Текст книги "Рептилия"

Автор книги: Томас Тимайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 31

Обратный путь занял около трех часов. Когда мы, наконец, увидели родные палатки из-за промокшего насквозь кустарника, я вдруг почувствовал, как мои ноги стали такими тяжелыми, что едва можно было пройти хоть шаг. Но каким бы сложным ни был этот марш-бросок, он помог мне кое в чем разобраться. Последних нескольких часов было достаточно, чтобы мысленно попрощаться с Эмили и принять то, что долгие годы я жил с огромной иллюзией. Но теперь с этим покончено. Я хотел домой. Мне хотелось обнять Сару и сказать ей, каким идиотом я был все это время. А еще нужно было попросить у нее прощения за все и пообещать: теперь все станет хорошо.

Лагерь пустовал. Малони и след простыл. Его не было ни в одной из палаток. Лодка оказалась на месте, значит, он покинул нас ненадолго. Может, всего лишь захотел размять ноги или же был на могиле своего друга. Как бы там ни было, он наверняка желал побыть один.

Мы с Элиши решили перекусить побыстрее и лечь спать. Я подумывал, не позвонить ли леди Памбридж, чтобы рассказать о последних событиях, но, поразмыслив, решил этого не делать. О смерти ее дочери я должен сказать ей лично.

Элиши тоже не была расположена к разговорам. Она затолкала в себя мюсли и ушла к себе, чтобы сделать какие-то записи. Над лагерем повисла очень напряженная атмосфера. Помыв посуду, я решил приступить к сбору вещей уже с самого утра. Наш собственный самолет превратился в груду железа, поэтому нужно вызвать другого пилота, который сможет забрать нас отсюда. А пока все это будет продолжаться, мы как раз успеем собрать лагерь. Правда, я не имел ни малейшего понятия, кому мы можем позвонить. В этом случае лучше всего было бы дождаться возвращения Малони.

Взяв в руки дневник Эмили, я немного успокоился, но, не прочитав и двух страниц, уснул.

Посреди ночи меня разбудил какой-то странный звук. Моя первая мысль была о мокеле. Неужели это существо вернулось, чтобы забрать одного из нас? Я вспомнил об истории Малони с крокодилом и начал вслушиваться. Звук повторился. Что-то хлопало по воде. Все это было очень похоже на то, будто кто-то тащил по побережью очень тяжелую вещь. Очень осторожно я открыл молнию на пологе палатки и выглянул наружу. Дождь прекратился, а Луна светила сквозь редкие просветы между облаками. Вдали я разглядел фигуру Малони, который, кажется, работал на берегу реки. Он тащил за собой на канате огромный поплавок от самолета. Похоже, он прилагал к этому все свои усилия. Я уже было хотел подойти к нему, но тут заметил: рядом с моей палаткой сидит Эгомо и наблюдает за Малони. В его взгляде было что-то предостерегающее, поэтому я не стал шуметь. По его поведению я понял: мне лучше не выдавать себя. Поскольку у пигмея было отличное обоняние, я расслабился. Молча мы вместе смотрели на Малони, который вернулся к самолету и притащил оттуда второй поплавок. Поразительно, какая сила была в этом человеке. Каждый из поплавков весил не менее трехсот килограмм.

Через какое-то время Малони достиг своей цели. Тяжело дыша, он начал связывать эти части вместе. В его движениях появились нечеловеческая сила и напряжение.

Эгомо показал мне, что я могу идти к себе. Это было бы лишним – просидеть всю ночь напролет, наблюдая Малони. Честно говоря, я охотно откликнулся на предложение отдохнуть, потому что до сих пор чувствовал себя очень уставшим. Кроме того, я знал: на Эгомо всегда можно положиться. Я залез внутрь и уснул за считанные секунды.

Когда я проснулся, было непривычно темно. Я посмотрел на часы – утро уже давно настало. Я вышел из палатки и посмотрел на небо. Оно выглядело так, словно на него наклеили свинцовые пластины.

– Такая странная погода сегодня, – раздался голос из-за разожженного костра. Это был Малони, который сплетал веревку в толстый канат. – Сегодня наверняка будет гроза, – сказал он. – Если хотите, можете помочь мне в работе…

– Доброе утро, – поприветствовал я его, все еще уставший после беспокойной ночи. – Рад вас видеть. Признаюсь, нам вас вчера не хватало. Мы даже начали волноваться.

