Текст книги "Под знаменами Аквилы (СИ)"

Автор книги: Томас Ханна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

     -Да, нам потребуется ваша помощь. Духи сказали мне, что завтра прольется кровь.

     -Простите, но если вам нужна помощь с этим, то вы не по адресу, – опять это противное чувство тошноты. На этот раз Инари лишь усилием воли сдержала рвотный позыв. В глазах на мгновение потемнело.

     -Эй, мы дали вам кров и еду! Отказ не принимается, – в рычании Айрин явственно читалась угроза.

     -Нет, мы не самоубийцы. Мы уйдем завтра, чего и вам советуем!,– Тарквиния уставилась в пол, ощущая странную тяжесть. Голова кружилась, – проклятое пойло, тупые шавки (конечно, она сказала это не вслух)

     -Что? Как смеешь ты бульк. Бульк.

     Тарквиния оторвала взгляд от земляного пола палатки, утрамбованного ногами бесчисленных посетителей и посмотрела на Айрин. В следующее мгновение она застыла от ужаса, забыв даже про свое недомогание. Волчица пыталась что-то сказать, но при каждом ее слове раздавался лишь булькающий звук из-за крови, что сейчас наполнила ее рот. Вдоль всего тела шел длинный, аккуратный надрез, который сейчас угрожал разойтись и превратить ее внутренности в наружности.

     -Дитя, с тобой все в порядке?, -половина лица шаманки было сожжено, а левая рука напрочь отсутствовала.

     Инари в ужасе выскочила из палатки, видя на месте утлых строений лишь пепелище. Тлеющие угли под дождем и запах горелого мяса. Со всех сторон к ней приближались злые вервольфы. Их чуткий слух уловил ругань в хижине шаманки и теперь они с рычанием окружали ее кольцом. Тарквиния упала в грязь, что показалась ей лучше лучших постелей этого мира, а ледяные капли дождя вдруг стали теплыми, почти горячим. Ее вырвало. Перед тем, как провалится в обморок она услышала голос Гвиневры, что доносился словно издалека: “Назад! Прочь, мерзкие шавки, пока я вас на шашлык не пустила. Сквозь закрытые веки она увидела вспыхивающие огоньки, а потом, как чьи то крепкие руки подняли ее из грязи куда-то понесли. Потом она отрубилась. Уже окончательно.

     ***

     -Уже проснулась? Долго же ты. Видать крепкая была дурь, – Гвиневра сидела рядом с ней, укрыв ее одеялом и прижав к себе, – какая же я дура,что отпустила тебя в одиночку. Хотя и ты хороша, неужели их дурман от травяного чая не отличила?!

     -Они заставили, – голос Инари был слаб, словно после долгой болезни.

     -Проклятье. Проклятье, проклятье, проклятье!,– В голосе Саламандры сквозила злость, – что они сделали?

     -Рядом некроманты.

     Саламандра неверяще посмотрела на нее, после чего нахмурилась.

     -Теперь все понятно. Показное дружелюбие ведь не просто так появилось. Но некроманты! Почему эти дуры просто не ушли?! А ты в этом уверена?

     Вместо ответа Инари лишь прижалась к ее теплому бочку, слабо всхлипывая.

     -Тише лисенок. Тише. Все позади.

     -Она сказала, что они будут здесь уже завтра. Мне страшно.

     Саламандра лишь произнесла несколько слов, от которых Инари покраснела бы, будь у нее на это силы.

     -Опять у нас все плохо. Хорошо малыш, слушай. Во время драки держись поближе ко мне, стой за моей спиной. А когда я крикну “Беги”, то умчишься в деревню, не оглядываясь назад, и ни в коем случае не останавливайся. Понятно?!

     -Да.

     -Я серьезно. Даже если увидишь, что меня нет рядом. Просто беги. Встретимся позже. За меня не волнуйся. И даже не думай использовать свою магию провоцируя их на атаку, иначе все уши пообрываю потом!

     -Хорошо, – лисичка вновь прижалась к теплой чешуе Саламандры. Огонь, что мог в бою опалить доспех, прожигая до костей, сейчас лишь согревал и был почти мягким на ощупь.

