Текст книги "Рептилия"

Автор книги: Томас Тимайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11

Я расплатился около одиннадцати. Мы вышли из ресторана и сели в такси, которое уже давно ждало нас около входа. До квартиры Сары, которая находилась в одном из лондонских районов, в Бетнал-Грин, что неподалеку от парка Виктории, мы ехали около двадцати минут. Уже в такси я понял, что Сара хотела снабдить меня не только информацией. То и дело она нежно касалась меня – как бы почти случайно. Может быть, эти прикосновения сами по себе ничего и не означали, но то, как она закидывала ногу на ногу, или каким взглядом смотрела на меня, говорило о другом. Мне было совершенно ясно, как по ее представлениям должен был закончиться сегодняшний вечер. А у меня на этот счет не имелось никаких представлений, я даже не знал, как на такое реагировать. Вообще-то, если бы обстоятельства оказались иными, рядом с этой женщиной я ощущал бы себя самым счастливым мужчиной на свете. Но именно сегодня развитие отношений стало для меня тяжкой мукой. Когда мы приехали, и я расплатился с таксистом, то был просто счастлив, что мы покинули узкое пространство и теперь можем находиться с Сарой не так близко.

Я слегка запрокинул голову и посмотрел вверх. Снежные облака постепенно ушли и открыли нам ясное звездное небо. На улице было тихо и холодно. Я подумал, как же странно мне будет завтра, выйдя из самолета, окунуться в тридцатиградусную жару и почувствовать кожей влажный климат Черного Континента. Ощущение было таким, будто мне придется улететь на абсолютно иную планету.

– Что, грустные мысли? – спросила Сара, слегка обняв меня за плечо.

– Холодно, – ответил я.

– Пойдем наверх. Я тебя обогрею, – улыбнувшись, сказала Сара, открывая входную дверь.

Когда ока поднималась по лестнице впереди меня, то я не мог отвести взгляда от ее фигуры. В отработанных движениях Сары присутствовал какой-то магнетизмом. Я только улыбнулся. Генетическая программа, заложенная в человеке тысячи лет назад, работала безупречно и по сей день, а самым поразительным в ней было то, что я чувствовал себя вполне естественно. Уже не в первый раз я казался себе марионеткой, которую жизнь дергает за невидимые нити. Пускай я и скован, но моя улыбка была счастливой.

Добравшись до двери, находившейся на самом верхнем этаже дома в викторианском стиле, я решил еще некоторое время вести себя так, будто не существует никаких нитей кукловода. Так я, по крайней мере, хотя бы ненадолго буду считать себя хозяином положения (хотя, конечно, это иллюзия).

– Сейчас я сделаю потеплее, – сказала Сара, усиливая отопление в квартире.

Я нерешительно застыл в дверях.

– Что с тобой? Проходи и чувствуй себя как дома. Ты же все здесь знаешь, – крикнула Сара из другого конца комнаты. – Нужно сразу открутить все вентили. Тебе наверняка знакома такая система газового отопления. Немного муторно, зато тут сразу будет тепло.

– Угу, – кивнул я.

Прогуливаясь по комнате и осматривая обстановку, мне стало понятно, что все это далось Саре только упорным трудом. Не в пример мне, она родилась не в богатой семье, с самого детства ей пришлось всего добиваться самой. Поэтому для меня казалось очень удивительным то, что ее квартира выглядела намного более уютной и стильной, чем моя. В этой комнате стояла мягкая мебель, которую она купила у какого-то старьевщика с Портобелло-Роуд. [4]4
  Портобелло-роуд – уличный рынок в Лондоне, известный своими антикварными лавками; это название улицы, на которой он расположен.


[Закрыть]Это хорошо сочеталось с книжными полками и платяными шкафами из дорогих бутиков Ноттинг-Хилла. Тут же я обратил внимание на индийские подсвечники, тибетский молитвенный барабан и репродукции Кандинского и Шагала. Само по себе это напоминало дикий винегрет, но каким-то удивительным образом все вещи хорошо сочетались друг с другом и образовывали гармоничное целое, излучавшее жизнь и тепло.

