексуальной проблемой»

⁵

.

Современнее точка зрения психиатра Элейн Йетс⁶. Обобщила данные начиная кинсивскими кончая мастерс-джонсовскими. Не говоря уж о личном опыте воспитания 13 детей: семерых кровных и шестерых приёмных. У Йетс ударение на результате Мастерс – Джонсон, якобы половине браков США грозят эротические проблемы:

«Когда даме не достичь оргазма, почти всегда причина в недостатке раннего сексопыта. Что касается мужчины, даже ранним акме проблем избежать не может. Приходится волноваться о размере, потенции, способности к удовлетворению партнёрши. Идеальному Я не соответствующий в постель отправляется, словно на поле битвы, либо совсем „ослиную парту“. Эякуляция беспокойного преждевременна либо задержана. Возможна непотентность. Такие проблемы родом из детства. Особенно когда папа к сексуальности неприветлив».

Согласно доктору Йетс, у детей необходимость в родительской половой конфиденциальности. Сексуальная дисфункция – вследствие неспособности родителей привить уверенность в способности к удовольствию. Жизнь родители ломают иногда до взросления. Знакомьтесь, читатели, с шестилетним Давыдкой. На своём примере понял: и самые «хорошие» родители травмируют. Успеваемость Давыда показывает, оправданна ли дилемма между личной жизнью и «формированием… навыков».

«Давыдка младше пятерых братьев. Семья крепка. Родители с образованием, но церкви не забывают. Детей учат ответственности, терпению, пр., чему научать удобно. Братья работают и в обществе почитаемы.

„Последнее благословение“ младше лет на десять. Внимания Давыду больше, нежели всем. Ответственности – меньше. При дефекации трёхлетним уже тёр и дёргал член. Мама заметила, поспешила застегнуть брючки.

Теперь, когда мальчик отправляется какать, мама Давыда занимает игрушкой. Оставляет одного ненадолго. Спустя год увидел одну собаку на другой. Бежит отца спросить. Папа зверей разгоняет. Пятилетний Давыдка знает о сексе только комментарии на Библию. Почему-то родители расстраиваются, когда входит не стучась. Хотя наибольшее, что видел, – это мама в белье.

Когда Давыдке шесть, его любимый брат убегает с иноверкой. По нему Давыдка скучает. Семья потрясена, папа зол. Давыдка подслушал: это „наихудшее, что могло произойти“.

Со школы семилетний Давыдка принёс анекдот о мальчике с мамой в ванной. Одноклассники гоготали – домашние мрачнеют. Мама говорит: анекдот очень плохой, рассказывать его нельзя. Незадолго до того Давыдка снова баловался членом. Втайне.

Теперь удовольствие прекратилось. Наверно, плохие мысли делают и Давыда плохим? Настолько, насколько плох убежавший брат. Себя Давыдка чувствует мерзавцем. Дичится, странно себя ведёт. Избегает обязанностей. Ручки забывает. Учителя жалуются. Успевавший, уже буквы-слоги путает, и чтение хромает. Корректировать невозможно. Родители паникуют и злятся.

Нашли психиатра. Три месяца терапии Давыдка пассивен, игры не занимают. Постоянно „пасочки“ на песке. Боится марать ручки, постоянно в ванную. На третий месяц улыбнулся. Берёт игрушки: куклы, краски, пластилин и пистолетики.

Теперь сеансы нравятся „очень“. Разговор, откуда берутся дети, Давыдка молча слушает. Внезапно вопрос: если дети „плохо делают“, они мрут? Никакими заверениями подробностей не добилась: только носатого крокодильчика в ракушку тычет. Следующий сеанс он уже замкнут и недоверчив. Песок из „пасочки“ в „пасочку“ пересыпает.

Не говоря ни слова, приделываю кукольному „пупсу“ пластилиновый красный пенис. Давыд уставился. Безо всякого предупреждения подлетает и кулаком его сносит: „Я знаю, что это такое!“ Следующие недели то же самое. Я спросила: ему хочется сделать так и себе? Со слезами лавина слов. Пенис его „плохой, грязный, вонючий“! Потому, что Давыд играл им, осознавая, насколько то плохо. „А если делаешь, то Боженька злой, выкинет из дома!“

Давыдовы родители потрясены. Сына никогда не карали, не настраивали против секса. К счастью, хватило мозгов успокоить ребёнка, что Давыдка не плохой и никто не выгонит. Папа торжественно разрешил онанировать. Поделился своим опытом и соответствующими страхами. Давыдка снова читает бегло. Ручки не забывает.