– Из-за меня? – он сухо засмеялся. – Глупости. Я последний человек на свете, из-за которого стоит беспокоиться.

– Как вы себя чувствуете? – Этим вопросом я не хотел лезть к нему в душу.

Тем не менее, у меня была потребность как можно быстрее заставить его забыть о событиях вчерашнего дня и рассказать о нашем возвращении. Естественно, ему нужно было собраться, прежде чем мы вызовем подмогу.

– У нас есть много новостей, – продолжил я, – если хотите, я расскажу вам за чашкой кофе.

– Не обязательно, – ответил он. – Пока вы спали вчера, как ребенок, мадмуазель Нгаронг обо всем меня проинформировала. О могилах, храме, теле дочери леди Памбридж. Все это очень грустно. Но я же говорил вам, что вылазка – абсолютно бессмысленная затея.

– Бессмысленная? Ну, не знаю, что именно рассказала вам Элиши, но бессмысленным этот поход уж никак нельзя назвать.

– Она достаточно рассказала. Эта местность постепенно убивает всех. – Он взглянул на тяжелые облака. – Теперь каждый из нас потерял самое дорогое, что было в жизни. – Малони посмотрел на меня своими загадочными зелеными глазами. – Вы справитесь с этим. А что касается развалин, – он пожал плечами, – в мире столько старых камней! И все они только и ждут того, когда их начнут исследовать. А насколько важными являются конкретно эти – поверьте, не наша проблема.

Безучастность в его голосе обезоружила меня. Он говорил так, будто это было абсолютно безразлично ему. То, что смерть Эмили ничуть не тронула его, я еще мог понять. В конце концов, она не значила для него ровным счетом ничего. Но то, как он говорил о смерти лучшего друга, насторожило меня.

– Значит, Элиши рассказала вам, что мы хотим как можно скорее вернуться домой. – Я выдавил из себя улыбку. – Все уже решено. Честно говоря, не могу дождаться того момента, когда снова окажусь в душе и смогу выспаться на настоящей кровати.

– Это может и подождать, – сказал он и удалился вместе со своей веревкой.

Я поспешил за ним.

– Что это значит? Вы думаете, нам нужно укрепить лагерь до начала дождя? Но он же и так неплохо пережил последний шторм.

Малони остановился.

– Почему вы заговорили о лагере? Нет, мне нужна ваша помощь для постройки плота. Вчера вечером я снял поплавки с самолета и принес их сюда. А сегодня утром я связал их вместе. Я хочу спустить плот на воду как можно скорее. Знаете, во время дождя рыбы кусаются сильнее всего.

Я заметил на его лице улыбку. Но глаза Малони оставались холодными.

Постепенно я начал чувствовать себя нехорошо.

– Плот, рыбы? Я не понимаю. С этого момента поподробнее, пожалуйста… Что вы задумали?

– Разумеется, я говорю о том, как нам прикончить этого «конгозавра». А вы о чем подумали?

Моя неуверенность переросла в серьезную тревогу.

– Это же неправда, не так ли? Вы шутите?

– Ни в коем случае. Я собираюсь убить эту тварь. И вы мне в этом поможете.

Паника вернулась. Кажется, все мои опасения по поводу психического состояния Малони подтвердились – он потерял рассудок. Но что пугало меня больше всего – то, как он говорил. Спокойно и невозмутимо, так, словно речь идет о погоде.

Преодолевая страх, я обратился к нему как можно более естественно.

– Стюарт, мы уже все сделали здесь. – Это был первый раз, когда я назвал по имени. Я полагал, такое обращение расположит его ко мне. – У нас есть образец его генов, мы знаем, что произошло с Эмили – нам больше нечего здесь делать. Наша часть сделки выполнена. Больше ничего не нужно.

– Нужно, Дэвид, и еще как! – Он бросил на меня острый взгляд. – То, что нам нужно, а что нет, пока еще решаю я. Эта экспедиция находится под моим руководством, так будет до тех пор, пока мы не вернемся в полном здравии в Браззавиль. Дискуссия закончена.