     -Вот выпей этого. Тебе станет лучше. Не бойся, это всего лишь отвар лесных трав.

     -Почему ты так заботишься обо мне? Ты же всего лишь наемник, – Инари с трудом открыла слипающиеся глаза, отмечая как костер внутри хижины подчеркивает морщинки в уголках глаз стареющей женщины.

     -С тобой не скучно, к тому же ты напоминаешь мне о дочери, – голос воина вдруг стал нежным и отстраненно далеким, словно она сейчас была далеко-далеко.

     -Дочку? Ты никогда не рассказывала о ней.

     Гвиневра улыбнулась, погладив Тарквинию гордую по ее длинным волосам.

     -Расскажу, когда выпутаемся из всего этого.

     Инари лишь вздохнула и , прижавшись к ней еще крепче, закрыла глаза. Минуту спустя Гвиневра услышала ее мерное дыхание.

     Ее дочка. Такая же гордая, хвастливая, амбициозная и энергичная. В уголках глаз появились слезинки. Как же ей ее не хватает. Упрямая как осел, она не слушала ничьих предупреждений, даже тогда, когда она чуть ли не кричала на нее.

     Ей приглянулся один парень из деревни. Такой же подтянутый, мускулистый и с примесью изрядной гордости в глазах. И эта дура решила испытать его в бою, присоединившись к местным оркам во время рейда. Чтобы в честном бою скрестить с ним мечи, продемонстрировав ему свою отвагу и доблесть.

     В ночь перед битвой они поссорились. Она хотела чтобы та сидела дома и не участвовала в подобном, а ее дочь, ее сокровище, ее Гаура лишь обматерила ее, назвав старой старухой и что она найдет свою любовь несмотря ни на что.

     В ту ночь Гвиневра выгнала ее на улицу, сказав что у нее нет дочери. Да еще и сыпала проклятиями в догонку.

     Утром Гаура погибла. Была убита рукой своего любимого. Оказалось, он был паладином, изгнанным из ордена за азартные игры и драку с первым священником (был пьян). Как ей потом рассказали выжившие орки, два взмаха, два выпада – все, что успела сделать ее глупышка преждем чем это чудище снесло ей голову.

     Вечером она сняла ее голову с пики, что стояла на отшибе деревни. И в ту же ночь выплакала все свои слезы, прося прощения у отрубленной головы, что взирала на нее с холодным безразличием из своих мертвых глаз. С первыми лучами Солнца Гвиневра покинула обжитый дом, забрав те скудные накопления, что остались после смерти мужа и ушла, стараясь забыть свою прежнюю жизнь.

     -Спи, малыш, – она прижала Инари, чувствуя как та инстинктивно обхватила ее. Завтра будет тяжелый день.

     ***

     Лев I Макелла видел цель. Сквозь священные визоры его аугметики, лагерь этих странных ксеносов был как на ладони. Выгодная позиция. Часовые чужаков уже были мертвы и их тела были законсервированы, дабы потом отправиться в лаборатории Лорда Молотова. По нейронной связи пришла команда на остановку. Они вышли на позиции. Пройдет еще немного времени и лагерь чужаков будет взят в окружение. Тактический дисплей показывал, что его собратья уже сформировали стрелковую цепь, которая гигантскими клещами брала это примитивное поселение в окружение. Никто не сможет убежать. Воля Омниссии будет исполнена.

     “Прекрасно. Помните приказ. Стараться брать живыми”– глас Молотова звучал как гром в ясном небе. Атака будет начата спустя 6 часов. С первыми лучами местной Звезды.

Ящик Пандоры

     За три недели до инцидента в поселении оборотней.

     ***

     Холод. Вебер сделал выдох, наблюдая за тем, как из его рта вышло облако пара. Может Молотов и рационален, но экономить на холодильных установках, строя свою лабораторию под скалой, это верх скупердяйства. Хуже интенданта быть не может, тот хоть иногда выдавал что-то действительно хорошее.

     -Мне не нравится вся эта ситуация, – Салливан говорил негромко, стараясь поменьше шуметь в коридорах, где каждый шорох многократно усиливался долгим эхом.