При недостатке положительной информации Давыд опыт вульгаризовал. Пристыженный, несчастный, полового чувства не признавал. Держался деятельности только приличной. Что невыносимо, чревато симптомами. При моральной поддержке, поощрении, разрешении на сексигру терапия бы не понадобилась».

Давыдку спасли, другие дети страдают. По взрослении нуждаются в секс-терапии. Которая разработана лишь в последние годы. За что спасибо Мастерсу и Джонсон. Упор отнюдь не на продолжительную дорогостоящую психотерапию. А на приучение взрослых к эротической игре детей. В которой «страха сцены» нет. А совестливость притуплена поддержкой терапевта. «Везучие дети хитроумно справляются с теми же препятствиями. Если не худшими. В наименее подходящих местах: в кустах, сарае, „халабуде“» – и в компании педофила, можно добавить.

Если даже не впасть в отторжение близости, воспитание целомудрия скажется в извращённой враждебности⁷. К объекту влечения. Столлер её называет «перверсией». Примеры многие:

«Убийство, калеченье приправой к половому возбуждению, силование, бичевание, сажание на цепь, связывание, пачканье калом и „золотой дождь“ – это шкала злобы к объекту влечения, необходимой, чтобы руководить, вредить и торжествовать»

⁸

.

Для Столлера тут «испорченный телефон». Даже беспорядочная половая жизнь почас обусловлена враждебностью:

«Женоненавистничество Дон Жуана невольно. Соблазнение вместо любви да бахвальство перед его Лепорелло, сколько донн Анн обесчестил и покинул чахнуть.

Возбуждает его не постельный акт и не интимность – само по себе сношение малоинтересно. Скорее потребность преодолеть женское сопротивление. Легкодоступная Лаура, Эльвира не нужна. Следовательно, „перпетуум кобеле“ далеко не всегда свободолюбивая личность, верная животной витальности»

⁹

.

Меня этот взгляд устраивает. Воскрешая позабытое ругательство «перверсия» не синонимичное «девиации», Столлер уклоняется в морализаторство, свободу воли. Различая секс и горизонтально (по разнообразию), и вертикально (по «греховности») автор уместно замечает:

общественная паника с мерами пресечения бывают уместны тогда и только тогда, когда половое самовыражение враждебно;

враждебные перверсии не то же самое, что невраждебные сексаберрации (вроде моей педофилии).

Говорит автор:

«После Фрейда принято перверсией продолжать преждевременное половое растормаживание. Соглашаюсь, но с оговоркой: если только стимуляция чрезмерна, стыд избыточен, удовлетворение недостаточно. Тогда травмирующая неудовлетворённость. Разрешимая ритуалами перверсии. Если же возбуждённость ребёнка сильно вознаграждается, не портится совестливостью, развивается не перверсия. Но половая аберрация – пожизненная верность удовлетворению девиантному. Которое на потребности вредить не держится»

¹⁰

.

К ребёнку враждебным я себя не считаю. Зато удовлетворение ребёнка бесстыдного страхует от агрессии. Понятно, что люди вырастают обозлёнными без удовлетворения.

Не думайте, будто чужие перверсии хаю – себя выгораживаю. Такое не редкость: неприметные геи стыдятся королев, а гетеросексуальные травести хулят гомосексуалов. Все притом опасаются педофильей славы, понося детолюбцев.

Сексменьшинства, угодничая большинству, шавками подвывают анафеме на извращенцев. Сложно воздержаться также педофилам. Поскольку мои знакомые невраждебны, хочется присоединиться к травле садистов. Ведь они меньшинство наименьшее. К объекту влечения враждебны. Грешны. Способны на расправы.

Конечно, насилие, принуждение предосудительны. Но желающие гнести либо ранить при сексе бывают и высоконравственными. Нельзя человека винить за то, что не может изменить. Осуждать можно не наклонности, но поступки. Никто не вправе порицать садистов, удовлетворяемых обоюднодобровольно. Я не воспеваю, допускаю такое.