– Может быть, в таком случае поговорим с нашей заказчицей, – вспылил я. Если он захотел врезать мне, так тому и быть. Во мне проснулась жажда борьбы и на этот раз я не собираюсь сдаваться. – Эта экспедиция находится под руководством леди Памбридж. Пусть она и принимает решение.

Видимо, мы обменивались мнениями очень громко, потому что вдруг перед нами возникли Элиши и Эгомо.

– Что здесь происходит? – заспанным голосом спросила Элиши. – Неужели это настолько серьезно, что вы уже с самого утра повышаете голос друг на друга?

– Еще бы, – прошипел я, – это очень даже серьезно. Малони, может быть, вы изложите ей суть дела? Или лучше мне?

Охотник сурово посмотрел на меня, но не произнес ни слова.

– Что ж, хорошо. Он хочет убить мокеле. Вот что он задумал. А мы должны ему помогать. Но я наотрез отказываюсь участвовать в этом.

– Это моя экспедиция и мое решение, – упрямо продолжал Малони. – Вы подчиняетесь моим приказам. И я говорю вам, чтобы вы немедленно успокоились и отправлялись помогать мне с приготовлениями.

– Мы – не ваша собственность. Мы видели, к чему приводят ваши решения, – не отступал я. – Это настоящая катастрофа. И я не намереваюсь отныне терпеть вашу некомпетентность.

Элиши лишь молча смотрела то на меня, то на него.

– Это что, шутка, да? Я имею в виду мокеле.

Малони спокойно достал из кармана сигарету и прикурил.

– Почему вы все думаете, что я шучу? Я так похож на клоуна?

Дым дошел до нас. Наконец, Элиши поняла всю серьезность происходящего. Она бросила на меня многозначительный взгляд и медленно пошла в сторону Малони.

– Стюарт, – сказала она самым сладким голосом, – нам не нужно убивать мокеле. Я же тебе говорила это вчера. У нас на руках есть проба его крови и записи Эмили. Это все, о чем нас просили. Мы с Дэвидом установили, что мокеле – особый вид, который намного важнее не убивать. Пожалуйста, Стюарт, давай вернемся домой.

Элиши остановилась всего в нескольких сантиметрах от Малони и успокаивающе положила руку ему на плечо.

Его реакция была настолько молниеносной, что я даже не успел ничего сделать. Со всего размаха он ударил ее прямо по лицу. Элиши упала на землю, а из рассеченной правой брови потекла кровь. Я заорал на Малони, оттолкнул его в сторону и наклонился к ней. Но он не отреагировал. Австралиец просто стоял рядом и разъяренно смотрел на нас сверху вниз.

– Не выношу, когда меня трогают, – сказал он.

– Это не значит, что нужно размахивать кулаками! – крикнул я. – Что же вы за человек?!

Малони сделал шаг в мою сторону, но Эгомо преградил ему путь. Он поднял лук и уперся стрелой прямо в грудь охотнику. Махнув головой, он дал знать Малони, чтобы тот проваливал. Австралиец холодно улыбнулся, но подчинился.

Я облегченно выдохнул.

– Спасибо, Эгомо, это было действительно как спасательный круг для нас. Что же с ним случилось?

Я аккуратно поднял голову Элиши и вытер со лба кровь рукавом своей рубашки. В этот момент она открыла глаза. Она посмотрела на меня, не понимая, что происходит.

– Что это было? – пробормотала биолог. – Я всего лишь хотела поговорить с ним.

– Вы прикоснулись к нему, вот он и взорвался. Не имею ни малейшего представления, что с ним, но подозреваю самое худшее. Смерть его лучшего друга, видимо, выбила предохранители. Нам нужно убираться отсюда как можно скорее.

– Моя голова, – простонала она. – Это я во всем виновата. Он же предупреждал, что не любит этого.

Я выпучил глаза:

– Почему вы, женщины всегда ищите причину в себе? Особенно, когда влюблены? Пусть вы и были не нравы, но это же не значит, что нужно вышибать мозги.

Она потрогала отек над глазом.

– А вам, мужчинам, потихоньку следует расставаться с заблуждением, что мы спим с вами только потому, что влюблены.