– Итак, – сказала Сара, потирая руки, – еще пара минут, и здесь будет по-настоящему уютно. Черт возьми, как похолодало всего за пару часов! Разве синоптики не обещали антициклона?

– Я тоже это слышал. Но ты же знаешь, как у нас все бывает, – подтвердил я, – мы запускаем в космос все больше спутников. Они кружат над Землей, как осиный рой, поглощают миллионы фунтов. А погода все равно ведет себя так, как ей вздумается… – я пожал плечами.

– Успокаивает только то, что остались еще вещи, которые подвластны воли природы. – Сара улыбнулась, а я почувствовал какой-то подтекст в ее голосе. – Что тебе предложить? Глинтвейн, портвейн или абсент?

– Абсент?

– Ну да. В нем содержатся нервно-паралитические вещества туи. Он абсолютно незаметно ударяет в голову. Тебе же это нравится, правда?

– Вообще-то, звучит заманчиво, – сказал я и плюхнулся в кресло. – Как тебе удается замечать все эти тонкости? Мне, например, иногда даже сложно написать список покупок.

– Я иногда читаю литературу, которая никак не относится к программам университета. – Девушка поставила на стол два пузатых бокала, потом положила на них специальные дырявые ложечки, а сверху – но кусочку сахара. Всю эту конструкцию она полила маслянистой зеленой жидкостью.

– Огненный пунш? – съязвил я.

– Что-то вроде того.

Запах аниса ударил мне в нос. Сара разбавила содержимое бокалов водой, цвет жидкости стал светло-голубым. Затем она подожгла кусочки сахара. Синее пламя взмыло вверх. Огонь отражался в глазах девушки, которые показались в этот момент точно такого же цвета, как и сам абсент. После того, как сахар расплавился наполовину и часть его стекла в бокалы, Сара сняла ложечки и начала размешивать содержимое до тех пор, пока сахар не растворился до конца.

– Твое здоровье, – сказала Сара. – За удачное путешествие, а самое главное – за возвращение.

Когда она отставила бокал, я заметил, что ее глаза были на мокром месте – то ли напиток оказался слишком крепким, то ли на нее нахлынули грустные чувства. Как бы то ни было, я не стал уточнять, мой рассудок не был настроен на серьезные размышления. Мне ясно было только одно: абсент, несмотря на его приятный нежный вкус, загорелся в моем желудке, подобно лаве, и в одну секунду прогнал холод из моего тела.

– Дьявольское зелье, – признал я. – Он не только согревает, но и делает смелее. Но давай вернемся к начатому разговору. Ты хотела еще что-то рассказать мне про Лак-Теле.

Сара кивнула, встала с кресла и включила компьютер.

– Ты прошел тест на терпение, – ехидно улыбнулась она, – хотя тебе было трудно. Или, все же, нет? Но я хочу не только кое-что рассказать, но, прежде всего, показать.

Я быстро встал и присоединился к Саре. Едва на экране появилось окно, а браузер стал активным, Сара вбила в строку поиска адрес Общества Охраны Дикой Природы. Потом она кликнула на ссылку «Конго». Довольно скоро на экране появилась нужная страница.

– В Конго есть организация, занимающаяся охраной окружающей среды?

Сара покачала головой.

– Общество Охраны Дикой Природы – самая крупная организация по защите окружающей среды во всем мире. Была основана в 1895 году, а ее главный штаб находится в Нью-Йорке. Отделение в Конго не такое большое, но очень активное. Вы должны быть осторожней, чтобы они не поставили вас на место во время охоты. В Республике Конго есть десять заповедников, которые курирует эта организация. Пожалуй, национальный парк Ндоки – самый известный из них. Но и Лак-Теле тоже в их ведении. У меня нет сомнений, что если вы ворветесь туда без специального разрешения, то у вас будут серьезные неприятности.