Но вернёмся к вопросу губительности полового воздержания в детстве. Невропатологу Прескотту кажется, будто прививкою против агрессивности по взрослении служит удовлетворение до школьного возраста¹¹. Степень агрессивности 49 народов и некоторые переменные физической близости (степень обласкания детей, степень игривости с детьми, степень дозволенности до-, внебрачного секса, проч.) коррелируют.

Измерение переменных агрессивности-близости, конечно, критиковать не грех. Однако факт: антропологи шкалы Прескотта ввели независимо¹². Получается, чем общество выше по физблизости с детьми, тем оно меньше насильничает. Агрессивность предвидена у взрослого населения 36 народов – это 73%.

Были, всё ж, исключения: в шести народах и к детям оставались ласковы, и насильничать не забывали. Однако пятеро таких обществ озабочено девственностью до брака. С другой стороны, в семи обществах обласканы дети мало, взрослые зверствуют мало. Зато детям эротическое поведение разрешено. Т. о., очередной довод на пользу педофилов.

Прескоттовы результаты поддерживают идею сексуальности-жестокости как одной медали. Учёный держится лабораторных опытов:

«Свирепого зверька можно сделать спокойным, если стимулировать электродами мозговые центры удовольствия. Стимулируя же центр агрессивности, можно прервать не только мирное поведение, но также чувственное наслаждение».

Опосредованная, перцептивная стимуляция даёт, однако, результаты противоположные. Половое возбуждение сопровождается возбуждением ярости. Обратное справедливо. Предложены биологизаторские теории. Что в лимбической системе структуры полового поведения со структурами поведения агрессивного близки, способны перекрываться, даже совпадать¹³. Или что содержание тестостерона самца человека со склонностью к насилию связано¹⁴.

В Йельском университете Баркли осуществлена серия опытов¹⁵. Разозлили студентов унижениями, дали сочинить истории, сравнили с контрольными. Обиды вдохновили фантазии не просто злобные, но также сексуальные!

Разумеется, здоровые плоды научной работы покрыла нравоучительная плесень. Дай только волю в спальнях, и начнутся грабежи, насилования, членовредительство, убийства. Поэтому долой свободу! Марш по монастырям!

Если ж успокоиться, слетать на Тробриан или другую Прескоттову страну, знакомство с добротой сексуальноозабоченных народов отрезвит. Но связь агрессия-секс объяснения требует. Думаю, надо рассмотреть такие соображения.

Прежде всего, науке вторит и здравый смысл. На танцплощадке легко доделиться до драки. Многие животные брачные ритуалы сопровождают угрозой, поединками. Чтоб увеличить шансы на размножение. Люди не исключение.

Во-вторых, указанная связь обогащает и теорию Столлера. Недостаток удовлетворения в детстве компенсируется насилием. (И даже небольшая доля перверсных испытуемых у Баркли могла корреляцию повысить.)

В-третьих, «агрессивностью» надо называть осторожно. Рассказы Баркли не всегда враждебны. Если Блок пишет:«Рукавом моих метелей

Задушу.

Серебром моих веселий

Оглушу»,он отнюдь не собирается душить или глушить объект его влечения. Здесь агрессия лишь выражение страсти, не враждебности.

Приписывать развратному социуму вороватость, эгоизм и зверства безосновательно. Думают, якобы в обществе человеку приходится вести себя, как в лаборатории. Думают ещё, будто судьба предопределена законами биологии. Однако жизнь опыта сложнее. ДНК не Мойрова нить. В отличие от дикого животного человек управляется сознанием – итогом историко-культурного развития социума, интериоризированного в детстве.

Именно в детстве человеку шанс освоить правильное самообладание. Не набросился на понравившуюся цацку – не набросится на понравившуюся женщину. Приучен, якобы половая жизнь хороша, – к объекту влечения будет относиться хорошо.

Традиционалисты признают общественную детерминированность поведения, но не последовательно. Всё равно сетуют именно на врождённую («первородную») греховность: человеку свойственно быть эгоистичным и порочным. Природе война – человеку наказание. Желательно с пелён. Иначе высшие ценности проигнорирует. Поэтому насилие над ребёнком – это здорово.

Только традиционалисты проверять свои выводы не торопятся. Боятся задуматься, почему в обществах, где культура задавила секс, убийств, изнасилований, прочей антикультуры хватает. Нелишня статистика деяний объективно проитвоправных¹⁷. Исследование 186 невменяемых бесчинников открыло, что 3% оправдали, 97% осудили:

16% за половые преступления,

11% за поджоги,

26% за убийство,

28% за покушение на убийство или нанесение телесных повреждений,

16% за прочие нарушения насильственного или имущественного характера.