Я ухмыльнулся:

– Ничья. А теперь серьезно. Нам нужно как можно скорее позвать на помощь. Вы можете встать?

Когда Элиши встала на ноги, она была бледной и плохо держала равновесие.

– Пойдемте, – сказал я и новел ее в палатку, где хранилась еда, – поищем что-нибудь холодное, чтобы сиять опухоль. А потом будем звонить в Браззавиль, чтобы они выслали за нами самолет.

– Спасибо, Дэвид.

Я удивился:

– Неужели? Больше никакого «профессора»?

Элиши улыбнулась и поцеловала меня в щеку.

Спустя десять минут мы вышли из палатки. За это время опухоль на лбу Элиши стала размером с куриное яйцо, зато холодная примочка принесла облегчение. Незаметно мы пробрались к спутниковому приемнику. Нам не хотелось поднимать шум и провоцировать еще один скандал. Малони стал совершенно непредсказуем, и мы не знали, как он отреагирует на следующие действия. Я быстро открыл панель, где находилась антенна, и включил прибор. Секунды, потребовавшиеся для того, чтобы он заработал, показались нам вечностью. Наконец, все пошло. Мои пальцы скользили по клавиатуре, набирая номер управляющего полетами. Но соединения не было.

– У тебя есть другой номер? – спросила Элиши. – Может быть, Министерства науки или госсекретаря Ассиса?

– Не соединяет. В этой проклятой записной книжке есть только телефоны в США. Скорее всего, все нужные координаты хранятся в мобильнике Малони.

Она кивнула:

– Не делиться информацией – как раз в его стиле. У меня появилась идея. Я позвоню Марселину Агнанге – старому знакомому из Министерства охраны животных и природы. Он принимал участие во многих экспедициях. Он тот, кто нам нужен.

Элиши достала из кармана маленькую потрепанную записную книжку и начала листать ее.

– Отлично, – улыбнулась Элиши, – какое счастье, что я никогда не расстаюсь с этой книжицей. Итак, я диктую…

Она даже не успела проговорить код, как в этот момент раздался выстрел, после чего последовал оглушительный треск и взрыв. Спутниковый приемник исчез у меня на глазах, вместо него я увидел ослепительную вспышку. Я почувствовал, как меня отбросило взрывной волной на землю, а в лицо ударило облако из металлических и пластиковых осколков. Боль стала невыносимой. Со стонами я полз по земле, пытаясь скрыться там, где будет безопасно. Но это давалось мне с огромным трудом. Я встал и потрогал лицо. Боль в глазах превратилась в мерцающий фейерверк из красных и желтых вспышек. Я закрыл лицо руками. Вдруг теплая жидкость заструилась между пальцев – прямо ко рту. Последнее, что я помнил – вкус крови на губах.

Потом тьма поглотила меня.

Глава 32

Эгомо бежал сломя голову, куда глаза глядели. Он не имел ни малейшего представления о том, где находился или даже в каком направлении бежал. Пигмей просто хотел быть как можно дальше от того сумасшествия, которое завладело миром.

Спустя какое-то время, когда лагерь был уже далеко позади, он остановился и попытался понять, где находится. Эгомо надеялся найти путь домой, к родным хижинам. Его плечо все еще болело, но благодаря нагрузкам прошедших дней оно немного поджило и теперь он точно сможет преодолеть четырехдневный путь. Его мысли вертелись в голове, как осенние листья. Боль – это признак выздоровления, так сказала Элиши. Может, она заблуждалась? Эгомо не становилось лучше, и боль не утихала. Когда прогремел выстрел, а штука, с помощью которой они хотели позвать помощь, разлетелся на мелкие кусочки, Эгомо понял – в игру вступил темный дух озера. Дэвида со всей силой ударило взрывной волной, после чего он, окровавленный, упал на землю, закрыв лицо руками.