     -Мне тоже. Но мы не можем игнорировать его запрос, – Вебер сделал ударение на слове “Запрос”,– ситуация связана с существом из первого контакта, что мы обнаружили утром.

     Салливан промолчал. Сейчас они были в холодных катакомбах, которые еще вчера могли быть частью цельной скалы, и в холодном свете флуоресцентных ламп медленно шли к лаборатории Магоса.

     После полудня по закрытому каналу пришло по настоящему тревожное сообщение. Первый контакт с местными формами жизни. Он ожидал нечто подобного. Во время их падения они смогли сделать несколько качественных снимков ландшафта планеты, на которых можно было заметить следы разумной жизни. Не слишком развитой, но все же жизни.

     -Мне прислали лишь отчет с указанием того, что был контакт. Больше ничего. Не дополнишь рассказ?

     Вебер нахмурился: “Псайкер. Существо со способностью к пси. Людям пока ничего не сообщили”.

     Заметив обеспокоенный взгляд своего аколита, он продолжил: “Магос уже отправил разведку на окружающие территории. Других экземпляров не обнаружено”.

     Салливан злобно улыбнулся: “Пси. Сначала Механикусы, потом демоны, потом пси– ксеносы. Мне явно везет”.

     Инквизитор устало потер переносицу : “Пока рано что-либо говорить. Нам не известны их силы, численность и намерения, а влезать в конфликт без оценки врага – это чистое самоубийство”.

     ***

     Наконец, шум их шагов смолк. Они оказались перед адамантиевой дверью, что была украшена символами механикусов и охранялась роботами кастельянами, статуями застывшими на своем боевом посту.

     -Всего пара роботов. Не маловато ли для такого объекта?,– Салливан с сомнением посмотрел на стражу, – Хотя, я так думаю, основная система скрыта от глаз, да?

     Закончить ему помешал треск вокса: “Инквизитор, мы вас ждали. Приветствую вас в моей скромной обители”.

     ***

     Черные каменные стены, отполированные до зеркального блеска. Знакомый запах стерильного морга и холодный свет больничного освещения. И все тот же холод. Первое неприятное открытие: в лаборатории, или как ее позже прозвал Клиф, разделочной, уже собралась толпа народу самого разного характера: капитан Тиберий, что теперь избавился от своего церемониального мундира, его первый священник Генрих Крамер со своим Зверолюдом-телохранителем, Колетт де Моро, Брэн...

     -Император, да тут словно званый обед.

     Тиберий чуть развернулся на своем стуле в сторону Салливана: “ Боюсь, выпивки не будет, наш великодушный хозяин очень щепетилен в вопросах стерильности своих помещений.

     Не будем терять времени: “Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие: сегодня утром произошел первый контакт с представителем местной цивилизации”.

     Магос отошел от стола и Вебер на секунду отшатнулся от отвращения, пока не осознал, что выпотрошенное тело на хирургическом столе не принадлежало младенцу.

     Не человек. Абхуман. Мутант. Ксенос. Тело, лежавшее на столе, было почти похоже на детское человеческое. И это “почти” делало это зрелище еще более мерзким, чем рожи орочьих варбоссов.

     Слишком похоже на ребенка, хоть размерами и пропорциями оно больше напоминало детскую куклу. Бледная кожа, обкромсанные волосы. Почти точная копия, лишь крылья как у гигантских насекомых помогали держать в уме, что перед ним мерзкий нелюдь. Он отвел взгляд, увидев как его аколит старается не смотреть в сторону стола, непрерывно шепча молитвы Императору.

     -Оно, – Магос сделал небольшой шаг в сторону публики,– совершило нападение на группу, что совершало утренний обход по периметру лагеря.

     -Одно?, первоначальную тишину нарушил голос Генриха.

     -Нет. Вместе с ему подобными. К сожалению, остальные были уничтожены прежде, чем мы дали команду на взятие в плен. Этот экземпляр– единственный, что мы смогли добыть.

     -Так оно было живым?

     -Какое-то время… да. Но боюсь наши тесты были за пределами жизнеспособностью этого хрупкого тела.

     -Абхуман?,– Генрих опять нарушил тишину.