Традиционалисты тут обрадуются, скажут: до какого безумия довело бескультурье да бездуховность. И ошибутся. Невменяемость бесчинников ещё не значит, якобы нельзя вменить им культурные ценности. Наоборот, ошибки не будет, если вменить чересчур:

«В сравнении с контрольной группой испытуемые сексуально воздержаннее. Трудновозбудимы, думают о сексе не каждодневно, сексмыслей сознательно бегут; охваченные сильными сексуальными переживаниями, выразить неспособны; говорят, якобы трудновозбудимы, якобы секс исключительно для размножения, якобы не для удовольствия, якобы не важен; мысли пойти „налево“ не возбуждают; от секса воздержаться и заниматься сексом равно легко.

Что можно – что нельзя, чётко различается, совокупляющиеся животные гадки, не согласятся на: групповой секс, агрессивную сексуально женщину, свинг. Секс исключительно в постели, в темноте, царапанье-покусывание не признают, матерной лексики не переносят. Вообще, многообразие полового поведения не терпят.

Половые традиционалисты: девичья невинность ценна, нагота неинтересна, ребёнку знакомиться с сексом не дадут, вуайерствовать не станут, порнографии противятся, в цензуру верят, двойной морали не поддерживают, сексуальность обществу противопоставляют, сексигры детей признают ущербляющими, мужчина должен оставаться главным»

¹⁸

!

Торжествуя над педоборцами, замечу, что глава касается не только педофилов. Она манифест обществу, под которым уместна подпись любого умного человека любой сексориентации.

Законодательство с человеческим лицом

Предыдущими главами показано, что теория «полового индифферентизма детей – их невинности» – признана, но ложна. Восстановление правды будет иметь последствия далекоидущие. Непростительно сомневаться, что дети, хотящие секса, существуют. Притом имеются взрослые, которые ребёнка по-настоящему любят. Ребёнка половою близостью способны радовать.

Также на себе продемонстрировано: запугивание влюблённого помеха всему, кроме злодейства. Кому же стыд, угроза не помешали любить во благо, тому помешало разоблачение. Которое ребёнка травмирует.

В отравлении личной жизни запретами, внутриличностными конфликтами, допросами винить следует общество. Но ругать общество мало. Важно что-то предложить. Предлагаются же скорые бескровные шаги, которые Великобритании (при поправках и другому западному государству) по силам. И дадут успех.

Вот уже четыре года Биржа педофильной информации (PIE) пытается рекомендовать аброгацию возраста согласия для Комиссии пересмотра уголовного законодательства при МВД Великобритании. PIE'шные предложения пресса замалчивала. Несмотря на реакцию министра¹.

Предвариться лучше проектами лечения консервативного. Т. е., чтоб и детей от издержек уголовного права защитить, и педофила репрессировать.

В 1955 году Израильское государство приняло закон о подмене полицейского допроса ребёнка социальною работой. О формировании социальной службы по допросу ребёнка. С органами правопорядка не связанной. Необходимо ли преследование педофила, решается соцработником. Дело, которое (соцслужбе кажется) ребёнку в ущербление, соцработник останавливает.

Соцработник опрашивает у себя дома, в кабинете, но не полицейском участке. Чтобы комфортно было родителям и ребёнку. На первом опросе следует успокоить и войти в доверие. Установить обстоятельства секса. Оценить его на ребёнка влияние. Потом уже становится видно, насколько ребёнок от участия при суде пострадает.

Судья из Тель-Авива сообщает², якобы за два года после принятия закона давали показания на суде только 10% детей 0–10 лет и 35% детей 10–14 лет. Если дитя на суде выступает, оно пользуется моральною поддержкою соцработника. Если нет, соцработнику разрешено свидетельствовать от лица ребёнка самому. Предоставляя допросные протоколы. Вообще любые свои записи. Суду возможности призвать соцработника допросить ребёнка заново. Соцработнику возможность отказаться. Если чувствует, это ребёнка травмирует.