Пигмей чувствовал дух озера, еще, когда в первый раз посмотрел на его гладкую поверхность. В воде были не просто водоросли и рыбы – там жила душа. Черное дыхание. Проклятие, которое распространялось на любого, кто задерживался на побережье. В случае с Малони налицо было безумие. Каким был этот человек, когда Эгомо увидел его в первый день? Высокий мужчина, внимательный, уверенный и дружелюбный. А теперь? Куда девались великодушие и проницательность? Разум и способность видеть хорошее в окружающих? От этого величественного человека осталось лишь сломленное создание, одержимое одной лишь мыслью – месть! Черное дыхание распространилось и на него. В этом Эгомо был уверен. Вспомнив про своих друзей – Элиши и Дэвида, он замедлил шаг. Они тоже изменились, даже если в их случае эти изменения не так бросаются в глаза. Они стали серьезными и грустными. Это и не удивительно, учитывая то, что им пришлось пережить на равнине. Эгомо вспомнил о белой женщине в храме. Неужели это была та самая женщина, которая заходила к ним в деревню много лун назад? Очевидно, Дэвид знал ее раньше. Ее смерть причинила ему много боли.

Боль – признак выздоровления…

Слова Элиши снова всплыли в его памяти. Шаг Эгомо становился все медленнее. В конце концов, он остановился, переводя дыхание. В руках пигмей держал свой лук, крепко прижав его к груди. Какого выздоровления ждали его друзья? Его брат нуждается в помощи, он безоружным подставил себя под удар безумного охотника…

Мысли Эгомо кружились в голове в разных направлениях. Что делать? Уходить отсюда, пользуясь несчастьем других? Хорошо ли это? Разве он не должен был помочь, как помогли ему? Разве это не в его силах – дать исцеление тем, кто в нем так нуждался?

Еще несколько дней назад он так и сделал бы – вернулся бы домой, как трус. Но он пересилил себя и остался. Сейчас же он видел лишь одну возможность: вернуться домой как герою – или умереть.

Эгомо замешкался на минуту, потом развернулся назад.

Я услышал рыдания. Я даже подумал, что это мой собственный голос. Но потом почувствовал мягкие руки, гладившие меня по голове, а звуки превратились в успокаивающие слова. Элиши. Это она плакала.

– Что произошло? – пробормотал я, пытаясь подняться. – Где я, почему так темно?

Мне показалось – или рыдания стали сильнее? И почему я ничего не видел? Мир вокруг меня стал темнее, чем самая черная бездна. Я потрогал свое лицо и закричал. Кожа лица напоминала огромную открытую рану. Но самым ужасным было осознание того, что мои глаза были открыты, на них не было ни повязки, ни тугого бинта, но я, тем не менее, ничего не видел. В мою голову закралось ужасное подозрение, и я попытался на ощупь определить, что с лицом. Но я опять почувствовал мягкие руки, которые осторожно уложили меня на пол.

– Не надо, – прошептала Элиши, – не трогай.

– Что с моим лицом? – вырывался я.

Боль была адской. Кожа была похожа на поверхность кратера. Паника возвратилась.

– Что со мной? – шептал я. – И почему я ничего не вижу?

– Твои глаза… – Голос Элиши пропал, прежде чем она продолжила, прошло несколько минут. – Все будет хорошо, – проговорила она. – Тебе нужно лежать спокойно, чтобы я смогла обработать раны.

– Я ослеп? Ты должна мне сказать! Что со мной произошло? – Мой голос начал дрожать, а Элиши все молчала. – Последнее, что помню – ослепительная вспышка, – говорил я. – Больше ничего не помню.

– Я не врач, – наконец-то заговорила Элиши. – Все, что я могу сказать – это то, что ты очень скоро будешь в больнице. Если хоть что-то и можно спасти, то только там.

Ее слова погрузили меня во мрак. Значило ли это, что я, возможно, уже никогда не смогу видеть?..

– Боже, – прошептал я, – как такое могло произойти?

– Это был Малони, – ответила она, и ее голос задрожал от ярости. – Он следил за нами, когда мы пытались дозвониться до Марселина. Он, – ее голос опять пропал, – он выстрелил! А приемник взорвался всего в нескольких сантиметрах от твоего лица. Ты упал в обморок. Вот уже несколько часов я пытаюсь привести тебя в чувства. – Я услышал ее рыдания. – Можно сказать, очень повезло, что ты остался в живых.

Мои мысли вертелись в голове, как сумасшедшие.

– Почему он это сделал? Что с ним происходит?