– Остается надеяться, что леди Памбридж приняла все необходимые меры, иначе наша экспедиция окажется очень недолгой, – разделил я опасения Сары. – Это ты и хотела показать?

– Нет, это были только цветочки. Смотри сюда, – при этом она кликнула на ссылку «Лак-Теле», и на экране появилась статья об озере. Я не мог скрыть волнения при взгляде на его снимок.

Вот оно. Озеро выглядело как огромное серебряное блюдце в бескрайних зарослях деревьев, кустарников и водных растений. Только сейчас, при взгляде на эту зеленую бездну, я в первый раз осознал, на какое безумное предприятие я решился. Ни один человек не в состоянии пересечь эти дикие заросли. Уж, по крайней мере, я.

Кажется, Сара прочитала мои мысли.

– Хорошо представлять, что скоро и ты будешь пробираться по одному из этих каналов. Немного напоминает «Сердце тьмы» Джозефа Конрада, да? Кстати, я недавно нашла эту книгу у себя на полке. Тебе обязательно нужно почитать. Только предупреждаю – это не для слабонервных. Если хочешь, можешь взять с собой. Вон она. Только с возвратом, договорились? – Сара нежно мне улыбнулась.

– Спасибо, – пробормотал я, хотя слушал ее вполуха.

Фото на мониторе все сильнее притягивало меня. В нем было что-то необычное, но что именно, я пока не мог понять. Озеро напоминало мне гигантский глаз, уставившийся в небо. Казалось, что в его радужной оболочке отражалась вся Вселенная. Берега Лак-Теле были резко очерчены, это выглядело так, будто кто-то просто вырезал его острым ножом.

Я чувствовал, как Сара смотрит на меня. Это ощущение стало почти что неприятным.

– Что ж, мне нравится, – сказал я. – В этом озере есть что-то странное, но я не могу выразить это словами.

Сара провела пальцем по монитору.

– Его форма. Это идеальный круг.

Точно! Вот в чем дело. Озеро выглядело так, словно его нарисовали циркулем.

Я снова склонился над монитором.

– Здесь есть карта местности? Я бы с удовольствием посмотрел вид сверху.

Сара проворно пробежала пальцами по клавиатуре, и на экране высветилась топографическая карта. Это был однозначный круг.

– Неужели это возможно? – пробормотал я. – Оно выглядит, как опустошенный вулкан. Как маар, [5]5
  Потухший вулкан взрывного типа.


[Закрыть]где в кратер набралась вода. Но это не может быть вулкан. Территория плоская, как ладонь.

Сара покачала головой:

– Это не вулкан, ты прав. Это пробоина.

– Что?

– Кратер от метеорита.

По моей спине пробежали мурашки.

– Ты уверена?

– Во всяком случае, так написано в специализированной литературе. По грубым оценкам, этому кратеру около восьмидесяти миллионов лет.

– Это значит – ранний Меловой период.

Глубоко погруженный в свои мысли, я тихо бормотал себе под нос:

– Меловой период, время ящеров.

– Что ты там себе бубнишь?

Я покачал головой.

– Ничего особенного. Просто мысли вслух. Ранний Меловой период – время расцвета динозавров, спустя шестьдесят пять миллионов лет они вымерли. Последние исследования говорят о том, что они погибли в результате космической катастрофы. Якобы произошел удар астероида размером с мегаполис. По словам ученых, это случилось на полуострове Юкатан в Мексике. Сила удара была настолько велика, что образовался кратер диаметром в двести километров. Его края можно увидеть и в наши дни. Кроме этого, от удара в небо поднялась пыль, заслонившая собой солнечный свет. Такое затмение повлекло за собой глобальное похолодание на несколько градусов. Для ящеров и других видов животных это означало гибель. К сожалению, они не смогли быстро приспособиться к изменениям. Эпоха ящеров подошла к концу.

Сара, как бы случайно, погладила меня по колену.

– Пришло наше время.

Я отхлебнул немного абсента и улыбнулся.

– Правда, есть теории, согласно которым все-таки удалось выжить одному виду ящеров. Это маленькие, хищные, теплокровные ящеры, которые обзавелись оперением.