     -Нет, – в голосе Молотова прозвучал металл. Обратите внимание на строение и размеры внутренних органов. Будь они человеческими и нормальных размеров, то речь бы шла об их атрофии. А их мозг просто не обладает необходимыми размерами для поддержания достаточно сложных мыслительных процессов.

     -Из всего этого напрашивается неутешительный вывод. Это нарушение законов Омниссии (законы физики), а следовательно, есть лишь одно объяснение всему этому...

     -Варп, – Генрих облизнул пересохшие губы.

     Наконец, Тиберий задал вопрос более практического характера: “Как именно выглядело нападение?”

     Вместо ответа Молотов включил видеозапись, превратив одну из стен лаборатории в кинозал.

     ***

     Сначала не было видно ничего. Мрачный лес, оглашаемый лишь криками местных птиц.

     -Обратите внимание. Датчики работают в штатном режиме. Не видно никаких признаков угрозы.

     -Братик!, – в лаборатории раздался полной радости детский смех, что моментально умолк, потонув в треске работы лазганов.

     -Боюсь, команда на смену задач пришла со слишком большим опозданием. Но даже по тому отрывку, что мы смогли получить уже можно сделать некоторые выводы: Обратите внимание на размытые пятна в углах экрана– это его сородичи, и на то, как поздно была обнаружена засада. Они явно имели представление о тактике и планировании.

     -Подобное присуще не только людям. Многие стайные животные действуют подобным образом,– Салливан наконец то присоеденился к разговору, – но, с учетом того, что их внутренние органы были атрофированы, не думаю, что их целью была еда.

     -О, а вот тут то у меня для вас и кроются самые неприятные новости.

     Картина на стене сменилась на другую. Все еще живое подобие человека, прикованное к столу. В глазах– ужас и слезы, громкий плач и вкрадчивый голос Молотова : “Пикси, говоришь? Ну хорошо. А теперь, мы поговорим как цивилизованные существа, и ты расскажешь мне все о том, как вы нас нашли, зачем напали и о богине, к которой ты призываешь на помощь. Быть может, я тогда и пощажу тебя”.

     ***

     Два часа спустя. Лагер.

     Он видел, как во мраке кабины загорались контрольные руны. В его руках Титан, живое воплощение Бога машин. Тело чувствует дрожь пробуждающегося гиганта. Лицо не в силах сдержать улыбку, когда через передатчики он слышит звук шагов древней машины, что пробудилась ото сна. Ангар, превратившийся в ловушку. Дом, ставший западней. Сквозь покореженные двери проникает тоненькая полоска света, освещая путь на волю.

     Разум упивается мощью. Он вновь в своей стихии, вновь он чувствует бесчисленные голоса его предков, что шепчут ему, наставляя на истинный путь. Они молят. Нет! Требуют смертей врагов Империума! Но сейчас его цель лишь жалкая дверь. Это будет легко.

     Удар! Еще удар и вот дверь…

     -Василий! ты там что, уснул?!, – вальхалец сбросил с себя наваждение, с тоской взглянув на лопату в своих руках.

     -Давай работай! Не будем лучшими– на ужин десерт не получим! День почти закончен, а дверь от ангара к титану даже наполовину не откопана!, – кадианец стоит, покрытый потом и усердно размахивает лопатой, так, словно от этого зависит его жизнь.

     Десерт… Ну кто может понять чуткую душу вальхальца когда вот здесь, за полутора метрами чистого адамантия спрятана мечта его жизни. Настоящий титан! Как в такое время можно думать о том невнятном десерте! И пусть, что он не родился принцепсом, никто не запрещает мечтать. К тому же, он же может стать наводчиком, хотя бы пулеметчиком. Такое возможно, он слышал!

     Невеселые мысли были прерваны звуком сирены, возвестившей об общем сборе.

     Капитан Тиберий. Как всегда упитан и доволен собой, в фирменном мундире с блестящими в лучах уходящего Солнца наградами. Рядом с ним – Генрих Крамер, тощий как жердь, в глазах– взгляд безумца.

     Но вместо обычной проповеди о чудесном спасении лишь сухое приветствие и приказ: “Повышенная боевая готовность, никаких земляных работ. Отныне все это– забота сервиторов. С этой минуты лагерь объявлен на осадном положении. Обо всех странностях в поведении сослуживцев немедленно докладывать дежурному по части! О полном перечне изменений вам доложат на вечернем собрании”.