– Не знаю. Может быть, он перестал доверять нам, а может, и правда, сошел с ума. После выстрела он исчез в лесу. Около часа назад раздался второй выстрел.

– Неужели он?.. – слова застряли у меня в горле.

– Честно говоря, я ужасно боюсь, Дэвид. Я хочу уйти отсюда как можно скорее.

Я собрался с духом.

– Скажи мне правду. Что с моими глазами?

– Ты должна мне это сказать. Пожалуйста, Элиши.

– Мне так жаль!

Я кивнул.

– Тебе нужно лежать спокойно, чтобы я как следует перебинтовала голову.

Она подняла мою голову и попросила застыть в таком положении. Я почувствовал, как она наложила повязку, а через некоторое время услышал, как затрещала марля. Легкое нажатие – и Элиши зафиксировала бинт. Потом она наложила вторую повязку.

Минуты шли. Странно, осознание того, что я ослеп, не было таким ужасным, как я предполагал. Честно говоря, я и сам был удивлен, с каким спокойствием воспринял роковую новость. Раньше я часто спрашивал себя, можно ли жить в полной темноте – без света, без цветов. Не наслаждаться внешностью прекрасной женщины, красивым пейзажем или звездным небом. Да это почти то же самое, что оказаться погребенным заживо. А что теперь? Я кожей чувствовал ветер – предвестника шторма. В нем были маленькие капли дождя. Я чувствовал затхлый запах воды с озера и слышал, как ветер прибивает волны к берегу. Все было спокойно и мирно.

Слишком мирно.

– Что ты мне дала?

– Морфий. Десять миллилитров, – ответила она. – Твои раны очень серьезны. Это только поверхностные резаные ранения, – продолжила Элиши, – но они по всему лицу. Я очень долго вынимала из твоей кожи пластиковые и металлические осколки. Ты потерял много крови, но жить будешь.

– А ты сама-то не пострадала?

– Я стояла за твоей спиной и… – сказала она. – Все, готово. Надеюсь, повязка сидит не очень туго, иначе мне придется немного ослабить ее.

– Спасибо. Так нормально.

– Попробуешь встать?

Я неловко поднялся и почувствовал, как боль продиралась даже через плотную завесу морфия. Когда я качнулся, Элиши тут же взяла меня под руку, и я смог опереться на нее.

– У меня есть план, как мы можем уйти отсюда, – говорила биолог, – на воде все еще стоит надувная лодка. Горючего там тоже, кажется, достаточно. Если поторопимся, то сможем исчезнуть еще до того, как Малони что-то заподозрит. Еду и самое необходимое, как, например, пробу ДНК и дневник Эмили, я уже упаковала. Не хватает только тебя.

– Куда ты хочешь нас отвезти? – спросил я.

– Мы пойдем тем же путем, каким доставили камеру Эмили Памбридж. Помнишь, я спрашивала у Малони о запасном плане? Сейчас самое подходящее время, чтобы претворить его в жизнь.

– Другой возможности у нас просто нет. Итак, чего же мы ждем? – согласился с ней я.

Через пять минут мы добрались до того места, где была пришвартована лодка. Элиши довела меня до берега, и еще немного мы прошлись по воде, пока я не уперся в резиновый борт. Она помогла мне залезть внутрь, прежде чем сама села с другой стороны. Признаюсь, это странное чувство – не ощущать под ногами твердой земли, когда ничего не видишь. Сейчас я намного лучше ощущал колебания лодки.

– Ты готов? – спросила Элиши, и в ее голосе слышалось волнение. В этот момент у меня в голове возникла обжигающая мысль.

– Что с Эгомо?

– Он как сквозь землю провалился, – сказала Элиши со злостью, пытаясь завести лодку. – Он убежал из лагеря, как заяц, поджав хвост, сразу после выстрела. Больше я его не видела.

Элиши снова потянула за шнур, но мотор издал только лишь сухой кашель.

– Что с этой чертовой развалиной? – выругалась Элиши после неудавшейся третьей попытки. – Еще недавно он был в полном порядке.

– Проблемы с мотором? – голос прозвучал совсем рядом.

Я почувствовал, как дернулась Элиши. Лодка начала раскачиваться. Африканка ругалась шепотом, еле слышно. Потом она снова попыталась завести мотор.