Сара посмотрела на меня с недоумением.

– Я не понимаю…

– Птицы. Эти милые щебечущие существа в наших садах – никто иные, как потомки мелких варваров – ящеров. Если ты когда-нибудь видела страуса, несущегося галопом, то с легкостью можешь такое вообразить.

Сара усмехнулась:

– Откуда ты все это знаешь, если даже не можешь составить для себя список покупок?

– Так про это сказано в моей подшивке «Плейбоя», – тем же тоном ответил я. – Ну, ты же знаешь, есть разделы, которые читают после того, как закончатся глянцевые фотографии и статьи о дорогих автомобилях…

Она подняла руки, сдаваясь, и рассмеялась:

– Лучше бы я не спрашивала! Тем не менее, как ты думаешь, что общего в этих астероидных атаках? Наверняка тебе что-то пришло в голову, но ты просто не хочешь говорить.

– Все это слишком сомнительно. Чересчур ненаучно. Идея такова: что, если один метеорит был в состоянии уничтожить всех ящеров, а другой смог воскресить к жизни, по крайней мере, одну маленькую группу. Понимаешь?

– Не совсем.

Я лишь вздохнул и посмотрел на часы. Стрелки уже перевалили за двенадцать.

– Вообще-то я тоже. Знаю только то, что устал, как собака, а завтра без четверти семь мне нужно уже быть в самолете. Если я прямо сейчас поеду домой, то у меня останется еще четыре часа на сон.

– Тогда оставайся у меня. – Сара выключила компьютер и посмотрела мне в глаза, я устоял перед ее взглядом, но вдруг снова заметил это зеленое мерцание.

– Не знаю, удобно ли…

– Ты все равно не уснешь. Абсент действует как возбуждающее средство.

– Да, я уже заметил.

– А поспать сможешь и в самолете.

С этими словами она начала расстегивать молнию на платье. Очень медленно. Лямки сползли с ее плеч и обнажили грудь. Я почувствовал, как сила сопротивления постепенно покидает меня. А когда Сара поцеловала меня и положила мою руку на обнаженное тело, я понял, что эта битва проиграна мною вчистую.

Глава 12

Вторник, 9 февраля

Заповедник Лак-Теле

Молния и гром, раскатившиеся по небу, были страшнее всего, что только видел Эгомо в своей жизни. Начался дождь, похожий на игру света и тени из преисподней. В ужасе пигмей прислонился к стволу каучукового дерева. Он не хотел поверить в то, что эта непогода настигла именно его и именно в таком месте. Следующая молния поразила все джунгли сверху донизу и осветила округу яркой вспышкой. Не прошло и секунды, как над лесом пронесся оглушительный раскат грома. Дикий треск, который Эгомо еще ни разу не слышан, пролетел по зарослям и эхом возвратился назад. Холодный пот струился по спине охотника. На своем веку он не раз видывал грозу, но эта была совсем непохожей на остальные. Шум стоял такой, будто в небе что-то разорвалось.

Внезапно он вспомнил все предостерегающие приметы, какие встретил на своем пути пять дней назад, когда покидал деревню. Вспомнил дикий крик, сон про духов предков и опустошение озера… Казалось, все его путешествие находится под злым роком, оно проклято. Знаки были повсюду, только он не хотел их воспринимать. Из-за своего ослепления не пожелал признать, что боги плохо настроены по отношению к нему. Если бы не насмешки и издевки соплеменников, он давно бы вернулся домой. Но каждый раз, когда он уже был готов отступить, Эгомо вспоминал лица оставшихся в деревне. Самым невыносимым стало бы разочарование в глазах Калемы. До сих пор ему хватало лишь одной мысли об ее красоте, – и он был готов пережить абсолютно все. Но теперь с этим покончено. Грозы оказалось вполне достаточно. На свете нет ничего, что могло бы показаться еще худшим. Ни неуважение, ни злорадство, ни даже язвительность не идут в сравнение с этим кошмаром. В конце концов, он сможет сделать вторую попытку. Когда-нибудь – когда боги снова успокоятся.