Вообще, показания на чужих словах основываться не должны. Даже ради ребёнка.«Вкратце проект ущербляет элементарные права подсудимого. Право глянуть обвинителю в лицо. Право перекрёстного допроса. Право на соблюдение ‘hearsay rule’. Право на равенство перед законом. Подсудные по статьям иным обладают правами бóльшими. Израильское правосудие противоправно», – сказано в американском отчёте де Франси³.

Сам отчёт явно педоистеричный, однако призаёт: от уголовного следствия-процесса ребёнка защищать надо.

В США применён опыт общественных организаций à la New York SPCC. План израильский. Вместо полиции ребёнка допрашивает общественная организация. Санкционированная прокурором и полицией, она получает изначальное дело и расследует. Так «полученную при расследовании психическую травму ребёнку можно смягчить, учитывая потребности ребёнка».

Сотрудник общественной организации «и родителей, и ребёнка к участию на суде подготавливает». Что подразумевает агитацию на репрессию педофилу. Выставляемую гражданским долгом. Выгодным.

Помощь бывает и дельная. На суде сотрудник общественной организации – amicus curiae, семью ребёнка представляющий. Может оппонировать неоправданному перерыву, требовать удаления толпы, добиваться педофилова признания. При котором и суда не надо – ребёнка «спасают от испытания судом».

Эти проекты суть усовершенствование правосудия британского. Претендуют удовлетворить потребности ребёнка. Но в ущерб его пожеланиям.

(«Защита ребёнка» подобна «защите женщины». В индустриальные времена женщин использовали при труде тяжёлом и вредном. Однако благонамеренные женозащитники закрепили клеймо «слабого пола». Отказывая женскому капризу служить крановщиком, очень легко лишить её шанса на должность руководящую. Такая «защита» противна свободе

⁴.

Для детей аналогично. Не говорю, что закон, осуждающий удержание малолетнего трубочиста тощим, – это плохо. Плохо когда ради «защиты» ребёнку не позволяется разносить газеты, работать в АЗС. Так упреждать «эксплуатацию» суть удерживать детей экономическизависимыми. Проявлять лицемерие.)

Вышеописанные программы «защищают» и вопреки желанию «подзащитного». Которого судьба решается постронними. Работниками соцслужб-SPCC. В их обязанности входит убеждать родителей и ребёнка «в необходимости защитить общество карая правонарушителя». А вдруг убедить не получается? Если дитя в правонарушителя влюблено? И знает: его надо защитить от общества, не наоборот? Если (часто) родители суда не хотят?

Пунктик: «Я знаю, как надо», боронит SPCC'вцев от их совести. На суде вымогают у педофила признание с угрозами, что ребёнка перекрёстно допросят. Брать ребёнка в заложники не только профессиональной, а вообще любой этике противно. Мало того, что подсудимому хуже всех. Мне знакомы несколькие, кто мог избежать наказания, но признались, лишь бы ребёнка поберегли. Одному дали пожизненное! Где видано, чтобы мужество, благородство человека применяли, чтоб его засудить?

Хочется верить, проекты PIE воплощают израильско-SPCC'кие наилучшие цели без их же недостатков. Предлагаем:

уголовное право только когда необходимость очевидна;

вмешательство правоохранительных органов, уголовного суда сделать редким;

использовать социальные службы во благо;

неавторитарно позволить влиять на дело ребёнку;

предупредить угрозы педофилу подвергнуть ребёнка перекрёстному допросу.

Всё перечисленное кажется слишком. Но центральное требование, чтоб отменили возраст согласия, всерьёз едва ли рассмотримо. Всё же Голландия рассмотрела всерьёз. Не только радикалы. Нидерландским адвокатским орденом отстаивалось для госкомиссии детозащиты (Комиссии Мелай), что законотворцы не должны смотреть сквозь призму возраста. Правда, оппонируя доподростковому коитусу. Протестантскому союзу детозащиты тоже противен оговоренный возраст. Преследование хочет ограничить для случаев явного «совращения» да принужденя. Римскокатолтическому молодёжному совету кажется, что после 12 преследование взрослого любовника только по желанию ребёнка.

Защите ребёнка предложения не противны. Как и приложение нами к ребёнку понятия согласия. Об этом ещё будет идти речь. Тут уместно сказать, что PIE'шники тоже понимают: между преддошкольниковой охотой играть гениталиями да смирением отроковицы сексу по нежеланию разочаровывать есть огромная ничейная земля. Да, ребёнка можно принудить, как и взрослого. К тому же Старшему ребёнок отказать якобы не способен.