     ***

     Молотов молча посмотрел на показания, что постоянно менялись на его тактическом планшете, после чего молча отложил его в сторону. Он стоял на верхушке своего поверженного корабля с тоской обозревая лес. Он и Колетт, что сейчас взгромоздилась на его плечо. Вдвоем.

     -Тебе удалось их запугать. Признаться, я удивлена. Не ожидала от тебя такого красноречия, – Колетт блаженно зажмурила глаза, радуясь теплу, что шли от радиаторов Магоса, – Думаю, я распечатаю пикт с лицом Тиберия и повешу его у себя в кабине.

     Магос окинул взором лагерь, что вырос здесь буквально за несколько дней. Стройные ряды временных домов имперской гвардии теперь были погружены в темноту. Спокойствие уснувшего Колосса. И его корабль, что стал центром нового оплота человечества в этих землях. Сейчас он находился в самой высокой точке этого лагеря. Метров сто над землей, если не больше. Конечно, его датчики могли бы дать точный ответ, но он сейчас не хотел его знать. Минувший день и так принес много новых забот.

     -Что будем делать теперь?

     Мягкий голос Колетт. Одна из немногих радостей, что он мог наслаждаться в полной мере. Он посмотрел на свою адамантиевую трехпалую руку, что заканчивалась когтями, способными разрушать броню космодесанта словно бумагу и ощутил мягкое прикосновение вечернего ветра.

     Технологии ТЭТ стали благословением и проклятием. Когда они нашли их, он был лишь молодым работником и единственной аугментацией была рука. Сколько с тех самых пор минуло времени? Логи показывали, что восемь столетий. Но он был одним из немногих, кто смог в полной мере понять то, что они означали для Империума. Он, как никто из других был близок к машинному идеалу, но вместе с тем дальше, чем техножрец, обслуживающий химер в заштатном полку. Эмоции, что без проблем подавлялись рядовыми служителями, были сохранены почти в полном объеме. Омниссия всемогущий! Он даже не мог пожаловаться на это, ведь ему была дарована честь создания его тела и сохранения сознания с использованием древних знаний. Сознательно упрощать подобное было бы ересью. И сейчас он чувствовал страх. Страх за Колетт, страх за Амелию.

     Они были одни. Одни, посреди целой планеты, как теперь выяснилось, населенной полу божественными сущностями. Как долго они смогут оставаться в тени? Как долго они смогут сдерживать врагов, если они объединятся против них? От мысли, что будет, если его жена или дочь попадет к НИМ, ему стало дурно.

     -Эй, ты слушаешь?, – Колетт игриво толкнула его плечом, после чего устремила свой мечтательный взор на залитую луной долину – Этот пейзаж напоминает мне о древней Терре, – тихо произнесла она– Помнишь, как на тех пиктах, что ты мне показывал? А те сервочерепа в лесу похожи на светлячков.

     -Да, конечно помню. Разве это забудешь?Мы ведь все живем ради этого, – ради возрождения Человечества. Истинного человечества.

     Они молча смотрели на залитый лунным светом лес, что теперь не внушал страха и казался чарующим творением людей темной эпохи. Маленькая мысль, коснувшаяся разума, услужливо подсказала, что возможно, таким и будет пейзаж на Терре, когда их миссия увенчается успехом.

     -Что ты будешь делать завтра?

     Магос мысленно поморщился. План уже был давно составлен и разобран по полочкам, но думать о нем в этот момент спокойствия не хотелось.

     -Нам нужно обеспечить безопасность лагеря. Завтра я выделю гвардейцам костюмы химзащиты и разбрызгиватели с отработанным топливом. Оно неплохо разъедает органику. Нам нужно вычистить всю органическую заразу в области километра от лагеря. И система укреплений. По типу катачанской. Высокие бетонные стены, колючая проволока под напряжением и, – он заметил ее скучающий вид, – стандартный набор.

     -Что дальше? Мы же не можем сидеть на месте, ожидая пока прибудет флот и нас всех казнят.