Но Эгомо понял, что обманывает сам себя. Не могло быть никакой второй попытки. Стоит только отказаться один раз, и уже не остановишься. Получится ли у него во второй раз собрать волю в кулак, чтобы отважиться на такое путешествие? Охотник посмотрел вверх, в темноту лиственного покрова, где верхушки деревьев смотрели на него сверху вниз, как безбожные создания темного мира. Он прижал оружие к груди и разрыдался – так сильно им овладел стыд.

«Что за жалкий воин? Никчемный трус! – ругал он себя. – Как же теперь, после всего этого, вернуться домой с высоко поднятой головой?!»

В этот момент вторая вспышка пронзила темноту леса и осветила все таинственным белым светом. И сейчас он увидел его – прямо у своих ног, на расстоянии нескольких шагов. Это оказался отпечаток ноги. Вода, скопившаяся в нем, отразила на мгновение яркое небо. Последовавший раскат грома Эгомо уже не слышал, настолько сильно он был удивлен и шокирован величиной отпечатка. Громадный, невероятный след! Длинные полосы от трех пальцев впереди и одного сзади. Отпечаток был больше Эгомо, даже если бы тот растянулся на земле. Ужасная мысль пробежала в голове охотника – не вопрос или подозрение, а твердая уверенность.

Это – мокеле-мбембе. Ни одно другое существо не могло оставить таких следов.

Он обследовал отпечаток. Следу не было и четырех часов, иначе бы дождь уже сделал его неопознаваемым. Почва в этом месте была глинистая, поэтому след получился особенно четким.

Эгомо поднялся. Видимо, оно действительно существует – овеянное легендами таинственное существо. Значит, все эти истории и легенды – правда.

Тяжело дыша, Эгомо попытался собраться с мыслями. Это существо проходило здесь. Здесь, всего в нескольких шагах от того места, где он сейчас стоит! Одно только предположение, что чудовище могло задержаться или, чего доброго, и до сих пор находится здесь, привело пигмея в состояние наивысшей готовности. Все сомнения и страхи словно ветром сдуло. Остались лишь древний инстинкт охотника и желание выжить.

Эгомо пригнулся, слился с землей тропического леса и стал невидимым для глаз врагов. Двумя-тремя проворными движениями он подтянул лук и последовал туда, куда вели отпечатки. Это было нелегко, потому что дождь сильно размыл их. Но пигмей – слишком хороший следопыт, чтобы потерять след. Эгомо смотрел за тем, чтобы не просто плестись за отпечатками, как это делали белые, а продвигаться вперед на небольшом расстоянии от них. От кустарника к кустарнику, от дерева к дереву – так, как он делал это с детства. К тому же, Эгомо не забывал смотреть по сторонам. Некоторые хищники, прежде всего, леопарды, имеют привычку прерывать цепочку своих следов и устраивать слева или справа от них засаду. Отпечатки уводили все дальше от озера, вдоль канавы с водой, которая, извиваясь, как змея, уходила на юг – в места, где Эгомо оказался впервые. Зловещие места. По необъяснимым причинам, там не росли деревья. Там были только травы, и он, лесной житель, оказывался без привычной защиты.

Эгомо посмотрел вверх. Гроза все еще бушевала, а дождь лил, как из ведра. Сквозь плотный навес из листьев еще виднелись вспышки молний. Но они были уже далеко, а раскаты грома доносились слабым эхом.

Нужно было поторопиться, потому что он не хотел потерять следы. Отпечатки уже начали потихоньку растворяться. Скоро они и вовсе исчезнут.

Эгомо пробирался сквозь наваленные листья и ветки, сорванные ветром с макушек деревьев. При этом он не забывал и о прикрытии. Правда, со временем охотнику стало понятно, что об этом не следует беспокоиться. Кажется, погода распугала всех обитателей леса. Все звери, населявшие деревья, словно вымерли. А Эгомо это было только на руку, поскольку теперь он мог выйти из засады и передвигаться намного быстрее.