– Будьте так любезны, покиньте мою лодку. Она нужна мне для более важных дел. – Голос Малони был холодным, без эмоций. – Можете даже не стараться; без свечей зажигания завести мотор вам не удастся.

Элиши тут же прекратила все попытки.

– Будь ты проклят, свинячье отродье! Отдай нам свечи зажигания и отпусти нас, – прошипела она.

До меня донесся сдержанный смех.

– Вы не можете ничего требовать. Или вы хотите, чтобы я пустил вам пулю в лоб? – Раздался щелчок. – Пошли прочь из моей лодки, живо! – Я реально чувствовал, как он наставил на нас дуло своего пистолета. – Это была ваша последняя попытка одурачить меня. Если такое повторится, выстрелю, не задумываясь.

Осторожно я вылез из лодки и побрел назад, к берегу. Элиши взяла меня за руку и вывела на берег.

– Нет, ну как трогательно, – сказал Малони, – какая красивая парочка! Хотя поводов для веселья, прямо скажем, нет. Шикарно выглядите, мистер Эстбери, со своей повязкой, действительно, шикарно. Живей шагайте к своим палаткам!

– Малони, почему вы делаете это? – спросил я, сохраняя спокойствие. Может быть, причиной спокойствия стал морфий, который распространился по моим венам. – Что мы вам сделали?

– Не задавайте глупых вопросов. Вы оба злоупотребили моим доверием. То, что вы хотели вызвать сюда самолет вопреки моему приказу, было непростительной ошибкой. Жаль, конечно, прибор, но мы обойдемся и без него. Вы назвали меня сумасшедшим… С этим я смогу жить, но попытку стащить мою лодку я прощать не намерен!

– Будьте прокляты, – выругался я. – Я ослеп. Это и есть ваша благодарность за то, что я спас вам жизнь?

– Что вызывает у меня уважение к вам, но никак не может изменить моего решения. Даже если бы вы десять раз спасли мне жизнь. Я не люблю, когда что-то стоит у меня на пути к добыче. Разве Сикспенс вам не рассказывал?

Я услышал, как рядом со мной Элиши вскипела от ярости.

– Кончай свои охотничьи байки, мне от них уже плохо, – сказала она сдавленным голосом. – Да как ты вообще отважился произносить имя своего друга! Он умер по твоей вине, разве ты забыл? Сикспенс пожертвовал собственной жизнью, чтобы уберечь тебя от могилы, которую ты вырыл сам себе. По справедливости сейчас не он должен лежать в сырой земле, а ты!

– Заткни рот, проклятая баба! Замолчи сейчас же! – Кипя от злости, Малони приблизился к нам на несколько шагов.

– А ты не выносишь правды, я права? – смело продолжала она. – Да твоя месть – ничто иное, как завуалированное чувство вины, которое ты хочешь выплеснуть на бедное животное.

– Бедное? – закричал он. – Бедное животное?! Эта тварь убила моего лучшего друга. Он разрезал его вдоль, разорвал на куски и растоптал так, что от Сикса почти ничего не осталось! – Голос Малони был на грани срыва.

Я прыгнул вперед и, хотя не знал, где он находится, попытался встать напротив. Внутренне я полностью был готов к тому, что получу от него нехилый удар или, как минимум, буду отброшен в сторону. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого раздалось странное жужжание, за которым последовал глухой звук. Это было очень похоже на летящую стрелу.

Малони вскрикнул. Даже не видя происходящего, я знал, что случилось: Эгомо вернулся.

Я услышал, как он подбежал к нам. Потом раздались стоны и тяжелое дыхание дерущихся мужчин. Вдруг мне стало ясно, насколько я оказался беспомощен. Оставалось только в ярости размахивать кулаками.

Внезапно все закончилось, причем таким образом, что хуже себе и представить нельзя.

– Нет, Стюарт, не делай этого! – резко крикнула Элиши прямо у меня над ухом. И тут же прозвучал оглушительный выстрел.

Раздался стон, очень похожий на крик раненого животного, затем последовал глухой удар о землю. Когда Элиши закричала, мне стало понятно, что это был Эгомо. Он лежал где-то неподалеку от меня. Не помня себя, я пошел в том направлении, откуда раздался выстрел.