     Казнят… Какое нехорошее слово. Магос представил, как здоровенный амбал с символикой эликзархии ведет Амелию к эшафоту и Адепта Сарроритас зачитывает приговор, пылая праведным гневом. Его дочь вырывается, плачет, зовет папу...

     Колетт показалось, что по телу Молотова прошла маленькая дрожь.

     -Брэн пойдет на поиску местных месторождений. Сейчас главное– починить антигравитационные двигатели. К сожалению, нужные запасы редкоземельных металлов почти иссякли.

     -Пойдет? Может лучше использовать авиацию?

     -Ангар уничтожен. мы сможем восстановить валькирии 3, может 4. Даже 5, если вторичный осмотр не выявит новых проблем. Но даже на это нужно время.

     Де Моро ловко спрыгнула со спины Магоса: “Пойду проверю Амелию, ты же знаешь, как она любит ускользать из своей спальни. Чертов симбиот каким то образом укрывает ее от взора наших камер”.

     Она тихо прошла ко входу во внутренние помещения корабля, остановившись у самого входа: “Не задерживайся допоздна”.

     ***

     Молотов еще несколько минут стоял в полной неподвижности. Он не сказал ей, но его визоры, благословленные знанием людей из темной эпохи, вкупе с показаниями сервочерепов уже рассказали ему о нескольких десятках. 76, если быть точным. Ксеноформах, что под покровом ночи выползли из своих нор и теперь в молчании наблюдали за чужаками, что обосновались в ИХ лесу.

     -Вы все еще думаете, что хозяева положения? Смотрите на нас, как на низших созданий? Посмотрим, как вы запоете завтра.

     Завтра он прикажет Брэну взять отряд скитариев. Небольшой. Размером в несколько десятков, и начать планомерную зачистку местности. Может они и псайкеры в большинстве случаев, но мрут они как и все живые.

     ***

     Где-то далеко-далеко

     Утро того же дня.

     -Уважаемая э-э-э змея-женщина, дайте пожалуйста приют уставшим путникам!

     Ламия с сомнением посмотрела на людей через узкую щель в двери, что постучались в их город. Не из местных, да и на городских не похожи. Она оттолкнула маленькую нахальную змейку, которая беспардонно мешала ей, путаясь под хвостом и горя желанием посмотреть на странных чужаков.

     -У нас даже золото есть!, – незнакомец потряс увесистым мешком, после чего высыпал на ладонь пару монет из полновесного золота!

     -Ламия все еще колебалась. Перед ней стоял старик, с иссохшей кожей и выпавшими волосами, который лишь чудом переставлял ноги. На мага не похож, одет уж очень бедно, – выглядит не опасно, но почему тогда на них физически больно смотреть? На душе скребли кошки. Что-то было не так, но она не могла понять, что именно.

     -Мама, давай впустим их! Твоей сестренке ведь нужен муж!

     -Молчи! И вообще, иди домой, нечего тебе в гарнизоне делать!

     Да, он то старик, но вот его путники вполне себе мужчины в расцвете сил.

     Словно почувствовав ее колебания, он продолжил: “Мы не причиним вам неудобств. Вы огромное поселение, живете за каменными стенами, в могучем государстве Зипангу. Уж не вам бояться уставших ученых… Мне всего лишь нужен билет на корабль, – он улыбнулся, обнажив неожиданно белые и крепкие зубы.

     -Ну хорошо. Она закрыла маленькое смотровое отверстие, – "эй вы там, наверху! Поднять ворота! Опять ученые за небесным камнем идут! У нас остановиться хотят!"

     Ворота поднялись с каким то жалобным скрипом.

     -Чувствуйте себя как дома, – и опять это страшное чувство чего-то неправильного.

     Незнакомцы медленно прошли сквозь ворота, с интересом поглядывая по сторонам. Лишь старик остановился у огромного камня, с интересом посмотрев на надпись: “Уважаемый путник! Не бойся ничего! Город защищен от злых людей. Войти сюда смогут только по приглашению (с) Основательница города Широхеби Акеми первая Красивая”

     -Ученые говорите?, – Ламия посмотрела на удаляющихся путников, только сейчас увидев странное восьмиконечное колесо, изображенное на его плаще, – "что-то я о вашей гильдии ничего не знаю".