Спустя где-то полчаса стало заметно, как засветился лес. Сначала очень редко, а потом все чаще в лиственном покрове обнаруживались дыры, сквозь которые просвечивалось темно серое небо. Еще несколько шагов, и Эгомо дошел до окраины леса. Пигмей остановился, чтобы перевести дух. Перед ним раскинулась бесконечная поляна. А кромка леса, напоминавшая зеленый палисад, осталась далеко позади со своей мрачной и удушающей сыростью.

Эгомо прикрыл глаза ладонью. Неожиданная и довольно сильная вспышка света ослепила его. Нет, решил он, эта местность все-таки ему не по душе. Она была незнакомой и таила в себе много опасностей. Здешняя поляна непохожа на оазисы – маленькие, легко обозреваемые просеки в лесу, на которых в основном копошились слоны или гориллы. Это было даже не Лак-Теле, где понятно, что ты – около воды. Здесь же его ждала полная неясность. Собственно, охотник даже не мог понять причин, по которым так неожиданно мог закончиться лес.

Эгомо вздохнул. Следы или то, что от них осталось, затерялись в густой траве, уходя от защитной темноты леса. Двигаться вперед за ними он больше не мог, да и не хотел. Это было слишком опасно, потому что он вступил на территорию гиен, диких собак и леопардов, которые таились в траве величиной в человеческий рост. Хищники как раз поджидали того, кто окажется настолько глуп, чтобы пройти по этому лабиринту.

Вместо этого пигмей удобно разместился в траве и открыл свою сумку с провиантом. В ней рядом с кожаной флягой с водой лежала пара мелких фиников, цветков муската и немного сушеного обезьяньего мяса. А заодно – все, что было необходимо для разведения костра: кусок железа, кремень и сушеные грибы-трутовики.

Что же поесть? Эгомо взял финики, а жесткое мясо решил отложить на потом. Вообще-то, охотник не очень любил такое мясо из-за гнилого привкуса. Больше всего ему нравилось свежее жареное мясо, только что снятое с огня. При мысли об этом у Эгомо потекли слюнки, и, пожевав сладких фиников, он решил во что бы то ни стало пожарить сегодня на ужин именно такое мясо, приятное на вкус.

Мокеле-мбембе может и подождать, а вот пигмей достаточно питался подножным кормом. Кроме того, Эгомо хотел вознаградить себя за храбрость. Только это должен быть по-настоящему праздничный ужин. Для таких целей вполне подойдут мартышка или кабан. С мыслями о деликатесах Эгомо закончил отдых, быстро запил и поднялся. Теперь он двинется по кромке леса, чтобы посмотреть, куда она его приведет. Если повезет, он встретит и чудовище. Ведь оно достаточно большое, чтобы увидеть его издалека. А что будет потом – это можно решить позже, если дело зайдет столь далеко. Убить он его, конечно, не убьет, но может, хотя бы найдется коготь или чешуя, которую можно будет прихватить с собой в качестве трофея. Вот настоящая награда!

Эгомо проворно повернул к опушке леса и пошел вдоль нее. Растительность там была не такой густой, так что оказалось возможным осмотреться по сторонам. Пигмей не успел уйти слишком далеко, когда почувствовал странный запах.

Дым!

Принюхиваясь, он поводил носом по ветру, чтобы понять, откуда дует ветер. Запах шел как раз оттуда, куда он направлялся. Эгомо проверил свой лук, достал стрелу и начал красться вперед – бесшумно, шаг за шагом, обострив все чувства.

Чем ближе он приближался к огню, тем яснее становилось, что это не совсем обычный костер. Горящие дрова пахнут совершенно иначе, равно как и листва и трава. Да и мясо обладает другим запахом. Это пахнет, как… как…

Эгомо испугался. Здесь пахло, как в том опустошенном лагере на озере. Только на этот раз запах был совсем свежим и более едким. Пигмей вспомнил об обгоревших кусках ткани, проводах, смешавшихся с тиной, о разбитом стекле. На его лбу проступил холодный пот. Эгомо почувствовал, что он очень близок к цели.