На многое можно возразить. Но прислушаться стоит. PIE не борется за carte blanche взрослому на ребёнка. Половую связь ребёнка со взрослым оправдываем единственно тогда, когда согласие ребёнка несомненно. Проблему же полусогласия предложено решать не топорным уголовным правом, увечащим и педофилов, и детей одинаково. Но правом гражданским. Следует оценивать, насколько половое желание ребёнка выявимо. С этим и запреты сообразовывать.

Изложение PIE'шного законопроекта лучше предварить его предпосылками. Вкратце, мы согласны с Обществом реформирования полового законодательства. Государство свободу должно защищать. Свободу на половую практику по вольному выбору с кем угодно для каждого.

Отличия позиции PIE возможны для предотвращения любовникам ущерба, страдания, стороне третьей – обиды. Также для предотвращения склонения к сексу запугиванием, опьянением и пр.

Ещё мы противимся демонстрации половой деятельности потенциальному недовольнику.

Кроме того, PIE признаются случаи, когда выявимость согласия ребёнка на секс ограниченна. Такое бывает у совершеннолетних умственно неполноценных. Надо предусмотреть возможности такое пресекать. (Лично мне кажется, неполноценные вправе предаваться сексу с дееспособными наравне. Их ограждение в ограничение переходить не должно.)

Совмещая те соображения с отменою возраста согласия, следует уголовное законодательство сохранить только для секса противу согласия. Также для нарушения противопедофильного постановления гражданского суда. Который оценивает, истинно ли ребёнок озвучить взрослому своё (не)согласие умеет. Законодательство получается новое, внеуголовное.

Итак, цитирую законопроект⁵:

«Предлагаемая нами правовая система внеуголовна. Насколько дети разного возраста к изъявлению согласия на половую деятельность способны, следует учитывать. Хотя ребёнку любого возраста конкретное половое действие кажется приятным или неприятным, однако способность это сообщить – т. е., сообщить о согласии – неодинакова.

Предлагаются возрастные категории с условиями применения постановлений Children's Acts различными. В первую категорию включаются дети 0–3 лет. До четырёхлетнего возраста подавляющее большинство детей общается вербально. В одинаковой степени. Закону следует объявить: до четырёхлетия ребёнок изъявить (не)согласие не способен. Половая деятельность с участием этого ребёнка совершается при степени добровольности неизвестной. Поэтому необходимость уголовного права сомнительна. После подачи жалобы на такое происшествие муниципалитету дело передавать официальным исполнителям Children's Acts. На суде постановляется запрещение взрослому половому партнёру видеться с ребёнком. В случае, когда то невозможно (напр., если речь о законном его представителе), ребёнка передать на воспитание местной власти. При нарушении запрета штрафы либо лишение свободы.

Закону следует учесть: и по достижении четырёхлетия некоторые не могут изъясняться. С другой стороны, соответственно правовым обычаям, уголовноответственными признают уже десятилетних. Следовательно, с указанного возраста ребёнок изъявить своё намерение может. Также (не)согласие на секс. Поэтому сомнения при (не)согласии ребёнка на секс оправданны только когда ребёнку 4–9 лет.

Увлечённые ребёнком указанного возрастного промежутка к умению высказываться должны быть внимательны.

Разрывать половую связь у взрослого с ребёнком 4–9 лет запрещается. Разрешается только когда

жалуется законный его представитель;

жалуется посторонний, у к-рого причины сомневаться, что дитя секса желает; что ребёнку нет ущерба либо страдания; что нет опьянения, принуждения…

Получая жалобу на внеуголовные деяния, при которых отсутствие способности сказать о согласии доказуемо, дальнейшее поддержание половой связи запрещается.

(Не)Согласие ребёнка 10–17 лет объявимо. Если только ребёнок умственно полноценный. Ограничения на взаимножелательные и безвредные виды половой деятельности свести к минимуму. Оговорку закона Children & Young Persons Act об „угрозе морали“ применять осторожно. Более строгая дефиниция, что считать „моралью“, а что считать „угрозою“, призвана не допустить ущерб от объявления безвредных отношений по желанию ребёнка вне закона…

Чистое вовлечение ребёнка начиная с четырёхлетнего возраста в половую связь по желанию ребёнка для применения мер Children & Young Persons Act недостаточно. Будет ли половая связь гетеро– или гомосексуальна, с ребёнком или взрослым – это роли не играет.