     -О, не волнуйтесь, – из голоса незнакомца пропало все тепло. Скоро узнаете…

     (Вспомните, что на эту планету Имперцы упали с обломком корабля хаоситов)

Охотник и жертва

     Теплый солнечный день. Середина лета. Лазурное небо над головой, раскинувшееся как бескрайнее море. Тарквиния легла на свежее сено и с блаженным выражением лица вдохнула, ни с чем не сравнимый, запах свежескошенной травы. На лице сама собой растянулась улыбка – травинки приятно щекотала тело через тонкую рубашку.

     Гармония и спокойствие.

     Она задумчиво пожевывала травинку, пытаясь вспомнить, когда в последний раз испытывала подобное блаженство. Нет ни забот, ни тревог, ни печали. Ее аккуратные ушки чуть подрагивали, когда вдалеке раздавалось щелканье пастушьего кнута, но даже они сейчас релаксировали, слушая щебетанье птиц и шелест листвы одинокого дерева, под которым Тарквиния лежала, наслаждаясь долгожданным спокойствием.

     Карманы отяжелели от серебра, мышцы приятно болели после долгого пути, но разве это имело сейчас значение? Впервые в этой жизни фортуна повернулась к ним лицом. Проклятый склеп? Ха! Артефакты из него оказались даже дороже, чем они предполагали.

     -А вот и я,– к Тарквинии неторопливо шла, неся в руках пышный каравай хлеба и кувшин, в котором что-то призывно булькало, лучшая в мире Саламандра.

     Она с видимым облегчением уселась в тени рядом с инари и протянула ей большой кусок свежего хлеба, еще сохранившего тепло печи, и полный стакан молока, налитый из кувшина.

     На какое-то время мысли Тарквинии вернулись в реальность, а челюсти занялись любимым делом – пережевыванием еды.

     -Уф, – Гвиневра вытерла рукавом крошки с лица и расслабленно прислонилась к дереву – что теперь?

     -Теперь?... Не знаю, – Тарквиния отвернулась от Гвиневры, посмотрев вдаль, – Ты же знаешь про мою цель...

     -Месть клану? Неужели?! После стольких лет ты все еще хочешь ему отомстить?! Крепко видать они тебе насолили.

     -Гвиневра.

     -Да, лисенок?

     Тарквиния нервно покусывала губы, боясь смотреть в ее сторону. Слова с трудом находят свой путь наружу : “Послушай Гвиневра, я знаю, ты мечтала о Зипангу, но мне нужно идти на север. Я думаю, что смогу найти там нечто, что поможет мне в моей мести”.

     -Великий Акатош! Опять ты за старое.

     -Гвиневра, я серьезно!,– Тарквиния нервно дышит, – я и так слишком долго откладывала этот разговор. Я знаю, мой долг уже выплачен и нас больше ничего не связывает, но… Пожалуйста, мне не справиться без тебя.

     -Лисенок….

     -Если дело только в деньгах, то просто назови свою цену. Можешь забрать мою долю от продажи артефактов в качестве залога. Только пожалуйста, не оставляй меня, – инари горячится, выпаливая слова так, словно боится, что стоит ей сделать остановку, как Гвиневра вставит свое коронное “нет”.

     -Ох, бедная глупая девочка, ну как ты могла подумать, что я тебя могу оставить. Пропадешь ты ведь без меня…

     Саламандра не успевает договорить, как цепкие руки инари сжимают ее в объятиях.

     -Поаккуратнее, задушишь же, – Гвиневра смеется, чувствуя горячее дыхание Тарквинии на своей шее.

     -Спасибо, спасибо тебе большое, – Тарквиния все еще сжимает ее в объятиях, словно боясь, что стоит их разжать, как она передумает.

     -Ну, успокойся. Ты же уже взрослая девушка. Из именитого по твоим словам рода. Бззз. Бззз. Бззз.

     Тарквиния с удивлением смотрит на Гвиневру: “Что ты сказала”.

     -Я сказала бззз, бззз, бззз.

     -Не понимаю.

     -Да что с тобой тобой такое? Я говорю: “ПРОСНИСЬ ТАРКВИНИЯ, ХВАТИТ СПАТЬ!”.