Ноги несли Эгомо против его воли. Каждый мускул тела напрягся. Охотник был готов убежать при малейшем намеке на опасность. Вот он уже отчетливо увидел тонкие струйки дыма, поднимавшиеся из высокой травы. Был бы пигмей чуть повыше ростом, то увидел бы, что находится прямо перед ним. А так он двигался, словно слепой котенок. Подобно ребенку, которому завязали глаза, охотник шел на ощупь, понимая, что это могло стоить ему жизни. Тем не менее, он не мог остановиться. Эгомо непременно нужно было увидеть, что же было впереди, в конце концов, он должен был узнать, что произошло. Еще пара метров… медленно… еле дыша…

И он увидел.

Прошло некоторое время, пока Эгомо осознал все происходящее. Его глаза расширялись от ужаса каждый раз, когда он смотрел на новые леденящие кровь детали.

Охотник закрыл рот руками и упал на колени. Лук упал с плеч, и сумка с провиантом камнем выпала из дрожащих рук. Никогда в жизни Эгомо не видел ничего более ужасного. Он ругал сам себя за любопытство. Почему он не бросил все это? Почему не вернулся домой – к семье и друзьям?

Хотя желудок взбунтовался, когда Эгомо увидел трупы людей, тем не менее, ему удалось подавить это восстание и начать соображать, что же здесь произошло. Неужели это тела той белой женщины и ее спутников? Нет, однозначно, нет. Перед ним лежали останки солдат. Это стало понятно по обрывкам военной формы, покореженному оружию и характерным кожаным сапогам. Их подошвы совпадали с отпечатками, которые он нашел на берегу озера. Чтобы удостовериться, он поднял один из них, но тут же опустил, потому что заметил, что в сапоге все еще находилась чья-то ступня. Что за ужасное место! Неужели это сделал мокеле-мбембе? Если да, то какое же беспощадное существо таится в глубинах озера?! Кажется, оно во сто крат ужаснее, чем о нем говорят.

Вдруг краем глаза Эгомо заметил какое-то движение. Это двигалось расчлененное тело. Сперва пигмей подумал, что ошибся, но потом он услышал тихий стон. Нет, кто-то действительно выжил.

Почти парализованный ужасом, охотник приблизился к телу. Он уже не воспринимал сладковатый запах крови и обгоревших человеческих тел. Нужно было мобилизовать всю силу воли, чтобы не рухнуть посреди всех этих тел без памяти. И вдруг Эгомо увидел, что там шевелилось – желтая голова, два светлых глаза с вертикальными зрачками и пугающий белый оскал…

Леопард, в чьей окровавленной пасти болталась конечность трупа, издал угрожающий рык и скрылся в густой траве. Пигмей снова проклял себя за глупость. Как он мог забыть об этом?! Свежий запах мертвечины рано или поздно притянет сюда всех хищников, которые только обитают в округе. Даже странно, почему они еще не собрались на такой пир. Находиться здесь дальше было очень опасно, Эгомо следовало удалиться как можно скорее.

В этот момент раздалось хрюканье – низкий глухой звук, который прижал траву и заставил дрожать землю. Звук, от которого в венах Эгомо застыла кровь. И этот звук послышался прямо за спиной пигмея.

Охотник даже почувствовал на своей спине теплое дыхание. В полной уверенности, что настал его час, он смиренно закрыл глаза. Совсем скоро и его внутренности будут лежать рядом с останками бедных солдат.

Пигмей медленно поднялся и развернулся. Сопение приближалось. Воздух, шедший из ноздрей огромного животного, колыхал волосы на его голове. Дыхание было теплым и пахло гнилой водой.

Эгомо поднял голову и уставился на громадное существо, появившееся перед ним словно из ниоткуда и посмотревшее на охотника сверху вниз своими огромными глазами.