Мы против того, чтоб исполнители Children's Acts обровали половую связь ребёнка со сверстником. Потому предлагаем определённые категории по степени сверстности. Сверстниками считать детей 0–9 лет, детей 7–13 лет, детей 10–17 лет. Иначе говоря, 8-летнему, к примеру, позволяется половая деятельность при участии детей 0–13 лет. Только связи с кем-то вне сверстной категории пресекаемы.

Также мы за то, чтобы половая деятельность взрослого недееспособного лица учитывалась указанными выше мерами для детей 4–9 лет. Чтобы случай отдельно рассматривался каждый. Законному представителю возможности жаловаться муниципалитету ради пресечения.

За пресечение сексблизости местные власти должны быть ответственны. Уместно принуждение законного представителя, требующего запрета половой связи, к оплате судебных издержек. Необходим орган, инспектирующий, истинно ли законные представители следуют интересам опекаемого.

Бремя ведения процесса возложено на местную власть. Жалобу законного представителя следует отправлять исполнителю Children's Acts незамедлительно».

Полностью предложения кажутся сложными. Шесть категорий и шесть гипотез? Чего не десять? Граница 16-летия драконтова, зато понятна. Что с огнём играет, любовнику 15-летней ясно. Почему вместо возраста согласия не должно быть что-то равно простое?

Хочется верить, однако, законопроект уже достаточно прост. Если прямо подходить к этому вопросу, требовать помимо безвредности да согласия какой-то возраст – это чересчур усложнять. Знать об ответственности за причинение ребёнку вреда либо принуждения гражданину достаточно. Достаточно, чтобы коитуса малышу не было.

Одним «официальным исполнителям Children's Acts» остаётся забивать голову. Это муниципальные службы (исполняющие) да суды (постановляющие) по делам детей. Подобно тому, как исполнительные власти решают, истинно ли ребёнку лучше быть с родителями, могут они же решать, есть ли повод оборвать его половую связь с педофилом. Суд их инициативу может отвергнуть или поддержать. Важно подчеркнуть: процесс осуществляется гражданский. Не уголовный. Что равно в компетенции магистратского суда. Судьи в него входят одни мировые. Не будет обвиняемых и виновных. Просто решается, сохранить отношения либо нет.

Но каким образом? На что будут они ссылаться? Какие принципы примут? Пояснить необходимо. Хотя бы потому, что нам уже вменили непоследовательность.

Мы противимся перекрёстному допросу, но магистерскому суду ребёнка допрашивать попускаем. Чтобы суду было понятно, заслуживают отношения пресечения либо нет, их ещё следует установить. Если педофил отпирается, ребёнку перекрёстного допроса не избежать.

Неправда. Аргументация внеуголовного процесса не судебная, но совещательная. Вгрызаться зубами в историческую правду не придётся. Свидетельства ребёнка по-израильски достаточно. Всего-то спросить ребёнка, хочет он и дальше таких отношений или нет. Не хочется ли ребёнку половую либо всякую связь расторгнуть. Не более того. Если ребёнок ответить опасается либо сомневается, будет основание судебному запрету.

Соцработнику можно спросить об этом ещё до суда. Во спокойной обстановке. Подробности секса выспрашивать не надо. Хотя ребёнку возможности жаловаться на деяние непонравившееся. Тогда процесс уместен уголовный.

Кого-то возможность избавиться от взрослого пугает. Но почему ребёнок обязан общаться с теми, кто не нравится? Разве не должно ребёнку быть оставленну в покое? Это было бы прогрессом на пути прав ребёнка. Едва ли власти пустятся бороться за жалобу ребёнка надуманную.Пояснить лучше примером. Отец услышал, якобы сосед анально совокупляется с его сыном. Сыну 12. Отцу хочется добиться запрета. Считают, анальный секс – излишество. Если ребёнка заставили такое пережить, уголовное дело заведут. Однако ребёнок отрицает, что его заставили. Упрямо твердит, якобы хочет ещё. Поэтому для запрета суду повода нет.Не стоит опасаться, что такой исход окажется вероятным⁶. Даже принятие законопроекта PIE не помеха соцработнику всеми правдами да неправдами внушать ребёнку сомнение. Сознательности можно ждать от юношей.