– Назад, Эстбери! – зашипел Малони. – Ни с места!

Я игнорировал его.

– Я предупреждаю вас, Эстбери, мое ружье все еще заряжено.

– Тогда жмите спусковой крючок, – проговорил я, склоняясь к телу раненого друга.

Эгомо все еще крепко прижимал лук к груди. Его рука была холодной.

Я почувствовал, как через его руку мне передалось своеобразное тепло. Оно поднялось по моим рукам и проникло в грудь, откуда вытеснило горе и холод. Я почти видел, как улыбается Эгомо, и чувствовал: он внутренне прощается со мной. Очень странно, но у меня не появилось ощущения, будто пигмей сожалел, что прощается с жизнью. Кажется, он звал смерть. В этот самый момент я мог читать его мысли и чувствовать эмоции – словно одна часть его вселилась в меня. Потом тело пигмея обмякло.

Ветер вернулся и снова стал играть с озером. Волны начали хлопать по берегу. Над водой раздался гром – предвестник приближающейся грозы.

– Он умер? – В голосе Малони неожиданно зазвучало сожаление.

Я кивнул.

Он подошел ближе.

– Проклятье, я не хотел этого. Жаль, потому что он был смелым. Кроме того, я думал, что он мой друг, – пробормотал он. – И зачем он только сделал это?

– Потому что мог отличать правду ото лжи, а хорошее – от плохого, – сказала Элиши, в которой все еще горела жажда нападения. Но силы оказались неравными, исход боя был предрешен.

– Оставь, Элиши, – вздохнул я, – нет смысла продолжать борьбу. Теперь мы в его руках.

– Но…

– Никаких «но». Лучше замолчи, иначе будет только хуже, – сказал я и сел на землю.

Былая сила улетучилась из моего тела.

– И это говорите вы, – издевался австралиец. У него была потрясающая способность избавляться от собственного горя, как от надоевшей перчатки. – Уважаю, Дэвид. Вы натолкнули меня на одну мысль.

Он осторожно обошел нас, как кошка, подбирающаяся к своей жертве. Я даже мог слышать, как дьявольский план ворочался в его воспаленном мозгу. Когда он, наконец, остановился, я понял: ничего доброго сие не предвещает.

– Честно говоря, я планировал использовать в качестве приманки антилопу, которую подстрелил в лесу, – сказал он. – Но сейчас думаю: нечто иное донельзя лучше подойдет для этой цели.

– Мы? В качестве приманки? Для чего? – недоумевала Элиши.

Охотник откашлялся и сплюнул на землю. Куда бы стрелы Эгомо не угодили Малони, они явно причиняли ему много неприятностей. Видимо, болело сильно.

– Отгадайте с трех раз. Поднимайтесь и не делайте глупостей.

Раздался удар и крик. Он стукнул Элиши по ногам.

Я собрался с силами и встал на ноги.

– Прекратите, – устало сказал я, – оставьте Элиши в покое, возьмите лучше меня. Вы, же все время хотели именно этого. Ну что же? Я здесь.

Я услышал циничный смех.

– А вы неплохо узнали меня за это время, мистер Эстбери.

Удар под дых сложил меня пополам, как перочинный ножик. Но я ожидал чего-то в этом роде, поэтому был готов к удару. Элиши проклинала Малони, но он не обращал на нее никакого внимания. Видимо, сейчас его интересовал только я.

– Как чувствуете себя, мистер Эстбери? Готовы предстать перед Создателем?

– Вашим или моим? – прошипел я от боли. – Не верю, что нас создал один и тот же бог.

– Вперед, парень, – приказал он и пихнул меня по направлению к лодке. На этот раз я нашел путь намного быстрее.

– Подождите-ка здесь, – сказал Малони, когда я залез в лодку. – Пойду, привяжу к дереву нашу подругу. Мы же знаем, какой непослушной она порой бывает.

Я услышал, как он прошлепал по воде и вышел на берег. Потом раздались проклятья и ругань. Судя по всему, он встретил сопротивление при попытке привязать Элиши. Когда он вернулся, то пыхтел, как списанный локомотив.