     Тарквиния чувствует, как все вокруг затягивает черный водоворот, а затем она открывает глаза.

     Над ней сверху навалилась Гвиневра и остервенело трясет ее за плечи: “Живо, вставай!”.

     -Что случилось? Представляешь, мне опять снилась наш отдых у той деревеньки. Ну, когда мы грабанули тот склеп год наз...

     Гвиневра со страхом смотрит в маленькое подобие окна в их хижине. После чего, видимо не заметив, что Тарквиния уже проснулась, дает ей звонкую пощечину.

     -Ай, ты чего, совсем с ума сошла, дура старая?!

     -Уф, проснулась наконец-то. Бери вещи и беги за мной.

     -Что случилось?

     -Некроманты здесь, вот что случилось!

     Тарквиния чувствует, как внутри сжимается тугой узел страха.

     Гвиневра на секунду выглядывает за ширму, что заменяла им дверь и тут же идет внутрь.

     -Вроде безопасно. Помни, о чем мы с тобой договаривались. Если это действительно некроманты, то беги к реке. И так. На счет три. Раз. Два. Три! Пошли!

     Тарквиния выбегает из хижины и на секунду замирает от удивления. Лес горит. Сплошная стена огня, что пожирает многовековые деревья, стеной окружает лагерь. И среди языков пламени она видит полностью закованных в броню людей. Красные плащи украшают символы черепов, а оружие в их руках переливается и потрескивает разрядами маленьких молний. Они идут, равномерно сжимая кольцо и не оставляя брешей в своей живой цепи. Их лижут языки пламени, но они движутся, не нарушая темп. Кажется, будто огонь не в силах причинить им вред (для тела скитария огонь здесь слишком слабый, тут даже их огнеупорный балахон не загорится)

     Поселения взято в осаду. Вервольфы обречены. Мимо нее пробегает молодая мамоно и тут же замедляется, словно силы вдруг покинули ее. Из ее шкуры торчит красное оперение дротика. Она делает несколько неуверенных шагов, прежде чем падает на землю, тяжело дыша.

     Инари крутит головой по сторонам, видя как на покрытую черным дымом поляну бегут вервольфы. Они бегут, спасаясь от страшного врага, бегут, пытаясь найти выход из огненной ловушки, но видят вокруг лишь стену из огня и страшного противника.

     -Нас пытаются согнать в одну кучу на площади. Делай что хочешь, но держись от нее подальше.

     Они с Гвиневрой прислоняются к вековому дубу, пытаясь спрятаться от взгляда чужаков. В висках тяжелыми ударами стучит кровь.

     -Как думаешь, сумеешь погасить пламя?

     Тарквиния на секунду оценивает ситуацию. Не думаю. Сейчас оно уже очень уж сильное. Но я смогу дать себе ауру холода на время, чтобы проскочить через узкий участок.

     -Хорошо, так даже лучше. Приготовься бежать.

     -....

     -Пошли!, – время на раздумывания нет. Тело инари окутывает легкая синеватая дымка. И она, хватая Гвиневру за руку, бежит в стену огня, что, как ей кажется, поднялась уже до самых небес.

     ***

     И помните, как можно меньше смертей! Они мне нужны живыми, – Голос Молотова не обещает ничего хорошего тем, кто решит вволю пострелять из лазгана.

     Салливан был спокоен. Он был включен в эту операцию по “добыче образцов” перед самым ее началом. С одной простой задачей: пленить двух ксеносов, о чьем существовании стало известно лишь когда группа была уже сформирована.

     Странная женщина-ящерица и какая-то юная девушка с лисьим хвостом.

     Он проверил индикатор заряда на своем шоковом ружье – под завязку.

     И пока что все шло как по маслу. Он стоял на вершине скалы, что нависла над поляной словно специально для него. Атака началась десять минут назад. Вооруженные тяжелыми огнеметами скитарии подожгли лес вокруг селения, сразу поставив крест на возможности этих ксеносов отступить в глубь чащи. Сейчас тактический визор его шлема показывал карту боя, что ненавязчиво мелькала где-то в правом верхнем углу, словно налезая на глазное яблоко.